И ни на одно мгновение дольше

– Девушка, бери что нравится, тебе скидка будет, – сходу произнес он с сильным акцентом.

После магазинов Москвы и Парижа выбор был, конечно, скудным, да и товар не внушал доверия. Дина решила прогуляться до другого магазина и, не отвечая на заманчивое предложение, вышла на улицу.

Небритый парень выскочил за ней.

– Почему уходишь? Все свежее и дешевое. В другом месте дороже будет, – нудным голосом твердил он, пытаясь загородить ей дорогу.

Девушка молча шла по деревянному тротуару.

– Зачем обижаешь? Зачем молчишь? – уже обиженно бубнил назойливый продавец. – Я тебе могу все бесплатно дать, если со мной пойдешь, – распалял он сам себя. – Что ты из себя порядочную строишь! Я что, тебе не нравлюсь? – злился плюгавый Дон Жуан. – Знаешь, как все ваши местные бляди за мной бегают! И ты побежишь…

Дина остановилась для того, чтобы дать парню подойти ближе и ничего не говоря с размаху влепила ему звонкую оплеуху.

На несколько секунд тот будто пришел в себя и даже повернулся в сторону магазина, но потом вдруг взорвался и на девушку посыпался град ударов. Когда Дина упала, он еще несколько раз ударил ее ногой по голове. Потом отбежал, постоял посреди улицы и, видимо, что-то сообразив, опять вернулся к лежащей девушке. Опустившись на колени, он подергал ее за плечо, но она была без сознания.

Тогда он побежал к магазину и через пару минут выехал из-за него на старых «жигулях». Остановившись около Дины, он выскочил из машины. Открыв заднюю дверь, подтащил и запихнул туда бесчувственное тело, прыгнул за руль и умчался, поднимая столбы пыли.

Все это видел Саня, который только сейчас рассказал об этом в палисаднике.

– Что же ты, подлец, молчал? – дед Захар вскочил со скамейки и зло оглядывался, выискивая, чем стукнуть захмелевшего односельчанина. – Девочку со вчерашнего вечера всей деревней ищут.

– А мне-то что за дело до чужих дочек? – быстро отскочив в сторону калитки, нахально заявил мужичек. – Моя хата с краю, – он с сожалением посмотрел на недопитую бутылку, оставшуюся на столе. – Не я один это видел, но никто не сказал…

Глава 8

«Вот ведь как бывает: вчера ты воевода, тебя уважают и ценят. Ты незаменим. А сегодня ты отверженный и бежишь через болота в какую-то запрятанную от всего мира деревню».

Сирт проснулся и лежал, не открывая глаз, оттягивая необходимость возвращаться в реальность. Но безрадостные мысли уже скреблись в голове, не давая возможности еще немного подремать.

Постепенно его сердце заполнила ядовитая досада. Он быстро сел и сразу почувствовал на плече руку своей жены.

– Не тревожься понапрасну, дорогой. Ты уже ничего не сможешь изменить, – Лада лежала у него за спиной и, наверное, думала о том же. – Мы не можем помочь Городу и теперь надо устраивать свою жизнь.

Сирт оглянулся и попытался улыбнуться.

– У меня есть ты и твоя любовь. Это мне важнее всех городов, – произнес он и убрал ей со лба прядь светлых волос.

– Я думаю, ты меня чуть-чуть обманываешь, но мне приятно слышать твои слова.

В доме никого не было. Они оделись и вышли на залитую солнцем лужайку. Утром все вокруг казалось еще милее и привлекательнее, чем вчера.

Через березовую рощу, в которой прятались несколько симпатичных домиков, протекала небольшая речушка. На краю деревни она была перекрыта плотиной с водяной мельницей на берегу. У почерневшего, поросшего водорослями и ракушками мельничного колеса, на которое с мелодичным шумом падала из деревянного желоба струя воды, они встретили вчерашнего седого старичка – дедушку Лады старика Ильма.

– Ну что, дорогие мои, хорошо выспались? – чуть охрипшим голосом  спросил он и откашлялся. – Садитесь, будем есть, пить, – дед показал рукой на длинный стол под навесом около мельницы. – Нет ничего вкуснее только что испеченного хлеба. И еще я придумал, как из забродившего зерна делать замечательный напиток. В него еще можно добавлять мед или травы. Сейчас я вас им угощу.

– Дедушка, а как ты узнал, что мы придем? – спросила Лада, вспомнив с какими словами ночью встретил их дед.

