Королева с опытом работы

Я молча протянула ему круглую бляшку из кости с грубо вырезанным на ней четырехлепестковым листом клевера.

– Пусто, нет никаких чар, – нахмурился виконт, повертев ее в руках.

– Разумеется, нет, – подтвердила я со смешком. – Какие чары мог наложить выгоревший маг? Теперь он лишь шарлатан для местных дурачков.

– Но это не помешало вам… близко ознакомиться с образцами его мастерства?

– Как резчик по дереву и кости он очень неплох, – согласилась я, глядя прямо в ледяные глаза виконта.

Ты же сам, змей ползучий, специально затеял это свидание. Хотел поразить меня тем, что осталось от некогда могущественного мага? Или станешь меня шантажировать, что доложишь королю о моей измене? Не докажешь. Буду все отрицать. Я, может, не от порывов страсти кричала, а от эстетического восторга, любуясь кустарным творчеством. Или будешь пугать тем, кто казнишь бывшего мага? Ты же это не от человеколюбия устроил, чтоб я навестила любовника, правда?

Наши гляделки ничем не кончились. Виконт протянул мне назад подвеску и вышел. Усмехнулась, глядя на дверь. Я не дура, чтоб рисковать ценными магическими артефактами, необходимыми для безопасности моего сына. Эту дешевенькую костяную подвеску я час назад купила у местной служанки за одну серебрушку.

А ночью нас поднял специальный гонец на взмыленной лошади.

– Король умер! – объявил виконт, передавая мне срочное донесение.

«Умер?! Как умер?! Кто разрешил? Что-то у меня мужья заводятся плохо, и долго не держатся», – промелькнуло в голове, пока я удерживалая скорбно-потрясенное выражение на лице. Надеюсь, теперь можно снова лечь спать, мы не прямо сейчас поскачем в столицу, нам уже спешить некуда вроде? Я развернула донесение. Несчастный случай на охоте, лошадь понесла. Туда ему и дорога, спи спокойно, дорогой супруг. Год спокойной жизни на время траура мне обеспечен, а за год всякое может случиться.

– В багаже есть черное платье? – деловито спросила я рыдающую камеристку. Та кивнула. – Отлично, когда прибудем, я буду одета, как полагается.

– Простите меня, ваше величество, простите, – захлюпала она распухшим покрасневшим носом. Что-то она слишком расстроена.

– Ну, что еще? – устало спросила я, зевнув. Спать хотелось неимоверно.

– Я беременна, – провыла она, некрасиво распялив рот.

– Тихо! – рявкнула я, моментально просыпаясь. – От Адемара?

Несчастная закивала, размазывая слезы и сопли.

– Срок какой?

– Три месяца уже, – всхлипнула камеристка. – Я не виновата, клянусь, его величество сам, когда я прибиралась в гардеробной…

– Я знаю привычки его величества, – перебила ненужные оправдания. – Кто еще в курсе?

– Никто не знает, я боялась сказать, не выгоняйте меня!

– Т-с-с. Иди к себе. Никому ни слова больше! – потерла виски. Ненавижу, когда меня будят и напрягают. А новость слишком важная, чтоб быстро принять решение. Мне надо подумать.

Глава 11

Я сидела в Изумрудной гостиной и изучала породистое лицо отца Адемара, герцога Денвера. Выглядел он откровенно плохо: могучий, уверенный в себе мужчина, громогласно распекавший слуг, сдулся, как воздушный шарик. Разом постарел на десяток лет и сморщился. А вот герцогиня смотрелась свежо и бодро, как огурчик. Я только что сообщила этой парочке, что у них появился шанс понянчить родную внучку, и ждала их решения.

– Девочка, – с неудовольствие процедила герцогиня, прикрыв глаза.

– Мать – простолюдинка, – повторила я, рассматривая свои ногти.

– Мы можем подумать? – спросил герцог, обменявшись взглядом с женой.

– Ребенок действительно от Адемара, лекарь определил пол и проверил родство, – удивилась я. – Вы же так мечтали о внуках, о чем тут думать?

– О внуке! Мы мечтали о внуке! Законном наследнике, который стал бы королем Элизии! О слиянии династий, объединении старшей и младшей ветви. А тут… простолюдинка! – у герцогини задрожал подбородок. – Такой позор! Ваш сын унаследовал ваши привычки! Чего я только не вынесла!

Герцог побагровел, но смолчал. Герцогиня утерла слезинку.

