Мистические рассказы

– Адвективный туман? – задумался связной. – По координатам мы совсем рядом и на поверхности нет признаков тумана. Так что у вас случилось? Вы прислали сигнал SOS…

– Я? Я прислал? Нет, нет… – затараторил Кириллов. – Вы путаете и сигнал и координаты. От меня в ста милях нет судов.

– Откуда вы знаете?

– Откуда, откуда… Джи Пи Эс так показывает.

– Что показывает? Повторите!

– Ну, Джи Пи Эс…

Радио зашипело, а голос пропал.

– Прием, прием…

– Класс вашего судна, связной! К чьей флотилии относитесь? Вы военный корабль?

– Что? Нет, нет… – оторопел Леонид. – У меня парусная яхта с дизельным мотором.

– Откуда у вас на парусной яхте радар на сто миль?

– О боже… – Кириллов опустил руку с приемником.

– Связной, военно разведывательный корабль второго ранга министерства обороны СССР требует внятного ответа. Ваши координаты, к какому типу относится судно, какой стране принадлежит…?

Леонид глубоко задышал. Он молча массировал висок, пока связной военного корабля из далекого прошлого угрожал стрельбой на поражение.

– Послушай, сынок, – вдруг опомнился путешественник. – Какой сейчас год?

Парень молчал.

– Шестьдесят первый, ведь так? – Леонид вспомнил календарь на стене.

Ответа не было…

– Шестидесятый?

– Так точно…

– Господи, вас столько еще помрет… Молодых, еще толком не живших… – на глаза навернулись соленые, как это море, слезы. – Запиши в судовой журнал, слышишь? Парень запиши! 27 января 1961 года дизельная подлодка С-80, 12 августа 2000-го – атомная подводная лодка «Курск», 30 августа 2003 года – К-159… Все они затонут, весь экипаж погибнет. Слышишь? Слышишь меня?

Радио молчало.

– Связной! Слышишь? Ответь же… – Леонид тер до красна лоб, смахивая проступающие слезы.

В иллюминаторе показалась кромка воды. Кириллов отпустил приемник и тяжелыми шагами поднялся на палубу.

Светало. Туман зловещей стеной уходил на восток. Леонид подошел к навигатору – на экране точками обозначилось два крупных судна, а внизу снова зашипело радио. Путешественник бежал, сбивая ноги.

– Связной, слышишь меня? – закричал Леонид.

– Торговое судно Биток на связи. У вас все в порядке?

В широкой груди Леонида образовался душный ком. Некоторое время он физически не мог говорить. Кириллова душили слезы и невыносимая боль – где-то там глубоко в груди, где древние считали живет наша душа.

– Прием, прием, ответьте! Вы в порядке?

– Я? – захохотал Леонид. – Я ли в порядке?

Связной с торгового судна Биток явно слышал истерику, но долго не решался говорить.

– Эй, Химера… Могу связаться с землей…

Леонид молчал, вытирая все проступающие слезы.

– Я в порядке… – хрипло отозвался Кириллов. – Парусная яхта Химера через час снимается с якоря и идет по заданному курсу до острова Медвежий.

– Попутного ветра!

Леонид еще долго сидел на полу кубрика, крепко сжимая приемник. Он вышел на палубу и вдохнул утреннюю свежесть моря. Кмриллов поднял якорь, выпустил парус, словил встречный ветер и выставил курс. Он пошел на всех парусах по синей воде. Воде, хранящей свои страшные тайны. Тайны вечности.

***

Алексей Степанов отошел от приборов.

– Товарищ старший офицер, прошу меня сменить, – связной выпрямился и отдал честь.

– В чем дело?

– На связи безымянное судно. Не уверен, что принял информацию верно, – чуть замешкавшись, но все же без особых эмоций доложил Алексей.

– Что ж, хорошо… – озадачился ответсвенный по рубке.

Степанов вошел в огромный кубрик с рядами двухъярусных кроватей. Одна из них – его. Но прежде, чем забраться под серое солдатское одеяло, он подошел к железной раковине и умыл лицо. Тусклое зеркало с облупившемся по краю серебром показало совсем молодого парня. Светлые слишком коротко состриженные волосы и большие голубые глаза. Моряк выглядел потерянным. Он все смотрел в свое отражение и торопливо моргал. Он никому не рассказал о странном разговоре. Он ничего не записал в бортовой журнал.

