Путешествие начинается

Она по-прежнему не знала ответ на его загадку. Ему все же удалось застигнуть ее врасплох, и это обстоятельство гложило ее. Все, что она сейчас может – это ждать рассвета и надеяться, что жадность тролля окажется сильнее осторожности, и он не успеет убраться до первых солнечных лучей.

Рассвет неуклонно приближался, но все же был еще далек. Кромка у горизонта становилась уже золотистой. Девушка вновь уселась перед окном и задумчиво уперлась взглядом в светлеющее небо. Она не могла даже вообразить, что может дважды родиться, но умереть один раз. Может быть, бабочка? Сначала она живет в виде куколки, потом сбрасывает старый покров и обретает крылья. То есть рождается два раза.

Кая уже почти решилась ответить, как вдруг увидела небольшую птичку, севшую на траву перед домом. Тролль неуклюже попытался ее схватить, и она упорхнула, издав испуганный крик. Птица… Появляется на свет как яйцо, затем рождается еще раз, вылупляясь… Ну конечно!

Кая заметалась между двух вариантов. Так бабочка или все-таки птица? Ошибаться было нельзя. Но, так или иначе, ей придется сказать ответ. Поэтому надо выбирать. Девушка всхлипнула и взглянула на Леннарта, беспокойно ворочавшегося в пеленках. Всего одним неверным словом она может убить их обоих…

Тролль нетерпеливо расхаживал перед домом туда-сюда. Его движения походили на поведение громадной гориллы – время от времени он опирался на длинные ручищи, висевшие почти до самых ступней.

Кая замерла возле окна, ожидая, когда он обратит на нее внимание. Ей не терпелось освободиться от этого груза, перестать бояться произнести хоть слово, опасаясь, что тролль услышит и в мгновение ока сметет их жилище с лица земли.

– Дважды появиться на свет может птица, – громко сказала она. Грудь сдавило, и ей на секунду почудилось, что тролль улыбается. Но эта гримаса была маской отчаянья и гнева. Чудовище взревело так, что зазвенели оконные стекла и посуда у топчана. Его огромные кулаки, словно молоты, ударяли по земле, он крушил двор, снес деревянный забор и одним махом сравнял с землей сарай, от которого осталась только груда обломков.

Неожиданно Кая вспомнила про юношу, в которого была влюблена пару лет назад. Это был высокий и сильный парень, сын местного рыбака, помогавший своему отцу строить новую лодку для промысла. Кая часто приносила ему еду, пока он работал, и с трепетом ждала, когда его благодарные глаза остановятся на ее лице. Несмотря на свою силу и природную стать, он был скромен и учтив, и почти никогда не заговаривал с ней ни о чем – очевидно, очень стеснялся ее. И тем ужасней было несчастье, которое произошло с ним позапрошлой осенью. Вместе со своим отцом он пытался спустить лодку на воду, и одна из массивных деревянных опор обломилась, превратившись в громадный заостренный кол. Спустя секунду она завалилась в сторону парня и пробила ему голову. Кая стала невольной свидетельницей этого кошмара. Девушке тогда показалось, что ее сердце треснуло, точно фарфоровая чаша. Она смотрела на кровь, забрызгавшую борт лодки, на несчастного рыбака, беспомощно вопившего от горя…

– Что разбивается, но никогда не падает? – прокричала она, чувствуя, как по щекам текут слезы. Она была уверена, что чудовище никогда не сможет разгадать эту загадку. Каким бы ужасным ни был тролль, он совсем ничего не знает о человеческом сердце. О том, что оно может разлететься вдребезги, но его нельзя уронить.

Монстр злобно глядел на нее. Девушке казалось, что под его ужасным взглядом вот-вот начнет плавиться стекло.

– Ты не отгадаешь, – спокойно сказала Кая. – И никогда не получишь нас.

Тролль сопел и взрыхлял когтями холодную землю. Он был не на шутку взбешен, и девушка вновь начала опасаться, как бы он не плюнул на уговор о загадках и попросту не вытряхнул их из-под крыши. Но он вновь замер, с рокотом втягивая воздух уродливым отвисшим носом.

Рассвет был уже совсем близко. Небо стало еще бледнее, и солнце вот-вот должно было высунуться из-за горизонта. Троллю было пора убираться восвояси, но он упорно сидел и пытался придумать ответ на загадку девушки. Слишком уж сильно хотел он заполучить ее и младенца. Жадность и ярость ослепляли его, и он все еще верил, что сумеет достать их из бревенчатых стен дома. Луна становилась все более блеклой и прозрачной, небо приобретало оттенок легкой лазури, почти такой же ясной, как глаза Каи. Девушка считала мгновения и ждала, когда с горизонта прольется спасительное алое зарево.

