Путь домой. Четыре близнеца

– Звучит убедительно, – заметил герцог.

Звук его голоса заставил всех вздрогнуть. Похоже, никто из праиэров не заметил, когда он приоткрыл дверь, с какого момента подслушивал их разговор, но к таким его фокусам они уже давно привыкли.

– А ты, Хуан-Глен Горрадо, какого десятка? – поинтересовался Его Светлость подходя к окну, – Ты сделаешь это, если я прикажу?

– Милорд? – Виктор рискнул сделать вид, что не расслышал, изобразил безвинное непонимание.

– Я задал вопрос, – нахмурился герцог, – То, что ты тоже умеешь прыгать из окон, мы уже видели. А вот этот прыжок с крыши сюда? Он тебе под силу?

– Я… Я только предположил, – и голос названного Гленом явно дрогнул.

– А теперь сделай это! – прозвучал более чем чёткий приказ.

Что ж, Виктор понял – ему просто не оставили выбора, но решил всё-таки ухватиться за последнюю соломинку:

– Ваша Светлость, не в пример этому Ровиньолю, я высоко ценю свою жизнь…

– Сейчас за неё никто и гроша ломанного не даст. Но ты можешь доказать, что твой язык тебе не враг, – невольно усмехнулся герцог.

– Ох, враг он мне, это уж точно, – выдохнул Виктор.

Но эти его причитания уже никого не трогали, точнее, они открыто порадовали Ламороу и Рона. В отличие от этих двух Фил и Пит заметно отстранились от происходящего, даже отошли вглубь комнаты, лишь бы лишний раз не попасться на глаза грозному господину. А тот выглянул в окно и усмехнулся:

– На самом деле, не такое это уж и геройство. В молодости я бы сделал это на раз два …

– Ваша Светлость, если я разобьюсь… – названный Гленом предпринял ещё одну попытку увернуться от сомнительной чести.

– Тогда мы будем знать, что тебе это не удалось, и, может быть, Эжен не этим путем проникал в мою комнату, – заявив это, герцог величественно развернулся к строптивцу и смерил его презрительным взглядом.

– Но я давно ничего подобного не делал… – и Виктор даже сделал шаг назад, но злорадно скалящийся Ламороу уже преградил ему дальнейший путь к отступлению.

– Давно? Значит, раньше приходилось? – заметил Его Светлость.

– Н-да… Когда-то я был отличным матросом, я же говорил… – и Виктор обречённо кивнул.

– Тогда, вперёд! – и рука Его Светлости указала на окно.

– Хорошо, как пожелаете, – Виктор поклонился и направился было к выходу.

– Нет, – остановил его герцог, – В окно!

По лицу Глена было видно, как ему неприятно это испытание, но раз уж так вышло:

– Что ж, Ваша Светлость, думаю, я сделаю это, но, если после этого мне не обеспечат сытный ужин и выплату сразу недельного жалования, я здесь надолго не задержусь.

– Что?! Условия ставить?! Мне?! – не поверил своим ушам герцог.

– Нет, это не условия, – ничуть не дрогнул строптивый Глен, – Я просто предупредил, что надолго не задерживаюсь на службе у людей, которые не оценивают мою жизнь даже в ломаный грош. У меня хватит мозгов заработать на пропитание и как-нибудь иначе. Бывайте, – и с тем Виктор перешагнул через подоконник.

Лихость, и даже наглость, с которой он это сделал, заставили зрителей этого прыжка броситься к окну. Что ж, так они увидели, как он благополучно приземлился на ноги и почти бегом скрылся в ночи.

– Отменный наглец! – не без удовольствия усмехнулся герцог, – Ламороу, похоже, он по-прежнему не намерен чтить твоё звание первейшего?

В ответ праиэр-альбинос сердито насупился. А что он мог возразить господину, который скорее всего слышал большую часть их недавнего разговора?

