Черви

Андрей тяжело вздохнул, подходя к котенку. Тот даже не обращал внимания, лакая молоко как самый голодный котенок мира.

Котенок был тощим. На первый взгляд в нем ничего милого не было, потому что вид у него был ужасный. Большинство людей прошли мимо и даже не взглянули на него, ведь многим людям нужна красота, породистая кошка. Как будто что-то изменится кроме цены. А этот котенок был самым обычным и ничем не примечательным. Андрей прошел бы мимо и даже не задумался о нем, а лишь подумал: тебе повезет, если ты под колеса попадешь. Так будет лучше.

– А потом ты будешь бездомных в наш дом таскать?

– Нет. Но это ведь котенок. Которого выкинули и походу мучили. У него нет глаза. И ухо порвано.

Андрей не сразу это заметил. Все внимание ушло на тощий скелет, обтянутый кожей. Андрей впервые видел, что котенок может так жадно лакать молоко. Маленький язык быстро высовывался изо рта, а затем тут же моментально пропадал. Создавалось ощущение, что котенок вообще не обращал внимания на Андрея.

– Я надеюсь, он у нас не останется. Терпеть не могу их.

– Да брось, Андрей. По твоим словам, ты злобный человек, не любящий никого.

Андрей плюхнулся за стол, устало вздыхая:

– И что ты делаешь?

– Размещаю объявление в интернете, как обычно. Так что, пожалуйста, не убей его, пока он будет у нас жить. – Андрей вздохнул. – Да, да, для тебя один геморрой.

– Но я правда не люблю домашних животных.

– Но признай, когда они маленькие, они прекрасны.

– Ну да. По нему не скажешь. Словом, уродец.

– Ему не повезло, – в этот момент Нина стала серьезной, словно говорила о ребенке, а не о животном. – Ты сам знаешь, не каждому жизнь делает подарки, – она откусила кусок от бутерброда. – И неправильно его было кидать, – Нина замолчала, пока не прожевала кусок. – Когда шла по улице, он мяукал так громко, что мое сердце чуть не порвалось на части от жалости к нему. Мне жалко стало. И есть люди, в конце концов, есть дети, которые нуждаются в друге. Тем более бесплатно.

– Ладно. Надеюсь, через неделю не будет здесь урода.

– Андрей! Прекрати или без ужина сегодня.

Нина закрыла ноутбук и кинула быстрый взгляд на котенка, который уже лежал возле миски. Спал. Нина не смогла понять нелюбовь к домашним животным у Андрея.

– Как думаешь, тебе помогут, если ты будешь нуждаться в помощи?

– Надеюсь. Андрей, в мире полно хороших людей. И если ты вырос в среде, где одни гады, – Нина пожала плечами. – И вдобавок у меня есть ты.

Щелчок и снова настоящее.

– Просто хочу тебе помочь. Будь твоя мамаша одна, она так и осталась бы за дверью. Мне жалко тебя. Ты в такое дерьмо из-за нее попал. Ты еще мал, чтобы за нее отвечать, а это несправедливо. Я могу позвонить, и тебя заберут, где не будет твоей матери, но сможешь спать в кровати.

– Нет. Без мамы…

– Что вы здесь делаете с моим сыном! – зашла на кухню тупая мамаша со злобным взглядом, и Андрею показалось, что она сейчас на него накинется, как бешеная собака.

– Кормлю его и болтаю с ним, – ответил сухо. От одного вида Андрея бросило снова в злость. Да как она смеет с ним вот так разговаривать, он дал ей еду, место, дал искупаться. – Или вас выкинуть за дверь надо? Или во мне вы видите сексуального маньяка? Нет, скажу сразу, я не повернутый на маленьких детях, – Андрей говорил сдержанно.

– Кто знает вас.

– Если бы хотел, я сделал бы это давно. Вы должны мне сказать спасибо, что впустил вас.

– Я очень благодарна вам, но поймите меня правильно, сын у меня – все, что осталось.

– Думаю, что нет. Я считаю, будет правильно для него, если…

– Нет! – закричала она во всю глотку, как сирена взвыла при пожаре. Ее лицо сморщилось в испуге. – Вы не смеете этого делать. Это мой сын, мой! Вы слышите меня? Не трогайте его.

