По доброй воле

Я задумчиво изогнул бровь.

Частная военная компания «Гильдия фрилансеров» предоставляла клиентам людей, владеющих боевыми навыками, чтобы они выполняли заказы и работали в «полевых условиях».

– Совсем не армия.

– И платят больше. И о своих заботятся, не оставляют.

Глаза Аарона на одно-единственное мгновение стали очень грустными.

– Гильдия – необычная организация. В ней такие, как мы с тобой, получают шанс.

Я вопросительно моргнул, и мужчина указал взглядом на мое плечо.

– Скажи, ты действительно собирался вернуться на службу после того, что с тобой произошло? Тебя ведь свой подстрелил. И, видимо, причины у него были. А такое… не забывают.

Я опустил голову, чтобы не сжечь ненароком ублюдка взглядом.

– И что с того?

Вопрос прозвучал по-детски обиженно. Аарон осторожно вздохнул.

– В Гильдии много таких, как ты. Даже в этом баре ты не один… с хреновой историей. Честно? Сомневаюсь, что хоть у кого-то в Гильдии нет хреновой истории за плечами.

– Сколько фрилансеров в Гильдии?

– Я не задавался этим вопросом. Думаю, тысяча или полторы.

Мне вдруг стало не по себе. Полторы тысячи таких, как Аарон и Мартин…

– Дэнни, в Гильдии хорошо. Пусть звучит странно, но Гильдия действительно заботится о тех, кого берет под свое крыло. Наш командир заботится о нас, пусть и использует… нестандартные методы.

Я угрюмо хмыкнул, потирая плечо. Пальцы машинально искали «узел» боли, который мне показала Алессандра. Если его «распутать», станет легче. Но действия, которые раньше приносили облегчение, сейчас лишь усугубляли ситуацию.

– Командир тренирует нас и выводит навыки на новый уровень. Да, Хаммер – жесткий командир и жестокий учитель, иногда он действует так, что добрая половина населения земли назвала бы его психом, а вторая – аморальным уродом. Но он делает все, чтобы мы возвращались с заданий домой.

После слов о тренировках с Джексоном тошнота накатила с новой силой. Я еще ни в одной участие не принял, но мои кишки заранее завязывались в узел.

«Будто ты уже согласился…».

«Заткнись!».

– Ты что-то про правила говорил.

Аарон ойкнул, когда Мартин крепко приложил Лиама по спине, и улыбнулся мне.

– А это – в компетенции командира. Когда встретишься с ним, он все расскажет, если согласишься вступить в отряд.

– Бред собачий! Сначала вступи и подпиши бумаги, а потом мы расскажем, что ты там подписал. Так, что ли?

– Дэнни…

Я поморщился от прострелившей плечо боли.

– Все, хватит. Я понял, в какой области вы трудитесь. Кстати! Насколько законны ваши задания?

Аарон многозначительно промолчал. Я стиснул челюсти.

Частный сектор… Дьявол, во что я впутываюсь?..

«Дэнни, а, Дэнни. А вспомни-ка то задание, на котором Грин всадил в тебя две пули. Насколько оно было законным?..».

От воспоминаний о том дне в груди снова вскипела порядком надоевшая злость.

«Только тебя мне не хватало».

Аарон тихо сказал:

– В правилах Гильдии нет ничего особенного. Они защищают ее саму, ее тайны и честь. Самое главное правило, которое… может повлиять на твое решение, Торп выделит, поверь мне. И даст тебе время подумать. Но я уверен, ты примешь его.

Он уставился в свой бокал. Я невольно приподнял брови – идеальная пародия на статую командира, только посмотрите! Остолбеневший загадочный засранец!

Я прикрыл глаза. Усталость валила меня на пол, но уходить не хотелось. Мне было, о чем расспросить парней, и было, что обдумать.

