Разговор с автором

– Андреу-у! Ты чего так долго?

Глаза у него были уставшие, веки опущены до половины как будто он всю ночь не спал, и выглядел так себе. Обычно он был похож на медведя, из-за роста и плотного телосложения, а сейчас скорее напоминал того же медведя, только что вышедшего из спячки и уставшего от зимовки. Я даже подумал, что зря заезжал домой, потому что рядом с ним сейчас даже в той своей грязной поношенной рубашке я бы смотрелся потрясающе.

– Такси не вызывалось, – приврал я.

– Ага, ага…

– Ты, я смотрю, уже разгоняешься, – сказал я, бросив взгляд на стакан пива, стоявший напротив Санька.

– Ага. Щас тебе тоже закажем.

Музыка играла громко, но только со стороны танцпола. Бар находился ровно за перегородкой и был самым тихим местом, которое только можно найти в этом клубе, так что кричать не приходилось, разве что говорить немного громче обычного, как бы в полную силу. Санек уже перекинулся взглядом с барменом.

– Не-не. Погоди, – сказал я, рыская глазами в поисках меню. – Я ж только с работы. Голодный как волк.

– Ладно тебе… – попытался возразить Санек, но я тут же его перебил:

– Дай хоть перекушу чего-нибудь, а то выпью на голодный желудок, и потом на себе меня нести будешь до дома.

– И что ты тут есть собрался? – усмехнулся он. – Это ж бар.

– Бар-то бар… Ну хоть что-то же у них должно найтись, хоть закуски. Извините, – обратился я к бармену. – Есть у вас что-нибудь перекусить?

– Закуска есть. Под водку, под пиво…

– А что-то поплотнее?

– Нет, брат. У нас и кухни-то как таковой нет. Сюда можно свою еду заказать. Суши или пиццу, например.

– Да брось ты, Андрюх, – вмешался Саня. – Давайте нам эту вашу закуску к пиву, – обратился он к бармену, – и кружку… Тебе какое?

– Темное бархатное, – ответил я.

– Разливное? – уточнил бармен.

– Да любое.

– И побыстрее, – добавил Санек. – Сначала выпьем, а то меня сейчас опять похмелье накроет, надо срочно дозаправиться.

– Ты че, с утра пьешь что ли? – опешил я.

– Если бы… С вчера, Андрюх. Такая у меня история… Ужас.

– Сильная, похоже… Так пить… Давно я тебя таким не видел. Ты же у нас теперь приличный семьянин.

– Ой, не сыпь соль на рану…

– Как там твои мелкие?

– Мелкие-то хорошо. В садик еще ходят. Ничего особенного.

– Ну, живы, здоровы и ладно.

– Ага.

Пока я разглядывал уставшее Санино лицо и немного повертел головой по сторонам, оценивая публику бара, передо мной уже появилась большая прозрачная кружка пива, с которой сочно стекали холодные капли. Народ тихонько прибывал, но на танцполе пока никого не было. В зале же ни одной красивой девушки мною замечено не было.

– За встречу, для начала? – сказал Санек, поднимая свой немного початый стакан.

– За встречу.

Мы чокнулись, сделали по глотку. Я прочувствовал, как холодное пиво спускается по горлу к желудку. Это немного приободрило. Первый глоток всегда самый приятный.

– Сам как поживаешь? – скорее из вежливости спросил Санек. Он вряд ли думал, что у меня тоже случилось много всего и что я этим всем захочу сейчас поделиться. А поделиться было надо.

– Я еле ноги волочу…

– Работа?

– Хах! Если бы только работа. Я тут в историю вляпался… с писательницей одной…

– У-у-у… Так ты влюбился, наконец?

– Нет… Не то что бы… – Я сделал еще глоток. – Короче, слушай.

