Книга Иоши

– А ты себя бережешь, братка? – вклинился Славик в мою тираду, которую я не мог сдерживать под кайфом.

– Я? Славянов, а что со мной не так? – Во мне закипала несвойственная для меня кислота. Славик попытался что-то добавить, когда открыл рот, но я не позволил себя перебить. – Не сравнивай меня с Лехой. Где я, а где он? Я знаю меру. Да и в любой момент могу отказаться, просто не вижу в этом смысла.

– Он так же говорил, но вас отличает только статус. Ты тоже не знаешь меры, тоже не видишь, как наркота тебя съедает. Посмотри на себя! Ты не далеко ушел от Шпаги, осталось только закончить, как он.

– Пошел ты! Ты хуже наших предков. Я держу себя в рассудке. Это меня отличает от торчков. Я лучше каждого из них.

– Да? Ты таким говорливым и борзым, никогда не был. Где твой здравый смысл? Когда ты прекратил держать себя в руках?

– А может я такой себе нравлюсь? Так я не перед кем не пресмыкаюсь. Здесь я главный. Вот он я, самый настоящий, какой должен быть. А не то жалкое создание, которое пыталось все делать для других. И если я такой вам не нравлюсь, то пошли вы нахрен. Я не держу тебя. Можешь проваливать. Пошли, Владик.

Своего соседа я потащил за собой подальше от Славика. Я не видел, следовал он за нами или нет, но, когда мы уселись к остальным, больше его не было на танцевальной площадке.

Я поочередно спрашивал у Владика, Мансура и Шурика о добавке, но у всех был голяк. Меня это нервировало, просто-напросто не находил себе места. Из головы не выходил Славик и наш разговор. Мне было необходимо забыться. На мои мольбы о помощи откликнулся один только Шурик, сказал, что попытается что-то найти на районе, но нужно время.

Надо было отвлечься. Мои друзья расплылись по клубу с девчонками: Мансур с Кристиной, Шурик успел найти себе новую подружку, хотя предыдущая была еще на танцполе, а Владик пытался склеить кого-то по углам. Меня сквозила несправедливость, хотелось тоже занять свое место под солнцем. Я искал по залу свое спасение, но все не мое. Девчонки двигались не в такт мне. Внутри завывало. Я чувствовал себя не на своем месте, пока не увидел в одной из лож ее.

Светомузыка отливала на ее серебряных волосах. Мои ноги сами летели к ней навстречу. Кто-то проматерился, когда его сбил на пути к мечте. Плевать. Я никого больше не замечал. Давно так не проваливался. Всегда контролировал свой поток в голове, но драйв и эмоции меня захватили в глубины безумия. Боялся потерять контроль, но тогда я ловил кайф от нового чувства. Неизвестность меня впервые влекла. Когда прорвался сквозь танцпол к нище с незнакомкой, то остановился напротив нее в поисках правильных слов, но мысли в голове летели быстрее, чем пытался открыть рот. Она подняла глаза. На меня смотрели две черных тарелки, но каемка огранена щепоткой магического изумруда.

– Привет, – из всего потока информации в голове я смог с трудом вырвать только это. Среди вариантов лезли тупые подкаты в стиле «а твои родители…», но они отметались, так как сам их презирал. – Разве в нашей широте обитают полярные лисички? – Стыд. Вот что я почувствовал после своих слов. Я не лучше «альфа-самцов» с их тупыми остротами. Такой же идиот со стороны.

Улыбка на лице этого ангела растворилась, а взгляд ушел в сторону. Только тогда увидел, что вместе с ней в нише сидел медведеподобный мужик в дорогом костюме, который напоминал телохранителя, хотя в действительности понимал, что это какой-то бандюган. В Родищенске у меня было правило с такими не связываться.

Ангел что-то говорила ему, но из-за музыки в клубе я не мог расслышать. Медведь поднял на меня глаза, после чего мы устроили с ним гляделки. Он не был убит, как мы.

– Что тебе надо? – прокричал он, но не так грозно, как ожидал. Почему-то его голос звучал дружелюбно, из-за чего я расслабился. Возможно, это был эффект от таблов.

– Я хочу познакомиться с этой прекрасной девушкой! – перекричать звучащий бас оказалось проблематично.

Ангел заулыбалась, в то время как медведь выстроил рожу в стиле «рука-лицо». Она махнула рукой, чтобы я присаживался к ним. Во мне отсутствовал страх, даже не было мысль «будь как будет», я просто плыл по течению, наслаждал моментом.