– Да, уж эти мне испайронцы, пожалуй, самый строптивый и заносчивый народ, после шотлев, – обронил Его Светлость.

С улицы веяло прохладой и сыростью, которая напомнила о пролившемся днём дожде. И тем не менее, сейчас небо было ясное, звездное, и обратив на это внимание, герцог поймал себя на каком-то странном чувстве умиротворения. Даже злость на Эжена, его выходки, вдруг ослабила свою хватку. Он вдруг словно оказался в зрительном зале, и в предвкушении начала представления, развернулся к тем, что невольно составил ему компанию.

– Расскажите-ка мне про этого наглеца. Что интересного вам удалось о нём узнать? Ламороу?

– Эта высокомерная тварь явно врёт, что у него за плечами пятнадцать лет службы! – сразу же встрепенулся первый праиэр, – Ему совершенно неведомо, что такое дисциплина! У него хватает глупости противопоставить себя всей вашей гвардии! – и возмущенный Ламороу в запале даже начал повышать голос, рискую скоро сорваться на крик, – Он здесь лишний! И только тем и занят, что воду баламутит! Его поведение сильно смущает людей. Пьёт и не хмелеет, играет в карты и почти всегда выигрывает, при этом ещё никому не удалось поймать его на жульничестве. Любит шляться по городу, но проследить за ним просто невозможно! Я сам, да и Рон, мы пытались сделать это уже ни раз, но не смогли, всякий раз теряли его. А ведь это что означает?! Он ждёт этого! А пристала ли такая осмотрительность человеку с чистой совестью?! И уходит он от слежки так легко, словно родился в этом городе. Ваша Светлость, эта испайронская свинья крайне опасна! Он стравливает ваших людей, сеет в гвардии смуту!.. Ему доставляет особое удовольствие оставлять нас в дураках!!! – Ламороу так распалился, что даже побагровел, то ли от усердия, то ли от злости, – Он…

– Фил, – и герцог развернулся к Филу, тем прервав поток сознания первого праиэра.

– Лар не справедлив к испайронцу, – спокойно обронил Фил.

– А уж вы-то с ним друзья, как я погляжу! – тут же взвился Ламороу.

– Я сам себе друг и враг, мне не скучно, – усмехнулся Фил, покосившись на Пита.

– Я жду, Фил, – напомнил о себе герцог.

– Как вам угодно, Ваша Светлость, – Фил поклонился и начал доклад, – Испайронец не похож на нас, это точно, но некоторые его странности можно объяснить. Он знает о симпатии к нему со стороны Ламороу, подозреваю, поэтому и ожидает за собой слежку, а уж уйти от неё у него ума хватает. То, что Ламороу назвал противопоставлением себя всем нам, я бы определил иначе, просто он никому не мешает жить. Что до общения, то тут сказывается то, что брианский для него не родной, порой он даже не всё понимает. Что ещё добавить? Вы и сами видите, это человек железной руки и острого ума. Добавлю, что он, не стесняясь, любит деньги, но при этом ещё выше ставит какой-то свой кодекс чести.

– Что ты хочешь этим сказать? – герцог даже подался ближе.

– Похоже, есть вещи, через которые он не переступит даже за очень большие деньги.

– Что именно?

– Он очень трепетно относится к женщинам и детям.

– Не понял, он что же, не в состоянии поговорить с женщиной по-мужски? – герцог явно ожидал услышать что-то другое и не скрыл своё разочарование.

В ответ Фил невольно усмехнулся:

– Что тут сказать? Женская часть прислуги этого дома к нему благоволит больше, чем к любому из нас…

– А что там за история со служанкой? Маги, кажется? – герцог не без труда припомнил это имя.

– Она его слабость, – кивнул Фил, – Девчонка в него по уши влюблена, но он ей едва ли не в отцы годится, вот и относится к ней по-отечески, заступается при случае.

