Древние Боги

Жрец поднялся с кресла, высокая спинка которого когда-то была расщеплена дьявольской силой одного из артефактов Древних Богов, и сделал несколько шагов к лестнице, ведущей из подвала. Перед самой дверью он остановился, чтобы перевести дыхание. Годы! С каждым днём он всё ближе к тому мигу, когда Бессмертный Тэнгри разорвёт цепь его жизни, и призовёт к себе. Лишь бы это не случилось прежде, чем вернётся из похода Стальной Барс, и последний артефакт из Мёртвого Города не будет изучен, и тщательно осмотрен.

Дубовая дверь резко отворилась, и на пороге возник один из монахов Храма. Он почтительно сделал шаг назад, и склонил голову. Жрец услышал учащённое дыхание, и понял, что юный монах бежал, чтобы сообщить нечто важное. Почему-то сразу тоскливо сжалось сердце, и Хранитель с дрожью в голосе, сквозь начинающий проявляться страх, спросил:

– Что случилось?

Отрок мгновение промедлил, показавшееся вечностью, и наконец, робко произнёс:

– Учитель, Храм Бессмертного Тэнгри в осаде….

Эта новость была как гром среди ясного неба, и казалась невероятной, будто артефакты Древних Богов начали говорить, и поведали о своей жизни, закончившейся тысячу лет назад! В изумлении Хранитель сделал шаг назад, и задумался. Кто? Кто посмел? Как он упустил этот момент? Неужели за неделю, проведённую им в подвале среди бесценных вещей Древних, так много изменилось? Неужели лорды решились покуситься на самое святое, что есть в стране Лазоревых Гор? Кто? Харвеллы? Сивды? Заулы? Этого просто не может быть!

– Кто? – Хрипло выдохнул Хранитель, и, отодвинув монаха в сторону, широкими шагами, минуя арки, в нишах коих на полках лежало множество артефактов, двинулся к лестнице, ведущей из подвала.

Отрок семенил следом, и, пытаясь восстановить дыхание, глотая слова, спешил выложить всё, что знал:

– Учитель! За то время, пока вы находились в хранилище, лорды приняли закон, разрешающий им впустить на земли страны Лазоревых Гор иноземные войска, для подавления возможных бес-порядков, и лорд Сатвел провозгласил себя Владыкой!

– Почему же мне никто не сказал об этом?

– Вы же сами запретили беспокоить вас по пустякам!

– Разве это пустяки? Ведь это война! Кто напал на Храм?

– Я не знаю, но старшие братья говорят, что это перманы.

– Перманы? – Удивлённо переспросил Хранитель, и остановился посреди лестницы, вцепившись рукой в каменные перила. – Как эти варвары, вооружённые дубинами, осмелились напасть на страну Лазоревых Гор? Неужели именно их призвали лорды? Это же настоящее сумасшествие!

– Теперь они вооружены мечами, и закованы в броню.

– Всё в мире меняется. – Пробормотал Жрец, и хотел с досады ударить в плиты ступеней посохом из священного дерева, и осознал, что его нет в руках. Он повернулся к отроку, и, улыбаясь, как можно ласковее попросил: – Мальчик мой, принеси мне посох. Кажется, я его забыл в комнате.

Монашек кивнул, и со всех ног бросился выполнять просьбу своего обожаемого учителя. Хранитель, медленно поднимаясь по лестнице, сопоставлял всё, что ему стало известно. Многое у него не укладывалось в голове, казалось невероятным, и он надеялся, что монахи всё же ошибаются, и всё не так плохо, как им кажется. Разве может быть такое, чтобы лорды приняли такой закон, и сами призвали на земли вигов, вечных врагов? Нет-нет-нет! Это невозможно!

* * *

– Ты это точно видел? – Ещё раз, бешено вращая налитыми кро вью глазами, спросил Сатвел.

– Я это повторил уже два раза! – Теряя терпение воскликнул вождь перманов.– Чем я могу доказать то, что приказ выполнен?

