Путешествие начинается

– Спасибо Вам огромное, – Одри нашла силы улыбнуться.

Старик погладил ее по голове и открыл дверцу машины. Через несколько минут она уже ехала в другой конец Риверсайда, все так же роняя слезы.

Второй раз она увидела машину с цветами спустя почти год. Судьба сыграла с Одри злую шутку – теперь она работала в свадебном салоне. Кто бы мог подумать! Она ни за что не согласилась бы на подобную работу, но зарплата была настолько серьезная, что Одри плюнула на все и переступила через себя. Поначалу ей было очень тяжело. Расставание с Ричардом сказалось на ее нервной системе, и некоторое время она даже регулярно выпивала, причем помногу. Однако, спустя определенное время, внутри что-то сломалось, и ее боль превратилась в подобие заиндевевшего ледника – теперь она была глуха к любым романтическим чувствам. За Одри ухлестывало сразу несколько человек из салона, но она очень грамотно их отшивала. Жить одной ей теперь нравилось – хорошие деньги позволяли не думать ни о чем, кроме собственных удовольствий.

И когда она снова увидела тот самый «Фольксваген» с цветами, торчащими из всех отсеков, ей стало не по себе. В груди что-то болезненно кольнуло, и она вспомнила тот солнечный летний день, когда Ричард сказал, что не хочет ее больше видеть. Одри нахмурилась и заставила себя вновь похоронить это всплывшее из глубин разума воспоминание.

Автомобиль, начиненный цветами, стоял достаточно далеко от входа в салон, на другой стороне улицы возле оживленного перекрестка. Одри увидела его совершенно случайно, когда переходила дорогу, спеша на работу. Ее что-то очень сильно пугало в облике этой маленькой машинки. То ли эти огромные, непропорциональные букеты, торчащие из всех окон, капота и багажника, то ли то, что цвет ее корпуса был ярко-алым, выделяющимся на фоне бледного асфальта. То ли мысль, точившая ее мозг, словно червь – кому и зачем нужно набивать машину цветами и оставлять ее в разных местах? Что это значит? Какой-то акт проявления чувств? Романтический жест? Одри остановилась на ступенях крыльца и еще раз вгляделась в красный автомобиль, зловеще замерший на другом конце улицы.

В тот день последними клиентами была замечательная пара – очень красивая брюнетка и статный парень с крупным волевым подбородком. Они смотрелись вместе просто великолепно. Одри все больше нравилась ее работа – видеть счастливые лица людей доставляло куда больше удовольствия, чем обдумывание собственных проблем. Они долго подбирали платье, и когда Одри вышла их проводить, то увидела, что машина с цветами исчезла.

– Мисс, спасибо за платье! – невеста буквально светилась от счастья. Ее кавалер открыл переднюю дверь бордового внедорожника, на котором они приехали, и помог своей возлюбленной забраться в салон.

– Это Вам спасибо! Будьте счастливы! – Одри помахала своим клиентам и дождалась, пока их машина тронется. Перед тем, как вернуться в салон, ее глаза сами собой вернулись к месту, где стоял красный «Фольксваген». «Надеюсь, я больше его не увижу,» – подумала она, дергая ручку входной двери.

Одри плюхнулась на большой кожаный диван и устало прикрыла глаза. Всколыхнувшиеся воспоминания оставили после себя неприятный осадок. Она не хотела возвращаться к ним, но один вид этой машины с букетами навел на нее необъяснимую тоску. Сразу захотелось курить – она продолжала баловаться этим время от времени, боясь, что пристрастие к табаку станет постоянной привычкой. Как-то раз она даже срывалась и дымила без перерыва почти месяц, но вовремя остановилась. «Табак делает тебя старше,» – всегда говорила она себе, хотя, впрочем, какая теперь разница? Ей все равно никто не нужен. Стоит ли строить из себя красотку как и раньше?

Входная дверь открылась и в салон заглянула миссис Луис – продавщица из соседнего магазина антиквариата. Ее лицо было изумленным, а в глазах стоял неподдельный испуг.

– Одри, к вам подъезжал бордовый джип?

– Да. Вот, буквально десять минут назад. А что?

– Выйди на улицу, дорогая. Посмотри, что стряслось… Боже…

Одри почувствовала, как начинает колотиться сердце. Она вскочила с дивана и выбежала на крыльцо. На другом конце улицы стояло сразу несколько машин скорой помощи, а перекресток перекрыли полицейские. Тот самый бордовый внедорожник, на котором несколько минут назад уехала замечательная пара, валялся на боку… возле места, где стоял автомобиль с цветами.