Чудовище беспокойно оглянулось и огласило двор громким воплем, полным ярости и досады. Сейчас он рисковал, страшно рисковал, и мог погибнуть в любой момент. Однако желание поквитаться с хитрой девчонкой было все же сильнее, и он продолжал упорно думать, стиснув тяжелую голову громадными лапищами.

Пробежали первые едва заметные блики, и тролль снова завопил, перепуганный приближением восхода.

– Упрямая тварь! – закричала на него Кая. – Тебе все равно ничего не получить!

У монстра оставалось всего несколько мгновений на то, чтобы сказать ответ и загадать свою загадку – и продлить это сумасшедшее соревнование до следующей ночи, поставить девушку в трудное положение, поставить ее на грань ошибки.

– Это лед… Речной лед! – из последних сил взвизгнул он.

– Неправильно! Это сердце! Сердце! – завопила девушка.

Глаза тролля разрослись и стали похожи на огромные черные штольни, внутри которых собралась клубящаяся бездонная темнота. С горизонта проскользнули багровые отсветы, которые озарили лес и медленно, но неуклонно растворили едва заметные сумерки. Чудовище замерло, как вкопанное, и зачарованно глядело на взбухающий над землей огненный глаз, распространявший вокруг себя золотой свет, такой желанный для любого живого существа. Тролль никогда не видел солнца, и теперь, поглощенный этим прекрасным зрелищем, показался совсем безобидным и каким-то глупым. Кая удивилась, как могло нагнать на нее страху это жалкое существо, при свете дня похожее на комок свалявшейся шерсти со здоровенным шершавым носом. Лучи солнца проскользнули по нему, кожа его сделалась серой и мгновенно потемнела, и вот перед домом стоял уже не тролль, а огромный камень, только издали напоминающий ночного монстра. Кая судорожно дышала, не веря своим глазам. Ей удалось перехитрить и победить упорного уродца, хотя она до последнего не верила в это. А что было б, если бы монстру удалось уйти? Если бы он оказался не таким глупым и прожорливым, а просто подождал бы следующей ночи и заявился вновь?

Девушка почувствовала головокружение и опустилась в кресло. Солнечные лучи озарили светом лицо маленького Леннарта, который мирно дремал у нее на руках.

В океан

Дейзи Томпсон стояла на палубе огромного океанского лайнера и с опаской глядела вниз, на толпу провожающих, заполонившую причал. Отсюда они казались крошечными, не больше игрушечных солдатиков, и Дейзи испытала смешанное чувство восторга и страха, поражаясь, насколько огромен корабль, на котором ей предстоит отправиться в плавание. Опираясь на поручни, все еще пахнущие свежей краской, мисс Томпсон оглядывала скопление народа, сгрудившееся за причальным ограждением, и искала среди сотен лиц свою подругу Мэри. Еще совсем недавно она не могла и вообразить, что отправится через Атлантику на огромном пассажирском пароходе. По правде сказать, Дейзи ужасно боялась воды, и поэтому подобное путешествие становилось для нее настоящим испытанием. Мисс Томпсон была очень молода и впечатлительна, поэтому океан казался ей бесконечной пугающей стихией. Кроме того, Дейзи безумно боялась кораблекрушений, особенно после газетной статьи, прочитанной несколько месяцев назад. Там рассказывалось о крушении судна «Берлин», которое разломилось надвое во время шторма. Из ста сорока девяти человек спаслось всего пятнадцать, и эта ужасная трагедия буквально потрясла юную мисс Томпсон, накрепко засев в ее сознании.

Ей предстояло почти неделю провести в открытом море, не видя суши и созерцая только свинцовые волны и бесконечную высь неба. Корабль, на котором она отправлялась, был великолепен – огромный роскошный лайнер, похожий на целый город, поражавший воображение своими размерами. С таким величественным судном не могло произойти ничего страшного и, казалось, никакая угроза не может быть для него серьезной. Но глубоко внутри Дейзи боялась, что ее страх оказаться в воде посреди бескрайнего океана воплотится в реальность.