Десять месяцев спустя он ушел со службы без объяснения причин, когда 27 января 1961-го года сбылось первое пророчество. Первое, но не последнее. Пророчество со странной парусной яхты, что видела суда по средствам неизвестной Степанову техники под названием Джи Пи Эс.

О подобных историях не принято рассказывать в СМИ. Такие истории передаются в узком кругу путешественников. Передаются под крепкий напиток далеко за полночь и исключительно из уст в уста.

Волот

Беззаботная юность.

Каждое утро начинается c чистых мыслей, словно с белого холста, который уже к обеду полон ярких красок и полуденного солнца.

Загорелое лицо Марины обдувал ветер от быстрой езды на велосипеде. Она мчала на своём двухколёсном по чуть знакомому приморскому городу. За две недели лета ей удалось изучить лишь несколько кварталов, но не весь город. Когда Марина отсюда уедет, то будет знать почти весь центр. А сейчас она летит на встречу к другу и, обогнув людный базар, ныряет во дворы заросших акацией пятиэтажек.

– Будь в пределах двора! И как только стемнеет – домой! Слышишь меня?

Дверь хлопнула. Марина услышала бабушку, но и не думала слушаться. Она приехала сюда из Питера не для того, чтобы её снова ограничивали в передвижениях. Сюда не ходи, а туда даже не думай ездить. Это же маленький город, здесь все друг друга знают, ну что может случиться?

– Смотрела Крым 1? – Лёша даже не поздоровался.

«Научить бы этих провинциалов манерам…»

– Нет, а что там? – Марина остановила велосипед около низкой скамейки.

– В городе орудует маньяк, – таинственным голосом произнёс мальчишка.

– Прекрати! Ты ведь не веришь во всё это?

– Не верить в маньяков? – Лёша повёл бровью.

– Очень походит на предлог, чтобы сорвать наш план…

– Маринка, нет же… – засмущался Алексей. – Я хочу в поход, но разве тебе самой не страшно? Парней это отродье не трогает, нападает исключительно на представительниц прекрасного пола.

– Ну а вы с Валиком тогда зачем нужны? Будете охранять меня и Оксану.

– Маринка, он с ножом ходит!

– Господи, ну и мы нож возьмём! На пикник, как-никак…

Алексей нервно вздохнул и покосился на подругу. Если бы только это была не Марина Коновалова, а какая другая девчонка, парень отказал бы не раздумывая. Но её он ждал всю осень, а потом зиму и долгую весну. Исправно писал письма раз в две недели и раз в месяц получал ответ. Когда он видел в почтовом ящике заветный конверт из Питера, его сердце начинало биться сильнее, а дыхание учащалось. В апреле она написала, что приедет в конце весны. А в мае написала, что будет в городе в середине июня. И вот она здесь. Хочет взять друзей и поехать на гору. Там в лесу разжечь костёр и устроить пикник. Возможно, под покровом ночи удастся признаться ей в своих чувствах, а если повезёт, поцеловать. О каком маньяке может идти речь, если на кону первая любовь!

Лёша толкнул педаль, и Марина спешно оттолкнулась от скамейки – ещё не хватало, чтоб он её обогнал на своём стареньком «аисте». Они пересекли сквер и выехали к обнесённой коричневым забором школе. Здесь работали старшеклассники, перекрашивая бетонные панели в странный зелёный цвет.

– Привет! – Марина резко затормозила и спустила на землю ноги.

– Привет, – воюя с растрёпанными космами пшеничных волос, отозвалась Оксана.

– Долго ещё? – Девушка нетерпеливо осмотрела длинный забор, примыкающий к облупившемуся зданию спортзала.

– До той стены – и мы свободны, а что?

– Как что? Сегодня в поход!

– Ты что, не слышала о маньяке?

– Господи… – протянула Марина и театрально закатила глаза.

– Нашли изуродованное тело, – зашептала Оксана, – всё в тонких порезах. Выглядят как царапины, но слишком глубокие, чтоб ими быть. Психопат орудует то ли лезвием, то ли скальпелем…

Марину передёрнуло. Она не понаслышке знала о возможностях скальпеля – в семье медработников затупившимися экземплярами резали каменную сыровяленую колбасу, словно это был мягкий голландский сыр.

– Зачем тебе вообще туда надо? – услыхав разговор, подтянулся Валентин. – Как с поезда сошла, только и разговоры о походе!

Он взмахнул широкой кистью, чуть не обдав девчонок каплями зелёной краски.