– Какой-то кошмар… – миссис Луис прикрыла рот рукой. – Получается, они отъехали от тебя и попали в аварию?

– Выходит, что так… – Одри ощутила дурноту и схватилась за поручни крыльца. – Они живы?

– Не знаю, дорогая. Надеюсь, что да. Какой ужас…

За оставшееся время рабочего дня Одри выкурила почти полпачки сигарет. Когда перед ее уходом пришел уборщик, мистер Смит, она спросила его, не знает ли он что-нибудь о жуткой аварии на перекрестке в противоположном конце улицы. Мистер Смит сказал, что погибла молодая пара, которая ехала на внедорожнике. В них на большой скорости влетела спортивная машина. Одри почувствовала, как внутри все оборвалось. Она ведь пожелала им счастья, когда они садились в автомобиль… Это было жутко. Но еще более жутким был тот факт, что все это случилось точно в том месте, где стояла цветочная машина. Одри хорошо запомнила ее местоположение – как раз там, рядом с перекрестком.

Теперь она только и делала, что выискивала этот «Фольксваген», набитый цветами, и когда ей попадались сведения об аварии со смертельным исходом, всегда спрашивала, не видел ли кто до этого поблизости странный автомобиль с ворохом цветочных букетов. Однако кроме нее эту машину больше никто нигде не видел. В конце концов, Одри потихоньку начинала считать себя сумасшедшей.

Она с особым вниманием относилась к автомобилям красного цвета, особенно небольшим, и поймала себя на мысли, что ненавидит цветы. Поэтому, когда к ним в салон однажды заявилась молодая рыжеволосая дама с огромным букетом роз, Одри передернуло, словно вместо цветов она увидела целый клубок змей.

Девушка оказалась довольно легкомысленной. Она долго порхала между свадебными платьями, но так ничего и не выбрала, не выпуская из рук свой огромный букет и периодически его нюхая.

– Извините, я, наверное, не буду ничего брать. Вообще-то, я уже заказала платье, но для подстраховки решила посмотреть еще.

Одри вежливо улыбнулась.

– Смотрите на здоровье. Если что-то понравится, говорите.

Девица еще раз припала лицом к своим розам и блаженно зажмурилась.

– Ох, как же я люблю этот аромат…Мой жених подарил мне это сегодня утром. Принес в постель. Мне никто никогда не приносил в постель такой огромный букет цветов! – она засмеялась. – А сегодня, когда я ехала из Маунтевилля по шоссе, на одном из поворотов увидела маленькую машинку, буквально набитую цветами! Они торчали из салона и из багажника! Первый раз такое вижу. Интересно, не там ли он покупал мне букетик?

Одри показалось, что ей со всего размаху дали пощечину. Она не могла поверить в услышанное. Неужели… Неужели кто-то видел эту машину кроме нее?

– Эй, что-то не так? Все в порядке? – рыженькая озабоченно поглядела на нее, и Одри с опозданием осознала, насколько сильно изменилась в лице.

– Э-эм… Я тоже видела эту машину. Около полугода назад.

– Да? Здорово, правда? Выглядит очень романтично. Свежие букетики, красота. Да и машинка хоть и старая, но смотрится неплохо. Наверное, какой-нибудь старичок-садовод продает цветы и делает неплохой бизнес.

Рыжеволосая девица продолжала хихикать, а Одри через силу улыбалась, ощущая себя дурой. Может, она все себе навыдумывала? С чего она вообще взяла, что эта несчастная машинка сеет зло? Из-за своих личных неприятных ассоциаций, напоминающих о расставании с любимым человеком? Из-за того, что по злому совпадению жуткая авария случилась на том самом месте, где был припаркован этот нафаршированный цветами автомобиль?

Когда девушка с букетом вышла, Одри машинально проследила за ней. Рыжеволосая гостья села в красный «Порше» и стремительно стартанула, завизжав покрышками. Цвет ее автомобиля очень напоминал тот цветочный «Фольксваген», но все же у маленькой машинки он был ярче и сочнее. На следующее утро она увидела по телевизору репортаж с риверсайдского шоссе, рассказывающий о девушке, разбившейся ночью на красном «Порше Каррера». Все произошло на глазах у патрульного по имени Мейсон, дежурившего неподалеку от места произошедшей трагедии. Когда показали фотографию рыжеволосой девушки, приходившей вчера с букетом цветов, Одри выронила кружку с кофе и почувствовала, как все внутри леденеет.