– Пошла ты к черту, мамаша тупая! Ты только на него посмотри! – он ткнул пальцем на Васю, который доедал последние капельки супа, не обращая внимания на крики матери. Для него это было делом привычным, она часто любила кричать на него или на кого-то еще. – А ты бездомная. Не знаю, как у тебя получилось потерять квартиру, но это не мои проблемы, если честно, так что для него это будет лучше всего. Ты над этим не задумывалась никогда? Или тебе плевать на него?

– Пошел ты! Пошли, нам надо уходить.

Андрей вскочил со стула и набросился на Алину, закрыв своим телом Васю, сидевшего за столом.

– Вот его не трогай. Ты можешь собирать манатки из мусорного бака и валить на все четыре стороны, если хочешь, убей себя. Но мальчика заберут органы опеки, а не ты.

Андрей мог наплевать на все это, но так было неправильно. По крайней мере, так Нина бы не поступила. Мальчик, скорее всего, заболел бы чем-нибудь, а потом сдох, как собака возле забора или на помойке на руках мамаши.

– А ну отдай мне его. Вася, иди ко мне, Вася! – кричала она уже во всю глотку, словно собиралась убивать. Ее глаза вылезали из орбит. – Иди сюда. Кому я говорю?

– Васек, лучше сиди, – Андрей двинулся в ее сторону, сделав один шаг. Справиться с этой больной женщиной он мог. – Ты ведь хочешь спать в теплой кровати, есть нормальную еду? – он смотрел на Алину, но разговаривал с Васей. – Там будет лучше, чем с ней. Поверь мне.

– Да пошел ты!

Алина резко толкнула его в бок. Андрей не ожидал. Схватила нож со стола, которым совсем недавно Андрей резал для мальчика хлеб, и вонзила нож прямо в живот. Острая боль пронзила. Он ничего не успел сделать, как упал на колени. Боль с каждым ударом сердца пульсировала. Андрей прижал, обхватив рану двумя руками с двух сторон и не став вытаскивать нож, хотя ему хотелось вытащить его и вонзить тупой дуре прямо в глаз, отправив ее на тот свет почти сразу.

Андрей чувствовал теплую кровь, как та сочилась сквозь пальцы, как она капала на пол. Алина протерла рукоятку ножа тряпкой, и Андрей схватил ее окровавленными руками за кисть. Та лишь отдернула руку, хватая сына за ворот.

– Прошу, нет. Нет, – страх и боль бились на равных.

Она просто улыбнулась ему, таща сына.

– Ты, ты, ты… не понимаешь, что творишь… как же больно! – взвыл Андрей. – Вызови скорую, прошу, скорую! – Андрей завалился на бок и рухнул, боль становилась сильнее. Казалось, что кишка пробита, и возможно, так оно и было, и сейчас вся его пища выходит из кишечника.

– Сдохни! – яростный голос доносился из прихожей.

Алина схватила обувь в коридоре и дала сыну надеть кроссовки. Ее сердце бешено колотилось, ей казалось, что сейчас приедет полиция и задержит ее. Каким-то образом узнают об этом, но ничего подобного не было. Все было тихо, и ей надо как можно скорее выбраться отсюда, пока никто не увидел.

Ей глубоко было плевать на Андрея. Никто не смел трогать Васю. Это ее сын и точка.

Руки Алины не дрожали, словно она была хладнокровной убийцей. И ей хотелось, чтобы он умер, ведь было даже правильно, такие как он должны умереть.

– Мама! Мама! Я не хочу снова идти на улицу. Мама, прошу тебя! – кричал мальчик.

– Заткнулся, щенок! – она ударила его сильно по голове несколько раз, и тот моментально замолчал.

Они спустились по лестнице вниз быстрым шагом.

– Прошу! – кричал во всю глотку Андрей, чувствуя, как смерть дышит в лицо.

4

Ночь. Тихо. Нина лежала на кровати, тихо дыша, видя смутный сон.

В это время Андрей был на работе. Возвращаться домой не очень сильно хотелось, так как его жена была знаком того, что конец старой жизни близок. И одна уродливая мысль засела так глубоко, что от нее было трудно избавиться. Мысль, когда ты знаешь, что смерть любимого человека так близка, что чувствуешь присутствие самой смерти рядом с собой. Невозможно так постоянно жить, и лучшее лекарство, чтобы про все забыть, это работа.

Время шло. Работа спасала Андрея, хотя знал – это неправильно, он фактически убегал от своей жены, оставляя её одну. Он понимал, что она плакала, когда его нет, рыдала от безысходности о том, что конец совсем рядом.

