Путешествие начинается

В тот день Клэр как обычно должна была поехать на съемки – она работала моделью и фотографировалась для популярного в Риверсайде журнала «Passion». Кори привык к профессии своей возлюбленной и прекрасно знал, что откровенных фотосессий его жена никогда не делает. Чаще всего сеты ограничивались демонстрацией новой одежды или, в крайнем случае, модных купальников. В основном же Клэр фигурировала в рекламных зарисовках, красивых пейзажах или каких-нибудь рекламных постерах. Он всегда доверял ей, да и она, как казалось, не давала никаких поводов, чтобы усомниться в себе. Однако в тот поганый день все перевернулось с ног на голову. Кори тогда хотелось думать, что это просто дурной сон, который вот-вот кончится.

Поздно вечером ему позвонил один приятель, живущий в Маунтевилле, и сказал, что видел, как его жена с каким-то парнем поднялась в квартиру по соседству.

– Я не хотел бы тебе этого говорить… Но он ее лапал, – эту фразу Лоуренс тоже запомнит на всю жизнь.

Клэр никогда не уезжала по работе в Маунтевилль и думала, что там никому не попадется. Но жизнь, как известно, штука весьма подлая. Кори примчался к дому своего приятеля и когда поднялся в квартиру, которую тот ему указал, то подумал, что начинает сходить с ума. Клэр ублажала молоденького незнакомца, и в ее облике не было ничего от той Клэр, на которой он был женат почти четыре года. «Это ведь происходит не в первый раз,» – пронеслось в его голове. – «Твоя жена приходила домой оскверненной. Использованной. А ты ничего не знал.»

Лоуренс тряхнул головой, пытаясь прогнать это чудовищное воспоминание. Может, когда-нибудь ему удастся от этого избавиться. Колосья тихо шумели, переливаясь золотистыми волнами. Где-то далеко урчал двигателем автомобиль. Кори вдохнул прохладный вечерний воздух и почувствовал, что успокаивается. Рано или поздно он победит все это и начнет жить заново. Нужно больше стараться, чтобы не свалиться обратно в пропасть.

Поле почти закончилось. Впереди чернела ухабистая дорога – здесь часто проезжали грузовики с завода или пикапы местных фермеров. Кори всегда не любил этот участок маршрута. Здесь было настолько грязно, что ноги начинали утопать в склизкой почве по щиколотку.

Сумерки медленно окутывали пшеничное поле, и вскоре видимость упала почти до нуля. Лоуренс достал сигарету и зашлепал по грязи, задумчиво уставившись в темноту. Заурчал еще один автомобильный двигатель, на этот раз совсем близко, и Кори с неприязнью подумал о том, что нужно поскорей убираться с дороги, чтобы не получить в спину шлепок грязью.

Дальше снова шла пшеница, на этот раз мертвая и сухая. Колосья похрустывали и приставали к липким подошвам. Лоуренс погрузился в свои мысли и не сразу обратил внимание, что свет автомобильных фар уперся ему в спину, становясь ярче с каждой секундой. Через мгновение по ушам дал злобный грохот двигателя, и Кори едва не проглотил от испуга сигарету. На каком-то животном инстинкте он метнулся в сторону и шлепнулся в пыль, в ужасе осознавая, что несущийся позади автомобиль едва не переехал его. Черный рычащий силуэт промчался мимо, но тут же круто развернулся и мгновенно выудил Лоуренса из вороха сухих колосьев яркими снопами света, бьющими из фар.

Это был старый спортивный «Понтиак», на каких раньше любили ездить всякие крутые ребята в кожаных куртках и черных очках. Его приземистая морда была забрызгана грязью, а слепящие фары казались двумя здоровенными глазищами, жадно пялящимися в темноту.

– Эй! Совсем с ума сошел? – крикнул Кори, но тут же пожалел о своих словах. Из машины показались две фигуры, и чем больше он в них вглядывался, тем больше ощущал, как внутри начинает стремительно холодеть.

