Соло в ночи

Люба. Нет, я никуда не ездила. А вот когда вышла замуж, то к его родителям в Новоаннинск.

Я. Но это не считается, одни края. Я имею в виду море, за границу. Нин, а ты?

Нина. Куда ездить, нигде никого нет из родных, да и летом лучше нашего края, кажется, нет. Да и далеко не уедешь, хозяйство удерживает.

Я. Эх! Дуньки мы урюпинские! (Смеемся.)

На третий день я прощалась, можно сказать, навсегда со своими подругами по жизни. Всё, больше не с кем поговорить, никто не поймёт меня, как они, простят всё и поддержат, если нужно, то будут плакать со мной вместе и я с ними. Какое счастье, что они были у меня. Что бы я ни вспоминала, везде были они, мои верные и преданные подруги.

Ну, девочки, я поехала доживать. Они сразу заплакали и говорят: «Ты пиши письма, хоть одно на двоих». Все понимали, что больше не увидимся. Они стояли и плакали, не было слов – «До свиданья», даже не махали вслед. Поезд тронулся, и я заплакала навзрыд, все в вагоне отвернулись или уткнулись в себя, некоторые тоже плакали, никто меня не успокаивал, все понимали, что это прощание навсегда, встречи больше не будет.

Успела

Врач сказал, что может ещё 2–3 месяца после очередной химиотерапии, всё плохо, улучшения нет.

Рак – какое страшное слово. Врачи не могут определить, от чего он возникает – от плохой наследственности, или от курения, или от беспорядочной половой жизни, или от пьянства, или от стресса, или от плохого питания, или ещё от чего-то.

Но ведь я была эталоном в жизни. Родители меня обожали – всегда ухоженная, накормленная, после института осталась работать на кафедре. Замуж вышла, но в браке была недолго и после официально не выходила. Жила вместе с родителями, сейчас одна мама, ей около 80 лет.

Квартиру дали после сноса нашего коммунального дома в Сарепте – одну комнату на первом этаже в трёхэтажном доме. В институте города Волгограда я проработала всю жизнь, но до пенсии не дотянула, заболела, обнаружили опухоль в кишечнике – сказали, рак.

Лежу в Совбольнице в онкологическом отделении, тут много лежат, кто с чем. Врач со мной разговаривает откровенно, я его попросила говорить правду, так как её больше некому сказать. Вот так уже много раз я лежала, давали надежду, потом всё меньше и меньше её оставалось. Я всё понимала и думала, что будет с мамой, ведь ей требуется уход, она себя не обслужит.

Около нашей трёхэтажки стоит барак старый, брошенный, его много лет хотят снести, в нём живёт женщина-нищенка, она кормит кошек со всего квартала, ходит по помойкам, собирает объедки и варит им. Мы старели, старела и она, но продолжала жить так же. Зимой её пускали в подъезд под лестницу, а весной она опять уходила в барак.

Мне осталось 2–3 месяца – это много или мало? Для здорового человека – это много, можно многое успеть сделать, и для больного – это тоже много – ждать долго и мучительно, а если боли сильные, то покажется ещё больше.

Вот я и думаю: ну почему я, прожившая жизнь благополучную, заболела, а эта женщина (бомжихой я её не хочу называть почему-то), в холоде, в голоде, ест вместе с кошками, что сварит, а не болеет. Я ведь нужна в жизни обществу – защитила кандидатскую по прочности строительных материалов, проводила их испытания в лабораториях, внедряла на заводах. А эта женщина никому не нужна, а судьба ей даёт жизнь и здоровье, а ведь по возрасту мы с ней почти ровесники.

Справедливо это или нет?

В последние месяцы я возненавидела её, она, никому не нужная, живёт, а я умираю.

Но я лежу в больнице, а за мамой ухаживает именно эта женщина, никто не откликнулся на мою просьбу присмотреть. Когда меня привезли из больницы, то эта женщина продолжала ухаживать и за мной тоже. Она продолжала кормить кошек, а около барака построила себе шалаш из выброшенного строительного мусора.

