Древние Боги

Послышался неровный стук копыт, и Мортрей, приподняв голову, увидел несколько всадников, в нерешительности остановившихся в нескольких десятках шагов от поворота, где была навалена засека. Место было идеально для засады, и это, конечно, понимали враги, пристально вглядываясь в склоны оврага, заросшие кустами. Странно осознавать, что успех боя и жизни многих людей зависят от случайности. Если перманы заметят что-то подозрительное, то они и не сунутся в овраг, а постараются его обойти, и тогда у защитников Ортера не будет никаких шансов. Бессмертный Тэнгри! Сделай так, чтобы они выбрали эту дорогу!

Перманы о чём-то долго совещались на своём варварском языке, из коего нельзя было понять ни одного слова, и когда терпение сидящих в засаде воинов уже начало кончаться, послали одного с вестями к основному войску, что путь свободен. Это не было ясно, об этом догадались по поведению врага. Они стали более развязными, а движения не такими резкими и настороженными.

Лежащий рядом Норд ободряюще улыбнулся, обнажив ряд ровных, белоснежных зубов. Глазами он показал на медленно вы-ступающую из-за поворота колонну перманов, и сжал плечо лорда, словно желал убедиться, что тот на месте и поведёт их в бой. Мортрей ласково погладил ложе арбалета, украшенного серебряной чеканкой, и перевёл взгляд на врагов. Те, как всегда, вели себя слишком самонадеянно, и не послали лазутчиков дальше, чтобы убедиться в своей безопасности. Наверняка они знали, что защитники могут выставить только небольшой отряд ополчения, и разбить его ничего не стоит для них, как бы ни благоприятна была позиция.

Да, войско диких, западных варваров здорово изменилось, с тех пор, как виги лет пятнадцать назад их разбили. Это казалось не-вероятным, но сейчас Мортрей видел на них чешуйчатые, блестящие доспехи, низкие шишаки, украшенные конскими хвостами, было даже что-то похожее на бунчук, с привязанными к поперечине человеческими черепами. Лорд не участвовал в той давней битве, были дела поважнее, но был наслышан о зверствах врага, и сейчас, глядя на колыхающиеся в такт поступи коней копья, вдруг со всей ясностью понял, что сегодня погибнет. Он отнёсся к этой мысли спокойно, только где-то в глубине сознания начал терзать червячок: а будет ли его смерть смертью героя, и будет ли его имя высечено на Красной Стене Храма Бессмертного Тэнгри?

Кусты на противоположном склоне оврага слегка колыхнулись, зашевелились воины рядом, осторожно приподнимаясь, и поводя арбалетами, еле слышно переговариваясь, разбирали цели. Норд коснулся рукой плеча Мортрея, и ткнул указательным пальцем в одного из перман, что, судя по богато украшенным доспехам, был вождём войска врага.

Лорд понял, что он должен спустить тетиву первым, чтобы подать сигнал к бою. Это большая честь, и ответственность. Первый выстрел обязательно должен быть удачным. Воины, увидев это, во-одушевятся, а Бессмертный Тэнгри, одобрительно что-нибудь, про-ворчав, дарует победу. Мортрей приставил приклад арбалета к плечу, и с упреждением, как учили с детства, тщательно прицелившись, нажал на скобу. Приклад упруго толкнул в плечо, молнией блеснув болт, посланный тугой, стальной пружиной, пробил голову пермана навылет, и застрял в круглом щите другого. Тут же вокруг защёлкали арбалеты, и овраг огласился криками умирающих врагов. Первый залп был страшен. Наверное, перманы никогда не несли такие потери в первые же мгновения боя, так как они не помышляя ни о каком сопротивлении, скованные животным страхом, видя вокруг безжалостную, везде настигающую смерть, остановились. Жаль, что это продолжалось, не так долго, как хотелось.

Под градом арбалетных болтов, каждый из каких находил свою жертву, враги пытались перестроиться в боевой порядок, и, прикрываясь щитами, отступить. Этого никак нельзя было допустить, и лорд понял, что наступило подходящее время для рукопашной схватки. Только меч и секира могли решить исход этой битвы, пока перманы не отступили, сбились в кучу, и не помышляли ни о каком сопротивлении.

