Продолжая Веллера: Легенды мафии. Том 1

Взяв Орла под руку, он непоспешно побрёл к выходу.

К слову, так и случилось. Милиция зафиксировала самоубийство. Абсолютно неясно, приложил ли тут кто свою руку, помывшую руку дознавателей, либо просто было им неохота работать, факт остаётся фактом ; милиция подтвердила, что и у коммунальщиков просыпаются невыразимые муки совести.

Однако слухами земля полнилась, и новый руководитель славной управляющей компании, сменивший улетевшего в прошлое Никанорова, наотрез отказывался иметь дела с такими неуравновешанными контрагентами. На базе пришлось пробурить скважины для водоснабжения и построить угольную котельную для обогрева. Но истраченные деньги окупились достаточно быстро.

                  *****

Ганнибал стремительно превращался в значимую силу.

Его команда, небольшая по численности, относительно, например, шрековских бригад, внушала всем почтительный трепет. Невозмутимые, уверенные в себе, флегматичные гиганты, которые не орали, не истерили, просто хмуро интересовались – «Не будет ли любезен многоуважаемый джинн…?» вызывали страх. Спокойная сила пугала гораздо больше.

Они проявляли чудеса находчивости. По спортивной привычке, всё или ничего, они принялись методично прочёсывать округу, забираясь всё шире и шире. От намётанного уже взгляда не мог укрыться ни один источник дополнительного дохода.

Назначили каталам определённый процент, обязательный к выплате. Взамен обязались защищать их от насилия со стороны обобранных, но пытающихся пустить в ход силу, горячих приезжих, растолковывая, что так дела не ведутся. Проиграл – плати !

Объезжали район за районом в поисках росших, как грибы, автостоянок.

Обложили данью нелегальных таксистов, приторговывающих по ночам дефицитной водкой. Попадались бани – гребли под себя и бани.

Вновь открывающиеся ларьки, магазины, парикмахерские, и просто стихийно оборудованные мини-рынки, все виды извлечения доходов облагались не обременительным, но неизбежным налогом.

На спорт. На защиту славы родины! Скидываемся, ребятки !

И попробуй возрази !

Неизбежно нарушались чьи-то интересы, что приводило к предсказуемым последствиям.

Выезжая со своей базы, Ганнибал увидел на повороте перекрывавшую ему выезд девятку, и начал притормаживать. Сейчас же из-за открытых дверей двое открыли огонь. Стреляли неумело, из пистолетов. Насмотрятся американских боевиков, и каждый хрящ мнит себя крутым морпехом, а ты возьми, попади – в двигающийся-то объект !

Ганнибал схватился за обрез, который всегда возил с собой. Выскочив из машины, он с двух стволов шарахнул в ответ. Заряжал он всегда жаканами на медведя. Дверцу у девятки оторвало как листок с календаря. Прятавшийся за ней один из стрелков рухнул наземь и заблажил, забился в корчах. Разве дверца жигулей надежная защита ? Положительно, один вред от Голливуда.

Водитель, сидевший за рулём, сориентировался на раз; не дожидаясь, когда наступит и его очередь с таким же темпераментом укатывать землю, он врубил скорость и с диким визгом, оставляя за собой на асфальте куски горящей резины и чёрный шлейф, видимо, завесу, для прикрытия отступления, не хуже осьминога, выжимая из девятки на сто конских сил больше, чем было заложено на заводе, рванул в сторону Монако. По слухам, именно там проходил этап Формулы-1.

Второй охотник, оставшись один в чистом поле, как на сцене, и, внезапно поменявшись с жертвой местами, сначала растерялся, но и его выручили инстинкты. Побежал, с места включив форсаж. Похоже, среди его предков тоже были осьминоги. Он с треском испускал облака выхлопных газов, но они, к его несчастью, не сгущались в чёрнильное облако. Оставалось только надеяться на выносливость ног, которыми он и работал с феерической быстротой, всеми восемью.

Ганнибал ринулся было за ним, но быстро сдулся. Куда там ! Махая наганом, стрелок бежал, побивая все рекорды скорости. По пути он обогнал свою девятку, даже не заметив этого. Наверное, ему тоже хотелось в Монако – занять место в первых рядах.

Да ладно, главное, что стреляться он больше не хотел. Так себе дуэлянт.

– Пульс – двести. Скорость – триста. Направление – нахер-северо-нахер, – провожая его глазами, сказал сам себе Ганнибал, и пошёл обратно.