Пока что звучало довольно заманчиво. Военная компания, в которой хорошо платят. Задания. Отряды. Командир…

«Интервьюер, чтоб его. С заскоками».

В голове внезапно стало пусто. Аарон отмер и терпеливо ждал, постукивая пальцем по бокалу. Но, кажется, на все остальные вопросы ответить мог только Джексон.

– Ваш… Хаммер… Он всех парней на собеседовании избивает?

Аарон застыл на пару секунд, а потом разразился таким хохотом, что Мартин с Лиамом перестали драться и уставились на нас. Я раздраженно допил остатки скотча залпом.

Рейнджер возник рядом настолько внезапно, что я вздрогнул и глухо рыкнул от боли в плече.

«Рейнджер, значит. Разведка, наблюдение, диверсия. Незаметный засранец. Нужно запомнить».

Он удивленно моргнул, отмечая мою реакцию.

– Не нервничай, принцесса. Я оставил дракона на заднем дворе. Прокатить?

Аарон смахнул невидимую слезинку и ткнул в меня пальцем.

– Дэнни спросил, всех нас Хаммер на собеседовании ИЗБИВАЛ или нет!

Лиам криво улыбнулся.

– А, понятно.

– Что тебе понятно? Что тут смешного?!

Я не на шутку разозлился. Какого хрена они ведут себя так, словно я – клоун?!

Рейнджер похлопал меня по левому плечу и дружелюбно улыбнулся.

– Если бы он тебя избил, ты сейчас не скотч пил бы, а в реанимации за жизнь боролся.

Я хотел выругаться, но заткнулся, вспомнив собственные ощущения рядом с Джексоном. То, как чутье вопило драпать, как звенели гитарными струнами нервы. И страх. Глубинный, инстинктивный!

Я общался с Джексоном Торпом от силы полчаса, но мог с уверенностью заявить – недооценивать его решится либо смертник, либо идиот. А я не был ни одним из них.

Аарон повернулся ко мне:

– Меня он не избивал… Прости, это действительно забавно. Но ты ведь не знаешь его. Иначе тоже смеялся бы!

Рейнджер многозначительно хмыкнул.

– И вспоминал, сколько раз и что именно он тебе сломал.

Вот тебе и заботливый командир! Наставник! Тренер!

– Это что за методика обучения такая?!

«…я покажу тебе пределы твоих возможностей и заставлю забыть о них…».

Лиам пожал плечами, а Аарон погрустнел.

– Действенная.

Они переглянулись, подняли бокалы и выпили не чокаясь.

Я вспомнил слова Алессандры: Аарон часто приходит к ней с переломами.

«Уж не Торп ли старается? Это же хрень какая-то! Если это так, какого черта он терпит это?».

Вспышкой неонового света в мозгу зажглась надпись:

«…я покажу тебе, что такое настоящая боль…».

«Нет, нахрен такое обучение, нахрен такую работу! С таким командиром не то, что врагов не надо. На такого командира твои враги молиться будут!».

«…я не повторю свое предложение…».

– Он сказал: приведи себя в порядок и приходи. Что это значит?

Аарона промолчал. Загадочный, как обычно! Меня начинала бесить их загадочность, серьезно! До желания вмазать по их заумным рожам!

– Хорошо! Когда он сказал: «приведи себя в порядок», он имел в виду мои боли, так?

– Я понял твой вопрос. Но не знаю, как на него ответить. С чего ты взял, что боли – проблема? Пара таблеток, и ты спокойно приступишь к тренировкам!

Лиам загадочно улыбнулся.

– А если Хаммер разрешит Моргану отсыпать своих таблеток, так ты и Мартина уделаешь.

Я вопросительно глянул на него.

– Морган фармацевт… или дилер?

Мужчины переглянулись и расхохотались. Лиам выдавил:

– Мне нравится его чувство юмора! Давай его оставим?