Пока я рассказывал с прежним энтузиазмом все с самого начала: как встретил Алису, что починил ее ноутбук, потом про писательский кружок, Настасью Евгеньевну упомянуть не забыл, наши встречи в кафе, конкурс этот проклятый – нам уже принесли огромную тарелку со всякими колбасами, сухариками, чипсами и прочим. Рассказывал я так, словно это было вчера. Потому что яркость тех событий во мне не угасла, я ими еще ни с кем толком не делился. Появился даже такой небольшой азарт, переплюнуть историю Санька, что бы у него там не происходило. Мне казалось, эти события стали чуть ли не самой интересной частью моей жизни. И еще я был очень рад не отвечать на вопрос «Как дела?», что ничего нового и особенного не произошло. У меня появилась жизнь, о которой не стыдно рассказать. Я больше не чувствовал себя рядом с Саньком каким-то серым пятном, не испытывал прежней неловкости, как когда он повествовал о своих поездках в жаркие страны, а единственным, чем мог похвастать я таким летом, это купания в местной речке неподалеку с коллегами на корпоративе. Нет. Власть сменилась, и мне даже показалось, что я неплохой рассказчик. Потому что история была интересная. Терзающая меня, доставившая много проблем и бессонных ночей, высосавшая много нервов, но и давшая мне что-то бóльшее, хорошая такая история. А Санек слушал, открыв свои слипающиеся глаза. Даже не перебил ни разу. Значит, действительно хорошо рассказываю.

– …И теперь она на звонки и сообщения не отвечает, на последнем уроке не появилась. Я уже волноваться за нее начал.

– Я уж не думал, что ты после Анжелики так по кому-то страдать будешь…

– Анжелика! Сань, это вообще отдельная история. Я и ее вчера видел, прикинь?

– Хороший у тебя был вчера, похоже, денек…

– Нет. Ты не понял. Там еще смешнее было, – увлекся я. – После того занятия, на следующий день, когда я старался об Алисе уже не думать, после работы захожу я домой и слышу в подъезде шум, как ругается кто-то. Поднимаюсь, и оказывается я жил все это время по соседству с карлихой.

– С кем? – устало переспросил Санек.

– Карлиха. Ну, так зовутся люди маленького роста.

– На сколько маленького?

– Ну вот, – я хлопнул рукой по барной стойке, – примерно такого роста, как стойка. Может, чуть выше.

– Это как в «Игре престолов» что ли? – усмехнулся он.

– Да, да. Этот… как его?.. Противный такой еще.

– Ланистер.

– Да, он!

– Вот ведь… – Санек сделал еще глоток пива, но, похоже, не очень-то впечатлялся. – Я таких вживую не видел.

– Вот и я до вчера не видел. Прикинь… Короче, – продолжил я, пытаясь снова завладеть растворяющимся вниманием Санька, – эта карлиха, соседка моя, ругалась на площадке со своим мужиком, таким же карликом.

– Так это че, два карлика в раз?

– Да, но это не суть, – пытался я вернуться к теме.

– И где они только друг друга находят?.. – сказал Санек как бы сам себе. – Что, если есть сообщество карликов? У нас в городе. Можешь представить?

– Саш, не хочу я карликов никаких представлять! Ты слушай. Я тебе про Анжелику рассказать пытаюсь.

– А она-то там каким местом? Тоже в сообществе карликов состоит что ли?

– Какое сообщество?! – не выдержал я и крикнул на уже хорошенького Санька.

Видимо, нескольких глотков пива ему хватило, чтоб вернуться в свое беззаботное пьяное состояние и избежать похмелья.

– Тебе интересно, вообще?

– Ладно, ладно, – он заулыбался, – прости, Андрюх. Что ты там говорил про Анжелику?

– В общем, я помог этой карлихе отделаться от того мужика, она меня в благодарность пригласила на чай.

– М-м-м, спаситель карликов, – откровенно засмеялся Санек. – Защитник маленьких людей! Ха-ха!

Я стукнул кулаком в его массивное плечо не слишком сильно, но и не слабо, чтоб успокоился. И сам улыбнулся.

