Древние Боги

Эддик пожевал толстыми губами, не зная, что сказать, и после небольшой паузы всё же выдавил из себя:

– Наше знакомство началось очень неудачно, и, наверное, нам стоит получше присмотреться друг к другу. Кто знает, может, в будущем мы станем большими друзьями.

– Конечно. Всё возможно в нашем непредсказуемом мире. – Воевода попытался сделать вид, что чрезвычайно рад предложению гонца, и сам же понял, что его улыбка выглядит фальшивой. Нет, не умел он пресмыкаться, и не собирался этого делать в дальнейшем. – Я думаю, нам не стоит переступать ту грань, где люди становятся друг другу врагами. И Архорд наверняка такого же мнения. – Рутгер опять посмотрел на лорда, и увидел, что тот не на шутку струхнул, хотя и старался скрыть это своим гордым, независимым видом. Наслаждаясь произведённым эффектом, виг смерил его презрительным взглядом, и добавил: – Надеюсь, ваша милость не откажет мне в разговоре с глазу на глаз?

* * *

– Ублюдок! – Стальной Барс был в бешенстве, и не мог найти себе места, быстрыми шагами меряя земляной пол в палатке, поставленную на ночь. – Он мне так и заявил, что он печётся о самой же Эррилайе, и её душе! Он даже не пытался скрыть того, что именно он поведал гонцу о её способностях!

– Разве она так много умеет? – Резонно заметил Аласейа. – Она может вызвать бурю? Она может превратить железо в золото? Она может кого-то убить своим проклятием? У неё есть дар, и не более того. Так разве она ведьма?

Царь россов устало опустился на седло, заменяющее кресло, и, подхватив с конской попоны, играющей роль стола кувшин с местным, кислым вином, сделал несколько глотков.

Стараясь успокоиться, воевода сел рядом с Аласейа, и уже тише добавил, опасаясь, что их разговор могут услышать:

– Она так много говорила об этом, что все ей поверили, и теперь в отряде не найдётся ни одного воина, думающего бы по-другому. В ней видят и ведьму, и мою невесту!

– В ней видят наш талисман, приносящий удачу.

– Талисман? – Переспросил Рутгер, и быстро взглянул в глаза россу. Тот не отвёл их в сторону, и не поспешил спрятать, смотрел, как всегда честно и открыто. Нет, он не шутил, а говорил правду.

– Если мы потеряем Эрли – мы потеряем уверенность в победе, и в своих поисках. – Царь снова сделал глоток вина, поморщился. – Ты же знаешь, что стоит воин, потерявший веру.

– Если будет нужно, я отдам за Эрли жизнь, и схвачусь на мечах хоть со всем войском Руссии! Я буду защищать её до последней капли крови, до тех пор, пока сердце ещё способно стучать в груди!

Аласейа деловито кивнул, и, по всей видимости, так и не ре-шившись сделать ещё один глоток вина, отставил кувшин в сторону.

– Других слов от тебя я и не ожидал услышать. Ты влюблён, и этим всё сказано. Ты имеешь право, защищать свою любовь всеми доступными тебе средствами. Пусть это будет даже и убийство.

– Разве убийство, умерщвление врага? – Рутгер снова вскочил. – Сначала мне казалось, что лорд стал другим, но теперь я вижу, что его уже ничем не исправить. Он умеет здорово притворяться!

– Власть имущие впитывают это с молоком матери. Так что же ты решил? Вызовешь Архорда на поединок?

– Нет! – Виг резко остановился. Его глаза полыхнули огнём ненависти. – Эрли предупредила меня, что лорд должен умереть не от моей руки. Здесь не мешало бы иметь в своём отряде ассана. Кто решится по моему приказу убить Архорда?

– Прикажи – и ты узнаешь это! – Царь улыбнулся, и взял с серебряного блюда кусок жареного мяса. – Многие точат зуб на лорда, и многим он просто не нравится, так что я думаю, охотников найдётся не мало.

– Ещё совсем недавно тебе не нравился наш небольшой заговор. – Стальной Барс усмехнулся.

– Я не вижу иного выхода. И чтобы предотвратить ещё большее зло, что может совершить Архорд, мы просто обязаны как-то его остановить! Во имя жизней воинов, и тех, кого мы даже пока не знаем.