– Н-да, интересного человека подослала мне судьба, – протянул герцог и задумчиво потёр подбородок, – А кто его родители? Сколько ему лет? Что он рассказал об этом вам?

Фил чуть поклонился и продолжил доклад:

– Он сам точно не знает, сколько ему лет… Карлосу он приходится двоюродным племянником, если не ошибаюсь. Вырос сиротой, мотался по родственникам, пока Карлос не прибрал его к рукам и не дал мужское воспитание, но потом парень и от него сбежал. Они встретились сравнительно недавно. Старик любит его вполне искренне, и Глен отвечает ему тем же. Говорит, что они с Карлосом семья. Кстати, о возрасте Глена я спрашивал и у Карлоса. Он думает, что парню где -то около тридцати.

– Когда ты всё это узнал?! – изумился Ламороу.

– Просто я не бегаю за ним, я общаюсь, – усмехнулся Фил, – Он интересный человек.

Герцог задумчиво кивнул. Многое из сказанного он узнал от самого Глена ещё, когда нанимал его на службу, но в рассказе Фила нашлось много занятных деталей. Правда, на этом разговор был прерван.

– Вон он! – Рон указал на уступ крыши дома напротив.

И, правда, на фоне неба показался человеческий силуэт. Сомнений не оставалось. Это был Глен, и он собирался прыгать.

* * *

В то время, пока герцог устраивал своим людям дознание, Виктор с лёгкостью нашёл путь на крышу дома напротив. Восхождение не заняло у него и пяти минут. Он ещё не успел ступить на черепицу, как к нему протянулась крепкая рука Эжена, и братья обнялись.

– Я уже заждался! – возмутился Эжен уже через пару секунд, – Что это ты там кривляться вздумал, упрашивать себя заставил?! А мне здесь мерзни?

– Мог бы потеплее одеться. Но да у нас мало времени…

– Слушай, ты уверен, что игра стоит свеч? Если я правильно тебя понял, эта девчонка знает, кто ты…

– Не бойся. Ей можно доверять. Маги хоть ещё и ребёнок, но головка у неё очень ясная, и… Боюсь, я стал для неё смыслом жизни. А смысл не придают.

– Ох, брат… – и Эжен покачал головой.

– Да ладно, речь не о ней, – отмахнулся Виктор, – Мы с Карлосом можем больше не выдержать.

– Что?! Это ты сейчас о чём?!

– Карлосу устал водить барона и герцога за нос, это становится заметно. Он уже несколько раз натыкался на следы, которые могли бы известно куда привести, пожелай он этого… А ведь кто-то ещё может их заметить… Скрывать это, путать, дело очень рискованное.

– Это с самого начала было понятно. Лучше объясни, что мешает заниматься этим и дальше?

– Ну, во-первых, я уже сказал – это становится заметно. Во-вторых, маркиз нашёл ещё одного следопыта, и на этот раз это осталось при нём. Обещает завтра утром лично его привезти. Тебе надо объяснять, что это означает в нашей ситуации? Карлос говорит, что если эта новая собака что-нибудь разнюхает, ему придётся самому довести погоню до цели, для сохранности авторитета, так сказать…

– У Карлоса все дома?! Нашёл, о чем заботиться! Авторитет, мать его! – вскипел Эжен.

– Возможно, он и прав, хотя… это он, конечно, просто психует.

– Уговорил, облегчу вам жизнь. Не будет эта собака ходить в вашей своре. Что ещё? Как дела с Ламороу? Может и ему уши подрезать?

– Нет, пусть ещё побегает. В случае чего я сам с ним справлюсь.

– Ты уверен?

– Да он мне только помогает. Ребятам даже нравится наблюдать, как я его обламываю, а вода льётся на мою мельницу. Когда-нибудь, очень скоро, эта свора будет бегать под мою дудку.

– А герцог?

– Ждёт меня. Времени больше нет. Давай договоримся завтра в пять, как два дня назад. Не забудь.

– А вы успеете вернуться?

