Врата духа

– И не только из хешшинцев. На моей памяти последней, кому при первом испытание удалось такое, была Карише Эсико. Но она эдшарка, а тебе прекрасно известно насколько они одарены. Жаль, что их верность Цитадели сомнительна, да и мало кто из их одаренных вообще желает проходить здесь обучение и становиться Говорящим. В любом случае того, что девочке удалось достичь на первом испытание, недостаточно, чтобы мы могли смело утверждать об ее уникальности. Она может и вовсе не стать Говорящей. Мы оба это прекрасно понимаем.

Экхарт лишь молча кивнул, вновь поднимая глаза на небесного цвета потолок с золотыми птицами. Карише Эсико. Третья Говорящая которая более пятнадцати лет тому назад покинула Цитадель духа и с тех пор о ней больше никто ничего не слышал. О, у нее определенно были на то причины, ведь случившиеся тогда с ней, было довольно прискорбным событием. Карише стыдилась произошедшего и это сломило ее. Хотя Экхарт ни до нее, ни после не знавал женщины с более сильной волей, чем у Карише Эсико. Так по крайне мере ему казалось до тех пор, пока та не решила исчезнуть. Эта женщина была одной из самых сильных одаренных, но что самое главное, невероятно красива. В нее были тайно влюблены многие из мужчин в Цитадели, и Экхарт не был исключением. Он как сейчас помнил эту статную женщину с волосами цвета расплавленного золота, раскосыми глазами с пронзительным изумрудным блеском, лебединою статью, мягким голосом и такими прекрасными, такими манящими, полными губами. Экхарту вдруг стало невероятно тоскливо. И почему она тогда выбрала Идаши. Неужели только потому, что он и сам был эдшарцем. Экхарт не знал любила ли Карише Идаши, но вот тот определенно души в ней не чаял. Лишь глупец добровольно откажется от места в Высшем совете и покинет Цитадель духа ради женщины, если он, конечно, не является глупцом, потерявшим от любви голову. Правда, когда речь касалась Карише Эсико здесь в пору было сомневаться, ибо Экхарт не знал, как бы поступил сам, если бы она выбрала его. Интересно и где сейчас Карише, невольно подумал Экхарт, разглядывая одну из птиц, что была изображена склонившей голову набок и казалось, будто она сейчас с любопытством наблюдает за ним. Если бы она только выбрала его.

– Экхарт ты меня слушаешь?

Первый Говорящий раздраженно перевел взгляд на Хельгу, которая все это время похоже что-то говорила ему. Он действительно не слышал ее слов, воспоминание о Карише занимали все его мысли.

– Может то, что она видела древо Духов ничего и не значит, – едва заметно вздохнув заявил Экхарт, – но я почти уверен в том, что эта девочка добьется немалых успехов. Нас и так мало здесь в Цитадели Хельга и терять новую сторонницу, которая при этом может достичь наших с тобой высот, я не собираюсь. Не позволяй Делании и ее своре влиять на девчонку. Кажется ее определили в группу с боэйками, не так ли? А наставница у них Тэлия Масаир, как я понимаю. Она верная прихлебательница Первой Говорящей, а это значит, что мы должны перевести девочку в другую группу, где наставником будет один из наших сторонников.

– Думаю в этом нет нужды, – Хельга изящно поднесла бокал к губам, ярко подведенным вишневого цвета помадой, и сделала небольшой глоток. – Тэлия идиотка, которая мечтает достичь большего положения в Цитадели и думает, что поддержка Делании обеспечит ей это. Она слишком несдержанна, груба и очень строга со своими воспитанницами и воспитанниками. Слушатели не любят ее больше, чем кого бы то ни было из других наставников. А также насколько я знаю, будучи вуллонкой, она терпеть не может всех, кто родился за пределами герцогства, ну может быть кроме тессинцев и ларлонцев. Но особенно ей не по душе уроженцы Хешшина и Эдшары. А так как представителей обоих государств среди слушателей сейчас всего двое и один из них уже практически закончил обучение и готов стать Говорящим, то эта девочка для Тэлии словно красная тряпка для обезумевшего быка. Она будет издеваться над ней и наказывать ее по каждому поводу или без него. Во-первых, это закалит дух девочки, а во-вторых, что самое главное, воспитает в ней ненависть к Тэлии и сделает их врагами. А друг твоего врага твой враг. Тэлия сторонница Делании и надо дать понять девчонке, что ее наставница действует по наущению Первой Говорящей. И тогда ее неприязнь перейдет и на Деланию.

