По доброй воле

Аарон указал рукой на стул, и я сел, оглядываясь по сторонам в поисках официанта. Мартин тут же вскинул ладонь. Я с сомнением проследил за его действиями…

– Тут столько людей, ты действительно думаешь…

…и резко замолчал и уставился на словно из-под земли возникшую девушку. Она хлопала ресницами, улыбалась и молчала, глядя на нас по очереди.

– Что будешь?

– Скотч.

– Нам повторить.

Девушка кивнула, а спустя мгновение пропала точно так же, как и появилась.

Я окинул взглядом пустой стол и хмыкнул.

– Как-то вы грустно отмечаете проделанную работу.

Мартин бросил в Аарона такой взгляд, что он вполне мог вбить его в стену. Тот пожал плечами и многозначительно улыбнулся.

Я выматерился про себя – лишнее сболтнул, кажется.

– Еще не вечер.

Мой взгляд зацепился за черный кожаный браслет на левом запястье Мартина. Точно такой же, как у Аарона. Освещение в этом баре было получше, и я сумел разглядеть первое выгравированное слово.

«Bene…».

– Bene placito, Дэнни.

Я вопросительно приподнял бровь. Новый знакомый прищурился и хищно улыбнулся, отчего его и так не самое дружелюбное лицо превратилось в маску ярости.

– По доброй воле. Это значит «по доброй воле».

Я кивнул и хотел благодарно улыбнуться официантке, которая бесшумно поставила передо мной бокал со скотчем, но она словно растворилась в воздухе. Так быстро, словно побаивалась нас.

Хотя, возможно, обслуживать по-другому в настолько забитом заведении было невозможно. Лишь секунда на клиента.

Аарон торжественно поднял в воздух бокал с пивом.

– Ну что? За знакомство?

Я поморщился.

– Самый тупой тост.

– Зато своевременный.

Я ощутил на себе взгляд Мартина. Он с любопытством разглядывал мое правое плечо. Голубые глаза полыхнули, когда мы встретились взглядами.

– За знакомство, Дэнни. Чтоб ты о нем не пожалел…

***

– Идите в задницу. Оба! Я серьезно!

Мартин захохотал так, что едва не обрушил потолок нам на головы.

Я закатил глаза и выругался, забирая у Аарона дротики.

– Вы вообще во что-нибудь умеете играть, кроме дартса?

Мужчины переглянулись и ответили почти одновременно:

– Покер.

Я повел правым плечом. Боли не было, но в глубине медленно разгорался знакомый огонь. Казалось, что в костях тлели угли. Шею начинало сводить, и мне это не нравилось. Очень не нравилось.

Я встал на исходную напротив мишени и занес правую руку для броска. И стоило мне повести ее вперед, Мартин хлопнул меня по левому плечу. Да так, что едва второй руки не лишил.

Я зарычал, когда дротик отклонился от курса. Но он все же попал в мишень. Я успел натаскать реакцию с этими придурками, и теперь делал несколько отвлекающих маневров, а уже потом бросал – за мгновение до того, как кто-нибудь из них начинал толкать меня, хлопать по спине или орать в ухо.

– ПОПАЛ! МАЙЕРС, ОН ПОПАЛ!

Аарон, кажется, даже подпрыгнул от переизбытка чувств. Мы с Мартином переглянулись… и захохотали.

Время шло быстро, алкоголь заканчивался еще быстрее. После двух бокалов мой новый знакомый словно оттаял – снежная королева, чтоб его – и начал улыбаться не так, словно хотел отгрызть от моей шеи кусок мяса. Нормально начал улыбаться. Почти не страшно.

– Таппер, ты кретин! Я клянусь тебе, ты – предводитель кретинов!

Голос Мартина заглушал все остальные звуки, и мне это нравилось. Мне нравились эти парни. Уж не знаю, в скотче было дело или в компании, но впервые за год я по-настоящему отдыхал.