– Это случилось на главном повороте перед Риверсайдом, самым опасным и крутым. По нашим данным, автомобиль погибшей девушки шел со скоростью сто восемьдесят миль в час…

«А сегодня, когда я ехала из Маунтевилля по шоссе, на одном из поворотов увидела маленькую машинку, буквально набитую цветами!» – вспомнила Одри слова девицы с букетом. На повороте… Все понятно. Теперь отрицать очевидное было глупо – поворот, скорее всего, был тем самым, на котором девицу через несколько часов нашла смерть. Сначала перекресток, теперь поворот… Одри вспомнила мисс Таффер, которая жила в подъезде номер один. Который находился как раз возле закутка, где в первый раз появилась эта машина с цветами.

Следующая встреча с красным «Фольксвагеном» стала для Одри последней. Это был один из немногих солнечных дней уходящей осени. На улице было зябко, но это не мешало Одри регулярно выскакивать из салона, чтобы покурить. Баловство все-таки переросло в привычку, и девушка уже ничего не могла с этим поделать. Красное чудовище поджидало совсем рядом, на парковке между салоном и соседним магазином антиквариата. Оно появилось совсем недавно – пятнадцать минут назад парковочные места были пусты. Когда она увидела машину, то ощутила, что сердце провалилось куда-то совсем глубоко, в район желудка. Утреннее солнце зловеще поблескивало на серебристых ободках фар, почти скрытых под обильным слоем зеленых стеблей.

Одри сжала в пальцах сигарету и почувствовала, как под ногти набивается табак. Десяток метров – и она окажется совсем рядом с этим зловещим автомобилем. Зловещим – без всякого сомнения. Одри была абсолютно уверена в том, что странная машина каким-то образом сеет, либо предупреждает беду. Нужно уходить отсюда. Зайти в салон, закрыть дверь и больше не выползать сегодня на улицу. Неужели машина приехала за ней? И когда Одри приблизится к парковке, кто-то слетит с дороги на большой скорости и превратит ее в фарш.

Сама не понимая, что делает, девушка зашагала вниз по ступенькам и приблизилась к кроваво-красному «Фольксвагену». Ноги словно бы сами несли ее вперед, и она нисколько этому не сопротивлялась. Через несколько мгновений Одри уже тянула руку к одному из букетов, торчащему из открытого бокового стекла. И тут ей в нос ударила вонь. Смрад был ужасающим, и ее едва не вывернуло. Тут же откуда-то из глубин разума всплыли воспоминания о том, как она сидела на лавочке в день расставания с Ричардом и впервые увидела эту машину. Тогда от нее шел цветочный аромат, и она казалась абсолютно обыкновенным автомобилем. Одри почувствовала спазм и отшатнулась. Складывалось ощущение, что под этими горами цветов разлагается труп. «Если я подойду еще ближе, мне конец,» – подумала она и каким-то сверхусилием заставила себя попятиться.

Когда она добралась до крыльца, ей почему-то вновь захотелось закурить. Неужели она смогла бы стоять напротив этой чудовищной машины с цветами и делать затяжку за затяжкой? Вонь теперь чувствовалась и отсюда. Зеленея от ужаса, Одри открыла дверь салона и ввалилась внутрь, мысленно обещая себе, что больше ни за что не выйдет наружу. Она плюхнулась на свой любимый кожаный диван и закрыла глаза, пытаясь прийти в себя. В носу все еще стоял этот ужасающий привкус гнили, пробирающийся до самого мозга. Ее снова скрутил приступ невыносимой тошноты, и Одри еле доползла до туалета.

Еще несколько минут она потратила на то, что умывала лицо холодной водой и отплевывалась. Уши заложило, словно ватой, а к мерзкому зловонию в носу добавился отвратительная горечь от желудочного сока, которая обычно остается после рвоты.

– Эй! Кто-нибудь есть? – услышала она голос из главного зала.

– Черт… – Одри глянула в зеркало. Она была похожа на привидение – бледная, со смытой косметикой, ужасными кругами вокруг глаз.

– Алло-о! Салон работает?

Она торопливо вытерлась бумажными салфетками и поспешила на рабочее место. То, что она увидела, снова скрутило ей желудок и отозвалось тупой болью в животе. У витрины со свадебными платьями стоял Ричард. «Нет, только не это,» – подумала Одри и изо всех сил сжала зубы, пытаясь сдержать новый приступ рвоты.