Она старалась одергивать себя и положительно воспринимать выпавшее ей приключение. Отец купил ей билет во второй класс – великолепные условия для молодой девушки, отправляющейся в длительное путешествие. Кроме того, ей грело душу другое обстоятельство – она будет обучаться в одном из крупных нью-йоркских университетов. Ее будущее постепенно становилось сказочным – обучение у лучших профессоров, жизнь в большом городе, целая плеяда возможных перспектив… Мисс Томпсон зажмурилась и вновь открыла глаза, вдыхая свежий морской ветер и окидывая взглядом тысячи рук, размахивающих разноцветными платками и шляпами. Верхняя прогулочная палуба, на которой она сейчас стояла, была настолько высоко над водой, что, казалось, будто она находится на веранде какого-то огромного замка, тянущегося вверх, к самому небу.

Пароход издал протяжный гудок, возвещающий, что плавание начинается. Мисс Томпсон ощутила нешуточное волнение. Пока она была рядом с причалом и видела землю, людей и другие корабли, она чувствовала себя спокойней. Теперь же гигантская махина под ее ногами пришла в движение и неуклонно поползла вперед. Это было странное ощущение, Дейзи казалось, что палуба, на которой она стоит, выскальзывает куда-то в сторону. Девушка вцепилась руками в поручни и потрясенно следила за сотнями лиц на причале, калейдоскопом проплывающими мимо.

Их огромный корабль начал свое путешествие. Любопытство и ощущение причастности к чему-то особенному переполняло мисс Томпсон изнутри, но вместе с тем в душу с новой силой закрадывался страх моря. Громадный лайнер, словно титанических размеров кит, заскользил в показавшейся вдруг необычайно узкой гавани, оставляя позади себя славный морской порт Саутгемптон. Дейзи смотрела вниз, на множество других кораблей и пассажирских пароходов, пришвартованных возле пирса, и поймала себя на мысли, что они выглядят смешными и нелепыми, словно бы игрушечными. Матросы с этих суденышек, в свою очередь, смотрели на их гигантский плавучий город, задрав головы и восхищенно раскрыв рты. Интересно, каково это, видеть столь прекрасное творение человеческих рук в движении? Дейзи вспомнила свои ощущения, когда только подъехала к причалу и впервые увидела воочию этого исполина. Ее разум, кажется, не смог целиком воспринять эту махину, и она запомнилась ей частями. Больше всего – громадными дымовыми трубами и сотнями окон, отсвечивающих на утреннем ярком солнце.

И тут что-то привлекло ее внимание. Краем глаза Дейзи увидела, как один из пароходов, мимо которого они проплывали, стал будто бы ближе. Поначалу она не придала этому особого значения, но когда пассажиры, стоящие рядом, удивленно забормотали, она с ужасом заметила, что тот пароход неуклонно накреняется в их сторону и словно бы притягивается к гигантскому борту.

–Что происходит? – изумленно проговорил кто-то рядом. Пароход у причала слегка повернуло и повело к массивному корпусу их лайнера, продолжающего неторопливо скользить по водной глади. Раздались странные хлопки, заставившие сердце мисс Томпсон сжаться от испуга. До нее дошло, что это лопались швартовы – толстые канаты, которыми тот пароход был привязан к причалу. Теперь она четко видела их – они взвились вверх, словно чьи-то огромные щупальца. Пароход потащило прямиком к борту, над которым она стояла, и Дейзи вдруг ясно осознала, что сейчас произойдет нечто очень страшное.

Люди на прогулочной палубе испуганно загалдели. Кто-то встревоженно вскрикнул, и этот звук, словно плеть, ударил девушку по ушам. Не успело начаться ее сказочное путешествие, а она уже угодила в жуткую передрягу, от которой мурашки бежали по коже! Пароход продолжал скользить прямиком в бок их великолепного лайнера, его корма, точно гигантский таран, готовилась нанести свой сокрушительный удар. Время словно притормозило свой ход, и мисс Томпсон сумела различить на палубе парохода лихорадочно мечущихся людей, очевидно, матросов, пытающихся сделать хоть что-то, чтобы предотвратить столкновение. Дейзи подробно разглядела этот пароход – он хоть и выглядел гораздо меньше их роскошного исполина, но, тем не менее, был достаточно большим, с тремя дымовыми трубами и высокими мачтами, похожими на длинные стилеты.

Он становился все ближе и ближе, и девушка приготовилась к худшему. Она уже в панике обдумывала, что делать, когда столкновение состоится, но прямо перед бортом лайнера пароход замер, словно напоровшись на невидимую стену.