– Теперь я спокоен. – Рутгер улыбнулся, подхватил кувшин с вином, и сделал большой глоток. – Бессмертный Тэнгри! Что это за вино? Как его вообще пьют русы? Нет, это не вино, а уксус какой-то!

Полог палатки откинулся, и внутрь из темноты шагнул Герфур. Воевода сразу же вспомнил слова Увгарда и Эррилайи. Он окинул взглядом фигуру вига, и как всегда, не заметил ничего подозрительного. Может, он так плохо разбирается в людях, что не видит очевидного? Герфур был без доспехов, в обычной льняной, серой рубахе, чёрные, широкие порты заправлены в сапоги, перевитые толстыми, кожаными лентами, длинные, русые волосы собраны в тугой пучок на затылке. Но не на это обратил внимание Рутгер. Виг никогда не расстаётся с мечом, а у Герфура его не было! Вместо него на поясе висело два длинных ножа в локоть длиной. Неужели Увгард прав? Ассаны предпочитают мечу ножи… Как узнать это точно? Как развеять сомнения, ведь это перед ним стоит друг детства, деливший с ним последний кус хлеба и глоток вина!

– Ты встревожен? Что случилось? – Спросил Рутгер, сразу почему-то подумав, что новости касаются Архорда.

Герфур, не дожидаясь приглашения, сел на попону, и собравшись с духом, проговорил:

– У меня только что был длинный разговор с Ярвом. Он обеспокоен поведением своего подопечного, и говорит, что не может его понять. Лорд всё время проводит с императорским гонцом, и о чём-то с ним говорит. Похоже, что эти разговоры будут иметь для нас серьёзные последствия.

– У Ярва есть какие-то основания для подозрений? – Быстро спросил Аласейа.

– Он слышал обрывки их речей, и этого для него оказалось достаточно. Из их разговоров он понял, что гонец знает цель нашего путешествия, знает про Эррилайю и Хортера. По всей видимости, в Руссии относятся к этому совсем по-другому… В Егдере нас не ждёт ничего хорошего.

– Значит, из нас хотят сделать рабов? – Закончил за Герфура Стальной Барс.

Царь россов кивнул, и медленно, словно о чём-то напряжённо раздумывал, произнёс:

– Это ещё раз нам говорит о том, что пора принимать решительные меры. Хотя это всего лишь догадки, медлить больше нельзя. Лорд наговорил себе на несколько смертных приговоров.

– Вы хотите убить Архорда? – Спросил Герфур.

– Да, и ты нам можешь помочь в этом. – Решительно сказал воевода. Чтобы развеять свои собственные сомнения он решил идти напролом. – Нам нужно, чтобы кто-то убил лорда, и проделал это со всей ловкостью, на какую только способен человек.

– Я не понимаю, о чём ты! – Друг воскликнул это с такой страстностью, что Стальной Барс сразу же решил, что он не может быть ассаном. Да и как он мог бы скрывать свою сущность столько лет? Хотя и говорят, что в клане наёмных убийц самое высшее искусство это незаметная жизнь среди простых мирян, и всё же… Чем-то он должен себя выдать! Хотя бы какой-нибудь незначительной деталью, на какую пока никто не обратил внимание! Ножи вместо меча? Но это вряд ли можно считать за доказательство. Ни для кого не секрет, что Герфур владеет мечом неважно. Что же тогда? А если Эр-ли ошибается, или сознательно хочет ввести Рутгера в заблуждение? Зачем? Какие цели она может преследовать?

– Нам необходимо убить Архорда, во что бы то ни стало, но чтобы всё выглядело так, будто это случайность. – Стоял на своём царь россов.

– Чем же так провинился лорд? Что он мог сделать такого, что два благородных воина наделённых властью решились на такой за-говор? Мне это не нравится!

– Поверь, мы тоже не в восторге от этого, и всё же мы должны пойти на этот шаг. Ты же говорил с Ярвом, так неужели не понял, что нас может ждать в будущем?

Герфур немного помолчал, размышляя, потом вскинул голову:

– Я смогу это сделать.

