Время Удачных 20.14

– После перекура хорошо рванули, – пояснил быстроменяющийся темный пейзаж за окном автобуса сосед Юрка. – Скорость большая.

– Я одобрительно киваю соседу, объясняя: – Командир то наш – супер. Я тоже: Что? Где? Когда? люблю. Бывает, что и правильно отвечаю…

Через два часа – пробки в столице, мы въехали в Обнинск.

– Первый наукоград России, – гордо поведал водитель, подключив громкую связь в салоне. Он видимо был местным жителем, так как с нашим капитаном, о рыбалке всю дорогу и проговорил. Обсудили они: и самые клевые места, и перспективные снасти ловли. Ну и конечно: кто что и когда – где, “Этот” трофей с большой буквы поймал.

Нам стало понятно, что когда капитан не учил молодых подводного флота; ловил рыбу и получал от жизни удовольствие.

Вскоре автобус встал. В открывшуюся дверь заглянула круглолицая физиономия. Она сверила со списком, осмотрев и проведя перекличку.

– Дальше, только пешком, – сказав это, водитель заглушил мотор и стал сладко потягиваться. – Или, – добавил он. – На подводной лодке. Шутка.

Капитан Чижов поблагодарил за доставку и указал на выход.

– Да, хорошо вот так, посидеть с удочкой на солнышке. Когда тепло и клюет, – размечтался я. Однако эти – начавшиеся мечты, также скоро закончились – Юрка толкал в бок. Пришлось открыть глаза. А он: – Cтроимся, товарищ “Удачный”. Приплыли!

– Бежим, живем, или спим и мечтаем; и тонем соответственно. Выбираю жизнь! А ты, любишь мечтать – люби и трудности не замечать, – Юрка заговорил стихами.

5

Со мной – время сообщивший телефон выбегал последним.

– Десять вечера! И это хорошо, – шепчу на ходу: – Что сам перевел время; мы хоть летели с востока на запад, а целый день пролетел.

– А вообще-то, – соображаю, – без остановок, и взлетев в “десять”, миновав все положенные пояса; успевали б к ужину. Вот что значит самая большая и протяженная страна.

Так, озираясь по сторонам, построились в две шеренги. Получился отрядик: два на десять. Капитан оценил: – Неплохо.

И мы зашагали по мокрому асфальту, залитому вдобавок светом уличных фонарей; так как пока ехали стемнело, да промочило.

Далее, отряд прошел мимо серого четырехэтажного здания; над входом которого читалось: “Академия ВМФ России”.

Что-то было написано и шрифтом поменьше – не разобрал. Но сразу же, словно заранее сговорившись – новобранцы заулюкали от переполнявшего восхищения. Просто впереди и прямо на газоне, на подставках загорала во всей красе “Она” – невеста подводника. Или, как назвал капитан Чижов: – Велико богатство.

Зелено – бело – красная сигара, со своими восемью метрами гладкого туловища – то есть торпеда подводной лодки. Самая что ни есть настоящая, только видимо, без боевой начинки. Теперь наши двадцать голов, переспрашивали Чижова: – Она настоящая? Как на подлодке? Боевая?! Она настоящая! – По его бравому виду да характерному кивку, сомнений больше не возникало. Зато за следующим поворотом, поджидал жилой корпус: “Казарма” по-военному. Где на освещенных желтых ступеньках входа стоял – а завидев отряд спустился очень не слабый чин. Хотя нет. Сам чин оказался не крупным, а вот внешне: моряк, был очень большой. Килограммов сто…

Весело поздоровавшись с нашим капитаном и представившись:

– Мичман Еременко, – богатырь козырнул и новеньким: – Ну, здорово хлопцы. Надо же, какие орлы прилетели. Аж места свободного нет. Как жизнь молодая?!

– Здравствуйте, здравствуйте – отвечаем поочередно: – Нормально.