–Буксиры! – послышалось во взволнованном гомоне, стоящем на палубе, и Дейзи вправду скоро увидела их – крошечные кораблики, каким-то немыслимым образом сумевшие уберечь здоровенное судно от катастрофы. Очевидно, они сопровождали их лайнер и сумели быстро подоспеть на помощь. Все еще не понимая, чем в итоге кончится эта внезапно возникшая передряга, мисс Томпсон во все глаза смотрела вниз, ощущая, как неистово колотится от страха сердце.

Буксиры, словно маленькие погонщики, тянущие за поводья слона, утаскивали пароход от их лайнера, значительно сбавившего ход и практически остановившегося. Дейзи видела, как он медленно, точно нехотя, отдаляется, дюйм за дюймом отползая на безопасное расстояние. Она все еще не могла поверить, что видела все это своими глазами. Мисс Томпсон была слишком молода, поэтому произошедшее казалось ей чем-то чуть ли не мистическим.

Спустя несколько секунд она увидела, как другое судно, еще один крупный пассажирский пароход, потащило в их направлении. Даже отсюда, с верхней палубы, было видно, как натянулись стальные канаты, которыми он был пришвартован к пирсу. Когда они медленно проходили мимо, Дейзи была почти уверена, что инцидент повторится, потому как второй пароход был более крупным и тяжелым. Но судно удержалось у своей пристани, хотя и плясало на воде, как игрушечный кораблик, и Дейзи вновь пробрала ледяная дрожь при одной только мысли о том, чем могли кончиться оба эти происшествия.

Люди на причале все еще продолжали махать платками и кричать слова прощания, но девушка смотрела лишь на пристань, где ютились другие корабли. Подсознательно она ждала, что еще одно судно сорвет со швартовов и потащит к их огромному борту, но лайнер спокойно прошел мимо, вызвав лишь легкое волнение на воде. Они медленно выходили в открытое море. Солнце лениво отблескивало на водной глади, а чайки, словно белые тени, парили то тут, то там, крича тонкими пронзительными голосами.

Люди начали постепенно расходиться по каютам. Дейзи все еще стояла у поручней, пытаясь уложить в голове увиденное. Это было действительно жутко, и она испытала какой-то особенно глубокий, животный испуг. Даже такая махина, как их прекрасное судно, легко оказывается в опасности, и она отчетливо ощутила это.

–Возьми себя в руки, – прошептала мисс Томпсон сама себе, пытаясь расслабиться. Да, пожалуй, она слишком впечатлительна для океанского путешествия. Люди вокруг, конечно, тоже выглядели испуганными, но быстро переключились и уже шутили над случившимся происшествием. Кое-кто даже спорил, сильно ли пострадал бы их лайнер от столкновения и отменили бы в случае аварии рейс.

–Знаете, мисс, я думаю, это плохое предзнаменование, – сказал вдруг кто-то ей в самое ухо. Дейзи едва не подпрыгнула от испуга и обернулась. Рядом с ней стоял уже немолодой мужчина с большой трубкой и вислыми темными усами, чем-то напоминавший моржа. Он внимательно глядел на нее, и Дейзи стало почему-то неуютно.

– Что, простите? – переспросила она.

– Я говорю, что это плохое предзнаменование, – незнакомец выпустил дым изо рта и нахмурился. – То, что случилось в порту.

– Вы правда так думаете? – робко проговорила девушка.

Мужчина кивнул и затянулся еще. Некоторое время он молча глядел на плещущиеся волны, а затем добавил:

– Вы любите жизнь?

– Что? Да, конечно, – непонимающе заморгала мисс Томпсон.

– В таком случае, сойдите с этого корабля в Шербуре. Если мы туда доплывем, я это сделаю.

Дейзи ошарашенно глядела на мужчину. Он продолжал с серьезным видом смотреть куда-то вдаль и попыхивать своей трубкой. Девушка пыталась понять, шутит ли он, но, судя по всему, незнакомец вовсе не шутил. Может, он увидел, как она испугалась и решил подтрунить над ней? Да нет же, нет и намека на какую-то издевку.

– Глупости, – наконец, проронила она. – Мы в абсолютной безопасности. Мне кажется, нам не о чем волноваться. Я вообще не могу представить, что может угрожать такому огромному судну, как наше.

