И ни на одно мгновение дольше

– Но это же не старина. Это подделка из Китая, скорее всего.

– То есть она ничего не стоит?

Павел Петрович только сейчас внимательно посмотрел на Саню и понял, что не он один вчера перебрал с алкоголем. Теперь в надежде опохмелиться его новый знакомый, видимо, по простоте душевной или из-за сильного презрения к городским жителям, понадеялся, что глупый историк купит эту новодельную икону. Сочувствуя, Павел спросил напрямую:

– Тебе деньги нужны?

– Икона от жены осталась, – уклончиво ответил тот. – Она перед смертью очень верующей стала, – Санек показательно вздохнул. – Как раз сегодня год как померла, – добавил он, видимо, соврав.

Павел пошарил по карманам и протянул найденные деньги незадачливому продавцу.

– Я мигом. Я бегом, – обрадовался тот.

Саша так быстро умчался, что Павел Петрович не успел даже отказаться.

– Пустой человек, – услышал он за спиной голос деда Захара. – Пока Дарья жива была, она его в кулаке держала, а как померла, он и загулял. Работать не работает. А ведь не дурак. Больше прикидывается.

– Здравствуйте, – повернув голову, поздоровался Павел с хозяином. – Наверное, не надо было ему денег давать…

– Что должно произойти, то все равно произойдет, – скороговоркой тихо произнес Захар. – Давайте чаю попьем с черничным  вареньем. Прямо здесь, в садике. Я уже заварил.

Не успели они принести из дома чашки, как Саня вернулся. Павлу показалось, что он чем-то встревожен.

– Вот, к чаю, – он поставил на стол бутылку водки и неуверенно присел на край скамейки.

– Ты пей, если хочешь, а мы лучше чайку с вареньем, – ответил дед Захар за двоих.

– Ну как хотите, – не стал уговаривать Санек. Он торопливо открутил крышечку с бутылки, налил водку в белую чашку, разрисованную большими розовыми цветами, и без промедления выпил.

Павел Петрович тяжело вздохнул. Он бы и сам с удовольствием опрокинул рюмочку с лечебными целями здесь, в тенечке под деревьями, но ему было неловко перед хозяином.

– Зачем же ты икону продаешь, если она тебе о жене напоминает? – строго спросил дед Захар.

Санек почесал лоб и, сдвинув вбок прядь жидких волос, показал большущую, уже очень давно полученную шишку. Потом покрутил головой, чтобы ее было лучше видно, и радостно пояснил:

– Вот что-что, а память о ней у меня всегда с собой, – похвастался он. – Как-то летом после бани вышли мы с супругой на свежий воздух охладиться. Она в простынку завернулась, а я так… без ничего. Попробовал я к ней приласкаться: больно мне ее размеры нравились. Ущипнул за задницу. А она мне в ответ кулаком по лбу. Я в стенку, от стенки в поленницу, а по ним сполз на землю. У нас как раз там крапива до пояса. Ядреная… Я на нее и сел… После этого уже ни к жене, ни к кому другому не ласкаюсь. Вот такая память. Поставила метку. Теперь с женщинами не могу. Только о них подумаю, то сразу причинное место жжется и чешется. Ну и побаиваюсь я немного. Обидно, конечно, потому что женщин свободных у нас в деревне полно. Редко какой мужик до пятидесяти доживает – одни вдовы кругом.

– Получается, ты теперь как евнух в гареме? – рассмеявшись, спросил Павел Петрович. – Только облизываешься?

– Да, наверно так. Это мне в наказание за грехи. Я же по молодости ни одной юбки не пропускал. А как женился, еще больше гулять стал. Вот Дарья перед смертью своей мне будто отомстила.

– Все равно иконы продавать не следует, – проворчал дед Захар.

– А сам-то ты, дедушка, какой веры? – спросил Санек, опять наливая себе в чашку. – Креста вроде на тебе нет.

– Я-то? – дед пожал узкими плечами и посмотрел на голубое небо, чуть просвечивающееся сквозь густые ветки деревьев. – Я простой веры. Бог один, а земля круглая. Каждому воздастся по заслугам. Кому повезет, как тебе например, то на этом свете. А кто сильно нагрешил, то где-то в другом месте, там, где уже ничего не исправишь.

