Заблуждение. Роман про школу. Том 2

Итак, время движется, – Щепкина посмотрела на свои часы, – а мы по-прежнему здесь.

Почему мы еще здесь? – да потому, что всем сердцем любим нашего друга Костю и хотим видеть его прежним. И не только из-за того, что он нам нужен для дела о Бандзарте или еще из-за каких-либо дел… Нет, все это ерунда. Весь смысл в том, что мы просто хотим всегда видеть Костю активным и энергичным, дружелюбным и отзывчивым, – в общем, компанейским… Всегда таким! Каким знаем его по нашим прошлым годам дружбы! Но разве дружба может остаться в прошлом? Разве могут остаться разорванными наши прежние дружеские связи? Я не верю в это и отвечаю отрицательно, как и вы, конечно. Но что ответит он? И будем ли мы только вспоминать его глубокий талант, поразительный ум и организаторские способности?

Нет! – четко произнесла Дарья Алексеевна. – Я надеюсь, что нет. И с этой надеждой и с верой в хорошее я предлагаю завершить наше собрание.

Пять секунд спустя еще было сказано традиционное «спасибо за внимание», – и на том собрание закончилось окончательно. Большая человеческая змея начала постепенно выползать в мир.

Однако расходиться мы не торопились. Ввиду того, что есть нам всем по-прежнему хотелось очень сильно, мы решили дойти до ближайшего «Макдака».

– После такого собрания у нас есть только один правильный путь, – заметил Миша.

И с его словами трудно было не согласиться. Через пятнадцать минут мы вломились в «Макдак» вдевятером – Миша, Даша, Саня, Степан, Люба, Леша, Павел, Арман и я.

Заказы были сделаны и получены быстро, – так что скоро мы заняли свои два стола и без промедлений начали есть, – и Читатель может представить себе, с каким наслаждением я в тот день смаковал столь любимые и незаменимые сэндвичи…

Глава 4. Еще одна печаль

Что же можно сказать об итогах собрания? Да только следующее: к общему мнению мы так и не пришли. Впрочем, все к тому вело: отсутствие полного знания проблемы, неоднозначность фактов, подтверждающих ее, неуверенность в мыслях, скитания вокруг сути, нелепость некоторых предположений, большой разброс мнений, неоднородность причинно-следственных связей, частичная изолированность от самого объекта вопроса… Конечно, с таким набором противоречий прийти к одной общей идее можно лишь случайно, – если вдруг сработает коллективное сознание, – но это не вариант Компании, и поэтому, в общем-то, задача собрания была выполнена нами только наполовину: да, мы выслушали большое количество мнений и оценили справедливость каждого из них, но не пришли к тому, которое бы удовлетворило всех и вся и сразу облачилось бы в форму постулата. Однако с этим придется смириться, ибо теперь, после столь продолжительной и бурной дискуссии, нам необходимо совершить главное действие – поговорить с Костей напрямую. Без общей идеи, но с общей мотивацией – и с общим компанейским духом!

Все это, конечно, кажется мне чем-то нереальным и смешным. Действительно, могли ли мы еще месяц назад представить себе, насколько важен и нелегок может быть для нас всего один разговор с нашим замечательным другом?! Могли ли мы думать, что он не покажется нам обыденным, что мы будем так готовиться к нему, ведомые жаждой долгожданной беседы?! Да… вот на что способно время!.. Но если даже такие крепкие связи оно может порушить… Довольно горько думать об этом. Как странно осознавать, что с каждым новым днем мы становимся все дальше от Кости! … Или, может, я ошибаюсь?.. – но это тоже покажет время.

Тем временем наступила третья неделя учебы в новом году. И пошел уже второй десяток тех дней, что мы с Костей не общаемся – видимся, но не общаемся, – а, значит, и второй десяток наших надежд. Отмечу, что после собрания они не исчезли, таков уж закон Компании – всегда верить в лучшее. И закон весьма неплохой, позитивный и нередко работающий. Но – вот что интересно! – действует ли он на того, кто чаще и усерднее остальных его повторял, кто все свои семнадцать лет был оптимистом?!.. И каково выражение наиболее правильного отношения к «новому» Косте?..

