Врата духа

– Мне жаль. Франческа была замечательной женщиной, – Идаши отошел от окна к небольшому столику, на котором стояла уже початая на половину бутылка красного лаидского вина. В Иритаске тоже были свои виноградники, да и вино здесь производили не хуже, чем в Лаидсе, но хозяин этого особняка Байнс Тэхиси предпочитал вино из родного города.

– Брось, прошло уже тридцать лет, – проворчал Байнс, как раз тогда, как Идаши наполнил себе бокал. – Тем более я сам виноват, когда решил связать себя узами брака с женщиной, не имеющей дара. Ты вот такой глупости не совершил. Так зачем ты здесь? Не думаю, что спустя столько лет ты объявился только для того, чтобы указать мне на то, как отвратительно я обращаюсь с деревьями в своем треклятом саду.

– Разве я просто не могу навестить своего старого друга?

Идаши сделал глоток и невольно причмокнул языком. Вино было терпким и имело неповторимый аромат, напомнивший Идаши о прошлом. Когда-то он сам любил такое, когда жил в Лаидсе. Казалось, это было в другой жизни.

– Когда ты пятнадцать лет тому назад неожиданно заявил, что уходишь из Высшего совета и покидаешь Цитадель я решил, что ты тронулся умом. Лишить себя таких привилегий и самолично выйти из борьбы за право стать Первым Говорящим надо думать, что у тебя что-то не так с головой. Конечно, ты сделал это потому, что тебя попросила Карише. Нет, я понимаю после того, что она пережила ей хотелось уединиться, но неужели ты не смог найти способа уговорить ее остаться. А? Конечно, ты ведь ее даже и не упрашивал. Просто поддался ее прихотям. Что же, это был твой выбор, хотя ты должен знать, что я до сих не одобряю его. Если бы не твой глупый поступок, то мы оба сейчас занимали бы положенные нам места в Цитадели. Ладно, это уже в прошлом. Так зачем ты здесь? И ах да невежливо с моей стороны было не поинтересоваться о том, как там дела у Карише. Она в конце концов согласилась отпустить тебя? Или она прибыла в Иритаску вместе с тобой?

Идаши до боли в суставах сжал ножку бокала. Имя, которое уже дважды произнес Байнс, отдалось болью в его голове. Нет, он не поддастся тоске и отчаянию, ведь прошло уже столько лет. Несмотря на то, что ее не было рядом, она не отпустила его до сих пор, как бы он не пытался освободиться от ее уз. И почему она с ним так поступила?

– Она что не знает о том, что ты здесь? – похоже Байнс истолковал его молчание именно так. – Зная Карише ей это определенно не понравиться.

– Она мертва, – глухо ответил Идаши, а затем залпом осушил бокал. Теперь вино казалось горьким на вкус и соленым словно кровь.

Идаши судорожно взял бутылку и наполнил свой бокал. Ему нужно было взять себя в руки. Не стоило так реагировать, ведь он уже смирился. Почти, смирился.

– Мертва!? – похоже Байнс был удивлен этому известию. – Когда это случилось? – вместо соболезнования, как это делали многие в таком случае, спросил он. И Идаши был ему благодарен. Нет ничего хуже, чем бессмысленное сочувствие. Того что случилось уже не изменить, сколь бы слов сожаления не было произнесено. Идаши тихо вздохнул и отпил немного вина. Незачем было скрывать это, тем более перед Байнсом.

– Она покончила с собой через месяц после того, как мы прибыли в Эдшару, – ответил он и голос его не дрогнул, чему Идаши был несказанно рад. – Ей не удалось справиться с тем, что случилось.

