Черви

– Ладно, поеду домой. Мне стало куда лучше. Спасибо тебе, Лер, огромное, – сказал Андрей, выдавливая улыбку из себя, никогда не думал, что просто улыбнуться бывает так трудно.

– Точно?

– Да, поверь, может быть, зайду сюда на днях. Ладно, спасибо тебе, пока.

Он вышел, не дожидаясь её ответа. Неважно, всё будет по его плану, всё будет так, как он захочет, и никак не по-другому.

– Чтоб ты сдохла, – злобно выругался Андрей, аккуратно лежавший на боку. Понимая, что, какими бы надеждами он ни ласкал себя, он не сможет добраться до телефона и что это его последние моменты жизни. Все вышло большим боком, а что теперь, конец?

– Нет. Нет.

Андрей залился слезами, схватившись снова за рукоятку ножа. Выдернуть нож из живота, чтобы быстрее покончить со всем этим раз и навсегда. Чтобы это кончилось быстро, а не так мучительно.

– Тварь. Гори в аду, – Андрей чуть вытащил нож из живота. Он почувствовал, как хлынула новая порция свежей крови и боли. – Пошла ты в ад, – он не сможет сделать. Андрей хотел ещё жить, а не умереть вот так глупо от тупой мамаши. – Будь ты проклята, тварь, пусть тебя и твоего сынишку сожрут собаки, – он прикусил нижнюю губу в спазмах боли. – Чтоб мучились упыри. Очень много-много, чтобы желали скорейшей сме… – сил не осталось никаких. Андрею хотелось лечь на кровать.

6

Голос в голове не собирался пропадать. Он с ним игрался, веселился по полной. Ничего, кроме как слушать внутри себя отличное радио, Андрею не приходилось делать.

Он ехал на машине домой, понимая, что там увидит жену, свою умирающую жену, и ничего не изменится с этого фокуса. Всё будет так же по-прежнему, будет ждать, пока она совсем не отправится на тот свет.

Вернувшись домой, Андрей невольно вздохнул, прислушиваясь к этой мёртвой тишине в квартире. Сверху над ними играла музыка. Кто-то хорошо сейчас отрывается, подумал Андрей, пройдя коридор.

«А давай мы тоже повеселимся вместе, будет круто. Она уже сдохнет, ты ей поможешь. Это наша жизнь, Андрей, мы должны как-то с ней справляться. Так что давай сыграем в такую опасную игру».

Андрей зашёл в ванную комнату и уставился в зеркало на самого себя. Время шло, а он не молодел. Такое ощущение, что всё это время спал, находился в автономном режиме.

– Думаешь, это будет лучше для всех нас? – спросил Андрей, смотря на улыбающегося себя.

Но голос в голове ничего не сказал. Он замолчал за столько времени, даже стало как-то непривычно.

– Да, это будет правильно и лучше для всех нас, потому что мы люди, а не роботы.

Он достал лекарство из аптечки дрожащей рукой, но что-то внутри него говорило, что это будет неправильно. Но Андрею уже было плевать. Он уже собирался сделать так, как задумал, а не как там приходило в голову кому-то.

Взяв пачку лекарств, сжав коробку, пошёл на кухню медленными шагами, словно растягивая некое удовольствие. Сев за стол с полным стаканом воды, Андрей принялся кидать в стакан таблетки по очереди, смотря, как они медленно растворяются в воде с тихим шипением.

– Для тебя это будет милосердие, дорогая. Другого выхода у тебя нет, как отправиться на тот свет, только на несколько недель раньше. Я устал от тебя, устал от тебя. Мучился вот так. Сама виновата, так плати же сама за всё это.

Растворив двадцать три таблетки, Андрей был доволен самим собой. Почему? Он сам этого не знал, но прилив счастья был большим. Может быть, наконец-то всё закончится, и жизнь станет намного проще, и он не будет бояться приехать домой.

Осталось напоить Нину, которая даже не будет подозревать, что любящий муж сейчас убивает её. У неё даже такое в мыслях не могло возникнуть, ведь Андрей такой хороший, что не обидит даже маленькой мухи на окне. Но убить собственную жену, которая сводит концы, может с большим удовольствием. Ведь это начало новой жизни.

Андрей улыбался, не замечая сам этого. Улыбка была широкой.

Зайдя в комнату, он затаил дыхание, словно она могла каким-то образом узнать, что муж собрался убивать её, но она лежала на кровати, а рука свисала вниз. «Мертва», – подумал Андрей, медленно пробираясь вперёд.