– Да здесь у нас разве что только камни не болтают, – усмехнулся старичок в свои длинные седые усы. – И то, наверное, только потому, что их никто не слушает.

 Рядом со столом под тем же навесом стояла печка, сложенная из речных камней, и из нее струился бесподобный запах готовящейся еды. Дед вытащил кочергой из глубокого горнила и поставил на стол большой круглый каравай ржаного хлеба, а к нему трех запеченных рябчиков, покрытых румяной корочкой, через которую проступали капельки жира. Из кожаного бурдюка налил в кувшин напиток, который только что расхваливал, и поставил рядом три глиняных кружки.

– Чем богаты… – скромно промолвил старик.

За трапезой Лада рассказала деду, что случилось в Городе и почему они пришли в деревню. Пока она говорила об Алдане, его невесте, о варогах, Сирт осмотрелся вокруг и подумал, что все не так уж и плохо: «Поселиться здесь, завести детей… Разве этого мало для счастья?..»

Старик, сильно разволновавшийся от встречи, постоянно подливая себе забродившего, пахнущего полынью, напитка сильно захмелел и разговорился.

– А я ведь никогда не рассказывал тебе, как познакомился с твоей бабкой, своей женой. И о твоих родителях…

Лада пересела поближе к деду и, обняв его за плечи и улыбнувшись, спросила:

– Может лучше, если это останется для меня загадкой?

– Мне кажется, внучка, пришло время тебе все узнать. Конечно, проще жить, когда меньше знаешь, – старик покачал головой, – но ты уже большая и сможешь разобраться где добро, где зло.

Он разлил по кружкам содержимое очередного кувшина и, сделав несколько глотков, начал рассказ.

– Мы жили тогда в другом месте, в другой деревне. Ты, наверное, слышала легенды о том, что наши предки дружили с волками. Мы и правда были похожи на стаю волков и нападали на всех, кто был слабее нас. От зверей, мы отличались лишь тем, что делали это не только ради добычи, а и потому, что нам нравилось видеть страх в глазах своих жертв. Нам нравилось чувствовать хозяевами чужих жизней.

Старик замолчал. Но губы его продолжали беззвучно шевелиться, будто бы он говорил что-то самому себе. Может быть, пытаясь найти слова оправдания. А может, в его воспоминаниях проносились картины сражений с погибающими людьми, молящими о пощаде…

– Я был очень беден, и мне трудно было найти себе жену. Поэтому ничего не оставалось, кроме как выкрасть ее где-нибудь на стороне. Я был воином, и для нас это считалось доблестным поступком, – старик поморщился и сделал еще один глоток.

Сирт удивленно смотрел на него. «Неужели этот седовласый дед когда-то тоже умел держать меч, воевал и даже смог дожить до такого преклонного возраста?» Он попробовал представить себя таким же стариком, проводящим здесь свои дни с большой кружкой хмельного напитка в руке.

– За три дня на хорошей лошади можно было добраться до моря. Там жил народ, женщины которого славились светлыми золотистыми волосами и покладистым характером, – продолжал старик. – Туда я и отправился. За несколько дней мне не встретилось ни одной девушки, ради которой стоило бы забираться так далеко. Казалось, что меня обманули и все женщины в этом краю некрасивые, ленивые, с злыми, глупыми и жадными лицами. Я расстроился и уже хотел вернуться домой, как однажды у горного родника встретил совершенно необыкновенную девушку с зелеными глазами и с повадками дикой кошки. Увидев меня, девушка побежала, легко перепрыгивая с камня на камень. Но выследить ее было нетрудно. В округе было всего три дома. В них жили рыбаки. Их маленькие жилища из камней стояли на берегу в маленькой бухте. Там, за черными скалами, они прятались от постоянного ветра и непрошеных гостей. Я выкрал ее в эту же ночь. Сделать это тихо не получилось. Была погоня. В смертельной схватке я убил двух мужчин, которые нас преследовали. Это были ее братья. На их лошадях мы добрались до моего дома. Всю дорогу я почти не спал. Боялся. Мне казалось, что как только засну, она убьет меня. В ее глазах было столько ненависти, что я не надеялся, что у нас что-нибудь получится. Но когда мы въехали в нашу деревню, девушка притихла. Она никогда до этого не видела таких больших домов и столько незнакомых людей…

Глаза старика наполнились слезами. Говорить ему было трудно. Он с мольбой посмотрел на внучку, будто надеясь, что она остановит его рассказ. Но Лада даже не заметила этого. Она смотрела куда-то в сторону, пытаясь представить то, что произошло много лет назад.