– Ну, знаете, других внуков у вас уже не будет, – безжалостно подчеркнула я. – Решайте быстрей, что делать с девушкой. Вы возьмете ее под свое покровительство? Вы можете официально принять мать и дитя, можете признать лишь внучку, воспитать ее достойной наследницей рода. Можете не признавать, но обеспечить их материально.

В комнате повисло тяжелое молчание.

– Если бы у нее был мальчик… – задумчиво сказал герцог. – Но девочка? Нет, она нам не нужна. Низкое происхождение ее матери осквернит чистоту нашей родословной. В нашем роду никогда не принимали бастардов. Мы никогда не признаем ее дитя. Наш ответ «нет».

Мне захотелось отхлестать его по дряблым щекам. Вместо этого я вежливо склонила голову, давая понять, что разговор окончен.

– Подождите, а дар? Если дитя унаследует родовой дар? – встрепенулась герцогиня.

Установить наличие дара у не рожденного ребенка практически невозможно, это знала даже я. Значит, герцоги Денвер – последние в своем роду. Откровенно говоря, я не ожидала, что они будут так категоричны. Смерть сына, не оставившего наследников, их не смутила и не заставила пересмотреть свои замшелые традиции. Невестка-простолюдинка им не нужна. Ну что ж, после похорон они отправятся в свое имение, чтоб больше оттуда не выезжать. Хотели отправить меня с глаз долой, а теперь я сделаю это с ними. Таких милых родственничков следует держать подальше. Герцог напрасно обзаводился сторонниками в Совете и обхаживал виконта Штернблума. Власть и честь ему дороже возможности взять на руки родную внучку.

Они даже не спросили, что будет теперь с матерью – оба покинули гостиную с одинаковым выражением высокомерия и надменности. Бедняжка Селия. Она так надеялась на поддержку знатного семейства. Понимала, что ровней ее никто считать не станет, но надеялась, что они смогут быть с ней вежливыми и потерпят ее присутствие ради ребенка, зачатого их сыном. Да она готова была и ребенка им оставить, лишь бы девочка ни в чем не нуждалась и росла, как аристократка.

И что делать теперь мне? Во дворце слишком много лишних глаз, ушей и языков. Если Селия кому-то сболтнет… ее участи можно будет лишь посочувствовать. Что служанки вечно беременеют от лэрдов – так во дворце этим никого не удивишь. Селия была скромной девушкой, не заглядывалась на короля, ревности у меня никогда не вызывала. Уверена, Адемар залез к ней под юбку, не спросив согласия и даже не рассмотрев лицо. Если девушка согласится, то мы подберем ей неплохого мужа, в меру жадного, в меру разумного, не слишком щепетильного, который не станет попрекать ту, кому будет обязан обеспеченной, спокойной жизнью.

Селия согласилась выйти замуж за помощника садовника, и я снабдила семью довольно крупной суммой, позволяющей им жить безбедно где-нибудь подальше от столицы. Перед отъездом я напомнила Селии, что именно я – наследница короны, именно мой ребенок унаследует престол, а ее дочь никогда не будет иметь никаких прав. Может вырасти счастливой и не знать, что от нее отказались родные бабушка с дедушкой, а отец стал им из-за минутной прихоти, задрав служанке подол. Не в престоле счастье. Сама с радостью бы отказалась от груза ответственности, забот, от роскоши и раболепия. Я бы предпочла тихое семейное счастье: видеть каждый день, как растет мой ребенок, а не навещать его два раза в год, да и то, оглядываясь и беспокоясь.

Траурные мероприятия покатились своим чередом. Абсолютно каждый считал своим долгом посочувствовать, что король не оставил наследника. Я кривилась в вежливых улыбках. Мне, чтоб удержаться на троне, не нужно становиться породистой кобылой, и рожать дитя от Денвера. Сама по себе, без довеска с пенисом, я – законная наследница короны Дориана. Теперь, интересно, ко мне присватается герцог Варрон, уморив предварительно любимую жену? Или снова Деровер? Или король Шардана вырвется из объятий своего любовника, вспомнив о необходимости завести магически одаренного отпрыска? Или виконт объявит новый отбор? Какое счастье, что есть установленный срок строгого траура! До его истечения даже говорить о новом замужестве неприлично.