Я обреченно вздохнул и отвернулся. Вообще-то я не шутил…

К нам направлялась троица мужчин во главе с Мартином. Я без удивления обнаружил на запястьях его спутников черные браслеты. На носу одного из них красовалась царапина, оставленная дротиком Джексона.

Аарон проследил за моим взглядом и окликнул одного из мужчин:

– Морган, ты фармацевт или дилер?

Тот удивленно моргнул.

– Фарма… чего?!

Он скользнул по мне молниеносным взглядом и добродушно улыбнулся.

– А, это тот самый, да? Аарон нам всю плешь проел рассказами про тебя.

Я метнул в Таппера тяжелый взгляд, но тот ловко увернулся от него.

– Не было такого!

Лиам развел руками.

– Я же говорил – на ходу переобувается.

Аарон отмахнулся от него и скорчил недовольную рожу.

«Фармацевт» протянул мне руку.

– Николас Морган. И нет, я не фармацевт и не дилер, но «колеса» подкинуть могу, если худо станет.

Я хотел представиться, но Мартин перебил меня.

– Хаммер тебя убьет.

– Не убьет. Где он еще такого снайпера найдет?

Его глаза озорно сверкнули. Я задумчиво хмыкнул, окидывая слишком высокого для его ремесла мужчину.

«Снайпер. Значит, меткий сукин сын. Нужно запомнить».

Ко мне тихо подошел второй мужчина из-за бочки. Нет, далеко не мужчина…

Дьявол! Сколько ему лет?! Семнадцать? Восемнадцать?

– Двадцать.

Он словно прочитал мои мысли и протянул левую руку, а перед этим его взгляд скользнул по моему плечу. Заботится, что ли?

«Будешь внимательным говнюком… Тебе не кажется, что ты как-то не очень доброжелательно потенциальных товарищей окрестил?!».

– Тайлер Кей.

– Дэнни Стоун.

Я со смешанными чувствами оглядел компанию.

Мужчины были совершенно разными. Мартин – рослый, крепкий, с мышечным каркасом ближника. Аарон – сбитый, но не «громоздкий», как агрессивный малый, а жилистый. Морган отличался высоким ростом и худощавой фигурой, но под тонкой тканью длинных рукавов отчетливо проступали бицепсы – еще бы, винтовку тяжеленую таскать приходится. Лиам был ниже всех, с широченными плечами, мощной шеей, покрытой узорами татуировок, и хорошо развитой мускулатурой корпуса. Тайлер отличался юношеским складом фигуры, но было совершенно очевидно – он много сил и времени тратит на свое тело.

Мужчины были совершенно разными, но, когда стояли вот так, все вместе, становилось совершенно очевидно – они вместе. Отряд. Команда. Нам шестерым было тесно за небольшим столиком, но, несмотря на это, никто никому не мешал. Все стояли так, словно знали свое место. Словно каждый был на своем месте.

Я попытался представить Джексона рядом с ними и невольно вздохнул. Неплохая картинка вышла…

Тайлер с любопытством спросил:

– Как с Хаммером пообщались? Продуктивно?

Аарон поперхнулся пивом и собирался заржать, но сдержался под моим взглядом.

– Прости, но это очень смешно!

Лиам тактично промолчал, вперив искрящийся от смеха взгляд в стол.

– Нормально пообщались. Нихрена непонятно, конечно…

– И не должно быть. Пока что не должно быть.

Я перевел взгляд на Мартина.

– А этот тебе все слил?

Он кивнул на Аарона, который тут же показал ему средний палец. Благо между ними стоял Николас – судя по полыхнувшим гневом глазам агрессивного малого, он был готов товарищу шею свернуть.

Я машинально отметил:

«Снайпер, рейнджер, четыре ближника вместе с Джексоном, если, конечно, Тайлер – ближник. Пятым пойдешь?..».

– Нет, но пищу для размышлений подкинул.

– Хорошо, значит, вопросы еще остались.

Я приподнял брови, выражая непонимание.