– Однако что так не радостно?! И как там мороз? В смысле, этот генерал не подобрел? – намекая на Якутию, поинтересовался мичман.

– Ну, пока еще не мороз, вот позже будет: до пятидесяти, – отвечаем, немного гордясь прежними условиями жизни.

– Ясно… я сегодня дежурный по Учебному центру Академии. Сейчас сделаем перекличку, – пояснил служивый, просверливая в нас парные отверстия. И взяв у капитана список, поехал считать.

– По списку, всего двадцать душ. Значит – десять наши, а десять не наши? – Весело рассмеялся дежурный. Но тут же добавил: – Пока юморю… а там посмотрим.

– Тогда я отлучусь, забегу к… “своим черноморцам”, – сбивчиво объяснил Сергей Васильевич. И правда, сказав – он также убегал как подросток: по-быстрому мгновенно и неуклюже одновременно. Только обернувшись, Чижов успел крикнуть:

– Встретимся позже, в столовой. Поступаете в распоряжение Еременко. Ясно?!

– Есть! – отвечаем оглядываясь, словно щенята без мамки.

И тут парни стали дергать меня за рукав:

– Cпроси да спроси “Удачный”, когда накормят? А то, свой сухой паек давно – еще в обед съели и минералкой, что у каждого в рюкзаке числилась, запили.

Ну что?! Раз просят – решаю, – придётся спросить.

– Товарищ мичман, разрешите вопрос? – подхожу ближе.

– Можно…

А теперь мне показалось, что глаза его превратились в линию; пока хитрый хозяин размещал руки на живот.

– Ответьте, когда ребят накормят?

– Скоро, – мичман продолжал щуриться: – А вообще, привыкайте. Если надо подождать – подождите. Командование знает и все сделает, голодными никогда не останетесь…

Повторно осмотрев каждого – стоя в кольце окружения; мичман продолжал весело: – Вы на флоте. В российском флоте! Хотя, поздновато прибыли… Что, летели навстречу ветру? Или придерживали воспоминания?! Так может, барышня как…ая? – он крякнул селезнем.

– Тогда.… все это дело спрячьте. А еще лучше, пока забудьте. Здесь командир всем Воспоминание, а подводная лодка Девушка. Привыкайте думать: Что барышня не волк, в лес не уйдет. А если уйдет, значит, ….? – Задавая вопрос, он ожидал ответ – продолжение. Но, не дождавшись – ребята еще оглядывались; мичман закончил:

– Значит повезло больше: придёт другая мадам, гораздо темпераментнее. Ведь вы почти что моряки-подводники!

Вот тут, естественно, все кивали. Предполагая, а может надеясь: Что прав.

– Сейчас покажу казарму учебной роты: второй этаж налево. Удобства направо. Оставите вещи – отведем в столовую. И на сегодня отбой! А завтра, посмотрим, кто чего стоит! Или всегда стоит?! – он шутил с удовольствием.

– Хотя главное в таком деле, не перехвалить… Ну а остальных десять в Севастополь, тем же автобусом и завтра после завтрака, капитан второго ранга увезет. Вот так. Вопросы? – интересовался дежурный.

– Нет, – хором и невпопад гаркнули мы.

– Тогда за мной, – скомандовал Еременко.

Только теперь обратили внимание на постамент у входа: большие металлические подстилки обуви; левые и правые – шесть штук. А на цепочке: три щетки и крем в баночке.

Для чистки обуви, – здесь догадались все.

Что поразило внутри?! Так это чистота и приятный запах. Рюкзаки мы также оставили возле вахтенного. Кстати, его одежда: пилотка и китель с обувью – все черные, уже импонировали. Непонятно как, но ребята влюблялись в форму и аромат службы, царивший вокруг. По факту, не узнав ровным счетом ничего, всех устраивало то, что было связано со службой в ВМФ России.

Нравилось, а главное симпатизировала быстрота, с которыми дело организовано. Как все решалось: без лишних движений. Или, как говорит Юра Гаран: – Без этих американских понтов.