– Красиво ты говоришь, – Саня выпил, поморщился и постучал по многочисленным карманам своей камуфляжной куртки в поисках сигарет. –  А ты, историк, как думаешь? – спросил он у Павла.

– Мне кажется, что вера – дело очень личное. Не стоит ее выставлять напоказ.

– Так-то оно так. Только вот везде написано «не укради», а то боженька накажет. А посмотришь вокруг – наказаны только те, кто живет честно, – он нашел сигареты и, с удовольствием откинувшись на спинку скамейки и закинув ногу на ногу, закурил. – Может где-то там… не пойми где… их и накажут. Только я не видел ни разу, чтобы с нашего кладбища из могилки кто-нибудь выходил. Все тихо лежат, скучают. И им уже ничего не надо. Ни воздаяния, ни наказания, ни земель райских, – водка сделала свое дело, и Санек уже не мог остановиться, ему хотелось поговорить. – Коммунисты за семьдесят лет много, конечно, напортачили, но от этих поповских сказок нас отучили. «Религия – опиум для народа», – он попробовал рассмеяться, но закашлялся от табачного дыма и разозлился. – Те, кто их сочиняют, сами, конечно, не верят – иначе они стали бы богатыми. Поэтому они сами по себе, мы здесь сами по себе, – он отбросил в кусты недокуренную сигарету и хлопнул себя по животу. – Вот ты, дед Захар, вроде и не русский, да и веры не пойми какой, а мне будто родня. А наш глава района, вроде и местный – сын Нинки Акиньшиной с кривого дома, что за сельпо, – а для меня он, как басурман. А я для него еще хуже – пустое место, с которого и взять-то нечего. Так что нет никаких земляков. И никаких выдуманных русских, англичан или немцев… Есть бедные, есть богатые. А других делений нет.

Пока он говорил, Павел сидел и думал, почему слова вроде правильные и сам он думает почти так же, но сейчас, слушая эту напыщенную речь, ему хотелось взять со стола полупустую бутылку водки и стукнуть Санька по давно немытой голове. Может из-за того, что он точно знал, что этот балабол сделал бы все что угодно, лишь бы его названной родней был не дед Захар, а хотя бы тот выбравшийся наверх сынок его односельчанки. А за то, чтобы посидеть за одним столом с этим главой администрации, Санек продал бы не только икону жены, но и все, что его попросят.

В этот момент по деревянным мосткам, уложенным в деревне вместо тротуара, за забором почти бегом пронеслась Анастасия Владимировна. Мужчин в палисаднике она не заметила. Павел успел увидеть, что председатель чем-то очень сильно встревожена.

– Да на ней лица нет, – сказал он, показав на удаляющуюся женщину.

– Не мудрено с такой дочкой, – ухмыльнулся уже сильно пьяный Санек. – Дочурка  такое в магазине вытворила… Бешеная. Вся в мать.

*****

Год назад, окончив местную школу, Дина неожиданно обнаружила, что для неё в деревне будущего, о котором она мечтала, нет. Она бы убежала в город сразу, но случилось то, что часто случается в семнадцать лет – Дина влюбилась.

Роман по праву считался в деревне самым перспективным женихом. Под два метра ростом, широкоплечий, улыбчивый, всегда спокойный, будто вышедший из русской сказки красавец разбил не одно девичье сердце. Некурящий, непьющий, работящий он прекрасно знал себе цену и не торопился с выбором.

Дине он понравился, когда она еще училась в девятом классе, но будучи реалисткой и к тому же очень закомплексованной девочкой с невысоким мнением о своей внешности, она даже не мечтала о том, что у нее с Ромой может что-нибудь получиться. Тем более, что из-за своей серьезности он казался ей слишком взрослым, хотя разница у них была всего пять лет.

То лето, когда она окончила школу, было сухим и жарким. Два месяца Дина бездельничала и загорала на реке. К концу августа решила, что будет поступать в техникум в Ярославле. И чтобы произвести впечатление на будущих однокурсников, вместо того, чтобы подтянуть знания, она выкрасила свои светлые длинные волосы в голубой цвет.

И в этот же вечер на улице она столкнулась с Романом, который до этого никогда не видел девушек с голубыми волосами. От смеха его согнуло пополам. Он так увлеченно хохотал, что не заметил, как Дина, не говоря ни слова, вырвала из соседнего забора рейку штакетника и с размаху опустила ее ему на голову. Штакетина сломалась. Рома недоуменно потер ушибленную голову, с удивлением посмотрел на девушку, которую раньше почти не замечал и, подобрав с земли кусок отвалившейся деревяшки с ржавым гвоздем, заметил:

– Мальвина Ивановна, ты ведь мне могла и дырку в голове пробить.