– Да, признавайся уже! – подначивала Оксана.

– Ладно… – выдохнула девушка и, оглядевшись, зашептала. – Там были одни ребята из Питера…

– Где? На горе? – тут же перебил Валентин.

– Да, – с видом секретного агента продолжала Коновалова. – Видели там эти сферы белые?

– На Тепе-Оба, что ли? – недоверчиво хмурился Валик. – Это же феодосийская обсерватория!

– Да? А чего же она тогда долгое время не была отмечена на картах? Обнесена колючей проволокой и закрыта для посещений?

Ребята переглянулись.

– Это сейчас она обсерватория, а раньше была секретной базой… – таинственным голосом продолжала Марина. – Как и посёлок Приморский и Орджоникидзе – это всё секретные военные объекты! Там, – она качнула головой на юго-запад, – вся гора изрыта подземными ходами. В земле подо мхом люди находят железные люки без опознавательных знаков. Наверху два купола, а внизу – пространства секретных лабораторий! У меня есть координаты одного из спусков, что ведёт прямо туда, где до сих пор проводятся опыты!

– Какие ещё опыты? – заговорил Алексей.

Казалось, его прежний романтизм как рукой сняло.

– Какие, какие… – вздохнула Марина. – Опыты над людьми!

Её глаза странно заблестели, и всем стало ясно, что похода сегодня не избежать.

Ребята купили в продовольственном сосисок и буханку чёрного хлеба. Захватили кваса, минеральной воды, а ещё газеты и спички, и отправились в путь.

Увенчанная телевизионными башнями, над городом возвышалась, словно миниатюрная Фудзияма, Лысая гора. От неё иссиня-чёрной грядой шла плотно заросшая низкой сосной Тепе-Оба. Здесь змеёй вилял серпантин перевала, а у подножия рядами металлочерепичных крыш расположились дачные кооперативы. Асфальтированная дорога круто взмыла вверх, а её обочины украсили кусты шиповника. Низкое солнце пробивалось из-за пышных сосновых лап, одновременно слепя и согревая последними лучами. Каждое утро оно кровавым диском просыпается в Чёрном море, но засыпает неизменно за этими горами. После знойного дня здесь вечерами выпускает ароматную смолу сосна и раскрывается ночная гвоздика. Ребята слезли с велосипедов и продолжили восхождение пешком. В траве застрекотала саранча, а воздух наполнился вечерней свежестью и комарами.

– Похоже, нам сюда. – Марина положила на дорогу велосипед и достала из кармана сложенный вчетверо тетрадный лист.

Здесь от асфальтового покрытия отходила узкая тропа. Она вела на лишённую наклона поляну, и все четверо с надеждой взглянули в листок.

– Сухое дерево по левую руку, – произнесла Коновалова.

И Лёша тут же расправил ладонь, указывая на обломавшийся сухостой.

– На поляне должно быть озеро!

Все двинулись вправо и, обойдя колючие кустарники, вышли к небольшому водоёму.

– Это здесь! Всё сходится! – подпрыгнула Марина.

– Какое оно красивое! – Оксана отпустила велосипед и подбежала к кромке стоячей воды.

– Поэтому и комаров валом, – недовольно забурчал Валентин, хлопая по сгоревшей на солнце шее.

– Теперь куда? – Алексей осмотрел утопающий в сумерках лес.

– Туда! Третий ряд и восемнадцатая сосна от орешника.

– Неужели нельзя вкопать в землю указатель или оставить валун со стрелкой? – возмутилась Оксана.

– Люди оставляют, только наутро все указатели исчезают, словно их никогда и не было! – размахивала листком в воздухе Марина, призывая друзей следовать за ней.

Вскоре поляна сменилась лесом, а под ногами захрустел ковёр из сухих иголок. Эти низкие сосны и вправду росли рядами, словно кто-то намеренно высадил лес подобно овощным грядкам. Сумеречная синева опускалась на гору. В преддверии ночи стихла вся живность. И даже назойливые цикады отчего-то замолкли. Под скрип сухой хвои Марина отсчитала восемнадцатый ствол и припала к земле. Она принялась поднимать слой за слоем, и ребята, лишь на мгновение замешкавшись, бросились ей помогать. Уже очень скоро ровным кругом под ногами зачернела земля.

– Да где же он? – негодовала Марина.

– Может, надо копать глубже? – предположил Лёша, и тут же получил пинок от Валентина.