Я не хотел так говорить, но что поделаешь – «прежний» Костя пока не возвращается. Напротив, мне даже стало казаться, что связь его с Компанией ослабла еще на несколько единиц… Хотя мне очень хотелось поверить тому, что говорили Арман и Люба, и поэтому я постоянно наблюдал за Костей, пытаясь заметить в нем хоть каплю, хоть штришок обратного изменения! Однако… он все так же заходил в класс ровно со звонком, а иногда и после, садился за последнюю парту – на самую галерку! – и молча слушал преподавателя. Потом, с очередным звонком, – убегал, исчезал, – и на переменах я его почти не видел. «Возвращался» он только к началу нового урока и порой все с тем же опозданием.

Поначалу я как-то не заострял на этом свое внимание, ибо сам на переменах предпочитал общаться с Дашей, Мишей, Арманом, Павлом… – в общем, со всеми друзьями. Но позже, а именно в четверг, когда после английского я в очередной раз увидел спешащего куда-то Костю, я почувствовал, как внутри меня что-то заиграло. Я сразу понял: это любопытство. И, коли так, то я просто не имею права не пойти вслед за Костей.

Пойти? – нет, побежать. Он ведь быстр и…

«Исчез!»

Провалилась моя попытка. Я шел, и к тому же шел медленно, – поэтому шансов у меня не осталось. Я добрался до второго этажа, ступил в рекреацию, выглянул в центральный коридор, но… конечно, Костю там не увидел. Коридор вообще, как ни странно, был пуст.

В следующий раз я попробовал последить за ним в пятницу. И специально выбрал для этого третью перемену – после ОБЖ. Я помнил, что Долгов нас обычно никогда не задерживает, поэтому предположил, что мне оперативно удастся собрать все вещи, чтобы пулей выскочить из кабинета вслед за Костей.

Итак, прозвенел звонок. Костя, уже по традиции, мимолетом собрался и выбежал из класса. Я же решил не терять ни секунды и, согласуясь с планом, тоже вскоре очутился в рекреации.

И сразу удивился, насколько стремительны его перемещения. Впереди по расписанию была физика, однако существует ли хоть один процент вероятности, что он так спешит именно на нее?.. И это была не просто спешка. Он мелькал в разных местах, создавая таким образом в моих глазах подлинный эффект неуловимости – такой, что я даже растерялся.

Но сдаваться заранее я не собирался. Я понимал, что моя основная цель – не догнать Костю, а проследить за его перемещениями, понять, где он «пропадает». Значит, какие-то шансы у меня имелись.

Не знаю, почему, но Таганов побежал на третий этаж – туда, где у нас проходили уроки с Федоровой. «Неужто он решил зайти к ней? Правда, зачем? – если только очередной стих рассказать… Но ведь был второй урок – почему не тогда? А тогда был тоже побег. Стало быть…»

Но более размышлять я не мог. У меня не было выбора, и мне пришлось мчаться на третий.

Я по-прежнему отставал. Моя нога только ступила на лестницу, а Костя уже открывал дверь на третий этаж. Кстати, показалось, что он заметил меня…

Мне пришлось увеличить скорость. Я открыл дверь-портал в третий этаж, очутился на нем и едва успел увидеть, что Костя бежит к другой двери – той, что выходит на лестницу спуска, – как картинка исчезла.

Пришлось применить хитрость. Бежать по рекреации этажа я уже не видел смысла, но почему бы не спуститься на второй? Ведь там мы снова должны будем встретиться!..

Через пять секунд я уже находился в центральной рекреации школы. Так исторически сложилось, что Костя всегда бегал быстрее меня, – поэтому я сильно удивился тому обстоятельству, что Таганова там еще не было.

«Неужели он опередил меня? Но ведь невозможно, просто невозможно! … Или догадался?..»

Я вплотную подошел к лестнице спуска, чтобы точно его не упустить. Во мне горела готовность встретить его прямо сейчас, у распахнутых дверей! Через секунду! В это мгновение!

Но его не было.

«Догадался, стало быть, – понял я. – Значит, между лестницами».

Это выглядело очевидным. Если он не выбежал с лестницы, значит, остался там или бродит по этажу. Я оглянулся назад – на лестнице подъема его тоже не было видно.

Признаться честно, такая позиция меня не радовала. Я вынужден был следить одновременно за двумя лестницами, и со второго этажа! – хотя Костя наверняка прятался на третьем. Но что делать? Ведь идти наверх, хотя это и соответствовало логике, означало практически наверняка остаться в дураках, а этого я себе позволить никак не мог. Однако и держать караул на втором, постоянно оглядываясь по сторонам, было глупо, и я чувствовал, что чем дольше стою у лестницы спуска, тем более глупый вид приобретаю.