– Мне нужна голова Владыки…– Начал было лорд, усмехнулся, и закончил: – Альгара! Мне нужен его золотой меч! Мне нужна его корона! Ты должен мне это принести, и только после этого ты получишь золото! Что же я вижу? – Сатвел посмотрел в сторону стен замка объятых бушующим пламенем, на бегущих в панике перман, бросающих оружие, и язвительно продолжил: – Твои воины бегут! Две сотни харвеллов смогли обратить в бегство две тысячи бешеных головорезов!

Вождь, борясь с яростью, переполнявшей его, дрожащим голо-сом, с угрозой, выговорил:

– Ты не сказал, что харвеллы и заулы не уступают доблестью вигам! Ты же говорил, что как только они увидят перманов, то тут же разбегутся, побросав оружие! Я теряю своих людей десятками, а этой войне не видно конца! Скоро от моего войска ничего не останется, а сопротивление харвеллов становится всё сильнее и сильнее!

– А ты рассчитывал на лёгкую прогулку? – Зло улыбнулся лорд. – Ты пришёл в страну Лазоревых Гор! Здесь каждый мальчишка готов умереть с мечом в руке! Здесь никто и никогда не склонит голову перед врагом! Так что ты сможешь победить только тогда, когда падёт последний харвелл! Иди, строй своих воинов в колонны, и принеси мне золотой меч Владыки!

– Мы продолжим штурм завтра. – Хмуро и твёрдо ответил вождь. – Мои бойцы устали, и им нужен отдых. Нужно что-нибудь придумать. Глупо идти на приступ, неся в руках только лестницы.

– Я же говорил тебе, что надо захватить мост!

– Это было невозможно! Ни один щит не выдерживает попадания арбалетного болта! А виги! В них вселился дьявол!

– Они такие же люди, как и перманы. – Сказал Сатвел, чувствуя какую-то гордость за своих соотечественников. Он не хотел думать о том, что предал страну Лазоревых Гор. На это можно не обращать внимание. Трон Владыки лакомый кусок, и ради этого не стоит мучиться угрызениями совести. На кону стоят огромные богатства. Золото! Власть! Всё остальное можно презреть.

– Завтра. – Тяжело вздохнул вождь, и посмотрел на стены замка Салдо. – Завтра ты получишь всё, что хочешь. Но цена вырастет втрое!

– Хорошо. – Лорд зло улыбнулся. – Ты получишь то, что хочешь. У меня много золота, и его хватит, чтобы рассчитаться за твои услуги. Ты точно видел, что Владыка пал в битве?

– Да. Я сам видел, что его изрубили мои воины. Он дрался как бешеный медведь, и ни за что бы не сдался. Моим бойцам пришлось его убить.

– Это уже не важно. – Отмахнулся лорд. – Главное, что он мёртв!

Он повернулся спиной к вождю, и вошёл в свой шатёр. Несмотря на внешнее спокойствие, он был возбуждён, и не находил себе места. Сатвел остановился перед столом, на коем лежала карта замка, посмотрел на неё, не видя чертежа, и поняв, что никакой мысли в голове так и не возникнет, сел в кресло, взяв в руки золотой кубок с вином. В конце концов, сегодня праздник, пусть и небольшой! Владыка Альгар пал! Ещё немного, и падёт один из основных оплотов сопротивления. Глупцы! Они только отдаляют свою агонию! Зачем сопротивляться тому, что неизбежно?

За стенками палатки послышался какой-то шум, тяжёлые шаги, полог отдёрнулся, и показался вождь перманов:

– Лорд, у нас есть пленный.

– Вот как? – Сатвел улыбнулся. – И кто же он?

– Судя по доспехам – харвелл. Он убил трёх моих воинов, пока его смогли скрутить. Хотели зарезать там же, на месте, но во время вспомнили твои слова.

– Хорошо. Вряд ли он нам что-то скажет, и всё же, пусть его приведут сюда. Я попробую поговорить с ним. Харвеллы более благоразумны, чем виги.

– Он уже здесь.

В палатку втолкнули связанного воина, и лорд почувствовал себя как-то неуютно под его испепеляющим взглядом. Чёрные волосы, чуть тронутые сединой, доспехи, пробитые в нескольких местах, и залитые кровью. Харвелл несколько раз дёрнулся, словно хотел разорвать стягивающие его путы, и широко расставив ноги, застыл, с презрением глядя на Сатвела.