Я смеялся до боли в животе. Скотч казался особенно пряным, а музыка – особенно мелодичной. И я невольно вспоминал Алессандру. И те ощущения, с которыми я выходил из центра после нашего поцелуя…

Вина куснула нервы, когда мы с Аароном встретились взглядами. Он кивнул на мишень.

– Чего погрустнел? Кидай!

Я заметил краем глаза, что Майерс поднял ладонь, чтобы хлопнуть меня по спине, и, особо не целясь, кинул дротик. За спиной тут же раздался восторженный рык:

– В «ЯБЛОЧКО», ЧТОБ ТЕБЯ!

Я посмотрел на мишень и скупо улыбнулся.

«Показушник хренов!».

На самом деле меня распирало от восторга! Наконец-то, чертов булл!

Аарон сложил руки на груди и ответил мне горделивой улыбкой.

– Вот видишь, Дэнни, дартс тоже может быть вполне себе веселым…

– …если в него играть с нами.

Мартин тряхнул головой.

– А вообще, Аарон, будь ты повнимательнее, давно заметил бы, что у твоего друга есть преимущество.

Я повернулся к нему, продолжая улыбаться. Точнее, удерживая на лице подобие улыбки.

О чем он говорит?

Аарон вопросительно моргнул.

– О чем ты?

– Он спокойно обыграл бы тебя одной ЛЕВОЙ. У этого парня нет ведущей руки.

Удерживать улыбку стало очень трудно.

– С чего ты взял?

Мартин снисходительно улыбнулся.

– Когда принесли бокал, ты схватил его левой рукой, хотя он стоял у правой. Когда куртку снимал, «молнию» левой расстегнул. Дротики забираешь левой рукой, потом в правую перекладываешь. Ты почти все делаешь левой, довольно уверенно.

Он прищурился и склонил голову набок.

– Но броски совершаешь правой.

Аарон закатил глаза.

– Мартин, ты серьезно думаешь, что я не заметил? Просто такта в тебе ни фунта!

Я нахмурился, глядя на парней по очереди. Они обсуждали меня так спокойно, словно меня тут не было!

– Я почти сразу это понял, но не стал приставать. Хотя…

Аарон бросил на меня хитрый взгляд.

– …мне было бы очень любопытно сразиться с ним именно левой. Без отвлекающих маневров.

Я сложил руки на груди. Левая предательски легла сверху…

Мне не нравилось, что они раскрыли мой… секрет? С чего бы это было секретом? И с чего бы им не раскрыть меня? Оба сканировали меня похлеще, чем любая рамка в аэропорту.

– Ну, так что? Надерешь ему задницу?

В голосе Мартина звучал вызов. Очередная провокация.

«Он хочет посмотреть, как я владею левой, это очевидно. И… Да пошло оно все нахрен!».

– Легко.

Аарон возмущенно фыркнул.

– Да ты уж не заговаривайся! Легко! Тоже мне, снайпер!

Он вытащил дротики из мишени, разделил поровну и отдал половину мне.

– Поймай медведя прежде, чем продавать его шкуру, Стоун! Я вообще-то…

Не дожидаясь конца его пламенной речи, я круто развернулся к мишени и почти без остановки отправил в нее три дротика с левой. И заботливо поинтересовался:

– Челюсть придержать?

Аарон ошарашенно моргал, глядя на пластиковые оперения воткнутых в пробковый диск дротиков. Не все угодили в булл, но все три попадания вполне могли обеспечить мне победу.

– А Я ЧТО ГОВОРИЛ?!

Мартин с диким хохотом развернулся… и хлопнул меня по правому плечу. Я тут же выругался в голос, громко, грязно, потому что руку пронзила такая боль, что из глаз полились слезы.

– Дьявол! Майерс!

– Вот черт! Прости, Стоун! Я не хотел!

Я с удовольствием поверил бы в его искренность, если бы он был искренен. Уж слишком заботливым его голос был! Настолько паршиво сыграно, что мне захотелось ему башку открутить!

