Путешествие начинается

Девушка и тролль

Кая тоскливо смотрела сквозь мутное оконное стекло как отец запрягает лошадь. Мать выносила припасы и воду, проверяла тюки с сеном, кучей наваленные в телеге – нет ли среди них порченных стеблей? Они с отцом должны были отвезти их в соседнюю деревню, чтобы обменять на еду и деньги, а Кая оставалась дома со своим маленьким братом Леннартом, беззаботно посапывающим в колыбели. Родители суетились и нервно переговаривались о чем-то – им предстояла долгая непростая дорога в ночи. Кая ненавидела пору, когда отец заготавливал сено – каждый раз она изнывала от беспокойства, глядя, как родители уезжают на телеге по длинной старой дороге, ведущей вдоль леса к соседней горе, в деревушку Каансе. Больше всего она боялась разбойников, которые, по слухам, живут в лесу и время от времени нападают на странников или торговцев. У отца, конечно, с собой топор… Но разве он поможет, если со всех сторон вдруг набросятся бандиты с кинжалами и мечами?

– Только бы все было хорошо… Пожалуйста… – тихонько проговорила девушка и тоскливо поглядела на свое отражение в стекле. Она увидела молодую белокурую красавицу с большими голубыми глазами, яркими, как полевые лазоревые цветы. Леннарт захныкал и заворочался. Мать заглянула в комнату и обеспокоенно поглядела на Каю.

– Дорогая… Мы уезжаем.

– Так скоро?

– Уже начинает темнеть. Нам надо успеть проехать мимо леса до сумерек. Ты же знаешь, там бывает опасно.

Кая почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.

– Мамочка… Я боюсь за вас.

– Все будет хорошо, Кая. Мы ездим туда каждый год. Если не отвозить сено, тебе и Лену будет нечего есть.

Глаза матери были печальными и добрыми. Кая понимала, что ей самой страшно, но она не могла отправить отца одного – ему требовалась помощь.

– Присматривай за братом. Обязательно следи за пеленками. Ты остаешься за старшую пока нас не будет. Весь дом доверяется в твое распоряжение.

Она задумчиво одернула краешек подола на своем старом выцветшем платье.

– На ночь затопи печь… А главное…

Мать глубоко вздохнула и с тревогой посмотрела на девушку. В ее взгляде было что-то пугающее. Будто она о чем-то знала, но не решалась рассказать. Уже потом Кая поняла, чего именно боялась мама.

– Главное – никуда не выходи после темноты. Что бы ни произошло. Не зря говорят – мой дом – моя крепость. Кто будет стучать – не открывай. Здесь ходит много дурных людей, поэтому сиди как мышь в норке. Так будет лучше. А о нас не беспокойся. Мы с отцом знавали и худшие времена.

Мать улыбнулась и обняла девушку. Кая прижалась к ней и всхлипнула.

– Береги Леннарта, – прошептала мама. – Ты у меня уже совсем большая, настоящая хозяюшка.

– Пока вас не будет, я, пожалуй, займусь своим платьем. Осталось добавить несколько маленьких деталей, и оно будет готово, – чтобы успокоить ее, сказала Кая. Но этими словами она, скорее, пыталась успокоить саму себя.

– Летом ты будешь самая красивая. У тебя замечательно получается, – мама улыбнулась и легонько оттолкнула ее. – Ну все, нам пора. Не скучай. Завтра днем мы вернемся.

Скрипнула дверь, и Кая увидела, как мать взобралась в телегу. Папа дернул за поводья, лошадь фыркнула и поволокла повозку к покрытой выбоинами дороге. Замерев, девушка смотрела, как телега медленно удаляется в сторону темнеющего на горизонте леса. Солнце неуклонно опускалось к массивным горам, виднеющимся справа от чащи, и превращало ясный морозный день в холодный блекнущий вечер. Кая поглядела на беспокойно трепещущие от ветра стебельки травы, клубы пыли, стелющиеся по промерзшей земле. С тоской понаблюдала, как смыкаются низкие облака и застилают небо плотной белесой пеленой. Телега постепенно уплывала вдаль, превращаясь в маленькое движущееся пятнышко. На секунду она слилась с громоздким силуэтом леса, и Кая подумала, что огромное нутро чащи поглотило ее родителей вместе с повозкой и лошадью.