Это были крепкие мужчины в черной одежде, по виду – явные амбалы. В несколько шагов они оказались рядом, и Лоуренсу удалось разглядеть и лица – уродливые, насупленные, точно высеченные из скалы. Это были совершенно чудовищные физиономии, похожие на гипертрофированные рожи каких-нибудь сказочных орков или гоблинов.

Уродцы схватили его за шиворот и играючи поволокли к машине. Лоуренс чувствовал себя тряпичной куклой – настолько они были сильны.

– Что вы делаете? – попытался пропищать он, но тут же получил болезненный тычок в зубы.

– Заткни рот! – рявкнули ему в ухо.

Щурясь от чувствительного удара, он попытался разглядеть их, и тут до него дошло, что физиономии, показавшиеся ему поначалу страшными лицами, на самом деле – резиновые маски. Тут ему стало по-настоящему жутко, и ужас сковал его настолько, что ноги сами собой подвернулись, и он рухнул на землю.

– А ну-ка вставай, дерьмо! – его сильно пнули в бок, после чего знатно добавили кулаком по затылку.

– А-а! Помогите! – завизжал Лоуренс, ерзая в грязи.

– Заткнись, я тебе сказал! – еще один мощный удар, на этот раз почти в полную силу. Кори на несколько секунд провалился в темноту, а когда сознание начало вновь возвращаться, обнаружил, что его вновь куда-то тащат.

– Ч-что вы делаете? – взвизгнул он. – Отпустите меня!

– Если не заткнешь пасть, я переломаю тебе все пальцы! – прорычала одна из масок и снова пнула его, на этот раз по ребрам.

В следующую секунду его беспомощное тело подхватили и подбросили, точно мешок с тряпьем. Лоуренс хотел закричать, но вместо этого что было сил прикусил нижнюю губу – ему не хотелось получить новую оплеуху. Пространство вокруг внезапно сузилось и стало темным и тесным. Когда ему удалось поднять глаза, то он увидел нависающую над собой крышку багажника и две отвратительные маски, под которыми поблескивали злобные внимательные глаза.

– Надо бы его связать.

– Нечем, ты что, забыл?

– Ладно… Тогда вырубай его. Только не сильно. Иначе сразу отбросит копыта.

– Н-нет… Пожалуйста… Что я сделал? Что вам нужно? – всхлипнул Кори.

Пудовый кулак прилетел ему прямиком в челюсть, и весь мир в один момент исчез, уступив место бездонной темноте.

– …не вполне похож. Глаз совсем заплыл. Да и лицо все в крови. Вытри ему рожу.

– Еще чего? Может, ему еще молочка налить?

Лоуренс медленно возвращался в действительность. Перед глазами все плыло. Он неуклюже замотал головой и почувствовал, как над правым глазом разливается болезненная тяжесть. Все лицо ныло. Кори выдохнул и попытался пошевелить руками, однако у него ничего не вышло. Конечности совершенно не слушались, и все что он мог – это хватать ртом воздух и обессиленно мычать.

– Он очнулся, – его схватили за шиворот и снова куда-то потащили.

– Н-не надо… – почти шепотом умолял Кори. – Хватит, пожалуйста…

Вверху было звездное небо, высокое и чистое, похожее на темный бархат с рассыпанными осколками хрусталя. Откуда-то веяло приятной прохладой и свежестью. Река, понял он. Они хотят сбросить меня в реку.

– Парни… Подождите… – Лоуренс попытался повернуть неподъемную голову.

– Ну что, вот ты и допрыгался. Как тебя там? Фрэнк? – один из верзил посмотрел на него через прорези глазниц своей страшной маски. – Сколько миллионов ты перевел из компании? Тридцать? Хотел стать богатеньким?

– Вы о чем? Я не…

– Заткнись. Ты сам знаешь, о чем идет речь. Можешь не пытаться квакать, это бесполезно. Всегда поражаюсь вам, бедолагам. Неужели вы думаете, что никто не сумеет взять вас за жабры? – второй детина достал револьвер и упер его дуло в лоб Лоуренса.