Сердце бешено стучало в груди. Казалось, что сейчас доступ к кислороду перекроется и он задохнётся, как мальчик из какой-то книги. Пол не скрипел, как иногда это бывает в такие моменты. Подойдя к жене, он замер.

– Нина? Нина? Нина?! – сердце всё сильнее билось внутри, дышать становилось труднее.

Рука свисала с кровати. Ночная сорочка, в которой она проводила последнее время, сползла с плеча, обнажая её некогда пышную красивую грудь. Глаза были закрыты, а лицо застыло в гримасе то ли улыбки, то ли ещё чего-то.

Из рук выпал стакан и разбился возле ног. Андрея опередила сама смерть, потому что её грудь больше не поднималась. Больше не было слышно её дыхания.

Андрей не мог поверить, что этот день наступил и она умерла вот так, одна, в полном одиночестве, в этой комнате, в этой квартире, где в это время её муж разглядывал свою бывшую жену.

– Нина.

Сердце продолжало бешено биться в груди, слёз на глазах не было. Он не мог поверить, что это произошло, не мог принять как факт.

Дотронувшись до её шеи, чтобы проверить пульс, убедиться, он отдёрнул руку. Тело было ещё тёплым. Она умерла совсем недавно, может даже, тогда, когда он кидал таблетки в стакан. Во второй раз он не отдёрнул руку, прижав к шее. Нет пульса. Но она была ещё тёплая. Взгляд ушёл на её грудь, где сосок затвердел. На него нахлынуло некое желание похоти. Внутри что-то захотелось, и Андрей понимал: он не должен об этом даже думать, но остановить самого себя не мог. Как будто сейчас взяли его под свой контроль. Некто. Или глупая отмазка.

Его член стал упираться в брюки. Хотелось достать его и войти в ещё тёплую жену, пока есть время, а потом вызвать скорую. Трахнуть свою жену. Никто не узнает, кроме него самого, а Нине вообще на это наплевать. Её тело теперь будут жрать эти противные черви.

– Я так давно не…

Дыхание сбилось. Член всё сильнее упирался в брюки. Желание трахнуть свою мёртвую, но тёплую Нину росло с каждой новой секундой.

– Ты против не будешь, дорогая. Тебе всё равно. Я знаю, значит, я сделаю это. Я так давно этим не занимался. Я больше не могу сдерживаться. Я хочу тебя напоследок, это наш последний раз. Пусть ты этого никогда не узнаешь.

Он коснулся её тёплой дряблой груди, как у старух, но как же было приятно прикоснуться к женской груди. Он сжал её, а затем разжал. Какое же удовольствие он получал. Это нечто большее, чем просто извращение со стороны трупа.

Похоть была сильнее любого здравого смысла, он не хотел до конца принимать тот факт, что она мертва. Она просто спит, а когда проснётся и увидит своего мужа, который резкими толчками входит в неё, улыбаясь, как безумец…

Андрей наклонился над ней и стал сосать её сосок с причмокиванием, всё сильнее всасывая в себя, при этом сжимая грудь. Вторая рука перешла на другую грудь, ловко пробравшись под ночную сорочку и начав её мять. Возбуждение охватывало его. Желание проникнуть в Нину всё росло, и казалось, что это некий сон.

Андрей не мог чётко мыслить, понимать ситуацию, он словно работал на автомате. Прикусив сосок жены, он отстранился назад от тёплого тела. Он тяжело дышал, смотря на Нину, не сдвинувшуюся с места.

– Ты ведь должна понимать, правда, что это… Нет здесь ничего плохого, да, дорогая? Ты даже не поймёшь. Тебе какая разница, тебе плевать. Ты была бы не против, тебе ведь плевать, а мне так хочется, – он сжал свой член через брюки и застонал, смотря на жену. – Это просто словами не объяснить.

Он рванулся с места и вцепился в её неподвижные губы. Поцелуи или больше подобие поцелуя, залезая своим языком внутрь её рта. Оттуда не очень приятно пахло, но это было для Андрея маленькие мелочи. Левая рука скользнула между ног Нины, начав интенсивно ходить туда-сюда.

– Да! – произнёс Андрей, отстранившись снова назад, голова закружилась, и он подумал, что сейчас упадёт, отшатнувшись пару шагов назад. – Дорогая, тебе приятно? – спросил её, смотря на полуоткрытый рот. Чувствуя в своём рту вкус этих таблеток и что-то ещё, словно она жрала дохлятину. – Надо было тебе почистить зубки, перед тем как умереть.