– Извините, я бы хотел… – он обернулся и тут же умолк. Несколько секунд они пялились друг на друга.

– Так значит, ты теперь работаешь в свадебном салоне, – Ричард хмыкнул и покачал головой. – Да уж, веселая встреча. Ну, как дела, Одри?

Он подошел совсем близко и протянул ей руку, но она так и осталась стоять на месте, меряя его полным отвращения взглядом.

– Все хорошо. Ты что, решил жениться?

– Хорошо, говоришь? Что-то вид у тебя не очень.

– Немного приболела. Подыскиваешь себе платьице? Кто жених?

Ричард натянуто улыбнулся.

–Смешно. Да, женюсь, и решил выбрать себе костюм. Я вижу, у вас есть хорошие пиджаки?

– Да, конечно, есть.

Одри вдруг пронзила совершенно безумная мысль, от которой подкосились ноги. Она с трудом подошла к своему рабочему столу и уселась на кресло, пытаясь унять трясущиеся колени.

– Ричард, можно спросить тебя кое о чем?

Он удивленно приподнял брови.

– Ты за рулем?

– Да. А что?

– Где ты оставил машину?

– Здесь, возле салона. Тут рядом антикварный магазин. И между зданиями есть что-то вроде парковки.

– Ты видел там автомобиль с цветами?

– Что? Нет, – Ричард отрицательно мотнул головой. – Эй, я что-то ничего не пойму…

– Мне нужно кое в чем удостовериться.

Ноги все еще плохо ее слушались, но Одри нашла в себе силы встать и подойти к входной двери. Глубокий вздох, поворот ручки, она оказалась на свежем воздухе. Девушка с трудом заставила себя повернуть голову в сторону парковки. Да, действительно, кроваво-красный «Фольксваген» исчез. На месте, где он стоял, сверкал на солнце небольшой новенький седан, очевидно, машина Ричарда.

Одри подобрала ему самый лучший костюм. Они почти не разговаривали, хоть он и пытался расспрашивать ее обо всякой ерунде. Но в ее голове сидело только одно – красная машина, набитая цветами, на место которой Ричард поставил свой автомобиль. И когда он попрощался и вышел, Одри была совершенно уверена, что видит его в последний раз.

У меня есть небольшой козырь

В тот день, когда все началось, у Джимми Хортона намечалась самая удачная охота за последние месяцы. Он, словно койот, облазил половину пустыни Нью-Остина, шел по следу сутками напролет, чтобы, наконец, добраться до своей цели – шайки Пирсона, за головы которых давали больше двенадцати тысяч долларов. Их главарь, собственно, сам Эрл Пирсон, карточный игрок и убийца, гнусный тип, готовый подставить или обмануть любого, оценивался в восемь. Двое его приятелей – Нолан «Жирдяй» Паркер и Хьюго «Австралиец» Монро стоили по две. Хорошие деньги, которые позволят жить на широкую ногу несколько лет.

Джимми Хортон был уже немолод, и несмотря на весь свой опыт охотника за головами, сноровка начинала его подводить. Все чаще риски становились неоправданными, а руки были уже не столь быстры, как пять-десять лет назад. Сказывался и образ жизни, и выпитое спиртное, но Хортон верил, что еще сможет подзаработать на склоне дней.

Шайку Пирсона искали по всему Нью-Остину уже несколько месяцев. Негодяи появлялись то тут, то там, устраивали погром и смывались, ограбив и поубивав кучу народу. На их совести был и угон скота – с окрестных ферм регулярно пропадали лошади, и почерк был всегда одинаков. Обычно мародеры не оставляли живых, шпигуя свинцом любого свидетеля, будь то мужчина, женщина или ребенок. Одним словом, этим ублюдкам все было нипочем. Местные шерифы пытались сделать пару вылазок, чтобы поймать их, но это ни разу не обернулось чем-нибудь стоящим. В основном представители правопорядка лишь зазря гоняли лошадей по пустынным каньонам, а уж если нападали на след шайки, то обычно заканчивали лежа в деревянном ящике с пятицентовиками на закрытых веках.

Поэтому здесь была нужна, что называется, помощь профессионала. Награда привлекала толпы охотников за головами, но ни один из них не мог раздобыть головы злобных выродков, терроризирующих Нью-Остин. Хортон остановился в местной гостинице и совершенно случайно обнаружил объявление с космической суммой, которое его так заинтересовало. Он уже не обращал внимания на листовки, цена на которых была меньше цифры с тремя нулями. Джимми был нужен настоящий заработок, но он прекрасно понимал, какой ценой достанутся эти деньги.

