Путь домой. Четыре близнеца

Геньи и Франсуа хорошо знали своё дело. На колёса фургона были надеты хитро-сделанные широкие обручи, так что колея оставалась неглубокая, ни на что непохожая. К тому же этот лес играл на стороне Геньи. Почва здесь была твёрдая, каменистая, местами покрытая мягким слоем хвои или листвы, по такому ковру переобутый фургон почти не оставлял следов. Пару раз спускались в мелкий ручей и какое-то время шли по нему… Но там, где следы все же оставались, приходилось специально поработать: Франсуа и Жульен под руководством Геньи закрывали колеи землей и травой, посыпали каким-то порошком, так скрывая следы и от глаз людей, и от носов собак… Все эти хлопоты требовали много внимания, усилий, и потому никто не заметил, когда исчез Антуан. Он исчез с конем.

– Чёрт бы его побрал! – выругался Геньи, – Это ещё что за фокусы? Где его теперь искать?

– Он просил не волноваться, – воскликнула Анжелика, – Ему надо что-то сказать Жану.

– Жану?!! Час от часу не легче!! – и Франсуа даже присел, – Что думаешь, Геньи? Вернёмся?

Геньи крепко задумался. Артисты притихли, оставляя решение за своим предводителем.

– Нет, – наконец, решил Геньи, – пускай сами разбираются. У Жана хватит ума не доводить дело до крайности. А поговорить им, возможно, и стоит. Едем!

* * *

Антуан и правда вернулся, и намерения у него были не самые чистые. Привязав коня в овраге, он осторожно подобрался к мельнице и скоро услышал голоса. Увидев же их обладателей, юноша только чудом удержался от того, чтобы не сломать попавшую под руку палку. «Тайно, значит тайно, беззвучно!» – напомнил он сам себе, но губу всё же прокусил.

Жан и Марианна сидели около костра, который мирно потрескивал, совершенно не выделяя дыма. При этом Жан нежно обнимал Марианну за талию, а та благодарно прикорнула к его широкой груди.

– … я так рада, что ты мне веришь… Что ты теперь не считаешь меня маленькой девочкой… – тихо мурлыкала Марианна.

– Когда это я считал тебя маленькой девочкой? – с деланным возмущением возразил Жан.

– Уже и не помнишь? – Марианна высвободилась из-под его руки и лукаво заглянула ему в глаза, – Да вот хотя бы во время нашей той первой прогулки! «Ты не любишь, а влюблена, это разные вещи, и ты ещё не готова сделать между нами выбор! Так что не спеши!» Так, кажется, ты сказал? Может быть, я и зря поспешила… но всё же… Нет, я не сожалею! С одной стороны я осталась верной своему слову, я ведь тогда пообещала Анне «определиться», с другой стороны, я наконец поняла, что из себя представляет Виктор, и.. теперь я вас безошибочно различаю.

– Постой! – в глазах Жана читалось большое удивление, – Что значит, ты обещала Анне «определиться»?! Это как понимать?!

– Ты же сам видишь, как она влюблена в Виктора… – Марианна заметно растерялась.

– Да, в Виктора… но тогда о каком «определении», выборе шла речь?

«Да, о каком?!» – загудело и в голове страшно возмущённого Антуана.

– Видишь ли, вы так похожи… были… – всё, Марианна окончательно смешалась и растеряла все слова.

– Мне казалось, что Анна с самого начала была настроена на Виктора… Но из твоих слов следует, что вам обеим тогда было всё равно. Или, решаясь на этот «выбор», ты заранее знала ответ?! Объясни, прошу! Я хочу понять!

– Жан! Пощади! Да, мы обе тогда были… короче… Она не принуждала меня сделать выбор в твою пользу. Поверь! Просто Анна сказала, что хорошо бы мне определиться и так разрешить ваш спор… Как-то так… И видит Бог, я всё же тогда не ошиблась, – в голосе Марианны послышалось отчаяние.

Жан укоризненно улыбнулся и снова нежно обнял её.