– Пора затопить печь, – сказала девушка сама себе, пытаясь отогнать нарастающую в груди тревогу. – Затопить печь и согреться. Скоро стемнеет…

Леннарт проснулся и заплакал. Кая торопливо приблизилась к кроватке и взяла малыша на руки.

– Ну что ты… Не плачь. Все ведь хорошо. Я рядом. Твоя сестра рядом, – ласково заговорила она, покачивая ребенка на руках. Леннарт надул губы, посмотрел на нее и заулыбался. Кая просияла, прижав брата к груди. Он радостно загукал и потянулся к ней ручками.

– Полежи тихонько, братец, а я пока закину дров в печку. Хорошо? – спросила она его. Малыш ответил ей веселым взглядом, и Кая осторожно положила его назад в кроватку. Он возился и мычал, но больше не плакал.

Темнота медленно накрывала горизонт, выталкивая последние солнечные лучи далеко за край земли. Словно бы громадный черный валун опустился сверху и вдавил солнечный диск в землю, уничтожив свет и тепло. Ветер гудел в оконное стекло и периодически глухо стукал в дверь, отчего Кая каждый раз беспокойно оборачивалась и переставала шить. Дом медленно наполнялся теплом от нагревающейся печи, и Леннарт быстро уснул, перестав вертеться из стороны в сторону.

Кая осторожно поправила масляную лампу и вздохнула. Света от нее было мало, но все же это лучше, чем ничего. Придвинувшись поближе к мерцающему огоньку, девушка вновь взялась за шитье. В голову полезли мысли о родителях – как они там? Все ли в порядке? Удалось ли миновать злополучный лес, прежде чем окончательно стемнело? А вдруг разбойники все же настигли их… И она будет завтра попусту ждать. Глядеть в окно, качать малыша, смотреть, смотреть на дорогу, а затем снова наступит ночь… И что тогда делать? Что ей предпринять, если это и вправду произойдет?

– А ну-ка прекрати, – ругнулась она на саму себя. – Что за глупые мысли? Немедленно перестань выдумывать всякую чепуху.

Девушка глянула на мирно спящего брата и улыбнулась. Он выглядел таким невинным и милым, словно был самим олицетворением детской чистоты и непорочности. Вновь взвыл за окном ветер, грохнув по стеклу мощным порывом. Кая тихо запела, не сводя глаз с Леннарта. Пение всегда было для нее чем-то вроде отдушины и некой успокоительной мантры – собственный негромкий голос убаюкивал ее и порождал странное умиротворение, похожее на ровный тлеющий огонек свечи.

Однажды пошел Виллеман к реке,

Ко древу, что нету прекрасней,

Златую арфу из сумки достал,

Ведь руны пророчили счастье.

Устроился он на песок в тени,

У древа, что нету прекрасней,

Играл он на струнах подобно богам,

Творя с мелодией счастье.

Он нежно играл, он громко играл

У древа, что нету прекрасней,

Желая от тролля деву спасти,

Ведь руны пророчили счастье…

Эту песенку девушка знала давно, и называлась она «Виллеман и дева». Ее любил петь отец, когда Кая была совсем маленькой. Она с интересом слушала его, представляя, как Виллеман сидит возле кристально чистой реки, на поверхности которой пляшут серебристые блики.

Кая напевала нежно и неторопливо, ее голос разливался по дому, как журчащий ручеек. Шитье пошло гораздо живей, вот она уже делает стежок за стежком, работая равномерно и быстро. «Если получится, я смогу закончить за ночь узор. Останется всего пару мелочей, и можно будет примерять,» – с удовлетворением подумала она.