– Миш, налей ему! – крикнула она своему приятелю, когда я уселся между ними.

– Классные волосы, – произнес я ей под ухо, в попытке утаить комплимент от медведя, пока он с недовольным лицом протягивал бокал шампанского.

– А мне не нравятся. Они очень броские.

– Тогда зачем так красилась?

– Это настоящие, а перекраситься не могу.

– И не надо. Ты потрясающая! – я все пытался перекричать музыку. – Они так классно переливаются. Я отчетливо вижу, как по ним пробегают мармеладные змейки. Это очень милашно.

Она наконец-то ответила мне улыбкой, чем приподняла мой настрой и положение. Самооценка перла вверх.

– Как скоро тебя отпустит? – спросила она, уже наклонившись к моему уху.

– Боюсь, что скоро. Но я люблю отходосы, они для меня важней. – Я взглянул на нее в попытке понять, интересно ли ей это, но она с любопытством смотрела на меня, ожидая продолжения. – Я на волне. Я по-настоящему чувствую жизнь, как никогда.

Она продолжала следить за мной, за моими губами. Что-то было в ее взгляде родное, чего очень долго искал.

– Ты классный! – прокричала она, что услышал и медведь, о котором я успел забыть. – Я чувствую себя окрыленной. Начинаю верить, что все у меня получится, что не все так плохо у меня.

– А ты считаешь, что плохо? – встрял наконец медведь.

Ее лицо изменилось. Я на мгновение почувствовал злость и ненависть, что прожигали меня насквозь в направлении соседа.

– Я не собираюсь сейчас это обсуждать. И вообще тебя здесь не держу. Можешь проваливать!

Мне следовало развернуться и посмотреть его реакцию, но я не отрывал взгляда от ангела перед собой. Другого интереса у меня не было.

– Аня. Меня зовут Аня.

– А меня Иоша. Игорек.

– Ты здесь один?

– Нет. Друзья здесь. Но я не смог пройти мимо такого ангела, как ты. Ты уникальна!

– Пошли к твоим друзьям! Я не могу больше сидеть с этим уродом. – Она кивнула в сторону медведя. – Он не способен понять меня.

Ее не смущало, что он все слышал, как и меня. Что-то в ней было, что влекло меня к ней, то же самое я чувствовал от нее, поэтому взял за руку и потянул за собой на танцпол.

В моменте мы существовали только друг для друга, не замечая остальных на площадке. Кайф. Я открыл его для себя по-новому, разделив на двоих один полет. Реальность вокруг растекалась в бесконечность.       Я летел в пустоту, но не один. Впервые не один.

Когда мы закончили танцевать, то вернулись за мой стол с друзьями. Аня села на место Славика, немножко прижавшись ко мне. Моя компания тепло приняла ангела, но без интереса, так как каждый был увлечен своей пассией. Дальше вечер встал на классические наши рельсы и понес по привычному, даже приевшемуся пути. Главное отличие – Ане это нравилось, из-за чего я сам по-новому смотрел на эту схему. Возможно, я просто зажрался от монотонной жизни, хотелось чего-то нового, но моему окружению хватало и этого.

Сквозь наш диалог выяснилось, что подружка Шурика, с которой он пришел, после того, как увидела его с новой девушкой, развернулась и ушла. Никого это не удивило, так как такое происходило регулярно. Как говорил, все в нашей жизни происходило монотонно и однообразно, что и бесило. Шурика не изменить. Это был единственный персонаж в моей жизни, в которого я не верил, что он способен к развитию. Ни одна девушка не сумеет его переломить. Для него они все игрушки без души, поэтому свою новую подружку он без остановки накачивал алкоголем. Единственное отличие – в этот раз он это делал чуть ли не в открытую, рассказывая всем свои планы. Мне происходящее не волновало, эту девушку я видел впервые и скорей всего больше не увижу, а что-то объяснять Шурику не видел смысла. Это не мое дело.

– Сань! Прекращай! – Уже вскипал Владик от происходящей картины, что было несвойственно ему.

– Влад, отмахись! Если тебе не перепадает, то не значит, что надо испортить кайф другим.

– Она не в состоянии тебе отказать! – вступилась Аня под кивки других дам.

– Помалкивайте. Вы здесь сами на один вечер.

– Шурик! Следи за языком! – подключились мы с Мансуром.