– Э-э-эх, женщины, – протянул Байнс. – Слабые существа. Вечно мы попадаем из-за них в передряги. Взять хотя бы мою Франческу… Ну ладно что уж там. Кстати, я всегда думал, что Карише невозможно сломить. Скорее уж проще было согнуть голыми руками столетний дуб, чем эту женщину. А оно вон как все вышло…

– Я тоже так думал, – вздохнув ответил Идаши. – И это было моей ошибкой. Внешне она держалось хорошо и все время говорила, что все в порядке. Заверяла меня что вместе мы справимся. Все что ей хотелось тогда, это вернутся домой в Эдшару.

– Скверно то, что она потянула тебя за собой, а потом…, – Байнс замолчал, даже он, кажется, понял, что может перегнуть палку. – И тебе потребовалось пятнадцать лет на то, чтобы решиться вернуться?

– Нет. Мне потребовалось пятнадцать лет на то, чтобы смириться с ее смертью.

– И вот ты здесь.

– Да, и вот я здесь.

– И что же спустя столько лет заставило тебя покинуть твою излюбленную Эдшару? О, дай угадаю тебя призвали ко двору кериси и поручили вернуться в Цитадель. Нет-нет, я не лезу в дела твоей расчудесной страны. Ни в коем случае. Я еще помню тот день, когда ты мне в очень доступной форме объяснил, что дела эдшарцев касаются только их самих и тот, кто попытается сунуть в них свой нос, может его лишиться. Керише же тогда выразилась в еще более грубой форме. Ты даже не сделал скидку на то, что мы друзья. Кстати, хотел спросить, мы все еще дружим или как?

В голосе Байнса появились издевательские нотки. Когда Идаши принял решение уйти из Высшего совета и покинуть Цитадель, они сильно разругались. У Байнса были далеко идущие планы, но они не имели шанса на успех без поддержки Идаши. Тогда они наговорили друг другу много неприятных слов, но время сгладило их, превратив в пыль. По крайней мере Идаши вспоминая о дне их разлада больше не испытывал ни обиды, ни огорчения. Он был просто рад видеть своего старого друга.

– А как хотел бы ты сам? – ответил он вопросом на вопрос.

– За пятнадцать лет твоего отсутствия я понял лишь одно, – монотонно, словно читал лекцию для слушателей Цитадели, произнес Байнс, – что с тобой Идаши Месика лучше дружить, чем враждовать. Впрочем, это я знал и раньше. Но это не означает, что кто-то не должен иногда вправлять тебе мозги, чтобы ты слишком уж не зазнавался и не принимал нелепых решений.

Идаши рассмеялся. Смех был чистым и непринужденным, Байнс, хоть и более сдержанно, засмеялся в ответ. Наконец-то с момента своего прихода в это поместье Идаши смог расслабиться. Он не знал, как воспримет его визит Байнс Тэхиси, после их не совсем дружеского расставания и пятнадцатилетнего отсутствия Идаши, но похоже его старый друг тоже отпустил свое прошлое, по крайней мере смирился с тем, что произошло.

– Ну и чего ты там маячишь у меня за спиной, – резко переставая смеяться гаркнул Байнс. – Пододвинь свободно кресло и садись рядом со мной. Нечего сверлить глазами мою спину. Я этого не люблю.

Идаши не заставил себя ждать. Прихватив со стола уже почти пустую бутылку, он пододвинул свободное кресло к другому, в котором развалился Байнс, и сел. Кресло под ним тут же стало качаться, и он чуть было не пролил на себя вино. Все же Идаши предпочитал сидеть на чем-то более устойчивом, чем в кресло-качалка.

– Смотрю ты уже уничтожаешь мое вино, – насмешливо фыркнул Байнс, косясь на Идаши.

Его давний друг сильно постарел с их последней встречи. Уже тогда он не носил маску молодости, но наделенные даром старели медленнее, так что Идаши запомнил статного мужчину в годах. Теперь же перед ним сидел пожилой мужчина чье лицо были искрещено сетью морщин, а некогда голубые глаза потускнели и приобрели светло-серый оттенок. Волосы его были седы и лишь в некоторых местах пробивались золотистые волоски. И только по ним можно было догадаться какого цвета волосы были у Байнса раньше.