Целый год буду скорбеть показательно, созидательно и плодотворно. Займусь перестройкой и ремонтом охотничьего замка Фратескор. Разумеется, в память любимого покойного супруга, который так любил там охотиться. Не заказать ли ему памятник? Конную статую, разумеется! В честь коня, избавившего меня от мужа. Установлю его во дворе замка. А во время ремонта смогу наезжать каждый месяц в Верхние Лужки и навещать сына. Он, наверное, уже ходит и вовсю лепечет. Сделаю поставщиком продуктов в замок лэра Грудиса, тогда я смогу без помех с ним разговаривать, и Гертруда сможет чаще приезжать в замок, и почему бы ей в повозку не брать детей? Им будет в радость прокатиться.

– У вас такое мечтательное выражение лица, – заметил Штернблум.

– Думаю о памятнике моему супругу. В охотничьем камзоле, верхом на жеребце. Как дани нашей счастливой, но недолгой семейной жизни.

– Я вам помогу ее наладить, – прошептал он мне на ухо.

И вот от этого обещания меня словно ледяной водой окатили. Если уж за дело собирался взяться виконт, ничего хорошего ожидать не приходилось. Виконт усмехнулся, а мне пришлось немедленно брать себя в руки и принимать выражение, соответствующее моменту торжественного прощания с королем.

Право же, его превозносили так, как будто это он избавил Элизию от всех внешних врагов, решил все внутренние проблемы и лишь благодаря ему страна процветает и живет. Я бы лучше пошла отчеты обер-камергера разобрала, пользы больше было бы.

***

Проснулась я в своей широченной постели. Нет, постель была застелена, как положено, и покрывало было мое любимое, синее, но сидящий в кресле у изголовья виконт никак не вписывался в утро королевы по протоколу. Ко мне должна была зайти новая камеристка и горничная, раздвинуть шторы, приготовить ванну, свежий пеньюар, принести стакан сока. А потом фрейлины рассказали бы мне все последние новости и сплетни дворца, пока служанки приводят в порядок прическу и одевают меня.

– Если вам нужно привести себя в порядок, я подожду, – кивнул виконт с видом величайшей снисходительности.

В туалет мне было очень нужно, поэтому я без споров быстро проследовала в скромную дверку за ширмой. Скандалить с полным мочевым пузырем себе дороже. Умыться, почистить зубы, вычистить ногти – это недолго, а спрашивать о том, как виконт набрался наглости забраться ко мне в спальню, проще умытой и расчесанной.

– Итак? – снова забралась в постель, с удовольствием отметив, что сок мне уже принесли. – Я жду объяснений вашего неслыханного поведения.

Если виконт ждал, что я начну стыдливо прикрываться или смущаться – не на ту напал. Даже если бы я была совсем голой, стыдиться мне нечего. К тому же на мне длинный, хоть и довольно откровенный пеньюар, и сорочка до пяток, видел бы виконт наши шорты и мини-юбки, понял бы, что я одета даже более, чем прилично! Теперь пусть объясняет причину своего неурочного визита.

– Моя королева, я обещал позаботиться о вашем личном счастье, поэтому прошу прямого ответа на мой вопрос. Вы охладели к мужчинам?

– Что? Какие глупости, – фыркнула я. – Я не питала большой любви к мужу, но он и не заслуживал сильных чувств. Вам об этом думаю, известно больше, чем кому-либо во дворце.

– Не иметь сердечных привязанностей и телесного отдохновения очень вредно для здоровья. Особенно в вашем возрасте. Зачем вы наказываете свое восхитительное тело? Уверен, оно требует ласки. Я хочу лишь помочь вам, – сладко зажмурился виконт. – А заодно показать могущество магии.

А потом он щелкнул пальцами, и я почувствовала, что не могу пошевелиться. Нет, моргать и дышать я могла, а вот кинуть в виконта подушкой – уже нет. Ненавижу магов! А этого – в особенности!

– Итак, моя дорогая, – обласкав меня взглядом, сказал виконт, – Я хочу вас познакомить с моими рабами.

Что? С рабами? В Элизии рабство запрещено, все люди лично свободны! Мимика, видимо, у меня сохранилась, потому что виконт рассмеялся.

– После того, как вы приняли раба от владыки Шардана, и весьма активно использовали его, вы стали примером для многих. Полагаю, сейчас нет ни одного знатного семейства, не имеющего раба или рабыню для утех.

Я возмутилась – я освободила Мариса сразу же после того, как приняла его в подарок! И приняла, только чтоб сохранить ему жизнь и избежать конфликта с Шарданом. Нечего свои низменные инстинкты оправдывать моими поступками, извращая их! Мой язык, однако, отказался мне повиноваться, поэтому свое возмущение я могла выразить лишь гневными взорами и громким сопением.