– Кто ты?

– Моё имя тебе ни о чём не скажет. Могу сказать только то, что я из сотни Тайной Стражи, подчинённой лично лорду Фельмору.

– О! Это уже интересно. – Оживился Сатвел. Он хотел было предложить храброму харвеллу вина, но покосившись на вождя перманов, передумал: – Как поживает уважаемый повелитель Тайной Стражи? Мы так давно с ним не виделись, что я серьёзно озабочен его здоровьем! В свете недавних событий, я думаю, он чувствует себя не очень хорошо.

– Он чувствует себя гораздо лучше, чем ты, лорд. – Харвелл тряхнул головой, и усмехнулся, смерив Сатвела уничтожающим взглядом, словно мог убить его на месте. – Он не предавал свой народ, и люди страны Лазоревых Гор не шлют ему проклятья.

Волна ярости накрыла лорда с головой, и он, вскочив с кресла, отбросив в сторону кубок с вином, выхватил короткий меч:

– Что ты можешь знать о предательстве? Вы же сами во всём виноваты! Я всего лишь сел на трон Владыки, чтобы моя страна продолжала жить!

– Конечно. И для этого ты призвал наших вечных врагов!

Сатвел не знал, что сказать, да и стоило ли что-то говорить? Он взмахнул мечом, и по самую рукоять вонзил его в грудь харвелла. Тот повалился на земляной пол, из последних сил поднял голову, и прохрипел в лицо лорда голосом, полным ненависти:

– Будь ты проклят…

Предатель с трудом вырвал меч из агонизирующего тела, и отпрыгнул в сторону, чтобы хлынувшая кровь не попала на сапоги. Он повернулся к вождю перманов, и прошипел:

– Каждый виг, харвелл, или заул, должны быть убиты. Из них не получатся рабы. Они никогда не смирятся, а значит, должны быть уничтожены!

* * *

Часть 3. Неизвестность.

Глава 1.

Рутгер не смог найти на огромных, массивных воротах никакой, даже самой простенькой ручки. Открыть их не было никакой возможности, и в бессилии, в отчаянии, он ударил кулаком по тёмно-зелёному металлу. Воевода не услышал ожидаемого звука, и понял, что эти ворота он никогда не сможет открыть. Металл был чудовищной толщины, возможно, в несколько локтей. Как же Древние могли это создать? Что это? Ещё одна загадка предков?

Он оглянулся назад, чтобы посмотреть на пятно света, оставшееся где-то за спиной, и почувствовал себя маленьким, никому не нужным человечком, смерть какого никто и не заметит. Он снова посмотрел на тёмно-зелёные ворота, где на языке Древних Богов было что-то написано, на свод тоннеля, подпирающийся массивными, железными балками, походящими на изогнутые рёбра какого-то давно погибшего великана. Нет, не видно ничего такого, чтобы указывало на то, что здесь совсем недавно были люди. Так может, Древние все вымерли, и не стоит кого-то искать, и все его усилия напрасны?

Стальной Барс опустился на каменный пол, заваленный различным мусором, и вдруг, среди мелких камушков, толстого слоя пыли, и ещё непонятно чего, заметил нечто, очень похожее на человеческий череп. Он потянулся к нему, вытащил засапожный нож, и за пустую глазницу приподнял его. Всего чуть-чуть, и в то же мгновение что-то как молния блеснуло красным, и воевода ощутил, что какая-та дьявольская сила разрывает его тело на множество частей…

Это не было пробуждением. Что-то необъяснимое, корёжа сознание, вырвало его из забытья, и воевода ещё долго не мог отдышаться, сидя на постели. Осоловевшим, мутным взглядом он посмотрел по сторонам, и тяжело вздохнул. Если бы кто знал, что он готов отдать, лишь бы оказаться в Андвее! Как хотелось просто смежить веки, и вновь открыв их, увидеть пики снежных гор, тянущихся ввысь над городом. Вдохнуть воздух, наполненный свежестью ледников, и услышать, как шумит ветер в кронах деревьев, ласково перебирая листву…

Когда всё это он сможет увидеть и почувствовать? Теперь, казалось, что никогда. Было такое ощущение, что он странствует всю жизнь с самого рождения! Что его путь начался с того самого дня, как только глаза увидели свет, а из горла вырвался первый, жалобный плач. Было ли у него когда-нибудь детство? Отрочество? Годы учёбы в Храме Бессмертного Тэнгри, или это всего лишь странный, продолжительный сон?