– Если нет, то в девять.

– Хорошо. Будь осторожен!

– И ты, уж постарайся!

– Иди сюда, чёрт!

И они крепко обнялись. Крепче обычного, и Эжен почувствовал, что брат взволнован больше положенного.

– У тебя ещё минутка есть? – тут же отозвался Виктор.

– Это у тебя со временем проблема, а у меня вся жизнь впереди, – невольно усмехнулся Эжен.

– Как ты думаешь, зачем маркиз так старается? Неужели он в самом деле так на нас с тобой взъелся?

– А ты не знаешь?! – искренне удивился Эжен, – Да он спит и видит белокурую графиню своей женой!

– Что?!! Ты про Анну?!

– Да. Ты что же, правда не знал?!

– Теперь знаю… Но кто тебе это сказал?

– Моя Эмилия. Да припомни, до тебя должны были долетать слухи…

– Да… Может быть…

– Ха! Вот и твоё время пришло! Мои соболезнования! Я так думаю, теперь ты Антуана любишь так же горячо, как и я.

В ответ Виктор только тяжело вздохнул.

– Что-то ты мне сегодня не нравишься. Давай, признавайся, что происходит? – Эжен даже взял брата за руку.

– Ты прав, у меня дурное предчувствие, – решился-таки признаться Виктор, – Страшно тебя отпускать.

– Это сейчас я тебя никуда не отпущу! С таким-то настроением да снова в пасть ко льву?! – от души вспылил Эжен.

– Ты прав. Наваждение какое-то, – тут же постарался взбодриться Виктор, – Но ты всё же завтра не очень рискуй!..

– Да что это ты вздумал меня пугать, в самом-то деле?!

– Ладно, я пошёл.

– Давай, давай. Лети, птаха!

Виктор кивнул, и уже хотел было двинуться к краю крыши, но в последний момент замешкался, снова развернулся к брату. Лица друг друга они разглядеть не могли, но это и неважно. Просто ещё несколько секунд побыть рядом. Это ведь такая малость! Но как же ценны оказались эти несколько секунд…

Подавив вздох, Виктор отправился-таки на другой конец крыши и скоро показался на глаза герцога.

Он недолго собирался с духом. Обвязав вокруг головы тесьму и для верности взяв клок волос в рот, не без причины боясь, что потеряет парик, Виктор тяжело вздохнул и… снова вспомнил про Эжена. Труднее всего сейчас было не оглянуться. Эжен понял этот его порыв и шепнул:

– Хорош метаться! Решай! Либо лети, либо оставайся.

Виктор невольно улыбнулся и ринулся в свой ночной полёт.

Такие прыжки казались близнецам прозой жизни, но это не ослабляло их бдительности. Виктор точно оценил расстояние до окна, и его тело безукоризненно последовало его воле. Миг, и он зацепился за подоконник, почти влетев в окно. Легко приняв силу удара, он уже в следующий миг стоял в комнате перед герцогом.

А тот ещё добрых минут две в немом изумлении рассматривал ночную птицу. В какой-то миг Виктор даже забеспокоился, всё ли в порядке с париком? И рука сама потянулась к волосам. Нет, всё в порядке!

– Так что… я выполнил ваш приказ, милорд, – Виктор решился первым нарушить это неловкое молчание.

– Вижу… Вижу… – протянул тот в ответ, – И когда же ты сообразил о такой возможности войти в эту комнату?

– Простите?

– Я не ясно выразился?! – нахмурился герцог.

– Но, Ваша Светлость, это и сейчас всего лишь догадка. Я не готов отдать голову на отсечение, что дело было именно так… Но, признаюсь, впервые мысль о том, что вот так тоже можно, пришла ко мне в первый наш осмотр, это когда вам порезали постель… правда, тогда такая идея показалась мне безумной.

– Потому что был открыт дымоход? – кивнул герцог.

