Карьера требует жертв

Этим мои мысли не ограничиваются. Я-то добилась цели, но также могла разрушить многолетнюю дружбу. Видно, что Кирилл не ожидал такого удара в спину от своего товарища. Мне жаль этого мужчину, который сейчас сидит, молча смотря вдаль. Я не собираюсь нарушать его молчание, пускай думает, сколько нужно, а потом выскажется. Как же это ужасно – узнать, что человек, которого ты считал лучшим другом, скрывал от тебя столь значительную часть своей жизни.

Наконец Кирилл обращается ко мне:

– Спасибо, что рассказала все это, Женя. Откуда ты узнала про дочь Прусса, ведь он, очевидно, тщательно скрывал ее? Кротов помог?

– Вообще-то, да, но и сам Прусс тоже. Он давно не общается с Кристиной и не знает, что она – водитель черного «Вольво», который следил за Глебом. Когда Олег узнал, что машину приобрела у перекупщиков низкорослая блондинка, представившаяся Ариной Вишневской, Прусс стал искать ее по своим источникам. Мы вышли на девушку, подходящую по описанию, проследили за ней и узнали, что она – никакая не Арина, а Кристина Ольхова. Она училась там же, где я, и Василий всегда хотел, чтобы она была сильной и мужественной.

– Хотел сына, чертов ублюдок, – злостно добавил Кирилл.

– Да, Кристина так и сказала.

– И по чьему заказу она следит за Глебом?

«А могу ли я прямо сейчас раскрыть все карты? Стоит ли рассказывать Кириллу, что Александр Василевский жив? С другой стороны, сейчас он считает, что Василий Прусс предал его доверие, поэтому мы сможем прижать начальника охраны Глеба и, возможно, выясним, с кем он тогда разговаривал. И все же, я считаю, нужно повременить. Но врать Кириллу я не буду».

– Понимаете, я вряд ли могу разоблачать прикрытие Кристины, она и так сильно рисковала, рассказав нам всю правду. Могу только сказать, что она Глебу точно не угрожает, а ее заказчик – не Валентина Прохорова.

– Хм. Это я уважаю. Женя, я благодарен тебе, что ты рассказала все как есть. Я всегда безукоризненно доверял Васе. Мы – друзья и боевые товарищи. Но я даже подумать не мог, что его «она будет моей» окажется правдой. Мы с Лерой никогда не виделись, и я не интересовался ее жизнью. Я решил перевернуть эту страницу и жить дальше, посвятил всего себя опасной работе. Черт, я даже не знаю, жива ли она, – Кирилл отвернулся, на его глаза наворачивались слезы. – Что ты хочешь, чтобы я узнал?

Вот оно. Шпион остается шпионом, но на этот раз будет копать под Прусса.

– Вы должны настоять на том, чтобы Прусс рассказал, с кем разговаривал и на кого вообще работает. О существовании Кристины вы не знаете, это наш козырь.

– Сделать это непросто, но, думаю, возможно. У меня будет одна просьба – узнай у Кристины, что с ее матерью.

– Обещаю. А вы постарайтесь вызвать Василия на диалог, но так, чтобы он ничего не заподозрил.

Я покидаю убежище Кирилла с неприятным осадком на душе. Своим рассказом я разбила этому могучему мужчине сердце. Конечно, не я виновата в этом, а Василий Прусс, но все же, пока Кирилл оставался в неведении, ему жилось хорошо. Наверное, на это и был расчет Василия Михайловича. Действительно, в своем рассказе Кристина ни разу не упомянула о матери, надеюсь, Валерия Ольхова жива.

Я вызываю такси и отправляюсь на деловую встречу, где присутствует Глеб. Он предупреждал, что встреча затянется, поэтому я еще успею, все равно от Кристины пока нет вестей, а звонить ей первая я не буду – слишком рискованно.

