Заблуждение. Роман про школу. Том 2

А именно на то, что особенно тяжело предательство переносят творческие личности. Трудно сказать, как перенес бы предательство Костя, но в том, что он является творческой личностью, сомнений, я думаю, нет. Вот я и рискну предположить, что за время новогодних праздников Косте довелось испытать такое сильное предательство, каковое даже у него – сильного человека – вызвало определенное душевное потрясение. И он еще не смог его забыть, оставить в прошлом! Это и стало причиной изменения. Костя теперь совершенно по-другому смотрит на жизнь, и если предательство было очень глубоким, то этот новый взгляд может остаться с ним на очень продолжительный период, – как те несколько недель, что уже прошли. Помочь мы ему вряд ли сможем, ибо уже нет того доверия, которое было раньше; более того, мы потеряли главное: даже общения с Костей у нас нет. Он не видит в нем смысл, а мы ничего поделать не можем, – и это правда, потому что помощь к Косте может прийти только с его стороны. Если он сам себе поможет и решит свой внутренний конфликт, то все вернется к прежнему. Если нет… Но я не хочу о грустном.

– Серьезно! – тут же подхватила Дарья Алексеевна. – Очень серьезная мысль.

– И реалистичная, – заметил я.

– Да! А что – вдруг его реально кто-то предал? – обратилась ко всем Щепкина.

– Все может быть, – заметила Даша. – От предательства действительно не застрахован никто.

– Да вряд ли его предали, – скептически заявил Саня. – Об этом даже не надо думать! Это не по-компанейски.

– Что ж, похоже, Компания еще не сталкивалась с предательством… – заметила Щепкина. – Но я хочу отметить версию Павла. Он первый, кто заговорил о предательстве! И, вообще, версия выглядит очень правдивой.

– Почему вы считаете, что она правдивая?! – с чувством явного превосходства выкрикнул с галерки Бранько.

– А тебе не нравится? Ты хочешь поспорить? Ну вперед – дерзни! – ответила ему Дарья Алексеевна.

– Нет, зачем же? Я воздержусь. У меня будет свое время, и я обязательно выскажусь – для того и пришел.

– Это мы уже знаем, – кинула в его адрес Щепкина, а затем обратилась к нам: – Но вот мне интересно: как же Костю могли предать? И главное, кто?

На этот вопрос дать ответ смог следующий участник дискуссии, Степан Лемехов из 11а, который неожиданно стал развивать мысли Павла. Кстати, выступив перед залом, Степа сразу заявил, что поддерживает его теорию.

– Я абсолютно уверен, – подчеркнул он, – что именно предательство кардинально изменило Костю, и, зная его, я продолжаю все больше убеждаться в этом. Более того, у меня есть даже четкое подозрение на того, кто мог бы это сделать. Я пока не называю его предателем, но считаю, что этот человек в последнее время ведет себя очень странно…

– И кто же это? – заинтересовалась Щепкина.

– Болт, естественно, – ответил Степа.

Реакция поначалу была неоднозначной. Мы все ахнули, выражая таким образом крайнее удивление по отношению к словам Степана, но потом вспомнили нашу ночную новогоднюю погоню…

– Я наслышан о последних выходках Болта и должен сказать, что меня они настораживают. Хотя я давно слежу за ним и понимаю, что у этого человека жизнь вообще не такая, как у всех нас. У него… особенная жизнь, ненормальная. И не подумайте, что я преувеличиваю. Он ведет себя крайне странно и загадочно, и наверняка ему удалось оказать определенное влияние на нашего Костю. Может быть, тут дело даже не в предательстве, а в чем-то более интересном… – хотя все равно, если оценивать ситуацию в общем, то это, конечно, предательство.

– Ну, я, к сожалению, о Болте ничего не могу сказать, – призналась Щепкина, – но что же ты, в итоге, думаешь? – с любопытством спросила она.

– Я думаю, что Болт каким-то образом предал Костю, и его поведение отразилось на поведении Кости: он изменился.

– А может, он просто был расстроен поведением Болта и его побегом? – предположил Миша.

– Вряд ли. Костя не был Болту настолько закадычным другом, как Саня, потому мысль о расстройстве звучит глупо. Кстати, про побег Болта Костя едва ли мог знать. Ему предшествовала прогулка, и я сам на ней присутствовал. Мы еще встретились с нашими друзьями по параллели, но Кости в их группе не было. Значит, что-то уже случилось. Ведь Костя обычно всегда гуляет в новогоднюю ночь с Компанией, а тогда… Тогда он не гулял, – так что бег тут ни при чем.