– Заткнулись! – Шурик начинал беситься. – Рисовщики. Не будь здесь этих шмар, то сидели бы и помалкивали. Даже поддерживали. Каждого здесь волнует только он сам. И не смейте делать вид, что это не так. – Он окинул на всех своими бешеными глазами. – Не мешайте мне отдыхать.

Он выругался в наш адрес и потянул свою подружку за собой, пытаясь от нас уйти, но все набросились на защиту пьяной девушки.

– Ты пьян. Угомонись.

– Друзья, блять. Да пошли вы. Обратитесь после этого ко мне.

Вместо того чтобы спорить с нами дальше, Шурик развернулся и ушел.

Никто не жалел об его уходе. Никто не поддерживал его точку зрения. Сложилось общее впечатление, что общий враг нас объединил на вечер. Что я, что Владик в глазах наших дам выглядели героями. Девушка, к которой клеился Шурик, уснула. Мы аккуратно положили ее и загородили своими телами, чтобы никто не видел, иначе нас могли выгнать из клуба из-за уснувшего человека. Вечер продолжался, и весьма хорошо. Единственный, кто не был на подъеме, так это Владик. Он после случившегося с Шуриком продолжал быть напряженным и дерганным. Я прекрасно понимал его состояние, когда ты не в трезвом состоянии, любые загоны усиливаются в стократно. Однажды так сильно парился о жизни до рождения и после смерти, что провалился в пустоту, проживая новое перерождение. Мансур с Владиком в тот вечер изрядно за меня испугались, рассказывали, как я завис и ни на что не реагировал, лишь только бормотал что-то нечленораздельное себе под нос.

– Не понимаю, как так можно, – бубнил Владик.

– Братан! – Мансур с улыбкой приобнял его. – Успокойся уже. Расслабься и присоединяйся к веселью.

За последние годы с удивлением следил за дружбой этой парочки. Как бы они порой друг с другом не припирались, но между ними наступила оттепель по сравнению со школой.

– Веселье? Когда всем хорошо, то да. Это только за.

– А как бывает иначе? – спросила Аня.

Мансур с упреком посмотрел на нее. Ему только что получилось вывести Владика на позитив, как сразу же его затолкали обратно.

– Порой одним хорошо, а другим нет.

– Такова природа, Влад, – отвечал Мансур, – есть победители и проигравшие. Да и человеку свойственно всегда быть чем-то недовольным. Ты же дуешься от моего союза с Крис. – Мансур приобнял свою подружку и поцеловал. – Хотя нам так хорошо. Да, милая?

Все, включая Владика, мило заулыбались. Исключением была только новая подружка Астапова, ей было скучно от наших загонов.

– Пошли вы. Засранцы. Я просто завидую тому, что вы такие клевые. Я хрен кого найду. Никто не согласится связываться с моими понтами.

– Ого! – удивился Мансур. – С чего такая откровенность? Кому-то больше не наливать.

– Сука! Вот скажи тебе хоть раз что-то честно. Пидарасина ты. Другом еще называю.

– Ладно. Ладно. Братишка. Успокойся. Я только за позитив. Лучше радоваться происходящему. Ловить момент. А не загоняться из-за таких утырков, как Санек.

– Пошел он. Тварь. Совсем страх потерял. Я бы посмотрел на него, если его споить и воспользоваться им. С такими выродками надо кончать.

– Забей, братан. Уже все позади.

– Вообще он дело говорит, – вклеилась в разговор Аня. – Только что делать таким, как она? – Она стрельнула глазами в сторону спящей девушки. – Не все способны ответить такому уебку.

– Надо бороться. Кричать. А главное уметь говорить «НЕТ». И не связываться с… как ты назвала, уебками.

– А если нет такой возможности? Когда ты охвачен страхом и ничего не можешь сделать оттого, что боишься, что станет все только хуже? Вдруг тебя убьет уебок?

– Хотя бы не сдаваться. Выход всегда найдется. Главное руки не опускать. Рано или поздно уебки ответят.

Все молчали. Переваривали слова Астапова. Мне же наконец удалось детальней рассмотреть лицо моего ангела. Она однозначно моложе меня, но страданий пережила не меньше. Над бровями уже складывались свежие морщины. В уже суженных зрачках читался гнев. Эта история с Шуриком ей была небезразлична.

– Владик, – обратился я, – почему ты впрягаешься в эту истории? В школе же такого не было. – Я в голове пытался прокрутить все наше прошлое, но прилетали только обратные воспоминания, когда Астапов сам не отказывался воспользоваться пьяными девчонками и пораспускать руки. В присутствии дам и на пике внимания к Владику я не стал об этом говорить.