Долго так продолжаться не могло, но мне повезло: в самый критический момент стояния на одном месте я увидел идущего из столовой Альхана Гаймизова. Я тут же крикнул ему, и через две секунды он уже стоял рядом со мной и слушал мое объяснение ситуации. Я описывал ее вкратце, не переставая оглядываться по сторонам, но Альхан, всегда бывший смышленым и понятливым пареньком, уловил, кажется, все мои слова. Сразу же возникла договоренность, и Гаймизов помчался на третий этаж по лестнице подъема. Я отправился в том же направлении, но по лестнице спуска. Читатель, наверно, уже догадался, что мы планировали застать Костю вдвоем и лишить его возможности скрыться.

На третьем этаже народу было не очень много.

«Это на руку», – сообразил я, поняв, что благодаря такому раскладу Костя будет найден очень быстро. Деваться ему, по сути, было уже некуда, а до звонка имелось еще время, – следовательно, у нас оставалось достаточно минут на осмотр территории: и рекреаций, и кабинетов, и даже уборных. Шансы обнаружить Костю теперь возвысились до предела.

Мы с Альханом, очутившись на третьем, не стали даже сговариваться – было и так ясно, кто в какую сторону идет. Оставалось лишь увидеть его.

Время шло быстро, и вряд ли оно работало на нас, однако и медлить никто не собирался. Я, к примеру, влетел в свою рекреацию и, никого там не обнаружив, заглянул в мужскую уборную.

«Нету!»

Оставалось проверить кабинеты, но я не стушевался и принялся по очереди – прямо как какой-нибудь смотритель – заглядывать во все классы. Наверно, окружавших меня людей мое поведение слегка рассмешило, но я был только рад этому, хотя большого значения данному факту все равно не придал, – более всего меня сейчас волновал поиск Кости.

Альхан тоже все подряд осматривал, и мы вместе с ним заглянули в последние два кабинета – увы, Костя опять исчез.

– Он что, испарился? – недоумевал Альхан. – Я даже в женском туалете проверял! И там нет!

– Ну, ему там и не место, – с небольшой ухмылкой заключил я. – Но как же так?..

Впору было задуматься, куда мог деться Костя.

– Мы с тобой точно все осмотрели? – спросил я.

– Конечно. Я все проверял, – заверил Альхан.

– Я тоже. Тогда где он? – чуть сердито произнес я, очевидно, из-за осознания очередного дурацкого положения.

– А ты точно уверен, что он должен быть здесь? – уточнил Альхан.

– Конечно. Я же все проверил! Он не мог уйти, он был тут! – это очевидно.

Тут раздался звонок. Он означал только одно: перемена для меня прошла бездарно.

«Лучше б физику повторил…» – подумал я.

Впрочем, материал я более-менее знал, так что шел к Ломановой со спокойствием – не тем, конечно, чувством, с которым можно было бы отождествить мою глупую беготню за Костей.

«И зачем? Просто какой-то фигней страдал! … Но где же он все-таки был?!»

Я пока не знал ответа, зато совсем скоро узнал, в каком месте школы Костя находится сейчас.

А он уже стоял возле кабинета физики. И выглядел совершенно спокойным и ничуть не запыхавшимся или уставшим… – напротив, на лице его был заметен даже некий оттенок счастья.

«Он еще радуется, что скрылся!..» – подумал я.

И тут меня осенило. Еще раз посмотрев на довольное лицо Кости, я вмиг понял:

«Четвертый этаж! … … – начал я ругаться про себя. – И даже не подумал!..»

Я не стал сдерживать свои эмоции: открыл рюкзак, достал оттуда учебник физики и громко бросил его на ближайший стул.

А представители Компании провели перемену более продуктивно – как выяснилось, пока я бегал, они обсуждали перспективы будущего разговора с Костей. Даша рассказывала, как она много раз пыталась до него дозвониться и как у нее это не получалось, но, впрочем, по ее словам, один раз Костя все же принял вызов – только вот разговор сразу не заладился.

– Что ты спрашивала? – уже после физики интересовался я у Даши.

– Я просто хотела узнать, как его дела, что он делает… Интересовалась его настроением, – отвечала Даша. – У меня не было серьезных тем для разговора. Просто так звонила…

– И что же Костя?