С трудом совладав с мгновенно вскипевшей в груди злостью, я очень осторожно повел плечом, стараясь не разрыдаться, как обиженная девчонка. Получилось, но с большим трудом.

– Порядок.

Но правдой мои слова не были. Огонь, который только начинал греть косточки и плечевые мышцы, в одно мгновение полыхнул до небес и потек по руке к запястью.

– Точно?

Я бросил в Майерса, словно снаряд, тяжелый, мрачный взгляд.

«Ты же, сукин сын, специально это сделал!».

– Ты все выяснил, что хотел?

Мужчина не ответил. Лишь улыбнулся шире.

– Так, посторонись, я лучше сделаю.

Аарон толкнул меня в левую руку, и я отступил, продолжая сверлить его ублюдочного коллегу взглядом. Мартин отошел к мишени, выдернул мои дротики и протянул их мне. И я забрал их правой рукой, игнорируя острую боль, от которой мышцы сводило судорогой.

Он окинул меня взглядом и коротко кивнул.

– Вот теперь – все.

– Какого…

– Давай так же, на скорость, иначе ты продул!

Я зло рыкнул, когда Мартин отвернулся к Аарону. Боль требовала расплаты, злость жаждала мордобоя, но трезвая часть рассудка напоминала: ты здесь не просто так, а с целью. Непонятной и неизвестной, но целью! Возьми себя в руки!

Аарон усмехнулся и метнул дротики. И выругался.

Я перевел взгляд на мишень и вздрогнул, оглушенный хохотом Майерса.

– Ничья!

Он посмотрел на меня с вызовом и вкрадчиво спросил:

– Второй раунд?

Я стиснул челюсти и заставил себя улыбнуться. С большим трудом, но мне это удалось.

– Легко!

«Позер хренов!».

Аарон театрально взмахнул руками и подошел к мишени, чтобы вытащить свои дротики.

– Мне больше нравилось с тобой играть, когда тебя отвлекали, Стоун!

Мартин сложил руки на груди.

– Давай, Таппер, честь отряда на тебе!

– А сам не хочешь левой поработать, а, умник?!

– Я не такой УНИКАЛЬНЫЙ, как вы. Я только правой с вами потягаться могу, и не с обоими.

Он посмотрел на меня и ухмыльнулся.

– Но буду рад попробовать.

Его глаза сверкнули. В них горел азарт, желание соперничать и побежать. И я улыбнулся, с вызовом, с видом победителя невероятно важных состязаний, старательно игнорируя накатывающие на тело волны боли.

– Боюсь, нескоро я тебе такую возможность дам. Крепко меня приложило. Но разве таким, как ты, с обеими рабочими руками, дано понять, каково это?

Ехидство и сарказм поспешно покинули меня, подвывая от ужаса, когда лицо Мартина начало меняться. Уголки губ вздрогнули и рухнули вниз. Глаза остекленели, подернулись дымкой и стали похожими на два добротных куска льда. Даже радужка посветлела и стала почти прозрачной. Он резко поднял руку к вороту футболки и оттянул его.

– Да, не понять, пожалуй, вас, инвалидов.

– Что за…

Я в шоке уставился на уродливый шрам. Он выделялся на коже бледно-красным неровным бугром. По обе стороны виднелись маленькие круглые шрамы от швов – от охренеть какого большого количества швов! Я видел только его часть, но что-то мне подсказывало – шрам большой. Очень большой! И получить его было очень больно!

Такие раны мучают до самого конца. До конца жизни, само собой.

– Что с тобой стряслось?!

– О, ничего страшного! Всего лишь руку попытались отрубить, знаешь. Ну, с кем не бывает!

Стыд обжег щеки и кольнул виски. Мое пафосное, высокомерное обвинение внезапно превратилось в глупый и безосновательный упрек.