Неожиданно Леннарт пронзительно закричал. Кая осеклась и с беспокойством глянула на брата. Он метался в кроватке и надрывно плакал. Девушка бросила платье и метнулась к малышу.

– Что такое? Что стряслось, мой маленький? – она с нежностью провела ладонью по головке младенца, и он затих. – Я же рядом. Все хорошо.

Она покачала его, дожидаясь, когда он окончательно успокоится. После чего, вновь продолжила песню, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более ласково и умиротворяюще.

И вышел чудовищный тролль из воды

Ко древу, что нету прекрасней.

И гром прогремел из седых облаков,

Хоть руны пророчили счастье.

И арфу о камни разбил Виллеман

У древа, что нету прекрасней.

Мгновенно повержен был яростный тролль

Ведь руны пророчили счастье…

Ребенок завизжал еще сильнее, так громко, что Кае показалось, будто у нее вот-вот лопнут уши. Она зажмурилась и умолкла, ожидая, когда Леннарт перестанет вопить.

– Братец… Что с тобой не так? – она закачала его энергичней и вдруг почувствовала, как дом вздрогнул. «Словно что-то большое толкнуло стену,» – прорвалась откуда-то из глубин сознания пугающая мысль. Леннарт опять зашелся криком, и Кая заметила, как что-то темное мелькнуло в окне. Оно было черней самой темноты и тут же исчезло, заставив девушку вздрогнуть.

– Тише, миленький… Тише… – она продолжала машинально укачивать брата, но мысли ее метались, словно сумасшедшие. Кто-то там, снаружи. Кто-то ходит возле ее дома. Эта странная тень в окне… Они теперь не одни.

Кая вновь принялась петь, но сейчас ее попытки звучали фальшиво, и она подумала, что сама ни за что не уснула бы под такое пение.

Леннарт затих, но его маленькие глазки горели от испуга. Он часто-часто дышал, точно его что-то напугало. И тут в дверь бахнуло нечто тяжелое, будто снаружи прилетел удар здоровенного кованого сапога.

– Кто там? – испуганно воскликнула Кая.

Сначала ответом была тишина, а затем из-за двери раздался страшный голос, похожий на бурчание гигансткого живота.

– Отдай… мне… ребенка…

Девушку прошиб пот. То, что она услышала, мало походило на человеческую речь. Существо за дверью взревело. Этот мощный голос, напоминающий одновременно рычание и бульканье, словно смерч ворвался в дом и ударил ей по ушам.

Чмоканье и тяжелое сопение из-за двери. Там был кто-то большой, вне всякого сомнения.

Сейчас оно разнесет дом… Сейчас оно разнесет дом, и тогда нам обоим конец…

Томительно растянулись секунды. Кая торопливо убрала от окна лампу и напряженно вглядывалась в темноту, чувствуя, как колотится в груди сердце. Ничего, совсем ничего, только выбравшаяся из-за туч луна и несколько звезд, светлыми крапинками мерцавшие из разрывов туч.

И тут за стеклом показалось оно. Здоровенная бугристая голова, похожая на громадный пень. Чудовищное лицо с непропорционально большим носом, свисающим вниз, безразмерная пасть, полная кривых ужасных зубов. Массивное лохматое тело, кособокое, но чрезвычайно крепкое, загораживающее собой весь двор. И глаза… Две огроменные плошки, две страшных, утопленных в глазницах бойницы, на дне которых мерцал жуткий плотоядный огонь.

– Тролль… – прошептала Кая, едва помня себя от страха. – Настоящий живой тролль…

Чудовище ухмыльнулось и приложило гигантскую пятерню к окну, едва не вдавив стекло внутрь.

– Отдай ребенка… – вновь прорычало оно. – Отдай…

Девушка замотала головой и отступила, трясясь от нахлынувшего ужаса. Этот монстр, кажется, превосходил размером их маленький домишко и мог бы одним махом проломить деревянную крышу.