– Пожалуй, доза великовата, – с сожалением сказал виконт, и снова щелкнул пальцами. – Как сейчас?

Развязавшимся языком я сказала все, что думаю о виконте. Попыталась вскочить и вызвать служанок, но ноги и руки не слушались, я снова бессильно повалилась на кровать. Виконт нахмурился и прошептал заклинание.

– Я поставил полог тишины, – любезно объяснил он мне. – Все-таки полностью парализованная жертва – это очень скучно. Так что кричите, ругайтесь, и можете немного посопротивляться. Это придаст остроты и пикантности нашему дальнейшему общению.

– Какое общение? Вы же утратите дар, если прикоснетесь ко мне против моей воли! – напомнила я мстительно. – Перед тем, как казнить магов Цитадели, вы должны были узнать все о резонаторах! Не поверю, что вы не выжали это при допросах!

– Ах, как бы я мечтал сделать это сам, – виконт запечатлел почтительный поцелуй на моем запястье. – Но нельзя – так нельзя, а ждать я устал. Маги весьма изобретательные твари, Ваше величество. Познакомьтесь, это Арк.

Виконт указал на вошедшего – высокого, отлично сложенного мужчину со светлыми волосами, остриженными в скобку.

– А это Дерек, – он указал на молодого шатена с темными глазами, который вошел вслед за Арком. Мужчины встали возле моей кровати, скромно опустив глаза.

– А где их ошейники, почему они не голые? Они выглядят обычными слугами из хорошего дома, – заметила я, сложив руки на груди.

– Моя королева, не в нашем климате таскать рабов за собой голыми! – осуждающе прицокнул языком виконт. – Я считал, вы более человеколюбивы! А магическая печать держит надежнее ошейника.

– Что вы намерены с ними делать, и главное – почему в моей спальне?

– Поскольку за этот год вы не воспылали ко мне чувствами, сам я не могу овладеть вами, хоть мне этого невыносимо хочется, – с сожалением вздохнул виконт. – Я получу удовольствие, наблюдая, как вы получаете удовольствие.

– Да вы затейник, виконт, – искренне восхитилась я бредовостью его затеи.

Виконт, все также сидя в кресле, сделал жест, и мужчины почти синхронно стали раздеваться. Сняли жилеты, рубашки, шейные платки, обнажив красивые торсы. Мне показалось, что Арк тихонько вздохнул. Обе пряжки на ремнях щелкнули одновременно. Брюки, белье, обувь мужчины сняли быстро, после этого встали возле моей кровати, как раньше, опустив глаза. Красивые парни, не жирные, и не худые, уж голодом их виконт явно не морил, отметила я. И не бил – ровная, гладкая кожа, насколько вижу. Впрочем, тому, кто может причинить неимоверную боль заклинанием, не нужно пользоваться кнутом или палкой.

– Мне нравится! – оценила я стриптиз. – Жаль, что без музыки. Что дальше?

– С кого вы предпочитаете начать? – любезно спросил виконт.

– Знаете, мне все равно, – вздохнула я. – На ваше усмотрение. Хоть оба сразу.

Виконт пошевелил пальцами – Арк тут же опустился на колени возле моих ступней и начал их вылизывать, а Дерек занялся пальчиками на руках. Я засмеялась. Это было очень щекотно, влажно, но ни капли не волнующе. Виконт забеспокоился. А я все хихикала и норовила отдернуть ступни и руки.

– Прекратите! – приказал виконт, и рабы тут же замерли. Встревоженным голосом спросил меня: – Моя королева, вам не нравится? Что они делают не так?

– Все так, только я ужасно боюсь щекотки, – я утерла слезы. Я подметила опасливый взгляд Дерека, брошенный им на виконта, и смеяться мне сразу расхотелось. – Надеюсь, вы не станете наказывать рабов за незнание моих эрогенных зон?

– Разве я похож на глупого человека? Но мне казалось, такое начало всем нравится. Продолжайте, – скомандовал виконт, удобнее устраиваясь в кресле.

Выгнать его я не могу, оказать сопротивление – тоже. Остается расслабиться и получить удовольствие. Но список моих претензий к виконту стал еще длиннее. Арк подполз выше, стал покрывать поцелуями колени и бедра, аккуратно прикасаясь к коже кончиками пальцев, поглаживая ямочки под коленями. Дерек занял позицию возле груди, склонившись над ней, и я совершенно машинально запустила руку ему в волосы, наслаждаясь их мягкостью. Я даже закрыла глаза, отдаваясь ласке. Дерек щекотал мою грудь жарким дыханием, облизывал и нежно прикусывал соски, сжимал и гладил.