«Так это Анна подтолкнула её к этому безумному выбору, а я, словно идиот, поймался на это, и сам же всё испортил!!!» – в глазах Антуана потемнело. Он почувствовал, что начинает ненавидеть Анну, которая и без того уже успела ему изрядно надоесть, а теперь ещё и это! «Виновата Анна!» – наконец выкристаллизовался постулат, как-то сразу превратившийся в надпись на камне.

– Ладно, забыли… – снова раздался голос Жана, – Но мне почему-то кажется, что ты хотела поговорить о чём-то другом. А, Марианна? Со вчерашнего вечера, или обеда, ты сама не своя… Или я ошибаюсь?

– Разве ты когда-нибудь ошибаешься? – невесело рассмеялась Марианна.

– Тогда выкладывай, что тебя так тревожит? У нас мало времени. Нехорошо с нашей стороны заставлять друзей волноваться.

Марианна кивнула, но заговорила не сразу. Ей потребовалась минута, чтобы собраться с мыслями. Она стала задумчиво ворошить костёр палочкой, как бы раскладывая всё по полочкам, и, наконец, решилась:

– Да, я хотела бы поговорить с тобой о Викторе. Вчера я узнала кое-что… очень странное и неприятное.

Жан удивлённо повёл головой, показывая тем, что очень ждёт продолжения.

– Я боюсь задумываться о последствиях, но… это… Это очень важно!

– Так говори же! – и Жан как мог приободрил любимую.

Антуан тоже превратился в слух.

– Даже не знаю, с чего начать, – вздохнула девушка, – Видишь ли, это мы с Анри вместе решили, что тебе стоит кое-то знать. Надеюсь, Анри на меня не обидится за то, что я взялась сделать это сама.

– Я знаю, что твой брат недолюбливает Виктора, и причина здесь та же, что и у нелюбви Виктора ко мне. И что же привиделось Анри на этот раз?

– Жан, я очень прошу тебя отнестись к этому серьёзно, тем более что привиделось не Анри, а Анне.

– Анне?

– Да, она поделилась этим с Анри, и уже он в свою очередь кое-что проверил…

– Поделилась с Анри?!

– Да, они большие друзья…

– Ох, Марианна, я бы не стал назвать это дружбой, – горестно усмехнулся Жан, – Имей Анри возможность ходить… Если бы не все эти бинты, он бы в корне переломил ситуацию, а так… Анна слишком многого не видит… не понимает…

От таких слов любимого глаза Марианны широко распахнулись:

– Порой ты меня просто поражаешь, Жан.

– Да? Чем же?

– Твои взгляды на людей, на жизнь…

– Видишь ли, я знаю твоего брата не хуже себя самого, и мне кажется, что я неплохо понимаю Анну… Ну да ладно, что же привиделось ей? Или ты уже раздумала об этом говорить? Давай, выкладывай, я с блеском развенчаю все твои страхи, и мы отправимся в обратный путь.

– Что ж, я правда буду очень рада, если тебе это удастся, – Марианна собралась с духом и бросилась в бой, – Видишь ли, есть крупное подозрение, что Виктор – это не Виктор!

В тот же миг сердце Антуана бешено заколотилось, в голове поднялся такой страшный шум, что следующий вопрос Марианны пробился к его сознанию словно из далёкого далека:

– Жан, почему же ты молчишь? Тебе не интересно узнать больше?

В ответ Жан сокрушённо покачал головой и всё-таки откликнулся:

– И правда, это что-то очень неприятное… Надеюсь, ты понимаешь, что для таких заявлений нужны очень веские основания?