Каким ветром занесло его на самый край Обитаемого Мира в Руссию? Что он здесь делает за тридевять земель от дома? Здесь не было того уюта и очарования, как на узких, кривых улочках Андвея, из любого переулка которого можно было увидеть пики гор, укрытых вековыми шапками ледников. Здесь всё было чужим и незнакомым, таящим в себе какую-то опасность. Широкие, прямые как стрела улицы не утопали в зелени, а серые, мрачные громады домов нависали над людьми, и казалось, что они ждут какого-то только им понятного сигнала, чтобы обрушиться и раздавить мелких людишек, посмевших поселиться на развалинах города, где когда-то жили Древние Боги.

Каждый миг, прожитый в Егдере, казался Стальному Барсу долгим, как вечность. Сердце звало его в путь, подальше отсюда, туда, где не будет видно испуганных, унылых лиц, где роскошь не будет соседствовать с откровенной нищетой, где расшитые золотом одежды не будут выделяться на фоне рваных, грязных лохмотьев. Он хотел отправиться туда, где бы его ждала опасность, где бы не было места лжи и обману, где делают только то, что говорят и никак иначе. Где это место? Как его найти?

Воевода поднялся с постели устланной конской попоной, и подошёл к небольшому окну, из коего открывался вид на далёкие пригороды столицы Егдера. Множество вопросов возникало в его голове, и ни на один из них он не знал ответа, а только догадывался. Почему до сих пор император не соизволил принять его? Неужели про них забыли? Почему вигов и россов расположили на захудалом постоялом дворе, откуда было совсем недалеко до входа в подземелья упырей, что как будто усиленно охранялся? Почему им не позволяют выйти в город, и прогуляться по его широким улицам? Что же всё это значит? Что для них готовят?

Ожидание чего-то страшного и неизбежного нависло над отрядом, и каждый воин чувствовал это, подготавливая себя к последней жестокой битве. С кем? С русами? Нет. Скорее всего, предстоит схватка с вурдалаками. Не зря же странников поселили здесь, на самом краю Егдера!

В дверь, еле держащуюся на петлях, постучали, и она в то же мгновение отворилась. На пороге стоял царь россов в накинутом на плечи тегиляе.

Рутгер, полуобернувшись, и скрестив руки на груди, спросил:

– Брат мой, к чему эти церемонии? Ты же знаешь, что я всегда рад тебя видеть.

– Мы находимся в стране, где придают большое значение таким мелочам. – Тяжело ступая, Аласейа подошёл к окну, встал рядом с воеводой, и, выглянув в окно, посмотрев на небо, удовлетворённо произнёс: – Сегодня будет дождь.

– Да. – Кивнул Рутгер. – Я хочу бури. Здесь слишком душно.

Благородный росс сразу же понял, что имеет в виду Стальной Барс, и улыбнулся:

– Только в буре наше спасение. – Он немного помолчал, и потом несколько удивлённо добавил: – Никогда не думал, что смогу так сильно устать от отдыха.

Воевода посмотрел в небо. Туда, откуда на пригород Егдера наползали тяжёлые тучи, до краёв наполненные прохладной водой. Хвала Бессмертному Тэнгри! Пусть будет дождь. Хоть какая-та пере-мена, а не застоявшиеся дни, пропитанные жарким воздухом.

– Завтра в Руссии начинаются празднования в честь Сварога и Христа, и завтра же начнутся игрища. У наших стражников мне удалось выяснить, что это самое интересное, заслуживающее нашего внимания.

Рутгер кивнул, и грустно произнёс:

– Осень здесь наступает позднее, чем у нас, и мне здесь многое кажется странным, и не нравится.

Аласейа тяжело вздохнул, соглашаясь со словами друга, будто они уже давно вели этот, набивший оскомину, разговор. Они научились понимать друг друга без слов. Иной раз было достаточно мимолётного взгляда, чтобы понять, что друг хочет сказать, и этого было достаточно для того, прежде чем начать действовать.