Ей показалось, что она больше убеждала себя, чем его. Незнакомец лишь покачал головой и отвернулся, всем видом давая понять, что не собирается продолжать разговор. Дейзи постояла у перил еще некоторое время, пытаясь успокоиться. Слова этого странного человека сильно задели ее. Она смотрела на флегматичное море, плескающее свинцовыми волнами. Да, первый день путешествия начался как нельзя более насыщенно, и для того, чтобы переварить все это, понадобится время.

На следующий день, когда их пароход стоял на якоре возле Шербура, сияя многочисленными огнями, Дейзи со своими чемоданами отплывала от него прочь на маленьком вспомогательном судне, отправленном из порта для погрузки пассажиров и доставки почты. Провалявшись всю ночь без сна и накрутив себя до невозможности, она все-таки решила последовать совету того незнакомца и сойти в ближайшем порту. Главным ее аргументом были даже не вчерашние события у пристани, а факт того, что она не сможет спокойно пережить путешествие через океан. Ей казалось, что она сойдет с ума от страха. Мисс Томпсон понимала, какой скандал ее ожидает дома, но все равно не могла ничего с собой поделать. Она была трусихой и не могла не признать этого.

Тех, кто решил сойти в Шербуре, было не очень много – около десяти человек. Дейзи пыталась отыскать среди них того самого мужчину с трубкой, но так и не смогла его заприметить. Когда их маленькое суденышко проходило позади кормы величественного лайнера, мисс Томпсон в последний раз бросила на него взгляд. Все-таки им нельзя было не восхищаться. Он был прекрасен – изящный, сверкающий, словно нечто сказочное, пришедшее откуда-то из другого мира. Иногда ей казалось, что человек вообще не способен создать нечто подобное – невероятно красивое и столь колоссальное. Его овальная корма нависла над ними, и Дейзи прочла название и порт приписки, нанесенные золотистыми буквами почти под самыми поручнями:

TITANIC

LIVERPOOL

Крошечный кораблик уносил ее все дальше, а она не отводила глаз, смотря на гигантские трубы и ослепительные огни, навсегда врезавшиеся в ее память.

По старой дружбе

Когда это случилось, Барри Клеменс успел лишь подумать: «Только бы не насмерть!» и зажмурил глаза, ощущая сильный удар и чудовищную инерцию, буквально рванувшую его из водительского кресла. В голове сильно гудело и звенело, как будто кто-то со всего размаху врезал его по макушке железнодорожной шпалой. На несколько секунд его сознание померкло, и он словно бы провалился в какую-то черную глубокую яму, но затем восприятие обострилось и звуки мощной волной хлынули со всех сторон. Что-то беспрерывно и назойливо пищало, шипел воздух, выходящий, очевидно, из-под разбитого капота, а совсем рядом кто-то стонал и всхлипывал. Осознание медленно, словно индевеющая на морозе сосулька, обретало форму, и Барри наконец вспомнил, что кроме него в автомобиле находились его жена Рут и приемная дочь Карла.

Клеменс коротко выдохнул и завозился словно застигнутое врасплох насекомое, которое тыкает пальцем любопытный мальчуган. Рут… Он завертел головой, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь кровавую пелену, застилавшую его глаза, и с удивлением обнаружил, что способен двигать конечностями. Барри медленно поднес руки к глазам и стер алые брызги с век и ресниц, затем судорожно заморгал, стараясь прояснить взор. То, что он увидел, заставило его сердце зайтись испуганным трепетом. Корпус его универсала был перекошен, подушки безопасности не сработали, Рут лежала лицом вниз, уткнувшись лбом в приборную панель, а Карла скорчилась на полу под сиденьями и плакала.

– Милая… Тебе больно? – спросил он у девочки, но та не ответила, продолжая хныкать и прятать лицо в ладонях. Он осторожно тронул ее за плечо, и она испуганно глянула на него, слегка приподняв окровавленное личико.

– Жива… – выдохнул Клеменс и тут же переключился на жену, лежащую неподвижно, но издающую глухие стоны. – Рути?

Она слегка шевельнулась и вновь замычала, тяжело вдыхая воздух.

– Рути… Давай я тебе помогу… – он потянулся к ней и вскрикнул, чувствуя, как давит на грудь ремень безопасности. – Черт…

Барри завозился с пряжкой, безуспешно дергая изувеченный замок. Рут приподнялась и попыталась осмотреться, тяжело ворочая головой. Ее лицо тоже было окровавлено, багровые ручейки стекали по светло-русым волосам и капали вниз, на белое платье.

