Продолжая Веллера: Легенды мафии. Том 1

В гаишники набирали самых способных. От претендентов требовался повышенный хватательный рефлекс и полное отсутствие совести. Купюры растворились незримо и быстро. Амаяк Акопян мог бы брать уроки у любого служителя трассы.

– Ну, вы, это… аккуратнее там… – сказал лейтенант, поправляя портупею, – я, если что, номер ваш записал !

– Ага, не беспокойся. Как, не расслышал, фамилия у тебя ?

– Лейтенант Долинов, – заученно выплюнул гаишник, – Владимир.

– Ну, хорошо, Володя. Держи визитку. Бывай, увидимся! Нам есть, какие темы обсудить. – Юрик сел за руль и втопил до упора. Мощный БМВ, взревев, выбрасывая из-под колёс комья грязи с обочины, мигом скрылся за поворотом.

                        *****

При входе в офис, где коридор уходит вглубь из холла, стоял обычный письменный стол, за ним дежурила охрана. Пропускной пункт. Обычно дежурили по двое, старшим бессменно был Юрик. Сразу позади поста, у стены, ошарашенных посетителей встречал небритый, заросший задохлик, сидящий на полу и державшийся одной рукой за батарею. В другой руке он держал половину курицы, которую с аппетитом поглощал.

Присмотревшись повнимательнее, можно было разглядеть, что его руку и батарею связывают железные браслеты.

– Да не обращайте вы на него внимания, – говорил взлупоглазенным гостям улыбчивый громила Кузя. – Он тут протестует против рабства в Америке. Свободу Анджеле Дэвис ! Луис Корвалан форевер! Миру мир! И всё такое… Никак не можем его отсюда спровадить.

И контуженный увиденным цивилизованный посетитель шёл дальше по длинному коридору, часто оглядываясь, но внутри него уже произошли невидимые изменения, и даже в мгновенно напрягшейся походке читался немой вопрос, не зря ли он сюда зашёл ?

Вася Воропаев жил в офисе у батареи уже вторую неделю.

Василий Валентинович Воропаев был профессиональный кидала. Он не мог жить, не делая людям пакости. Его мелкая подлая душонка требовала постоянной подпитки, в виде злорадного любования грязными делишками. Втёршись в доверие, он придумывал жалостливые истории, с единственной целью обобрать доверчивого добряка. Он брал у людей в долг не от бедности и нужды, а лишь для того, чтобы наслаждаться вытягиванием жил из несчастного кредитора, обхаживающего Васю в тщетном стремлении получить назад свои кровные.

Тёмная сторона его жизни была настолько безобразна, что все, даже его новая юная жена, махнули рукой на Васино воспитание. Если его мама с папой не воспитали, чего вы от нас ждёте ?

Стоит ли удивляться, что рано или поздно терпение лопнуло, и Васю, вместе с его пучком историй, жалоб и обещаний, передали прямо в добрые заботливые руки

Заботливые, но крепкие руки сжались у Васиного кадыка железным обручем. Историй тут и до него выслушали немало, он не привнёс новых знаний в копилку. В копилку требовалось принести принимаемые в различных учреждениях ассигнации. Да хоть тетрадрахмами !

Но желательно с процентами.

Вася заикнулся о кредите. Васю с почётом привезли в банк. Спустя непродолжительное время Вася выбежал из банка с гордостью

Изучив кредитный договор и платёжку вдоль и поперёк, Васе выписали прощального леща и спровадили с глаз долой и пожеланиями аккуратнее переходить улицу. Только на зелёный свет, Вася, только на зеленый!

Через четыре дня Юрик заподозрил неладное. Через неделю подозрения пропали, но появилась твёрдая уверенность. Карты оказались краплёные и роль ванька, пассажира – выпала на этот раз Юрику. Юрик бессильно взвыл.

Сменяясь попарно, Юрик с пацанами провели замечательную, полного романтического ожидания неделю возле Васиного подъезда. Их уже узнавали и здоровались соседи.

В один прекрасный момент им повезло. Вася был без лишних сантиментов уложен в багажник и привезён в офис. Наутро его повезли показать лесные окрестности, чисто в воспитательных целях. Для прогнозирования недалёкого будущего.

Вот тут и состоялась памятная встреча с лейтенантом Долиновым. Оценив Долиновскую сговорчивость, и уяснив, что инвестиции в Васин бренд продолжились, Юрик возжелал перенять традиции индейцев команчей по снятию скальпов. Ножа ни у кого в машине не оказалось. Пистолет на роль томагавка тоже не подошёл, снять им скальп не получалось.