– Я не тот, о ком вы говорите! Клянусь! Я простой рабочий! – из последних сил проблеял Кори, чувствуя, как рот наполняется кровью из разбитых губ.

– Да уж конечно. А я тогда – Джеймс Хэтфилд, – хмыкнул дубина с револьвером и с щелчком взвел курок.

– Нет, правда! Клянусь! У меня есть пропуск с завода. В… В кармане… Посмотрите… – пищал Лоуренс, дрожа, словно лист. – Я никакой не Фрэнк! Не Фрэнк!

Громилы переглянулись.

– По описанию подходит. Невысокий, светловолосый, в темной куртке. И на лицо тоже вроде он.

– Да он заливает, – тот, что с револьвером, покачал головой. – Когда к башке приставлен ствол, они начинают такое нести, что диву даешься.

– Посмотрите… В кармане… Я Кори Лоуренс…Слышите? Я ни в чем не виноват… Просто шел домой… – выплевывал слова их пленник, все сильнее вжимаясь в землю.

Здоровяк с револьвером деловито нырнул в карманы Лоуренса, и спустя несколько секунд в его руке возникла небольшая пластиковая карта, напоминающая водительское удостоверение. Кори показалось, что прошла вечность, пока громила изучал ее своим тяжелым, точно чугунная гиря, взглядом.

– Черт, облажались… Это не он, – верзила отбросил пропуск, и его глаза недобро блеснули.

Второй великан подхватил карточку и тоже внимательно ее изучил, после чего выругался и запустил ее в реку.

– Вот это пролет… И что теперь с ним делать?

– Отпустите меня, пожалуйста… Ребята, я ведь даже лиц ваших не видел…

– Ага, еще чего. Ты тут же побежишь к легавым. Нет, друг, это исключено.

– За что? Что я сделал? Я ведь не знаю кто вы. Не знаю, как вы выглядите. У меня все болит. Я… Я… Я просто хочу домой.

Детина с револьвером задумчиво поглядел на него.

– Серьезно… Парни. Я никому не скажу. Я очень хочу жить, понимаете? Меня бросила жена, я пытаюсь начать все заново и…

Лоуренс залился слезами, со смятением и ужасом осознавая, как же он сейчас жалок.

– Н-не надо этого делать… Я вас умоляю… Просто отпустите меня. Вы ведь знаете мое имя. Знаете, где я работаю. Что вам стоит найти меня и прикончить, если я солгал?

Громилы переглянулись.

– Черт, он похож на кусок дерьма. Давай просто сбросим его в реку, пусть немножко поплавает.

– Не надо! Пожалуйста! Не делайте этого! – Лоуренс завизжал как поросенок, и один из детин с неприязнью пнул его.

– Заткни пасть!

– Поехали отсюда. Считай, что тебе повезло, сопля. Лежи, отмокай. Если вздумаешь заявиться в полицию – можешь считать себя трупом. Мы тебя из-под земли достанем, не сомневайся, – тот, что с револьвером, хлопнул своего приятеля по плечу, и они торопливо зашагали прочь. Взревел двигатель, Кори услышал, как тяжелый автомобиль увозит прочь его мучителей.

Первые несколько секунд он не мог поверить, что остался жив, и что рядом нет этих ужасных амбалов, которые, как ему казалось, одним взглядом были способны заставить человека обмочиться. Лоуренс лежал и просто смотрел на небо, не веря тому, что с ним произошло. Почему именно он? С кем они его перепутали? Что они сделают с тем бедолагой, которого на самом деле искали?

– О-ох… – он с трудом перевернулся на живот и попытался встать. Руки почти не слушались, и он с минуту пыхтел, как черепаха, барахтаясь на земле. Наконец, ему удалось подняться. Мутнеющим взглядом Кори обвел окружающий его пейзаж, и понял, что оказался где-то в районе реки Ривер-Холл. До Риверсайда несколько миль. Сумеет ли он пройти хотя бы сотню ярдов?