Я с ней почти не разговаривала, но из нескольких слов общения с ней поняла, что она глубоко верующая и этот образ жизни ведёт, как будто замаливает что-то.

Знает, что нам надо, – сварит, накормит, помоет, постирает и опять идёт в шалаш. Я из окна гляжу на этот шалаш, на её суету с кошками, и почему-то злоба на неё исчезла.

Когда мне стало очень тяжело и я поняла, что осталось совсем недолго, то я вызвала свою племянницу, чтобы поговорить о тех вещах, которые возникают после смерти. Племянница с мужем приехали и сказали, что им ничего не нужно, ухаживать они не могут, так как ответственная работа у них.

– Распорядись, тётушка, как считаешь нужным сама – это право принадлежит только тебе, а мы не будем претендовать ни на что.

Я смотрела в окно и видела, как они, выйдя из больницы, подошли к сугробу снега и тщательно мыли руки в снегу.

Когда они уехали, я подумала, пока в памяти, оформлю квартиру через службу на эту женщину.

Составили документы по уходу за тяжелобольными и получили разрешение на её прописку.

Я успела сделать всё в отпущенное мне время, но ведь у неё и паспорта не было, и пришлось на это моё время продлить.

Я, как одержимая, была уверена, что буду жить, пока не пропишу её в квартиру. Так и случилось.

Ухожу с лёгким сердцем, даже боли прекратились, или так всегда бывает, когда уже дверь почти закрыта.

Жалко его

Ушёл. Совсем ушёл. Я знала, что он познакомился с молодой женщиной и мечется, не знает, что делать. А сейчас окончательно решил свою жизнь в пользу молодой. Дети выросли, живут отдельно. Я осталась одна.

Вначале растерялась, но потом сгруппировалась, подруги сказали: «Давай теперь присоединяйся к нам». Они в определённые дни собираются на набережной Волги – общаются, поют, танцуют.

Я не любительница этого, но один раз пошла на их встречи. Приходят все, кто пожелает. Это не клуб, а просто как бы общество свободных и не совсем.

Жизнь украсилась и наполнилась. Ухаживать за собой стала лучше – хожу в салоны, обновила наряды. Познакомилась с мужчиной, и мы стали встречаться, но о совместной жизни даже не говорим. Нас всё устраивает.

И вот через три года встретила своего бывшего мужа на улице. Он всегда ездил на машине с водителем, а сейчас идёт сам.

Мы поговорили, он был необихоженным и даже сильно постарел. Мне стало его жалко, я пригласила его домой – обстирала, накормила и проводила к жене и детям. И вот так продолжается уже много лет. Молодая его знает, но молчит.

Он приходит ко мне отдохнуть от семьи, поговорить, и только кому скажи – не поверят, но это так.

Правильно ли я поступаю, не знаю, но я его жалею – у меня он был всегда вычищенным до блеска, уверенным в себе, а сейчас этот умный мужик, который с нуля открыл своё предприятие и успешно руководит им, – растерянный какой-то, и в глазах тоска.

Мужская тайна

Я стою около магазина, жена и дочка пошли за покупками, а я стою и курю. Несколько мужиков начали «соображать», пока жены ушли надолго, но я не стал присоединяться.

Разговариваю, смотрю на праздных людей, особенно на женщин – они очень красиво одеты, даже пожилые дамы выглядят ухоженными и экстравагантными.

Почему женщины всегда одеты лучше мужчин и выглядят счастливее? Мужчины, которые купили уже бутылку, потихоньку распивают, вроде и не пьяницы, и одеты хорошо, а выглядят безрадостно, даже выпить приходится им украдкой.

Так размышлял я о взаимоотношениях между мужьями и женами и о радости, которую они доставляют друг другу или не доставляют.