– Потому что этот Ровиньоль ещё не сравнивался с бесом, – усмехнулся Виктор.

– Но тогда и ты бес!

– Что?! Я?!

– Но ведь и ты смог это сделать!

И Виктор не скрыл самодовольную улыбку.

– Я бывший матрос, и не вы первый заставляете меня прыгать, словно обезьяну. Наш боцман требовал фокусов и по круче, или же отправлял на съедение акулам. У этого Ровиньоля такой же опыт?

– Не знаю… Хорошо. Держи за труды, – и герцог швырнул ему кошель, при этом он удовлетворённо отметил, как глаза Виктора сверкнули алчным огнём.

– А теперь оставьте меня одного! – и Его Светлость отвернулся к окну.

* * *

– Ты как-то уж очень легко это сделал! – с уважением заметил Фил, обращаясь к названному Гленом.

– Признаться, это было не очень легко, давно не тренировался, – возразил тот.

– Да ладно прибедняться-то!.. А вон тебя и невеста! – рассмеялся Фил, указав на Маги.

Теперь и Виктор заметил девушки и, скрыв досаду, подошёл к ней.

– Видела?

Расширенные глаза Маги стали более, чем красноречивым ответом.

– Всё в порядке. Отправляйся спать, – и, больше не глядя на свою юную подружку, Виктор бросился догонять Фила.

А Маги почувствовала ком в горле. Он всячески отталкивает её от себя, сторонится, словно боится. А ведь она видела, он хотел ей улыбнуться! Или нет?.. Ей это только показалось?..

* * *

Солнце поднялось уже четыре часа назад. Отряд для поисков беглецов уже давно был готов к выезду, но с этим медлили, ожидали маркиза и нового проводника. В этот раз маркиз поехал в сопровождении Ламороу и Фила, так что герцог был спокоен. При такой-то охране разве ж может что-то случиться? Так он заявил барону, но тот всё равно нервничал, он просто не мог отбросить в сторону печальный опыт последних дней. Что ж, этот опыт его не обманул.

Сердце барона оборвалось, когда на улице показались маркиз, Ламороу и Фил… без проводника! У всех троих был очень сконфуженный вид.

– Что?! – едва ли не закричал барон, – Снова исчезновение?!

– Скорее явление, – усмехнулся явно сконфуженный Фил.

– Этот Ровиньоль бес во плоти!!! – тут же вспылил маркиз.

– Объясните толком, что произошло?! – потребовал герцог.

– Всё шло просто замечательно, – чуть переведя дыхание, начал свой рассказ маркиз, – Мы нашли нужного человека, и вместе с ним уже ехали сюда, когда Ламороу указал на крышу одного из домов. И тогда мы тоже увидели… только и увидели, как этот бес замахивается и уже кидает камень. Правду сказать, удар у его получился изумительный. В тот же миг Поль вылетел из седла. Ему теперь всю оставшуюся жизнь придётся благодарить свою шляпу, да стог сена, в который он свалился. Только благодаря этому он и остался жив, но сейчас с нами он не ездок.

– А Ровиньоль?! – барон не верил своим ушам.

– Испарился.

– Это всё? – обратился герцог к Ламороу.

– Да, Ваша Светлость, – с большой неохотой подтвердил тот.

Тем временем Карлос с изумлением посмотрел на Виктора, а тот с непроницаемым видом в знак согласия тайно показал поднятый вверх большой палец.

– Сколько ещё это будет продолжаться?! Кто положит этому конец?! – едва ли не заплакал барон, такое отчаяние накатило на него.

– Успокойтесь, сеньор, – прервал его неожиданно спокойный голос герцог, – Едем. Что-то мне подсказывает, что этот день станет для нас удачным…

Глава 38. Разоблачение.

– Так больше продолжаться не может! Надо что-то сделать! – горестно вздохнула Маргарет, отворачиваясь от озера.