Отбросив арбалет в сторону, рядом вскочил Норд, и, сорвав с ремня на поясе боевой рог, поднёс его ко рту. Утробный рёв вызвал всплеск криков ярости, боевых кличей, и склоны оврага ожили, зашевелились! Сивды и харвеллы, заулы и ополченцы виги, уже давно отошедшие от военных дел, в едином порыве устремились вниз, чтобы уничтожить ненавистного врага.

Мортрей обнажил клинок, и, оскальзываясь на склоне, уклоняясь от веток кустов, так и норовящих стегнуть по лицу, покатился на дно оврага. Оглушённый падением он мало что понимал, двигаясь в какой-то полуяви. Он просто подчинился своему телу, и оно само двигалось, отбивало мечом смертельные удары, уворачивалось от копыт умирающих лошадей, и в свою очередь разило перманов.

Сотник не отставал от него ни на шаг, остервенело, орудуя секирой, что-то кричал, в злой улыбке кривя рот. Звон мечей, крики умирающих и ржание коней слились в один громоподобный вой, заглушающим его слова. Это пьянило, сводило с ума, и Мортрею казалось, что это никогда не кончится и будет продолжаться вечно, пока он сам не упадёт в изнеможении, и не сможет поднять свой окровавленный клинок.

Лорд отскочил в сторону, избежав удара копья, и тут же нос к носу столкнулся с перманом, что-то кричащего, разинув чёрный провал рта. Короткий взмах меча, всплеск обжигающей крови в лицо, и враг повалился в пыль дороги, оборвав свой нечеловеческий крик. Мортрей прыгнул обратно, силясь достать того, кто совсем недавно, мгновение назад пытался проткнуть его копьём, но опоздал. Норд мощным ударом секиры уже располосовал его надвое. Лорд крикнул ему что-то ободряющее, и краем глаза заметил над собой занесённый меч. Уже понимая, что не успеет его отбить, он бросился вперёд, стараясь избежать смерти, и наткнулся на что-то острое, что проткнуло его насквозь. Затуманенным взглядом Мортрей посмотрел вниз, и увидел, что это копьё. Осознавая, что оно не должно быть в нём, он выпустил из рук меч, попытался его вытащить, и не смог. Сознание обожгла мысль, что он сейчас умрёт, и лорд тяжело рухнул на землю, проваливаясь в темноту.

* * *

Маркарт оглянулся на полусотню воинов, оставшихся от войска клана Белых Быков, и усмехнулся:

– Что же вы повесили носы? Вы – головорезы Зифтера! Так вам ли поддаваться унынию?

– Нас осталось слишком мало! – Кто-то ответил из неровного строя. – Ещё одна схватка, и мы отправимся к Очагу Бессмертного Тэнгри!

– Да, это так. – Ответил воевода клана Белых Быков, вглядываясь вдаль, в ленту вьющейся дороги. – И это будет достойная, геройская смерть! Ничего, скоро мы достигнем Ортера, сможем немного отдохнуть, и с новыми силами ударим по врагу!

После многих кровавых стычек с перманами воины выдохлись. Им нужна была хотя бы недельная передышка, чтобы прийти в себя, чтобы помянуть павших в боях друзей, чтобы подготовиться и достойно встретить смерть. С тех пор как погиб вождь клана они не знали покоя, и атаковали врага, как только представлялась любая возможность. Они были жестоки, и, убивали варваров, не жалея себя. Сколько перманов они умертвили? Никто не знал, и не считал, но Маркарт был уверен, что счёт перевалил уже за две сотни. Разве это не достойно головорезов Зифтера, что и раньше считались бешеными в любой схватке?

Воевода невольно остановился перед развилкой дорог, а за ним остановилась и полусотня. Маркарт скомандовал привал, и воины повалились на начинающую жухнуть траву, растущую по обочинам. Он был здесь всего один раз, много лет назад, и поэтому не помнил, какая именно дорога ведёт в Ортер. Сейчас он смотрел на следы, отпечатавшиеся в пыли, и думал, что совсем недавно здесь прошёл конный отряд численностью в несколько сот человек. Кто это мог быть? Сомнительно, чтобы это были виги или харвеллы. Пока они разбиты на мелкие группы, и скорее всего, соберутся вместе в большое войско ещё не скоро. Остаются только перманы. Так значит, они проехали в Ортер, и теперь, вполне возможно там идёт жестокая битва! Вот где больше всего нужны воины, оставшиеся от клана Белого Быка! Вот где можно стать героем и отправиться к Очагу Бессмертного Тэнгри с большой свитой из убитых врагов!