– И чем же это хорошо?

– Ты не похож на того, кто оставит вопросы без ответов. И что-то подсказывает, что совсем скоро ты пополнишь наши ряды.

Николас справа от него улыбнулся. Лиам, занявший позицию слева, окинул меня оценивающим взглядом и ухмыльнулся. Усевшийся на соседний стул Тайлер согласно кивнул. Только Аарон на другой стороне стола отреагировал неожиданно.

Он резко отвернулся.

***

Я добирался до дома целую вечность. Прохладный воздух приятно остужал разгоряченную голову. Мелкий, почти невесомый дождь приятно покалывал кожу.

Я пытался разложить полученную информацию по полочкам. Получалось не очень, потому что боль добралась до основания черепа и проникла даже туда, куда раньше ее щупальца не доставали.

Волосы на затылке шевелились, кожу головы стягивало. В висках пульсировало. Мелкие судороги сдавливали бицепс и плечо. Правая рука была такой тяжелой, что казалось, будто я тащу ее волоком по асфальту.

Дерьмо! Поговорил, называется, с командиром. С ПЕРСПЕКТИВНЫМ командиром.

Все было хорошо в предложении Джексона. Каждое слово Аарона мне импонировало. Суть была понятна и близка. Действительно, я ведь хотел вернуться к военному ремеслу. И контракт казался единственным выходом. Но…

Я снова и снова вытаскивал из памяти образ Джексона. Вот, что останавливало меня. Он пугал меня. Всерьез пугал! И то, о чем вскользь говорили парни из его отряда, только подпитывало страх.

«Да нахрена мне это нужно?! Чтобы какой-то мужик…».

– Показал мне пределы моих возможностей и заставил забыть о них…

Тихий шепот смешался со звуками ночной жизни Чикаго.

– Показал мне, что такое настоящая боль… и сделал ее… моим товарищем…

Джексон – сильный лидер. Это понятно даже слепому. И не только потому, что он усадил меня на стул одним жестом и выбил из меня дерьмо, не прилагая особых усилий. Я видел это в глазах его товарищей.

Уважение, даже почитание! То, как они говорят о нем… Он заботится о них.

Значит, его забота стоит всего, что он с ними творит? Так, что ли?!

Что там за, дьявол его порви и раскидай по планете, забота такая, раз взрослые мужики позволяли ему измываться…

– Не измываться. Тренировать. Учить.

Мой голос звучал глухо и едва заметно дрожал. Боль начала проникать в череп в тот момент, когда я подошел к дому.

Я вошел в квартиру, не переставая морщиться. Пройдя в спальню, включил свет и нашел глазами пузырек с таблетками, который так и стоял на прикроватной тумбе. Этакое напоминание… О чем? О том, что я – идиот, который решил, что боль – хорошо? Что боль будет вести меня! Наделит несусветной мудростью и силой! Может, эта боль еще и третий глаз вырастит на моем лбу?!

Опираясь рукой об дверной косяк и покрываясь мурашками и холодным потом, я пытался вспомнить, на кой черт мне понадобилось воевать с Алессандрой и терпеть это дерьмо столько времени.

Я помнил разговор с Аароном. И его слова – боль напоминает, что мы живы, запускает программу защиты на уровне ДНК. Боль – помощник, не враг!

– Все это гребаное дерьмо, Таппер!

Я плавился от вгрызшейся в мозг боли. Ее щупальца поглаживали то место, где у людей находится мозжечок. И он как раз отвечает за то, чего сейчас боль лишала меня.

Координации. Реакции. Равновесия. Дыхания. И что-то организм не сильно рвался спасаться! Что, недостаточно херово? Нужно больше муки?!

Я гипнотизировал пузырек таблеток и торговался сам с собой. Но ради чего?!