– Никогда не понимал почему ты так упорно отказываешься использовать маску молодости, – заметил Идаши. – Неужели тебе нравится выглядеть так как сейчас?

– А я никогда не понимал почему самовлюбленные глупцы вроде тебя используют ее, – парировал его замечание Байнс. – Годы прибавляют мудрости по крайне мере внешне. Даже если человек законченный идиот, многие будут относиться к нему уважительно увидев перед собой пожилого человека. Это же образ, Идаши. Да, пусть во многих случаях ошибочный, но тем нее менее для простого человека, не блещущего особым умом, уважение к старости является чем-то вроде закона. Ведь тебя скорее всего тоже учили уважать старших. Не так ли? Наверняка ты считал своего деда одним из мудрейших людей в этом мире, но ведь на деле это было далеко не так. Извини, если обидел твоего старика.

– Ничего. Он уже давно мертв, – улыбнувшись ответил Идаши. Он признаться даже не помнил его. Дед умер, когда ему не было еще и четырех, но говорить об этом Байнсу он не стал. Тем более, что когда-то давно они поднимали тему родственников, и он рассказывал об этом своему другу, но тот похоже или забыл тот разговор, или же просто сделал вид что ничего не помнит.

– А вот теперь представь, если бы твой дед выглядел молодым мужчиной вот как ты сейчас? Стал бы ты уважать и чтить его так же, как пожилого умудренного годами старца? А? Можешь не отвечать, конечно же нет.

– Не думаю, что причина, по которой ты не носишь маску молодости именно в этом, – с долей скепсиса в голосе заметил Идаши.

– Ну не только поэтому, – согласился Байнс. – Понимаешь Франческа не обладала даром и старела, как и все остальные женщины. И я хотел, чтобы ей было комфортно со мной. Представь, как бы она себя чувствовала, находясь рядом с мужчиной, выглядевшим на несколько десятков лет моложе нее?

– Ну некоторым это нравится.

– Только не Франческе, – фыркнул Байнс. – Она терпеть не могла таких дамочек, что заводили романы с теми, кто в сыновья им годится. И пусть я был старше нее, думаю ей было бы неприятно, если бы я использовал маску молодости. Мы никогда не говорили на эту тему, но я уверен в этом.

– А ты все еще такой же зануда, Байнс, – рассмеялся Идаши. – И этого не изменит даже твой умудренный внешний вид. Не хочешь носить маску молодости, твое право. По крайней мере в Цитадели достаточно чудаков вроде тебя. Но за домом и садом ты бы мог следить. Здесь не мешало бы прибраться. И не говори, что у тебя нет денег на слуг.

– А ты все еще такой же чистоплюй Идаши Месика, – огрызнулся в ответ Байнс. – Я же уже сказал, что я не люблю, когда вокруг меня трутся эти бездельники и проходимцы. Раньше я их терпел только потому, что за ними следила Франческа, сейчас же мне хватает Аннеки и Терина. Правда оба уже старики, но с тем малым, что мне требуется, они справляются. Большего мне и не нужно. И хватит уже Идаши Месика указывать мне как вести свое хозяйство. Вряд ли ты здесь за этим. Зачем ты пришел к старику?

– Разве я не могу навестить старого друга? – все еще улыбаясь заметил Идаши. – Я думал, что ты к этому времени благополучно заседаешь в Высшем совете. Знаешь до Эдшары слухи идут долго и доходят далеко не все. К тому же тяжело узнавать сплетни, когда ведешь уединенный образ жизни. Я признаться был удивлен тому, что тебя назначили эттеке в Иритаску.