И вдруг среди толпы я увидел знакомое лицо. Женщина входила в магазин, я успел заметить на ней розовый берет. Я прирос к земле, по мне прошел ток, такой сильный, что в глазах стало темно на одно мгновенье.

Бросив сигарету, я схватил у одного мужчины стакан с водкой, мгновенно выпил, сунул ему деньги и бросился в магазин. Ищу розовый берет, хорошо, что я его приметил, но пришлось побегать.

Около детского отдела эта женщина стояла и выбирала игрушки. Я подошёл и стал выбирать что-то. Женщина разговаривала с продавцом, а я глядел на неё и вдруг понял, что обознался, но очень похожа на ту, которую желал увидеть.

Весь мой организм пришёл в обычное состояние, я вытер пот со лба и тяжело пошёл на выход.

Я встал на то же место, где меня чуть «не убило током», и вспомнил, как 20 лет назад я был влюблён, но без ответа. Она вышла замуж и уехала из Волгограда совсем.

Я тоже женился на хорошей девушке. Дети подрастают, живём дружно. Чувство, которое было у меня к той, не прошло, оно во мне живёт – иногда обостряется, иногда затухает. Любовь согревает меня, делает радостнее жизнь, она заполнила меня всего.

Трудно скрывать это, но я сумел не огорчать жену. Это только моя тайна.

Я благодарю судьбу за женщину, которую она мне послала. Своим бережным и нежным отношением ко мне моя жена как бы уравновешивает мои чувства.

Детские рассказы

Сказка о моих родителях

Я люблю своих родителей, они дружно живут, заботятся друг о друге. Мне было очень интересно, как они нашли, как говорят, свои половинки.

Папа сказал, что маму нашла золотая рыбка. Я не поверил и попросил его рассказать, он помолчал, а потом начал рассказ.

«Когда мне было 25 лет, я веселился с ребятами и девушками на озере, жгли костёр, играли. Я был заядлым рыбаком и всегда ловил рыбу для всех, однажды в самодельную сетку попала рыбка золотого окраса, необычайно красивая, я взял её в руки и хотел выпустить в воду, но моя девушка, которая не отходила от меня, сказала:

– Давай возьмём пожить её у нас в аквариуме?

Я посмотрел на рыбку и сказал:

– Нет, пусть плавает, – и выпустил её из своих ладоней. Мне показалось, что рыбка хотела что-то сказать или подать знак, но я не уловил его. На другой день почему-то потянуло на то же самое место, я поехал на машине к берегу.

Подъехав к берегу, я увидел золотую рыбку, неподвижно стоящую на воде, она сказала:

– Я не обещаю тебе дом, ты сам его построишь, я не обещаю тебе денег, ты сам их заработаешь, но я обещаю тебе выбрать жену, та, которая вчера была с тобой, очень жадная, тебе будет плохо с ней.

Прошло несколько месяцев, я расстался с девушкой и познакомился с новой, сестрой друга, и мы опять приехали на наше место пикника. В этот раз рыбка снова была в моей сетке, моя девушка увидела её и сказала:

– Давай её пожарим, и я всем буду хвастаться, что я ела жареную золотую рыбку.

– Нет, пусть плавает в реке, – сказал я и отпустил рыбку.

Как и в прошлый раз, какая-то сила подняла меня рано утром и повела к озеру. Рыбка, кажется, поджидала меня, я увидел блеск её чешуек на солнце. Рыбка говорит мне:

– И эту не бери в жёны, недобрая она.

Однажды я поехал к другу на ферму через поле пшеницы, которое волновалось, как рыжее море.

Вдруг я вижу, как по этому морю летит девушка, я даже остановил машину, чтобы лучше разглядеть этот мираж. Девушка ехала на велосипеде по узкой стёжке, и её шарф развевался на ветру, словно крылья. Я подъехал к ней и предложил подвезти до села, мы познакомились.