– Ты хорошо держишься, Стоун. Не ныл бы – вообще не было бы тебе цены! Но ты не единственный, кому приходилось проходить через…

Он усмехнулся и даже изобразил что-то, отдаленно напоминающее улыбку. Но глаза оставались ледяными.

– Хотя зачем я вообще это говорю? Делай ход. Твой соперник заждался.

Мартин резко отвернулся, а я перевел взгляд на Аарона. Тот перебирал дротики, поглядывая на товарища с почтением. Так смотрят не на того, кто превосходит тебя. Так смотрят на того, кому нет нужды кого-то превосходить, кто сам по себе особенный, заслуживающий почестей и регалий.

Мне стало невообразимо стыдно! И хоть тонкий голосок в голове твердил: ты не знал, не знал, – я сожалел о сказанных сгоряча словах.

Я встал на исходную и повел правым плечом – больно, сука! Очень больно!

Майерс сложил ладони рупором и торжественно провозгласил:

– Второй раунд. В игре левая рука. Два противника…

За моей спиной раздался тихий кашель. Я обернулся, опуская руку, уже занесенную для броска, и наткнулся на острый взгляд.

В пяти футах от меня стоял мужчина. Он был значительно старше меня, но парочку лишних лет ему придавало выражение глаз, глубокие морщины на лбу и седина, тронувшая виски. Довольно высокий, габаритами крупнее меня и Аарона, но меньше Мартина. Под тонкой тканью водолазки четко проступали мускулы, не раздутые, словно воздухом накачанные, а сухие, наверняка жесткие, как камень.

Его поза была расслабленной, но не вальяжной. Мужчина смотрел на меня, слегка склонив голову вперед, и его ярко-голубые глаза напоминали скальпель – он не изучал меня, как эти двое, нет. Он ПРЕПАРИРОВАЛ меня и уже мысленно перебирал мои кишки на предмет дефектов и отклонений.

«А тебе что надо?!».

Вопрос отпал сам собой, когда я заметил черный кожаный браслет на его левом запястье.

«Ага. И этот… из этих. Знать бы, из кого».

Он улыбнулся одними губами – уголки едва-едва приподнялись вверх.

– Еще одного левшу возьмете?

Никто ему не ответил. Я перевел взгляд на его товарищей, застывших торжественными статуями восхваления непонятно чьего величия. Этого хрена, что ли?

Отвечать Аарон и Мартин явно не собирались. Лишь улыбались, загадочно, почти заговорщицки, и с уважением смотрели на подошедшего к нам.

«Они явно знакомы. Кажется, меня начинает напрягать количество черных браслетов в одном баре…».

Я криво улыбнулся и протянул мужчине правую руку, уверенно игнорируя боль.

– Конечно. Дэниел Стоун.

Взгляд мужчины опустился на мою кисть, но сам он не шевельнулся. Я со смешанными чувствами понял, что он ни разу не пошевелился с самого появления, словно чертова статуя, жизнь в которой выдавали лишь глаза.

Моя рука зависла в воздухе в ожидании рукопожатия.

– Приятно познакомиться, Дэниел Стоун. Джексон Торп.

Его голос продрал до мурашек – чуть хриплый, спокойный, ровный до последнего звука. Но почему мне казалось, что именно таким голосом отдают приказ «умереть»? И его беспрекословно выполняют…

Мужчина сделал шаг ко мне и протянул руку. И его действия показались мне настолько неживыми, что стало не по себе – скупые, очень четкие движения, какие-то механические, словно запрограммированные.

Пальцы очередного обладателя черного браслета сомкнулись на моей кисти в крепком рукопожатии. В крепком! Не в показушном, как у тех придурков, застывших за моей спиной.

Один из придурков театрально похлопал.

– Ну, все, вам обоим хана. Это же…

Джексон выпустил мою руку, не сводя с меня острого взгляда, и бросил холодно:

– Не переигрывай.