Вернувшись, он склонился над раненым, покачивая в руках обрез. Стрелок, глядя на одноглазую смерть, замолчал, с испугом дыша через раз. Стоны пошли внутрь.

– Чей, ты, дружок ? – спросила его смерть, – Кто послал тебя ?

Заказчиком оказался Дюша, бывший его соратник, спортсмен-каратист. Он недавно откололся от их бригады, сколотил свою банду из самбистов-каратистов, и шакалил по окраинам, добывая на пропитание изуверскими способами. Его кийяшники вели себя как отморозки, оставляя в погоне за наживой кровавые следы.

Сказать, что Ганнибал обиделся на него – было бы неверным. Ну, повёлся парень на деньги и власть, – его проблема. Но в интересах дела требовалось ситуацию вернуть под контроль, загнать в стойло.

Кроме того, мало кому нравится ощущать себя мишенью.

По городу началась эпидемия. Характерной внешности крепких парней поразил странный мор; то в парке найдут задушенным; то – некто около магазина подскользнулся, ударился о поребрик, всю голову размозжил; а кто – в подъезде упал, сломав шейные позвонки, да так неудачно, что установить, сначала упал, потом сломал, или же наоборот – не представлялось возможным.

Что же они так разом разучились держаться на ногах, а ещё бывшие руко– и ногомахатели…

Или неведомый Человек-Паук нашёл себе занятие по душе, побеждая зло ?

Да и пёс бы с ними, кто их считать будет ? Никому не жалко, только в городе чище становится.

Лишь боевые дружки покойников, с Дюшей во главе, беспрестанно ездили в сторону кладбища, то могилку оформить, то барельеф заказать. Всю центральную аллею заняли претенциозные монументы павших Дюшиных бойцов.

Вскоре милиции надоело.

Дону позвонил лично полковник Карякин, главный по оргпреступности, просил зайти на чашку чая. Есть предложения, от которых невозможно отказаться. Наутро дон был у него в кабинете.

– Неспокойно в городе стало, – ворчливо сообщил ему Карякин, – у нас нет пока достаточных доказательств, но, как Вы понимаете, возьмём одного, другого, третьего – доказательства добудем. Поговаривают, что к Вашему мнению, по каким-то неведомым причинам, прислушиваются, так нельзя ли шепнуть нужным людям о принципах мирного сосуществования ? Деньги надо делать ! А они тут счёты сводят, длиной да толщиной, понимаешь, меряются….Как дети ! Возражения ?

Возражать было нечего, полковник дело говорил. Дон обещал сделать всё возможное.

Дюша встречаться с Ганнибалом категорически не желал. Может, оно и к лучшему. Ещё не остыли обиды, могли по горячке и перестрелять друг друга. Отправили посредником Илюшу, его никто не опасался, все знали, что он при доне осуществлял мозговые функции, не карательные.

Дюше предложили шикарные условия. Вместо мелких ларьков да копеечных наездов на случайных коммерсантов, ему предложили взять контроль над двумя десятками АЗС. Заправки – это был качественно другой уровень, совсем иной доход. Конечно, как и остальные, половину доходов он обязан был отдавать. Но всё же, всё же, это поднимало его из рядовых бригадиров, промышлявших, в сущности, разбоем, в городскую элиту.

Дюша, поколебавшись, согласился. Колебания его были вызваны только одной причиной. Он осознавал, что сейчас никто не нарушит мирный договор, но вот впоследствии, по прошествии двух-трёх лет, когда былое порастёт мхом, его жизнь будет оцениваться в грошик.

Ну, ничего, – решил он, – накопим пока силы, деньги, связи…а там посмотрим ещё, кто кого.

Да и не так уж просто было бы его прикончить, привычка держаться всегда настороже вырабатывается быстро. По-другому не выжить в этом мире.

*****

Ганнибал держал бригаду в ежовых рукавицах. Конечно, все и так были собранными, приученными к дисциплине, но он не давал парням расслабиться. Когда другие, завершив трудовую неделю, шли в бары, бани и по бабам, он гонял своих борцов в зал, держать форму. Кто не мог бороться – качайся, долби грушу, да просто отжимайся ! Двести раз ! Отдохнул ? Повтори !

Он знал, как быстро засасывает лёгкая красивая жизнь, превращая сплочённую бригаду в деморализованное, ни на что ни годное стадо. Попасться ему пьяным было чревато. Премии лишал сразу, это понятно, но мог, сгоряча, и в узел завязать.