Прошла осень, зимой мы встречались с этой девушкой, ходили в кино, на танцы, даже ездили в дом отдыха, и хочу сказать, что мне было очень хорошо, а на сердце так светло, как будто в нём поселился солнечный зайчик. Я не мог уже прожить ни дня, чтобы не увидеть или не позвонить. Один раз я увидел во сне золотую рыбку и решил поехать с девушкой к ней. Мы приехали к озеру под вечер. Странно, но рыбка снова как бы ждала меня. Я показал Алёне на рыбку, она тихо подошла к берегу, вечерний туман низко стелился над водой, и казалось, что она шла по воде, не касаясь ногами. Потом протянула руки к воде и заходившему солнцу. Рыбка не уплывала, Алёна взяла её в руки и они стали глядеть глаза в глаза друг другу. Алёна что-то прошептала рыбке и отпустила в воду. Потом мы долго глядели на озеро, заходившее солнце, тлеющий костёр, я вспомнил, что я ничего не спросил у рыбки. Я быстро встал и пошёл к берегу, начало темнеть. Но рыбка была около берега и сказала:

– Ну вот ты привёл будущую жену, с которой будешь счастлив и проживёшь в заботе о семье, детях.

Вот и вся история знакомства с твоей мамой».

Землетрясение в Волгограде

Пришли мы с Сашенькой на панораму, посмотрели военные орудия, танки, а потом спустились к Волге. Купаться ещё нельзя было.

Сашенька убежала вперёд и кричит:

– Бабушка, а почему вода течёт не к речному вокзалу, а к мосту?

Я ей ответила:

– Сашенька, ты жила в Астрахани, часто ездила в Волгоград и знаешь, что Волга течёт из Волгограда на юг в Астрахань.

Сашенька опять:

– А тогда почему шарик плывет к мосту. Ой! Рыба дохлая, смотри, как много, – а потом поднесла руку и лизнула. – И вода почему-то солёная.

Я уже в тревоге спустилась ближе к воде и увидела, что Волга течёт вспять, но течение не быстрое. Что-то случилось в природе, вдруг начнётся затопление, я с тревогой сказала:

– Девочка моя, давай отсюда уйдём побыстрее, надо искать высокое место и спасаться, пока не поздно.

Мои дети уже были оповещены по радио, что произошло сильное землетрясение в Персидском заливе и спровоцировало извержение на дне Каспийского моря. Возникла угроза затопления нашего города, и рекомендовали укрыться на возвышенных местах.

Мы всей семьёй решили ехать на дачу в посёлок Винновка, это место очень высокое, находится над Волгоградским водохранилищем, и нам казалось безопасным.

В городе паника, все ищут высокие места, боятся, что плотина прорвётся и всё смоет и затопит. На улицах появилось много военной техники, сирена ревёт, радио без конца оповещает из проезжающих автомашин необходимую информацию. Сведения, получаемые и дополняемые от страха людьми, взволновали всех, казалось, что спасения нет, так как земля колебалась очень сильно, волгоградцы этого никогда не испытывали.

Когда подъехали к водохранилищу, то оно было спокойно, а куда вода из Волги уходит, непонятно.

На даче мы боялись входить в дом, а развели костёр и грелись, было холодно. К вечеру земля пошла волнами, мы ходили, как по надутому резиновому матрасу. Я детей привязала к себе верёвками, боялась провалов. Деревья плавали, как в глиняной болтушке, и иногда казалось, что они ходят по даче, меняясь местами. Большие старые груши стоят на месте, а молодые все перемешались, где были яблони, стали вишни, где два абрикоса росли, туда переместилась черешня. Страшно, они, как призраки, перемещались по даче, иногда казалось, что это люди.

Полная тишина, птиц не было слышно.

Дети успокоились, видя нас около, мы уложили их на веранде, и я села рядом.

Сашенька спросила:

– Баб, а что произойдёт, если землетрясение будет продолжаться?