– Тогда при чем здесь Болт? – спросила Даша.

– А Болт и до этого вел себя странно – вспомните кинотеатр, – сказал Степа.

– Ну, тогда он просто решил выпендриться. Как обычно, – сказала Люба.

– И убежал. Покинул друзей… – отметил Лемехов.

– Зато потом объявился, – вспомнил я. – Я его еще на улице встретил. И кстати, у него был синяк на лице…

– Что и неудивительно. Поссорился с Костей, подрался – вот и получил.

– Навряд ли. Костя бы нам все рассказал… – возразила Даша.

– Но после предательства… – отметил Степа.

– Нет, после моей встречи с Болтом Костя провел еще несколько съездов с Компанией – в спортбар ведь вместе ходили… – заметил я. – Так что… что-то тут не сходится.

– Может, тогда Болт и Костя в сговоре? – предположил Арман.

«Сговор с Болтом, сговор с Бандзартом!.. Хорошо, он этого не слышит!» – подумал я.

– Допустить можно, – ответил Степан. – Но Костя всегда скептически относился к Болту, да и дружил с ним только из-за Саши. Так ведь? – обратился он к Топорову.

Саня вздохнул и ответил:

– Пожалуй, так.

Интересно, что все последующие представители 11а, которые выступали перед публикой, очень во многом соглашались с Павлом и Степаном. Валера Подковайло, Слава Туманов, Вера Колтышева, Вероника Захарова, Настя Светлицкая и другие… – все они, так или иначе, говорили про дружбу, про предательство и про Болта. У меня даже возникла мысль, что весь 11а до собрания уже успел посовещаться и решил выдвинуть одну-две общие и схожие версии.

Отмечу, кстати, что после такого большого количества выступивших, очевидно, трудно было придумать свою версию, если заранее это сделано не было. Но легче всего было начать все подряд отрицать. Так и поступила Таня Стасова из 10а – блондинка среднего роста с простыми и скромными чертами лица и с самой обычной внешностью.

– Скажите, ребята, – обратилась она ко всему залу со своим тихим и спокойным голосом, но с очень сосредоточенными глазами (они у нее были довольно выразительными), – почему вы все так уверены, что с Костей что-то случилось? Почему? … По-моему, он сейчас находится в прекрасном настроении, и не нужно беспокоиться за его состояние. Я… я сейчас многое услышала, но не понимаю, о каких изменениях идет речь, – робко призналась она. – Мне странно слышать это от вас. По-моему, это какая-то ошибка.

«Да что ты говоришь?!» – подумал я.

– Даже если Костя стал более молчаливым и немного отстранился от вашей Компании, то это не значит, что с ним случилось что-то плохое. Напротив, я считаю, что все в порядке. Я думаю, что он отлично себя чувствует и у него все хорошо. И никаких изменений с ним не произошло.

– Погоди! – остановила ее Щепкина. – А как же его взгляд? Я же сама несколько раз видела, как в нем была полная отрешенность от всего происходящего. Я, конечно, не утверждаю, что это был взгляд больного человека, и, наверно, не стоит так думать. Но это был очень странный взгляд. Удивительный взгляд!

Таня задумалась. И глаза ее в этот момент о чем-то задумались.

– Может, он просто о чем-то подумал?.. – предположила она.

– Четыре раза? – настаивала Дарья Алексеевна.

– Нет, это уже перебор! – заметил Арман.

– Ну… разные бывают мысли, – сказала Таня. – Может, его что-то тревожит?

– Тогда прав Коля! – поняла Щепкина. – Он говорил, что с Костей случилось что-то важное. Вот из-за этого важного и взгляд такой странный!

Я заметил, что в зале в этот момент многие закивали головами. Мне это, конечно, понравилось. Но Таня продолжала:

– И все равно мне кажется, что надо прекратить исследовать эти изменения, – тем же робким голосом проговорила она. – Может, Косте это бы не понравилось.

– Ну, естественно, – сказал Саня.

– Точно нельзя знать, что бы понравилось Косте. И хотя мы – его друзья, но только он один может это знать, – рассудил Леша.