– Так значит ты… – Стальной Барс не успел закончить, как друг вскочил, и почти прокричал:

– Я не ассан, и могу поклясться Бессмертным Тэнгри! Пусть кто-нибудь попробует оспорить это!

– У наёмных убийц совсем другие боги, и они могут клясться кем угодно. – Проговорил Аласейа, медленно поднимаясь с седла, и готовый в любое мгновение выхватить меч.

– Друзья мои! – Воевода примиряюще поднял руки, и встал между ними. – Нам не нужно ссориться. Мы должны быть вместе, не смотря ни на что. У нас есть общая опасность, ставящая под удар всё то, что нам дорого, так давайте объединим свои усилия!

Герфур кивнул, и сел на место. Царь россов ещё мгновение колебался, и, в конце концов, в его глазах потухли огоньки ярости, и он опустился на седло. Рутгер понимал его, и был очень благодарен ему за свою сдержанность. Никто ещё не рисковал говорить с Аласейа в таком тоне. Хоть он и был в отряде, вёл себя, как простой воин, он всё же оставался царём могучей и сильной державы. Одному богу было известно, каких усилий ему стоило сдержать себя, и не покарать дерзкого.

– Мы все просто устали, но нам нужно держать себя в руках, чтобы не совершить ошибки, что будут нам стоить жизни. Никто ведь не хочет закончить свой путь рабом, закованным в кандалы? – Дождавшись согласного кивка от обоих, Стальной Барс продолжил, обращаясь к Герфуру: – Как ты собираешься это сделать?

Друг детства слегка прищурился, глядя на бронзовый светильник, на игру огня и тени, и проговорил:

– Совсем недавно на нас нападали разбойники, и я уверен, что они идут за нами следом, выжидая момент, чтобы внезапно атаковать. Хотя почти все они крестьяне, не способные держать в руках оружие, среди них, конечно же, найдётся один единственный охотник, способный точно послать стрелу за двести шагов…

– Можешь сильно не стараться. Это представление нам нужно для императорского гонца. Нужно, чтобы он видел, кто стрелял в Архорда, а уж случайная он жертва, или нет, пусть решает сам. – Рутгер довольно кивнул. Его такой план устраивал. Он уже устал от всего связанного с лордом, и был готов согласиться, на что угодно. Он был готов согласиться даже на подлость, не достойную благородного воина, лишь бы было сделано то, что он хочет. Лишь бы обезопасить свою любовь.

Герфур поднялся:

– Скоро всё будет сделано, мой воевода. – Он кивнул головой царю россов, и стремительной походкой вышел из палатки.

– Возможно, я совершаю ошибку, и совсем скоро пожалею об этом, но я не вижу другого выхода. – Задумчиво пробормотал Стальной Барс.

– Перестань терзать себя. – Аласейа поднялся, и положил руки на плечи Рутгера, заглядывая в глаза: – Решение принято, приказ отдан. О чём сожалеть? Правильное это решение или нет, покажет время! А сейчас давай насладимся ужином, и отправимся спать. Завтра будет тяжёлый день.

– Да. Завтра будет тяжёлый день. – Повторил за царём россов воевода, и словно сбросив с себя какое-то наваждение, добавил:– Я обещал Эрли зайти к ней.

– Это мы можем сделать и после ужина. – С улыбкой проговорил Аласейа, и увлёк Стального Барса к попоне, где в серебряных блюдах остывала нехитрая, без изысков, еда.

* * *

Глава 30.

Эррилайя как-то по-особому, счастливо засмеялась, и Рутгер, ничего не понимая, растерялся. Чувствуя, что краснеет, он думал, что же сделал не так, и как бы поступил кто-нибудь другой на его месте? В голову как назло ничего не приходило, и от этого смятение ещё больше усиливалось.

– Что? Что случилось? Что я сделал не так?

– Нет-нет! Всё хорошо! Только… Как-то всё это странно…

– Что именно? – Хмуро спросил Стальной Барс, понимая, что ничего не понимает. Он ещё ощущал на губах вкус её кожи, он ещё помнил аромат её волос. Это волновало больше, чем те мгновения перед битвой, когда могла решиться его судьба. Это было необычно, пьяняще, и… приятно. Словно на совсем короткий срок удалось попасть в рай, и испытать, что это такое.