Когда я приезжаю на встречу, то связываюсь с Олегом, потому что не могу найти его «Ниву». По телефону парень говорит мне, что припарковался в проулке напротив ресторана «Vasilevs», где проходит встреча.

Надо отдать должное, «Нива» стоит в малоприметном месте, отличное прикрытие, детектив. Я сажусь в авто, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что меня никто не видел.

– Классное место для парковки. Я ненадолго, потом пойду внутрь.

– А это не слишком опасно?

– Наверное, но я ведь телохранитель. Если Прохорова и охотится на меня, то нападать в присутствии Глеба будет глупо, не считаешь?

– Возможно. Как прошло с Кириллом?

– Пришлось рассказать ему о Кристине, но это ничего. Он работает с нами по разоблачению Прусса. Оказывается, Крис – дочь бывшей возлюбленной Кирилла Валерии Ольховой, которую также любил Прусс. Она отказала обоим парням, и Кирилл решил двигаться дальше, несмотря на сильные чувства, а вот Михалыч своего добился и после армии втайне вернулся к любимой и завоевал ее сердце.

– Наверное, Кирилл был разбит.

– Ты бы видел, насколько. Пока сидишь, попробуй пробить в Сети Валерию Ольхову. Сейчас спрашивать у Кристины что-либо я не буду, она должна позвонить сама, – на этих словах мне как раз звонит дочь Прусса, – а вот и она.

В телефонном разговоре Кристина рассказывает, что Александр Василевский велел ей продолжать слежку, но на этот раз не на машине, которая уже успела засветиться, а лично. Кристина должна будет тайно пробираться на мероприятия, где присутствует Глеб, наблюдать, с кем он общается, где чаще всего бывает и перекидывается ли хоть парой слов с Прохоровой. Сан Саныч не знает, что сделать это Кристине будет очень сложно, потому как ее может узнать отец. Удивительно, что Пруссу удалось скрыть наличие дочери ото всех друзей. Тем не менее девушка, не имея другого выбора, сказала, что выполнит поручение. Я поинтересовалась у Кристины, в порядке ли ее мать, и она ответила, что та ведет отшельнический образ жизни в одном из поселков городского типа под Тарасовом. Это хорошо.

– Почему ты спрашиваешь? – поинтересовалась Ольхова.

– Расскажу при личной встрече, пока, – я положила трубку, после чего пересказала суть разговора Олегу.

– Что ж, первое мероприятие, на котором может появиться Кристина, состоится уже сегодня. После бизнес-встречи, которая проходит прямо сейчас, Глеб и все партнеры устраивают банкет.

– Что? Почему он вчера об этом не сказал?

– Он недавно сообщил мне об этом по телефону. Дескать, кому-то из партнеров, присутствующих на встрече, не нравится «бизнес-война» Василевского с Прохоровой, которая может плохо отразиться на сети ресторанов. В ответ Глеб сказал, что организовывает банкет для всех видных рестораторов, владельцев ночных клубов и прочих воротил города, на который лично пригласит Валентину Андреевну.

– Чем он думал вообще?

– Думал о том, что его охраняет крутая и бесстрашная Женя Охотникова, – Олег улыбнулся, думая, что сделал удачный комплимент, но это было не так.

Чертов Глеб Василевский, он непредсказуем и импульсивен. Организовывает вечер, на котором я не имею права не присутствовать, но при этом должна не попасться на глаза Прохоровой и ее людям.

– Прохорова может и не прийти.

– О нет, скорее всего, она придет. На таком мероприятии будут присутствовать журналисты, и это будет отличной возможностью отпустить пару колкостей в адрес молодого конкурента.

Я пытаюсь найти оправдание поступку Глеба. Хочет нанести Прохоровой удар в упор? Возможно. Но я надеялась, что это произойдет гораздо позже, когда Кирилл выведет Прусса на чистую воду и мы узнаем, на кого работает начальник охраны.