– Конечно! Позволь, я расскажу всё по порядку…

И Марианна передала всё, что услышала от Анри об открытиях Анны: о пропавших мозолях, провале в памяти Виктора и перемене в его поведении, и, главное, об отсутствии укусов на руках… Слушая её, Антуан стал покрываться холодным потом. А тем временем Марианна продолжала:

– Помнишь, я и раньше тебе говорила о несоответствии прошлого Виктора и его поведения. Он, при том образе жизни, никак не мог быть настолько посвящен в детали придворных интриг! Но да ладно, тут и правда можно спорить, ведь, по его словам, он жил при дворе самого герцога Гизрака. Ладно. Тогда вернёмся к событиям в охотничьем домике Анны. Я хорошо помню, как он описал мне дорогу в дворце Анны. Я получила предельно чёткие указания и совсем не плутала. И что же… Анна и Анри убеждены, что Виктор в принципе не знает этот путь. В разное время и Анна, и Анри пытались спровоцировать его… Но ничего! Ты понимаешь?!

– Анри?! – не поверил Жан, – Да ведь они не общаются! Вот прямо совсем нет!

– Ну не Анри, а Геньи по его просьбе. Какая разница? Результат один. Он не знает этого пути!!! Тебе мало?

Жан долго не отвечал, а Антуана уже била крупная дрожь. Его раскрыли!!! И снова Анна!!! Да ещё Анри в придачу…

– Жан, так что же ты молчишь? – наконец, не выдержала Марианна.

– Думаю.

– О чём?

– Об услышанном, конечно. Получается, что ты клонишь к тому, что на службе у барона был один мой брат, а к нам приехал другой, верно? – уточнил-таки очень сердитый Жан.

Марианна едва ли не виновато поджала губы и.. кивнула:

– Ведь это возможно…

– В том-то и дело, что нет! – вдруг вспыхнул Жан, резко встал и нервно прошёлся по сараю, при этом Антуан едва-едва успел спрятаться, – Видишь ли… Виктор мне брат. Родной брат! Мы близнецы! Ты понимаешь, что это значит?! Он бесится от ревности, это да, но он просто не может оказаться негодяем!

Марианна насупилась и невольно отвернулась:

– Когда-то ты с гордость называл отцом герцога Бетенгтона… Помнится, пришлось постараться, чтобы ты услышал нас с Анри. Присмотрись к фактам! Ведь всё говорит за то, что это не Виктор!

– Может быть, ты уже и придумала кто? Марианна, остановись! Давай взглянем на всё это внимательнее.

– Ты хочешь возразить? Хорошо. Давай! – и Марианна всем своим видом показала готовность слушать.

– Возразить? Да. Хочу, очень хочу… – и Жан снова сел, – Ведь из твоих слов следует, что каким-то образом барон, если не герцог, подменил Виктора другим моим братом, и этот другой, приняв это предложение, уже больше недели разыгрывает здесь из себя Виктора, в то время как тот находится в руках наших злейший врагов! При этом этот мой брат либо не понимает серьёзность ситуации, либо сознательно отвернулся от Виктора, отказав ему в помощи…

– …и вспомни, он хотел убить тебя! – Марианна даже подалась ближе.

– Чушь! – и Жан снова вскочил, – Не хотел он меня убить! Человек просто вышел из себя, это разные вещи! Нет, подожди, не перебивай, теперь я скажу. Кому как не мне выступить в его защиту? Вот давай я сейчас же поставлю себя на его место. Мы с ним очень похожи, у нас похожие привычки, мы одеваемся почти одинаково, у нас даже причёски одинаковые, хотя мы никогда прежде не виделись и не могли это скопировать. Ты хочешь провести такой эксперимент?

Что ж, Марианна нерешительно кивнула.

– Прежде всего давай исключим эти мозоли и укусы. Что не привидится испуганной девушке ночью в лесу?!!

– Исключим?! Жан, но это же едва ли не самое важное! – тут же возмутилась Марианна.

– Тогда и всё это не так важно! – отрезал Жан, – Её оцарапали мозоли? Но это могла быть и засохшая грязь, и не на его руках, а, например, на крупе коня, или ещё Бог знает где. Они ведь боролись! Вкус крови? Но она вполне могла в пылу борьбы прокусить себе губу, рана не большая, но вкус дала бы. Что же касается ногтей… Скажи, если задаться этой целью, то в течение дня реально добиться такой перемены?