При словах «выходные», он морщился, как от зубной боли.

– Вы, малыши, нашу команду с заводом не перепутали ? – спрашивал он, тыкая сосисочным пальцем куда-то себе за спину, – Говорят им там позарез нужны бетонщики и фрезеровщики.

Уставшие, жаждущие отдыха малыши, недовольно отползали. Но он не был жаден, был справедлив, и любой из бойцов был готов за него на многое, если не на всё.

Он нашёл себе увлечение по душе. Тогда только-только зарождались новомодные «бои без правил» и Ганнибал с удовольствием окунулся в этот мир. Он выходил на ринг, монструозный великан, поколачивал противников будто шутя, избивая в кровь в первой же схватке, словно они не были способны к сопротивлению. За много лет борцовской карьеры он научился видеть противника, чувствовать его. Он, вообще-то, ещё в юности стал чемпионом страны. А во времена СССР борцовская слава даром не давалась.

Работая на опережение, он укладывал соперников на пол стремительнее, чем те успевали выработать хоть какую-то тактику боя. Он успевал двигаться быстрее любого, что было удивительным, при его то габаритах !

По мощи и напору ему не было равных. Шагающий экскаватор, своим ковшом крушивший окружающую картонную рать.

Доставалось и ему, как без этого. Но он в этих кровавых драках молодел душой, возвращаясь в свою энергичную юность. Может же кто-то родиться художником или музыкантом ? Он был рождён гладиатором. Спокойная жизнь тяготила его, а здесь повсюду был голимый адреналин. Зевнёшь – и в нокаут. Зевать категорически не хотелось.

Но потихоньку, в процессе отборочных соревнований, все призовые места почему-то заняли сплошь спецназовцы, разномастные собровцы да омоновцы. Жюри, преимущественно состоявшее из них же, отдавало победу своему. По очкам, говорили они.

Это не было справедливым, и Ганнибал понемногу охладел к боям.

Когда он снялся с дальнейшего участия, в жюри облегчённо выдохнули.

                        *****

– Дело прошлое…, – сказал дон, попивая кофе за своим любимым столиком, – Расскажи, чего уж там…

И Ганнибал, слегка стесняясь, рассказал.

Завязав со спортом, он, чтобы прокормить семью, подрабатывал на табачную компанию, развозил сигареты. Ничего зазорного, работа как работа, платили ему не скупясь, на жизнь хватало. Как всегда, утром привез заказ, занёс коробку в ларёк, и сидел внутри, ждал, когда проверят и примут по накладной. Хорошая симпатичная девчонка Неля, умница, прирождённый продавец, налила чайку, да и зацепились, за жизнь болтая. Кстати, умная толковая девка, ей цены нет ! Возьмите к себе, не пожалеете !

Нагло постучав в окошко ларька, и до смерти напугав требованием «За крышу кто платить будет ?» высунувшуюся продавщицу, обычную деревенскую девчонку, не привыкшую ещё к городскому укладу, Толик, войдя в раж, увидев заменившее продавщицу в окошке одноглазое лицо, какого-то, вероятно, грузчика– инвалида, сунул тому без лишних слов кулаком в уцелевший глаз. Лицо исчезло. Подойдя к дверям ларька с обратной стороны, имея ввиду получить положенную дань, крутые рэкетиры неожиданно увидели, как в дверной проём, наклонившись, чтобы пролезть, вылезает наружу гориллоподобный одноглазый мужик, и они успели только представиться, что они из бара Корлеоне, как мужик взял их за шиворот и что было мочи звезданул лбами друг об дружку.

Так разбежавшийся баран побеждает соперника многократно вытренированным об забор ударом. Игорёк и Толик были боксёры, и лбы у них тоже были тренированные, не хуже чем у бараньего вожака, но рауш-наркоз был силён и подействовал мгновенно.

Закинув недотёпистых мафиози в грузовичок, между коробками с табаком, он привёз их в бар, откуда они вышли в столь опасный поход. Взявшись поудобнее, так вышло, что за шиворот, притащил внутрь, и передал с рук на руки в целости и сохранности. Ну, почти…

Как живые. Только спят. Притомились в трудах праведных. Ничо, проснутся зато поумневшими.

А что с ними, гопниками, прикажете делать, если они с простейшим поручением не смогли справиться ? Даже поговорить по душам не умеют. А сила – не всегда хороша. На любую силу всегда найдётся противодействие.