Просто поразительно, как мало мужчин умеют ласкать женскую грудь! Они считают, что больно ухватить и сжать пару раз – это как раз то, о чем мечтает каждая женщина! А ведь это такое чувствительное место!

Дерек, без сомнения, ласкать грудь умел, я даже откинулась на подушку, давая ему больше простора, и сама стала скользить руками по его плечам, шее, в то время как Арк очень мягко развел мне ноги и прикоснулся языком к бутону наслаждения, а кончиком пальца закружил возле входа, легонько надавливая, но не проникая внутрь. Я чувствовала его жаркое, потяжелевшее дыхание.

– Достаточно! Возьми ее немедленно! – деревянным голосом сказал виконт. – Дерек, ко мне!

Раб тут же оторвался от моей груди, спрыгнул с кровати и замер на полу у ног хозяина, а виконт расстегнул брюки, приспустил их и широко развел ноги. Я не хочу этого видеть! Я торопливо зажмурилась.

Арк подхватил меня широкими горячими ладонями под ягодицы, опустил слегка пониже, и быстро, одним плавным движением вошел в меня, резко выдохнув. Тело было готово, никаких неприятных ощущений я не испытала. Даже, пожалуй, жаркая наполненность была приятна. Арк на меня не смотрел, голова его была повернута от кресла, от которого неслось тихое влажное хлюпанье. Я тоже отвернулась, успев заметить краем глаза, как виконт схватил Дерека за волосы.

– Быстрее! Резче! – скомандовал виконт.

Да у него просто мания командовать и все контролировать! Арк нависал надо мной на вытянутых руках, двигаясь глубоко и размеренно. Как машина. «Как молотобоец», – я едва не хихикнула. Лицо у него было отстраненное и спокойное, глаза закрыты. Наверное, не впервые по приказу виконта ему приходится удовлетворять дам, да еще и в присутствии посторонних лиц, подумала я и испытала острую жалость к мужчине. А если дама стара и некрасива? Интересно, получает ли он сам от этого удовольствие? О чем он думает, находясь в нежеланной женщине? Говорят, мужчинам по большому счету все равно, и он может точно так же, как и я, представлять себя с другим партнером и получить бурную разрядку. Или он повторяет что-нибудь сложное, требующее концентрации внимания, чтоб выдерживать темп?

Задумавшись, я пропустила приглушенный стон от кресла и не расслышала короткий приказ виконта. А в следующий миг горячие влажные губы прикоснулись к моим, чужой скользкий язык проник в рот с небольшим количеством вязкой жидкости, неприятной на вкус. Какая гадость! В отвращении я забилась, выталкивая чужой язык наружу и отплевываясь, но чужие пальцы крепко зажали мне нос, и рот пришлось открыть, чтоб не задохнуться.

– Глотайте, – довольным голосом сказал виконт. – Вы не представляете, как я мечтал, чтоб моя сперма оказалась на вашем языке и в горле.

– Больной ублюдок, – я отвернулась от него, кипя от негодования.

– Дерек, теперь ты, – распорядился виконт. – Смените позу!

Меня приподняли, перевернули на живот, подложили валик. Вспотевшие ягодицы ласково погладила чуть дрожащая горячая ладонь, вторая слегка надавила на поясницу. Дерек оказался чуть больше Арка и двигался резче, от чего мое лицо и грудь скользили по шелковой наволочке. Хорошо, что вышивки нет, отметила я, а то бы царапин не избежать.

Мне было… странно. Ощущать себя покорной куклой, которая может едва шевелиться, было унизительно и обидно. А вот к самому процессу у меня не было никаких чувств, как будто частичная парализация наложена и на них. Ни вовлеченности, ни отвращения. Все оргазмы в голове, и если я не испытываю симпатии и желания к партнеру – все бесполезно. Каким бы искусным и красивым он не был, ничего не получится.

Мне часто приходилось читать в фэнтези, что кого-то можно яро ненавидеть, а тело якобы предает хозяйку и жаждет слияния, мозг отключается, и работают инстинкты – ну так, по-моему, это сродни шизофрении. Жалкое оправдание собственного малодушия и плохого самоконтроля. Как может разбудить сексуальное желание изначально неприятный, ненавистный человек? Тело – послушный инструмент разума, а не наоборот, и если они не дружат между собой – это беда. Конечно, хороший хозяин заботится о теле – кормит, ухаживает, дает необходимую физическую нагрузку, и если нужно – предается плотской страсти. Но когда ее навязывают – искр не будет. Не верю, что одной техникой можно добиться результата в таком зыбком деле, как женское удовольствие. Это как в спорте выиграть по очкам – вроде и победа, а подлинной радости нет.