Маркарт напился чуть тёплой воды из тыквенной фляги, не-много поразмыслив, вытер бороду, заплетённую в две косицы, и, повернувшись к своим бойцам, как можно веселее сказал:

– Воины! Нас ждёт великий подвиг!

Словно подтверждая его слова, где-то в отдалении раздался еле слышный рёв боевого рога. Услышав это, виги вскочили, и похватали своё оружие. Про усталость было сразу забыто, и все как один были готовы ринуться в бой.

– Кажется, я узнаю боевой рог Мортрея! – Воскликнул воевода. Теперь для него было ясно, какая дорога ведёт в Ортер. Он вспомнил эту местность. Левая шла через дремучий лес, зато правая спускалась в глубокий овраг, заросший густыми кустами, где можно было устроить отличную засаду. Если где и может сейчас идти бой, то только там!

– Так чего же мы стоим? – Выкрикнул кто-то из строя, молодым, задорным голосом, и воевода не смог сдержать улыбки. Совсем скоро они все погибнут, но если бы не эта война, из оставшейся в живых полусотни вышли бы самые лучшие воины, и они не побоятся вступить в схватку с самим дьяволом! Жаль, что впереди их ждёт только смерть. Совсем скоро цепь жизни, выкованная Бессмертным Тэнгри, порвётся. Возможно, это последние воины клана Белого Быка, и клан уже никогда не сможет возродиться, но их души попадут к Очагу сурового бога, где уже собрались все их сверстники, друзья, и предки. Там им будет лучше. Гораздо лучше, чем здесь.

– Не знаю, кто выйдет из этой сечи живым, но я хочу сказать вам, мои боевые друзья, что моё сердце полно гордости за то, что мне довелось испытать такое счастье, быть с вами в одном войске! – Голос ветерана дрогнул, и он вдруг испугался, что если ещё что-нибудь скажет в таком духе, то не выдержит, и прослезится. Он натянуто, фальшиво рассмеялся, и грубо, как к нему привыкли воины, воскликнул: – Вперёд! За страну Лазоревых Гор! За Зифтера! За Белых Быков! Во славу Бессмертного Тэнгри!

Виги ответили дружным боевым кличем. Они были готовы умирать и побеждать. Теперь эти воины, кое-где перевязанные, с пустыми, голубыми глазами, в порванных доспехах, в помятых шлемах, с разбитыми щитами, не казались изнурёнными и не способными ни на что. Теперь они были готовы к схватке с любым врагом, пусть и в несколько раз превосходящего их в численности.

Скоро склоны оврага стали круче, а шум битвы всё ближе и ближе. Маркарт уже начал волноваться, что может не успеть до того как кончится сеча, и призвал тяжело дышащих вигов ускорить свой бег. Те были бы этому и рады, но всегда есть предел человеческим возможностям, и бежать быстрее, отягощённые оружием, большей частью раненые, не могли.

На встречу выскочило несколько обезумевших лошадей, и едва не разметали небольшой отряд, поэтому им пришлось держаться по краям дороги. Вот показались спины в серебристых доспехах, а чуть далее густые клубы пыли, и непонятное нагромождение людей, коней, и того, что когда-то было воинами. Запах крови и смерти стал ещё сильнее и Маркарт не смог сдержаться:

– Быстрее, виги! Перманы строятся в боевой порядок, и совсем скоро нашим союзникам будет худо!

Они ударили в спину, не сбавляя шага, лишь вытянувшись в цепь, насколько хватало ширины оврага, и чтобы не мешать друг другу, орудовать длинными, тяжёлыми, двуручными мечами.

– Смерть! – Закричал воевода, рассекая одного из перман от головы до пояса. Он не стал вытаскивать меча, а толкнул его вперёд, протыкая им насквозь ещё одного противника. Выхватив засапожный нож, Маркарт схватив со спины за голову третьего, быстро перерезал ему горло.