– Не назначили, а сослали, – проворчал Байнс, – после того как ты ушел из совета. В Цитадели каждая собака знала о том, что мы с тобой связаны. Когда ты исчез, большинство из тех, кто был на твоей стороне, переметнулись к другим или были отосланы как я. Конечно, никто в открытую не заявил о том с какой целью это было сделано. Мне, к примеру объяснили, что мой опыт будет ценен на этом посту, но я-то знаю, что меня просто вывели из борьбы за право заседать в Высшем совете и носить звание Второго Говорящего. Кстати, после того как ты ушел, твое место заняла Делания Кэбрил. А теперь она ко всему прочему еще и Первая Говорящая. Меркантильная сука, ей всегда удавалось добиваться своего.

– Я знаю об этом, – Идаши вздохнул. – Не худший вариант, конечно, но далеко не идеальный. Ты прекрасно знаешь в каких отношениях я был с Деланией. А Карише так и вовсе говорила о том, что была бы не прочь посмотреть, как эта женщина свалиться с обрыва.

Байнс заливисто расхохотался.

– Да, что-что, а язык у Карише Эсико был острым. Лично мне больше нравилась Таерика Маджома, она хотя бы говорила все в лицо. Пусть она и приложила руку к тому, чтобы меня отправили из Цитадели, да и характер у нее был скверным, но Делания Кэбрил… Нет, помяни мое слово Цитадель еще наплачется от этой стервы.

– Возможно, ты прав, – согласился Идаши. – Делания опасна, а Экхарт Бишаг слишком прямолинеен и узколоб. Конечно, он далеко не так прост, как кажется, иначе бы Делания давно проглотила его и выплюнула кости.

– Эта женщина и кости бы сжевала, уж поверь мне, – проворчал Байнс раздраженно раскачивая под собой кресло. – У этой змеи очень крепкие зубы. Когда ты собираешься показаться в Цитадели? Кто-нибудь знает, что ты вернулся?

– Кроме тебя никто. По крайней мере я на это сильно надеюсь. Что насчет возвращения, то мне стоит сделать кое-какие дела, прежде чем предстать перед советом.

– Будешь просить, чтобы тебя восстановили? – Байнс хмыкнул. – Хотя это глупый вопрос. Конечно будешь. Никто не отбирал твоего звания Второго Говорящего, а раз так, то ты в любой момент можешь потребовать место в Высшем совете. Конечно, они будут сопротивляться и тянуть время, но отказать не смогут. Ты точно решил вернуться? Хорошенько подумай, прежде чем соваться в Цитадель, ведь она уже совсем не та, что раньше. У тебя там нет друзей Идаши. Уже нет.

– Ну один-то точно имеется, – ухмыльнулся Идаши не отрывая взгляда от Байнса, хотя тот на него старался не смотреть.

– Если ты имеешь в виду меня, то должен заметить, что я сейчас вне Цитадели и возвращать меня туда никто особым желанием не горит. Да я и сам не хочу этого. И даже если ты снова попадешь в состав совета, тебе вряд ли удастся убедить их отозвать меня с моего поста обратно в Цитадель. Они тебе просто не дадут этого сделать. А если даже у тебя и получится, проку от этого будет немного. Мое положение еще более шатко чем твое. Тебе придется искать новых союзников, а это поверь будет сейчас не так-то легко сделать.