Марианна нерешительно повела головой, но Жан веско кивнул:

– Ты только предположи, что твой дядюшка и правда вознамерился его облагородить, и снабдил всем необходимым. Ведь очевидно, что он собирался и дальше при случае выдавать Виктора за дворянина. Чего при этом хотел барон, пока гадать не станем… Дальше… Провалы в памяти? А ведь он мог просто не захотеть отвечать.

– Жан, это было бы видно. Он явно был растерян!

– Кто это видел? Анна? Прости, но её наблюдениям я не очень доверяю… Геньи? Не знаю, у старика и без этого хватает проблем… И не мне тебе говорить, что мы, близнецы, люди упрямые и своенравные. Он мог почувствовать к себе нездоровый интерес, и…

– … так показать свой характер?

– Да, ведь такое возможно. Пожалуй, не ошибусь, если скажу, что ему очень досаждает привязанность Анны, тем более что он может это расценить, как причину твоего отказа.

– Причина не в ней!!! – тут же вскинулась Марианна.

– Пусть так, но не факт, что он так не думает. Нет, остерегись принимать эти соображения Анны за последнюю истину.

– Но Жан! Мне… мне так обидно за неё! Ты представляешь её едва ли не круглой дурой… – рассердилась Марианна.

– Я?! О Боже, нет! – запротестовал Жан, – Тебе известно, как высоко я её ценю. Она превосходная, замечательная девушка и надёжный друг! Но что касается Виктора, то ведь ясно как божий день, она его придумала. Её к нему любовь – это замок на песке. Вспомни, с каким нетерпением она ждала его приезда. Он появился, и, кажется, она была готова водрузить на его голову лавровый венок героя, тогда как он с первого момента перенёс центр своего мира на тебя… В этом они даже похожи.

– Жан, Жан… Мне хочется рыдать, когда я думаю о них, – и на глазах Марианны в самом деле навернулись слёзы, – Я не знаю, что со мной стало бы, если бы ты обрёк меня на то, чтобы всю жизнь я могла видеть только твою спину.

– Спину? – сразу и не понял Жан, но скоро сообразил, о чём идёт речь, – Ах да, я заметил, ты не любишь ходить сзади…

– А ты бы видел Анну, когда Виктор обрывает разговор и уходит, уходит…

– Значит, вы всё же шепчетесь о своём, о девичьем. А я-то думал она только Анри приняла в свои духовники, – против воли съязвил-таки Жан.

– Порой ты подбираешь на редкость неприятные слова!

– Извини, – легко уступил юноша, но тут же вскинулся, – Просто мне тоже больно, но за Анри. Ты только представь на миг, на один только миг, каково ему выслушивать её рассуждения про Виктора, в то время как он сам по уши влюблён в неё! Ведь она, именно она стала его первой настоящей любовью, а твой брат, поверь, умеет любить!

Марианна сердито сжала губы и отвернулась. Жан тотчас смягчился, пододвинулся к ней ближе:

– Ну же, не сердись. Скверный разговор получился! Давай забудем об этом!

– Ну да, «забудем»! – и Марианна резко развернулась, – Виктор ах какой хороший получается, а Анна просто сентиментальный палач моего Анри!

– Марианна! Я же…

– А между тем твой ненаглядный брат готов тебе глотку перерезать, и никакие великосветские манеры, никакое внешнее сходство с тобой не мешают ему люто тебя ненавидеть! Он-то тебя братом не считает! Это ты тоже будешь отрицать?!

На этот раз Жан не стал возражать.

– И я так сильно боюсь его двуличия! – Марианна очень разгорячилась, но Жан вдруг нежно взял её за руку и заглянул ей прямо в глаза:

– Прямо дикая роза, да и только! Милая, к чему эти обвинения? Двуличен? Он просто очень скрытен. Ты ведь не станешь отрицать, что мы о нём почти ничего не знаем. При всей его словоохотливости, он никогда не говорит о себе, и это его право. Мы не точные копии друг друга, и слава Богу…

– Это да… – выдохнула Марианна.