Заметив, что в глазах актрисы стоят слёзы, Геньи тут же развернулся к озеру и увидел сидящую у воды Анну. Его любимица расположилась прямо на траве, обхватила руками колени и спрятала в них лицо.

– Она ведь не… – нахмурился Геньи.

– Что? – тут же встрепенулась Маргарет, проследила взгляд хозяина Райского уголка и печально кивнула, – Да, плачет.

– Что?! – и Геньи едва ли не сорвался с места, но актриса успела схватить его за руку и так удержала:

– Не горячись, старый друг! Не надо!

– Но…

– Сердечные раны исцеляются не так…

– Нет так?! Но, Маргарет… какого чёрта вообще здесь происходит?! – и Геньи от всего сердца выругался.

– А то ты не знаешь, – Маргарет больше не держала его, – Но ты прав! Мы должны что-то придумать, как-то их всех отвлечь, проветрить что ли… Ну же, думай!

– Проветрить?! – тут же встрепенулся Геньи, – Это можно устроить.

– Что?! В самом деле?!

– У тебя ведь снова закончились крупа и корнеплоды? А если и нет, неважно, скажем что закончились…

– Что ты задумал, старый плут? – и Маргарет всем своим видом дала понять, что она в деле.

Геньи тут же перешёл на шёпот и поделился с ней своей идей.

– А это не слишком рискованно? – актриса с сомнением поджала губы, – То ты изо всех сил пугаешь нас ищейками герцога и барона, а то вот предлагаешь такое…

– Если всё сделать аккуратно, риска никакого!

– Тогда я за!

Что ж, уже за обедом Геньи объявил, что намерен рано утром следующего дня предпринять поход на старую мельницу, пополнить запасы провизии, а чтобы за раз привезти как можно больше, отправятся они туда на фургоне. А раз на фургоне, значит поехать смогу все, кто хочет.

– Все?! – запрыгала от восторга Анжелика.

– Да, все! – веско кивнул Геньи и с удовольствием заметил, как и его любимица Анна приободрилась.

Конечно же, к такому походу надо было приготовиться, разгрузить фургон и оснастить его колёса специальными накладками, договориться о правилах поведения в этом походе… короче, было чем заняться, и вязкая густая река времени снова превратилась в игривый ручей, минуты стали более охотно складываться в часы.

Геньи даже заставил близнецов работать вместе, и у тех это получилось много лучше, чем они сами ожидали. Нет, факер дружбы зажечь не вышло, но и война не началась, что уже было неплохо… Даже более того – туго забинтованный поломанный палец стеснял Жана в кое-каких движениях, и лже-Виктор молча взялся ему помочь, сделал это как само собой разумеющееся, чем конечно же вызвал и благодарность брата, и уважение тех, кто это заметил, а заметили все, включая и Марианну с Анной … Да, тем вечером девушки позволили себе помечтать о том, что мир вернётся в их сердца…

А во время вечерних посиделок Геньи поведал благодарным слушателям историю о том, кто и зачем построил эту мельницу, и почему потом люди о ней забыли. Оказалось, что когда-то неподалёку от неё проходила довольно бойкая дорога и располагалась большая деревня. Так что маленькая мельница работала без устали. Но однажды случилась беда – на деревню обрушился страшный мор и унёс почти всех её жителей. Тогда же чья-то больная голова пустила слух, что и деревня, и мельница прокляты, и немногие оставшиеся выжившие стремглав бежали отсюда. Со временем дорога заросла, а мельница почти развалилась.

Но, как тут же заметил хозяин Райского уголка, нет худа без добра. На этой мельнице сохранился большой добротный погреб, и надёжный человек, друг Геньи, поддерживает в нём хороший запас продуктов, способных выдержать гнёт времени. Речь про крупы, сухофрукты, соль, сахар, и даже вяленное мясо. Геньи заявил, что намерен забраться всё, так что следующим вечером их ожидает пир горой.