– Может ты и права. Но если Делания хочет заполучить девчонку, то наверняка даст Тэлии строгие указания чтобы та обращалась с нею помягче.

– Определенно она так и сделает, – мрачно ухмыльнулась Хельга, – но как я уже сказала ранее, Тэлия слишком несдержанна. Рано или поздно она сорвется и тогда ее не остановят никакие предупреждения со стороны Первой Говорящей. Масаир слишком долго соответствовала образу одной из самых жестких наставниц в Цитадели и вряд ли отступится от него даже если то будет приказанием Первой Говорящей. Я почти уверена, что эта женщина не сможет справиться со своими чувствами и будет постоянно ущемлять девочку, а если все же я окажусь не права, то мы можем в любой момент перевести ее в другую группу в связи с деспотичным отношением к ней ее наставницы.

– Ну что же, ты отвечаешь за эту девочку, тебе и решать, – рассеяно заявил Экхарт. – Если что-то пойдет не так, вина падет на тебя Хельга.

Вторая Говорящая надменно хмыкнула.

– Я отвечу, если то будет нужно. Но, если ты не заметил, я редко когда ошибаюсь. В любом случае Сельма хешшинка и это делает ее изгоем. А в этом случае ей придется стать сильной и принять нашу помощь, либо сдаться и покинуть Цитадель. Если она вдруг решиться стать сообщницей Делании нам надо сделать так, чтобы девочка никогда не получила звания Немой Говорящей.

– Вот и займись этим. И хватит уже об этой девчонке. Ты сделала то, о чем я просил тебя?

– Наши люди в Боэе смогли отследить ее до Гайе. Там след теряется. Но я уверена, что скоро ее найдут, – с холодной улыбкой ответила Хельга и приложилась губами к бокалу с вином.

– Поиски слишком затянулись, – не менее холодно заявил Экхарт. – Делания наверняка послала своих людей на поиски Аврин. Мы должны найти девушку первыми. Ты знаешь, что стоит на кону. Если Аврин подтвердит наши подозрения, Делания уже не сможет отвертеться.

Хельга, продолжая холодно улыбаться, лишь молча кивнула и, отставив бокал на подлокотник кресла, встала. Медленным шагом Вторая Говорящая обошла стол Экхарта, а затем вплотную приблизившись бесцеремонно уселась к нему на колени. Обхватив его шею обеими руками, она медленно склонилась к нему и поцеловала его в губы.

– Мы найдем ее раньше, чем эта сука и когда Аврин даст показания, Делания потеряет свое влияние в Высшем совете, а возможно и свое место Первой Говорящей. Я обещаю тебе.

Экхарт скривился, невольно подумав о том, что кто-то может войти в кабинет и обнаружить сидящую у него на коленях Хельгу. Конечно, это не могло сильно навредить ему, но все же принесло бы некоторые неприятности. А еще ему не хотелось, чтобы об их отношениях в Цитадели начали ходить слухи. Конечно никто, даже Делания, не заходили к нему в кабинет без стука, но он все же не хотел рисковать. Поэтому он освободился от рук Хельги и заставил ту встать.

Та, невозмутимо улыбнувшись, оправила подол своего строгого черного платья с высоким глухим воротом.

– Эттеке Оае Баие сообщила что Аврин последний раз видели в порту, – официальным тоном заявила Хельга. – Она разговаривала с капитаном корабля «Плачущая дева». Как сообщили Оае, Аврин хотела купить место на корабле, чтобы отбыть на нем на один из островов Тибронского союза. Там бы она определенно могла затеряться. Но «Плачущая дева» отбыла на следующий день и Аврин на борту не было. Наши люди уверены в этом. Значит она еще в городе или покинула его, но не по морю.

– Почему ты так уверена в этом? – поинтересовался Экхарт. – И что значит видели? Почему ее сразу не попытались задержать?

– Аврин удалось скрыться в толпе в Портовом квартале. Оае утверждает, что люди, упустившие ее, уже наказаны, а сама она клятвенно заверяет, что девочка будет найдена и задержана. Слушатель Аврин Кохали снимала комнату в «Серебряном лисе», но покинула его после того, как обнаружила за собой слежку. Она даже не решилась забрать личные вещи из снятой ей комнаты. Оае сказала, что среди ее вещей не нашлось ничего интересного.