Андрей стоял с улыбкой на лице, а член с болью упирался в брюки. Больше терпеть было никак нельзя, желание войти в неё – вот что было самое главное для него в этот момент, а это нельзя оставлять просто так.

Его сердце бешено стучало. В квартире было тихо, казалось, что даже соседи могут каким-то боком узнать, что Нина скончалась, и вызвать полицию с заявлением, что муж насилует свою мёртвую жену. Андрей представил это, как во всех новостях говорили только об этом. Даже на какой-то миг он собрался развернуться и уйти, но похоть была сильнее всего этого. Как они узнают? Спросил он самого себя. Вот именно, никак! Это твои тараканы в твоей башке, и больше ничего в этом нет.

Андрей закрыл рот, прикусив губу, снова начав мять свой член и при этом стонать.

– Дорогая, я с тобой буду ласковым, нежным, не бойся ничего, – прошептал он и лёг на Нину, кровать громко скрипнула.

Чмокание губ раздавалось на всю комнату и его тяжёлое дыхание. Своим членом он тёрся о промежность Нины.

Ему было интересно: смазка будет выделяться или нет. Со стороны это выглядело, словно человек занимался сексом с куклой. Но с очень реалистичной куклой. Её рот отрылся широко, и туда Андрей мог просунуть палец. Сделав так, он взял язык и вытянул его изо рта, он не был красного цвета, как раньше, что уже говорило ему: надо заканчивать, пока жена ещё тёплая, и начал сосать её язык, всё сильнее всасывая внутрь себя, продолжая своим членом тереться между её промежностью.

– Да! – закричал Андрей и упал на её. Кончив через штаны, Андрей тяжело задышал и подумал, что придётся стираться трусы. – Да. Да! – снова закричал он, схватив дряхлую грудь жену, начав её то слабо, то сильно сжимать. Он чувствовал, как тёплая жидкость вытекала из его члена, и это было так приятно, как никогда раньше. Но всего этого было мало. Надо продолжать дальше, на этом нельзя было останавливаться. – Это разминка, дорогая.

Сообщил это трупу с широкой улыбкой и снял её трусики до колен. Вывалив член из штанов, он одним резким толчком вошёл в неё. Тело дёрнулось. Там было сухо и немного болезненно для Андрея, но он стерпел и продолжал медленно двигаться вперёд, назад, пыхтя, как паровоз.

– Думаю, тебе бы понравилось за столько времени без секса.

Он схватился за обе груди, сжимая их и входя в Нину всё сильнее и резкими толчками.

– Да! – Андрей запрокинул голову назад вверх, смотря на потолок. – Как же приятно!

Через пару минут он вытащил член и кончил на лицо Нины с большой улыбкой на лице. Желание трахнуть её в рот, засунуть прямо в глотку было большим, но этого он не сделал после того, как вытер свою сперму с её лица, и что-то попало в её полуоткрытый рот. Пришлось убирать и там. После этого он выбросил эту тряпку в мусорное ведро. Руки немного дрожали. Натянув на неё трусики, поправив ночную сорочку, закрывая её дряблые груди, он замер.

Андрей не мог понять, что он чувствует. Только сейчас он изнасиловал свою мёртвую Нину, труп, который был ещё тёплый, это ненормально, это неправильно, но какие удовольствия принесла вся эта отвратительная идея.

– Я люблю тебя, – произнёс он, рыдая, уронив голову ей на грудь. То безумие прошло.

Потом её труп забрало похоронное бюро, и Андрей осознавал, что увидит её только на кладбище завтра и больше никогда в этой жизни. Всё было слишком плохо, чтобы быть хорошо. Но этот секс он никогда не забудет. Было не очень приятно касаться костлявого тела, помня, какой она была раньше, но всё это маленькие мелочи этой жизни.

Все ему говорили соболезнования, но Андрей понимал: им всем плевать, особенно работникам похоронного бюро, где ломят огромные деньги. Им только всем дайте больше трупов, и больше ничего не надо.

После всего этого он лёг на кровать, где полчаса назад лежала мёртвая жена. Раньше он боялся даже оставаться в квартире, но сейчас, после того что сделал с ней, бояться было ничего.

Андрей, в своём роде, был довольным. Это можно было назвать прощальным сексом или вроде того. Это был хороший секс. Даже сейчас, думая об этом, он немного возбуждался, может быть, ему не надо было отдавать жену всем им, а продолжать заниматься с ней сексом, когда захочется, даже тогда, когда она станет вонять, разлагаться. Да какая разница! Это его жена, он любил её и любит до сих пор, что здесь такого! Кричал голос в голове.