Я стала рассказывать, чтобы уснули быстрей:

– Каспийское море, если оно не утихнет, затопит всё, разлив нефти большой будет, извержение на дне моря усилится, и выбросы лавы и газа продолжатся. И если к утру не успокоится мать-природа, то произойдёт разлом тектонических плит по Каспию. Всё, что ниже, отломится и уйдёт в океан как отдельная часть света или присоединится к Африке, а Волга уже будет впадать в Индийский океан, а сама Астрахань сдвинется вместе с плитой и окажется на территории другой страны. Вот такое может приключиться, если взбунтуется Каспий.

Но Сашенька не спит и говорит:

– Мне нравилась Астрахань, жалко её, – а потом помолчала и спросила: – А когда Волга впадёт в Индийский океан?

А я говорю:

– Вот утро наступит, и впадёт, спи!

Утром всё успокоилось. Дедушка Каспий уснул.

Крокодил

Однажды маленькая Сашенька пришла ко мне, и мы пошли гулять на набережную. Набрали камушки, чтобы бросать в Волгу, как это делали на реке Ахтуба, смотрели на расходящиеся круги. Сашенька подошла к воде, даже прилив воды иногда ей доходил до сандалий, и бросала камни. На берегу были отдыхающие с детьми, каждый что-то делал своё – бросали на верёвке надувные шары, катали машинки. Но вдруг всё затихло, прекратились разговоры и шум, все глядели на воду. К берегу плыл крокодил тихо, одни глаза были видны и ребристая спина. Сначала все подумали, что это макет или шутка, но потом заметили, что он живой. Дети сразу не поняли страха, как взрослые, которые начали хватать своих детей, внуков и бежать по ступенькам вверх. Я окаменела, потом схватила Сашеньку поперёк тела и побежала, как и все. Почему-то мне казалось, что я последняя и мне будет плохо. Недалеко лежала доска, узкая с гвоздями и в цементе, видно, строители не убрали после ремонта ступенек, я машинально схватила её и продолжала бежать. Около третьего ряда ступенек была тумба, я поставила на неё Сашеньку сказала: «Стой, пока не возьму тебя», а сама повернулась к крокодилу, который медленно, но верно полз на меня.

Я спустилась на ступеньки пониже и доской стала махать, думая отпугнуть его, но он полз, раскрыв свою пасть. Я потеряла страх и со всей силы воткнула доску в его пасть, стараясь удержать его. Тут подбежали мужчины со шлангом, прутьями, камнями и стали бить его. Я продолжала держать доску, как свою спасительницу, даже не чувствовала, что кровь сочится по доске из моих ободранных ладоней. Вдруг один мужчина схватил песок вместе с пылью и бросил крокодилу прямо в глаза. Крокодил перестал продвигаться вперёд, а повернул вбок и пополз вместе с палкой в пасти.

Мужчины кинулись на него, били по голове, оглушили его, тут приехали с речпорта пожарники, связали крокодилу пасть, подняли его и положили в машину. Я взяла Сашеньку и хотела уйти домой, нести её я не могла, руки дрожали. Ко мне подошёл молодой человек и сказал, что он всё снял на видеокамеру, и предложил отвезти нас домой. Приехали мы домой, немного отошли от страха, рассказали родным. Об этом был репортаж по телевизору, показали нас и других. Со временем стали как-то забывать об этом, но вдруг – звонoк. Звонил тот самый молодой человек, который на набережной нас фотографировал.

Оказывается, что он разыскал того, кому принадлежал крокодил, откуда сбежал, оформил иск от моего имени, доказательством у него был целый фильм со свидетелями. Эта фирма согласилась возместить моральный и физический ущерб мне.

Дали путёвку в Турцию. На двоих.

Ха-ха-ха! 1 апреля!