– Получается Аврин теперь знает, что за ней следят и станет действовать более осторожно. Оае совершила промашку. Сообщи, что я недоволен ей. Нам нужна Аврин. Она ценный свидетель. Я уверен, что те сведения, которыми она располагает, помогут нам в борьбе за голоса в Высшем совете. Они касаются Таерики Маджома, а значит и Делании. Смерть Первой Говорящей была не случайной, иначе Аврин Кохали не подалась бы в бега. И мы должны найти ее первыми.

– Мы найдем ее, я обещаю, – заверила Хельга, – а до тех пор мы должны наблюдать за Деланией. Она что-то задумала и зная ее это что-то встряхнет Цитадель так, что мало не покажется ни одному из нас. Похоже, что она не посвящает в свои далеко идущие планы даже приближенных к ней людей. Она затаилась и не станет действовать до тех пор, пока не будет уверена в том, что большинство голосов в совете на ее стороне.

Экхарт устало кивнул. Борьба за власть в Цитадели между Первыми Говорящими всегда имела место быть, но Экхарту, казалось, что доселе не было столь непримиримых врагов как он сам и Делания Кэбрил. Лично он не особо жаждал власти, и он бы с радостью уступил Делании главенство, если бы был уверен в том, что женщина действует на благо Цитадели. Но это было далеко не так. Делания считала себя новатором и выступала за то, чтобы изменить принятые с основания Цитадели устои. Все те, кто доселе нее пытались сделать это, а таких было не так уж и много, закончили достаточно плохо. Конечно, Экхарт нисколько не жаждал полного краха Делании, но если та станет продолжать в том же духе, то кара, что она понесет, будет вполне заслужена. Но это в том случае если Экхарт сам не потерпит поражения. Ему не хотелось об этом думать. Если Первая Говорящая заручится поддержкой большинства голосов в совете это обернется настоящей катастрофой. И как подозревал Экхарт, вызвавшее немалый резонанс предложение Делании о разрешение манипуляций Говорящими разумом людей, не обладающих даром, ради достижения целей Цитадели, коими в априори в умах некоторых ее членов являлись благими, будет лишь малой толикой того, что Делания Кэбрил попытается привнести в устав Цитадели. Конечно, надолго терпения совета не хватит, в этом Экхарт был абсолютно уверен, и Делания так или иначе сама приведет себя к падению, но и этого времени будет достаточно чтобы натворить таких дел, последствия от которых придется исправлять не один год. И Экхарт не мог позволить этому случиться. Но Делания имела не меньший вес в Цитадели, что и сам Первый Говорящий. Они можно сказать были двумя чашами одних весов и сейчас находились в равном положение, и каждый из них стремился получить перевес на своей стороне. И если одному из них это удастся, то он получит полную власть в Цитадели, а второму придется чахнуть в его тени.

– И я хочу, чтобы вы продолжали следить за Деланией и ее близким кругом общения. И тщательно наблюдайте за шпионами, которых Первая Говорящая подослала ко мне.

– В общем все как обычно, – равнодушно заметила Хельга, все еще стоявшая рядом с ним. Садиться ему на колени она больше не пыталась, но и возвращаться на свое место не спешила.

– Нет, не как обычно, – раздраженно уставился на Вторую Говорящую Экхарт. – Мне нужны результаты, Хельга, а не пустая болтовня. Мне нужно что-то такое с помощью чего я мог бы прижать Деланию к стенке, ну или в крайнем случае слегка подорвать доверие к ней со стороны лояльной к Первой Говорящей части Высшего совета.

– Я… мы, – тут же поправила себя Хельга, – делаем все что можем. Ты должен набраться терпения. Ты же знаешь, что за изворотливая эта змея Делания Кэбрил. Поймать ее за хвост будет не так-то просто, а уж удержать так, чтобы она не смогла ускользнуть или цапнуть за руку еще сложнее. Думаю, что все изменится, когда мы найдем Аврин Кохали, но на это нужно время. Но если даже девчонка окажется у нас в руках не факт, что мы сможем изобличить в чем-то Деланию. Возможно, она вовсе не причастна к тому, к чему как мы надеемся она приложила свою руку.