Тихо. Вот что нужно сейчас было Андрею, это тишина, чтобы всё продумать, осмыслить, принять. Он был уверен: то, что сделал, не будет мучить никакая совесть, потому что здесь было ему приятно, пусть это аморально, это не имеет никакого значения. Главное, что ему было приятно и он получил удовольствие. Почему-то Андрей был уверен, что Нина была бы даже не против, если муж трахнет её мёртвой.

Похороны прошли быстро.

Попрощавшись с женой, которая была одета красиво и выглядела намного лучше с косметикой, чем вчера, он подумал, что с большим удовольствием трахнул её в таком красивом платье. Раздвинул ножки и вошёл с грубой силой прямо в гробу. Какая разница, когда никого не волновало. Он подавил такие мысли, желание, понимая, что он так сходит с ума или уже сошёл с ума. Андрей понимал, что всё это неправильно, но всегда есть это слово но.

Усталость ломила всё тело. Силы покидали с каждым новым вздохом. Жизнь уходила от него всё дальше. А телефон был лишь в пару метрах. Ещё чуть-чуть, и все проблемы в один миг исчезнут, как никогда раньше.

Андрея всё чаще стала посещать мысль, что скоро будет лежать рядом с женой в гробу и гнить, где черви будут пожирать его плоть, внутренности, всё из-за одной тупой мамаши.

Он лежал на боку и смотрел на свой спасительный круг и мысленно проклинал самого себя, что не оставил в кармане брюк телефон. Сделай так, ничего этого не было сейчас, и Андрей уже лежал бы в больнице, а не умирал. Бороться или умереть – возник вопрос. Он мог с лёгкостью вытащить нож из живота, чтобы быстро умереть, а не мучиться так. Его жизнь уходила быстрыми шагами прочь.

– Помогите! Помогите! Помогите! – закричал он, но криком это было трудно назвать, а точнее стоны старика, который упал и теперь не в силах подняться самостоятельно.

Он мог долго кричать, но толка не было. Он стал стучать по полу кулаком, хотя боль отдавалась в животе. Кривясь от боли, он продолжал стучать. Пока не понял, что бессмысленно.

– Умирать не хочу, – произнёс он через сжатые губы и предпринял попытки продвинуться немного вперёд, но вскрикнул от сильной боли.

Андрей смотрел на злосчастный телефон, лежавший на столике. Он был так близко к нему, совсем близко. Осталось совсем немного, но дальше он не мог двигаться.

Надо было вытащить нож из живота, и вся песенка на этом будет спета, но ради чего? Ради червей, которые будут поедать плоть, копошиться в твоих внутренностях, словно в сауне? Впрочем, так оно и будет, всех ждёт такая участь, всех сожрут эти мерзкие черви.

Всё тело дрожало, как у старика, и сейчас время шло против Андрея. Но как же ему хотелось поскорее закончить эти муки, чтобы скорая по волшебному волшебству появилась здесь перед ним и унесла на носилках.

– Будь ты проклята, – тихо произнёс Андрей, тяжело выдыхая воздух из лёгких.

Глаза стали медленно закрываться, а этому было тяжело сопротивляться. Андрей слишком устал, слишком много с ним произошло, а поспать – это как приятный бонус. Андрей уже не думал сопротивляться. Если есть шанс потерять сознание, то вот, что он хотел, чтобы в один миг вся боль исчезла, а потом не будет никаких проблем, если только личинки будут пожирать тебя изнутри.

7

Андрей проснулся в больнице. Сначала он не понимал, где находится, ему на миг показалось, что он умер и попал в рай.

Медицинские приборы тикали, работали, и Андрею было интересно знать, как он здесь оказался.

Он видел только окно, которое выходило на дорогу, где сотни машин проезжают туда-сюда. Время ещё шло. Андрей провалился в сон.

– Андрей, – раздался женский голос. Он медленно повернул голову и увидел перед собой свою бывшую. – Как себя чувствуешь? – у неё был усталый взгляд, и, как обычно, она была прекрасна.

Он ничего ей не ответил, а просто улыбнулся. Он был просто рад, что рядом с ним есть кто-то кроме него самого.

– Если улыбка на лице, значит, всё хорошо, – улыбнулась она ему в ответ.

– Да, – прохрипел Андрей. – Буду жить. Как я здесь оказался?