В доказательство вышеизложенного, неподалеку обнаружилось необходимое здание. Поскольку именно в нем, столовая занимала весь первый – с высоченными потолками этаж; под которыми красовались столики на четверых. Эту нарядность обеспечивали цветастые клеенки: с розами и гладиолусами. Еще я заметил, сидящую женщину в белом, смотрящую в пол… Стало понятно: заснул повар.

– Видимо устает из-за нас. А дома муж, наверняка нервничает, – рассуждаю: – Я вот, не женат пока… Ну а как женюсь, – продумываю, – если жена также – допоздна вне дома будет; стану переживать. И не отпущу больше одну.

Тут Юра, словно подслушав – громко спросил:

– Серега, “Удачный”? Ты не задумывался, отчего повара всегда спокойные – полные, а вот кто кушает их стряпню, – нервные и худые?

– Много будешь знать, – тоже станешь не подводником, а поваром. Или, еще хуже: Аппетит пропадет, – я остудил пыл. Сзади шел Валерка, и услышав, вполголоса подсказал:

– Потому что повара тщательно пережевывают и никуда не спешат, а мы поглотаем и бежим.

– Логично, – думаю вслух. – Не быть нам поварами. Все время в движении: или за кем или от кого…

Вот и посмеялись. И(!) опять замечаю: втроем нам, становиться по духовному ближе. Появляется товарищеская симпатия: то есть, явно опираемся друг на друга, словно давно знакомые. Наверное, так иногда бывает: встречаются одиночества.

Новобранцы зашли – удобства также оказались рядом, и стали занимать места. Ведь оказывается, наш капитан Чижов – какой молодец; еще в автобусе созвонился. И все приготовили. На каждом столике ждали четыре подноса. Правда, уже остывающая еда – ну и что? В животе все само подогреется, до тридцати шести. Попросту для этого и поет народ песню: “Ух – ты. Мы вышли из бухты… Ведь мы Подводники – мы Силачи!”

И тут Валерка – как артист-клоун, торжественно приглашая – расшаркиваясь, отодвинул мне и Юре стулья.

– Спасибо, но только после Вас, – отвечаем на пару. В свою очередь – так же через-чур галантно: отодвигаем оставшиеся – приглашая его и еще одного парня присесть. Минуты наслаждения и вот: отведав аппетитного рыбного супа – ухи на первое и каши гречневой с мясом на второе; сие великолепие запивали чаем с половинкой плитки шоколада. Следовательно, все довольные выходили на улицу, где снова накрапывал дождь. А вместе с ним – немного нежданно, появился капитан Чижов. Короче, пока мы – такие голодные ели, он также зашел и быстро откушав, выходил одновременно. Вот что значит на деле: не терять времени…

Подбежали еще двое – припоздавшие офицеры поддерживали фуражки.

В поисках съестного? Может, издалека? – подумалось мне. – Раз также не успевали вовремя… Однако Чижов среагировал: сказал первым. Мы в сторонке стояли – не расслышали, но все увидели: как затем, офицеры принялись обниматься. А Сергей Васильевич радостно объявил:

– Представляете парни, десять лет не виделись. По телефону общались. А тут, меня сами нашли… Мы когда-то вместе учились. Но теперь, каждый привозит молодежь. Я с Черноморского флота, друзья с Тихоокеанского. Вот так, жизнь и идет по кругу. И главное в ней – не прекращать хороших традиций.

– Так что, – он подошел ближе, становясь серьезным. – Спасибо ребята, что доставил без Ч.П. Теперь, с дежурным пойдете в казарму. И завтра поутру, все объяснят. А свою группу, – он обвел глазами будущих надводников. – заберу после завтрака. Поедим в Крым – передам на берег.

– Ну, а со мной, – Чижов обратился к нам, в перспективе: к подводникам – силачам.