– Кажется, мы расчистили отличное место для костра, – напористо заявил парень, не собираясь более заниматься поисками секретных военных объектов.

– Но я не понимаю! – уставилась в листок Марина. – Там было дерево, потом озеро, потом сосны! Где же люк?

– Видимо, он стал так популярен среди туристов, что его закопали, – предположила Оксана.

– А ты ведь права! В Питере только и разговоров про эти ходы…

– Ну вот и отлично! – взбодрился Валик. – Теперь можно спокойно насобирать веток и развести огонь.

***

Огонь приятно потрескивал, озаряя ели оранжевым светом. Сосиски на палках подрумянились, когда над лесом взошла полная луна.

– Вы здесь живёте, и никогда не слышали про опыты над людьми? – не унималась Марина.

– Ну хватит уже! – воскликнула доселе полная терпимости Оксана.

В стороне раздался одиночный треск. Ребята замерли и переглянулись.

– Вы слышали? – решил уточнить Лёша.

– Это животные, – тут же отозвался Валик.

– Какие ещё животные? – закрутила головой Оксана.

– Собаки, кто здесь ещё может быть…

Звук повторился с другой стороны.

– И много их тут? – напряжённо вопросила Марина.

– Кого? – Валентин всё смотрел в сторону, стараясь хоть что-то различить в темноте.

– Хм, – недовольно хмыкнула Марина и подула на сосиску.

– Так что за опыты? – словно не желая сидеть в тишине, вопросил Алексей.

– Ну, разные… – Коновалова успела набить едой рот. – Делают из людей мутантов! Выращивают монстров…

– Выращивают? – недоверчиво скривился Валик, пришлёпнув очередного комара на шее.

Спустя мгновение ветки захрустели звучней. Ребята замолкли.

– Нет, там кто-то определённо ходит… – констатировала Марина.

Где-то вдали пронёсся ревущий мотоцикл. Все выдохнули, успокоившись звуком цивилизации.

– И что, кто-то видел тут монстров? – Валик вновь насадил еду на длинную палку и поднёс к огню.

– Видеть – не видели! Но слышали крик. И был он не животный и не человеческий…

– Кричат лишь те, у кого есть голосовые связки! – подмигнул Валентин. – А это либо животное, либо человек. Что по своей биологической сути одно и то же.

Пара веток треснула совсем близко, так, словно на них кто-то ступал.

– Черт, да кто там? – Лёша не выдержал и встал с бревна.

– Я же говорила, не надо было идти… – срываясь на хрип, зашептала Оксана.

– Да погоди ты. – Марина схватила подругу за плечо. – Если не отвечает, значит, зверь…

– Психопаты тоже не отвечают… – Та держалась из последних сил, чтобы не заплакать.

Хруст повторился, и ребята синхронно повернули головы к соснам выше по склону.

– Он ходит кругами, – запинаясь, произнёс Алексей.

– И наблюдает за нами, – добавила Оксана, уставившись стеклянным взглядом на пламя.

– Ты тоже это чувствуешь? – повернулась Марина.

– И я чувствую… – отрешённо произнёс Леша.

– Так, успокоились! Ещё паники тут не хватало, – строго оборвал Валентин. – Словно в лесу никогда не бывали. Вот мы ходили с палатками на гору Клементьева, там ночью такую дискотеку живность устраивает…

Шагах в пяти затряслась сосна и снова захрустел вереск.

– Господи… – после минутной паузы вполголоса протянула Марина.

– Быстро тушим костёр, а то ни черта не видно! – скомандовал Валик. – Сидим тут как в аквариуме…

Все принялись дружно засыпать землёй огонь. Вскоре тлеющие угли разбились подошвами Лёшиных кед, и поляна погрузилась в темноту. Никто не издавал ни звука – казалось, ребята даже не дышали, всматриваясь в ряды чёрных стволов.

– Может, показалось? – тихо обронила Марина.

– Всем четверым? – срывался Валентин.

Коновалова сглотнула. Чуть правее снова затрещали палки. К ним добавился скрип сосновых веток и чьё-то тяжёлое дыхание. В паре метров от поляны стояло нечто живое. Огромного роста – он доставал почти до макушек трёхметровых южных сосен. Всё тело казалось непроглядно чёрным, и в этой черноте невозможно было различить не только одежду, но даже открытые участки кожи. Всего на миг шокированный мозг мог принять создание за нечто неживое – игру света и тени, причудливое дерево или чью-то неудачную шутку. Но всё это до того, как существо пошевелилось.