«Ты просто не хочешь признавать, что был неправ, да? Не хочешь признавать, что во всем этом не было смысла. Что Алессандра все это время была права. Что Джексон прав. Что тебе нужны таблетки. Что звон твоих стальных яиц не такой громкий и убедительный, как тебе казалось».

Я тихо засмеялся, морщась от новой вспышки боли. По спине побежал неприятный холодок. Скользкий, как змея.

«По-моему, ты сдох и начинаешь коченеть…».

Еще чуть-чуть, и я не смогу открыть пузырек. Но я не желал сдаваться.

Я НЕ МОГ НАЙТИ В СЕБЕ СИЛЫ ПРИЗНАТЬ, ЧТО ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ БЫЛ НЕПРАВ!

Должен же был быть какой-то смысл в том, что я вел себя как идиот! И это явно было не то, что я пытался всучить Торпу. «Больно, значит, жив!». Что за херня?!

Я шумно выдохнул, чувствуя, как немеет лицо.

«Думай, Стоун! Еще немного – и ты вырубишься, понимаешь это?».

В голове помимо моего собственного звучало еще три голоса. Голос Алессандры твердил:

«Мне больно видеть, как ты мучаешься, детка».

Я криво улыбнулся.

«Мне это тоже никакого удовольствия не приносит, не поверишь!».

Голос Джексона отдавал приказ:

«Перестань выпендриваться и начни принимать таблетки».

Я зажмурился.

«Скажи, Джексон, ради чего я это терпел?!».

Верные вопросы – верные ответы…

Я больше не мог терпеть. Сделав три неловких шага, я сел на пол возле кровати.

Пузырек таблеток терял четкие очертания. Это было жутко. Он пульсировал, словно был живым организмом с другой планеты, способным меня убить

Я схватил его левой рукой и сжал так крепко, словно он собирался вырваться и убежать. Подцепив большим пальцем пластиковую крышку, надавил. Пробка соскочила, и рука дрогнула. Таблетки рассыпались по полу.

– Дерьмо…

Я подобрал две штуки и поднял на уровень глаз.

Вот оно. То, что мне нужно. То, чего я хотел! То, в чем нуждался! То, что я сейчас ненавидел больше всего на свете…

Я упорно глушил третий голос в голове. Тот, который будил во мне ярость. Ненависть. Чувства, что оглушали меня, снова возвращая в тот день, когда я стал одноруким преступником перед лицом военного суда и сослуживцев.

Эти чувства вели меня так долго, разъедали изнутри так сильно, что, когда Алессандра поцеловала меня, я словно очнулся от кошмарного сна!

Я выдохнул и слабо улыбнулся. Кажется, понял…

Болезненный хохот с нотками отчаяния повис в комнате. Я смотрел на таблетки и опускал заслоны, позволяя боевому товарищу повторять одну и ту же фразу.

Логан Грин шептал в моей голове:

«Прости меня, Дэнни».

Дьявол! И как можно было оставаться слепым так долго?! Почему так легко было обманывать самого себя, пряча самое сокровенное в глубине сознания?! Идиот хренов! Кретин! Да Джексон маловато мне поддал! Нужно было бить сильнее! Чтобы мозги встали на место!

Да не для того, чтобы живым себя почувствовать, мне была нужна боль. Боль помогала не забывать о том, что я…

«…должен восстановить свою честь. Сдержать обещание. Убить Грина».

Я начал отключаться. Мир погружался во тьму, и я приложил усилия, чтобы направить пальцы с таблетками ко рту.

Язык обожгла горечь. Кадык двинулся вверх и вниз, отправляя таблетки вниз по пищеводу. Я улегся на спину и прикрыл глаза.

«Тебе не нужно напоминание. Ты никогда не сможешь забыть, что он сделал. Никогда не сможешь простить. А боль… тебе… не нужна. Тебе нужен… Торп».

Глава 6

Я стоял перед кабинетом Алессандры и не мог заставить себя зайти внутрь, хотя она ждала меня уже минут пятнадцать.