Вася икал и кивал.

Погуляв по лесу, осмотрев, совместно с Васей, подходящие по размеру канавы и ямы, вернулись в город. Вася, убедившись в многообразии предлагаемых для его упокоения природных мест, впал в задумчивую печаль. Его мотивы звучали в минорный унисон с жалобными стонами. Волынка на его фоне была бы апофеозом бравурности. Он клялся и божился с такой горячностью, что ему поверил бы и сам Торквемада.

– Зачем тебе такая жизнь ? – сурово спрашивал Юрик, выразительно похлопывая себя по левой подмышке.

– Я возьму, завтра же возьму кредит! – заунывно гундел Вася

– Зачем ты, тля, в багажнике пинался ? – давил Юрик.

– Я отдам, с процентами отдам..– выстанывал Вася прощение.

Замотивированного как надо Васю, в сопровождении охраны, предъявили в другой банк, словно вексель. История повторилась.

Юрик не мог уразуметь, что бывает закон парных чисел.

Но ему выпало убедиться в этом на горьком опыте.

Васю караулили, ловили, привозили в офис, наутро мыли, везли в банк.

Эта игра была бесконечна как тетрис. Вася с удручающей регулярностью проникал в самые узкие закоулки женской души и неизменно возвращался с кредитным договором.

Банков в стране было под тысячу. Юрик впал в крайнюю степень унылости.

Дни становились похожими друг на друга, как профиль Лукича на недостижимых Юрику купюрах.

Кто-то из сообразительных привез из деревни от бабки тканые длинные половички. Очень удобно – замотал в рулон, чтобы только голова наружу, дышать мог – и поехали. И никто не сучит ножками по железу, в самый неудобный момент.

Подъехав к банку, вставали за углом, стесняясь прохожих. Аккуратно выгружали рулон, разматывали, щёточкой отряхивали от сора, и, гордо подняв лысую голову, Вася шёл за кредитом.

                        *****

Володя Долинов, готовый продать абсолютно всё, за что давали в твёрдой валюте, в короткий срок превратился в поставщика услуг ко двору «Авроры». Прозвали его Вова-Дольщик, и к этому времени он уже был майором на непыльной должности в отделе регистрации.

Дольщик задыхался праведным негодованием от любых доходов, проносимых мимо его жадно выпученных глаз. Нестерпимо больно ему было видеть, как некто убирает в свой карман бумажник, в котором позвякивала неизъятая им, по нелепому недоразумению, монета.

Ему легко удавалось заморочить голову любому собеседнику извергаемыми демагогическими фонтанами, не имеющими, правда, никакого отношения к реальности. Головную боль он вызывал со второй минуты. Дураком он, впрочем, не был, мыла не ел, и никто не видел, чтобы он хоть раз пронёс ложку мимо рта.

Как и у любого горлопана, у него был существенный недостаток; он слышал только то, что ему было выгодно. И только тех, кого признавал старше себя. Все прочие слова, кои он полагал не несущими ему прямой материальной выгоды, странным образом застревали в его ушных раковинах, в волосатых фильтрах, не касаясь сознания. Ему прощали этот недостаток, пока он приносил несомненную пользу спортсообществу.

Хотя, иной раз, раздражённый сверх всякой меры браток и норовил пустить кровь ненасытному жезлоносцу, но дон лично наложил запрет на дематериализацию Дольщика.

По какой-то неведомой причине он был нужен дону. Как раз это и не было удивительным: дон мыслил многолетними категориями, горизонтами, недоступными простым смертным, и потому у него на каждого были свои виды.

Вот поэтому и гулял Володя по буфету, кося под приблатнённого мента, который и вашим и нашим, и свой карман пополнять не забывал. Он не знал о запрете на свою казнь, и искренне полагал, что почёт и уважение он заслуживает по рангу, по должности, по нужности, да по делам.

А пользы и вправду от гаишников было довольно много.

Они могли спроворить «блатные» номера. Могли помочь поставить на учёт отличную тачку с вызывающими определённые сомнения документами. Получение прав и техосмотр были их узаконенным доходом, практически второй зарплатой для неимущих государевых слуг.

Владельцы полосатого дилдо могли с нужной долей лояльности подойти к проверке на дорогах. А вот как раз там и бывали щекотливые ситуации. Кто – пьян, кто – без прав, а кто – и с деликатным грузом в багажнике.