– Я чувствую его запах… И чую, как тебе страшно, – тролль наклонился и заглянул в дом. – Что же ты молчишь? Я слышал твою песню… Да-да, я слышал, как ты призвала меня, и вот я здесь. Что же ты молчишь, глупая?

«Призвала? Как я могла призвать это страшилище?» – в смятении подумала Кая, и тут догадка пронзила ее, словно острое лезвие. «Песня! Я же пела песню про тролля!»

Но разве может жалкая песня привлечь это чудовищное существо? Конечно же, Кая знала все легенды о троллях, ведь она выросла на Севере. Ей было известно, что с чудовищем нельзя разговаривать, нельзя упоминать его имя после захода солнца или звать. И уж тем более не стоило пытаться его разозлить. Эти существа обитали в лесах и подземных норах, а по ночам выходили на охоту, ведь солнечный свет был для них невыносим. Один рассветный луч мог превратить тролля в камень.

«Этого просто не может быть… Сейчас я проснусь и все исчезнет…» – закрыв глаза, сказала себе Кая. – «Троллей не существует… Они не могут ходить по земле, они не могут быть правдой.» Девушка никак не могла поверить в происходящее. Она спела песню и призвала тролля… Такими вещами пугают детишек. Как все это могло случиться с ней?

В стену врезался новый удар. Он был слабым, но стены все равно пошатнулись, а с потолка посыпался мелкий мусор и кусочки соломы. Если монстр захочет уничтожить ее жилище, ему понадобится всего лишь один взмах громадной лапищи.

– Можешь не делать вид, будто проглотила язык, – прошипело чудовище с улицы. – Ты заговорила, и теперь я тебя чувствую. Не пытайся спрятаться, это невозможно. Отдавай мне своего ребенка, иначе я сломаю дом и заберу вас обоих!

«Заговорила… Разве я что-то сказала ему? Конечно, сказала! Я спросила «кто там?» – Кая прижала брата к груди и крикнула:

– Уходи! Слышишь? Пошел прочь!

Тролль зарычал, и его глаза засверкали в темноте. Дом еще раз вздрогнул, масляная лампа угрожающе покачнулась и едва не упала на пол.

– Ты никуда не денешься, маленький кусок мяса… Теперь я возьму и тебя!

Он навалился на крышу, и Кая услышала, как затрещали бревна, из которых были сложены стены дома. Теперь им точно конец, можно было не сомневаться – еще несколько секунд и это чудовищное отродье доберется до них. И тут ей вспомнилась одна старая легенда, опять же рассказанная отцом – он знал множество историй про нечистую силу. Когда-то он говорил, что тролли любят загадки – если задать ему сложную, он будет долго думать, и появится возможность поискать выход. Кая даже помнила, как отец рассказывал ей про мальчика, игравшего с троллем в загадки. Он договорился с чудовищем, что если сумеет найти ответ, ему придется отпустить его. И в итоге сумел перехитрить монстра. Что если попробовать и сейчас? У нее все равно нет другого выхода. Если помешкать еще несколько мгновений – все будет кончено…

Происходящее казалось девушке каким-то несусветным глупым кошмаром, который мог бы привидеться только в горячечном бреду. Поборов страх, она сделала шаг к окну и громко сказала:

– Я отдам тебе малыша. Но при одном условии. Мы будем загадывать друг другу загадки. Если я не смогу правильно ответить – ребенок твой. Но если ты не отгадаешь – уберешься, откуда пришел.

Она сама поразилась жестким ноткам в своем голосе. Она приказывала этому гигантскому монстру, вела себя так, будто в ее силах быть здесь главной и отдавать распоряжения. На секунду ей показалось, что тролль просто пропустит эти слова мимо ушей и разнесет крышу в щепки. Какие загадки? Это было чрезвычайно глупо, и ей до последнего не верилось, что здоровенное прожорливое чудовище будет торговаться и играть в детские игры.

Но неожиданно монстр затих, глухо сопя и почесывая громадную голову.

– Будь по-твоему. Но я хочу, чтобы ты досталась мне вместе с младенцем. Таково мое условие, – наконец пробурчал он.