– Да-а, Саш. Мне тебя не догнать…

– Так ты пей больше! – молниеносно ответил он.

И я отпил сразу несколько больших глотков холодного темного бархатного пива. Сразу стало так хорошо и так на все наплевать. Я вдруг понял, что сейчас уже можно не нервничать и не о чем не думать. Это все, что у меня там творится, от меня никак не зависит. А значит, нужно просто попытаться отпустить и наслаждаться вечером в компании этого пьяного весельчака.

Санек всегда отличался странно веселым характером. Оптимист до мозга костей. Но об этом я уже сегодня думал. Не думал только о том, как с ним это произошло. Я Саню знаю со школы. Совершенно не понятно, как мы подружились, ведь на вид он был, да и есть, здоровый такой амбал. Не то чтобы накаченный, скорее, просто крупный. И ему впору было бы задирать таких, как я. А я, как не сложно догадаться, в школе был худощавым и мелким. Многие мамины подруги даже не верили, что мне столько лет, сколько есть. Всегда давали на два-три меньше. Мы в школе вместе всякую чушь творили, подшучивали над другими и над учителями. Нашу парочку не любили все работники школы. Особенно наша классная, это понятно, почему, и уборщица. Что касается второй, просто так вечно выходило, что за всякими «грязными» проделками ловили именно нас. И ладно, когда мы были реально виноваты, но вот был случай, одна девочка из нашего класса после новогодних каникул притащила в школу хлопушку. Тот день я помню до сих пор. Мы хотели эту хлопушку у нее отнять и использовать в своих корыстных целях где-нибудь на улице. Прохожих и бабок у подъездов попугать хотели. А эта девчонка уперлась и все тут. Ну, в процессе борьбы эта хлопушка и шандарахнула. Прямо в классе. И убирать нас заставили тогда. Вот это была высшая несправедливость по моему тогда мнению. В общем, смотрелись мы как Тимон и Пумба. И Санек, сколько его помню, был всегда зачинателем чего-то подобного. В университете он тоже сам идею с Катриной предложил. А мы так… Поддержали просто. И делал он это все для исключительного веселья. Веселить и отдыхать он умел лучше всех. Загадка его кроется в том, что я-то знаю семью Санька. Вернее, ее остатки. У него отец покончил жизнь самоубийством, а мать стала много пить. На своего единственного сына она почти не обращала внимания, поэтому Санек постоянно гостил у меня еще со школы. А моя мама, что странно, его любила очень. Хотя от нас двоих дому постоянно доставался разрушительный ущерб. Не знаю, как у таких родителей получился Сашка… Психологи сказали бы, наверно, что его шуточки и позитив – это защитная реакция.

– Прости, – не переставая улыбаться и похохатывать сказал он. – Так. Пригласила она тебя на чай. Дальше что?

– А дальше она подругу свою позвала, чтоб одной не оставаться. Страшно, видимо.

– Выходит, ты очутился в квартире карлихи, а она еще и подругу позвала… – продолжал ухохатываться мой неблагодарный слушатель. Еще и подмигнул мне как-то двусмысленно.

– Дурак ты, Саша. Эта подруга и есть Анжелика. Мы с ней в дверях пересеклись.

– О-о-о, вот это уже я понимаю, поворот. И как у нее дела?

– Откуда мне знать, как у нее дела? Мы приветами только и обменялись. Вот я дурак…

– Ну, почему сразу дурак-то?

– Я там так и застыл в дверях. Опешил и даже ничего ей толком не сказал. Как маленький мальчик, увидевший президента. Даже не спросил, тот ли у нее еще номер. А что, если я ее больше не увижу? Я всю ночь о ней продумал, Саш! Всю ночь и весь день. Мне кажется, мы тогда поспешно очень разошлись. А она такая красивая. Не изменилась совсем.

В разговоре возникла ожидаемая и уместная пауза. Санек думал, что ответить на такое мое заявление, а я думал, что надо бы уже чего-нибудь с этой тарелки с закусками съесть. И взял первую попавшуюся на глаза самую жирную и маленькую колбаску. Откусил и тут же сплюнул.