– Ты – воевода, в двадцать лет одержал несколько блестящих побед, убил много врагов, а целоваться так и не научился.

За полотняными стенками шатра шумел лагерь. Слышались крики, смех, ржание коней, и мычание тех немногих волов, уцелевших после всех приключений. Это было настолько привычным и обыденным, что, наверное, если бы он не услышал всего этого с утра, ему показалось бы, что Обитаемый Мир безвозвратно изменился.

Эрли пришла ещё рано утром, и они вместе позавтракали, весело разговаривая ни о чём. Она заметно поправилась, и уже не выглядела такой изнурённой, больной. На щеках играл румянец, а карие глаза лучились как-то особенно, как могут сиять глаза только у счастливого человека. Едва увидев ведьму, воевода почему-то сразу подумал, что этот день будет какой-то особенный. Такой, что он запомнит его надолго, даже, наверное, на всю оставшуюся жизнь. Во-обще-то, так оно и случилось. Рутгер и сам не заметил, как девушка постепенно, как само собой разумеющееся, передвинулась к нему, и что-то рассказывая, коснулась его головы. Потом решительно взялась за его русые, длинные волосы, и неумело собрала их в пучок, как обычно он делал перед боем. Конечно, это было сделано слишком слабо, и они всё равно бы растрепались под шлемом, но это было необычно, и опять же, приятно…

Он чувствовал запах её гибкого тела, ощущал её сильные, и в то же время нежные руки, и это пьянило сильнее вина, сводило с ума больше, чем самая жестокая битва. Рутгер приобнял ведьму, и это показалось так естественно, как будто, так и должно быть, и он потянулся вверх, к ней. Их взгляды встретились, и Стальной Барс не смог удержаться, чтобы не ткнуться губами в её губы. Это был первый поцелуй в его жизни. Робкий, неумелый, обжигающий огнём, и объясняющий всё, что до сих пор было не сказано, и не додумано.

Воевода не знал, что сказать возлюбленной, и напряжённо молчал, понимая, что выглядит довольно глупо. Да и что он мог сказать? Эрли подметила верно. Да, так оно и было.

– Рут! – Полог откинулся, и в шатёр ворвался Аласейа, уже в до-спехах и шлеме. Увидев Эррилайю, он слегка замешкался, потом кивнул ей, и, улыбаясь, думая о чём-то своём, поправляя посеребрённые наручи, словно ничего важнее этого не может быть, сказал: – Архорд ранен.

– Ранен? – Переспросил Стальной Барс, поднимаясь с седла, служившего ему стулом. – Всего лишь ранен?

– Ты решил действовать? – Сразу же всё поняла Эрли. – Вы, благородные воины, решились на подлое убийство?

Мгновение назад, Рутгер чувствовал в сердце только любовь и нежность, но слова девушки вызвали злость, и он резко ответил, опережая царя россов:

– Молчи! Что ты знаешь? Ты хочешь умереть на костре?

– На каком костре? – Надула губки Эррилайя, и отодвинулась от воеводы. Её голос задрожал, и казалось, что она вот-вот расплачется. – За что меня сжигать? Разве я кому-то сделала что-то плохое?

С досадой Стальной Барс понял, что она ничего не знает, и не видела костра, где сожгли ведьму, так как почти всю дорогу пролежала в повозке в полубредовом состоянии. Как рассказать ей об этом, чтобы не расстроить ещё больше? Впрочем, какая теперь разница? Уже поздно что-либо скрывать и придумывать.

– В Руссии сжигают ведьм и колдунов. – Проговорил воевода, внимательно глядя на Эрли, и пытаясь предугадать её действия. Если раньше, на его слова она ответила бы смехом и каким-нибудь колким замечанием, то теперь заметно растерялась, и не знала, что ей делать. – Но ты можешь не волноваться. Если лорд Архорд не успел рассказать гонцу о тебе, то всё будет хорошо… Хотя, Эддик мне уже намекал, что всё знает о нас, и ему известно про Хортера и Эррилайю. Я смог немного надавить на него, но не знаю надолго ли.