– Да так… Он говорил, что все нормально. Честно говоря, я боялась спрашивать его об изменениях – не знала, как он отреагирует.

– Но ты пробовала?

– Я пыталась намекнуть. Спрашивала про развлечения, про воскресенье; предлагала куда-нибудь сходить…

– И что? – с нетерпением спросил я.

– Он сказал, что его это теперь не интересует.

– А почему? Ты спрашивала?

– Да конечно… Он молчал, говорил: «Просто…»

– Вот так «просто»?

– Да, он вообще мало что говорил, – заметила Даша. – Блин, я же вижу, что есть какая-то причина! И это что-то в нем! Просто… он не хочет об этом говорить.

– О причине?

– Да, о причине.

– Ладно, а о чем вы еще говорили?

– Больше ни о чем вроде.

– Вообще?

– Да, – сказала Даша.

Я несколько секунд помолчал и посмотрел на Дашу. Она выглядела явно расстроенной этой ситуацией, но, похоже, и не собиралась ничего скрывать. Ведь, по сути, расстроены сейчас все мы – это наша общая печаль.

После паузы я сказал:

– Ясно. Кстати, а что у нас с Кариной и Викой? Они с нами?

– Я не знаю, – грустно произнесла Даша. – Возможно, что и нет.

Таким вот безрадостным получился наш разговор. Я специально не стал более о чем-либо спрашивать Дашу – мне вдруг стало ее очень жаль. Ведь Костя был и остается ее другом, и за все то время, что существует наша Компания, они стали очень близкими людьми. Костя с Дашей провели много компанейского времени вместе, но вряд ли они когда-либо надоедали друг другу. Они радовались своей дружбе так, как человек может радоваться только самому ценному в жизни.

И меня никогда не удивляло такое отношение. Я прекрасно понимал их, знал, что им интересно общаться, что им незнакомы понятия тоски и усталости, что между ними немало общего и что все то разное, которое могло у них быть, в конечном счете тоже сводилось к общему… Черт, это была такая дружба!.. И вот…

Нелегко сейчас приходится Даше. Она лишилась того славного времени, которое объединяло ее с Костей.

Вообще, январь получился грустным. И, к сожалению, не считая каникул, из-за всех тех вопросов, что возникли в связи с изменениями Кости, мы практически так никуда и не сходили. Да и все темы наших разговоров неизменно сводились к одному и тому же: «Костя» и «Изменение Кости».

Весь первый месяц года мы наблюдали за ним. Наблюдали и все больше печалились. И ведь все знали и понимали, что надо что-то предпринимать и как-то действовать. Но как? – этого не знал никто. Нет, возможно, конечно, что разговор – это очень хорошая идея, ибо с помощью него мы можем напрямую и мгновенно понять все проблемы Кости, но… разве он скажет о них? Разве станет Костя отождествлять свое имя с проблемами? Ответ и так ясен, и если даже разговор и состоится, то он наверняка не принесет нам ничего, кроме новых загадок и раздумий. Так что это не лучший вариант.

Но что тогда вариант? Обращаться к посторонним людям и требовать от них решения? Да если б кто-то нас понял, если б кто осознал, какие ужасные вещи у нас происходят!..

Однако есть Дарья Алексеевна – человек, который церемониться с пониманием точно не станет, – зато выслушает, что-нибудь посоветует, придумает и поможет… Да тут, впрочем, ей и понимать уже нечего. Все, что только можно было понять, она уже успела проанализировать, – и тому пример организация нашего собрания.

Мне еще придется поведать об одном неприятном факте, который, что символично, случился в субботу 31 января. Конечно, я надеялся, что хоть этот день закончится для меня в мажоре, и что мне не придется потом вспоминать о нем с отвращением, – но, увы, меня поджидала еще одна грустная правда, еще одна печаль.

После прошедших шести уроков я одевался, собираясь идти домой. Но вдруг увидел, что Карина с Викой, стоявшие в сторонке, уже открыли дверь и вышли на улицу. Я не стану скрывать, что уже давно хотел с ними поговорить, дабы понять, какие отношения существуют на данный момент между ними и Компанией. А потому быстро напялил на себя куртку, кое-как натянул сапоги, схватил вещи и выбежал из школы. Увы,…

…картину, которую я увидел, радостной назвать никак нельзя.