– Фу! Соленая какая!

– Дай, – забрал у меня Саша из рук оставшуюся часть колбасы и положил себе в рот. – Колбаса как колбаса, – заявил он, чавкая. – Они и должны быть солеными.

– Нет, ну эта уж слишком. Я будто просто комок соли сейчас прожевал.

– Это сорт такой, Андрей. Ничего ты не понимаешь. Дорогая, наверно…

– Ой, как будто ты в колбасах много понимаешь.

Саша замолк и продолжил жевать.

– Мне кажется, я ее все еще люблю, Саш, – сказал я, будто сам себе удивляясь.

– Кого? Анжелику что ли?

– Нет, блин. Колбасу!

– Ну и люби себе на здоровье.

– Ты не понял. Я-то люблю. Я знаю, что люблю и вернуть ее хочу. А она? Что она думает, как она вообще сейчас живет я же не знаю…

– Так узнай, – не очень заинтересованно отвечал Саша, продолжая чавкать.

«Не голоден он, ага! Не нужны нам, говорит, никакие закуски… – думал я. – В итоге кто, как обычно, все съест? Сашка на свое огромное тело наедает только в путь. Знал же, что он опять все съест… Надо тоже найти тут чего-нибудь не такого соленого. А то совсем голодным останусь. Вот, хоть эти чипсы».

– Я тебе о чем и говорю, Саша, тут уже полчаса, – громко сказал я, запихивая чипсину в рот. – Я хочу ей позвонить, но боюсь.

– Чего?

– Того, что могу услышать…

– Тогда не звони. Тоже мне проблема. Вот я своей позвонить действительно боюсь.

– А что там у тебя? – опомнился я. – Все-таки с Катькой поругался?

– Поругался это мягко сказано. И почему все-таки? – сказал он, сделав еще несколько больших глотков.

– Да это я так…

Сам себе сказал, что был прав. Но, что такого могло произойти, что так подкосило Сашку? Даже подумать страшно…

– Давай, рассказывай.

Он одним махом осушил бокал с пивом и покосился на меня.

– Допивай. Бармен! – крикнул он куда-то в сторону.

Перед нами снова появился тот же парнишка и спросил, повторить ли нам.

– Нет, – заявил Саша, пока я допивал. – Нам шесть шотов на ваш вкус.

– Понял, – ответил бармен и метнулся в сторону.

Вернулся уже с подносом, на котором красовались шесть разноцветных рюмок, в каждой из которых в цвет ей сироп. Мы сидели с самого края бара, там, где бармен появлялся исключительно редко. Это было даже хорошо. Никто не мельтешил перед носом. А все бутылки, бокалы, рюмки и прочие приспособления гремели у него слева от нас. Саша и я взяли по рюмке, молча чокнулись и выпили залпом. Хоть сироп был и сладкий, мне все равно захотелось закусить, и я попробовал уже другую, не такую маленькую колбаску. То ли от алкоголя, обжигающего горло, то ли просто сама по себе она оказалась не такой соленой, как та. Про себя я решил на этой колбаске крест не ставить.

– Никогда я еще так не лажал, Андрюх, – начал Саша. – Меня вчера на корпоративе коллега поцеловала.

Я даже поперхнулся от такого заявления.

– А Катя знает?

– Нет. Я дома еще не появлялся… Она тебе, наверно, звонила. Волнуется точно. А я не могу, понимаешь. Не могу с ней разговаривать. В глаза ей как теперь смотреть?

– А, вот кто мне, получается, ночью звонил! – прозрел я. – Хорошо, что я забыл перезвонить. Надо будет этот номер как Катин новый забить, а то попадусь так когда-нибудь.

– Она там точно с ума сойдет, бедная.

– Так, а где ж ты ночевал тогда?