Идаши знал, что Байнс отчасти прав, но он и не ждал что его встретят с распростертыми объятиями. Он знал, что ему предстоит сделать, чтобы вернуть хотя бы частицу своего прежнего влияния и был готов к этому, ибо по сути своей был борцом. Конечно, он годами налаживал связи, выстраивал свою карьеру и обзавелся весомой поддержкой как в Цитадели, так и в ее Высшем совете. И именно Идаши когда-то пророчили место Первого Говорящего, хотя Тебоси Эссеки предшественник Экхарта Бишаг явно не жаждал, чтобы его место занял Идаши. Когда он объявил о своем уходе, Тебоси был несказанно рад этому. Одной из причин этому было то, что немногочисленных представителей Эдшары в Цитадели считали засланными шпионами, действующими не на благо самой Цитадели, а в угоду своей стране. Отчасти они были правы. И Идаши, и Карише, а также другие их соотечественники, что были выбраны кругом Шепчущих, докладывали им и кериси о происходящем в Цитадели и внешнем мире, но при этом никогда не рассказывали всех ее секретов. Просто к тому времени, когда они возвышались настолько, что у них появлялся доступ к каким-то особым знаниям, секретам или информации, имеющей отношение только к делам Цитадели, они, как и все остальные Говорящие, начинали ставить в приоритет именно интересы Цитадели, а не Эдшары. Впрочем, большинство не верило в это, нисколько не сомневаясь в том, что эдшарцы выдают все до единого секрета Цитадели правлению своего государства. И это надо признать создавало некоторые трудности, ибо, даже добившись в свое время звания Второго Говорящего и поста в Высшем совете, Идаши то и дело сталкивался с тем, что от него пытались скрыть тот или иной факт происходящего внутри Цитадели духа. И если бы не его верные союзники в совете, кое-что прежним Первым Говорящим все же удалось бы от него скрыть.

– Что же, придется все начинать сначала, – ответил Идаши косящемуся на него Байнсу. – Но когда это нас с тобой останавливало.

Байнс перестал раскачивать кресло и пристально посмотрел на Идаши. Какое-то время он взирал на него не отрывая взгляда, а потом насмешливо фыркнул и отвернулся. Идаши знал, что Байнс будет ворчать и сетовать на жизнь, говорить о том, что стар и ему уже ничего не нужно, но от шанса вернуться в Цитадель, как бы на словах он не отпирался, не откажется.

– Помнится пятнадцать лет тому назад ты заявил, что не собираешься возвращаться, – проворчал Байнс. – Говорил о том, что более не желаешь участвовать во всех этих играх. А сейчас спустя столько лет, растеряв все свое влияние, ты хочешь вновь сунуть голову в пасть змее?

– Не знаю почему, но я думаю, что сейчас самое время вернуться Байнс. Я в кой-то веки вновь почувствовал себя живым, и я хочу попробовать все исправить. Все то, что разрушил пятнадцать лет назад.

– Думаешь у тебя выйдет, отстроить все заново? – недоверчиво хмыкнул Байнс. – Может быть Экхарту тебе и удастся запорошить песком глаза, но вот Делания. Эта сука увидит в тебе угрозу. Хотя насколько я слышал совет сейчас разделен ровно на две части. Одна поддерживает Экхарта, вторая Деланию. Восстановившись в Высшем совете, ты можешь покачнуть чашу весов и каждый из Первых Говорящих попробует перетянуть тебя на свою сторону, дабы заполучить большинство голосов в совете. Но когда они поймут, что ты не станешь поддерживать ни одного из них, а задумал тянуть покрывало на себя, ты станешь врагом для всех. И тебя гарантированно уничтожат. А вмести с тобой и меня. Поэтому раз уж ты решился вернуться, тебе стоит примкнуть к одному из Первых Говорящих, хотя бы на первое время, пока ты вновь не обзаведешься сторонниками.

– И к кому посоветуешь примкнуть мне ты Байнс? – поинтересовался Идаши.

– К Экхарту, конечно, – пожал плечами тот, так будто бы этот вопрос со стороны Идаши был неуместен. – Ты же знаешь кто такая Делания Кэбрил. Пусть Первый Говорящий не был твоим другом, но и врагом тоже не считался. Если бы ты добровольно не покинул Цитадель, то сейчас наверняка бы занимал его место. Бишаг знает об этом и будет видеть в тебе соперника, и потому постарается держать тебя при себе. Так сказать, под присмотром. Думаю, так будет лучше для вас обоих. Кстати, заключив негласную сделку с Экхартом Бишаг, возможно тебе и удастся поспособствовать моему возвращению в Цитадель, чего я, признаться, искренне не желаю.