– Я с-согласна, – пропищала Кая, падая в кресло перед окном и сталкивая свое шитье на пол. Только сейчас она, наконец, осознала, что обречена. Какие загадки могло загадать это чудовищное создание? Какие знания ему подвластны?

– Я люблю загадки, – прорычал тролль, прильнув к оконной раме. – Поэтому скажу свою первым, наглая девочка. Ты будешь умирать медленно и долго, это я тебе обещаю.

– Я не боюсь тебя, – онемевшими губами выговорила Кая.

– Ты лжешь. Я чую твой страх. Он огромен, как море, – чудовище разинуло пасть, и стали видные его многочисленные клыки. – Всегда бежит, но не может убежать. Но если поставить на пути сотню камней – и их обогнет. Что это?

Кая потрясенно молчала, боясь проронить хоть звук. Она понимала, что монстр может принять любое слово за ответ.

– Можешь думать, сколько пожелаешь. Но если ошибешься – поправиться будет нельзя. Только один ответ, – тролль уселся напротив окна и вновь с любопытством заглянул в дом.

Девушка почувствовала, как ее колотит дрожь. Леннарт опять закричал, но она не могла его успокоить, лишь тихонько покачивала и прижимала к груди. Всегда бежит, но не может убежать… Если поставить на пути сотню камней – и их обогнет. Что же, это не так сложно. Кая догадалась, что чудовище, вне всякого сомнения, имело ввиду реку.

– Это река. Быстрая река, – девушка вытолкнула эти слова на одном дыхании, в глубине души опасаясь, что не отгадала. Но монстр с досадой забулькал, и Кая ощутила несказанное облегчение.

– Да, верно. В реку я выбрасываю обглоданные кости, – с недовольством проговорил тролль. – То же самое я сделаю и с твоими костями, маленькая дрянь.

Кая злобно поджала губы и задумалась. Надо придумать что-то по-настоящему замудреное, чтобы этот кровожадный уродец основательно помучался. Однако в голову совершенно ничего не приходило, она была пуста, словно старый глиняный горшок.

– Где вода столбом стоит? – наконец сказала она, наугад вспомнив одну из загадок из детства. Она совершенно не представляла, имеет ли тролль понятие о человеческом быте. Было бы здорово, если бы все же не имел. Что-то подсказывало ей, что чудовищу чужды человеческие переживания и чувства, поэтому стоило бы выдумать загадки, связанные именно с подобной тематикой. Однако было уже поздно, и девушка замолкла, ожидая, что ответит замерший в темноте гигант.

Тролль тяжело сопел и сверкал выпученными глазами. Воцарилась совершенно мертвая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в печи и свистящим дыханием чудовища.

– Тише мой маленький, не плачь, – едва слышно проговорила Кая, укачивая Леннарта. – Все будет хорошо.

Глаза ее не сходили с громадной тени напротив окна. Он все так же неподвижно сидел на земле перед домом и пялился на нее. Девушка не смогла сказать, сколько прошло времени, происходящее растянулось, подобно длинной черной шелковой нитке. «Сколько же времени он будет думать? Только бы эта тварь ошиблась… Пускай она ошибется,» – с тревогой подумала Кая. Прошла целая вечность, пока чудовище повернуло голову набок и пробасило:

– Это колодец. Вода стоит столбом в колодце.

– Да, это правда, – с разочарованием ответила Кая, опустив голову. Она с трепетом ждала загадки тролля, ощущая, как холодеют от ужаса ноги.

– Отворю хлев, выпускаю стадо белых овец. Только овцы те до крови жадны, – прозвучало через стекло, и девушка снова непроизвольно вздрогнула, вызвав новый взрыв плача у Леннарта.

Стадо белых овец… Заставив себя успокоиться, Кая сразу определила, какой подвох задумал тролль. Конечно же, эта загадка ходила еще во времена ее детства. Только звучала немного по-другому: «Открою хлевец, выпущу белых овец». Кая набрала побольше воздуха и выпалила:

– Зубы! Это твои зубы!