Но главное! главное ! Все согласования – будь то светофор, новая стройка, парковка или стоянка, мини-рынок, или просто киоск – были всецело в их власти. И намного проще было решить вопрос, когда к несговорчивому подписанту подходил свой, всем известный выжига Долинов.

Никто и не ждал, что столь ценные услуги достанутся даром. Платили по-царски, не торгуясь. Но уважением эти «друзья друзей» не пользовались. Продажная шкура – он и в Африке чуть дороже обыкновенных проституток. Плати и бери !

А Вова Долинов постепенно становился своим. Нормальный парень. Деловой. Жадный только.

                        *****

На этот раз он, приехав в кемпинг, привёз блатные номера под заказ, и права, отнятые на дороге его коллегами у коллег Лёни д`Артаньяна. Получив оговоренный тариф, Долинов расчувствовался.

– У вас тут вроде бильярд есть ? Сыграем партейку ?

Лёня, взглянув на часы, прикинул, что время есть. Дон прибудет часа через два. Вроде ничего важного не ожидалось, обычная встреча, так отчего же не пропустить по стаканчику, глядишь в другой раз этот плут подешевле за свои услуги сдерёт.

Игра шла с переменным успехом. Долинов оказался неплохим игроком. Пропустили по виски.

– Что, не идёт масть ? – спросил он Лёню.

– Ага. Сильный встречный ветер.– Лёня понимал толк в шутках.

Повторили. Заказали ещё.

– Слушай, – начал Лёня издалека задел на будущее, – ты бы нам скидку хоть делал. За опт. Да и деньги сейчас дорогие стали. У всех кругом голимый безнал.

– Ха ! Давай обналичу, – сказал Долинов, – но пару процентиков – мне ! Много тебе надо окешить ?

Лёня с плохо скрываемой ненавистью смотрел на сквалыгу, хищно прикидывавшего, сколько можно урвать сверху.

– Ладно, давай перекурим, – сдержанно сказал Лёня и аккуратно положил кий на стол.

Долинов достал из кармана какую-то табакерку, и склонившись в кресле колдовал с сигаретой.

– Курнёшь ? – спросил он Лёню, – Первоклассная дурь ! Отвечаю !

– Нет, – Лёня скривился, – лучше ещё выпью. И заказал себе двойную.

Помолчали, думая каждый о своём.

– Так что насчёт скидки ? – Лёня решил, что под кайфом Дольщик поплывёт, и разговор дойдёт до нужного финала. Но просчитался.

– Слушай! – Дольщика пробило, – Я и так для вас тут неоценимую работу делаю ! На службу, между прочим, каждый день хожу ! А вы все – паразиты, только и можете, что присосавшись жить !

Русские десантники имеют норов почище гасконского. Д`Артаньян завёлся с полоборота. Он схватил Дольщика за грудки и выдернул из кресла легко, словно тряпичную куклу.

– Да ты ! Гаишник ! Обнальщик !! Говнокур !! Кого ты паразитом назвал ?

Повалив его на стол, он реализовал давнюю мечту; прижав к столу локтем и налегая всем весом на барахтающееся тело, он другой рукой лупил что было дури в опостылевшую жадную морду со скоростью и сноровкой отбойного молотка. Но в таком положении достичь эффекта не удавалось; Долинов снизу хрипел, дёргался и вырывался из-под. Заплывшая харя амортизировала.

Лёня схватил бильярдный шар и что было дури засандалил прямо в хрипящий рот. Звук ломаемых зубов превзошёл по децибелам хруст при лобовом краш-тесте. От скрежещущего хруста свело скулы даже у хорошо принявшего Лёни. Но сознание его запаздывало. Он успел ещё раз шесть опустить руку с шаром на то же место, где ещё недавно был рот со щёткой усов над белыми крепкими зубами.

От последнего удара шар зашёл внутрь и застрял.

Зубов у Долинова явно больше не было. Была луза, с торчащим из неё шаром. Владелец лузы затих.

Лёня сполз с него, и медленно оглядел поле битвы. Его взгляд сфокусировался на недопитом стакане. Очень своевременно, – подумал Лёня, и залпом опрокинул в себя вискарь. Вкуса не почувствовал, но в голове прояснилось.

Пощупав пульс на шее, Лёня обнаружил, что гаишникам, похоже, для продолжения жизни зубы не нужны – жив, курилка !