«Давай, Стоун, не дрейфь, дьявол тебя раздери! Что ты как девственник на танцах?!».

Кажется, я столько за всю жизнь не думал, сколько за прошедшую после встречи в баре неделю. И чем дольше думал, тем сильнее сбивался сердечный ритм и труднее дышалось. А думал я о следующем.

Во-первых, я хочу в отряд Джексона. И даже не потому, что мне нужна работа, на которой хорошо платят. Это было немаловажно, потому что деньги, за которые Грин купил свою свободу, а я продал честь, заканчивались. Но еще после наших с Аароном посиделок в баре, а в особенности после той, на которой я познакомился с отрядом, я понял, как сильно скучаю по людям – живым, мыслящим, способным поддержать разговор, шутящим и обыгрывающим меня в хренов дартс.

Я хотел к Джексону в «подмастерья». Обещание, которое он дал, будоражило мою кровь. Ведь все, чему он мог меня обучить, даст мне преимущество, станет моим оружием. Тем, что позволит мне… как он сказал? Получить желаемое, да. И это было «во-вторых».

Собственное обещание звучало во мне. Сейчас, когда я начал пить таблетки и понял, что боль не является ведущей силой, помнить про него было гораздо легче.

В какой момент мне стало мало его? В какой гребаный момент мне стало недостаточно желать… справедливости? О, нет. Я желал мести. И осознавал это каждой клеточкой крепнущего без боли организма.

Вот ведь дерьмо! На следующее утро после задушевной беседы с командиром я с трудом снял футболку, потому что правое плечо хоть и не болело, но словно затекло. А когда снял, знатно охренел, увидев следы от пальцев на левом плече и гигантскую гематому на правом в том месте, которое должен был массировать и разминать, чтобы облегчить боль.

Как же я хохотал, когда понял, что сукин сын Джексон Торп точно знал, куда нужно бить. Это были преднамеренные точные удары молота, вбивавшие гвозди в крышку гроба моих попыток справиться без лекарств. Молот! Хренов Хаммер…

Казалось, что один человек был решением всех моих проблем. Мужчина с ледяными глазами, едва различимой улыбкой и ограниченным запасом эмоций и движений. То, что нужно! Мужчина, который мог не просто поставить меня на ноги, но и дать такого пинка, что позвоночник вышел бы из глотки. И… это было «в-третьих».

Мне нужен командир, человек, который будет меня направлять, как бы убого это ни звучало. Нет, я не считал себя ведомым, но сейчас действительно не понимал, куда идти, и чувствовал себя слепым котенком, бьющимся об борт коробки на уличной помойке.

Чувство было настолько дерьмовым, что я был готов отдать себя на растер… Нет, не то слово. Я был готов стать бойцом Джексона и позволить ему тренировать мои дух и тело. И был уверен – я достаточно силен, чтобы выдержать все, на что пойду… по доброй воле.

Я хотел все, что он мне обещал. Все, о чем говорил Аарон. Хотел компанию. Хотел отряд. Людей, которые будут прикрывать мой тыл.

Сильно же меня доконала одиночество…

Чем дольше я думал об отряде, как о людях, которые могут стать моими друзьями, тем проще было принять один уверенно бьющий по нервным окончаниям факт. И это было «в-четвертых». То, что мешало мне открыть гребаную дверь в кабинет доктора Коппола. То, от чего на душе скребли кошки. От чего я чувствовал себя так паршиво, что хотелось биться об стену.

Алессандра оказалась под запретом. Если я вступлю в отряд Джексона, Аарон станет одним из тех, кто будет прикрывать мою задницу. И как бы я отнесся к тому, что кто-то из моих… друзей? Да, пожалуй, мы стали бы друзьями… Как бы я отнесся к тому, что один из моих друзей делит постель с женщиной, к которой я неравнодушен? Хрен с ней, с неразделенной любовью. Это больно!