– Лучше бы чтобы она была причастна, – проворчал Экхарт, – и чтобы Аврин могла подтвердить это. В ином случае переубедить вторую половину Высшего совета принять мою сторону будет не так-то просто. А ведь Делания тоже не сидит сложа руки. Нет, эта женщина что-то задумала. Только вот что? Как же я устал от этой мышиной возни, от этих игр. Цитадель должна быть едина, но вместо этого каждый новый пришедший к власти Первый Говорящий или Говорящая начинают тянуть одеяло на свою сторону. Вместо того, чтобы сплотиться и действовать сообща, мы затеваем бессмысленные игры и строим козни с целью окунуть своего оппонента лицом в его же нечистоты.

– Я знаю, что тебе нелегко, – Хельга сделала шаг сближаясь с Экхартом и запустила пальцы в его редкие волосы. – Нам всем сейчас нелегко. Я согласна с тобой, что Цитадели требуется единство, и мы добьемся его, когда Делания Кэбрил сдаст свои позиции. Ты же прекрасно знаешь, что иного пути нет. Заключить сделку с ней невозможно. Вы все равно что кошка с собакой, только и ждете чтобы укусить или оцарапать друг друга. К тому же идеи преследуемые Первой Говорящей попросту ввергнут Цитадель в хаос и приведут нас к краху. И мы с тобой понимаем это как никто лучше.

– Того, что мы это понимаем, мало, – проворчал Экхарт отстраняясь от руки Хельги и указывая на кресло, где та сидела ранее.

Вторая Говорящая едва заметно вздохнула и плавно обогнув стол направилась к креслу, но садиться не стала вместо этого вставая за ним. Возложив руки на резное, в виде короны с тремя зубьями, изголовье кресла она молча воззрилась на Экхарта более не пытаясь заговорить первой.

– Еще новости? – вздохнув спросил Экхарт. Ему ужасно захотелось посмотреть вверх на золотых птиц, но он переборол в себе это желание.

– Да, есть кое-что, – едва заметно кивнув ответила Хельга. – Вести из Ларлона, Тибронского союза, Тессинского салисариата и Хешшина. И не одну из этих новостей я бы не назвала радужной. С чего мне начать?

Экхарт лишь отмахнулся, давая понять, что ему все равно какую из них первой сообщит ему Вторая Говорящая. К тому же он догадывался, что за новости пришли из Хешшина, ибо о них ему уже успели сообщить ранее, а за столь короткий срок вряд ли пришли другие донесения. Хотя…

– Тогда я начну с Хешшина, – заявила Хельга, прерывая мысли вновь начавшего погружаться в задумчивое состояние Первого Говорящего. – Эттеке Альма Вашшин сообщила нам что император Лаггар убыл в провинцию Велеге в сопровождение Элисс Адаххин. В последнее время там неспокойно и император лично решил разобраться в ситуации. Альма не уверена, но похоже у Элисс вновь было какое-то видение, и именно оно послужило причиной того, что император стал с опаской относиться к Цитадели духа и ее представителям.

– Эта девчонка наделена даром?

Вообще-то Экхарт не верил во все эти предсказания. За всю историю Цитадели не было ни одного Говорящего или тем паче слушателя наделенного даром провидения. А все эти многочисленные гадалки, колдуны и провидцы, заполонявшие многие из городов каждого государства, были не более чем шарлатанами. Экхарт не сомневался и в том, что личная провидица императора, эта девчонка двадцати лет отроду, Элисс была одной из них, но при этом довольно хитрой и изворотливой, исходя из того, что ей удалось опутать своей ложью самого императора и его двор.

– Альма утверждает, что не чувствует в ней дара. Если даже он у нее и есть, то его столь мало, что мы не можем его отследить. По крайней мере Альма Вашшин не чувствует в ней ничего, а ты знаешь, что из Говорящих рожденных в Хешшине, она самая одаренная после тебя и меня.

Экхарт задумчиво уставился на Хельгу. Он нисколько не сомневался в способностях Альмы, ибо лично обучал ее, когда та была слушателем, но подозревал, что Элисс все же была одаренной, хотя и достаточно слабой, чтобы это можно было понять со стороны. Скорее всего она, как и многие из хешшинцев имевших дар, не могла пробиться через свой первый барьер и достичь единения с духами. Таково было проклятие их народа и лишь не многим удавалось побороть его, и даже тогда большинство из сумевших открыть свой дар не достигали больших высот в общение с духами. Именно поэтому среди Говорящих было столь мало уроженцев Хешшина и еще меньше тех из них кто обладал способностями самого Экхарта. Именно поэтому в глубине души Первый Говорящий был рад появлению этой девочки Сельмы Ишшан и тому, что ей все же удалось преодолеть барьер сковывающий ее дар. Оставалось лишь надеется на то, что девушка сможет развить его до уровня Альмы. Тем более, что к этому были все предпосылки.