– Одной больше, одной меньше – все равно в твоей голове ничего нет, так что ничего страшного.

– А в твою, наверное, чернила налили, если даже волосы посинели, – Рома улыбнулся и чуть смягчил свои слова. – Зато теперь они стали под цвет глаз, – он не умел долго злиться, да и девушка, удивившая его своей необычной решимостью, ему понравилась. – Извини за дурацкий смех, –  добавил он примирительно. – Давай я тебя мороженым угощу?

– Ты мне еще ирисок с карамельками предложи, – огрызнулась Дина, еще не зная, как реагировать на неожиданное предложение. – Тебе не очень больно?

– До свадьбы заживет, – ответил Рома и аккуратно потрогал голову. – Лед бы приложить.

– Тогда пошли за мороженым. Где мороженое, там и лед.

Поступать в техникум она не поехала. Какая учеба, когда считаешь минуты до каждой встречи, а на уме лишь бесконечные поцелуи под звездным осенним небом.

Через полгода Дине исполнилось восемнадцать, и Роман пошел к ее матери просить разрешения взять девушку в жены. К этому времени он уже не представлял своей жизни без нее. Совершенно разные, они так замечательно дополняли друг друга, что казалось, встретились те самые половинки, которые некоторые люди безрезультатно ищут всю жизнь. Спокойный, рассудительный Рома и вспыльчивая, беспечная Яна были схожи только одним: когда дело касалось чего-то серьезного, они оба не могли пойти ни на какие компромиссы.

Несмотря на юный возраст своей дочери, Анастасия Владимировна с радостью дала добро на их свадьбу. Она, естественно, лучше всех знала горячий характер своей дочери и надеялась на то, что семейная жизнь ее немного остудит. Но именно этого испугалась и сама Дина.

За неделю до свадьбы у нее в голове прочно засел один навязчивый вопрос: а что будет дальше? Через год, через два, через десять. Она не сомневалась, что Роман будет любить ее всегда и за ним она будет как за каменной стеной. Тем более у него есть дело, которое ему нравится. Все в его жизни разложено по полочкам и расписано надолго вперед.

А что будет у нее? Пеленки, борщи, огород с теплицами и поездка раз в год в Анапу? И то, если повезет. И никаких других перспектив. Ни Лувра, ни Прадо. Ни шопинга в Милане. Тропические острова с пляжами в стиле Баунти будут только на картинках, наклеенных в уличном туалете, или на чьих-то видеоканалах на Ютубе.

Она не просто задумалась – она испугалась. И чем меньше дней оставалось до свадьбы, тем больше она сама себя накручивала. И за день до свадьбы у нее случился приступ паники. Проревев всю ночь, не зная с кем посоветоваться, она незаметно от матери побросала в сумку кое-какие вещи и рано утром, написав сумбурную записку, тихо выбралась из дома и умчалась на попутке сначала до райцентра, а оттуда на поезде в Москву.

Пока она ворочалась на верхней полке плацкартного вагона, добираясь до столицы, в ее голове образовался психологический запрет на мысли о доме и о Романе. Все, что касалось этих воспоминаний, мгновенно блокировалось какими-то отделами мозга практически без ее участия.

В общем, выйдя из Ярославского вокзала на Комсомольскую площадь, она посмотрела на красивые часы на здании напротив, покрутила головой в разные стороны и пошла по тротуару в сторону светлого высотного дома, даже в общих чертах не зная, что ей делать дальше в огромном незнакомом городе.

Денег оставалось на пару бутербродов. Она увидела продуктовый магазин и решила зайти. Спустившись вниз по лестнице, Дина оказалась в небольшом торговом зале. На стеклянной входной двери она заметила объявление о том, что требуется продавец и уборщица.

Дина подошла к усталой пожилой женщине, которая сидела за кассой, и спросила:

– А по этому объявлению, – она показала рукой на дверь, – с кем можно поговорить?

– Арсен! – громко крикнула кассирша. – Выйди в зал. Тебя спрашивают.

Через минуту из неприметной двери за стеллажами вышел молодой очень полный мужчина в белом халате. Он внимательно осмотрел Яну и сразу назвал условия работы и зарплату.