Размышлять об этом было очень смешно! И дико! И неловко! После всего одного поцелуя… и года «прозрачных» намеков мне нелегко далось это решение… но оно было верным.

«ДАВАЙ УЖЕ! ПОШЕЛ!».

Дьявол, как же колотится сердце! Так сильно, что ребра ноют!

Собравшись с духом, я нажал на ручку. Дверь скрипнула невыносимо громко. Я глубоко вдохнул и вошел в кабинет.

– Я думала, ты не придешь.

– Привет, Алессандра.

Я прошел в кабинет и остановился возле банкетки. Я не собирался задерживаться…

Девушка проводила меня озадаченным взглядом.

– Как ты? Выглядишь неплохо.

– Чувствую себя так же. Я начал принимать лекарства.

Я ждал крика: «Наконец-то!», едкого замечания из серии: «Неужели в аптеке центра начали продавать мозги?». Чего угодно, но не…

– Почему?

Я перевел взгляд на девушку. Она хмурилась, скрестив руки на груди. Она недовольна? И чем на этот раз?!

Я раздраженно фыркнул.

– Потому что не хочу, чтобы мне было больно. Потому что с ними я нормально сплю. Потому что так правильно. Потому что я должен был давно это сделать!

Я не понял, когда перешел на рык, и одернул себя лишь когда Алессандра выразительно приподняла брови. Выдохнул успокаиваясь.

«Дьявол, Стоун! Держи себя в руках!».

– Прости. Ты была права все это время. И я должен был слушать тебя и… мне жаль…

«Скажи это, давай!».

– …что тебе пришлось возиться со мной дольше, чем ты предполагала. Ты прекрасный доктор, но, кажется, я готов идти дальше один.

«Не готов! Совсем не готов! Но должен».

Я отвернулся, пряча взгляд. Стоило посмотреть на Алессандру, я в красках вспомнил те чувства, что дарили ее объятия, как приятно было ощущать тепло ее тела. Вкус ее губ, который прогонял одиночество и тоску. Ее пальцы, порхающие по моим плечам. И, кажется, впервые по-настоящему осознал, что значит выражение: запретный плод сладок. Сейчас, зная, что не могу позволить себе даже думать о том, чтобы быть с ней, я захотел ее. До одури! До сумасшествия!

Алессандра засмеялась, вырывая меня из оцепенения.

– Дэнни Стоун, я вбивала тебе это в голову… сколько? Достаточно долго для того, чтобы ты перестал спорить со мной. Я довольно долго работаю с тобой, чтобы заслужить доверие. И вот ты говоришь, что можешь двигаться дальше один. Не кажется, что торопишься с выводами после того, как тебе немного полегчало?

Она двинулась ко мне, ступая мягко, неспешно, словно боялась спугнуть. Словно я был редким зверьком, и она хотела поймать меня. Погладить. Уж не знаю, что было в ее голове. А я представлял, как она садится ко мне на колени, прижимается ко мне грудью, ерошит тонкими пальцами мои волосы…

«Дьявол, Стоун! Рехнулся? Сейчас?! Именно сейчас?! Серьезно?!».

– Впереди слишком много работы, чтобы ты говорил об уходе. И лучше тебе оставаться под надзором специалиста, чтобы ты снова себя не покалечил.

Она приблизилась достаточно для того, чтобы я услышал аромат ее духов. Меня окутал шлейф, в котором я без труда распознал жасмин, который любил.

Ох, как я наслаждался этим ароматом, пока шел по городу… до того момента, как встретил Аарона. Как же сильно мне хотелось схватить девушку за талию и завалить на банкетку! Стянуть с нее узкие брюки и…

«Угомонись, придурок!».

Я покачал головой, пряча взгляд.

– Думаю, мне больше не нужен такой крутой специалист, как ты. Обойдусь кем попроще. На свете много людей с проблемами посерьезнее, чем у меня. Да и…