Компанию Карине и Вике составил Сергей. Они стояли втроем у перил и о чем-то разговаривали. Не знаю, правда, заметили они меня или нет, но уже через несколько секунд это трио, держась за руки, решило пойти в левую от школы сторону.

Я же остался стоять на крыльце. Сказать им мне было нечего, ругаться не хотелось, – поэтому я просто подошел к перилам, облокотился и стал глядеть куда-то далеко-далеко. И самые гадкие мысли в этот момент постепенно начали отступать.

Глава 5. Новый организатор

А во вторник 3 февраля меня ожидал сюрприз.

В четыре часа дня я шел в магазин – через двор. И вдруг услышал, еще издалека, чей-то бег. Я сначала подумал, что мне послышалось, но, видимо, укол прошлого заставил меня обернуться.

Слух не подвел – я увидел бегущего мимо площадок человека. Правда, сначала не понял, куда и к кому он бежит. Показалось даже, что этот человек просто любит заниматься физкультурой в зимнее время – оттого и разминается. Но вскоре стало ясно, что бежит он именно ко мне.

Из-за темной шапки, шарфа и капюшона на голове тяжело было сразу идентифицировать эту особу. Я долго приглядывался к ней, видя знакомые черты, но не совсем веря своим предположениям. Наконец, незнакомец подбежал ко мне, снял капюшон и шапку, – и тут уже я не мог его не узнать. Это был Болт.

От неожиданности я даже не заметил сперва, что он перекрасил волосы в темный цвет, хотя был доселе рыжим, изменил прическу и тон одежды… Но каково было приветствие!..

– Здорова, Колян! – радостно и по-детски крикнул он и кинулся на меня с самыми дружественными объятиями. Мне, конечно, стало очень приятно от того, что меня встречают со столь открытыми чувствами и так восторженно, – но в этих объятиях я успел произнести лишь только «Привет».

Наконец, он меня отпустил.

– Ну, рассказывай! – сразу начал он. – Как твои дела? Куда направляешься?

Признаюсь, от такого старта я офигел. Не знаю, ожидал ли он, что я от этого позабуду все свои вопросы или выкину их из головы, однако я не мог не ответить:

– А тебе разве нечего мне рассказать? – Тут Болт принял крайне задумчивый вид, и я поспешил ему напомнить: – Например, про свое новогоднее бегство…

– А, ты про это!.. – весело произнес он. – Да, видишь ли… я сначала и не понял, что случилось. Вижу – Паша с кем-то базарит; ну, думаю, может, взрослые какие… Решил отойти, спрятался – сам знаешь, у меня с ними отношения не очень! Я их вообще остерегаюсь – не хочу проблем. Потом, в общем, слышу: Паша зовет. А я за забором. Идут секунды – и заметили. Еще так посмотрели!.. А в темноте ведь хреново видно – и не поймешь, кто там. Чувствую, пора убегать. Ну, и вы за мной.

– Как же ты не понял, что это мы? Ведь что-то можно было увидеть! Я же тебя узнал!

– Да понимаешь, … у меня была мысль насчет вас. Но… для меня Компания – это, прежде всего, Костя. Вот его я всегда узнаю! Где он – там и вы. А тут я посмотрел … – и нету Кости. И голоса его не слышу!

– Да, Кости с нами не было… – признал я.

– Вот я и смекнул, что лучше удрать. А то вдруг соседи мои собрались или просто левые парни… Они меня не любят. Они все меня не любят. Поэтому, когда я вижу такое и сомневаюсь, по привычке включаю скорость и – на полную!

Я оборачивался, когда бежал; хотел остановиться, но видел, что вас много, – и боялся. С массой взрослых мне бы не справиться… Поэтому и не рисковал. А потом… вы так отстали, что и разглядеть вас я не мог, да и испытывать судьбу не стал. Типа «… с ним» – так и удрал.

– Но, черт, мы же кричали! – настаивал я. – Неужели не узнал?

– Да я так резво бежал, что… ни до чего было. И еще из-за пиротехники шумиха…

– Не было шумихи, – заметил я.

– Ха, да еще как была! Меня аж чуть фейерверком не …! – признался он.

– Зашибись.

– А вы, кстати, … бежали. Я еле скрылся. Тренировались, что ли?

– Ну, Долганов может натренировать. Но… ли ты так далеко нас завел? Мы ведь могли и не уехать!

– Ха, да я, думаешь, понимал, где нахожусь? Я просто бежал куда глаза глядят. А потом вообще пешком шел.