Пока что Кирилл пусть сидит в засаде, этим вечером нас ждет веселье. Особенно нас с Кристиной, которым нельзя засветиться разным людям.

– Ладно, выбора нет, поэтому мы с Кристиной поедем за подходящими нарядами и маскировкой.

– Кем будешь на этот раз?

– Кем потребуется, – ответила я и вышла из машины.

Глеб Василевский непредсказуем и несносен. Куда он спешит? На светском мероприятии от неугодного человека можно избавиться очень разными способами. Самые популярные – выстрел снайпера и яд. Мне что, быть дегустатором его еды и напитков?

Я встречаюсь с Кристиной в условленном месте. Слежки нет.

– Привет, почему ты спросила о моей маме?

– Есть человек – друг твоего отца Кирилл, которому она небезразлична. Именно он следил за Прохоровой под видом одного из ее охранников по поручению Василия. Я доверяю ему, он должен вывести твоего папашу на чистую воду.

– Ясно, хорошо. Зачем позвала?

– Нам с тобой нужно выбрать платья, туфли и подходящую маскировку. Сан Саныч велел следить за Глебом? Сегодня как раз тот случай – этот самоуверенный болван устраивает званый показушный ужин, на который приглашена Прохорова. Там будет и твой отец, поэтому нужно постараться сделать так, чтобы он тебя не увидел.

– Черт подери, ненавижу слежку, когда есть огромный риск быть раскрытой.

– Тут я тебя понимаю. Мне нельзя показываться на глаза Валентине Прохоровой и ее вышибалам. Ладно, выбирать нам не приходится, мероприятие начнется примерно в семь часов вечера, поехали по магазинам.

Мы с Кристиной отправляемся прихорашиваться, как настоящие подруги. В другой жизни, если бы мы занимались другой, менее опасной работой, мы бы вполне могли ходить за покупками, веселиться и рассказывать друг другу о парнях, которые нам нравятся. Но мы не такие. Красивые наряды для нас – не роскошь ради выхода в свет, а прикрытие. И никакие мы не подруги, скорее напарницы. Хотя я бы хотела общаться с Кристиной после того, как мы разоблачим всех недоброжелателей Василевского и выведем на чистую воду Прусса и его загадочного папашу. Возможно, нам удастся это сделать.

В одном из бутиков – на этот раз не принадлежавшем Глебу – я остановила свой выбор на обтягивающем темно-зеленом платье с короткими рукавами и юбкой чуть ниже колена и довольно высоким вырезом. Образ дополнили черные туфли-лодочки и легкий черный пиджак.

– Вау, – сказала Кристина, когда я выходила из примерочной.

На каблуках я была под два метра ростом и по сравнению с ней казалась гигантом.

– Нормально, не сильно вычурно?

– Нет, этот образ тебе отлично подходит.

Затем настала очередь Кристины. Ярко-красное платье с длинными рукавами и юбкой выше колена. Практически такие же черные туфли на каблуке добавили девушке роста, но она, конечно, была гораздо ниже меня. Она красива, эта Кристина Ольхова. И как мы могли над ней насмехаться?!

– Нет слов, настоящая дива, – отметила преображение напарницы я.

– Надеюсь, это не сарказм. Ненавижу платья и туфли.

– Но они тебя очень даже любят, судя по тому, как ты в них выглядишь.

– Скорее бы этот чертов вечер закончился. Надеюсь, нам не придется драться, потому что в таких туфлях удары ногами будут выглядеть как минимум смешно.

– Главное – не раскрыть себя. Если останемся в тени, то и драться не придется. Именно поэтому нам нужна маскировка.

Подбирая парики и другие атрибуты изменения внешности, я вспомнила слова Василия Прусса про банальную маскировку – очки. В прошлый раз я ограничилась линзами, но сейчас такое не прокатит, нужны очки, причем как мне, так и Кристине, потому что свою дочь в линзах Прусс наверняка узнает.