– Да, по-моему, ты слишком категорична, – сказала Дарья Алексеевна Тане. – Мы просто хотим понять, почему Костя изменился, и, в крайнем случае, помочь. В том же, что изменения есть, сомневаться уже не приходится. Фактов много! – твердо произнесла Щепкина. – И не замечать их – глупо! Кстати, я бы на твоем месте тоже их изучила.

– Почему я должна их изучать? – не понимала Таня.

– Потому что неправильно размышлять о данной проблеме, не обращаясь к фактам. Мы же тут не просто так собрались, – заметила Щепкина. – Мы не слепые и прекрасно понимаем, что с нашим другом что-то происходит. Что именно – мы пока не знаем, но потому и устроили данное собрание, чтобы, опираясь на факты и вытекающие из них предположения, вывести общий вердикт. Для тебя же факты, очевидно, – пустой звук. Но как можно в таком случае что-то утверждать?!

– Я ничего не утверждала, – защищалась Таня. – Я просто считаю, что Косте было бы лучше, если бы вы оставили его в покое.

– Это ты так считаешь, потому что не знаешь, какой он человек и друг! – легко парировала Щепкина. – А мы знаем! И не можем допустить покоя, когда чувствуем, что у него есть проблемы!

Лицо Тани приняло удивительный вид. В нем сочеталось одновременно что-то воинственное, но робкое. И, наверное, она могла и хотела как-то ответить Дарье Алексеевне, но побоялась. Вместо этого она лишь промолчала и поспешила покинуть актовый зал.

Собрание же явно затянулось. На улице уже стемнело, все устали, а многие захотели есть. Разумеется, по ходу дискуссии некоторые представители средней школы успели уйти – их ждали, думается, уроки, факультативы, врачи и другие дела, – но большая часть слушателей продолжала оставаться на своих местах, и зал, по сути, поредел лишь совсем на небольшую свою часть. Многие подвинулись вперед; поближе, кстати, сел и Сергей, который во время реплик Тани – я заметил – имел весьма заинтригованное выражение лица; чувствовалось, что он слушает ее с большим вниманием. Когда же Таня уходила, он посмотрел ей вслед, но потом снова обратил взгляд в прямом направлении.

Другие представители 10а класса выступили после Тани, но их мнения показались мне слишком расплывчатыми и неопределенными. Показалось даже, что они пребывали в каком-то смятении, словно не знали точно, что сказать, – оттого пошли повторения. Так что их версии я здесь приводить не буду.

Но, наконец, очередь дошла до Даши Красиной. Она, в отличие от некоторых лиц, не стала заготавливать заранее бумажку, а начала говорить по своему чувству, по тому, как сама все воспринимает и принимает:

– Я рада, что мне удается здесь выступить, и рада, что вас так много. Значит, мои слова имеют шансы не улететь в пустоту.

Что ж, мы все знаем Костю как талантливого и творческого человека. Доказательств тому множество: Костя занимается спортом, музыкой, увлекается кино, театром… Он отлично учится и всем в учебе помогает, всегда проявляет инициативу, работает на коллектив, на команду… Это всем известно.

Но кто такой творческий человек? Это человек с феноменальной фантазией, развитым воображением, со смекалкой… Это человек с невероятно широким спектром мыслей в голове!.. А о чем мечтает творческий человек? – вот это интересно, – и я уверена, что никто и никогда не сможет точно сказать, потому как каждый творческий человек мечтает о чем-то своем, и мечты эти могут быть совсем не такими, какие они есть у обычных – нетворческих – людей. Вот кто из вас знал или знает, о чем мечтает Костя? – обратилась ко всем Даша.

Тут я смею предположить, что это был донельзя удачный вопрос. О том красноречиво свидетельствовало наступившее в зале молчание, – но это было не то молчание, когда люди просто ленятся, или не хотят, или боятся что-то озвучить. Нет, сейчас они молчали потому, что им было попросту нечего сказать. Все задумались, пытаясь вспомнить, говорил ли вообще когда-нибудь Костя о своих мечтах, и даже Сергей, сидевший уже не так далеко от меня, принял сосредоточенный вид, и даже я – давний друг Кости – начал освежать в памяти наши с ним беседы, потому как тоже не знал ответа на поставленный Дашей вопрос.

Молчание продолжалось почти полминуты, до той поры, пока Арман не заключил:

– А он о мечтах разве говорил?