Он стащил обездвиженный бурдюк, заткнутый вместо пробки шаром, на пол, кликнул персонал для уборки и вызова скорой помощи, и пошёл в холл виниться перед доном.

Дон подъехал через час, что дало Лёне возможность выстроить стратегию защиты. Дон уже был в курсе событий. Но молчал.

– Я считаю позором для нашей организации иметь дело с подобным отребьем, – так сказал Лёня. Увидав, как недоумённо вздёрнулась у дона бровь, он прибавил:

– Да любые слова будут лестны по сравнению с этим ничтожеством. Даже если говном измазать ему дверь – и то, оно застесняется такого соседства и уползёт! Да! Мы все тут не святые ! Но у каждого из нас есть честь, есть принципы, чёрт их дери ! А беспринципный негодяй, для которого важны только деньги – не лучше ли и не проще ли сразу поставить его на место ? А кроме того – он не имеет права оскорблять и провоцировать. А если бы это кто услышал ?

Это действительно был сильный аргумент, и дон был вынужден кивнуть.

Ободрённый пониманием Лёня позволил себе уйти с серьёзного тона.

– Навещу в больнице эту мечту стоматолога. Извинюсь, если надо. Оплачу ему новые зубы – пусть вставит золотые !

И навестил.

Долинов , увидев у своей койки Лёню – затрясся, но даже не вякнул.

Лёня, как и обещал, оплатил протезы жертве бильярдных фанатов. Сказано же – дело чести и принципов !

И золотозубый необидчивый Дольщик – так и служит по сей день тому, кто больше заплатит.

ЧАСТЬ IV. ГАННИБАЛ

КАННИБАЛ.

В закрытую дверь бара стучали с упорством, достойным лучшего применения. Тяжёлая дверь сотрясалась от мощных пинков. Утро не было ранним, близился полдень, время открытия, но все были уже в сборе.

В баре собрались практически все авторитетные люди. Обсуждался вопрос по организации и работе в городе сети ломбардов и два десятка бригадиров внимательно слушали Илью, изредка задавая вопросы.

Дон, по обыкновению, пил кофе за угловым столом.

Настойчивый стук настораживал. Не доблестная ли милиция, выждав подходящий момент, пока все в одном месте, ведёт себя так бесцеремонно ?

Отправили Юрика узнать, кто там ?

Юрик вернулся со странным выражением на лице :

– Говорит, что какой-то каннибал, – удивлённо доложил он, – Вроде один.

Объявив перерыв, открыли.

В полутёмный бар ввалился гигант, в двух руках он приволок по какому-то кулю, напоминавшему мешки с картошкой.

– Это ваше ? – спросил он.

При ближайшем рассмотрении это оказались Игорёк и Толик, удерживаемые амбалом за нашкодившие шкирки. Их отправляли утром наводить порядок на вновь открывшемся мини-рынке, не имеющим ещё должного покровительства.

– Ты как ? Где взял? Почему ? – взъершились пацаны.

– Да на улице валялись, я и подобрал, думаю, чего им зря валяться ? – ухмыльнулся великан. Напасть на него никто не решался, он был выше всех этих крупных парней на целую голову, и тяжелее раза в полтора, выглядев, словно тренер в юношеской секции. Тренер с детства вызывал у каждого из них в подсознании оторопь и почтение.

Стрелять в него ?– в собственном баре – ну уж, увольте.

– Ты что с ними сделал ?

– А при чём тут я ? – искренне удивился гигант. – Они что-то между собой не поделили, разодрались, да вот так и лупили друг друга, пока не попадали. Думал, пока не поубивают – не успокоятся. Крутые парни ! Чисто звери ! Вижу – лежат, думаю – замерзнут ведь ! Вот и принёс вам.

Позвали дона.

Дон впечатлился увиденным. Его любимый стаффорд, поймав и задавив крысу в подвале дома, всегда приносил её задушенный труп к ногам хозяина, в доказательство своей полезности и преданности.

Картина выдавала серьёзного человека. А серьёзный человек всегда пригодится.

Дон, исповедовавший принцип индивидуального подхода к каждому, умел поладить с героями. Он внимательно оглядел титана. На огромном, словно лифт, торсе, сидела одноглазая голова. А-а-а, так вот в чём суть, он – Ганнибал ! –догадался дон.

Присев за столик, они потолковали с часок, и победитель толиков стал, волею случая, одним из соратников дона.