– Я думаю, что нас всё же пригласят на праздник. Император захочет поразить своего будущего союзника богатством, и размахом представления. Мне удалось узнать, что игрища в этом году будут самые грандиозные, так как к смерти приговорено несколько сотен рабов, и было выловлено живьём около десятка упырей.

– Упырей? – С улыбкой переспросил Рутгер, и произнёс то, что у него уже давно вертелось в голове, наконец-то приобретя какую-то осязаемую форму: – Это становится интересным. Вряд ли эти вурдалаки – Древние Боги, но мне кажется, что они имеют к ним какое-то отношение.

– Ты думаешь, их изменила Невидимая Смерть? Но этого просто не может быть! – Воскликнул росс. – Здесь в городе, она давно исчезла, так неужели она может быть под землёй, в их норах? Скорее всего, упыри – это потомки когда-то изменённых Древних Богов.

Царь россов как нельзя точнее выразил мысль Стального Барса, и он с улыбкой повернулся к своему другу, с кем прошёл путь, полный опасностей и битв. Тот на мгновение всмотрелся в его лицо, и с удивлением спросил:

– Ты хочешь спуститься к ним в подземелья?

– А почему нет? – Сейчас Рутгер был полон решимости, и ему казалось, что его ничто не сможет остановить. Пока он может сжимать в руках меч, для него нет ничего невозможного. – Нас мало, но мы пришли с севера. Так кто сможет против нас выстоять? Разве виги и россы испугаются каких-то вурдалаков? Посмотри на русов! Они ниже, и слабее нас, и в то же время они убивают мутантов, и даже ловят их живыми, так неужели и мы этого не сможем?

– Это будет ещё один наш безумный подвиг, о каком далёкие потомки сложат множество баллад. Но стоит ли это делать? Может там, в подземельях ничего и нет! Я почему-то уверен, что Древние Боги не могли одичать до такого состояния!

– Невидимая Смерть жестока. Она может сломить и самого сильного человека. Древние могли и сами не заметить, как изменились. – Уверенно возразил Стальной Барс. – Мы ищем ответы на вопросы, на кои нам никто не сможет ответить в Обитаемом Мире. Дать ответ на них нам могут только Боги, и я надеюсь, что они, может быть, не растеряли крупицы разума.

– Значит, впереди нас ждут битвы с мутантами? – Задумчиво сделал вывод царь россов, и его глаза блеснули: – Завтра мы узнаем, насколько они опасны, и чего от них можно ожидать.

– Надо пойти, обрадовать Сардейла… – Пошутил воевода, и, за-метив широкую улыбку на лице Аласейа, добавил: – Он спит и видит, чтобы пустить секиру в ход.

Среди пробуждающегося дня, под хмурым небом, где-то в углу обширного постоялого двора часто зазвучали мечи, и Рутгер, пере-гнувшись через широкий подоконник, увидел, как лорд Архорд с од-ним из своих телохранителей упражнялся в нелёгком искусстве боя. Ранение нисколько не мешало ему, а, похоже, только добавило ему злости и решимости.

– Он хочет отомстить тебе. – Заметил царь россов.

– Тогда ему придётся полжизни учиться владеть мечом. – Усмехнулся Стальной Барс. – Жаль, что Хортер попал ему в шею. Сейчас бы у нас было гораздо меньше опасений, и поводов для подозрений. Надо было это сделать раньше, сразу после того, как мы перешли Чёрный Лес, хотя это не благородно, и мне совсем не нравится…

– Наверное, в жизни каждого человека, наделённого властью, бывают страницы, что он может вспомнить только со стыдом, и, тем не менее, без этого было бы ещё хуже. Через многие годы летописцы опишут это как твоё предчувствие, и потомки будут восторгаться твоей дальновидностью и решительностью. Как и много раз до этого, история сделает замысловатый поворот, и тебя обелят люди, что родятся через многие сотни лет.

– Но мы этого уже никогда не узнаем. – Рутгер улыбнулся, и прислушался к скрипу половиц, раздавшиеся в коридоре, ведущему к комнате воеводы. Подошедший к двери не успел постучать, так как Стальной Барс крикнул: – Входи, Сардейл!