Идаши знал, что Байнс лукавит, говоря о том, что не желает возвращаться, но вслух изобличать его во лжи не стал. Пусть потешит свое самолюбие, тем более что Идаши пятнадцать лет назад можно сказать бросил его и Байнс имел полное право на него обижаться.

– У меня еще есть время подумать, – заявил Идаши. – Прежде чем принять решение, мне надо узнать о том, как сейчас обстоят дела в Цитадели так сказать изнутри. Но до того, как я появлюсь там и официально заявлю о своем возвращение, мне, как я уже сказал ранее, нужно кое-что сделать. Я должен кое с кем встретиться, и ты устроишь мне эти встречи.

Идаши улыбнулся Байнсу и отсалютовал своему старому другу опустевшей бутылкой из-под вина. Тот, вскинув седые брови, уставился на Идаши.

– С кем же это? – поинтересовался Байнс. – И с чего ты взял что я смогу устроить эти встречи, находясь здесь в Иритаске?

– А когда это ты чего-то не мог, а, Байнс? – ухмыльнулся Идаши. – Тем более что это наши старые знакомые. И начнем мы, пожалуй, с… Хотя знаешь, что, давай обсудим это чуть позже. Прошло целых пятнадцать лет, с тех пор как мы виделись в последний раз. Может угостишь меня еще парою бокалов вина, и мы с тобой просто вспомним былое, прежде чем заняться делами?

– Тратить на тебя вино? Да? – Байнс хмыкнул. – Ну что же, думаю пару бокалов я могу тебе предложить, а что до прошлого, то не вижу смысла его ворошить.

– Ну что же, – искренне рассмеявшись сказал Идаши, – тогда поговорим о делах.

Cельма

Сельма плохо спала этой ночью, как, впрочем, и две прошлых. Минуло уже шесть дней с ее появления в Цитадели и так получилось, что она прибыла в нее во время празднования Пути духа. Именно в этот день прошедших обучение слушателей посвящали в Говорящих, а также и некоторых из новоприбывших в слушатели, тем из них кому повезло успеть пройти вступительное испытание в течение двух недель до этого дня. Сельме же не повезло. Хотя ее это даже радовало. Она не любила привлекать к себе излишние внимание, а стоять перед тысячной толпой праздных людей, а также перед всеми служителями Цитадели духа, ей вовсе не хотелось. Она, и еще одна девушка, прибыли в день празднования и поэтому не участвовали в церемонии. Впрочем, и это ее тоже радовало. Айи Лоа, смуглая и миловидная, двумя годами моложе Сельмы, была уроженкой Боэе и так получилось, что она тоже, как и Сельма прибыла в Цитадель в день Пути духа. И именно поэтому они волей-неволей стали подругами, ибо десять других живших в их комнате девушек уже прошли испытание и семь из них были торжественно объявлены слушателями перед толпой, собравшейся на площади Единения. И они очень гордились этим, отчего по мнению Сельмы слегка зазнавались. Но проблема была не только в этом, основным барьером в общение между Сельмой и ее соседками по комнате был язык. Все девушки являлись уроженками Боэе и из них лишь одна Айи знала хешшинский, ибо была дочерью благородной фамилии и изучала языки некоторых из государств. По идеи всех слушателей Цитадели расселяли и обучали группами одной национальности, но так как Сельма на данный момент являлась единственной в Цитадели, не носящей звания Говорящей, уроженкой Хешшина, то ее не к кому было подселить. Скорее всего то, что Айи знала хешшинский сыграло особую роль в том, что Сельму подселили к ее соотечественницам. Конечно, если они пройдут испытание и станут слушателями, спустя какое-то время их обучения они научатся понимать друг друга и без знания чуждых языков. По крайней мере так ей сказала Айи. Ведь Говорящие, как и проведшие какое-то время в Цитадели слушатели, могли понимать друг друга благодаря дару. Но до этого надо было еще дойти, и прежде всего следовало вступить в ряды слушателей Цитадели.