– У нас здесь каждый мастер на все руки. И торгует, и разгружает, и полы моет. Согласна?

– Аванс дадите?

Мужчина чуть подумал и спросил:

– Не местная?

Дина молча отрицательно покачала головой.

– Жилье есть?

– Ни жилья, ни денег, – раздраженно ответила девушка.

– Аванс не дам, но могу помочь с жильем. У нас в магазине девушка продавщицей работает. Просит всех называть ее Кристиной, хотя по документам Вера. Она квартиру снимает. Одной ей дорого, вдвоем вам проще будет. Можешь под запись какой-нибудь еды здесь в магазине взять. А деньги выдаю каждый вечер после работы.

– Когда выходить?

– Завтра в восемь. Если согласна, пойдем оформляться.

Проработав месяц почти без выходных, за зарплату, которой хватало только на аренду комнаты и на скромную еду, Дина поняла, что занимается совсем не тем, ради чего стоило убегать из-под венца.

Из-за этого она стала мнительной и раздражительной. Ей казалось, что все покупатели смотрят на нее высокомерно. Как на дурочку, которая приехала из деревни и больше, чем на обслуживание их, коренных москвичей, ни на что не способна. Из-за таких мыслей она стояла за прилавком с презрительной гримасой, на вопросы отвечала сухо, а иногда нахально и грубо.

Дина прекрасно понимала, что здесь, в магазине, она не приближается ни к европейским культурным ценностям, ни к белоснежным пляжам южных морей. Вариантов быстро и радикально все изменить было не так много.

Новая подруга, с которой они жили в комнате, в свободное от работы время осваивала московский  рынок секс-услуг. Она говорила, что делает это не только из-за денег. Кристина искренне верила, что занятие проституцией – один из лучших вариантов хорошо выйти замуж.

– Ну с кем я могу познакомиться в продуктовом магазине? С чьим-нибудь мужем, которого супруга послала за покупками с длинным списком? Может ему и надоела жена, но мне этот подкаблучник даром не нужен. Что меня с ним ждет? Куча алиментов и опять съемная квартира. Так что надо идти другим путем. Если бы Золушка так и перебирала просо на кухне, то принца она никогда бы не отхватила. Чем может привлечь грязная кухарка, если у нее нет феи крестной? А помнишь Джулию Робертс в фильме «Красотка»? Кем она была? Проституткой. А вон какого отхватила… И таких примеров полно.

Дина, хотя и не спорила с ней, сама не верила, что в этой нише можно найти что-нибудь, кроме больших проблем.

Но то, что огромные деньги где-то рядом и находятся порой у каких-то не очень умных и не самых достойных людей, она не сомневалась. Поэтому она была уверена: эти деньги можно и даже нужно заполучить. Должна же она посмотреть мир. Но уж точно не занимаясь ради этого исполнением пошлых извращенных желаний каких-нибудь закомплексованных недоносков.

Через несколько дней у нее появился план, с помощью которого она хотела заработать денег для поездки в Европу. А там… Девушка даже боялась мечтать о тех перспективах, которые перед ней откроются.

Ее идея не была очень оригинальной. Дина рассчитывала, что мужская похоть всегда отключает им мозги и осторожность.

 Правда, если бы не случай, то вряд ли этому плану когда-нибудь суждено было бы осуществиться. Одно дело фантазировать перед сном, обдумывая, как умно и смело ты поступишь в той или иной ситуации, а другое дело решиться на серьезный поступок.

Однажды под утро Дину разбудила только что вернувшаяся домой соседка.

– У тебя есть что-нибудь обезболивающее? – спросила она и через мгновение упала на пол рядом с ее кроватью.

Приехавшая скорая увезла девушку в больницу. Через два дня Кристина, бросив лечение, сбежала оттуда домой. Выпив бутылку вина, она, немного придя в себя, рассказала Дине что случилось.

Своих клиентов она обычно искала на сайте знакомств, сразу не сообщая им, что встречается за деньги. Сначала Кристина по переписке пыталась немного узнать человека, чтобы понимать, что от него можно ждать. Если ее все устраивало, то деликатно сообщала, что сейчас она в очень трудной финансовой ситуации и готова встретиться на взаимовыгодной основе. Обычно все проходило нормально. Но в этот раз все  получилось не так, как она планировала.