– Вы довольны моими рабами? – спросил виконт спустя час, когда меня оставили в покое, и виконт приказал рабам одеваться.

– Не впечатлили. Массаж был весьма неплох, и я благодарна вам за поддержание здоровья безутешной вдовы, – язвительно ответила я. – Однако ваше… угощение было несколько преждевременным и чрезмерным. Я и без того собиралась завести любовника после окончания строгого траура, месяца через три.

– Хотите, вам их подарю? В знак извинения за мою поспешность?

Я фыркнула:

– Говорю же, не впечатлили. Вы видимо, так их заездили подобной работой, подкладывая под нужных дам, что они живых мужчин не напоминают. Мне нравится видеть искренние чувства, а не оценивать эрекцию и выносливость.

Виконт скривился, щелкнул пальцами, снимая полог тишины, и вышел из моей спальни через дверь на половину короля. За ним тихо вышли рабы.

Тотчас ворвались горничная и камеристка.

– Ваше величество, дверь была закрыта, виконт приказал никому не входить! – в глазах обеих так и светилось любопытство.

– Мы обсуждали очень срочные и важные вопросы, – отмахнулась я.

Виконт не разрешил рабам кончить, и на моей постели не должно найтись следов постороннего присутствия, чтоб заподозрить королеву в неблаговидном поведении сразу после похорон супруга. Но влажная сбитая простыня сама по себе даст повод для пересудов. Как будто мало обо мне и виконте сплетен! Теперь злые языки скажут, что мы провели время вчетвером. И ведь не соврут. Действительно, вчетвером.

Интересно, его извращенная фантазия еще подкинет мне сюрпризы? Или он решил распоряжаться моим телом, как своим собственным? И ведь я ничего не могу ему противопоставить. Магия, чтоб ее! Виконт не скрывал своего стремления к власти, раз завел рабов, ему запросто взбредет в голову награждать моим телом своих союзников и соратников! Не ради магии, а чтоб проучить меня.

В магическом договоре был пункт о личной неприкосновенности, как же он его обошел? Решено, я переезжаю из королевского крыла снова в свою девичью спальню. По крайней мере, там нет смежной двери, откуда могут неожиданно нагрянуть нежданные гости. А моя работа начнется только через неделю. Пока же у королевы отпуск – на слезы, скорбь и пошив траурных туалетов.

Время строгого траура прошло весьма плодотворно, мы с архитектором обсудили планы перестройки замка Фратескор, составили сметы и нашли надежных подрядчиков. Вместе с садовником придумали, как облагородить парк. Лес, как охотничьи угодья, не будет больше использоваться. Ведь именно на охоте погиб мой дорогой супруг, я не могла оставить это без внимания. Непонятное мне восхищение жестокостью и убийство ни в чем неповинных зверей на королевских землях отныне запрещено.

Еще я издала указ о запрете иметь личных рабов. Впрочем, виконт лишь мило улыбнулся, и в этот же день провел его через государственный Совет, закрепив всеми необходимыми подписями. А на следующее утро я проснулась в объятиях Арка.

– Да что же это такое! – простонала я, отодвигаясь от горячего обнаженного тела.

– Ваше величество, я вам не нравлюсь? Позвать Дерека? – Арк приподнялся на локте, затем сел на кровати понурившись, с видом глубокой печали.

Хорош, мерзавец, отметила я, оглядывая поджарую фигуру. И посмотреть и пощупать приятно. Арк был в моем вкусе, тут виконт угадал, надо признать. Увидела, наконец, рабскую печать – на левой лопатке красовался сложный узор, который мне не удалось подробно рассмотреть, потому что Арк повернулся, с надеждой заглядывая мне в глаза.

– Ничего не имею против тебя лично, но игры виконта меня выводят из себя! Я же приказала отпустить всех рабов на волю! Ни тебя, ни твоего друга не должно быть в моей постели! У меня, у тебя, да у любого человека должен быть выбор! Я королева, я женщина, в конце концов, и сама хочу выбирать, с кем мне спать! И хочу, чтоб мужчина тоже хотел меня, а не действовал по приказу!