Мартин моментально заткнулся. Когда я повернулся к нему, он улыбался. И уж слишком зловещей была его улыбка в совокупности с его последними словами – будто мой новый знакомый дротики не в пробковый диск собирался бросать, а в нас с Аароном.

Чутье пронзительно завопило, приказывая драпать из этого бара, убегать подальше и побыстрее от этих мужчин с черными браслетами. На душе стало неспокойно, тревожно.

«Во что ты впутываешься, Стоун?!».

«Это чертов дартс, расслабься! Самый обыкновенный дартс!».

«Вот только соперники нихрена не обыкновенные!».

– Ну что, начнем?

Я повернулся к Джексону и буквально врезался в его взгляд, холодный, как лед на дне мирового океана.

– Будешь первым?

И снова он не шевельнулся, лишь глянул на пластиковые оперения в моей правой руке.

– Третьим пришел – третьим выступлю.

– Все равно это ничего не изменит.

Я бросил быстрый взгляд на Аарона. Несмотря на то, что он признал поражение, даже не начав игру, его голос звучал весело, а глаза азартно блестели.

Он встал на исходную и сделал три броска. Быстро и будто даже особо не стараясь. Но первый дротик воткнулся в булл. Второй попал в зеленое поле, а третий воткнулся аккурат за его границей.

Аарон почесал затылок и пошел к мишени.

– Ну, как-то так.

Я криво усмехнулся.

– Как-то не очень.

– Две сотни, что ты не сможешь лучше. Не так уж и хороша твоя левая.

Мартин хрипло засмеялся.

– Как и твоя, судя по этим броскам.

Аарон повернулся к товарищу и, мило улыбнувшись, показал ему средний палец. Жест вышел безобидный – даже мистер Гребаная Статуя ухмыльнулся где-то сбоку – но Майерса будто подменили. Мгновение ока – и его лицо перекосило от ярости. Глаза налились кровью, ноздри раздулись. Он развел плечи, раздаваясь в размерах и…

– Хайд!

…моментально сдулся, стоило Торпу тихо прикрикнуть.

Да. Именно так.

Тихо.

Прикрикнуть.

Я охренело моргнул.

Это что сейчас было?!

Хайд?..

Мартин бросил взгляд на живую и иногда говорящую статую слева от меня и скрестил руки на груди.

– Я вижу, кому-то не терпится любимого доктора повидать? Хочешь, организую повод для визита к Эйс?

Я стиснул челюсти, против воли покрываясь колючими мурашками. Любимый доктор…

Аарон неопределенно пожал плечами, но ничего не ответил.

– Дэнни, твоя очередь.

Я встал на исходную, ощущая на себе взгляд Джексона. Мартин и Аарон застыли по бокам от мишени, следя за моими действиями с абсолютно одинаковыми усмешками.

Их негласный заговор сильно нервировал.

Кончики пальцев предательски задрожали. Я перекинул дротики из руки в руку и уставился на пробковый диск. Он вдруг показался мне крошечным, а расстояние до него – несколькими милями непролазных лесных дебрей.

Облажаться не хотелось. Совсем. Я не мог понять, почему меня душило волнение, но ясно осознавал – облажаться нельзя.

Я несколько раз вдохнул и выдохнул, успокаивая сердцебиение. Боль пульсировала, кусала плечо, плавно стекала в грудную мышцу.

«Постарайся, Стоун. Давай, это игра, обычная игра».

Я старательно убеждал себя в этом, но в голове то и дело всплывали слова Аарона: похеришь шанс…

И какой же шанс я мог похерить?

«Спокойно, Стоун, ты ни в чем не уверен, ты ничего не знаешь».

Я завел руку для броска, прицелился…

– Господи, Стоун! Ты почку на кон поставил? Чего такой серьезный?

Серые глаза Аарона горели так, словно от моих бросков зависело не только содержимое его кошелька.

– Иди к дьяволу!