– Не ночевал я Андрюх. Вообще не спал. Пил часов до десяти в том же клубе с оставшимися коллегам, а потом один. После по кофейням шлялся.

На этих словах он опрокинул еще рюмку, даже не подождав меня. За такое неуважение я его сразу простил. Ему нужнее.

– Она еще, представляешь, к себе звала. Хотя знает, что я женат. Ни стыда ни совести у девки. Я даже изменять-то и не хотел. Зачем оно мне надо. Я Катю люблю…

– Если не хотел, так скажи. Ты ж ее любишь, она поймет… – начал я.

– Поймет? Поймет?! Что какая-то пьяная баба на корпоративе мне язык в глотку засунула она поймет? Ты хоть понимаешь, как это выглядит? Да у меня после такого признания ни жены, ни детей, ни, блин, Андрюх, корпоративов в жизни не будет больше.

– Да-а-а, – протянул я. – Тебе нужно срочно ей позвонить. Действительно волнуется…

– А алиби?

– Ну, скажи, что у меня был. Делов-то. Не впервой мне тебя перед женой прикрывать.

– Не знаю. Не могу я. Весь сейчас на нервах опять. Неубедительная ложь выйдет.

Саша сделал большие жалостливые глаза. Настолько большие, насколько мог после бессонной пьяной ночи. Он направил их прямо на меня, так что я уже знал, что за этими глазами дальше последует.

– Андрюх, позвони ты ей. По-дружески…

– И что я ей скажу? Где ты сейчас? Почему сам не звонишь? Нет. Звонить должен ты. Правильно сказал, она волнуется там сидит. Пока тебя не услышит, ей легче не станет. Это же твоя, Саш, жена. Твоя жена. Никто другой этого за тебя не сделает. Врать тебе не привыкать. Ты ж кредиты людям впихиваешь. Говоришь, что это их мечта, что они потянут и будут счастливы.

Санек хотел что-то возразить, но в этот момент зазвонил мой телефон. На экране высветилось: «Алиса в толстовке». Я машинально отвернулся от Санька, чтоб он не увидел. Но он все же разглядел.

– Она?

– Да.

Пока мы препирались, телефон перестал жужжать.

– Позвони своей Кате сам. Будь мужиком! Тебе с ней дальше жить… А я Алисе позвоню. Пошли!

Я встал и презрительным взглядом посмотрел на Санька. Он тоже встал. Мы в чем были выскочили на улицу и разошлись по разные стороны от крыльца.

Тогда я подумал, что такая решительность мне не свойственна. Но тут что-то екнуло. То ли дружеские чувства, то ли все произошедшее со мной за этот месяц… Мне хотелось принимать решения, быть ведущим, быть ответственным. К тому же, от Санька ответственностью нынче не пахло.

Алиса трубку взяла сразу:

– Привет.

– Ты куда пропала?! – заорал я в трубку. – Я уже хоронить тебя собрался. Нельзя так с людьми. Игнорирует она меня по три дня!

– Андрей, Андрей… – прерывала она, – успокойся. Прости меня. Я никого не хотела видеть…

Голос ее звучал как обычно. Ни грустно, ни весело. Алиса была как Алиса.

– Что, сложно было это сообщением написать? Я бы так не волновался. А тут пропала и ни слуху ни духу. Что я должен думать?!

От холода или от злости, а может и от того, и от другого, я ходил туда-сюда вдоль здания, не останавливаясь ни на секунду.

– Прости, – повторила она. – Ты за меня так волновался? Правда?

– Конечно, правда. Думаешь, можно просто взять и появиться в моей жизни, залезть мне в самый мозг, а потом исчезнуть?

Тут я остановился и понял, что слишком осмелел. А еще согрелся. Алкоголь ударил в голову, и я наконец-то почувствовал расслабляющее опьянение.

Алиса молчала.

– Ладно, прости, что накричал. Ты тут?

– Тут. Встретиться с тобой хотела. Завтра сможешь?

– Смогу. Только давай не очень рано.