Воины не отставали от него. Вся ярость и ненависть выплеснулась из них на врага, и перманы не выдержали, дрогнули, и, бросив оружие стали поднимать руки. На что они надеялись? Разве это могло остановить вигов, жаждущих крови ненавистного врага? На счету перманов было несколько разорённых и сожжённых городов, а мирян, безжалостно убитых и замученных уже никто и не считал. Так что же они заслужили, как не смерть?

Виги смогли остановиться только тогда, когда пресытились кровью, когда руки устали поднимать и опускать оружие, когда от когда-то грозных перманов осталась жалкая кучка трясущихся от страха, не способных к бою, людишек.

Маркарт тяжело дыша, опустил меч, и с удивлением увидел перед собой харвелла в панцире, залитом кровью, но даже не это уди-вило его, а то, что лицо воина было раскрашено в боевые, чёрные цвета вигов!

Разгорячённый боем, он тщетно пытался сообразить, что это может значить, осматривался по сторонам, и не видел ни одного вижского доспеха. Не зная, что сказать, он широко улыбнулся, и прохрипел:

– Славная сеча! Давно я так не веселился!

– Да. Наверное, это наша первая победа в этой войне. – Воин улыбнулся в ответ, и представился: – Сотник Тайной Стражи, Ульде!

– А я воевода клана Белых Быков, Маркарт. Скажи мне Ульде, почему на тебе раскраска вигов?

– Мы шли на смерть, и хотели быть похожими на вас. Разве это возбраняется?

– Нет-нет, что ты… – Воевода примиряюще поднял руки, и наконец, за спиной сотника смог разглядеть несколько сивдов, таких же залитых кровью, в мятых доспехах, несущих на себе следы недавних, жестоких ударов. Мгновенно в нём вскипела злость, и он перехватил рукоять меча: – Проклятье! Что делают здесь эти предатели?

Ульде быстро оглянулся, словно сначала не понял, о чём идёт речь, и поспешил заверить воеводу:

– Эти сивды на нашей стороне. Они остались верны клятве, и не предали страну Лазоревых Гор.

– Чьи же они? – Усмехнулся Маркарт.

– Они из сотни лорда Мортрея.

– Почтенный муж. – Виг кивнул.– Ему можно верить, и он не продастся за мешок золота. Где же он сам?

– Не знаю. Я не видел его с самого начала атаки.

– Чтож, если он здесь, то обязательно найдётся. – Маркарт оглянулся на своих воинов, и про себя отметил, что их стало меньше. Опять потери! Зато они стали героями и попали к Очагу Бессмертного Тэнгри.

– Что будем делать с пленными?

– Мы их отпустим. – Воевода грозно посмотрел на кучку стоящих отдельно перепуганных перманов, потом зло улыбнулся: – Но мы с ними поступим по древнему вижскому закону – каждому отрубим кисть правой руки!

Его слова были встречены криками одобрения, и Маркарт понял, что угадал желание каждого воина. Это жестоко, но это необходимо, чтобы враги боялись, и даже не помышляли о нападении на страну Лазоревых Гор. Так делали предки, и на них никто никогда не шёл войной. Они сами решали, какому народу существовать, а какому исчезнуть из Обитаемого Мира.

* * *

Глава 29.

Стальной Барс смерил Архорда оценивающим взглядом, пытаясь понять, о чём он мог говорить с императорским гонцом, как много успел ему поведать, и может ли это представлять угрозу для кого-то из отряда. Нет, разве можно так что-либо узнать? Он не колдун и не маг. Не задав вопроса – не получишь ответ. Воевода вздохнул, намереваясь спросить, как вдруг услышал крик Эрли:

– Рут! Я чувствую страх!

Прежде чем Рутгер успел что-то подумать, он уже отдал приказ, возвысив голос, и перекидывая со спины щит в левую руку:

– К бою!

Не зря Сардейл каждый день по нескольку раз тренировал воинов до самого изнеможения. Виги мгновенно перестроились и повернули стену щитов в сторону леса, подступающего к самой дороге, прежде чем в воздухе упруго зазвенели стрелы, и раздались жуткие завывания, словно там находилась стая охваченных бешенством волков. Соскальзывая с седла, воевода увидел несколько десятков людей, выскакивающих из густого подлеска, и даже на пару ударов сердца опустил щит, удивлённо смотря на это странное зрелище. Нападавшие не были воинами! У них не было ни доспехов, ни какого-либо серьёзного оружия. Разве можно назвать выломанные палки мечами, а кое-как заострённые колья, копьями?