Дротик полетел вперед, разрезая воздух оперением, и воткнулся в красный круг булла. Не в центр, как я планировал, но очень близко к нему. Мартин довольно улыбнулся, а Аарон перевел взгляд на Джексона.

Я сделал второй бросок. Красивый и точный. Игла воткнулась в зеленое кольцо.

«Засади туда же третий – и две сотни твои!».

И, возможно, тот самый загадочный шанс. Шанс… на что?

Острый взгляд Джексона прожигал мой висок, щекотал нервы. Краем глаза я видел, что он не смотрел на мишень. Казалось, ему совершенно не интересно, попаду я в нее вообще или нет.

Я сдавил третий дротик пальцами. Металлический баррель приятно вдавился в подушечки, когда я занес руку и прицелился.

В голове зазвучал голос Грина:

«Выбери место. Выдохни. Стреляй. И помни: не попадешь здесь – ничего страшного не случится. А вот если не попадешь там…».

В груди тут же всколыхнулась злость, и я едва не зарычал.

«Заткнись и уйди из моей головы!».

Но совет был хорош. И я последовал ему, делая третий бросок.

Игла устремилась к цели, и я улыбнулся, точно зная, что попаду туда, куда прицелился.

Дротик воткнулся в булл, слегка сдвинув в сторону первый.

Мартин заорал, вскидывая кулак:

– Две сотни, Таппер! Он обыграл тебя.

Аарон пожал плечами.

– Когда-то это должно было случиться.

По облегчению в его взгляде стало понятно, что не только я расслабился. Он тоже волновался за меня. Видимо, за тот самый шанс, который он мне предоставил. Ведь он ВЫБРАЛ меня…

«Во что ты меня втягиваешь, Таппер?».

Я повернулся к Джексону. В голубых глазах стало на одну эмоцию больше. Он выглядел вполне удовлетворенным тем, что увидел, хотя я был уверен – на мишень он так и не посмотрел.

– Две сотни, Бенджи. Мартин прав. Он сделал тебя.

Аарон закатил глаза и полез в задний карман за бумажником, но по его губам растеклась довольная улыбка. Пока он торжественно передавал мне хрустящие купюры, Мартин отдал Джексону дротики. Я отошел в сторону и уставился на него во все глаза.

Мужчина двигался по-особенному. Очень скупо. Он словно не хотел понапрасну колебать воздух. Его движения были четкими и быстрыми, но в то же время плавными, выверенными. Он резко завершал одно, застывая на долю секунды, прежде чем совершить следующее.

Пронзительный взгляд голубых глаз скользнул по дротикам. Пальцы машинально перекрутили пластиковые оперения, едва коснулись игл. Джексон оценивал то, что держал в руках. В этом не было никакой необходимости, но не так просто заглушить рефлекс – оценить то, чем собираешься воспользоваться, будь то камень, нож или что посерьезнее.

Резко вскинув подбородок, мужчина посмотрел на мишень и замер, оценивая расстояние и размер цели.

Я даже не понял, как он совершил первый бросок. Нет, я видел, как он повел руку, прицеливаясь, но бросок отнял у мужчины столько же времени, сколько у меня – вдох.

Игла глубоко воткнулась в пробковый круг. В булл, но не в самый центр.

Я озадаченно нахмурился. Судя по восхищенным, почти обожающим взглядам Аарона и Мартина, в лучах которых купался Торп, можно было подумать, что мужчина не только засадит дротик в самый центр мишени, пробив при этом стену, но и заставит его вернуться к нему силой мысли.

Когда второй дротик воткнулся на одной линии с первым на самой границе красного круга и зеленого кольца, я скептически изогнул бровь. Да Аарон что с правой, что с левой попадал ближе к центру!

Какого дьявола тогда оба мужчины наблюдают за Джексоном так, словно смотрят самый интересный в их жизни фильм?