И, внезапно осекшись, посмотрев на дона, прибавил :

– Ну-у… почти на любую.

БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ ОРЛА.

Володя Соколовский был мастером спорта по борьбе, огромный увалень, глыба, гора мышц, с ладонями размером с колесо. Лысая шишковатая голова с поломанными ушами казалась мелкой, птичьей на этой скале, оправдывая фамилию.

Он хромал на одну ногу, сказывалась травма, полученная на ринге в далёком спортивном прошлом.

Обратившись как-то за помощью в средствах на лечение к Ганнибалу, с которым вместе уминали они маты в юношеской ещё сборной, он неожиданно подивился, как обрадовался, расцвёл, увидав его, старый товарищ. Похлопав друг друга по могучим спинам дружескими шлепками, от чего у обычного человека позвоночник осыпался бы как песок в песочных часах, они же оба лишь довольно покряхтывали, уселись вспоминать молодость. Воспоминания засосали. Эх, где мои семнадцать лет! Подтаяв душой, перешли к дню сегодняшнему. Без экивоков Володя обсказал просьбу. Ганнибал, не раздумывая, выдал Соколку сумму вдвое большую, сказав, что нужно запастись на врачей, на питание, то да сё, да и семья должна на что-то жить, пока кормилец в лазарете, наказав после лечения обязательно заехать, обсудить вопрос по трудоустройству. Соколок, перебивавшийся мелкими заработками от случая к случаю, благодарственно полез обниматься.

– После благодарить будешь, – проворчал Ганнибал, – лечись давай, сначала.

Спустя пару месяцев Соколовский прибыл для несения новой своей службы.

– Что, новый хозяин, надо ? – вместо приветствия отшутился он.

В Организации был незыблемый закон, новичка, кто бы он ни был, следовало испытать. Называлось – боевое крещение. Исключений не делалось ни для кого, а с бригадиров, буде они пытались поручиться за нового члена без всякой проверки, взыскивали жестоко, вплоть до разжалования в рядовые бойцы. Поэтому долгое время «засланных казачков» в Организации не было, да никто и не желал их появления. Впрочем, и на этот случай был предусмотрен аварийный вариант. Так что у Ганнибала не мелькнуло и тени сомнения об обязательности тщательной проверки. Годы, он знал, сильно меняли людей.

Боевое крещение Вовка прошёл в Дюссельдорфе, где жировал на украденные деньги Миша Кассель, известный всему городу, а спортсменам особенно, торговец медпрепаратами. Поняв, что спорт в результате распада СССР стал загибаться, идеология стухла, деньги на спорт не выделялись, на пенсии бы наскрести, и где же спортивному миру взять на ненужные теперь анаболики, он сменил сферу приложения своей многотрудной деятельности, и умудрился провернуть ловкую аферу. Купив два вагона шоколада, он оформил кредит под залог товара, не поленившись обойти все банки города.

Берите пример, дети, бывают такие не ленивые бизнесмены.

Надо быть объективным, дали денег ему отнюдь не все, а давшие – не столько, сколько он рассчитывал, но и того, что набралось по сусекам, было более чем достаточно. Продав после этого шоколад, а заодно уж квартиру и машину, он вспомнил о своих немецких корнях, и быстро выхлопотав себе гражданство, отбыл на новую родину, даже не сочтя нужным попрощаться с банкирами. Похоже, смертельно обиделся, что не дали требуемую сумму, нанеся ему оскорбление своим недоверием. Человек с тонкой душевной организацией. Таких, с чувствительной душой, было по стране много тогда.

Толстокожие банкиры, с чёрствым и алчным нутром, люди без совести и жалости, жирующие на чужих бедах паразиты, посмели счесть его обиду неуважительной причиной для невозврата кредита и потянулись за помощью к людям дела. К дону.

В те годы безудержного ежедневного падения рубля в пропасть, шансы вернуть деньги, даже с процентами, были неплохи. Следовало просто изъять их в Германии, в валюте, а упавший вдвое за это время рубль давал весьма доходную возможность заработать всем участникам, естественно, при возврате по номиналу на день потери кредита.

Была, правда, небольшая загвоздка ; Кассель должен был сильно захотеть вернуть долг. А вот для этого и был людям нужен дон, с его талантом убеждения, с ласковыми речами и добрым взглядом. Ну невозможно же отказать, когда просит такой чудесный человек !