По дереву щита глухо ударило остриё стрелы, и Рутгер без тру-да выдернул её, чтобы рассмотреть ближе. Она была сделана из ветви можжевельника, кое-как оперённая, еле заточенная, словно её делал неумелый человек в очень большой спешке. Разве так готовятся для того, чтобы напасть на отряд вооружённый до зубов? Что же это за люди, чьи доспехи составляют грязные лохмотья, а оружие – дубины? Скорее всего, они похожи на людей, доведённых до отчаяния своим бедственным положением, голодом и лишениями!

Всё это пронеслось в голове за долю мгновения, и прежде чем толпа нападающих сшиблась со строем вигов, Стальной Барс успел выкрикнуть:

– Не убивать!

На него налетели сразу двое разбойников, и начали охаживать по щиту дубинами, пытаясь разбить его в щепы. Воевода даже засмеялся, видя их бесплодные усилия. Откуда-то сбоку подскочил царь россов, и без труда сбил обоих нападающих с ног.

– Что же это такое? Кто они такие? Это шутка такая, что ли?

– Аласейа! Никого не убивай! – Вскричал Рутгер, подхватывая с земли обронённую кем-то дубину. – Сними маску!– Потребовал он от одного из поверженных противников, и тот безропотно подчинился, сдёргивая с лица клочок шкуры, в котором были сделаны прорези для глаз. Воевода увидел грязное, юное лицо, перекошенное страхом, и уже мог с уверенностью сказать, кто такие были эти разбойники. От осознания этого у него опустились руки, и теперь он ни при каких условиях не смог бы пустить им кровь.

Бой затих едва начавшись. Да и можно ли было назвать боем избиение нескольких десятков человек, чьё оружие составляли в основном дубины? Никогда ещё виги не одерживали таких быстрых и бескровных побед.

Стальной Барс с улыбкой наблюдал, как воины остриями копий и мечей сбивают в кучу разбойников, и, повернувшись к своему недавнему противнику, спросил:

– Зачем вы напали на нас? Неужели вы на что-то надеялись?

Тот, насупившись, мрачно ответил:

– А что нам было делать? В лесу голодно, и нам было нужно оружие… Эх! Да что тут говорить! – Парень опустил голову, потом тряхнув грязными, русыми волосами, с вызовом почти выкрикнул: – Начинайте!

– Чего начинать? – Не сразу сообразил воевода. В памяти всплыло видение костра, и тошнотворный запах сгорающей человеческой плоти. – Мы не русы, а уж тем более не имперское войско, и никого казнить не будем. Мы пришли из-за Проклятых Земель, из страны Лазоревых Гор.

К Стальному Барсу подошёл один из телохранителей гонца, зажимая правое плечо, и бережно придерживая дрожащей рукой обломок стрелы. На потном, побледневшем лице, не было ничего, кроме приступа бешенства, и он зло, сквозь зубы процедил:

– Господин императорский вестник Эддик требует немедленной казни разбойников! Они дерзнули напасть на неприкосновенное лицо империи, подвергли его опасности, и покушались на само существование Руссии! Да хранит её Господь вечно!

Этого Рутгер не ожидал, но сразу же решил не уступать ни шагу жирному толстяку, и твёрдо, смерив зарвавшегося телохранителя презрительным взглядом, ответил:

– Знай, с кем говоришь, пёс! – Он вытянул из-за пояса жезл воеводы, и продолжил, еле скрывая ярость, мгновенно поглотившей его сердце: – Я не собираюсь выполнять указы многоуважаемого гонца, и мои воины не будут вмешиваться во внутренние дела русов, и уж тем более казнить безоружных мирян!

– Вы их отпустите? – Сразу же понизив тон, озадаченно, и как-то неуверенно спросил телохранитель, встретив такой отпор.

– А зачем они мне? – С усмешкой спросил воевода, и, повернувшись к царю россов, ища у него поддержки, продолжил: – Нам лишние едоки ни к чему! Да и как их удержать без цепей, в полоне?