Я перевел все внимание на очередного знакомого с черным браслетом и невольно улыбнулся. Если бы грудь мужчины не вздымалась от дыхания, я решил бы, что передо мной – статуя. Самая натуральная статуя! Он вообще не шевелился и смотрел на мишень, немного вздернув подбородок.

Как ему удается оставаться неподвижным так долго? Серьезно! Он даже не покачнется, даже вес на другую ногу не перенесет! Хотя он, вроде, на обе ступни его распределяет…

И тут я кое-что заметил. Мишень перестала интересовать моего противника. Он скосил взгляд мимо меня и напрягся, прислушиваясь к чему-то. Я тут же огляделся.

Нас окружало море людей, кричащих и галдящих, ругающихся и смеющихся. Официантки-невидимки ловко сновали между посетителями, разнося напитки и забирая пустые бокалы. Несколько человек забрались на барную стойку и пытались танцевать под хохот окружающих. Какая-то девушка ругалась с парнем. Справа от нас за бочкой два парня явно собирались сцепиться. Обычный бар, обычный контингент.

Я оглядывал толпу, пытаясь понять, что могло привлечь внимание Джексона…

…и отшатнулся, изумленно распахнув глаза. Перед моим лицом пролетел третий дротик.

Я охренело уставился на Джексона, но тот смотрел куда-то вправо. Я проследил за его взглядом и выдохнул:

– Твою ж…

Те самые двое мужчин за бочкой, что собирались устроить потасовку, застыли, глядя на пластиковое оперение дротика, торчащего из стены. Один повернулся в нашу сторону и коснулся кончика носа. И когда он отвел руку, мои глаза едва не выпали мне в руки.

На его носу кровоточила царапина. ЦАРАПИНА! ЦАРАПИНА, ОСТАВЛЕННАЯ ДРОТИКОМ!

– Отставить! Мордобоя нам не хватало!

Я едва не подпрыгнул, когда за моим плечом раздался властный голос. Мне показалось, что меня ледяной водой окатили.

Оба мужчины тут же сглотнули и синхронно кивнули. Спустя пару секунд они переговаривались, нервно поглядывая в нашу сторону, но спорить и тем более драться им явно перехотелось.

Я опустил взгляд на их запястья и тяжело вздохнул.

Естественно. Черные браслеты.

«Это что, бар этой братии?».

Я машинально скользнул взглядом по толпе. Конечно, черные браслеты здесь носили не все, но пару рук с подобными аксессуарами я рассмотрел, но вот была ли на них уже знакомая мне гравировка, не понял.

– Вот, возьми.

Джексон забрал у Аарона дротик и повернулся к мишени. Я изумленно моргнул.

«И что? Все? Вот так просто? Показал фокус – и вернусь к игре, что ли?!».

«А что ему сделать? С транспарантом пройтись? Стоун, он только что драку дротиком предотвратил!».

Да нет. Не дротиком. Авторитетом…

Я посмотрел на мужчину по-новому. Признаться, я сейчас смотрел на него почти с таким же восхищением, с каким смотрели на него Мартин и Аарон.

Джексон сделал четвертый бросок. Я повернулся к мишени, пару секунд разглядывал пластиковые хвосты торчащих из пробкового диска дротиков… и тихо выругался:

– Нихрена себе…

Мартин развел руками.

– А я говорил! Вы просрали, даже не начав. Могли даже не пытаться.

– Да я-то знал, а вот Дэнни еще не видел. Чего лишать его удовольствия?

Не веря своим глазам, я медленно двинулся к мишени.

«Это невозможно! Все подстроено! Мартин наверняка переткнул дротики, пока я пялился на тех двоих за бочкой! Это же… Это невозможно!».

Но реальность была такова – дротики воткнулись в мишень так, что их оперения были повернуты абсолютно одинаково. И даже если это было простым совпадением, во что мне верилось слабо, то тот факт, что все иглы вошли в пробку по одной идеально ровной линии, опровергал любые теории про случайную удачу.