И Жан примирительно улыбнулся:

– Но мы всё же братья, и стать таковыми нам может помочь только время, надо только запастись терпением…

Антуан больше не мог их слушать и видеть. В состоянии, близком к обмороку, он с трудом выбрался из сарая, нашёл своего коня и пустил его во весь опор.

Бешеная скачка длилась недолго. Скоро пламень, пожиравший его сердце, стал так невыносимо силён, что юноша бросил поводья, и его мысли совершенно исключили существование реального мира: солнца, леса, травы…

Марианна, мягко говоря, его невзлюбила, и не в последнюю очередь потому, что он люто завидует удачливости Жана: «Ах, какой благородный, чистосердечный! Какой до приторности примерный брат! Вот кто настоящий лицемер! Нет, я никогда ему этого не прощу. Явился и победил! Как он меня любит!!! Просто понял, змей, как подъехать к этой… Надо же, она так им восхищается, так за него боится, что и правду смогла рассмотреть. Она!.. Нет! Нет!!! Этот сладкоречивый дурак вразумил её! Но что же делать дальше?! Я больше не могу их видеть! Не могу! Как они смеются! Почему он, а не я?! Ах, да, Анри и… Главное Анна! Они оба сделали своё подлое дело: он похлопотал за Жана. Анна, видите ли, выбрала меня! Ох уж эта Анна!!! Кто бы мог подумать, что в своей слепоте она окажется такой зрячей?! Да, именно она окончательно отрезала мне путь к возвращению в Райский уголок. Да и ни к чему мне туда возвращаться! Надо ехать в Рунд и наконец встретиться с Виктором. Давно пора!!! Может быть, мне ещё удастся замять это дело, и воскреснуть в облике де Валеньи… Как знать, может быть, Антуан будет удачливее… Я сумею сделать выводы из этой истории, и ещё не факт, что Марианна останется с Жаном! Мне только надо вернуть своё настоящее лицо, точнее имя!»

– Какая приятная встреча! – мягкий баритон герцога Бетенгтона вырвал Антуана из забытья.

«Герцог! Барон! Откуда они все взялись?!!» – Антуан с изумлением обнаружил себя в тесном кольце слуг своих недавних друзей.

Глава 39. Предательство.

– Мы уже стали терять надежду на встречу с вами, сударь, – приветливо улыбаясь, герцог ни на миг не переставал изучать лицо Антуана, и кое-что ему уже открылось, – Куда же вы пропали?

– Пропал? – вздохнул Антуан, прекратив осматриваться. Теперь его взгляд был обращён прямо к герцогу, и голос прозвучал совершенно бесстрастно, ровно, – Обстоятельства оказались сильнее меня.

Странно, но он не чувствовал ни малейшего внутреннего смятения, чем сам себя очень удивлял. Ещё день назад он бы содрогнулся при одной только мысли о такой вот встрече, но сейчас она была воспринята им даже с некоторым удовлетворением, ведь какая-то, не самая маленькая, часть его души давно жила в ожидании наказания за обман. «На, получай, подлец!!!» – подала она свой злорадный голос.

– Обстоятельства?.. – герцог с пониманием кивнул, – Уверен, вам довелось пережить интересное приключение. Уже предвкушаю увлекательную историю за бокалом вина у тихо тлеющего камина… Кстати, вы помните о нашем уговоре?

– Уговоре? – взгляд Антуана обратился к барону, потом к притихшему маркизу, ещё раз пробежал по лицам гвардейцев и снова вернулся к герцогу, – А что Виктор? Почему его нет с вами?

– Виктор? – герцог выразил удивление – А вас это правда интересует, мой друг?

– Да, почему бы и нет? Мне объяснили, что мы с ним родные братья, – ничуть не смутился Антуан.

– Да, были…

– Были? Как это понять? – Антуан удивлённо повёл бровью, почему-то у него не мелькнуло и тени мысли о том, что этот его брат мог погибнуть в эти дни.