– Рути! – Барри издал отчаянный вопль и выдрал замок из пазов. Получив, наконец, свободу от сжимающего его ремня, он вновь потянулся к жене и осторожно взял ее за плечи. – Ты в порядке? Где болит?

– Что случилось? – Рут, похоже, была в состоянии грогги и не до конца осознавала происходящее. Ее мутные глаза блуждали по разбитому лобовому стеклу без всякой мысли.

– Рути… Скажи мне, где-нибудь больно? – вновь спросил Клеменс, торопливо оглядывая ее с ног до головы и пытаясь определить наличие новых повреждений. Но, к счастью, ничего страшного он не обнаружил. Синяков и переломов не было, руки и ноги жены, за исключением нескольких ссадин, были чистыми и невредимыми.

– Барри… Что с Карлой? Карла! – Рут снова издала долгий протяжный стон и попыталась повернуть голову. – Все гудит… Кажется, у меня сотрясение…

– Лежи смирно, – приказал Барри, ощущая вину за то, что совсем позабыл про приемную дочь. Да, он сначала осмотрел именно ее, но осмотрел слишком бегло, успокоив себя тем, что девочка жива. Вдруг у нее какая-то серьезная травма? Она ведь плакала. Клеменс мысленно выругал себя и осторожно прикоснулся к плечу Карлы.

– Эй… Малышка… Как ты?

Она уже не плакала, лишь хлюпала носом и затравленно блестела темными глазами.

– Все хорошо. Мама цела?

– Да, детка. У тебя что-нибудь болит? Руками и ногами можешь пошевелить?

– Да. Нога немного болит. Кажется, я ее вывихнула.

«Только не это…» – с тревогой подумал Барри и попытался развернуться, чтобы лучше разглядеть Карлу. – Ты сможешь сесть? Можешь двигаться?

– Да, могу. Если резко не двигать ногой, то все в порядке.

– Карла? Девочка моя, все будет хорошо! – подала голос Рут.

Клеменс попытался открыть дверцу, и с первого раза у него не вышло – все переклинило и не желало сдвигаться с места. Только когда он врезал по исковерканной железке ногой, она, наконец, поддалась. С трудом двигаясь и чувствуя, как ноет все тело, Барри вылез из покалеченного автомобиля и смог оценить весь масштаб случившегося.

Они ехали по загородной дороге, ведущей к шоссе на Уотфорд. За спиной мрачнела громада Лондона, который напоминал гигантскую серую стену. Над головой стальным настилом висело пасмурное сентябрьское небо, делавшее краски ярче, а воздух – прозрачным, как хрусталь.

Он столкнулся с кем-то лоб в лоб. И им сильно повезло – универсал Клеменса хоть и был похож на кусок жеваной фольги, второй автомобиль пострадал куда больше и напоминал груду мусора. Барри не помнил, из-за чего именно все случилось. В голове крутилось только одно – старый седан слетел на встречную полосу и устремился прямо на них. Кажется, Клеменс успел вывернуть руль и слегка отвести автомобиль в сторону, но удар все равно получился сильным.

Он увидел на асфальте оторванное боковое зеркало и поднял его. Из отражения на Барри смотрел мужчина с худым окровавленным лицом, которое, ко всему прочему, было изуродовано кривыми шрамами, расползающимися из уголков рта. «Улыбка Глазго» или, как ее еще называют, «улыбка «Челси». Старая травма Барри, полученная еще в девяностых, когда он частенько ходил на футбол. Клеменс болел за «Арсенал», и как-то раз неудачно повстречался с фанатами «аристократов» – тех самых болельщиков «Челси», любящих уродовать людей кредитными карточками, которые вбивали в рот жертве, оставляя глубокие раны на щеках. Личная жизнь после этого была под вопросом – кому нужен уродец с разорванным ртом? Барри очень комплексовал по этому поводу и несмотря на то, что жениться ему все-таки удалось, он каждый раз болезненно глядел на свое отражение.

Сейчас он напоминал себе ожившего покойника из дешевого фильма ужасов. Если в таком виде выйти на улицу ночью, можно изрядно напугать прохожих. Барри отбросил зеркало и зашагал к расплющенному седану, чувствуя, как отдает болью шея. Он ожидал увидеть все, что угодно и был абсолютно уверен, что водитель не пережил это столкновение – слишком уж сильно досталось машине. Но дойти он так и не успел – его окликнула Рут.