Поиски подзатянулись. Умный Кассель не лез в публичное пространство, не искал друзей в эмигрантских кругах. Но жить вовсе изгоем он не мог, неизбежно приходилось ему и лечиться, и с государством контактировать, а при тотальном любви немцев к порядку, в том числе и в бумагах, установить его точный адрес было делом времени.

Наладить с ним связь решили сразу на месте, для достижения нужного эффекта. Терять время на бесплодные разговоры сочли излишним.

Илюша в баре передал борцам папку с документами, где были паспорта с их фотографиями, но на чужие имена, с уже полученными визами, билеты, пачку командировочных в валюте, и устную инструкцию. Инструкция гласила, что делать, как делать, но главное – не попасться. Немецкие полиционеры очень сильно отличались от родных, местных жуликоборцев, и могли не согласиться обменять денежные знаки на свою временно возникшую слепоту. Тюрьмы, конечно, там комфортнее наших некоторых санаториев, кормят, опять-таки, от души и от пуза, но желательно было воздержаться от местной прописки на длительный срок.

Ганнибал и Соколок, выслушав инструкцию, покивали. Вопросов не было принято задавать, но, помявшись, один вопрос от них всё ж таки прозвучал : что делать в непредвиденных случаях ? здесь –то понятно, а там – басурмания !

Илья вдумчиво посмотрел на лесных великанов, пожевал губами, поправил очки и произнёс: «Давай посмотрим правде … в кимоно», – добавив, что в крайнем случае, позвонить им дать обязаны, вот пусть и позвонят. Жёнам. Сюда не надо. Что-нибудь придумаем. Своих не бросаем. Но, надеемся, что непредвиденных случаев не будет. Инструкцию повторить ?»

Великаны, устыдившись, отрицательно помотали головами. Забрав папку, они поехали складывать пожитки, костюмы да кроссовки. Мало ли времени раньше по сборам кочевали ?

Последний раз гансов видали они у себя в зале, когда боролись с ними за чемпионский титул. Ганнибал сборол своего влёгкую, он вообще в своей жизни борол всех подряд, как каток. Вовка проиграл, и имел потому на них зуб, надеясь на реванш. Да, не срослось тогда. Вот сейчас и посчитаемся…

Германия произвела впечатление. Аккуратные домики вековых возрастов прилипли друг к другу. Чисто выметенные тротуары, ровные дороги и транспорт по расписанию заставлял усомниться в некоторых убеждениях, успешно внедрённых в сознание со школьной скамьи. Борцы не каждый день тренируют мозг, это верно, недосуг им, на все мышцы времени в сутках не напасёшься, но тут не требовались недюжинные усилия по осмыслению окружающей реальности.

Дивный новый мир являл разительный контраст с привычной обстановкой немытой отчизны. Так это они ещё спортзалов не видели ! В немецких спортзалах можно было есть прямо с пола.

Зайдя в попавшуюся на пути харчевню, заказали по супчику. Принесли по кастрюльке, размером с приличный бачок. Из примерно такого же бачка Ганнибал кормил дома ротвейлера.

Если б не их тренер, с детства приучивший не сдаваться, пока не победишь, то по полкастрюльки пришлось бы оставить врагу.

Утирая пот со лба, одолели. Отказавшись от горячего и десерта, подивились сумме счёта. За такие же деньги дома можно было б отобедать всей командой, да плюс второе, да плюс компот. С плюшкой.

Время позволяло, погодка шептала, отчего ж было чемпиону страны в компании с заслуженным мастером спорта не прошвырнуться по центру, не поглазеть на фрицев, не показать себя ?

Музеи и театры не были заявлены в программе наших путешественников. Но, гуляя вечером по Шэдоу-штрассе, разглядывая витрины дорогих бутиков и шикарные автомобили, из которых высаживались дамы, сплошь в мехах и бриллиантах, они терзались очевидным вопросом – а где же при них армии вооружённых телохранителей ?

Борцы всерьёз задумались, что они, слаженной командой, трудясь вполсилы, набрали бы тут ведро алмазов и грузовик шуб за один вечер. Главное – без риска !

«Старый город» представлял собой самую длинную пивную стойку в мире. Бродя вдоль нескончаемой вереницы разнообразнейших ресторанов, на второй сотне они бросили их считать, да к тем ресторанам ещё и баров кругом несметное множество, и около каждого столики, столики, люди, люди.