– Дело в том, что это был не Виктор, а Эжен. Ему, видите ли, пришла в голову мысль выдать себя за брата, в то время как того уже скоро год как нет в живых, – и герцог сокрушённо развёл руки.

«Эжен?!! О как?!? Да, от него такое можно было ожидать!!! Значит, Эжен!!!» – взгляд Антуана остановился.

– Но разве это что-нибудь меняет? – искренне удивился герцог.

– В принципе нет. Но… Ладно, пусть будет Эжен. Так, где он?

– На третий день после вашего исчезновения он сбежал, и с тех пор мы о нём ничего не слышали.

– И, конечно же, не знаете, куда он направился? – Антуан недоверчиво сощурился.

– Нет. Но я могу вам поручиться, ничего более о вашем родстве он не узнал. Что это за улыбка? Вы мне не доверяете? – герцог продолжал излучать радушие.

– Не совсем так, Ваше Светлость. Речь только о ваших словах… Ничто не запретит мне думать, что он всё-таки знает о своём происхождении. Почему вы удивляетесь? – и Антуан раздражённо усмехнулся, – Как вы можете поручиться за этого человека, когда совсем его не знаете?!

– А вы знаете? – герцог напрягся.

– Знаю ли я? – Антуан резко развернулся к барону, – Сеньор, вы очень удивитесь, узнав, что именно Эжен выкрал вашу племянницу из охотничьего домика графини де Шероль? Да! Потом в ночи он с ней разминулся, и, как вы уже догадываетесь, у него хватило дерзости вернуться к вам на службу!.. Мне пришлось изрядно попотеть, выкручиваясь из этой идиотской ситуации.

Барон не скрыл удивление, даже уже был готов высказаться, он вдруг передумал, предпочёл по-прежнему хранить молчание.

– Вот как?! – бодро откликнулся герцог, – Это в самом деле для нас большая новость. Но, как я понимаю, вы, сударь, с честью решили эту задачу.

Что ж, Антуан медленно перевёл на него взгляд, но отвечать не стал.

– Позвольте узнать, друг мой, куда вы направляетесь? Не нас ли вы искали? – тем временем Его Светлость продолжал излучать радушие, но и о главном он, как оказалось, не забыл, – Может быть, вы, сударь, наконец, поняли, что пора передать строптивую испайронку в заботливые руки её дядюшки?

Герцог задал этот вопрос и затаился. К своему великому сожалению, он всё ещё плохо представлял, чего ожидать от Антуана.

Что ж, глаза юноши сверкнули недобрым огнём:

– Иными словами, вы бы хотели, чтобы…

– …вы вспомнили о нашем уговоре! – в голосе герцога ещё ярче зазвучала мягкая настойчивость, – Он всё ещё в силе! Я убираю с вашего пути Фрэнка и Анри, а вы, как де Валеньи, получаете в жены графиню де Монсар. Так кажется? Я ведь ничего не упустил?

И тут вдруг Антуан нервно рассмеялся:

– Получаю в жены! Ох, господа, плохо же вы её знаете. К этому пункту придётся подойти творчески.

– И как же? Мы готовы выслушать ваши пожелания… – герцог даже подался ближе.

Смех Антуана оборвался также резко, как и начался:

– Позвольте заменить, господа, что мы с вами прежде не обсуждали, как именно вы «уберете с моего пути» Жана и Анри… Давайте избавимся от этого упущения прямо сейчас.

– Они мешают вам, верно?! Тогда признайте, кто-то должен взять на себя роль злодея. И кто же подходит на эту роль лучше меня? – герцог всем своим видом постарался показать, что признает это с большой неохотой.

– Я всё ещё не понимаю, – нахмурился Антуан.

В ответ Его Светлость сокрушённо повёл головой:

– Я думаю для всех будет лучше, если эти двое покинут пределы Фрагии. Позвольте мне об этом позаботиться! Ради вас! Ради нашей… дружбы!

– Покинут пределы Фрагии… Это ведь не образное описание смерти? – пуще прежнего нахмурился Антуан.