– У меня после четырех дела важные. Давай в три?

– Что, такой короткий у тебя ко мне разговор?

– Завтра все скажу.

– Ла-а-адно, – протянул я, уже слегка постукивая зубами.

– До завтра.

Алиса отключилась, а я еще несколько секунд стоял с телефоном у уха. Бросив взгляд на вход в клуб, я встретился глазами с Саньком, который уже тоже закончил говорить, и пошел к нему.

– Как прошло? – спросил он меня с ходу.

– Нормально. Странная она какая-то. Назначила мне встречу на завтра. Что случилось, не говорит. Волнуюсь я за нее. Хотя, жива, и то хорошо. А ты что так быстро? Катя трубку не взяла?

– Взяла. Но она спала уже, так что мне повезло. Ругаться не стала. Я ее успокоил, сказал, что был у тебя, а телефон оставил в куртке на вибрации, вот и не слышал. Сказал, что перепил и весь день сегодня отсыпался и мучился. Считай, не соврал… – улыбнулся он.

– Думаешь, поверила?

– Надеюсь…

Мы зашли обратно, протиснулись сквозь толпу к своим местам и выпили еще по рюмке. Люди на танцполе уже начали плотно прижиматься друг к другу, а у бара толкались сильно пьяные и сильно некрасивые женщины.

– Вот это у нас приключения… – промямлил Сашка, – прямо как в былые времена.

– Да… Давненько я так не развлекался. У меня-то еще нормально все, в пределах допустимого. А вот ты маху дал, я в шоке.

– У тебя в пределах допустимого? Волнуешься сидишь тут за какую-то девчонку, которую знаешь без году неделя. В литературный клуб за ней ходить начал. Андрей! Ты и литературный клуб!.. Где тут норма-то?

– Ой, ладно тебе…

– Нет. Это вообще не нормально, – продолжал издеваться надо мной Сашка. – У тебя к ней либо отцовские чувства, либо романтические. Другого не дано. Но и то, и то звучит хреново.

– Дружеские, Саш. Дружеские! Я так устал уже это повторять.

– Андрюх, ты парень. А она баба. С девками дружбу не водят.

– Ну, не скажи… С коллегами вот, например, все дружат, и это нормально.

– И что с того? – перебил он меня. – Дружишь, дружишь, а потом она вон как… Язык тебе в рот сует. Какая уж тут дружба?

– Сложный это, Саш, разговор, – заключил я. – У вас хоть коллеги нормальные. А у нас один скотный двор остался да Света.

– Кстати, как там ваша контора? – спросил Саша, посмеиваясь. – Выкупать, слышал, будут.

– Не так давно это и твоя контора была, Саш. Вовремя ты, кстати, смылся, – сказал я и похлопал его по плечу.

– Что делать думаешь?

– Да задолбали они меня там все. На прошлой неделе знаешь, что устроили?! Отчет за прошлый год по клиентской базе потребовали. Плановая, види те ли, проверка. А не сдашь – депрем.

Саша удивленно покачал головой.

– Платят копейки. Зарплата пришла сегодня, так мне на нее вот тут только выпить да за квартиру заплатить. И все удовольствия. Пашешь, пашешь пятидневку. Злости у меня уже нет.

– Так че ж ты там сидишь все еще?

– А знаешь, – задумчиво сказал я, – не знаю…

– Раз так бесит, переводись.

– Мне вот до этого еще терпимо было. Не шоколад, конечно, но жить было можно. А сейчас вообще кошмар какой-то пошел. Все еще на иголках сидят, сокращения ждут. И мне, наверно, тоже лучше под сокращение уйти. Хоть выплатят копейки какие перед уходом.

– А будет ли оно, это сокращение?

– В смысле?

– Ну, со своей директорской позиции говорю, вас покупать долго будут. Пока все бумаги оформят, пока то-се. Полгода пройдет, а клиентов так и не будет. Оно тебе надо? Полгода лапу сосать ради нищенского выходного пособия?