Чудовище зарычало и со злостью стукнуло кулаком по земле.

– Мои зубы все равно доберутся до тебя, – прошипело оно.

«Хорошо же. Сейчас я тебе устрою,» – мстительно подумала Кая.

– Взглянешь – заплачешь, но краше его нет. Что это?

Тролль озадаченно хрюкнул и обхватил голову лапами. Девушка удовлетворенно наблюдала, как глаза чудовища блуждали из стороны в сторону, зловещий голодный огонь в них поугас и превратился в тусклое болезненное мерцание. «Тебе будет тяжко произносить это слово, если догадаешься,» – подумала Кая. – «Потому что это солнце. А ты ненавидишь солнце.»

Она вновь посмотрела на Леннарта. Малыш был измотан и тяжело дышал, устав от собственного крика и плача. Кая покачала его, в пол-уха слушая, что происходит за окном.

Тролль все еще молчал. Молчал он и через полчаса, ни звука не проронил и спустя час. Все это время они сидели, разделенные толстой бревенчатой стеной – сказочное лохматое чудовище и молодая девушка с ребенком на руках. Кая ощущала, как сильно затекла спина, но она не могла заставить себя пошевелиться и отвести взгляд от зловещего силуэта в оконном стекле. Что, если он уйдет и вернется следующей ночью? И будет приходить после каждого заката? И если ему очень быстро надоест эта дурацкая игра? Ведь ничто не мешает этой громадине одной левой расплющить их домишко и попросту вытащить обоих наружу.

– Что-то не позволяет тебе это сделать… – прошептала Кая, чувствуя, как горят от усталости веки. – Но почему?

Она все же не хотела знать ответ. Пусть все остается так, как есть. У них все еще есть шанс, и они могут им воспользоваться, надо только придумать загадку получше, которую не сможет распутать это кошмарное существо.

А тролль все молчал и мрачно сопел, поблескивая глазами в едком свете луны. «Глупое уродливое создание…» – со злостью и отвращением подумала девушка, разглядывая неровный силуэт его косматой головы. – «Ты ни за что не догадаешься, что это солнце. Солнце, твоя смерть.» Солнце… Кая вдруг поняла, что на горизонте медленно проступает светлая полоса. Рассвет. Осталось совсем немного!

Она вдруг ощутила прилив радости и силы. Если заставить этого монстра дотянуть до рассвета, возможно, удастся его уничтожить. Превратить в камень – в старых легендах именно так заканчивал любой тролль, встретившись с солнечными лучами.

Он просидел, наверное, почти два часа, пытаясь найти отгадку. Это жадное существо совсем не думает об опасности и рассчитывает получить их до рассвета. Он упрям и глуп, и надо еще сильнее подначить его, поняла Кая. Заставить ждать до последнего, заставить продолжать попытки до самого рассвета. Но риск велик. Ведь чудовище может передумать и просто разнести их дом…

– Этого не случится. Все будет хорошо. Все будет хорошо… – как заклинание повторила Кая и крикнула: – Сдавайся! Ты, уродливая тварь!

Тролль поднял голову и злобно заклокотал. Он не мог с ней говорить, ведь любое слово воспринималось бы как ответ. Кая смотрела ему прямо в глаза, и видела в них слепую ярость и жажду крови. Оно хотело растерзать их, и теперь точно не успокоится, пока не добьется своего. Чудовище вдруг осклабилось и обернулось, поглядев на медленно бледнеющее небо. Его мерзкое тело вздрогнуло, словно от тяжелого удара.

– Солнце… Говорят, оно краше всего на свете, – выдавил из себя он и вновь глянул в окно. Теперь его лик был еще ужаснее и чудовищнее. – Хитрая дрянь. Я достану тебя из твоей норки.