– Будете встречаться, по службе в Севастополе. И если что надо будет, обращайтесь – не стесняйтесь. Счастливо оставаться. Запомните навсегда: Мы все – одна семья. Семья ВМФ России!

Попрощались. Троица уходила бодро. Действительно, теперь было заметно: что давно знакомыми.

– Наверное, сейчас по бокалу вина за встречу, – предполагал Валера: – И разговоры до утра…

Ребята смотрели в след: настоящий мужик Чижов. С ним служить, одно удовольствие. Таким и запомнили: шагающим в ночь и припевающим с товарищами, какую – то, знакомую только им песню. В общем, хороший он – Сергей Васильевич Чижов, капитан второго ранга из Севастополя.

6

– Валер, – говорю я. – А вдруг, все здесь такие? Представляешь, как нам повезло!

– Да ну, как все? Где тогда обычным людям работать? – мой товарищ не сдавался.

– Понимаю… Ты хочешь сказать, что если военные теперь все хорошие, то там – на гражданке, остались плохие что ли? – расшифровываю эту мысль. И сам же отвечаю, на собственный вопрос:

– Ну, ты загнул. – Просто от неожиданного понимания, я максимально раскрыл глаза, которые, в связи с поздним временем, сменой часовых поясов и вкуснотой поглощенной пищи; потихоньку – самостоятельно прикрывались.

– Тогда сушай, – продолжаю: – Я конечно понимаю – нас воспитывали на слухах о дедовщине. И в кино показывали… Да?! Однако я верю, это пережиток прошлого и сейчас все нормально: наши военные человечны. Поскольку если завтра война, мы обязательно станем плечом к плечу Родину защищать… А представь?! – доказываю правоту. – Если ты, к примеру, сегодня конфликтуешь с кем-то; а завтра раздали оружие врага бить. Вот вы из-за этой глупости, друг друга и перебьете. Вот вражина обрадуется. Правда?!

– Да, верно, – кивнул Валерка. – Дедовщина это ерунда и пережиток прошлого. Поскольку достаточно простого уважения, к опыту боевого товарища.

Так мы поняли главное: Необходимо находить общий язык и относится справедливо во всем. Все люди – все одинаковы. В общем, шли в казарму за “Большим“ мичманом Еременко уже не строем, а по интересам – в кучках. На полпути мичман оглянулся и приказал:

– Парни, а ну идите строем! Вдруг американцы опять следят со своих спутников?! Вот и не поймут – повторно с ума сойдут: то ли объект военный, то ли село лесное с парубками, идущими с дискотеки.

Часы доказывали правоту: подбираясь к двенадцати.

– Поэтому так тихо, что отбой? – высказал Валера догадку. Тот кивнул, отвечая коротко: – Режим, Порядок, Устав!

Казарма, или еще пока Общежитие для нас; опять-таки приятно радовало чистотой. Нас повторно провели на второй этаж, где снова поприветствовали уже другого дежурного – что в полосатой тельняшке с закатанными рукавами, восседал за новеньким столом. Вот привстав, он негромко объяснил:

– Режим сна. Отбой уже был, в двадцать три ноль ноль. Подъем в семь, или по “Тревоге”… Удобства справа от лестницы. Вон ваши две приоткрытые комнаты. В первую заходите подводники, во вторую – остальные.

Зашли. Мичман Еременко был последним.

– Какую койку займете, а они под номерами; та цифра и будет каждому на весь срок учебы, – по-доброму объяснял мичман.

– Хотя, всегда по списку было… но я считаю, лучше самим выбирать. Какая на кого смотрит? Чтобы и самому приятно, с ней переспать, – пошутил Еременко. Рядом с кроватями, находились также тумбочки под номерками и сланцы.