Слон

Мы переехали на новую квартиру, красивую, просторную, особенно большой холл всем понравился. Бабушка (папина мама) принесла слона медного цвета, которого купила в торговом центре недёшево. Она сказала, что слон – это благосостояние семьи, он вносит уверенность и спокойствие, а кто говорит, что это мещанство, то в этом она видит тоже хорошее. Через некоторое время бабушка Галя купила ещё двух слоников маленьких, а затем почему-то тигра, сказав, что благородная кошка в доме отгоняет нечисть всякую, а какую – не расшифровала.

Бабушка часто оставалась ночевать у нас, так как надо было помочь моим родителям присмотреть за детьми. Детей у нас в семье трое. Я – меня зовут Влад, младший брат Матвей, и недавно родилась сестрёнка Сашенька. Бабушка нам перед сном всегда рассказывала сказки и по книжечкам, и сама сочиняла их.

В этот вечер бабушка уложила нас на кровати, а сама подошла к окну и говорит:

– Луна какая круглая, даже страшно смотреть.

Я спросил:

– Почему страшно?

А бабушка отвечала, что в полнолуние вся нечисть выходит из своих тёмных углов, подвалов, мертвецы из могил поднимаются, из леса выходят и из болот тоже, даже некоторые люди и те лезут на крышу, чтобы походить по краю и попугать других. Я встал и подошёл к окну посмотреть на луну, она светила на тёмном небе как-то странно, даже, казалось, зловеще, а когда я прищурил глаза, то на луне кого только ни увидел: и мертвецов, и крюгеров, и чертей всяких. Но я твердо знал, что это сказки и нечего бояться.

И, как всегда, мы стали просить бабушку рассказать нам что-нибудь, но только пострашнее для укрепления в бесстрашии. Бабушка сказала: «Попозже» и пошла на кухню, чайку попить с родителями.

Наконец, все легли спать, папа с мамой уложили маленькую сестру Сашеньку и тоже затихли.

Вдруг раздалось громкое рычание тигра и трубные крики слонов и какой-то шум то ли листьев, то ли кустов. Я вжался спиной в кровать и судорожно схватил одеяло и накрылся с головой. Но шум был слышен и не прекращался – значит, это не сон.

Матвей тоже проснулся, и мы, хоть и очень дрожали от страха, решили открыть дверь из спальни в холл и посмотреть, что творится. В холле было темновато, но видно, как тёмные ленты летали, шуршали, хлопали, какие-то красные огоньки горели то ли зверя, то ли змеи, и громко кричали слоны.

Я не в силах идти дальше, но и не мог закрыть дверь, мы так и стояли с просунутыми в дверь головами.

Наконец-то на шум открыла дверь мама и быстро закрыла, потом показалась голова папы, которая повертела вокруг и скрылась. Через минуту папа весь вышел в холл и стал внимательно изучать. Наконец сказал: «Браво, бабушка!» Выключил вентилятор, змеи и ленты перестали летать, и выключил магнитофон, звери перестали кричать, включил свет.

Картина не была ужасающей, так как звери стояли на своих местах, только бумажные ленты разноцветные были прикреплены к потолку и под ними был вентилятор. А чуть ближе к стене стоял магнитофон бабушкин, на который она записала крики в джунглях.

Мы все вместе посмеялись над бабушкиной шуткой, но когда разошлись по комнатам, то долго не могли уснуть, всё это казалось правдой, и было немного страшновато.

Муравьиный дом

Часть 1

– Ты кто? – спросил жук у муравья.

– Я Мук – муравей, живу в большом доме, а сейчас вышел погулять. А тебя как звать?

Жук подумал и говорит:

– У меня нет имени совсем, что же теперь делать?

Мук сказал:

– Не горюй, давай придумаем имя тебе!

Они помолчали, и Мук говорит:

– У тебя крылья светятся, давай назовём тебя Бронзовичок, а короче – Броня?

Жук Броня согласился, и они стали играть.