– Вот! – отметила Даша. – Какой показательный момент: никто не знает, каковы мечты Кости. Но не ждите сюрприза от меня: мне они тоже неизвестны. Однако это лишь говорит о том, как «хорошо» мы знаем нашего друга. Впрочем, если Арман прав, то, может, Костя действительно ни с кем мечтами не делился. Но тогда возникает вопрос: а мечтал ли он вообще о чем-нибудь? – Красина сделала небольшую паузу, снова предоставив публике время для ответа. – Лично я без сомнения на него отвечаю: да, мечтал! Возможно, впрочем, что это были настолько непонятные обычному человеку мечты, что он и не увидел смысла говорить о них, – но они были! Да и стал бы кто-то из вас напрямую говорить о своих сокровенных мечтах?! – наверно, нет.

Но я продолжаю. И представим теперь себе, что у нашего Кости есть одна какая-то очень важная мечта, – о которой он никому не говорит, – и что он живет в надежде на то, что она когда-нибудь осуществится. Думаю, это возможно представить, – тем более что у нас тоже могут быть такие мечты. Но не забудем при этом о том, что Костя – творческий человек. Следовательно, представим себе, что есть определенные факты, которые способны усилить вероятность реализации тайной мечты Кости.

И вдруг эти факты неожиданно выползают наружу – аккурат во время новогодних праздников! Тут я хочу пояснить, – сказала Даша, – что данные факты – это события, новости или случаи, которые неожиданно оказываются связанными с мечтой и из-за которых человек начинает всерьез верить в скорейшее исполнение мечты. И вот Костя, видя такие факты, вспоминает о своей мечте. Сначала, конечно, случайно, потом часто, – но так он всерьез начинает понимать, что его мечта может исполниться. А тут и Новый год приходит как нельзя кстати. Почему бы этому не случиться как раз во время праздника?!

Но не все так быстро. Никакая мечта просто так, сразу, не исполняется. Надо ждать, надо терпеть, ибо факты – это лишь предвестники возможного будущего исполнения. И Костя ждет, Костя продолжает надеяться и верить. Вот и взгляд у него меняется. Теперь он видит главным на свете только свою мечту, он живет мечтой! Костя уже совершенно по-другому смотрит на мир – это взгляд сквозь мечту. Ведь если раньше вероятность ее исполнения равнялась где-то одному проценту, то сейчас есть все пятьдесят. А это уже половина! И я снова обращаю внимание на то, что обычный человек не может так реагировать на свою обычную мечту, а у Кости – оригинальная ситуация. Процесс исполнения творческой мечты вообще, наверно, крайне сложен, и творческому человеку очень долго приходится ждать того момента, когда она исполнится. Во время же данного процесса и обычный человек легко может измениться, – так что уж говорить о творческом?! Заветная мечта теперь у него везде, – и он не хочет ни о чем более думать, кроме мечты!

Но, разумеется, для окончательного исполнения мечты нужно приложить еще определенные усилия – просто так, на пустом месте, ничего не появится, – и это тоже серьезный момент. Мне кажется, многим людям не хватает вообще одного последнего усилия. А скольким недостает трудолюбия и терпения?!.. Но Костя не из тех. Его не может ослепить дальнее или близкое сияние мечты. Он не такой, чтобы поддаться ему. Зато он готов бросить все другие дела – ради того, чтобы только не упустить шанс!.. – тут Даша сознательно сделала еще одну небольшую паузу. – Увы, это и дела Компании, и дело о Бандзарте, и Болт, … – и многие другие, коих у Кости, думается, очень много. И нам, как его друзьям, к сожалению, придется с этим смириться. Пока не исполнится мечта.

Монолог Даши закончился, и неожиданно раздались аплодисменты. Сначала они были робкие и тихие, но потом хлопать стал чуть ли не каждый второй, – и вряд ли в этот момент в зале можно было найти человека, который стал бы выражать возмущение. Аплодировал даже Сергей, и это дополнительно подтверждало тот факт, что Даша выступила с поистине великолепной речью.

– Да, это было… потрясающе, – признала Щепкина. – Браво, Даша.

– Браво! – крикнул еще кто-то на фоне уже смолкающих аплодисментов.

Даша в ответ только улыбнулась и поспешила присесть. Она не скрывала своей радости на лице, – но возможно ли было скрыть душевную грусть от того, что происходит с Костей?..