На том и сговорились ; Ганнибал набрал бригаду из милых его сердцу коллег-борцов и штангистов– супертяжей, и получил овощную базу, с рынком при ней, как место для кормления.

Это был довольно сложный участок работы, учитывая специфику бизнеса и контингент участников, но Ганнибал быстро смог наладить там идеальный порядок.

Его медвежья фигура внушала уважение, как горячим южанам, прибывшим по-быстрому продать вагончик-другой мандарин, так и среди своих он не страдал от синдрома забитости. Авторитет его крепчал, известность росла, бригада понемногу расширяла сферу влияния.

Но ему ещё предстояло проявить себя, чтобы стать своим, войти в круг избранных.

Случай представился довольно скоро.

                              *****

Время наполняло предприимчивых людей излишним рвением. Все мнили себя бизнесменами. Атмосфера была пьяняще-свободной. Эту свободу приняли за безнаказанность , конечно, временно. Всегда находилось, кому поправить заблудившихся. Зачастую, в процессе поправления, популяция в городе слегка подсокращалась. За свободу платили по высшей ставке. Примеров было пруд пруди. Но каждый, ещё не поправленный, считал себя особенным, страшно умным, с ним такого не случится !

Оделаварились сразу и все. Деньги превратились в фетиш, что объяснимо после полунищего, полуголодного существования с фигой в кармане, зато с Марксом в сердце. Маркса выкинули за ненадобностью, быстрее, чем теледиктор успел договорить слово «Перестройка». А зря. Уж в чём-чём, а в экономике старик понимал.

Коммерцию трактовали весьма превратно. Сумей взять то, что плохо лежит, и не отдать, и отстоять своё перед другими претендентами. Пещерный капитализм во всей натуралистичности.

И если в тебе была хоть крошка здравого смысла, капелька свободолюбия, ген удачи, молекула смелости, атом таланта, то деньги сами плыли тебе в руки. Состояния делались за считанные месяцы.

Каждый сорвал, что сумел. Так и местные ЖКО беспрепятственно увели к себе на балансы все сети и коммуникации, зарегистрировали на кого нужно частные управляющие компании, и стали направлять счета жильцам и коммерсантам от своего имени, отруливая денежные ручейки в свою сторону.

И не было бы здесь ничего плохого, частник всегда эффективнее государства, но жадность – обратная сторона безнаказанности – не приводит обычно к счастью. Да и в самом названии – Управляющая Компания – уже крылось надувательство, управлять они не ничем умели и не хотели, полагая своей функцией исключительно перевыставление счетов от своих поставщиков конечным потребителям, предварительно помножив их на два. На эти два процента и жили.

Счета, приносимые на базу, росли в геометрической прогрессии. Посылаемые для переговоров юристы возвращались ни с чем, монополия вообще – сильная штука !

Управляющие компании народ возненавидел сильнее коммуняк, гаишников и буржуев. Вели они себя предельно вызывающе, пользуясь, что есть мочи, дырявым законодательством и правовой безграмотностью населения. Принцип исповедовался простой, как лозунг : «Будете ломаться – отключим газ !».

Народ ворчал, но платил. Куда деваться было ? Приходилось кормить всю эту присосавшуюся братию. А аппетиты у них всё росли и росли.

Это у вас какая-то иллюзия, что только нынешние чинуши заточены под воровство и ни подо что больше. Во все времена, начиная ещё с древних греков, притулившись хотя бы вползада на провластном стуле и получив в распоряжение и пользование любую печать, подавляющее большинство ранее приличных людей превращались в продажные шкуры. А если почитать Платона или Геродота, то и они, грешным делом, клеймили позором своих современников за отсутствие бессеребренности. За пару тысяч лет, не знаем, как в Греции, но наши – коммунизмом изнутри так и не пропитались.

Разница в том, что раньше хотя бы были личности, а иногда – и великие.

А сейчас наверх вынесло пену.

                        *****

Получив очередной, вздувшийся как тесто счёт, терпение лопнуло.

Взяв с собой Вовку Орла, Ганнибал направился к новоявленным повелителям воды и укротителям тепла. Генеральный директор Управляющей Компании, Борис Иванович Никаноров, бывший партработник, а ныне опупевший босс коммунального хозяйства, занимал кабинет на шестом этаже, с прекрасным видом на центр города. Протекавшая под окном река напоминала ему о полноводном потоке, текущем в направлении его славной организации. Он любил смотреть вниз, на беспрерывно катящуюся реку.