– Потом начались мои беды. Она родила твою мать и при этом чуть не умерла сама. Но я ее выходил. Именно тогда, когда она была так слаба, что даже по дому ходила с трудом, я ее полюбил. Больше детей у нас не было, хотя прожили мы вместе много лет.

Старик говорил все тише и тише. Сирт еле разбирал слова, которые иногда заглушал скрип мельничного колеса и шелест листьев на вершинах деревьев.

– Наш народ процветал. Но нашим вождям всегда чего-то не хватало. То им казалось, что у них мало земли, то мало рабов… Поэтому мы постоянно воевали и совершали набеги на своих соседей. И однажды они не выдержали и, объединившись, напали на нас сами… Ты, Лада, тогда была совсем крохотной. И даже не поняла, что твои родители погибли во время той нашей последней войны. Мало кому удалось выжить. Мы долго скитались. Нас никто не хотел принимать. От голода, ран и болезней люди погибали каждый день. И когда надежды уже не осталось, голодные и обессиленные мы оказались в этом месте. Будто кто-то специально провел нас через эти непроходимые болота на берег этой речки. Здесь, конечно, нет того простора и тех богатств, что у нас были раньше, но зато теперь мы ценим каждый клочок земли, каждое дерево, каждого человека. Теперь мы никому не угрожаем и никто не угрожает нам. Мы живем в согласии с миром.

Старик замолчал. К нему подошла большая белая косматая собака и, будто желая его поддержать, положила голову ему на колени. Дед, поглаживая псину, смущенно посмотрел на внучку.

– Любовь к тебе – единственное, что объединяло нас с твоей бабкой. Мы никогда не рассказывали тебе, что произошло на самом деле. После того, как ты уехала, она тоже ушла от меня, – продолжил дед. – Теперь живет одна на краю леса у Черного озера. Вернула себе то имя, которым  назвали ее родители. Теперь она Янзолинда. Но для местных это очень длинное имя и все зовут ее просто баба Яна

Дед взял со стола большой ломоть хлеба и дал собаке. Та очень осторожно взяла его зубами из дрожащих стариковских пальцев и не спеша легла у его ног. Зажав угощение передними лапами, она откусила небольшой кусочек и стала жевать, с подозрением поглядывая на незнакомцев

– Я думала, мы всегда жили в этой деревне. А мои родители умерли от какой-то страшной болезни, – тихо произнесла Лада, с трудом приходя в себя после этого рассказа. – А я могу сходить к бабушке? – спросила она неуверенно, и не поднимая глаза на старика.

– Конечно мы сходим, – ответил за деда Сирт. Он видел, что жена в смятении и замешательстве и не знает как воспринимать услышанное. – Мы должны здесь все вокруг посмотреть и со всеми познакомиться. И к твоей бабушке обязательно сходим. А что откладывать? Прямо сейчас и пойдем.

Сирт почувствовал, что Ладе надо переварить услышанное. И лучше будет, если они, не откладывая, прогуляются до этого Черного озера. Он расспросил у деда, как добраться до жилища старушки. Старик посмотрел на него с благодарностью – ему тоже хотелось побыть одному. Дед сложил в сумку им еды на дорогу, налил в кожаный бурдюк своего ячменного напитка и проводил до края деревни. Сирт заметил, как сильно изменился старик после своей исповеди. Его глаза потускнели, в них появилась тоска и печаль.

Вдоль реки шла еле заметная тропинка на Черное озеро. Дед сказал, что эта река начинается как раз в болотах у озера, совсем рядом с домиком старухи. Поэтому заблудиться будет трудно. Они попрощались и сразу отправились в путь.

– Удивительно, но вспоминая свое детство, я всегда вижу рядом с собой лишь деда и почти никогда бабушку, – сказала Лада, перепрыгивая очередной  ручей, впадающий в реку. – Интересно, чем она была так занята?..

– Сейчас дойдем и ты все узнаешь, – ответил Сирт и, остановившись перед женой, обнял ее за талию, посмотрел в ее зеленые глаза так, словно не видел ее сто лет. – Здесь, в деревне, ты изменилась. Взгляд стал мягкий и нежный. Может нам сделать короткий привал? – хитро улыбнулся он. – Дед положил нам целую сумку еды, а спешить нам некуда.

– Ты только об одном думаешь, – она огляделась. – Как красиво вокруг.