Вероятно, в период лактации могучие груди немецких фройляйн вырабатывают напиток «Ячменный Колос». И светловолосым, голубоглазым милым немецким детишкам этот вкус – как вкус самой жизни. Подрастя, бодрые, румяные, респектабельные дядьки поглощают привычный напиток с утра до вечера. Этакая демонстрация, только стоячая. Всё-всё-всё пространство вокруг забито стойками, вдоль которых стоят люди со стаканчиком пива. Все общаются, все веселы, всем хорошо. И все при этом не агрессивны. Восьмое чудо света.

Деться некуда, взяли по пиву, стоя у столика по привычке прикинули, что ведь посмотри – все рестораны битком набиты валютной публикой, и не стоит ли нам тут поселиться, кочуя из кабака в кабак с гастрольным номером «А ну-ка, покажи мне Ваш карманчик!», выдаивая лохов на деньги ?

Дисциплина победила, чувство долга звало на выполнение поставленной задачи.

В отель поехали на трамвае. Внимательно приглядывая за входящими, решили, что раз никто не платит, то и мы не будем. Мысль о проездном со скидкой у бережливых немцев – не посетила их огромные головы. Вот такими полуторацентнерными зайчишками и доехали без приключений. И сильно не повезло бы контролёрам, вздумай они проверить билеты у незакатившейся ещё славы СССР.

                  *****

Следующий день был полон хлопот.

Высмотрев на окраине древний опелёк, наверное чуть младше их по возрасту, покрытый пылью в палец толщиной, справедливо решили, что его уж точно искать несколько дней никто не будет, раз он тут прирос. Угнать его оказалось несложно, в нём даже сигналки не было.

Поехали по городу, в поисках снаряжения, обуви и подручных материалов. Это было куда как непросто. По-немецки приятели на двоих знали только «шнапс», «бир» и «айсбан». Ну ещё «хенде хох». Вряд ли с этим словарным запасом у них вышла бы осмысленная беседа с прохожими. Хотя, при правильном применении «хенде хох!», у них бы были отличные шансы наскрести на «шнапс», «бир» и «айсбан».

А меж тем, найти нужные магазины было крайне важно. Спасли знаменитые немецкие супермаркеты, в которых можно было купить хоть продукты, хоть непродукты, хоть лопаты с вилами.

Ещё был нужен магазин зверушек, но нашли и его.

Закупив требуемое, поехали искать домик Касселя, изучать местность и прорабатывать пути отхода.

Кассель жил в таунхаусе в пригороде, практически в лесу. Новая семёрка БМВ стояла у заборчика. Погуляв до вечера вдоль таунхаусов, убедившись, что их клиент использует именно этот автомобиль, удовлетворённые разведчики отправились на отдых.

Для начала план предусматривал предупреждение ; нарисовали из баллончика чёрной несмываемой краской на капоте его нового БМВ «Отдай деньги!». Соколовский увлёкся, размахнулся и крайняя «и» с восклицательным знаком уже не влезли. Пришлось дорисовать их на правом крыле. Никто не рассчитывал всерьёз, что этого граффити будет достаточно, однако сигнал посылался ясный : мы тебя нашли, мы знаем где ты и кто ты, и лучше бы тебе быть умницей. Жить всегда лучше, чем не жить.

Авось и вправду, раскается, да и рассчитается за старое…

Следующую неделю следовало выждать. Посмотреть, что он будет предпринимать, да и полицейскую реакцию не грех оценить.

Недельный выпас плодов не принёс.

БМВ, правда, пару дней не было, потом Кассель приехал на ней, запарковав где обычно.

Они плохо оценили немецкий сервис. Отмыли, гады. А может, и капот покрасили. Или поменяли. Хрен их разберёшь, всё у них не как у людей устроено.

Позвонив жене, Ганнибал выяснил, что команды возвращаться со сборов не поступало. Деньги, значит, не отдал, старый окурок ! Не проняло. Бывает.

Парламентёры зря потратили время и потому взъярились.

Смелость, она тоже не бесконечна. Тут ведь как – не смерть страшна … Страх страшен !

Не страшно умереть в бою, не страшно – за идею, за честь, за идеалы…

А вот умирать за жадность страшно ! И за глупость страшно !

Воленс-неволенс, пришлось перейти ко второй части марлезонского балета. Ничо, попросишь ты ещё у меня глоток воздуха…. Постучишь ещё ладошкой по татами…