– Знает? – Тихо повторила девушка, и её голос дрогнул: – Что же будет, когда мы приедем в Егдер? Нас сразу закуют в цепи, а мы сами, по доброй воле идём в ловушку, из какой не сможем выбраться?

– Будем надеяться на лучшее. – Подал голос Аласейа. – Стрела попала ему в горло. Йеге уже перевязал его, и сказал, что жизнь вне опасности, но какое-то время он не сможет говорить.

– Как это произошло?

– Хортер подкараулил его на рассвете, и с расстояния в триста шагов, от опушки леса…

– Хортер мог бы его и убить. – Недовольно сказал воевода, потом улыбнулся: – По крайней мере, пока лорд будет молчать, и будет знать, что если он опять распустит свой язык, то мы не остановимся ни перед чем.

– Когда он выздоровеет, то захочет отомстить.

– Но ведь он может и не выздороветь, не так ли? Ранения в горло очень опасны, и в любой день может открыться кровотечение, и его уже никто не сможет остановить. – Рутгер ненадолго задумался, и скоро решение пришло к нему само. Он повернулся к Эррилайе, и предложил: – Не знаю, догадывается он или нет, кто послал в него стрелу, но ты должна его вылечить.

– Я? – Удивлённо спросила девушка. – Я должна вылечить того, кто, возможно, будет моим убийцей?

– Именно. Разве ты не понимаешь? Надо сделать так, чтобы лорд был благодарен тебе за своё спасение. Тогда он вряд ли кому-то скажет о том, что ты ведьма, а если уже сказал, кто ты, то приложит все усилия чтобы опровергнуть это, хотя бы из чувства благодарности.

– Со временем из тебя выйдет мудрый Владыка. – Усмехнулся царь россов, и потом уверенно закончил: – Я думаю, что это сработает. Я сам так никогда не делал, но так делал мой отец. Поставь врага на грань жизни и смерти, а потом спаси. Может это и не изменит лорда, зато даст нам время.

– Итак, решено. – Подвёл итог воевода. – Так и сделаем.

Послышались торопливые шаги, сразу за ними звон меча, и грозный окрик Ильгара, воина из десятка Норхорда:

– Стой! Что нужно?

– Императорский гонец Эддик призывает к себе воеводу Стального Барса, да будут благословенны его дни и меч безжалостно разит врагов.

Рутгер сразу узнал голос одного из телохранителей толстяка, и вышел из шатра, окунувшись в шум солнечного, разгорающегося утра. Он смерил руса насмешливым взглядом, отметив про себя, что тот уже наверняка давно разучился хорошо владеть мечом, и сказал:

– Передай своему хозяину, что я сейчас же поспешу к нему на зов! – Это было произнесено таким тоном, что было совершенно не понятно, ждать воеводу, или нет. Видя колебания телохранителя, Стальной Барс грозно сдвинул брови, чем ещё больше смутил его, и спросил: – Я сказал что-то непонятное?

– Нет-нет! Всё ясно! – Кланяясь, попятился рус. – Я слово в слово передам всё господину гонцу.

Рутгер вернулся в палатку и недовольно взял в руки кольчугу:

– Что этому гонцу от меня могло понадобиться? Я не могу на него смотреть спокойно! Всё в нём меня бесит, словно я попал на Совет Лордов.

– Мы приближаемся к Егдеру, и нас, наверное, будут встречать. Не может же император допустить, чтобы в пределах его страны бродила полусотня никому неизвестных воинов! Нам готовят почётный караул. – Негромко заметил росс.

– Вот это-то и настораживает.

– Я чувствую что-то нехорошее. – Пробормотала Эрли, и к ней резко повернулись и царь, и воевода.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Не знаю. – Девушка опустила голову, и тут же торопливо добавила: – Это произойдёт не сейчас, а гораздо позже, и… Рут! Мне страшно за тебя!

– Пока я могу держать в руках меч, меня трудно убить. – Гордо произнёс Рутгер, и смутился, поняв как хвастливо это прозвучало. Он в самом деле ощутил себя более уверенно, когда взял свой клинок, висящий в ножнах на шатровом столбе.

– Нас ждёт императорский гонец. – Напомнил Аласейа.