Когда аплодисменты окончательно стихли, к залу вновь обратилась Дарья Алексеевна Щепкина:

– Ну что ж, друзья, мы прослушали за последние три часа немало интересных версий. И сейчас самое время постараться прийти к общему мнению, на основании которого впоследствии мы будем организовывать разговор с Костей. На том собрание и закончится.

– Постойте! – выкрикнул вдруг Бранько и встал. – А как же я? Как же мое мнение?

– Позвольте… – обернулась к нему Дарья Алексеевна.

– Я сижу тут, как придурок, уже три часа, если не больше, и выслушиваю самые разнообразные по глупости мнения ваших товарищей! – громко и сердито произнес Сергей. – Я жду своего времени, а вы мне сообщаете о конце собрания!

– А чего ты сейчас хамишь? – возмутилась Дарья Алексеевна.

– Кто, я?

– Ну, не я же.

– Вот так, значит… Меня уже и в хамы записали?! Ну уж нет! Хамство – это не давать мне высказаться! Конечно, …, – выругался он, – лучше устраивать тут пустую трехчасовую болтовню!..

– Послушайте, что за тон? Что за слова? Почему вы позволяете себе материться? – возмутилась Дарья Алексеевна. – Тут, между прочим, дети сидят! Или вы считаете, что вам все позволено?

– После этих трех часов – да! – выкрикнул Сергей. – И, в частности, я бы хотел высказать свое мнение!

– Ах так?! Тогда я считаю, что после такого хамства тебе лучше пойти домой! И немедленно!

– Домой? Отлично… – решил Сергей и стал подвигаться к выходу. – Но вы еще пожалеете об этом! …!

– Это что за слова? – крикнула ему вдогонку Щепкина, услышав очередной мат.

– Это правильные слова! – заявил Сергей. – И только их вы заслуживаете!

– Послушайте, – вмешалась одна из представительниц 10а класса, – может, все-таки дать ему высказаться? Он целых три часа сидел…

– Вот уж нет! – крикнул Сергей. – После такого отношения я вам точно ничего не скажу! Ненавижу Костю и всю вашу Компанию! – заявил он напоследок и ушел, хлопнув со всего размаха дверью. Та заметно зашаталась.

– Да… – только и произнесла Дарья Алексеевна.

Вообще, это было совсем не похоже на Сергея. Честно сказать, не помню, чтобы он ранее когда-либо хамил. Напротив, Бранько всегда отличался в классе особенной вежливостью, и во многом поэтому все считали его наиболее хитрым типом. Я уже говорил, что он всегда умел подлизываться и к учителям, и к девушкам, – и такие дела неизменно оборачивались для него успехом. Мата от Сергея практически никогда не слышалось, – но жизнь тем и интересна, что все когда-то видишь впервые. И, наверно, случившийся инцидент может говорить о том, что тема Кости, как ни странно, и Бранько заинтересовала всерьез.

Но пока я оценивал поведение Сергея, Дарья Алексеевна еще раз вспомнила и озвучила все прозвучавшие версии. Ну, на самом деле, конечно, не все, а только те, в которых присутствовала хоть капля правдоподобности. Разумеется, мнение мелких не учитывалось, но не потому лишь, что они мелкие, а из-за того, что слишком мелкими и пустыми были их предположения, – и это понимали все.

Отмечу, что мы еще долго спорили относительно вероятности правильности каждого предположения. Естественно, свои идеи все соответственно оправдывали, считая их наиболее верными, зато чужие стремились как можно быстрее опровергнуть.

– Твоя позиция, Арман, слишком не соотносится с Костей, – заявляла Даша. – Костя может проводить эксперименты в творчестве и с творческими понятиями, но никак не с друзьями.

– Как мог Бандзарт влиять на Костю? Да тебе, Саша, наверно, просто приснилось это во сне, – размышляла Люба.

– Твои мысли о выпивке мне непонятны, – обращался я к Леше. – Костя не такой дурак, чтобы пить всякую ерунду.

– И при чем тут еда, Миша? – недоумевал Арман. – Или, по-твоему, все люди рождаются только с мыслями о еде?

– Я не верю в идею Степы! – открыто заявлял Леша. – Костю и Болта объединяет только компанейство. В остальном – это разные люди!