Вскоре я превратилась в блондинку с каре, а Кристина стала девушкой с длинными кучерявыми волосами рыжего цвета. Очки в плотной оправе достаточно скрыли нас, но визажисты сделали еще больше – с помощью косметики они действительно изменили черты наших лиц, так что, когда мы подъехали к месту встречи с Олегом, он не сразу понял, кто с ним разговаривает.

Детектив тоже приоделся – ему очень шел темно-синий костюм-тройка с черным галстуком, образ дополняли черные туфли с длинным носком. Сейчас он смотрел на меня снизу вверх, а Кристина как раз подходила ему по росту.

Мы стояли напротив ресторана «Vasilevs», вдали от посторонних глаз, наблюдая за тем, как на банкет съезжаются VIP-гости.

– Прекрасно выглядите, девушки, – поприветствовал нас Олег.

– Только этого мне еще не хватало, – ответила Кристина.

– Говорю только то, что вижу, без доли сарказма.

– Ну, ладно, ты тоже ничего, – сказала Ольхова.

Между ними промелькнула искра, или мне показалось?

Я продолжила:

– Итак, сейчас мы все с разных сторон заходим в ресторан. Я уже написала Глебу, чтобы он даже не пытался найти меня взглядом. Самое важное для нас с тобой, Олег, – ни в коем случае не пересекаться взглядами с Кристиной. У нее своя миссия, у нас – своя. Я буду наблюдать за Прохоровой и ее людьми, Крис, ты следишь за Глебом. Я долго буду делать вид, что ты остаешься для меня незамеченной, но в конце будто бы замечу тебя и пойду в твою сторону. Ты должна будешь оперативно уйти.

– Это будет к концу вечера, когда все уже будут собираться расходиться?

– Совершенно верно. Тянем время и надеемся на то, что все пройдет без происшествий и закончится всего лишь разыгранной погоней за тобой.

– Я прошу прощения, а что делать мне? – обиженно спросил Олег.

Видно, что ему все происходящее приносит неподдельное удовольствие, а я в своей речи взяла и проигнорировала его. Впрочем, у него действительно будет своя миссия:

– А тебе, друг мой, предстоит самое сложное – следить абсолютно за всем этим бедламом. Наблюдай, фиксируй и старайся не выдать себя. Идемте.

Мы разбредаемся, а потом успешно сливаемся с толпой и с разных сторон заходим в «Vasilevs».

Ресторан шикарен. В большом зале играет легкая живая музыка, на столах – различные блюда, богатые и знаменитые разделяются по группам, вдали я замечаю Кристину, которая каким-то образом оказалась в ресторане раньше меня.

Она набирает себе в тарелку кушанья с фуршетного стола и изредка поглядывает в сторону Глеба, который общается с каким-то мужчиной. Василий Прусс не отходит от своего босса и будто бы даже не смотрит на гостей, входящих в заведение. Он только делает вид, что невнимателен, на самом же деле такой профи, как он, всегда начеку. Олег выглядит немного нелепо. Если он не выпьет для храбрости, то многие будут задаваться вопросом, что здесь делает молодой человек, который то и дело оглядывается по сторонам, всем своим видом демонстрируя, как ему неловко здесь находиться.

Людей все больше и больше. Выносят стойку с микрофоном – наверняка Глеб собирается сказать пару слов. Надеюсь, все ограничится пафосным банкетом. Шушуканье людей, разделившихся по интересам, становится немного тише. Я замечаю, как люди один за другим оглядываются на входные двери, и понимаю, что произошло.

В ресторан в сопровождении двух охранников входит Валентина Прохорова.

Глава 5

– Дамы и господа, мы собрались сегодня здесь в этот замечательный вечер ради одного – налаживания контакта, – Глеб начал свою речь.

Все слегка отвлеклись от закусок и напитков, я стала искать глазами Кристину и Олега – те были в разных углах, делали вид, что слушают вполуха, но на самом деле выполняли поставленную задачу.