Увидев вошедших, он не сумел правильно приспособиться к моменту, и, не стирая брезгливого выражения с усатого щекастого лица, требовательным тоном приказал покинуть вон его офис и записаться на приём. Так, примерно, через месяцок-другой, он их, может, и примет.

Губы, сжатые презрительной скобкой, в подражание верховным правителям, показывали всю меру величавой брезгливости барина к сирым и убогим ничтожным ходокам. То, что он не относился ни к верхушке, ни даже к элите, будучи по статусу всего лишь вождём сантехников, в его сознании, поразительным образом, ничего не меняло. Главным в его жизни было мироощущение начальничка, от которого в чём-то зависят люди.

Надо заметить, чиновничья масса поразительно быстро мимикрирует, приобретая некие общие черты надменности и спеси, пряча за маской государственной озабоченности осознание своей паразитичности. Не успевает смениться правитель, как вся рать, сверху донизу, тут же меняет интересы, походку, манеры речи и сам язык, приспосабливаясь под нового царя, па-нима-ишь ! Опасаются, чтобы не приняли за чужого, да не выпнули волшебным пенделем в один конец, от греха подальше. Я – свой! – кричат они каждым своим жестом. И многим удаётся быть своим даже при полярной смене власти. Хамелеоны бы обзавидовались.

Осознав, что его не воспринимают за человека дела, приняв за пустопорожнего балабола, никчёмного плательщика перед лицом сурового сборщика податей, Ганнибал потерял всю свою флегматичность.

Переглянувшись с Орлом, и убедившись, что тот разделяет охватившее его чувство, Ганнибал схватил генерала тепло-водных войск за грудки и потащил к окну. Вовка услужливо распахнул рамы. Высунув забывшего про презрительную мину перекрасившегося партаппаратчика по пояс в окошко, Ганнибал прохрипел :

– Хватай за ноги!

Вовка, вскочив на подоконник, схватил за одну ногу, Ганнибал вскарабкался следом, и взялся за другую. Они вывесили его за окно как флаг. Рассчитывали помахать им снаружи, освежить ему голову. Для расширения сознания – очень полезно иногда.

– Сейчас мы тебе мозги проветрим ! Ты что, предводитель дворников, охренел, такие счета выставляешь ?

Ответа они не успели услышать.

Оставив о себе на добрую память в руках у Орла один крокодиловый туфель от Bally и один носок, под тяжестью собственного веса Борис Иваныч с жутким воем фугасного снаряда полетел вниз. Раскинув руки, он пытался зацепиться за воздух, или, может быть, планировать, но несколько безуспешно. Разлохматившаяся в полёте шевелюра оказалась несравнима с перьями по лётным качествам. Да и взлётная масса великовата, явный перегруз, вон, даже страус – и тот уже не может взлететь.

Спонтанно случившийся эксперимент доказал со всей убедительностью, что птицей он не был. Хоть и напоминал внешним видом раздутого индюка – переростка.

Внизу послышался шлепок, как будто бросили наполненный водой воздушный шарик, прям как в школьные годы.

Будь в нём ген удачи, он бы попал в заботливо собранный его же работниками с дороги сугроб, и имел бы некоторые шансы на то, чтобы продолжать радовать весь подведомственный район своей дальнейшей водоснабжающей заботой. Но природой, похоже, заложены в каждого лишь гены жадности, глупости и чинопочитания. Некоторым, правда, удаётся с этим справиться.

Попытка пробиться сквозь асфальт не эволюционировала в скачок в карьере. Даже до метро не добрался. А то, глядишь, там, и пристроился бы за своего, на какое-нибудь тёплое местечко.

– Не удержали, – печально вздохнул Ганнибал, посмотрел на оторопелого Орла, взял у него из рук модный туфель, и, повертев в руках, вышвырнул вслед за владельцем. – Надо же, кто же знал, что он настолько хитёр!… Ну чисто – как ящерица, отбросив хвост!…. Лишь бы уйти от ответственности…!

– Ты что ? Зачем ? – спросил оглоушенный Орёл.

– А зачем нам один туфель ? Да и размер явно не твой, – удивился в ответ Ганнибал.

– Да я не про туфель…

– А-а-а, ты про этого….Икара… Так если спросят – скажи – мы зашли, а он чего-то испугался и сам выпрыгнул. Его, совесть, быть может, заела. Мироед. Кровопийца. Угнетатель трудового народа. Запомнил ?