На работе Андрей мог сконцентрироваться только на одном и делать своё дело. Это спасало, отвлекало от всяких дурных мыслей, а возвращаясь домой, он словно попадал в прошлое, тянувшее его на дно. Он пытался от этого избавиться методом медитации, но ничего не выходило, если каким-то образом вспоминал жену, то всё, уже нельзя было про неё забыть.

Как бы ни старался, какой высотой ни ставил воображаемые стены, это не выходило. Андрей только мог представить себе, как жене плохо от этих мыслей, что конец близок, что, считай, новое утро, а ты ещё жива, какая же досада. Жизнь – ад. Жизнь – это проклятие, от которого трудно избавиться. Где хочется отдохнуть хоть немного. Но как же трудно иногда бывает, когда нет выхода, когда нет другого решения, когда всё уже почти решено.

Андрею нравилось оставаться одному в офисе, где нет людей – только охранник и всё. Тихо и спокойно, можно жить дальше, забывая, что, вернувшись домой, снова увидишь умирающую жену.

Работа была спасительным островком для Андрея, где он чувствовал себя не мучеником, а живым человеком, как раньше. Эти два слова «как раньше» стали для него так часты, что было трудно представить жизнь без них.

– Опять ты сидишь допоздна. Тебе делать нечего?

Подходил к нему охранник по имени Марк, хороший был парень, пока он не уехал из этого города подальше.

– Работа. Может, наконец-то повышения добьюсь, больше буду получать, – не отрываясь от компьютера, быстро стуча по клавиатуре тонкими длинными пальцами. – Это было круто.

– Вот только по секрету, Андрюх. Сколько работаешь у него? Тебе не кажется, что с таким стажем можно найти лучшую работу? – Марк подошёл к нему и уставился на монитор, где текст быстро появлялся на белом фоне.

– Может быть, вот только, – он остановился и тяжело вздохнул. Он чувствовал себя на работе совсем другим человеком, совсем новым. – Сейчас не могу, сам знаешь, человек привыкает к одному месту. Я здесь работаю почти восемь лет, – он усмехнулся. – Хотя, знаешь, это звучит – восемь лет – как приговор, словно я сижу.

– Да так оно есть. Я здесь два года уже, но скоро я отсюда уеду, из этого паршивого города. Думаю, там жизнь у меня наладится, – Марк снял кепку с головы и провёл рукой по волнистым чёрным волосам.

– Знаешь, – задумчиво произнёс. – Мне было бы интересно знать, что было бы со мной, если уехал в двадцать лет отсюда.

– Но, знаешь, ещё не поздно.

– Да, но я привык к этому городу. Это мой дом, как-то даже звучит странно.

– Согласен, старина, – Марк надел обратно кепку и похлопал по плечу Андрея. – Думаю, тебе уже пора заканчивать, уже девять часов, или будешь до одиннадцати опять торчать?

– Нет, наверное, сегодня пораньше уеду. Устал, глаза жутко болят от монитора.

Он закрыл программу Word, но перед этим сохранил документ и скинул в папку. Глаза и вправду у Андрея болели уже давно, с шести часов вечера, но это не самая главная была причина того, чтобы закончить сегодня пораньше.

– Глазные капли купи. Советую, увлажняют глаза и напряжение снимают, а то к сорока лет будешь кротом, – Марк прищурил глаза, и это выглядело так смешно, что Андрей не сдержался и засмеялся.

– Да ну? – через смех давясь. – Скажи: стану летучей мышью, – в этот раз они оба залились смехом. – Ориентироваться буду через слух, махая руками! – Марк облокотился на Андрея, закрывая рот, но смех всё равно выходил наружу.

Такие дни были теперь для Андрея редкими событиями. Когда он мог от души посмеяться. Словно за шесть месяцев многое, что изменилось, словно вся жизнь пронеслась перед его глазами, а сейчас он был обычным человеком.

– Да уж, – сказал Андрей, ещё смеясь, выключая компьютер. – И когда собирался уезжать?

– Может, через месяц или два. Но через два месяца меня здесь не будет. Знаешь, – Марк понизил голос. – И тебе советую отсюда уехать тоже. Подумай над этим.

– Хорошо. Проводишь меня до дверей, а как-то страшно!