– В наше время очень трудно найти настоящих друзей. А в нашем бизнесе – и подавно, – легкую иронию в голосе оценили смешками.

Даже Прохорова посмеялась. Она не обращает на меня внимания, значит, маскировка работает, по крайней мере пока что.

Василевский продолжил:

– Большой бизнес – место конкуренции, отчаянных поступков и противоречивых решений. Сегодня вы находитесь в одном из моих заведений, которыми я очень горжусь, – ресторане «Vasilevs». С гордостью сообщаю, что на предстоящей этому вечеру бизнес-встрече мы обсудили с управляющими других ресторанов сети текущее положение дел. И, знаете ли, «Vasilevs» пользуется популярностью как в центральном районе, так и в двух других районах города. Это очередной повод для гордости, и я поднимаю бокал за вас, друзья мои, – управляющих ресторанами, которые провели колоссальную работу. – Звон бокалов, одобрительные возгласы «ура!», улыбки и смех.

Улыбка Валентины Андреевны стала надменной, но она все же отпила красного полусладкого из своего бокала. Ее охранники ее не покидают.

– И это – далеко не все. С радостью сообщаю вам, что «Vasilevs» расширяет границы, и сегодня в разработку был отправлен проект постройки еще одного ресторана сети, но на этот раз в столице нашей страны – великой и могучей Москве!

Это известие восприняли не только одобрительными возгласами и звоном бокалов, но и аплодисментами. Прохорова тоже аплодировала, мне показалась, что в мыслях она произносит: «Открывай сколько хочешь ресторанов, только закрой свой чертов клуб, из-за которого мой перестал быть популярным и терпит убытки».

– Да, рестораны, бутики одежды и сети быстрого питания – мои поводы для гордости. Без вас, дорогие мои, я бы не добился такого успеха. Как не добился бы его без поддержки моего ныне покойного отца. Ни для кого не секрет, что я вырос без матери. Отец научил меня всему, что я знаю, постепенно готовил меня к управлению бизнесом, и я могу только надеяться, что он преуспел. Есть только одно заведение, которое не входит в сеть подобных, аналогов которому нет в городе. Мой ночной клуб «Bad».

В зале ресторана повисло напряженное молчание.

Акулы бизнеса, олигархи и некоторые звезды шоу-бизнеса понимают, что в своей дальнейшей речи Глеб не обойдется без упоминания о Валентине Прохоровой.

– Как вы знаете, сейчас «Bad» является самым популярным ночным заведением нашего родного Тарасова, но еще совсем недавно он не был таковым. Еще помните времена, когда все вы предпочитали посещать клуб «Party Night»? Конечно, вы их помните. Крутые вечеринки, приглашенные звезды эстрады, лучшие диджеи со всех уголков нашей страны и многих стран зарубежья, уникальные шоу-программы. За все это вы любили «Party Night» и за это сейчас любите мой клуб. А вот уважаемая Валентина Андреевна Прохорова – вы здесь, кстати?..

– Здесь, Глеб Александрович, добрый вечер. Наслаждаюсь напитками, прекрасной компанией и вашей речью, – Прохорова была надменной, как от нее и ожидали. В свои пятьдесят пять с лишним она прекрасно смотрелась в строгом костюме белого цвета и туфлях на высоком каблуке.

– Как замечательно, Валентина Андреевна, что вы приняли мое приглашение. Так вот, я продолжу. Уважаемая Валентина Андреевна Прохорова не нашла поводов для радости касательно того, какую колоссальную работу я и мои подопечные провели над тем, чтобы «Bad» стал самым популярным клубом в городе. Это неудивительно, я вас не виню. Вы вложили душу в ваше детище, с нуля возвели его, и он стал прорывом для своего времени. Но мне хотелось бы, чтобы вы, Валентина Андреевна, понимали, что своих соперников нужно уважать, – на этих словах Глеб сделал паузу, а я глубоко вдохнула, надеясь, что он не сболтнет лишнего.