– А я не понял, о чем говорил Дима, – признался Павел.

Вот примерно так шел наш спор. Читатель, конечно, это уже заметил, да и я ранее говорил о том, что позиции некоторых выступавших пересекались. Схожих мотивов, действительно, было немало, – но ведь никто точно и не знал, из-за чего изменился Костя. Все крутились вокруг понятий «творческий человек», «Компания», «мечты», «предательство», «усталость», «эксперименты», «решающее», «активность» и многих других… – однако разгадка находилась только в нем самом. Нам же оставалось лишь предполагать, что мы и делали.

Наконец, Щепкина, поучаствовав в нашем споре и проанализировав, в общем, все высказывания, решила произнести-таки заключительную речь:

– Ну, прежде всего, спасибо вам – всем, кто пришел на наше собрание и высидел все его время до конца. У меня на часах 18:26, а на улице темно; все устали и хотят есть, – но мы все еще здесь, а этом актовом зале, который, безусловно, оставит за собой память о нашей дискуссии.

И, наверно, сохранит некоторые сделанные нами выводы.

Мы не знаем, почему Костя изменился и почему стал другим. А некоторые выступавшие вообще отрицали сам факт изменения. И это глупо, на мой взгляд. Так что супротив глупости, но опираясь на многочисленные факты и детали, которые были замечены не только мною, но и всеми вами, я все-таки вынуждена признать, что с нашим другом что-то произошло. Действительно, уже бессмысленно отрицать случившееся. Мы – хорошо видящие люди, и мы не можем не замечать странности в Косте. Говорить же о них не стоило бы только в том случае, если бы мы не знали Костю таким, каким он был раньше. А мы его знали.

Но ближе к делу. Мы точно установили, что произошло какое-то событие, которое так или иначе повлияло на Костю. Впрочем, это было изначально понятно, ибо просто так люди не меняются. Очевидно также, что событие это случилось или началось перед новогодними праздниками, а именно – перед 27 декабря. Конечно, с точной датой можно ошибиться, но этот день мы точно можем назвать пограничным. К сожалению, мы так и не поняли, какова была продолжительность этого события: некоторые считают, что оно свершилось быстро и было каким-то определяющим, некоторые – что тут можно говорить о часах и даже днях… Согласна, вопрос достаточно сложный. Но мы еще подумаем над ним, а пока я готова выразить совершенную уверенность в том, что в деле присутствует эффект случайности. Костя вряд ли мог ожидать, что что-то произойдет, – отсюда следует и неожиданность изменений.

Вообще же, выслушав всех вас, я теперь начинаю думать, что определяющим фактором при изменении стали психологические особенности Кости и его характер и темперамент. Кстати, перед разговором надо не забыть об этом. Также я поняла, что, говоря о Косте, нам нужно оперировать понятием «творческий человек» – вполне возможно, что это и впрямь один из ключевых моментов при изменении нашего друга. Следующий вывод гласит о том, что причастными вполне могут быть Бандзарт и Болт. Во всяком случае, это следует из тех доводов, которые приводили участники. Но я думаю, что все согласятся со мной в том, что теперь, исходя из них, нам надо заняться делом о Бандзарте более усиленно и оперативно. Да и неплохо было бы найти вашего Болта. И поговорить с ним. Любую возникшую мысль никогда не грех проверить на практике, тем более что вы Болта знаете гораздо лучше, чем я. Так что, если появится возможность, – переговорите с ним о Косте.

Что же до многочисленных версий о предательстве, то я подчеркну, что говорить о нем можно, … – однако лишь в том случае, если мы не имеем в виду Компанию. Наверняка вы со мной согласитесь в том, что здесь предательство невозможно в принципе.

Теорию Димы Ветрова об учебе надо проверять. Возможно, что мы ее не совсем оценили, ибо она вышла для нас слишком заумной, но общий смысл нам ясен, – поэтому теперь самое время понаблюдать за динамикой учебных результатов Кости, особенно в области ЕГЭ.

Все же остальные мнения – о магии и об НЛО, о божественном указании и просто смелом поступке, о тараканах в голове и желании пропиариться, об алкоголе и еде… – я предлагаю забыть. Мала вероятность, что они действительно относятся к поставленной проблеме, но велико мое предчувствие того, что это были или не совсем подготовленные, или, напротив, очень хорошо подготовленные шутки.