Мук рассказал Бронзовичку о жизни в своём доме. Броня не мог надивиться: как же можно жить хорошо – и дом, и еда, и родственников тысячи! Броня вспомнил, что он один на свете, везде враги, жить приходится на дереве под дождём, питаться чем придётся, и горько вздохнул.

Мук продолжал рассказывать:

– Ты не смотри, что наш дом с виду не кажется дворцом, а вот если побываешь внутри, то поймёшь, что это настоящий дом-дворец для миллионов муравьев.

Броня спросил:

– А чего вы там под землёй делаете, там темно, холодно?

– Что ты, что ты, – воскликнул Мук. – У нас в доме тепло, а свет нам не нужен, мы ориентируемся без света. А какие у нас запасы еды на зиму! Всем хватает до весны, а весной мы снова начинаем работать. Если ты пойдёшь ко мне в гости, то сам посмотришь, как мы живём.

Но Броня сказал:

– Нет, давай играть каждый день на солнышке, здесь я могу летать, а ползать, как ты, я плохо умею.

Жук Броня подлетел к цветку, сел и напился сока. Мук тоже залез в цветок и только начал пить, как вдруг в цветок залетела мушка. Мук сразу укусил мушку, она упала с цветка. Броня очень удивился и спросил:

– Как ты её убил?

Мук сказал:

– У нас вырабатывается кислота, которая убивает насекомых.

Броня этого не знал и подумал: «Если пойду в гости, они меня закусают кислотой – вот у них, значит, какое оружие».

Солнце уже садилось, и Мук заторопился:

– А то опоздаю домой.

Броня сказал:

– А что, нельзя прийти позже?

На что Мук ответил:

– Нет, закрывают ходы, и придётся ночевать в лесу.

Броня удивился снова:

– Ну и порядки у вас! Нет, свобода моя лучше.

И они разошлись по своим домам.

Рано утром друзья сошлись снова. Мук сказал:

– Хорошо, что поел вечером в лесу, а то в доме еды нет, всё воины съели.

Броня:

– Какие воины?

Мук:

– Это наши муравьи, но у них на челюстях находятся клинки, они ими убивают врагов, живут около матки в саду, их кормят слуги-помощники, сами они ничего не умеют делать, кроме как воевать, но они грозят, что убьют заготовителей, если кончится еда.

Тут раздался чей-то грозный крик:

– Эй, вы, отойдите от моего дома, я с утра ничего не ел и вы мешаете моей охоте.

Мук:

– Ты кто?

– Муравьиный лев. Я самый главный муравей, меня зовут Лев.

Мук:

– А почему ты не живёшь с нами в муравейнике?

Муравьиный лев:

– Я не люблю шума и суеты, люблю одиночество.

Броня:

– Я тоже люблю свободу.

Лев:

– Вот ты, Мук, рассказывал, как у вас хорошо, а когда подробнее вашу жизнь узнаешь, то у вас не совсем всё справедливо.

Мук:

– Лев, ты мало знаешь про нас.

Лев:

– Знаю, всё происходит на моих глазах, как воины наказывают и даже убивают своих же. Сами воины ничего не делают и говорят, что скоро вашему дому и вам конец придёт.

Мук:

– Лев, ты сочиняешь, такого не может быть, матка любит нас и не даст в обиду.

Лев:

– Ладно, Мук, будет плохо – приходи ко мне в нору жить.

Мук попрощался с Броней и Муравьиным Львом и побежал домой. Он собрал своих друзей – Красный глаз и Длинный ус – и рассказал всё, что слышал от Льва. Друзья решили проверить всё в доме, не поднимая шума. На складе припасов совсем не осталось, личинки муравьев не ухожены, детская грязная и холодная. В саду лежат и отдыхают воины, около них прислуживают рабы, которые кормят их, поят сиропом, а также чистят и убираются в саду. Только в этом месте чисто и тепло, а везде в доме сыро, грязно, все муравьи бегают по муравейнику и ничего не делают. Дыры в крыше никто не заделывает, еду не заготавливают, муравьи слабеют.