Я посмотрела на Прусса, кажется, он был того же мнения, что и я.

Василевский продолжил:

– Все, чего я хочу, – это уважения и взаимовыручки. Не ехидных словесных уколов в интервью, не злостных комментариев, а уважения. Боже, да я конкретно так стал переживать за свою жизнь, когда вы сказали, как же там, а, кажется, вот так: «Однодневные выскочки приходят так же быстро, как уходят». Что-то в этом роде. Друзья, меня хотят убить, ха-ха.

На последней фразе Глеб сыграл интонацией, как профессиональный стендап-комик – придал вполне серьезной фразе такой оттенок, что все поняли, что он шутит. Знали бы гости, что парень отчасти говорит правду.

Прохорова еле слышно посмеялась вместе со всеми, прекрасно понимая, к чему клонит Глеб.

– В завершение моей речи я хочу сказать лишь одно, – молодой бизнесмен поднял бокал. – Давайте уважать друг друга. Давайте помогать друг другу. Ходите в «Party Night», ходите в «Bad», живите на полную катушку, но никогда не сходите с ума от жадности. Этому меня учил отец. За вас!

Шум бокалов, еще более громкие возгласы «ура!», смех – Глеб Василевский угодил публике. Когда он сходил со сцены, многие жали ему руку.

Он бегло посмотрел в мою сторону, но сделал вид, что не знает, кто я, и продолжил идти. Я поняла, что он идет в сторону Прохоровой. Нужно отойти подальше, чтобы никто не понял, что я намеренно кружусь в углу, где располагаются Валентина и ее охрана.

Издалека Глеб выглядел вполне счастливым, пожимая руку Прохоровой. Она улыбалась в ответ, но потом сказала ему что-то на ухо. Улыбка Василевского приобрела холодный оттенок, и он отошел от своей матери, направившись в сторону стеллажа с бокалами шампанского. Там же неподалеку стоял Олег.

Валентина Прохорова направилась в сторону сцены с бокалом красного в руке.

– Добрый вечер, друзья, коллеги, конкуренты и многоуважаемые журналисты – уверена, вы здесь тоже присутствуете! – Никто не ожидал, что и она захочет выступить с речью. Я поняла, что не вижу Кристину – наверное, где-то затерялась. – Глеб Александрович Василевский, безусловно, мой самый серьезный конкурент на сегодняшний день. Его отец Александр не добился таких высот, каких достиг он, и это заслуживает уважения. Глеб, я уверена, отец бы тобой гордился. Да, хозяин сегодняшнего вечера все правильно сказал. Я действительно вложила в свой клуб душу и возвела его по кирпичику, чем очень горжусь. А вот ему все досталось по наследству. И посмотрите, во что он превратил клуб «Bad». При Александре заведение было едва второсортным, он не слишком хотел развивать его, видимо, не любил ночную жизнь, – Прохорова слегка улыбнулась, но ее шутку никто не оценил. – А вот Глеб Александрович ночную жизнь очень любит. Молодой, талантливый и дерзкий. Сразу взял и заведение отца поднял на новый уровень, да про рестораны с бутиками не забыл. Вы круты, Глеб Саныч, признаю. Снимаю перед вами шляпу. И все те заявления, сделанные мною впопыхах и не в очень хорошем расположении духа, все то, из чего журналисты раздувают мнимые угрозы, – ложь и наклеп. Я желаю тебе удачи в твоем нелегком пути, но все же скажу – ходите и в «Party Night» тоже, – в этот раз Валентину поддержали одобрительными улыбками.

Глеб не ожидал таких слов. Что же ему на ухо сказала мать? Сначала он смотрел на нее как зачарованный, и лицо выдавало только натянутые эмоции, сейчас же на нем искренняя гримаса удивления.