– Да, очень. Если ты хочешь, мы можем остаться жить в этой деревне. Построим дом рядом с дедом у мельницы. Я буду ему помогать. А ты будешь рожать детей.

– Я с радостью, – Лада прижалась к мужу, зажмурила глаза и почувствовала, как от счастья уходит земля у нее из-под ног и кружится голова, – Только я сомневаюсь, что ты сможешь здесь жить… – глубоко вздохнув, произнесла она. – Слишком здесь тихо и спокойно для тебя…

– Но привал на этом ручье нам сделать никто не помешает, – Сирт легко поднял ее на руки и понес на залитую солнцем и заросшую ромашками лесную полянку…

Только к вечеру они добрались до жилища бабы Яны. Когда солнце стало прятаться за деревья, тропинка повела их от речки на невысокую гору и, поднявшись на ее вершину, они  увидели Черное озеро. Наверное, из-за большой глубины вода в нем действительно казалась темной и холодной.

Недалеко от берега, уже чуть скрытый вечерним туманом, был виден скалистый остров. Со всех сторон озеро окружало мрачное болото, где оно заканчивалось нельзя было рассмотреть даже с высоты того места, куда они забрались. Было ощущение, что и на болоте, и на скалах таинственного острова и в самом озере скрывается что-то неизвестное и опасное.

Лес здесь заканчивался и под последними темными, заросшими бурым мхом елями, под склоном горы стоял почти незаметный, наполовину зарывшийся в землю домик.

Как только они спустились, им навстречу неизвестно откуда-то выскочили несколько огромных кошек. Мгновение казалось, что они сейчас набросятся на непрошеных гостей, но вдруг как по команде грациозные животные остановились и с достоинством расселись вокруг дома, наблюдая за Сиртом и Ладой.

Они постучались, но никто не открыл. Лада осторожно толкнула дверь, и она распахнулась, призывая их войти внутрь.

Несмотря на полумрак, можно было сразу догадаться, что хозяйку не сильно беспокоит беспорядок в ее доме. В центре маленькой комнаты с темным низким потолком, с кружевами паутины в углах, стояла огромная печь. Два пенька и широкая лавка заменяли стулья и кровать. Маленький стол был весь заставлен какими-то горшками, плошками и мешочками. Вдоль стен на веревках сушились травы и еще что-то, похожее на внутренности животных и птиц.

– Хорошо, что твой дедушка положил нам много еды, потому что здесь едой даже не пахнет, – произнес Сирт, осматриваясь. – И гостей, похоже, здесь не любят.

– Если стукнуть чем-нибудь по твоей глупой голове, то из тебя можно будет сделать много вкусных пирожков с требухой, – услышали они скрипучий голос позади себя.

– Бабушка! – вскрикнула Лада и бросилась обнимать старушку, которая бесшумно зашла вслед за ними в дом.

Сирт сразу заметил, что они похожи. Естественно, Лада молода и свежа, а на бабкином лице залегли глубокие борозды морщин. Но высокие скулы, тонкий острый нос с горбинкой и, главное, проницательные все замечающие зеленые глаза без сомнений подтверждали их родство. Старушка, похоже, давно одевалась, не обращая внимания на погоду за окном и времена года. Даже сейчас, в разгар лета, на ней была сильно потертая шуба с длинным серым мехом, перехваченная кожаным поясом.

– Ну хватит, хватит, – пробурчала хозяйка, освобождаясь от объятий внучки, явно растроганная неожиданной встречей. – Значит, старик наш еще не помер и все тебе рассказал. Это хорошо, пусть помучается подольше.

– Что ты говоришь, бабушка, – укоризненно произнесла Лада.

– Я говорю, что за все надо платить, а ему есть за что каяться, – проворчала старуха и внимательно посмотрела на внучку. Потом поправила серый платок на голове и повернулась к Сирту. – Если ты голоден и тебе хочется есть, то иди в лес, – сказала старушка и почти вытолкнула его из избушки. – Может, кого там поймаешь, может, тебя кто сожрет, а нам с внучкой поговорить надо.

Старушка несколько раз вздохнула, посмотрела в крохотное окно, чтобы убедиться, что Сирт ушел, и села на пенек у печки.

– Давно это было. После этого жизнь прошла. Я его за это не виню. Чтобы я там делала у себя на родине? Жизнь у рыбачки не сладкая. Провоняла бы рыбой до самых костей. А то, что он моих братьев убил… Ну, так иначе бы они убили его. Да и рыбаки не живут долго. Зато Ильм меня любил, оберегал, подарками баловал.