Вот Колька – еще тот певец…, протяжно запел:

– Теперь с номерками будем, как на зоне, тра – та, та – ра – та. По какой статье, братки? И пока наши орлы озирались и прикидывали: Зачем тут номера? Или что пропел неугомонный Коля Анцупов; я выбрал первым:

– Мой номер семь, – и деловито уселся на кровать с топориком табличке. Юрка еще возле двери стоял, но бойко выкрикнул: – Тогда мой восемь, у меня день рождение восьмого.

И само собой, что Валерка становился девятым. Так все и разместились…

Сразу после этого зашел еще один – усатый чин, со звездами на плечах и говорит:

– Здравствуйте ребята. Я ваш взводный, первого взвода учебной роты. Старший лейтенант, Кошелев Михаил Иванович. Будем знакомы.

– Разрешите узнать? – сразу интересуется Юрка. – А как это Вы успели?

Юра указал на стопки формы, лежащие на его восьмой кровати у стены. Взводный ухмыльнулся, почесав волнистые волосы:

– Кто не успевает, с тем командир Учебного центра, кстати, капитан первого ранга, кое – что сделает. Так потом вообще, лучше не женится. Незачем. Жена не поймет и что-то в штанах не найдет.

Все рассмеялись, уяснив главное: Ну и дисциплина тут!

Он продолжал: – Ты просто не понял еще?! Подводная лодка начинается здесь, на учебе – на берегу. В этих учебных классах, – Михаил Иванович показал на соседние здания в окне. – И в этой казарме, – показав на стены.

– Дисциплина и точное выполнение обязанностей, – это залог выживания в аварийной ситуации. Вы – будущие подводники и без подлодки никто. Так что, привыкайте и вырастайте: полгода длится учеба. Всегда равняйтесь на командира субмарины и на меня. В его отсутствие – я ваш командир. Передевайтесь!

Осмотрев нас по-быстрому, а затем, довольно долго комнату, взводный вышел. “Десятка” стала рассматривать связки с одеждой: форма оказалась подписана пофамильно. Мелом вывели даже инициалы. Странно, но всем все подошло, за исключением брюк. Они держались, только еле – еле. Да и форма, если сказать честно: немного болталась.

– На половину размера, лучше убавить, – пожаловался Валерка.

Но к нашему счастью, ремни были. Причем настоящие, кожаные с широкой пряжкой.

И вдруг, переодевшись, вчерашние призывники стали походить друг на друга: как десять капель дождя. Вот что военная форма делает. Даже лица оказались родственными, когда сверху пилотки надели. Снова занырнул взводный. Усмехнулся на вопрос, большого размера брюк и формы в поясе.

– Скоро поправитесь, обрастете горой мышц. Это учтено богатым опытом. Так что, форма встанет на раз. А вот если в размер выдадим, тогда точно мала станет.

Сбегав по очереди в уборную, раздевшись, легли спать. Я только подумал: Надо к Юре и Валерке внимательней присмотреться. Веселые и по ходу порядочные. Уважаю таких – без лишнего шума.

Так может, это судьбою данные друзья?! – подсказывал внутренний голос. – Юрка, тоже один. Как и я, почти никого не знает. А Валерка, может и в огонь и в воду, и даже на медные трубы. Настоящий российский якут.

– Отбой. Если кому что понадобится?! В коридоре дежурный… Спросите, – и повернув выключатель, взводный уводил свет.

Словно чья-то невидимая, волшебная рука нажимала на мне кнопку. И повинуясь, уподобившись монитору – простому черному ящику, я вырубался. Ну просто он точно также – красочно и интересно показывает, пока включен. Но не в спящем режиме… Эх, кабы знать: где моя кнопка? Так бы берег, что никто не найдет. Но, как говориться: это пока еще не в нашей компетенции. Вот и Ваш покорный слуга в свою первую ночь в Учебном центре проваливался в пустоту…

7

Темнее черного все, словно посыпали сажу. Однако затем, и это вполне естественно – глаза привыкали к внезапному; пока сам в нерешительности топтался на месте. Так вот, хорошенько всмотревшись, замечаю пятно света – впереди себя.