– Я тебя нашла. Я пришла к тебе, чтобы сказать, и увидела, что дверь приоткрыта немного. Меня это сильно насторожило, потому что помню, как ты возмущался, когда я забывала закрыть входную дверь, и почти сразу увидела тебя лежащего на полу. Подумала, что ты мёртв, но ошиблась, к счастью.

– Спасибо тебе огромное. Я твой должник, – тяжело произнёс Андрей.

– Не надо.

– Нет. Лер, я думал, что всё, моя песенка спета, думал, что меня будут жрать черви в гробу.

Лера скривилась в ужасной гримасе отвращения.

– Да, они мерзкие твари. С этим трудно поспорить. Тебе повезло, думаю, если кто и проходил мимо твоей квартиры, всем было плевать и…

– Ты ведь знаешь, в каком мы городе живём. Рассадник преступности и так далее, – Андрей замолчал. – Что хотела мне сказать?

– Неужели это так важно. Я должна у тебя спросить, что произошло? – Лера тяжело вздохнула, поправив очки. – Я уезжаю, Андрей, в деревню. Поэтому и пришла попрощаться с тобой и спросить, как ты, а тут ты лежишь в луже собственной крови. Думала, будет правильно, и не ошиблась.

– Я думал сводить мою героиню куда-нибудь, отблагодарить, что она вытащила мою задницу.

Лера улыбнулась.

– В следующий раз. Моя мама заболела тяжело, и ей нужен уход. Сама уже не справляется с хозяйством. Так что я без понятия, как долго.

– А где будешь работать? Матери, как обычно, мозги промывать будешь?

– Нет. Школьным психологом.

– Да ну. В деревне есть и такое?

– Да, можешь себе такое представить.

– А как твой бойфренд? – Андрею было довольно трудно говорить, казалось, что находится во сне.

– Всё, нет его уже. Так сказать, решил устроить тройник на нашей спальне в моё отсутствие.

– А я говорил.

– Я помню, ты после расставания многое мне говорил. И, между прочим, я ничего не забыла. Да-да, буду снова виновата, давай не будем. Ты ведь был в квартире, когда к тебе приходила.

– Да. Пойми, я не хотел ни с кем разговаривать.

– Но ты даже не сказал мне.

– Но разве с этого что-то изменилось?

Возникла маленькая пауза. Лера усталым взглядом взглянула на наручные часы и встала со стула.

– Ладно, мне пора. Как только вернусь сюда, обязательно позвоню, чтобы отблагодарил за спасение.

– Обязательно.

– Ладно, прощай.

Лера поцеловала Андрея в щеку и ушла прочь из палаты, оставляя после себя приятные ощущения.

Дни шли. Полиция вовсю искала тупую мамашу и сына. Может, делала вид, что делает хоть что-то, ведь никому не было секретом, что город погряз в преступности. Где ты можешь даже не вернуться домой с работы, тебя могут ограбить, убить, изнасиловать твой же родной человек. Это часть огромного города.

Через пару дней Андрей выписался из больницы. Он был счастлив, что всё так получилось с ним. А то сейчас он лежал бы в холодном морге с открытыми глазами с надеждой, что всё получится.

Жизнь снова продолжается. Только больше нет работы, и по-прежнему нет любимой жены. Он часто вспоминал тот день, когда совершил свой половой акт с трупом, и его продолжала возбуждать эта мысль так сильно, что не мог сидеть на ровном месте. Он понимал, что ненормально всё, но в то же время было приятно об этом думать. Что он мог с ней ещё сделать такого, что не делали при жизни? Вопрос интригующий.

Сойти с ума – не самая лучшая штука, но всё же с этим можно жить очень просто, если человек не начнёт кидаться на других. Андрей долгое время сидел в квартире, не выходя из неё. Денег было достаточно, чтобы кое-какое время не работать, а дальше надо было смотреть. Умереть голодной смертью – не самая лучшая идея, но работать Андрею не хотелось. Он потерял какой-либо интерес к чему-то либо. Словно в голове что-то щёлкнуло, и всё поехало куда-то далеко. Он подолгу мог смотреть в окно, не думая ни о чём, отключая своё сознание, но время шло, и он это прекрасно понимал.

– Полиция не может найти эту тупую суку, – тихо произнёс Андрей, смотря на скучный потолок. – Эти уроды даже не пытаются найти. Она чуть не лишила меня жизни, чуть не убила эта поганая тварь! – злость, как зараза, осталась.