– Ну а почему же вы сейчас вместе не живете?

– Когда мы сюда приехали, в деревню, за это гиблое болото, в нем что-то порвалось. К той вине, которую он и так передо мной испытывал, добавилось то, что дочь нашу не сберег… Он тогда будто сам умер. Если бы не ты, может быть и руки на себя наложил бы… От тебя не отходил, нянчился целыми днями. Ну а ты выросла и здесь жить не захотела. Убежала в город. Замуж там вышла. Дед тогда совсем раскис. Целыми днями сидел и на реку смотрел. Тебя ждал. А потом научился хмельную брагу делать… В общем, ничто нас больше вместе не держало. И я ушла…

Рассказывая это, бабушка ни на секунду не останавливалась. Что-то пересыпала из одного мешочка в другой. Что-то смешивала, что-то доставала, нюхала и убирала обратно. Потом вышла ну улицу и быстро вернулась с большой рыбой в руках. Завернула ее в большие зеленые листья и засунула в печь.

– До меня здесь другая бабка жила. Старая ведьма. Она и меня научила кое-чему. Потом пропала. А я осталась. Кто-то должен здесь присматривать за болотом и за теми, кто здесь живет, – она села на скамейку, устало положив сухие руки на колени. – Этого красавца ты там, в городе, нашла?

– Да. Хочу его уговорить остаться здесь.

– Не боишься, что он станет как дед? У мужа твоего на лбу написано, что ему нужно каждый день подвиг совершать. С его гордыней трудно ему будет жить в деревне.

– И что, бабушка, ничего нельзя сделать?

– Да попробовать-то можно. Есть у меня травки хорошие. Но боюсь, от тоски с ума может сойти. Как мой дед. Тот себе простить не может, что меня выкрал и дочь не уберег, а этот себе не простит, что людей в вашем Городе не спас. Так и будут пить вдвоем целыми днями. Тебе это надо? Нет ничего хуже этого.

Выгнанный из избушки Сирт поднялся на гору. Он немного побродил по лесу и опять поднялся на холм. Охотиться ему не хотелось, да и было уже поздно, начинало темнеть. Он подошел к упавшему и засохшему дереву, с пятнами рыжего мха на стволе и сел на него, удобно прислонившись спиной к толстой ветке.

Почти все небо надо озером было нежно-розовым. Внизу было видно заросшую травой и кустами крышу старушкиного дома. Из печки шел пахнущий жареной рыбой дымок, который почти сразу опускался обратно на землю и, смешиваясь с туманом, стелился над болотом густой пеленой.

Становилось зябко и хотелось туда вниз к печке и жене.

Он вспомнил свой дом в Городе, а потом сразу, почти слово в слово, последний разговор с братом и опять почувствовал обиду.

«Дом я могу и здесь построить, – подумал он, – в деревне, рядом с мельницей, спрятавшись подальше от всех. Главное, в этих лесах самого себя не потерять. А чтобы этого не случилось, заведем с Ладой кучу ребятишек – она только об этом и мечтает…»

Сирт сидел, любуясь закатом и мечтая о новом жилище. На какое-то время ему показалось, что остаться в деревне – это единственное правильное решение. Но потом он вспомнил солдат в своей дружине. Горожан, которые ему верили. Не находя ответа, он встал и пошел вниз. Из-под ног сыпались мелкие камни. Рядом из густых кустов выпорхнули разбуженные шумом птицы.

Он уже почти добрался до избушки, но сам не зная почему пошел не к ней, а свернул на болото и сразу оказался в таком кромешном тумане, что пришлось остановиться. От неразрешимых вопросов голова шла кругом.

«Нельзя быть хорошим для всех. Можно остаться здесь и сделать счастливой свою любимую. Можно вернуться в Город и защищать его вместе с людьми, которые тебе верят». Ответа не было, и из-за этого он ощущал чуть ли ни физическую боль во всем теле.

Сирт вспомнил про дедушкин бурдюк с целебным напитком и направился к дому. Пройдя несколько шагов, ему показалось, что он идет не в ту сторону. Туман был непроглядный. Не видно было собственных пальцев на вытянутой руке. С болота, которое его окружало, постоянно доносились разные звуки. Он попробовал крикнуть, надеясь, что Лада его услышит и отзовется. Но звук его голоса утонул в этой мгле. Сирт засмеялся. Ему казалось, что невозможно заблудиться так близко от дома. Подумав, он решил, что холм слева от него и двинулся в этом направлении. Но скоро понял, что если бы шел правильно, то уже был бы в лесу, а он все еще идет по болоту. Появилось ощущение, что кто-то специально сбивает его с пути и кружит по болоту.