Познакомившись с пожилым мужчиной, который на фотографии выглядел обычным «очкастым ботаником», и поболтав пару дней, она согласилась на встречу. Новый знакомый поинтересовался, можно ли ему пригласить еще и приятеля – такого же, как и он, приличного взрослого человека. Кристина подумала, что вреда от них никакого не будет и все ограничится скучной болтовней и быстрым сексом. А заработать за ночь в два раза больше было бы очень неплохо.

Мужчины, которые были в два раза старше ее, и правда в начале вели себя как и положено загулявшим старичкам. Рассказывали скучные анекдоты, выпивали, обмениваясь пошлыми шутками. Но когда дошло до дела, им захотелось какой-нибудь изюминки. Насмотревшись порнухи на большом экране в спальной, они попросили у Кристины разрешения привязать ее к кровати. Она обычно не занималась такими глупостями, но сейчас за обещанное дополнительное вознаграждение согласилась.

Потом началось страшное. У старичков с сексом совершенно ничего не получалось. И тогда со злости, в попытках хоть как-нибудь возбудиться, они стали пихать в Кристину все, что попадалось им под руку. Бутылки, пузырьки из ванной, даже ножку стула. Чтобы девушка не кричала, они заткнули ей рот каким-то платком и заклеили скотчем… Отпустили Кристину под утро. Заплатили хорошо, как и обещали.

– И почему ты до сих пор не написала заявление в полицию? – услышав этот рассказ, возмущенно спросила Дина. – Ты же знаешь их адрес. На компе есть переписка.

– Что я напишу? Что я за деньги согласилась на секс с двумя мужчинами? Это как раз и есть в той переписке. А остальное – это сексуальные игры и на них я тоже сама согласилась…

После произошедшего Дина и решилась осуществить свой план. Использовав чужие фотографии, она зарегистрировалась на том же сайте знакомств, где искала своих клиентов Кристина. Легко нашла того самого пожилого затейника.

Как только она зашла к нему на страницу, он клюнул. В этот раз у него не было желания приглашать приятелей. Он написал, что жена отдыхает в Турции, ему грустно и поэтому хочется разнообразить свой досуг. Дина честно предупредила, что фотографии на сайте не ее и предложила встретиться в кафе, чтобы мужчина мог принять окончательное решение. Но стареющего ловеласа, который в своих фантазиях уже рисовал возбуждающие эротические сцены, было не удержать. Желание было такое сильное, что он сразу пригласил Дину к себе домой, что, собственно, ей и было нужно.

Дальше она планировала записать на диктофон в своем смартфоне все, о чем они будут говорить.

Сделать это оказалось очень легко. Мужчина предложил сначала немного выпить и познакомиться получше. Он оказался очень болтливым и было похоже, что грязные разговорчики возбуждали его больше, чем предстоящий процесс. Похотливо ухмыляясь, он расспросил Дину о тех услугах, которые она готова оказать, сколько это стоит и что интересное она может еще предложить. Спросил про связывание и про такие вещи, о существовании которых девушка не подозревала.

Дина тоже дала волю своей фантазии, пересказывая сцены из порнофильмов с соответствующими к этой ситуации дополнениями. Она видела, как у клиента бегают похотливые глазки, как он судорожно проглатывает слюну, как облизывает пересохшие губы. Все это время смартфон лежал между ними на столе и все записывал.

Дина поинтересовалась его отношением к жене. Мужчина рассказал столько мерзких подробностей, что даже ей стало противно. Потом она, уже полностью успокоившись, предложила перейти от слов к делу и попросила его сходить в душ. А сама для надежности быстро сделала несколько снимков квартиры и сфотографировала кое-какие контакты из оставленного им на диване телефона. Когда мужчина появился, сияя своим голым толстеньким тельцем, Дина ,извинившись, сказала, что планы изменились и ей нужно срочно бежать…

Вернувшись домой, она позвонила незадачливому прелюбодею и объяснила свои условия. За то, что она не передаст его жене и его знакомым запись их разговора, он переведет ей на карту небольшую сумму денег. Она прикинула, что этих денег должно было хватить на путешествие во Францию.

Больше всего в этой истории Дину развеселило то, что ее примитивный план сработал без всяких осложнений, которых она, естественно, очень боялась.

Когда деньги пришли на карту, она сразу отправила записанный разговор и его супруге, и знакомым.