– В школе был дураком. Не ценил чужие жизни. Был таким же уебком.

– А что изменилось? – заговорил Мансур, который изменился в лице от такой открытости Владика и принял факт, что в позитив мы не придем.

– На моих глазах три уебка изнасиловали девчонку, а я ничего не мог сделать. Посчитал, что это не мое дело.

– Демон и компания? – У меня перед глазами всплывали обрывки из выпускного, где сам поступил не лучше.

– Уебки. Они же предлагали мне присоединиться. Считали своим. – Владик воспользовался наступившей тишиной, чтобы сглотнуть накопившуюся слюну. – Мне совесть не позволила. Отец меня не так воспитывал. – Астапов вдруг взорвался слезами. Я впервые видел, как он плачет, как, собственно, и Мансур. Поэтому он обнял нашего друга, прижав его голову к своей груди. – Она покончила с собой, Маник. Понимаешь? Ушла. Вмешайся я, она была бы жива. Дурак. Испугался опуститься в глазах этих уебков. А ведь они вышли сухими из воды, что несправедливо. Они, а не она, заслуживают смерти.

Все молчали. Никто не хотел вмешиваться. Мансур продолжал жалеть Владика. Для нас с ним это все стало откровением. С такой стороны мы его не знали. Всегда считали, что ему плевать на всех, кроме себя.

За нашим разговором из компании растворились девчонки, кроме Ани. Подружка Владика под шумок растворилась, а Кристина прихватила спящую девчонку и отправила на такси домой, а сама ушла тусить с подружками.

Астапов продолжал проклинать нашу школьную зловещую троицу. Для нас с Мансуром это была обычная практика, но мы обсуждали и Владика наравне с ними. Видимо мы ошибались. Наш друг уже давно доказал, что лучше них.

– Мне надо закинуться, – произнес Владик, когда успокоился.

– Тебе хватит, – говорил Мансур. – Не знаешь, как бывает, когда загоняешься?

– Пофиг. Гулять так гулять. Последний наш общий день.

– Ну вот ты опять за старое. Все еще будет. Мы с тобой еще не раз убьемся.

– Ты прекрасно знаешь примеры, – с грустинкой отвечал Владик, – нас всех ждет новая глава жизни. У каждого она будет своя. Не будет места друг для друга. – Он усмехнулся. – Я буду скучать по нам.

Легкость уходила. Из-за загонов Владика на душе начинали скрестись кошки. Тело и разум ломило от необходимости добавки. Хотелось снова улететь. Владик быстро, нашел у кого и где. На поиски клада мы отправились втроем. Мансур решил в этот раз пропустить и остался с девушкой в клубе. На мое удивление, Владик не кинул ни одной язвы по этому поводу, а даже пожелал ему хорошо провести время.

Когда мы выбрались из клуба, на улице уже была поздняя ночь. Свежий московский ветерок бодрил. Направлялись мы недалеко, отчего пошли пешком через дворы и переходы, пошатываясь при этом от нетрезвого состояния. Каждый поддерживал друг друга на поворотах или ступеньках. Мы валились с ног. Спотыкались обо все, что можно. Складывалось ощущение, что Владик ведет нас окольными путями, чтобы запутать. В один момент мне показалось, что мы потерялись, так как проходили схожий двор, но Астапов уверено пер по навигатору вперед, ища при этом нелюдные маршруты.

– Кажется, пришли, – пробормотал Владик. Он вышагивал по детской площадке высматривая все скамейки под разными углами и сравнивал по снимку на телефоне. – Ни черта не сходится.

Владик приступил тщательно осматривать каждую лавку. Шебаршил в траве из-под ножек и ковырялся в щелях между досок. Мы внимательно следили за его поисками, словно за просмотром немого кино. Ни я, ни Аня не присоединялись к нему на помощь. Разум освобождался от эйфории и наступала тишина, пропасть в которой мы бесконечно летели сквозь свист ветра. Когда сознание вернулось на место, я увидел улепетывающего со всех ног Владика. Отчего-то меня это развеселило. Он так нелепо, чуть ли не на четвереньках, убегал от нас. В голове промелькнула мысль, что он обезумил от веществ окончательно.

– Вот вы и попались, голубчики! – прозвучал за нашими спинами строгий голос.

Позади нас стояло четверо полицейский. У двоих на плече демонстративно висели автоматы.