– Что вы!? Конечно же нет! – пламенно запротестовал герцог, – Подумайте сами, если бы я был поклонником такого решения, что помешало бы мне убить их уже давным-давно! Конечно же я позабочусь о сохранности их жизней. Просто жить они будут не во Фрагии. Согласитесь, у этих двоих очень взбалмошный характер. Вы сможете спокойно строить свою супружескую жизнь только при условии, что Фрэнк и Анри не станут путаться у вас под ногами. Вы со мной согласны?

– Так, значит… – Антуан горестно сжал губы.

– Опять же, я готов выслушать и ваши пожелания! Клянусь! – и герцог торжественно поднял вверх два пальца.

Складывалось впечатление, что Антуан отнёсся к слова Его Светлости очень серьёзно, он даже кинул взгляд на барона, очевидно видя в нём прежде всего опекуна Марианны. Что ж, тот согласно кивнул в ответ.

– Хорошо, – наконец произнёс юноша, – Я помогу вам встретиться с ними, но давайте договоримся, пока – я всё ещё Виктор.

– Да-да, конечно, как вам будет угодно, друг мой! – герцог даже не попытался скрыть свою радость.

Антуан кратко кивнул, и будто в тот же миг утратил интерес к своим странным друзьям, он уже отвернулся от них и двинулся прямо на гвардейцев герцога, словно те и не стояли перед ним плотным кольцом оцепления. Те, повинуясь жесту своего господина, тут же расступились перед молодым Лаганом, и вот он уже заставил своего коня перейти на рысь.

Герцог, барон и маркиз не отставали. За ними грозовой волной скакали брианские и испайронские гвардейцы. А замыкали это шествие две своры гончих, о которых заботились люди маркиза. Да, маркиз не смог предоставить проводника, но лучших гончих из своего загородного поместья вызвать всё-таки сумел.

Во всё время разговора Антуана, герцога и барона Карлос несколько раз испытал приливы гнева огромной силы, но всё-таки смог с собой справиться. Ему помогло то, с каким самообладанием за всем этим наблюдал Виктор. Тот оставался непроницаемым, только пристально всматривался в лицо бог весть откуда взявшегося брата, да ещё позволил себе снять шляпу и повязать на лоб чёрную ленту. Этот знак говорил о том, что Виктор готов действовать, даже драться. И Карлос для себя решил – чтобы Виктор не выкинул, он, Карлос, будет с ним рядом!

А тем временем Антуан возглавлял эту небольшую армию, вёл коня уверенно, быстро, и никто, совершенно никто из его теперешних попутчиков даже не допускал мысль, что юноша выбирает пусть исключительно исходя из удобства ландшафта – зачем спускаться в овраг, если удобнее его обойти? А куда именно держал путь, Антуан честно не знал, ведь он совершенно искренне не представлял, где оказался. Не в пример Жану, лес он не знал. От мельницы уезжал, не разбирая дорогу. Разглядев во всём происходящем руку судьбы, он не сомневался, что от него уже ничто не зависит. Герцог и барон желают прокатиться? «Почему бы и нет? Прогуляемся, господа!» – мысленно усмехнулся юноша: «Будь, что будет! Аминь!»

И это становилось похожим на правду. Виктор ещё не успел как следует выбрать позицию, чтобы запустить камень в голову Антуана, и так отключить его, как среди деревьев показались… Жан и Марианна.

Влюблённые совсем утратили связь с реальностью. Предоставив своих коней самим себе, они поднялись на небольшой пригорок, и позволили себе отдаться счастью настоящего момента. Где-то там, внизу, Сьена несёт свои воды в Брианский пролив, и её левый берег манит изумрудной зеленью затопляемых лугов на фоне величавого кружева берёзовых лесов. Влюблённые поднялись сюда, чтобы насладиться открывающимся видом, но оказалось, что обоих гораздо больше привлекает другое. Жан держал Марианну одной рукой за талию, другой за плечи, она обвила его сильную шею своими руками и… их уста объединили их в нечто, созданное точно не на земле.