«Нет, не может Валентина Прохорова искренне желать тебе добра, Глеб, не развешивай уши».

Будто бы в подтверждение моих слов, Валентина решила подвести итог своей речи душевной фразой:

– Вы знаете, мне в своей жизни не посчастливилось стать матерью. Возможно, поэтому я посвятила свою жизнь работе, чтобы заполнить эту безмерную пустоту. Хотела бы я, чтобы у меня был такой сын, как ты, Глеб… – Прохорова берет театральную паузу, опускает глаза вниз, демонстрируя, что на них якобы выступили слезы, после чего поднимает взгляд и произносит: – Не будем о грустном. Всем прекрасного вечера!

Эффектная женщина в белом костюме, которая выглядит моложе своих лет, сходит со сцены. Темно-русые волосы до плеч, статная фигура, взгляд волчицы. Она – роковая красавица. Если в молодости она была столь же привлекательной, то неудивительно, как ей удалось вскружить голову Александру Василевскому.

От проникновенной речи Валентины все пребывают в легком шоке. По взглядам людей я замечаю, что они сочувствуют Прохоровой, жалеют ее. Во взгляде Глеба я вижу огромную обиду. Он всегда хотел доказать матери, что достоин ее внимания, а сейчас она наплевала ему в душу своей ложью.

Приближенные к Василевскому люди, в круг которых теперь вхожу и я, знают, что последние слова Валентины были ложью. Если она о чем и жалеет, так это о том, что родила, а не наоборот.

Она подошла к сыну, тепло поцеловала его в щеку, после чего отошла в сторону и стала общаться с какими-то гостями. Раздавленный Глеб посмотрел на меня, допил бокал и ушел.

Я нашла его на заднем дворе. По пути несколько раз проверила, не идет ли кто следом. Все было спокойно.

Глеб курил в безлюдном проулке, рядом молча стоял Василий Прусс. Глава охраны дал понять, что сразу заметил меня:

– Вам очень идет это платье, Евгения. – Надеюсь, свою дочь этот хитрый лис не разоблачил.

Не ответив на комплимент, я обратилась к Глебу:

– Как ты?

Парень не был похож на самоуверенного бизнесмена, который только что стоял у микрофона. По щекам катились слезы, он делал одну затяжку за другой.

– Как человек, которого раздавили одной простой фразой. Она имеет надо мной власть.

– Это неправда. Она…

– Что? Она что? Я выхожу, говорю надменную речь для отвода глаз, а потом выходит она, говорит еще более пафосные слова, но последней фразой заставляет меня вновь почувствовать себя полным дерьмом. После такого сочувствующие люди сочтут, что мы – друзья, и, конечно же, потянутся в «Party Night». Мне плевать, но именно на это она и рассчитывала. Не упустила возможности. А я хотел… Я всего лишь надеялся, что, какой бы жестокой она ни была, как бы ни поступила с тобой, я надеялся, что смогу пробудить в ней хоть какие-то материнские чувства.

Я ничего не ответила. Глеб понимал, что Валентина опасна, что она действительно может хотеть его смерти, но слепая надежда позволяла ему думать, что фразой «мама, давай жить дружно» он изменит ее отношение к нему. Он сильно ошибался, но больше такой ошибки не повторит. Ему осталось только смириться с тем, что Прохорова неисправима.

Он докуривает, бросает окурок на асфальт, после чего идет обратно в ресторан. Я и Прусс молча следуем за ним.

Вновь слившись с толпой, я первым делом нахожу взглядом Прохорову, чтобы та не нашла меня первой. Она все еще беседует с какими-то гостями, улыбается и радуется, делая вид, что ее все устраивает в происходящем. Олег тоже с кем-то разговаривает – интересно, кем он представляется? Уверена, он не глуп, чтобы сказать правду, но и не должен быть пойман на откровенной лжи, поэтому идеально на его месте было бы говорить полуправду.