Повернув обратно и пройдя несколько шагов, он опять остановился. Даже ему было не по себе. Бродить всю ночь в густом тумане – не самое веселое занятие. Звуки вокруг стали еще громче. Они напоминали то плач, то смех. Иногда раздавался протяжный долгий вой, сменяющийся глухим злобным рычанием.

Вдруг Сирт услышал совсем близко чьи-то хлюпающие шаги. Он схватился за меч, ожидая появления хищного зверя или неизвестного чудовища, но из тумана к нему вышла совершенно голая молодая и невероятно красивая девушка. Почему-то он даже не удивился, встретив ночью на болоте обнаженную красавцу, и смотрел на нее не в силах оторвать взгляд.

Незнакомка взволнованно глубоко и часто дышала. Когда она делала вдох, ее красивая большая грудь поднималась, словно навстречу Сирту. Ее неожиданное появление могло бы насторожить кого угодно, если бы не усыпляющее очарование ее нежно-голубых глаз.

– А я за тобой, – мелодично пропела девушка голосом, похожим на журчание лесного ручья. – Меня послала старушка. Ты ведь пришел из большого города.

Ее слова убаюкивали еще больше, чем дурманящий взгляд. Сирт еще успел подумать, почему у нее синие волосы, но через секунду это его уже не беспокоило. Красавица нежно взяла его за руку и потянула к себе.

– Я выведу тебя из болота, – она почему-то перешла на шепот. – Тебе не надо больше ни о чем беспокоиться. Забудь про все свои печали и не волнуйся.

Он уже и не волновался. Девушка обняла его и в тот момент, когда он готов был поцеловать ее в приоткрытые влажные губы, над его ухом раздался хорошо знакомый свист скользящего по воздуху меча. Он отпрянул и увидел, как сверкающая сталь в мгновение снесла девушке голову. Но вместо фонтана кровавых брызг, из ее шеи вылетела лишь голубая дымка и в тот же миг чарующая незнакомка исчезла. Вместо нее он увидел свою жену, которая стояла совсем рядом, сжимая свой меч двумя руками.

– Так и знала, что ты и здесь найдешь себе развлечение, – улыбаясь, произнесла Лада. – Бабушка рассказала мне о местных речных нимфах, которые кружат голову всем тем, кто сюда забредает. Пойдем в дом. Есть важные новости.

Лада показала мечем в какую сторону надо идти и убрала его в ножны.

– Не знала, что тебе нравятся женщины с синими волосами, – добавила она и шутливо шлепнула мужа по мягкому месту.

В избушке было тепло. На столе, горела промасленная лучина. Вместо бабкиных горшочков и мешочков была разложена та еда, которую они принесли из деревни и, как главное угощение, только что запеченная в печке рыба.

При этом мягком свете в домике стало уютно. Сирт почувствовал голод и, подвинув к столу один из пеньков, принялся за еду.

– Бабушка говорит, что на край болота пришли какие-то люди, – сказала Лада, присаживаясь на лавку у теплой печки.

– А бабушка как узнала? – недоверчиво спросил Сирт, отламывая от рыбы большой жирный кусок.

– Узнала, потому что не шастала по болотам за синеволосыми бабами, – сердито проворчала старушка.

Сирт укоризненно посмотрел на жену, но сразу сообразил, что Лада не говорила ей о том, что произошло.

– Извините, бабушка, никак в себя не приду…

– Люди ждут, – прервала его объяснения Лада. – Там мужчины, женщины с детьми, старики. Помнишь тех, то ли птиц, то ли зверей, что кружились над нами, когда мы шли по болоту? Эти стражи живут на скалистом острове здесь на озере. Сейчас они там, рядом с людьми и не знают, как поступить. Пропустить их или разорвать.

– Думаешь, выйти прямо сейчас? – спросил Сирт, отодвинув рыбу.

Лада молчала. Она вспомнила разговор с бабушкой. «В жизни, внучка, за все приходится платить, – поучала ее старушка. – Если что-то тебе судьба дает, то что-то обязательно забирает. А за любовь всегда дорогая плата. Останетесь вы здесь в деревне, детишки появятся – это огромное счастье. Вот только, что за это потребуется отдать? Разумнее всего довериться судьбе – она сама приведет тебя куда надо».