– Да. – Стальной Барс повернулся к Эррилайе: – Ты должна вылечить лорда Архорда, но он не должен говорить. Его молчание может спасти нас всех.

– Он может вообще потерять голос. – Хитро улыбнулась ведьма, и Рутгер, почувствовав новый прилив нежности, был готов броситься к ней, чтобы зацеловать ямочки на розовых щеках.

* * *

Шатёр Эддика ещё даже и не начали собирать, и Стальной Барс уже в многий, и многий раз подивился его изысканному убранству. Вышитые золотом какие-то диковинные животные, сцены из битв, где русы, когда-то одержали громкие победы, и всё это на фоне тонко выделанной, чёрной кожи. Несомненно, такое полотно стоило больших денег, и мастеровые затратили много дней и ночей, чтобы создать такую красоту.

Гонец встретил его у входа, поклонясь чуть ниже, чем обычно, и с какой-то слащавой улыбкой, участливо спросил:

– Как почивал воевода доблестного клана Снежных Барсов? Была ли мягка постель? Не снились ли кошмары? Был ли сытен завтрак?

Эта речь сразу же насторожила Рутгера, хотя, как ему казалось, он был готов ко всем словесным ловушкам, и не торопясь, по совету царя россов взвешивая каждое слово, ответил:

– Воину нужно немного – кус хлеба, глоток вина, а шкура, брошенная на землю, способна заменить самую мягкую, пуховую перину. Ты звал меня, гонец Эддик, и я поспешил явиться на твой глас.

– Как и говорил лорд Архорд, ты не любишь бросать слов на ветер. – Рус улыбаясь, и сложив руки на груди, будто собирался молиться, закивал головой, и откинул полог шатра: – Прошу зайти в моё скромное жилище, где я смогу угостить тебя хорошим вином.

Поведение толстяка решительно изменилось в лучшую сторону, что было совсем неожиданно, и воевода, растерявшись, обернулся на своего друга. Аласейа улыбнулся, и подтолкнул его в шатёр, как бы говоря, что всё будет хорошо, и он всегда придёт на помощь.

Войдя, они расселись вокруг небольшого круглого столика в лёгкие, плетёные кресла, одно из них жалобно скрипнуло под гонцом, и гостям показалось, что оно вот-вот развалится.

Рутгер с любопытством огляделся, пытаясь составить для себя хоть какое-то мнение о гонце, ведь до сих пор им не удавалось поговорить достаточно долго, если не считать нескольких коротких стычек, и сдержанных перепалок. Что в нём есть ещё, кроме хитрости и коварства? Какие сюрпризы могут в нём таиться? Что он может любить ещё, кроме роскоши, окружающей его в шатре? Для чего всё это? Показать своё богатство, и произвести впечатление? Показать, как ничтожны виги в своих бедных доспехах с оружием, не украшенных ни одним драгоценным камнем?

– Ты удивлён? – Спросил Эддик, заметив, с каким пренебрежительным взглядом Барс осматривает внутреннее убранство шатра.

– Да. – Не стал скрывать воевода. – Слишком много вещей, совершенно ненужных в дальней дороге.

– Я не совсем обычный гонец. – Со значением произнёс толстяк, берясь за кувшин, и разливая вино в три золотых кубка. – Его высочество, да живёт он вечно, обычно посылает меня для встречи наиболее дорогих, и долгожданных гостей. Однако, – Эддик поставил кувшин на стол, и с улыбкой поднял руки: – Мы немного отвлеклись, а я между тем, должен вас подготовить к тому, что вы увидите в столице Руссии. Многоуважаемый лорд Архорд мне много рассказал о стране Лазоревых Гор, и я пришёл к выводу, что мы родственные народы. Кстати, как он? Опасно ли ранение, полученное стрелой бесчестного и коварного разбойника?

– Стрела прошла рядом с сонной артерией, и его жизнь вне опасности. Просто он какое-то время будет ходить в повязке, и не сможет говорить.

– Жаль. – Покачал головой толстяк.– Он так много обещал мне рассказать.

– У вас ещё будет возможность поговорить друг с другом всласть. Моя невеста быстро поставит его на ноги, и надеюсь, совсем скоро он сможет не только держаться в седле, но и говорить.