– Ну, хоть что-то, – шепчу, пытаясь принюхаться. В общем, на ориентир и пошел, стремясь отбросить налетевшие предрассудки: типа расставленных капканов или приоткрытого колодца.

Но теперь, параллельно с неспешным шагом, пятно раздваивалось: на круглый – размером с копейку луч и полоску света, что самостоятельно опускалась под ноги.

Я предположил: Неужели, под закрытой дверью?! Просто круглый луч – может быть замочной скважиной!? Без ключа?? И тут – почти что одновременно, ощупывая неизвестность вперед выставленной рукой, уткнулся во что-то твердое. Вертикаль. Точно, понимаю – и железная ручка здесь: это дверь – я не спешно вошел. А просветлев от победившего прежнее окружение – света, разглядел: что в этой – знакомой еще с детства большой комнате, за столом восседают двое: Пал Василич Усик и мой отец. Точно так, как было раньше, когда собираясь на выходных в клубе “Романтик”, мужчины рубились в шахматы.

По той же привычке – разместившись рядом, вошедший затаил дыхание.

– Это немыслимо! – снова шепчу, теперь осматривая и себя: – Я стал маленьким?! Снова десять!? Даже нахожусь в своем Удачном, в дворовом клубе?! Неужели, такое возможно?! Невероятно!

Но дальше слов заморачиваться не стал. А может, от того что были они? В общем, стал просто наблюдать за игрой; попутно прислушиваясь и все запоминая: Как один из них что-то говорил, а второй, логично дополняет. Затем наоборот, мужчины ружно меняются. Отсюда понимал: говорили обо мне. Ну, или в мой адрес.

– Слушайте внимательно юноша, запоминайте: Представляй, что на фронте – в контрразведке служишь. Вот и пробуй догадаться, кто предатель? – Сделав очередной ход наставлял Пал Василич, привычно сравнивая все с Великой войной. Только я смеюсь в ответ, по-детски: – Хи-хи.

И точно помню(!), что про себя возразил: – Какой фронт? Да и предателей давно нет в России.

А он опять – сделав ход вторит: не замечая, однако слушая мысли:

– Это просто так, для твоего опыта предатели. Тренируйся, анализируй, учись.

– Будто есть, представляй, размышляй много и в разных вариантах. Пригодится! – его поддерживал отец. И сам также мимо смотрит, насквозь: словно нет меня… Затем, все по кругу.

– Наблюдай внимательно, будь начеку. Готовься к самому невозможному. А еще лучше, заруби себе на носу: жизнь она разная… бывает, – продолжал Пал Василич.

И вдруг, отец объявил: – Ну, Василич, не ожидал от Вас. Да… Пат – ничья.

Тут снова я не сдержался – присвистнул от неожиданности. Но не как всегда: спокойно – иронично и непринужденно, а почему-то громко. Громче и резче, чем обычно. От удовольствия наверное…. Что никто из этих милых людей не проиграл, и у них ничья. То есть: Дружба навсегда. Как же все здорово!

Однако после, зачем-то свистнул по новой – еще ярче. И еще раз, снова и снова…

– Что-то не то, – понимаю – почувствовал.

– А что именно? Пока не знаю. Но уверен: дискомфорт полнейший.

В растерянности, стал крутить головой. Что за дела?! Вроде как свист чужой?! Поскольку теперь ощущал: что получается не от меня…

– Верно, – принимаю: идет от ушей. То есть я слышу свист; но не тем которым свистел, а почему то иной – другой. Просто делал это однообразно. А слышу ритмический свист. Даже, сказал бы: с каким-то, хоть и простейшим, но все же музыкальным рисунком. Одним словом – точно чужой. Так и дошло – докатило: получается, что действительно, просвистел не я!

Мотаю еще головой – опять непонятно. Обычно то, в том клубе многолюдно. А сейчас, смотрю: долго никого. Только мы втроем, и пустые лавки – стулья, столы.