Сельма непроизвольно зевнула и тут же прикрыла рот ладонью боясь, что кто-то мог заметить это. Если бы ее мать увидела то, как Сельма столь бесцеремонно зевает на людях, она бы задала ей хорошую трепку. Как хорошо, что здесь нет моих родственников, подумала Сельма. Разве что ей не хватало ее кузина Даггерта с которым они провели все свое детство. Даггерт, ее ровесник, был тем еще занудой. Казалось, он никогда не выпускал из рук книги, но Сельма любила его больше, чем кого бы то ни было из своих родных. Она снова зевнула, на этот раз заблаговременно прикрыв рот ладонью и тут же получила легкий тычок локтем в бок от стоявшей от нее по правую руку Айи. На лице светловолосой, что было редкостью среди боэейцев, кареглазой девушки расцвела улыбка.

– Опять не выспалась? – поинтересовалась та с явным акцентом уроженки Боэе, чья речь казалась Сельме слишком быстрой, так будто бы она торопились высказать все, что у ней сейчас на уме как можно скорее.

Сельма, с присущим ей хмурым выражением лица, кивнула. Девушка не знала от чего не спит вот уже которую ночь подряд. Возможно, это было связано с сегодняшним испытанием, от которого зависело, позволят ли ей учиться в Цитадели или с позором отправят домой, где она до конца жизни будет слушать упреки о бесполезности предпринятой ею затеи. Сельме хотелось бы верить, что это никак не помешает ей в предстоящем деле, хотя одолевавшая ее зевота говорила о том, что выспаться ей конечно бы не помешало.

– Сельма!

Девушка вздрогнула от очередного тычка в бок и недовольно воззрилась на Айи, но в следующий момент поняла зачем та ее потревожила.

– Сельма Ишшан, – громогласный голос Пятой Говорящей Тэлии Масаир разнесся по круглому залу, в котором все испытуемые сейчас ожидали своей очереди, заставляя девушку вздрогнуть.

Назвали ее имя, а значит настало время ей пройти испытание. Сельма неуверенно зашагала навстречу наставнице лишь краем уха услышав пожелание удачи со стороны Айи. Да уж толика везения ей сейчас точно бы не помешала, хотя лучше бы ей сейчас полагаться не на удачу, а на свой дар. Тэлия окинула Сельму неприветливым, преисполненным холодной насмешливости, взглядом, а затем молча поманила ее рукой призывая следовать за собой. Говорящая распахнула створки высоких массивных дверей, инкрустированных золоченной резьбой, изображавшей деревья с пышными кронами, и пропустила Сельму вперед. Девушка сделала пару неуверенных шагов и чуть было не столкнулась с высокой уроженкой островов Тибронского союза, которая проходила испытание до нее. Большеглазая девушка, с кожей цвета черного алебастра и курчавой мальчишеской прической, дружелюбно улыбнулась Сельме и что-то сказав на своем языке проскользнула мимо. Створки за спиной Сельмы с глухим звуком затворились, как только темнокожая испытуемая ушла. Похоже она прошла испытание, решила Сельма, иначе с чего бы ей улыбаться.

Девушка затравленно огляделась. Зал, в котором она сейчас оказалась, был больше, чем предыдущий. Высокие своды с белеными потолками и огромная двухъярусная люстра из хрусталя вкупе с белеными украшенными фресками с позолотой стенами поражали воображение. Пол представлял собой подобие амфитеатра. Круг ступеней каскадом уходил к небольшой ровной площадке в центре. Там сейчас стояло четверо человек. Они выстроились полукругом замерев в ожидающих позах. Тэлия грубо подтолкнула Сельму в спину.

– Спускайся девчонка, – строго сказала она, – не заставляй их тебя ждать.