– Возможно Альма что-то упускает. Пусть повнимательней присмотрится к этой провидице. Если она столь искусно смогла завладеть разумом императора и его приближенных значит она имеет талант, как минимум в том чтобы дурачить остальных. Если она столь искусна в обмане, то это означает, что девушка очень хитра и естественно опасна. Положение Альмы при дворе императора стало менее прочным с появлением этой самозванки. Если не предпринять меры, то в скором времени слово нашей эттеке для императора будет стоить не дороже имперского тешшера6. А слово эттеке – это слово Цитадели. Мы не можем этого допустить. К тому же, если Альма потеряет свое влияние при хешшинском дворе, Высший совет потребует снять ее с поста эттеке и послать вместо нее другого Говорящего. И как ты думаешь кому будет верен новый эттеке?

– Делании Кэбрил, – ровным тоном заключила Хельга, так будто бы не верила, что такое вообще может случиться. – Не беспокойся, Альма не допустит этого. Я передам ей, чтобы она занялась Элисс Адаххин более тщательно. Если она лгунья, а она таковой и является, пусть и искушенная в своем деле, то ее падение в глазах императора лишь дело времени. Утверждают будто она девственно чиста, но Альма убеждена, что Элисс согревает постель императора. Иначе каким еще образом девушка со смазливой мордашкой смогла заполучить такое количество внимания со стороны столь влиятельной личности. Впрочем, у Альмы пока нет доказательств этой связи, но эттеке убеждает нас, что добудет их рано или поздно.

Экхарт вздохнул и прикрыв глаза помассировал пальцами виски. От этих разговоров у Первого Говорящего начинала болеть голова. Возможно, стоило выпить вина. Это помогало, хоть и ненадолго. Правда потом головная боль становилась еще сильнее.

– Пусть Альма действует крайне осторожно. Никто не должен узнать, что она интересуется этой Элисс и ведет свою игру. Цитадель официально никогда не участвовала в политике и роль Говорящих в должности эттеке при дворах правителей всегда имела статус наблюдателя от Цитадели духа, который всего-навсего помогает советами, когда его об этом просят и использует свой дар во блага простого народа. Я хочу, чтобы так оставалось и впредь. Я не желаю, чтобы разразился скандал, связанный с тем, что Цитадель пытается повлиять на императора Хешшина дабы использовать его в своих целях.

– Думаю Альма прекрасно это понимает, – слабо улыбнулась Хельга. – Она как-никак твоя ученица. Впрочем, я передам ей, чтобы она действовала как можно более осторожно.

– Хорошо. Что с остальными новостями? – спросил Экхарт поднимаясь со своего кресла.

Он направился к небольшому столику, стоявшему у огромного круглого окна, разделенного тончайшей позолоченной рамой на равные треугольники. Плеснув из стеклянного графина немного вина в бокал, Первый Говорящий повернулся к своей собеседнице. Нет, ему все же стоило немного выпить, иначе его голова грозила лопнуть словно перезревшей плод. А о последствиях он будет думать потом.

– Есть новости из Тибронского союза, – Хельга обогнула свое кресло, подняла бокал с недопитым ее ранее вином, а затем подошла к столу и плавно уселась на его край. – До меня вновь дошло сообщение о пропаже одного из Говорящих. Это уже третье исчезновение за последние четыре месяца. И снова как в первых двух случаях никаких следов пропавшего. Кстати, имя этого Говорящего Данжи Айбур, ты должен его помнить, и он, как и первые двое уроженец Тибронского союза. Единственное отличие от первых двух инцидентов то, что Данжи пропал в Мадоби, а те двое исчезли в Бэхори.

– А что эттеке Кабару? – поинтересовался Экхарт.

Бесследное исчезновение двух Говорящих в Бэхори взбудоражило Цитадель духа. Точнее Высший совет и ряд высокопоставленных Говорящих, для остальных это все еще оставалось тайной. Пока. Но уже начинали ходить слухи, скорее даже больше шепотки, но Экхарт понимал, что долго скрывать им этого не удастся. Тем более если исчезновения продолжатся.