На стоянке, где стояла пара машин, Андрей сидел в «девятке» и мастурбировал. Мерзкое дело. Но иногда хочется разрядиться, снять напряжение, а потом становится немного легче. С Ниной сделать было нельзя. Да одна мысль, что он решится с ней заняться сексом, вгонял в ужас. Казалось, скелет может убить его.

Волна оргазма быстро приходит. Белая липкая жидкость вырывается наружу, пачкая руль. Андрей стонет, закрывая глаза. Мир уходит на несколько минут. А потом наступает пустота и усталость от жизни. Андрей наблюдает, как уже холодная белая субстанция ползёт вниз по рулю, чтобы разбиться о коврик.

Андрей ехал домой, медленно тащась по дороге. Он погружался в мысли, как великий мыслитель, но от всего этого не становилось легче.

– Может быть, вправду уехать, как только умрёт моя жена?

Андрея уже нисколько не пугали такие мысли, а тем более говорить это вслух самому себе. Он свыкся с этой идеей. Но кидало каждый раз в ужас, как только понимал, что её любит и не хочет отпускать. Если бы можно было вернуть мертвеца с того света, Андрей бы это сделал, будь у него такая возможность.

Уехать из города было хорошей идеей, но для Андрея это только и останется идеей и больше ничем. Ему было приятно слушать рёв мотора и думать в дороге. Но дом становился всё ближе, а возвращаться не хотелось. Каждый день, каждый раз он приезжал домой, хотя были мысли, чтобы переночевать у своего друга пару дней, но в последний миг откидывал эту глупую затею и возвращался к Нине.

Причина возращения домой – это словно Нина доживала свои последние дни, часы или что-то вроде того, или вообще это было ложным чувством, такое ощущение, что должно было случиться плохое.

Было трудно дышать с этим чувством, потому что беспокойство никаким образом не хотело пропадать, и оставалось только ехать домой, чтобы можно было спокойно лечь спать, боясь, что завтра он проснётся и увидит мёртвую жену: глаза открыты и бессмысленно глядят в потолок, рот приоткрыт, как будто через него вышла та воображаемая душа человека. И это есть точка, жирная точка невозврата.

Ужас только медленно нарастал.

Вернувшись домой, зайдя в квартиру, Андрей слышал лишь одну тишину. В этой тишине могла скрываться какая-то страшная тайна или что-то неизвестное, что Андрей предпочёл бы не знать. Он медленно прошёл коридор, сняв куртку, ботинки и замер. Только одна тишина, никаких движений, ничего.

Приходя домой, он слышал, как Нина готовила на кухне, когда все ещё было хорошо, когда ещё можно было приходить домой, не боясь, что жена мертва. Заходя на кухню, он целовал её в губы, а когда было хорошее настроение, просто обнимал её и говорил: я тебя никогда не отпущу, никогда, пусть всё сгорит здесь, но ты останься в моих объятьях. А она смеялась над этим чистым добрым смехом. Но всё в один миг ускользнуло, словно ничего этого никогда не было, а был лишь приятный короткий сон.

Тишина всё сильнее давила на уши. Как же хотелось услышать жену на кухне, как же хотелось обнять её, почувствовать все выпуклости тела, ощутить её приятный аромат волос, но этого нет. Только скелет, обтянутый кожей.

Андрей в глубине верил, что может случиться чудо. Но с каждым днём оно сходило на нет, а как может случиться ЧУДО? Когда собственный организм поедает себя.

Андрею не хотелось заходить в спальню. Но от одной мысли, что он будет есть, пока в спальне будет лежать мёртвое тело Нины, медленно остывать, или оно уже холодное?

Пробежали мурашки по телу Андрея. Её надо было проверить, дышит она ещё или нет?

От этих мыслей можно было сойти с ума, но Андрей как-то держался, продолжая верить в чудо. Он тихо прошёл по коридору и подошёл к двери спальни. Сердце бешено стучало в груди. Казалось, что само время замедлилось, и кроме него здесь нет никого, кто мог помешать всему этому.

Приоткрыв дверь в спальню, Андрей стоял. Смотрел на бугорок, лежавший на кровати, который должен медленно подниматься, а потом опускаться, или он мог слышать тихое сопение жены. Но пока Андрей ничего из этого не уловил, и мысли пробирались в мозг всё быстрее.

Она умерла, пока я был на работе. Она умерла, её уже нет. Вызывай скорою.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.