Шериф скептически посмотрел на него и сказал о том, что Хортон уже седьмой смельчак в этом месяце, кто решился отправиться на поиски. Джимми лишь кивнул, мысленно порадовавшись тому, что слава о нем не докатилась до этих краев. Там, где он промышлял раньше, любой представитель закона знал его в лицо. Теперь же, когда Хортон путешествовал в поисках новых вызовов, его личность оставалась инкогнито, что очень помогало в поимке и убийстве беглых преступников.

Как опытный человек, Хортон решил начать поиск в самых глухих местах, а их в Нью-Остине было предостаточно. Несколько мелких шахт, пару заброшенных городишек – это лишь первое, что пришло на ум, когда он разглядывал карту. На самом же деле их лагерь мог быть где угодно, даже посреди прерий в маленькой палатке, и это делало задачу невероятно сложной. Чутье подсказывало Хортону, что самый верный способ – ждать, когда бандиты вновь себя проявят. По свежим следам их будет гораздо легче обнаружить.

Но обстоятельства сложились так, что ждать не пришлось. Он совершенно случайно натолкнулся на них, когда ехал из одного городка в другой и искал в поле место, где можно разбить лагерь. Их стоянка располагалась около двух небольших скал, прозванных местными Клыками Койота. В том, что это именно искомые бандиты, Хортон убедился почти сразу – в бинокль было отчетливо видно всех троих. Он сразу узнал Пирсона – усатого верзилу в десятигалонной шляпе и куртке с бахромой на рукавах – в точности такого же, как на портрете в объявлении о розыске.

Дело осталось за малым – подстрелить их и доставить тела в центральный офис шерифа. Хортон решил дождаться темноты и подойти к ним под покровом ночи. Чувства Джимми были двойственны – с одной стороны он радовался, что сумел обнаружить шайку, ведь они могли попросту слинять в другой район и навсегда исчезнуть из этих краев, не получив возмездия; с другой его очень беспокоило то, как он будет расправляться с этими ублюдками, учитывая их кровожадный нрав. Действовать нужно наверняка, ведь любая ошибка может стоить жизни. Их трое, а он всего один, но его опыта хватило бы, наверное, на пятерых. Будучи моложе, Хортон подбирался к своим «клиентам» тихо, словно змея, и делал точные, жалящие выстрелы из своего револьвера. В этот раз он прихватил с собой нечто получше – новенький «винчестер», дальнобойную и очень меткую штуку, которая значительно облегчит задачу.

С наступлением темноты он скользнул к их лагерю, сливаясь с сумерками, точно пантера. Он готовился к короткой и разящей, словно кинжал, атаке. Нужно сделать всего три выстрела, очень точных выстрела, которые закончат главу под названием «Шайка Пирсона». Хортон верил в себя и свою сноровку, но что-то все равно заставляло его нервничать. Наверное, он боялся, что руки внезапно подведут его, ведь ему уже почти пятьдесят, а виски он выпил столько, что можно наполнить маленькое озеро. Стараясь гнать из головы лишние мысли, он приближался к костру банды Пирсона, внимательно наблюдая за своими жертвами. Они ничего не подозревали, сидя у огня, приглушенно о чем-то разговаривая и изредка хрипло посмеиваясь.

Хортон послюнявил палец и подставил его ветру. Дуло с запада, и это было хорошо – движение воздуха почти повторяло направление, в котором нужно сделать выстрелы. Джимми решил, что подходить ближе не стоит, и можно вести огонь с этой позиции. Он бесшумно снял с плеча ремень винтовки и прицелился в Пирсона, сидевшего лицом к костру и периодически заливавшего в горло какое-то пойло из мутной захватанной бутылки. Хортон выдохнул и нажал на спусковой крючок. Короткий грохот выстрела, и бутылка Пирсона лопнула, осыпав бандитов осколками, словно брызгами. Пирсон замер и медленно плюхнулся на спину, но прежде, чем он это сделал, Хортон перевел дуло «винчестера» на одного из двух оставшихся головорезов и послал вторую пулю. Даже отсюда было видно, как из шеи «Жирдяя» Паркера – а, судя по комплекции, это был именно он – брызнул фонтан крови, и, коротко вскрикнув, ублюдок шлепнулся на землю. Третий разбойник подскочил и бросился наутек, но тоже получил свинца, сразу в двойном количестве. На всякий случай Хортон сделал два выстрела, и, убедившись, что мчащийся во тьму силуэт бандита рухнул в пыль, удовлетворённо выдохнул. Затем быстро дозарядил потраченные четыре патрона и метнулся к костру.