Его мысли прервал знакомый звук двигателя. Булькающий и клокочущий рев. Темноту распороли яркие пятна фар, и Лоуренсу показалось, что он вот-вот сойдет с ума. Они возвращались.

– Нет… Нет… – на негнущихся ногах он заковылял к реке, понимая, что не успеет пройти и пятидесяти шагов, прежде чем снова попадет в лапы этих кровожадных дикарей в масках. Свет фар стал нестерпимо ярким, и черный «Понтиак», это громадное неповоротливое чудовище, подрезал его и перекрыл дорогу своим массивным замызганным корпусом.

Лоуренс рухнул на землю и попытался из последних сил отползти подальше. Из автомобиля показались знакомые черные силуэты, и через секунду они вновь были рядом.

– Я же говорил, что он все еще здесь.

– В-вы же обещали… Сказали, что отпускаете меня, – пропищал Кори.

– Мы передумали, – громила вытянул руку с револьвером и нажал на спуск.

«Скайхок»

Это был самый необычный «Скайхок», который видела Шерли Ортиз. С белоснежным фюзеляжем и ярко-оранжевыми крыльями. Они были ядовито-кричащие, похожие по цвету на чищенную морковь и очень четко выделялись на фоне унылого пейзажа.

– Странная окраска, – проговорила Шерли. – Никогда такой не встречала.

– Да, самолет очень необычный, – ответил ее спутник, Эдвин Такер, помощник местного шерифа. – Нам пришлось с ним повозиться, и не один раз.

– Я слышала, что с ним какие-то проблемы. Но никто не говорил ничего конкретного.

– Да, потому что история на самом деле не очень приятная, – Такер поморщился, словно сомневаясь, стоит ли продолжать разговор. – Я надеюсь, Вы не относитесь к категории впечатлительных людей?

– Я? – Шерли фыркнула. – Я летаю на одноместных самолетах. Дважды пересекала Мексиканский залив. Я похожа на впечатлительную девицу?

Такер слабо улыбнулся и недоверчиво поглядел на нее.

– Я знаю, что Вы хороший пилот, мисс Ортиз. Именно Вас мне рекомендовали, и поэтому мы сейчас здесь.

– Тогда в чем проблема?

Ветер развевал темные волосы Шерли, блестящими волнами спадавшие по плечам. Она была наполовину мексиканкой – слегка смуглой, черноглазой, но чертовски хорошенькой. Многие мужчины из летной школы выстраивались очередями на ее инструктажи. Один взгляд молодой Ортиз делал из них самую настоящую отбивную.

Вот и сейчас она кинула свой коронный взгляд пантеры на Такера, но тот, похоже, совсем не поддавался ее чарам. Он лишь озадаченно поправлял фуражку и поджимал губы.

– Эта машина с дурной репутацией, – процедил он нехотя. – И почти никто не соглашался перегнать ее из Маунтевилля.

– Даже так? – приподняла брови Шерли.

– В ней погибло два человека, и оба при странных обстоятельствах. Если Вы не хотите знать больше, я не буду рассказывать подробности.

– Рассказывайте все. Мне все-таки лететь на этой штуке несколько сотен миль.

Такер глубоко вздохнул и глянул вперед, на постепенно приближающийся «Скайхок» с пылающими оранжевым крыльями.