 В какой-то момент после этого, блок, который стоял в ее голове и оберегал от воспоминания о доме, спасающий от тяжелых и мешающих мыслей, пропал. Она до мелочей вспомнила все, что у них совсем недавно было с Романом, и сравнила с тем, что она делает сейчас. В голове мгновенно все перевернулось. Дина как бы посмотрела на все со стороны и не поверила, что все это происходит с ней на самом деле. Ей стало тошно и захотелось к маме. Но возвращаться ей было стыдно.

В Париж она попала через месяц. Еще из Москвы Дина арендовала небольшую квартирку в достаточно тихом и спокойном девятом округе у метро «Сен-Жорж». Перед поездкой она пыталась немного подучить французский, но услышав болтовню парижской квартирной хозяйки, которая ей объясняла, что где находится, девушка поняла, что язык она не знает совсем.

Когда шумная и словоохотливая женщина ушла и Дина осталась в квартире одна, она чуть не заплакала от восторга и предвкушения счастья. Чудный, почти сказочный мир был не где-то далеко за семью границами, а прямо за окном. К сожалению, единственное окно в ее небольшой комнатушке, которая одновременно служила еще и кухней, выходило на высокую глухую каменную стену соседнего дома. Она была так близко, что до нее из окна можно было дотянуться рукой. Но это было неважно.

Через час Дина была уже у Нотр-Дам, потом вдоль Сены прошла до Лувра, постояла у стеклянной пирамиды. Посещение самого музея отложила на потом. Через пятнадцать минут она была на площади Конкорд. За десять минут прошла Елисейские поля до Триумфальной арки. От нее кинулась к Эйфелевой башне. И задрав голову вверх, она вдруг поняла, что Париж, о котором она мечтала, кончился.

Конечно, там справа от нее на холме есть еще Монмартр с белой базиликой, название которой она так и не запомнила, а совсем недалеко – красивый Люксембургский сад. Но это совсем не то, что она хотела здесь найти.

Чтобы осознать внезапно появившееся ощущение, она медленно села на скамейку. Подбежавший араб с наглой улыбкой сунул ей под нос картонку с приклеенными магнитиками и ярко-красными брелками всем известной башней. Напротив на такой же скамейке спал бомж. Судя по темному пятну на штанах, он только что во сне обмочился. Дина посмотрела на мутную реку слева от себя. Потом на железную ажурную конструкцию по соседству, напоминающую лестницу в небо. На людей вокруг: туристов и продавцов сувениров. И не увидела города, о котором мечтала с детства.

Она еще неделю пробовала его найти в парижских кафе, во всемирно известных музеях, на мансарде старого дома напротив Пантеона, в скрипучей кровати с коренным парижанином, но города-мечты нигде не было. Его будто заменили на дешевую китайскую подделку…

Из Шереметьево Дина поехала сразу на Ярославский вокзал. Оттуда домой. Ей казалось, что внутри у нее ничего не осталось, и она превратилась в манекен, внутри которого пустота и мерзкий запах дешевого пластика.

Встретили ее сухо, но гораздо лучше, чем она ожидала. По взгляду Романа он поняла, что он по-прежнему ее любит. А мать? Матери любят детей, чтобы они не натворили.

Замечательно выспавшись на своей любимой кровати, Дина почувствовала, что проголодалась. Мать уже ушла на работу. Заглянув в холодильник и не найдя там ничего вкусного, Дина умылась, оделась и пошла в магазин.

С женщиной-продавцом за прилавком, украшенной цепочками и серьгами, как витрина в ювелирной лавке, у Дины и раньше были не очень хорошие отношения. Но теперь, испытав на себе прелести этой работы, она понимала, что агрессия и хамство – это всего лишь следствие комплексов, которые испытывают некоторые люди.

– Что-то колбаска у вас совсем какая-то древняя. Это сыр с плесенью – деликатес, а колбаса с запашком – это просто тухлятина, – с улыбкой сказала Дина, совсем не планируя обижать продавца.

– Не нравится – не бери, – огрызнулась женщина, посмотрев на девушку, как на какое-то мелкое вредное насекомое.

Дина, не обращая на нее внимания, прошла вдоль прилавка. Она и сама не знала, что хотела бы купить, но здесь точно ничего аппетитного не было. Тут из подсобки вышел очень худой небритый парень.