Последние слова были обращены к разбойнику, и тот их понял правильно. В его глазах загорелось надежда, и даже показалось, что он просветлел лицом. Он посмотрел на своих пленённых сородичей, что-то прикидывая в уме, и громко свистнул. Те начали переглядываться между собой, а воины, как один, занялись своим снаряжением, словно только что были в какой-то ужасно жестокой сече, и доспехи нуждались в срочной починке.

Сначала один, потом сразу двое разбойников вскочили, и в несколько прыжков достигнув леса, скрылись. Никто не чинил им препятствий, и не делал попыток задержать. Скоро пленённые начали о чём-то горячо спорить между собой, и уже целая группа человек в десять, направилась к спасительной темноте леса, чтобы пропасть там, в недосягаемости от воинов.

– Что вы делаете?! – Завизжал гонец Эддик. – Это враги Империи и самого Солнцеликого! Немедленно схватите их и предайте смерти! Вы должны их уничтожить!

– Уважаемый имперский гонец Эддик! – Начал Стальной Барс, направляясь к нему, и помахивая жезлом воеводы. – Я думаю, что не пристало иноземцам вмешиваться в дела русов, к тому же они не убили и не ранили никого из моих воинов!

Эти слова, конечно же, не успокоили толстяка, он ещё больше раздулся, побагровел, и будь его воля, а в руках кнут, он бы тут же пустил его в ход. Эддик с трудом сдерживал себя, чтобы не пустить гарцующего коня на вигов, дрожащими руками подбирал поводья, и видимо не зная, что ещё сказать, зло прошипел, сузив в щёлочки масляные глазки:

– Я слышал, у благородного Стального Барса есть в отряде мутант, а его невеста – ведьма? Как такое возможно? Храбрый воевода, душу твоей будущей жены надо спасти! Я даже могу дать тебе пару советов, как лучше всего это сделать!

По всей видимости, он был уверен, что эта неприкрытая угроза подействует, воевода вигов безропотно подчинится гонцу, и выполнит любое его требование. Да, эти слова были как жестокий удар стрелы в беззащитное сердце, будто душу опалили огнём, и бросили умирать в пыль дороги, но Эддик не учёл того, что эти слова могут так же вызывать и ярость. Рутгер схватил коня гонца под уздцы, и прежде, чем успел что-либо подумать, ответил, коснувшись рукой рукояти меча, торчащего из-за спины:

– Многоуважаемого Эддика ввели в заблуждение! Разве может быть невеста воеводы ведьмой? В наших землях тоже уничтожают всех колдунов и ведьмаков, так неужели моя избранница может к ним иметь какое-то отношение? Я уверен, что лорд Архорд не совсем точно сказал, кто такая Эррилайя, ведь он недавно в моём отряде, и многого ещё не знает! – Стальной Барс перевёл взгляд, полный ненависти, на лорда. Тот стушевался, почувствовав настоящую опасность, и промычал нечто невразумительное. Он хорошо помнил быстроту и неуловимость меча воеводы клана Снежных Барсов!

Гонец немного помолчал, раздумывая над сложившимся положением. Рутгер был готов поспорить с кем угодно, что знает, какие мысли мелькают в голове Эддика. Он прекрасно понял намёк, что ему дал виг, и теперь думал, как без потери своего достоинства, сгладить и затушить, вспыхнувшую было ссору. Дорога предстоит ещё долгая, и до столицы Руссии не так близко, как хотелось бы, к тому же не смотря на все его заверения, в лесах возле дорог можно встретить разбойников. Им просто повезло, что эта шайка была плохо вооружена и не имела понятия, как нужно делать засады. В дальнейшем может случиться так, что на них нападут более жестокие и целеустремлённые, и тогда, кто знает, кто выйдет из боя живым?

– И всё же не стоило отпускать эту чернь. – Примиряюще улыбнулся Эддик, и Стальной Барс понял, что пока наступило временное перемирие, какое в любой момент может закончиться.

– Разве могут убогие представлять какую-то опасность для императора? Они даже не умеют держать в руках оружие! Разве они могут устоять против воинов? Я не видел русов в схватке, но я познакомился с сотником Миконом, и теперь уверен, что императорскому войску ничего не будет стоить рассеять этих так называемых разбойников!