– Дабу Кабару, как всегда, в панике. Ты же помнишь этого дерганого юношу, который все время опасливо озирался по сторонам. Возраст и его новое положение ничего не изменили. Если бы не его преданность Делании, должность эттеке и звание Четвертого Говорящего, ему не светила. Как сообщают наши источники Кабару просто в ужасе от происходящего и утверждает, что Говорящих похищают. Если это так, я имею в виду то, что он заявляет об этом вслух, то у Цитадели могут возникнуть большие проблемы еще до того, как мы разрешим эту неприятную ситуацию. Делании стоило бы закрыть ему рот. Если она не сделает этого, то тогда думаю придется вмешаться нам.

Экхарт скривился и сделал небольшой глоток вина. Напиток показался ему горьким на вкус хотя вино было достаточно сладким. Плохие новости вредили даже его вкусу. Помимо внутренних проблем Цитадели на него теперь сыпались новые. Проклятый идиот Дабу Кабаре, мнительный и боязливый малый, да к тому же не способный держать язык за зубами. Мелит всякую чепуху. Какому идиоту придет в голову похищать Говорящего. Но ситуация была достаточно странной. Возможно, они рано поддались панике и Данжи Айбур еще объявится. Экхарт помнил этого парнишку. Тот не так давно получил статус Немого Говорящего и был отправлен в Мадоби в местное отделение Цитадели. Это все что было известно о нем Экхарту на данное время. И вряд ли бы он услышал об этом парне в ближайшие годы если бы не его исчезновение. Но если в случае Айбур еще оставалась надежда на то, что парень просто пропал, никого не предупредив, и скоро объявится, то вот с Говорящими Аиад Лииа и Саолин Мадори, исчезнувшими более трех месяцев назад, все было намного сложнее. Шанс на их счастливое объявление был настолько призрачен, что нужно было быть круглым идиотом, чтобы надеяться на это.

– Пусть этим занимается Делания, – сказал он, делая очередной глоток вина. – Как-никак Кабаре ее ручной пес. Но скажи верным нам Говорящим, чтобы следили за ситуацией и были осторожны. Если Делания и ее свита потерпят неудачу в игру придется вступить нам.

– А если она благополучно разрешит ситуацию, то укрепит свои позиции в Высшем совете, – Хельга неодобряюще покачала головой. – Мы не можем допустить этого Экхарт.

– Тогда сделаете вид, что оказываете ей посильную помощь, но так чтобы в случае чего вина за неудачу пала именно на людей приверженных Делании.

Хельга задумчиво кивнула.

– Что там с новостями из Ларлона и Тессинского салисариата?

Экхарт обновил уже початый бокал вином и вернулся к своему месту за столом. Ему поскорее хотел покончить с этими разговорами и немного побыть наедине. Голова болела и даже вино не помогало ему.

– Отвенни осажден генералом Кантером. Дошел слух, что в городе находится салиса Мелиссия. Данные не подтвержденные, так как в городе нет ни одного Говорящего, но наши источники сообщают, что слух в большей вероятности правдив.

– Слухи, – Первый Говорящий недовольно поморщился. – И с каких это пор Цитадель опустилась до слухов. Салиса так быстро покинула свой дворец в Велонни, что забыла включить в свою свиту эттеке Делин. Хотя Мелиссию можно понять. Совет собирался лишить ее трона и отдать на растерзание толпе. Здесь любой попытался бы оказаться как можно дальше от места, где ему желают смерти.

– Да, Мелиссия Эйхилл находиться в незавидном положение. Она не пользуется уважением у своего народа, что на руку Совету равных которые хотят видеть на троне послушную им салису. А ни Мелиссия, ни ее мать и бабушка не отличались покорным и кротким нравом. Такими женщинами не просто управлять. Говорят, что советники желают посадить на трон салисет. Корнхилия еще юна, а это значит, что совет еще сможет вылепить из нее ту, что будет угодна им. А если девчонка станет им перечить, что же они наверняка сделают так, чтобы род Эйхилл трагично и внезапно прекратил свое существование, а трон салисариата заняла новая династия.

– Гейбрил Делин сейчас находиться в дворце салисариата в Велонни, – Экхарт не слышал и половины того, что сказала ему сейчас Хельга, ибо мысли его были заняты нечто иным. – А это значит, что он приближен к Совету равных и естественно сообщает обо всем Делании. При салисе нет ни одного Говорящего, а вероятность того, что Мелиссия проиграет гражданскую войну хотя и существеннее чем шанс на ее победу, тем не менее не дает нам сбрасывать ее со счетов.