Он хотел разрушить дом, но не мог с собой ничего поделать. Это была какая-то магическая и безумно абсурдная штука – игра в загадки являлась для тролля чем-то большим, нежели просто развлечением. Каким-то странным ритуалом, который он не мог прервать, если уже начал. Ведь ничто не мешает ему подняться на ноги и ударить по стенам.

Пасть монстра разинулась, и из нее донесся чудовищный по силе рык. Кая зажмурила глаза и почувствовала, как сжалось от ужаса сердце.

– Два раза рождается. Один раз умирает, – просипел тролль и придвинулся вплотную к окну. Девушка с трепетом разглядывала его зубы – вблизи они были гораздо больше, чем казалось изначально.

Два раза рождается, один раз умирает. Что это может быть? Кая ощущала, как цепенеет от усталости тело. Руки казались каменными изваяниями – они затекли от тяжести Леннарта, который все так же беспокойно хныкал.

Девушка с тоской посмотрела в сторону горизонта. Светлая полоса на границе земли и неба стала больше и насыщенней, и теперь напоминала огромную серебристую кайму. Нужно тянуть время. Тролль сказал, что можно размышлять над ответом сколько угодно, и сам просидел в раздумьях не меньше двух часов. А значит… Кая глубоко вздохнула, чувствуя успокоенность. Значит можно молчать до самого рассвета, пока не покажется солнце. Чудовище в любом случае уйдет и не будет ждать, пока свет прикончит его.

Точно читая ее мысли, тролль пророкотал прямо в окно:

– Думай, дитя, ищи ответ. Я приду и завтра, и в другую ночь, пока наша игра не закончится. Тебе никуда не деться. Я заберу тебя…

«Никогда!» – едва не крикнула в ответ девушка и с ужасом одернула себя. Два раза рождается один раз умирает… На этот раз она не знала, что загадал тролль. Усталость вновь навалилась на нее неподъемным чугуном, и она почувствовала, что стоит закрыть глаза – сон сразу же накроет ее с головой.

Кая покачала Леннарта и с усилием повела плечами, пытаясь размять застывшие мышцы. Тролль вдруг встал и исчез из поля зрения. Девушка с беспокойством поглядела в окно, пытаясь найти его. Чудовище осматривало дом, его гулкие шаги раздавались у задней стены, затем сбоку, потом монстр вновь промелькнул в окне, закрыв бледнеющую луну. Два раза рождается, один раз умирает… Ей надо срочно найти отгадку, иначе первое же ее слово будет считаться отгадкой. И на следующую ночь монстр придет и попросту разнесет их жилье, потому что она проиграла и дала неверный ответ.

Шаги снаружи стихли. Перестало доноситься и хриплое дыхание, похожее на шелестение осенних листьев. Кая и не заметила, как тишина постепенно убаюкивает ее, и она едва не выронила брата, погружаясь в дремоту. Испуганно встрепенувшись, она вскочила на ноги и вновь выглянула в окно, ощущая тугие удары собственного сердца где-то у самого горла. Тролля нигде не было. Неужели чудовище ушло? Девушка беспокойно задышала, боясь поверить в свое предположение. Наверное, ему наскучило ждать, и он решил прийти завтра. Или, может быть, испугался близкого рассвета. Тишина была давящей и угнетающей. Со двора не доносилось ни единого звука. Кая едва не решилась приоткрыть дверь и выглянуть наружу, как вдруг увидела в оконной раме странную тень, отбрасываемую откуда-то сбоку, со стороны одной из бревенчатых стен дома. Приглядевшись, она узнала знакомые очертания и размеры – такую тень мог отбрасывать только чудовищный ночной гость. Спустя секунду в окно вплыла уродливая голова – монстр украдкой заглядывал в дом, пытаясь увидеть, что делает девушка. Он притаился и ожидал, когда она захочет выйти, чтобы проверить, не покинул ли он двор. От этой страшной уловки у Каи внутри все оборвалось. В этот момент она отчетливо поняла, что чудовище не оставит своих попыток их заполучить, и если все не кончится этой ночью, то будет продолжаться до бесконечности, пока монстр не добьется своего.