Выйти в поход решили с первыми признаками зари. Геньи был уверен, что так они смогут вернуться «ещё до того, как ищейки герцога проснутся». Но почти сразу начались неприятные сюрпризы. Для начала захворала Анна. Маргарет тут же всех заверила в том, что это обычная для девушек история, а чтобы Геньи было спокойнее, она, Маргарет, останется в Райком уголке вместе с Анной и Анри.

Потом оказалось, что этим утром в пойме реки, где приютилась мельница, собрался особенно густой туман, точнее туман встретил их уже на пути туда. Впрочем, как раз в этом обстоятельстве Геньи честно постарался разглядеть добрый знак, но это уж, как говорится, «кто ищет, тот найдёт»…

К слову, о «найдёт» – старая мельница оказалась не такой забытой людьми, как наивно полагал Геньи. В ветхом, продуваемом всеми ветрами сарае нашлось обжитое пепелище костра, и даже нечто, напоминающее посуду. Но загадка быстро прояснилась. Жан и Марианна честно признались, что это их рук дело. Однажды спрятавшись здесь от дождя, они облюбовали это местечко, и уже пару раз проводили здесь… уроки пения. Да, ругаться поздно, но Геньи всё же не отказал себе в удовольствии высказать Жану всё, что он об этом думает. Но надо было видеть, как при этом открытии сменился с лица Антуан…

Перенос продуктов занял чуть больше получаса, после чего фургон должен был сразу двинуться в обратный путь.

– Геньи, – Жан, виновато улыбаясь, преградил Геньи дорогу, – Позволь нам с Марианной здесь задержаться.

– Ну ты даёшь, парень! – не поверил своим ушам Геньи, – Ты хочешь меня доконать?! Что за детство, в самом-то деле в тебе проснулось?! Вы же должны понимать, как сильно рискуете своими головами, да то и нашими тоже! Эти чертовы следопыты уже всех зверей в лесу перепугали!

– Я всё понимаю, поверь! Твои упрёки справедливы. Я виноват, – и Жан улыбнулся, одновременно и извиняясь, и моля о понимании, – Но вспомни, ты говорил, что я хороший ученик. Всё обойдётся! Вот увидишь.

– Жан, ты меня удивляешь и.. разочаровываешь!

– Я обещаю, мы будем осторожны! – улыбка Жана стала более открытой, – Ну хочешь, я дам слово, что это в последний раз, и мы больше сюда не приедем?

– Одного раза может хватить…

– Геньи…

И сердце старика не выдержало:

– Ну что с тобой делать?! Ладно. Храни вас Бог…

И, словно в миг забыв про Жана, Геньи стал отдавать последние распоряжения по подготовке к отъезду.

– Мы остаёмся? Правда? – Марианна с тревогой заглянула в синие глаза Жана.

– Это невероятно, но да, он согласился. Хотя… – ещё не веря в такую удачу, кивнул юноша.

– Что «хотя»?

– Ты уверена, что стоит это делать? Этот твой «важный» разговор не может подождать до возвращения в Райский уголок?

– Да, я же уже сказала, я очень хочу обсудить это без свидетелей, любых, даже самых случайных! Но если ты считаешь…

– Ладно… – и Жан подарил любимой непередаваемой нежности взгляд, – Геньи уже согласился…

– А эти голубки? – удивился Франсуа, жестом руки требуя, чтобы Геньи развернулся в сторону Жана и Марианны, – Они что же, остаются?

– Да, они задержатся, – в голосе Геньи звучала огромной силы досада.

– Но…

– Они наведут здесь порядок и догонят нас. Жан обещал, что всё будет в порядке.

– Вот как?! Ну, ладно… тебе виднее, – усмехнулся старый артист.

А Антуан, не упустивший ни слова, почувствовал, как от волнения и злости у него вспотели руки…

Жан и Марианна проводили фургон до опушки, когда же тот скрылся из виду, Жан легко взял Марианну на руки и понёс на мельницу…