– Ты шел пешком? – удивился я.

– Ну да!.. Транспорта еще не было. Разве что такси… Но у меня в кармане два рубля.

– А нам повезло, – заметил я. – Мы тэшку подцепили – и уехали в Купчино.

– Что, прямо в ту ночь? – удивился Болт.

– Ну, уже, в принципе, утро было – около шести, наверно. Хотя все равно очень рано.

– …! – выругался Болт. – Не знал я, что в такие ночи тэшки разъезжают…

– Значит, разъезжают, – отметил я. – Кстати, к чему такая конспирация? – спросил я, вспомнив о том, в каком виде бежал ко мне Болт.

– Хех, спрашиваешь!.. Ведь мне все никак покоя не дадут. Все ходят, следят за мной… Я уже не помню, когда вот без этой петли, – Болт указал на шарф, – на улицу выходил, – а то вот слышал, что… хотят. Или покалечить.

– Избить?

– А, да… это все, – Болт махнул рукой. – Привык уже. Если всему верить… Я просто жду дня, когда все они …. Тогда уж можно и выкинуть все это, – он показал, что имеет в виду капюшон, шапку и шарф. – Пока же… – Болт снова надел свою «конспирацию», – …пойдем отсюда. И скорее, пока не спалили.

– Пойдем, – согласился я.

– Кстати, куда ты шел? – поинтересовался Болт.

– Я в «Ленту» иду.

– В «Ленту»? – Болт принял задумчивый вид. – …, туда меня вряд ли пустят.

– А что такое? – спросил я.

– Да я ж там погром на днях устроил, – произнес Болт весьма спокойно. – И опять чуть не попал. Только не спрашивай, зачем, – сам жалею. Кстати, как Санек?

– Да как-как – нормально все. Вроде жив-здоров. Ты ему еще не звонил?..

– Да все собираюсь… – тут же ответил Болт. – Но времени нет. С этими вечными побегами…

– Никак?

– Да, увы. Зато у вас, я слышал, в школе какая-то… происходит, – заметил Болт. – С Костей.

– Ты в курсе? – всерьез удивился я.

– Да друзья сообщали. Альхан тот же… Даже собрание, говорят, из-за этого устроили, – блеснул Болт.

– Да, собрание, – подтвердил я.

– Так из-за чего? Что с ним случилось? – спросил Болт.

– С Костей?

– Да. Я вообще не в теме.

– Да, блин, я сам ничего не знаю.

– Серьезно?

– Ага.

– Вообще ничего?

– Да, ничего. Как и вся эта история – одно большое «ничего». И это «ничего» я уже кому только ни рассказывал!..

– А меня посвятишь? – попросил Болт.

На этот вопрос я уже не нашел лучшего ответа, кроме как действительно все рассказать. А что? – может, говорить о том, что я наблюдаю в течение трех недель, не так уж и скучно? Заодно посвящение… К тому же после собрания информации только прибавилось, и теперь я мог поведать Болту и о тех предположениях, что были сделаны моими друзьями, – то есть не обходиться только голыми фактами. И еще есть дико интересный рассказ о поведении Сергея, заслуживающий, безусловно, отдельного упоминания!.. В общем, имеется много всего того, о чем и впрямь стоит рассказать.

Однако сообщение о том, что Бранько на той неделе в присутствии большого числа людей ругался матом, Болта не слишком удивило.:

– Ха, да это фигня! Вот я преподам похлеще хамил!.. Да и сейчас продолжаю.

– О…

– А что делать? – иногда эти… только того и заслуживают, – отметил Болт.

Тем временем мы с ним дошли до «Ленты». Болт уже объяснял свое положение, поэтому разговор наш продолжился только после того, как я вышел из магазина с пакетом продуктов.

Кстати, я не сразу его увидел. Только после неоднократного обхода магазина я обнаружил Болта около мусорного бака.

– Лучше места не было? – с укоризной произнес я.

– Ты не представляешь! – сказал Болт так, будто не услышал меня, жестами одновременно предлагая уйти. – Я чуть на охранника не наткнулся!

– То есть?

– Короче, я стоял у дверей. Специально не заходил внутрь – держался в отдалении, – подчеркнул Болт. – Стал, значит, в телефоне сидеть. И так заигрался, что даже не заметил, как этот… встал метрах в пяти от меня и закурил!

– А он тебя знает? – спросил я.