– Что с ним делать? – произнес худощавый мент, указавший на нашего друга.

– Пусть бежит, нам и этого хватит, – ответил полноватый мент, именно он к нам обратился изначально. Автоматчики рядом с ними со строгими лицами смотрелись, как охрана. – Ну что, молодые? Вот и закончилась ваша молодость. Карманы на изнанку.

Он кивнул своей охране, и те приступили к обыску. У меня сразу же забрали паспорт, в отличии от остального барахла, которое их не заинтересовало. У Ани же кроме телефона ничего не было.

– Господа, вот и подошла к концу студенческая жизнь. – Мне хотелось возразить ему, что уже все окончил, но нетрезвое состояние и стресс от ситуации не позволили. – Теперь-то вас отчислят за такое.

– А что мы сделали?! – возмутилась Аня.

– Ну как что. Трое обдолбанных студента ищут дурь. Вы хоть свои зрачки видели? Все с вами ясно. Мы каждый день таких, как вы, ловим. Насмотрелись. Так что сейчас проследуете в отделение, и мы оформим вас. За такую хорошую работу нам полагается хорошая премия, – полицейский сделал вид, как будто считает деньги, – сейчас только вызову машину для двух торчков. Можете уже прощаться со своим счастливым будущим.

Он отошел в сторону и демонстративно достал рацию, в которую пересказывал историю о пойманных двух студентах. Мы молча следили за нашей экзекуцией. Я уже давно поймал себя на мысли, что рано или поздно такое могло произойти. Принял эту мысль спокойно, как принимал и происходящее в действительности. Было пофиг на свое будущее.

– Ну что ж вы, ребятки, так со своей жизнью поступаете? – задал риторический вопрос худощавый полицейский. – У вас же вся жизнь впереди, а вы выбираете такой гнилой путь. Дальше будет только хуже. Вы хоть о родителях подумали? Что с ними будет, когда узнают, что произошло? Теперь у вас не так много вариантов для будущего.

– И ничего мы не можем сделать, – заговорила Аня, – чтобы поправить наше будущее?

– Эй, – крикнул злой полицейский, когда на секунду оторвался от рации, – не сюсюкайся с ними. У них никакого будущего.

– Я могу, конечно, поговорить со своим коллегой, – отвечал Ане хороший, – но вы должны понимать, что на кону и наше будущее.

– Я вас поняла. Можно позвоню, чтобы у нас всех было счастливое будущее?

Хороший полицейский положительно кивнул, после чего Аня сразу же начала кому-то названивать. Этот кто-то очень долго не брал трубку, из-за чего моя спутница нервничала сильнее. После нескольких попыток ей ответили, она лишь попросила о помощи и назвала адрес, где мы находились.

Хороший полицейский присоединился к плохому и о чем-то шептался, нас же оставили под присмотром автоматчиков, которые при любой возможности поворачивались к нам стороной с оружием.

Мне некому было звонить. Кроме Владика и Мансура я больше никого не знал, а они только сильнее могли испортить положение, да и Астапов, скотина, сам унес ноги. Я не знал: помощь, что придет за Аней, вытащит заодно и меня, или нет. Я весь разговор простоял с каменным лицом, отвечая простыми фразами.

Во дворы заехал дорогой джип, двигался он уверено к нам. За рулем я узнал того самого медведя из клуба. Либо открытый воздух, либо меня отпустило, но медведь уже не казался таким страшным. Да, большой, но очень милый. Он походил на простака.

– Кто главный? – как только вылез из машины, спокойным тоном он обратился к полицейским. Злой мент оценивающе рассматривал его, после чего кивнул в сторону, чтобы отойти от лишних ушей. Разговор не блистал жестикуляцией, делать выводы было рано, поэтому мы смирено ждали вердикта. Между полицейским и медведем засветилась пачка купюр, которую злой коп усердно прятал поглубже под форму. В голове промелькнула мысль: «Лучше бы меня увезли в кутузке, чем быть должным этому зверю.»

– В машину! – скомандовал медведь.

Полицейские отдали мой паспорт и направились в следующий двор, а мы побыстрее на джипе выезжали подальше от этой ситуации.

– Спасибо, – еле тихо сказал я, после чего повторил, но громче, на что медведь лишь кивнул мне.

– Миша, – заговорила Аня, – пожалуйста, деду только не говори. Он не поймет.

– Сколько я тайн о тебе храню? Это небольшой довесок. Если он что-то узнает, то и мне голову оторвет, ведь он мне поручил присматривать за тобой.