Андрей вскочил с кровати с желанием собственными руками придушить тупую женщину. Увидеть, как в её глазах появятся отчаяние, страх и мольба о пощаде, но ничего этого Андрей не сделает, её песенка уже давно спета.

Подойдя к зеркалу в ванной комнате, Андрей долгое время разглядывал самого себя красивого, как это иногда называл. После того как его чуть не убили, все проблемы о жене одним махом исчезли, наверное, и это было приятно, больше не плакать о ней, потому что самому Андрею уже надоела вся эта песня, которая раз за разом повторяется, а сейчас он мог спокойно думать.

– В чем смысл? – задался он, смотря на собственное отражение. – Моей жизни. Я больше не вижу в ней ничего, кроме жалкого существования.

Через пару мгновений в отражении что-то изменилось, стало пугающим для Андрея. Он вздрогнул, но продолжил смотреть в зеркало, видя своё искажённое уродливое лицо. Левый глаз куда-то пропал, образовалась чёрная впадина, нос съехал в сторону, а губ не было, обнажая зубы.

– Да, здравствуй, мой живой дружок.

Раздался голос, он был низким, скрежещущим и противным. Андрей узнал его, не было целых три месяца, а сейчас он видел его в зеркало. Червь. Белый трупный червь вылез из чёрной дыры, где должен быть левый глаз, а потом снова туда скрылся.

– Ты. Ты реален, или всё это иллюзия мозга? – в голосе присутствовали нотки страха.

– Думай как хочешь. Разве имеет смысл тебе говорить, если всё ты и так знаешь.

Андрей замотал головой туда-сюда.

– Это жалкая пародия, дружок мой. Наша жизнь очень хрупкая, ты сам совсем недавно убедился в этом и знаешь, как оказаться в гробу, гнить, просто ГНИТЬ. Понимаешь, через месяц человеческий облик исчезнет, и станешь похож на тварь! Если бы не твоя бывшая, ты сейчас лежал рядом с женой.

Когда рот открылся, Андрей смог разглядеть его гнилые зубы и чёрный язык с дырками.

– На что уставился?

– Что ты? – страх охватил.

Андрею казалось, что с ним разговаривает сама смерть или он совсем поехал башкой, что видит уродливое отражение в зеркале, которое с ним ещё и разговаривает. От одной мысли, что он тронулся головой, ему становилось как-то не по себе, ведь от этого трудно избавиться, если вообще возможно. И всю жизнь прожить в этих четырёх белых стенах, где будут относиться, как к скоту. Андрей не хотел такой финал.

Отстранился от зеркала на пару шагов назад, но уродливое лицо в зеркале никуда не исчезло, а, наоборот, стало ещё уродливее и противнее, из ноздри вылез красный червь, покрутил своей головкой туда-сюда и вернулся обратно.

– Кто я?

– Тебе какая разница.

– Ты сказал, что больше не придёшь, ты, ты…

– Обещал, может быть. Но факт в том, что ты свою жену так и не убил, она сама коньки сняла, а не ты ей помог. Сигареты её добили, доконали. Возможно, ей так и надо было. Ведь всё по заслугам, всё, что мы с тобой очень сильно любим.

Голос был до тошноты противным, Андрею казалось, что его стошнит. Хотелось убежать из ванной комнаты, но не мог, ноги словно приросли к плитке, и теперь не сдвинуться никак. В горле образовался ком. Бежать, бежать! Но страх был сильнее.

– Какая разница в этом вообще, ты хоть себя слышишь? Нет! В этом мире надо пользоваться, а не жить. Терпеть всё это дерьмо. Понимаешь меня или нет. Твою жену трахают черви, а не ты! Кто виноват? Ты! Ты, Андрей, и никто больше, если бы ты преподал этой тупой жёнушку урок, к примеру, сломал хоть один раз руку, она бы задумалась над своим поведением, а то после каждого секса давай курить в постели. Это было слишком круто. Сломал нос или руки, рёбра, просто избил или лучше всего запихал целую упаковку сигарет ей в глотку со словами: детка, кури на здоровье!

Андрей не хотел слушать, не хотел потому, что он говорит некую правду. Здесь был смысл. Будь он жёстче с ней, всего этого не произошло, и она не умерла бы от рака, но произошло так, как оно есть сейчас. Он чувствовал, как по лбу стекал холодный неприятный пот, словно это ядовитый паук, сползающий со лба, и если он хоть тронется с места, то ему придёт конец.

– Ты слабак на самом деле. Ты слишком слаб.

– Заткнись, – голос дрогнул. – Ты плод моего воображения!