Поднимаю глаза вверх. Или показалось: что свистеть могут оттуда? ( Тут новый свист) В ответ: Я уверен, точно, там соловей… Смотрю: Светло – синий потолок, лампа дневного света и …

Разом сверкнуло. Как ударило… Глаза закрыл. А когда открыл и проморгал; все оставалось по-прежнему: молочно-белым. Только вдобавок, к свисту приклеился шум с… возней.

Так – соображаю, – все же кто-то есть в клубе. Хотя, по-прежнему, никого не видно: в моем окружении зима. Белым – бело, как будто действительно разлилось молоко. Интуитивно я повернулся, и…. оказалось: Что лежу на боку, на кровати, уставившись в белую стенку комнаты. Уже было включено освещение, и все ребята – из “десятки” призывников: кто одевается, а кто-то только-только встает. Ну а услышанный свист – команда: подходя к спящим, в свисток надрывается парень в матросском одеянии, да c красной повязкой на рукаве.

– Так значит, это был сон?! Я спал?! – понимая происходящее, кричу в себе на себя. Мгновенно, сознание подключилось: – Мать честная, я ж в армии; на Флоте.

Даже вспотел, от этой новой и неожиданной для прошлой жизни реальности.

– Парни оделись, а ты что? – спрашиваю себя.

– Подъем, – голосом говорит и опять свистит в свисток дежурный, матрос по казарме.

– Подъем, – он разбудил в нашей комнате, и пошел дальше, в соседнюю.

Подрываюсь как ошпаренный. Смотрю, Валерка также вскочил, мгновенно. Одновременно, – думаю, – что ли проснулись?

– Серега, да я только к утру заснул; вот и проспал, – оправдывается хитрый сосед.

Уже надевая брюки, отвечаю: – Так что не спалось, земляк?

– Все думал, – ища у своих перед, признался он.

– Что тут думать? – спрашиваю по-деловому. – Теперь действовать надо.

И хотя сам точно также не выспался, делаю вид, что нормально и держусь бодрячком.

– Ну конечно, думать тоже надо; только главное: Не проспать! А то еще в наказание отправят снег чистить. В Сибирь. Хотя, мы – то его с тобой уже столько перечистили, что нам почти в радость, – продолжаю мысль.

Валерка, также окончательно проснулся и надев брюки, протараторил: – В Якутии его столько, что всем хватит. Тем более, там дом. И еще: Ведь все равно убираем? У гаража – например, а кто в своем доме живет – во дворе. Так что, пускай заставляют. Хотя-бы чистить будем не просто так – как обычно, а по поводу, – также улыбаясь, придумывал юморист.

А Юра, тоже одеваясь – высказался на свой манер: – Да, повезло Вам короче. Хотя у того, у кого из Вас короче…

Мы рассмеялись и одевшись, побежали наперегонки в уборную. По пути, видели парней важных – всех разных. Были молодые – как мы; а были, наверно и тридцатилетние. В общем, все двигались в одно место. Где наш утренний моцион завершился внезапно: заглянул другой, такой же красно-повязочный Дежурный – предупредил:

– Кто из вчерашнего пополнения, срочно строиться возле комнаты. Иначе…

Я выбежал за Валерой, смотрю, а все наши в строю. Когда Юрок успел? – удивляюсь. И он, видя что опаздываем когда восьмерка на месте, подмигивает довольным глазом.

– Мол, быстрее тут надо, а то потонем еще. Эх, гражданские неумехи…

– Ну, блин? – думаю, дружище, Ну погоди!

Я подмигиваю, – принимая вызов. А сам понимаю: – Ну, наконец – то, кто-то из старших появился. И сразу введет в курс дела. Просто рядом с шеренгой стоял другой широкоплечий командир: с мужественным лицом и приличного размера ладонями. – Контраст с нашими полудетскими физиономиями и руками. Также офицерская форма, выделялась из матросских одеяний.