Ветеран предстал во всеоружии. Казалось, что он готов прямо отсюда пойти в бой, и обнажить свою большую секиру. Воин оглядел стоящих у окна, что-то хмыкнул себе под нос, и зарокотал:

– Да напьются ваши мечи кровью врагов!

– И тебе принять смерть героя в бою. – Ответил воевода и спросил: – Что привело тебя ко мне в столь ранний час?

– Воины готовы.

– К чему? – В голосе Стального Барса слышалось удивление.– Разве нам кто-то здесь угрожает, и мы ждём нападения со стороны русов? Что всё это значит?

– Будь я проклят… Разве вы не видите, что воины устали? – Сардейл переступил с ноги на ногу, тяжело вздохнул, и наконец, сказал то, что уже много дней терзало его душу: – Что-то странное твориться в этой стране. Сильные духом стали мягче, а кое-кто, по ночам, слышит, как души павших героев зовут его к очагу Бессмертного Тэнгри. Если так будет продолжаться, то не удивлюсь, если скоро весь отряд охватит безумие.

– Надо потерпеть всего несколько дней. – Успокаивающе проговорил Аласейа, и, посмотрев в глаза воеводе, словно спрашивал, можно или нет, посвятить ветерана в дальнейшие планы, тихо добавил: – Скоро у твоей секиры будет много работы.

– Мы идём на войну? – С оживлением спросил ветеран, и его ужасный шрам, пересекающий лицо, начал наливаться кровью, как и перед каждой битвой.

– Мы спустимся в подземелья Егдера, и сразимся с упырями.

– Отлично! – Рот Сардейла расплылся в широкой улыбке, и он не смог сдержать облегчённого вздоха.

– Только никому не надо об этом пока говорить!

– Конечно! Я буду тих, как могила! – Торопливо пообещал ветеран, и с необычной лёгкостью, для его грузного тела, выскочил за дверь.

Рутгер с улыбкой проводил взглядом старого друга, и заметил:

– Он даже не спросил для чего нам это нужно.

– Для него это не важно. Сардейл живёт от битвы к битве, а в дни, когда не надо резать врага, оттачивает своё мастерство. Разве не так виги жили последние несколько столетий?

– Как ты думаешь, он будет молчать об этом?

– Шутишь? – Аласейа усмехнулся.– Молчание не его конёк, но это небольшое прегрешение ему можно простить за ярость в бою, и преданность тебе. Более надёжного человека трудно найти, а на то, что он забияка, и не может держать язык за зубами, на это можно закрыть глаза. В нём больше достоинств, чем недостатков.

– Значит, ближе к вечеру о наших планах будет знать каждый, и даже Архорд. Не думаю, что он нам сможет навредить, и всё же нужно быть осторожными.

Издалека, постепенно нарастая, приближался неясный шум. Повеяло свежестью, и скоро по близлежащим черепичным крышам ударили долгожданные струи освежающего дождя. Мельчайшая водяная пыль встала стеной, образовав плотный туман, и уже нельзя было разглядеть противоположную, каменную стену постоялого двора.

Под окном, хохоча, кто-то пробежал, и Рутгер, опёршись руками о подоконник, с удовольствием подставив лицо под капли, произнёс:

– Хвала Бессмертному Тэнгри! Теперь мне кажется, что всё изменится в лучшую сторону. Я знаю что делать, и как действовать дальше. Надо всего лишь немного подождать.

– Да. – Как эхо откликнулся царь россов.– Завтра император наверняка вспомнит о нас, и призовёт к себе. – Аласейа немного помолчал, и задумчиво проговорил:– Кажется, я знаю, чем вызвано такое непонятное поведение русов, и почему нас держат под такой охраной.

Стальной Барс резко обернулся к россу, и скрестил руки на груди. Эти предположения давно уже поселились в его голове, и теперь ему было любопытно услышать, совпадают ли его догадки с мыслями друга.

– Император Руссии рассылал гонцов, чтобы собрать о нас как можно больше сведений. Ведь согласись, отряд воинов, пришедший из-за Проклятых Земель, где водятся одни мутанты, с далёкого севера, где, как они думают, нет ничего живого, выглядит довольно таки странно.