– Этот самолет поступил в авиапарк Маунтевилля восемь лет назад. Экземпляр достаточно старый, был переведен из Ньюпорта, и, как было известно на тот момент, инцидентов с ним никаких не происходило. Однако позже выяснилось, что документы были переделаны, и эта крошка имела происшествия с летальным исходом. Однако при каких обстоятельствах – загадка, раскопать почти ничего не удалось. Хотя выглядит он очень хорошо, и когда его переводили в Маунтевилль, механики были в восторге – краска свежая, приборы в порядке, никаких проблем с мотором и оперением. Он числился несколько лет как тренировочный самолет, затем какой-то парень слетал на нем разок в Шексвилл. Все было вроде бы нормально, но на обратном пути пару раз отказывал двигатель, и «Скайхок» поставили на ремонт. После этого произошел первый случай. Местный пилот, Дерек Харпер был найден мертвым внутри его кабины. Самолет готовился к вылету, и вот-вот должен был отправиться в Дитти-Холл. Его нашли сидящим в кабине, с руками на штурвале. Он умер от мозгового кровоизлияния. После этого «Скайхок» не летал еще два года. Около пяти месяцев назад он должен был быть передан в управление летной школы Айброкс-Сити, в четырехстах милях северней. Пилот, который должен был его перегонять, залез в кабину, не выходил на связь, а позже был найден внутри мертвым. Самолет стоял на взлетно-посадочной полосе, на том самом месте, где вы сейчас его видите. Парень застрелился, его мозги покрывали почти все стекло боковой дверцы. Он просто залез в кабину, посидел там немного и пальнул себе в висок. Хотя отклонений у него не наблюдалось, и человек регулярно проходил комиссию пилота.

Шерли вновь приподняла брови и совсем по-другому посмотрела на самолет, на котором ей предстояло лететь.

– Так что, как видите, у этой машины дурная репутация. Она любит мертвецов, – хмыкнул Такер. – Как я говорил в начале моего рассказа, есть сведения, что эти два трупа не единственные. Этот несчастный самолет пинают из штата в штат, потому что с ним происходит какая-то дрянь. И Вам, мисс Ортиз, придется тоже оставить свой след в его истории. Надеюсь, Вы долетите туда, куда предписано.

«Скайхок» был уже совсем близко. Его состояние было на удивление отличным. Борта буквально мерцали от свежей белой краски. Крылья, казалось, окутаны пламенем – таким ярким был их цвет. Хвостовое оперение было окрашено в красный и синий, а на вертикальном стабилизаторе желтели буквы «А.М.» – «Авиапарк Маунтевилля».

– Самолет выглядит великолепно, – тихо проговорила Шерли. – Как новенький.

– Да, верно. Он всегда таким был, – Такер напряженно поглядел на нее. – Мисс Ортиз, сделайте одолжение – доставьте эту машину в…

– Бриттхолл, – подсказала девушка.

– Да, в Бриттхолл. И возвращайтесь домой. Будьте очень осторожны, прошу Вас. Мы будем поддерживать связь с Вашим диспетчером. Удачи, Шерли.

Он улыбнулся и зашагал назад, в сторону оставленной у аэродрома машины. А Шерли обернулась и вновь поглядела на «Скайхок». Он выглядел просто потрясающе. Совершенно новый самолет, красивый, завораживающий. Ортиз поправила рюкзак на плече и осторожно приблизилась к нему.

Черные лопасти винта, слегка поблескивающие на тусклом утреннем солнце. Отливающее синевой стекло кабины – с защитным слоем от ярких лучей и бликов. Сверкающие хромом ручки на дверцах. Шерли приложила руку к белоснежному борту и ощутила холодный дюралюминий, обжигающий льдом, как арктическая снежная глыба.

– Ты мне нравишься, – прошептала она. – У нас с тобой все получится, верно?

Шерли открыла дверцу и отметила про себя, что звук петель на удивление тихий – никакого скрипа или скрежета. Все идеально смазано, будто самолет только-только прибыл из сборочного цеха. Внутри все тоже было шикарно. Добротные кожаные сиденья. Чистая приборная доска. Отсвечивающий черным матовый штурвал. Ортиз забралась в кабину и вытащила из рюкзачка ключи от двигателя, выданные ей ранее Такером. На них был странный брелок в виде глазного яблока, вырезанный, очевидно, из кости. Сердце забилось быстрее, когда ей вспомнилось, что на месте, где она сидит, умерло несколько человек. Последний застрелился. Шерли внимательно оглядела салон, но не нашла даже крохотного кровавого пятнышка. Все было идеально чисто.