«Жирдяя» он свалил наповал – из пробитой шеи хлестала кровь, как вино льется из прохудившейся бочки. К «Австралийцу» он решил подойти в последнюю очередь, и для верности навскидку пальнул по неподвижному телу еще несколько раз. Теперь он точно никуда не денется. А вот Пирсон его заинтересовал больше всего – глава шайки лежал на спине, зажав рану на груди и все еще дышал, хрипя и повизгивая, как гиена. Хортон осторожно приблизился к нему, выставив перед собой оружейное дуло. Пирсон увидел его и закашлял кровью, пытаясь что-то сказать.

Хортон бегло осмотрел его и с удовлетворением убедился, что бывший глава шайки совершенно точно не жилец. Пуля пробила ему левую часть груди, наверняка разорвав легкое и, возможно, раздробив одно из ребер. Выжить с такой раной было нереально, но умрет он не сразу – еще несколько минут негодяй будет захлебываться кровью, и это обстоятельство грело душу охотника за головами. Такая мразь должна помучаться перед смертью, и пускать пулю ему в голову было бы слишком гуманным поступком. Хортон пригляделся и заметил револьвер с красивой резной рукоятью, торчащий у Пирсона из-за пояса. Он вытащил его и поднес к глазам. Вдоль ствола шла какая-то мелкая гравировка, а на костяной рукояти был искусно вырезан человеческий череп без нижней челюсти. Револьвер выглядел абсолютно новым, сталь на его барабане поблескивала холодным отполированным металлом.

– Это я заберу себе, – пробормотал Джимми и улыбнулся. Убедившись, что Пирсон теперь безоружен, он засунул пистолет в свою кобуру и направился к палатке бандитов.

Пошарив по вещам головорезов, Хортон нашел почти полторы тысячи долларов, патроны и съестные припасы. Внутри него все ликовало – задача была выполнена на отлично. Осталась лишь самая рутинная работа – погрузить тела на лошадь и отбуксировать их к шерифу. Он вышел из палатки и замер как вкопанный, потому что Пирсон стоял на коленях, вытянув вперед руки и пытался что-то сказать. Его глаза были выпучены, точно он увидел позади Хортона нечто ужасное.

– Р-ре-вольвер… – наконец удалось выдавить ему.

– Что, братец? – повысил голос Хортон, притворяясь, что не расслышал.

– Н-не забирай его… Он н-не…

Прежде, чем Джимми успел подумать, его рука сама нырнула в кобуру, выхватила револьвер и нажала на спуск. Из головы Пирсона вылетел кровавый сноп, и тело шлепнулось на землю, точно мешок. Хортон зацокал языком и удовлетворенно глянул на свое новое оружие. Он совсем не думал добивать Пирсона, но, наверное, инстинкты оказались сильнее. А пушка сработала что надо – спуск мягкий, рукоять очень удобная. И как же быстро оно вылетело из кобуры! Идеальный инструмент. Хортон улыбнулся, вернул револьвер в кобуру и шумно выдохнул. Предстояла долгая и трудная дорога к шерифу.

Восход превращал прерии в красно-багряное море, размывая тени и наливая краской посеревшие силуэты скал. Хортон брел рядом со своей лошадью, тащившую на спине три бездыханных тела, курил и молча разглядывал горизонт, становившийся все яснее и ярче. Впереди маячили все еще темные силуэты Бен-Тауна, ближайшего городка, продолжающего свою ночную дрему. Где-то впереди заскулил койот и зашуршало какое-то мелкое животное. Джимми споткнулся и едва не потерял равновесие, вовремя ухватившись за поводья лошади. Да, многочасовое пешее путешествие почти полностью отняло у него все силы, и теперь он едва тащился вперед, жалея о том, что нельзя сбросить трупы на землю и забраться в седло. Он перенервничал, был голоден и очень хотел выпить. До города оставалось около часа пути, и Хортон решил, что пора сделать привал.

Бен-Таун встретил его холодной утренней прохладой и блеклыми газовыми фонарями. Едва переставляя ноги от усталости, Хортон повел лошадь к зданию управления шерифа. Он был несказанно рад тому, что его путь, наконец, завершен. Скоро он получит свои деньги и уедет куда-нибудь в крупный город, может даже в Нью-Йорк. Там можно купить небольшой магазинчик и жить спокойно всю оставшуюся жизнь.