– Спасибо, – уверено, в отличие от меня, произнесла Аня. – Прости, что иногда отыгрываюсь на тебе. Ты хороший человек и не заслуживаешь этого. – Она повернулась в мою сторону. – Тебя куда забросить?

– У любого метро.

– Они откроются только через несколько часов. Так что говори куда.

– Тогда на Белорусской высадите. Мне там недалеко.

– Ловелас, – обратился ко мне медведь, иногда бросая взгляд на меня через зеркало заднего вида, – как рассчитываться будем?

– Все отдам, – промямлил со злобой я.

– Миша, забей. У тебя бабла навалом. Я знаю, что дед хорошо тебе платит. Наша репутация дешево обошлась для тебя.

– Это дело принципа. Иначе вы не научитесь ничему.

Аня лишь махнула рукой в его сторону.

– Деньги херня. Представь, чтобы случилось, если бы СМИ узнали. Такой скандал. Дед бы не простил.

– Лаврентий Кузьмич влиятельный человек, думаю, он бы разрулим. Да и у меня есть связи в прессе. Так что фигня. Все упирается в деньги. А вот твоему новому дружку вполне могло не повезти.

– Друзья бы тебя вытащили? – спросила Аня.

– Единственный, кто мог, как ты видела, улепетывал, даже не предупредив.

– Так себе у тебя друзья, донжуан. Надо уметь выбирать людей в свое общество.

– А если вокруг все такие?

– Тогда проще быть одному, иначе из проблем ты никогда не вылезешь. Конечно, если ты их сам не создаешь.

Из-за привычки ездить на общественном транспорте я не узнал местность, когда мы подъехали к Белорусскому вокзалу. На улице уже проступал рассвет, а первые люди спешили на работу.

– Можно твой номер? – обратился я к Ане.

– Тебе мало этой ночи? – с ехидной ноткой говорил медведь.

– Я же должен вернуть долг.

– Оу, даже так. Если будут проблемы с деньгами, то могу подкинуть работку в качестве оплаты.

– Сам разберусь.

Аня без возражения поделилась своим номером. Судя по всему, вечер прошел удачно, но слова медведя по поводу друзей задели. Разум очищался, отчего голова начинала работать и от жизни становилось тошно. Я правда не знал к кому обращаться, увязни в это поглубже. Мама бы разочаровалась во мне, если бы узнала про наркотики в моей жизни. Видимо, поэтому мне понравилась Аня. В разных состояниях мы озвучивали схожие мысли. Она также переживала о мнении деда. Стыд обжигал, но вместо того, чтобы задуматься о завязке, мне хотелось поскорее забыться.

Когда ключи повернулись в замке, я услышал шаги за дверью. Меня ждали. В коридоре меня встречали Владик, Мансур и Славик. В другой обстановке я бы издал победоносный вопль, но усталость и мысли в голове не позволили. Я больше бы отдал, чтобы никого не видеть. Они ничего не говорили, ждали моей реакции, видимо, чтобы самим подстроиться, но мимика выдавала отношение каждого. Губы Владика дергались вверх, а глаза блестели; Мансур встречал с каменным лицом, только со вздернутыми бровями, а Славик убивал меня больше всего своей омраченной рожей и осуждающим взглядом, словно я опять провинился перед матерью.

Я ничего не сказал. Скинул обувь и прошел мимо них.

– Все в порядке? – спросил Славик.

Я игнорировал его.

– Есть чем закинуться?

Ответа не последовало, только еле различимо произнес Мансур: «Голяк».

– Суки. Оставалось же. Я точно помню. Что, уже рассчитывали, что я не вернусь?

– Братан, – наконец-то открыл рот Владик, – мы за тебя волновались…

– Волновались? – Он попытался мне возразить, но я не дал. – Ты мне здесь не ври. Если бы волновался, то не кинул бы нас.

– Не руби так, – сказал Славик.

– А ты, праведник, пошел со своими нравоучениями. Думаешь, я не знаю, как выгляжу со стороны? Мне пофиг. Не надо читать морали. Ты тут никто. Уже показал свое превосходство, хотя ты ничем не лучше меня. Предатели! Вы все. Никто здесь не поставил себя на мое место. Думаете только о себе. Нахер таких друзей. Я завтра же отсюда съеду. Меня и так все предали, а от вас не ожидал. Лучше быть одному. – Я не дожидался ответа, а только отвернулся от них и хлопком закрыл за собой дверь.