– Наверное, здесь все хорошенько отдраили, – сказала она сама себе, чтобы прервать гнетущую тишину. – Ну что ж, приступим.

Она включила приборную панель, завела хищно зарокотавший двигатель и одела наушники с микрофоном. С показаниями все было в порядке – масло, топливо, давление в пневматической системе. Чем больше она задумывалась о том, что рассказал ей Такер, тем сильнее в ее душу закрадывалось беспокойство, перерастающее в стойкое ощущение страха. Но она старалась прогнать жуткие мысли и попыталась полностью сосредоточиться на подготовке к полету.

– Диспетчер, это «Скайхок» пять-два-ноль. Разрешите занять взлетную полосу, – сказала Шерли в микрофон и осторожно прикоснулась к штурвалу. Двигатель работал ровно и без перебоев, корпус самолета мерно вибрировал, передавая мощь мотора через все ее тело. В наушниках по-прежнему было тихо, и девушка несколько раз щелкнула тумблером радиосвязи.

– Диспетчер, это «Скайхок». Алло, кто-нибудь на связи?

В этот момент самолет сам покатил вперед, к взлетной полосе, и Шерли в ужасе отдернула руки от штурвала.

– Эй! Меня кто-нибудь слышит? Диспетчер!

Самолет все так же мерно катился по покрытию полосы, затем осторожно завернул, словно кто-то управлял им с пульта дистанционного управления.

– Что за чушь? – Шерли вцепилась в штурвал и попыталась его повернуть, но он был неподвижен и, казалось, намертво приварен к стойке. То же самое касалось всех остальных приборов – педалей, ручек, переключателей – все отказывалось работать. Она тщетно попыталась сбросить обороты двигателя, отключить питание аккумулятора – бесполезно. Тормозить тоже не вышло.

– Да что это такое? – взвизгнула Ортиз и дернула за ручку дверцы. Наглухо заперто.

А «Скайхок» между тем вырулил на взлетную полосу и начал разгоняться. Шерли завизжала что есть мочи, но ее крик перекрыл громкий рев набирающего обороты двигателя. Самолет оторвался от полосы и взлетел, все выше задирая нос. Ортиз в ужасе глядела наружу сквозь синеватые стекла кабины. Аэродром Маунтевилля уплывал от нее, уменьшившись сначала до размера кухонной разделочной доски, а затем и вовсе почти до сигаретной пачки. Мозг отказывался верить в происходящее – самолет сам взлетел, сам унес ее в небо, и теперь неизвестно, куда он направляется. Она ничего не может с этим поделать, она замурована, заточена здесь. Чертов «Скайхок» одушевлен, он живет своей жизнью и пожирает людей, теперь она в этом уверена.

– ПОМОГИТЕ!!! – изо всех сил заорала Шерли в микрофон, но ответом все так же была тишина. Двигатель мерно гудел, самолет поднимался все выше, к плотным облакам, окутавшим бледно-голубое небо. Ортиз металась из стороны в сторону, колотила по панели, но с тем же успехом можно было бы биться головой о стену в надежде проломить ее. Надо было сказать Такеру, что она слишком впечатлительная и отказаться от полета. Не надо было вообще приближаться к этому самолету, зная, что в нем погибали люди.

И тут неожиданно она очутилась снаружи. Потоки холодного воздуха били ей в лицо, волосы трепал стремительный ветер, свистящий в ушах, а сама она свободно болталась в воздухе, кубарем падая вниз. С трудом ей удалось развернуться и поймать взглядом удаляющийся самолет – на его брюхе виднелась чернеющая дыра. У него провалилось днище, свербила мозг ужасная мысль. У него провалилось днище, и теперь ты падаешь вниз, пристегнутая к пилотскому креслу. С огромной скоростью мчишься к земле и меньше, чем через минуту превратишься в груду переломанных костей. Шерли в ужасе глядела на медленно приближающуюся землю и пыталась осознать, что сейчас она умрет. Это больно? Она успеет почувствовать боль? Конечно, успеет. У тебя сломаются почти все кости, но ты, возможно, умрешь не сразу. Возможно, будешь лежать несколько минут и страдать, глядя на торчащие наружу обломки собственных конечностей…

– Нет, я не хочу… Не хочу… – прошептала она, видя как растет в размерах земля. Она все ближе, все ближе… Еще несколько секунд… Шерли завизжала и зажмурила глаза.