Я задумался.

– Им платить выходное пособие не выгодно, – продолжал Сашка. – И отчитываться перед государством за такие сокращения тоже не выгодно. Они вот что сделают… Начнут вас прессовать планами, таким образом понижая зарплаты. Оклад же у вас копеечный, основная часть – это продажи. А если не будет продаж и планы сказочные… Короче, доведут вас, чтоб сами увольнялись.

– Хм-м. А пошли они, действительно!

– Во-от. Это я понимаю, разговор, – бодро подхватил Санек.

– В понедельник же уволюсь! Надоело уже это все!

– И правильно. А если с деньгами напряг, так ты мне пиши. Друзья же, – он наклонился ко мне и громко так утвердительно сказал: – Ты меня, Андрюх, сколько раз выручал. Да хоть щас взять ситуацию. Я ж тебе по гроб обязан буду! Так что ты не стесняйся. А сегодня, раз такая пьянка, я плачу!

Он взял последнюю рюмку, вложил мне в руку и торжественно крикнул:

– За свое увольнение до дна!

Только я поднес ее ко рту, как какая-то девушка, пританцовывающая у барной стойки, неудачно развернулась и как дала мне с локтя прямо по руке, в которой была рюмка. Та упала на пол и разбилась вдребезги.

Девушка обернулась и, видимо, так и не осознав, что натворила, продолжила танцевать чуть дальше от нас и от бара. Сашка посмотрел на меня, застывшего, и рассмеялся.

– Во дает! Разошлась…

– Нет, ну ты видел?! – возмутился я. – Вот женщины пошли… Пьяные чудовища какие-то. Анжелика вот так никогда бы не сделала…

– Все о ней думаешь, да?

– Не могу я так. Понимаешь? Смотрю на них, на всех этих страшных женщин и думаю, неужели я свой шанс упустил. Неужели таких, как Анжелика больше нет? Придется встречаться вот с этим, – я мотнул головой в сторону той «ловкой» девушки. А Сашка молча кивал и улыбался.

– Значит будешь вот с этим, – передразнил он меня. – Будешь всю оставшуюся жизнь сидеть и ныть, что ничего не сделал. А можешь позвонить ей. Ты же даже не попытался узнать. Может, прямо сейчас, прямо в эту минуту ты упускаешь свой шанс…

– Красиво ты заговорил, Саш.

– Алкоголь это заговорил. Кстати…

Он подозвал бармена и попросил повторить. Тот даже не заметил, что рюмок стало меньше. Еще и переспросил, что конкретно нам нужно повторить. Забыл… Забегался, бедный.

– Ну так, что? Звоним? – продолжил Сашка.

Он уже вовсю улыбался. История с женой его так быстро отпустила. Всего-то и нужно было удачно соврать и выпить для успокоения нервов. Теперь же он переключился на мою, так называемую, проблему. А уж если он на чем-то зациклился, то уже не отвяжешься. Я это знал, поэтому быстро сдался.

– Хорошо. Звоним!

Я достал телефон, нашел номер Анжелики и сразу же поставил на громкую связь. Пошли гудки.

– Что, прямо тут? – удивился Санек.

– Ну да, а что такого? Я на улицу больше не пойду. Там холодина такая…

– Как знаешь…

– Слушаю, – раздался хрипловатый мужской голос.

Мы переглянулись.

– Алло-о, – повторил мужчина. – Вас не слышно.

И тут я сбросил звонок.

– Ты чего? – вскрикнул Сашка.

– Чего-чего… С парнем она. Не слышал что ли? Так, блин, и знал!

Я расстроился. Примерно это и было худшим вариантом развития событий. И на что я надеялся? Конечно, такая, как она долго одна не будет. Таких хороших занимают быстро. Ох, лучше б я и не звонил вовсе. Теперь все. Ни мечт, ни надежды…

– Какой парень?! Ему по голосу лет сорок.

– Я как-то на его голос особо внимания не обратил, – пробормотал я.