Такер задумчиво курил, разглядывая оранжевые крылья «Скайхока». Самолет окружала желтая лента с надписью «Не подходить!», а рядом туда-сюда расхаживал следователь округа Мэнни Голдуин.

– И как вы ее нашли? – спросил помощник шерифа, выпуская изо рта табачное облако.

– Мы нашли ее в кабине. Она сидела за штурвалом, в наушниках, ключ от двигателя был вставлен в замок. Видимо, приготовилась к взлету. Диспетчер пытался связаться с ней несколько раз, но ответа так и не получил. Он видел, как вы шли к самолету, как ты вернулся назад, а она залезла в кабину. И на этом все. Никаких позывных. Через несколько минут он связался с охраной. И они обнаружили ее внутри, с открытым ртом и выпученными глазами. Уже холодную, – сказал Голдуин, остановившись рядом и устало глядя на Такера.

– То есть выходит, что она умерла через несколько минут после нашего с ней разговора?

– Да. Вскрытие показало, что у нее случился разрыв сердца. Как от сильного испуга. Может, девочка переволновалась. Не знаю, зачем ты рассказывал ей эти страсти про покойников. Хотя… Она такая молодая, ей было всего двадцать пять, – Голдуин нахмурился и покачал головой. – Уму непостижимо…

–Чертов самолет надо порезать на металл, – сказал Такер, сделав последнюю затяжку. – Не знаю как ты, Мэнни, а я начинаю верить во всякую дребедень вроде той, что у каждой машины есть душа. У этой, – он ткнул пальцем в «Скайхок». – Не просто душа. А воронка. Надо избавиться от него. Я больше не подойду к этому самолету и на сотню ярдов.

Такер развернулся и пошел прочь. Голдуин проводил его взглядом, затем посмотрел «Скайхок». «Теперь я, возможно, буду ненавидеть оранжевый цвет до конца жизни,» – подумал он, глядя на яркие крылья.

Семь минут

Дождь накрапывал все сильнее, превращаясь в подобие мерзкого холодного душа. Тед Эванс в очередной раз глянул на часы и решил, что через пять минут стоит возвращаться домой. На такой погоде долго не простоишь – пробирать начинает по полной. Не хватало еще подхватить простуду в самом начале осени. Тогда медным тазом накроется не меньше недели, а это – совершенно недопустимый сценарий. До начала холодов остается всего ничего, поэтому каждый теплый день на счету. Даже вот такой, с мерзким промозглым дождиком.

Тед глубоко вздохнул и еще раз всмотрелся в циферблат. Девятнадцать-двенадцать. Так, в пятнадцать минут точно нужно отсюда уходить. Это уже ни в какие ворота не лезет. Он достал из кармана сигарету и попытался прикурить, пряча лицо за поднятым воротником куртки. Почему девушки так любят опаздывать? Причем настолько чудовищно, что порой начинаешь сомневаться в наличии совести у женской половины населения. Самое смешное – слушать придуманные отговорки. Я не успела на автобус. У меня сломался каблук. Забыла деньги и пришлось вернуться. Ну или совсем уж наглые – я красилась. Я забыла. Я решила тебя позлить. Да, такое он тоже слышал. Интересно, насколько у него хватит терпения? Месяц? Два? Чутье подсказало Эвансу, что следующее опоздание будет последним, и он снова станет свободным парнем без камня на шее под названием «отношения».