Он отодвинул ветку и сделал шаг, который породил уже знакомый уху хруст.

– Бежим… – процедил Алексей и первым сорвался с места.

За ним побежала Оксана, а за Оксаной Валентин.

Ребята приблизились к озеру, где остались их велосипеды. И лишь тогда они заметили, что Марины с ними нет. Она всё ещё стояла там, среди сосен. Оцепеневшая от страха, Коновалова не могла сдвинуться с места. Чудовище подошло и возвысилось над ней.

– Марина, беги! Беги! Слышишь? Марина! – наперебой кричали друзья, но никто не решался идти ей на помощь.

– Чёрт бы вас всех побрал, – внезапно выпалил Валентин, остановил секундный взгляд на друге и сорвался с места.

Он добежал до первого ряда сосен и затормозил. По поляне пронеслась череда диких грудных сипов. В следующее мгновение у Валентина в руках мелькнула увесистая дубина. Парень неуклюже махал ею, едва удерживая своё громоздкое орудие.

Когда истошные крики Валентина стихи, все услышали хруст веток – великан уходил в глубь леса.

Оксана отпустила велосипед и побежала к ребятам.

– Ты как? Цела? Что он тебе сделал? – шептал Валентин, стоя на коленях перед Мариной.

Она всё ещё сидела, опершись на дрожащие руки. Её глаза почти не моргали, а взгляд так и застыл где-то у вершин чёрных сосен.

– Он тронул тебя? – присела Оксана.

– Н-нет, не т-трон-нул. – Девчонку било ознобом.

– Вставай, надо уходить. – Валик помог Марине подняться.

Спешным шагом трое вышли к озеру, где их ожидал Алексей. Марина лишь на секунду посмотрела ему в глаза. Парень не выдержал и отвернулся.

В полной тишине они подняли велосипеды и не оглядываясь зашагали домой. Луна ярким прожектором освещала тропу, сухое дерево и асфальтированную дорогу.

– Ты видела его лицо? – наконец решилась заговорить Оксана.

Валентин, что шёл впереди, резко обернулся и замедлил ход.

– У него не было лица… – подавленно ответила Марина.

– Как? Совсем?

– Посреди чёрной шерсти лишь пара глаз – словно два тлеющих угля.

По рукам Оксаны пробежали мурашки, и она торопливо растёрла плечи.

– Жуть какая…

– Но мы его видели! Все четверо! – довольно громко заговорил Валентин. – Мы стали свидетелями существования монстра! Ведь так, Алексей? Или ты ничего не видел, поэтому не спешил на помощь?

– Отстань! – не поворачиваясь, кинул Лёша, и глаза Марины заблестели от слёз.

– Не обращай внимания, он просто трус! – успокаивала Оксана.

– Я не трус! – оскалился парень. – Просто это… Это за гранью нашего понимания! Никто из нас не знает, на что это существо способно!

– Вот именно. – Оксана поравнялась с ним. – Никто не знает, на что оно способно! Поэтому надо держаться вместе и помогать друг другу!

– У всех разная реакция на шок, – отмахнулся Алексей от напора подруги. – И я не виноват, что реакция моего организма – ступор! Меня нельзя винить за это…

– Но и похвалить тебя за это тоже сложно…

– Чего пристала ко мне? Иди к своей подруге и спроси её, почему она не побежала вместе с нами, а осталась там стоять как вкопанная!

– Трус! – бросила Оксана и повернулась к Валентину.

Она перевела взгляд с его лица на дорогу и остановилась.

Позади них на середине дороги лежал велосипед Марины.

***

Высокая трава била по лицу. Руки безвольно повисли, собирая грязь и ссадины. Марина открыла глаза. Её подбросили мохнатые лапы, и вот она уже высоко над землёй вдыхает смрад собачьей шерсти.

Голова налилась свинцом, а к горлу подкатил душный ком. Коновалова даже затуманенным рассудком поняла, что её несут на плече, словно лесную добычу. Она постаралась шевельнуться, но хватка усилилась, вмиг сдавив ноги. От мощного тела шёл дьявольский жар, от движений под покрытой густой шерстью кожей ходили мышцы, а в нос бил невыносимый смрад.

Лоб прошиб холодный пот, а тело неприятно закололо миллионом иголок. Как же так получилось, что бесстрашно ища приключений, она угодила в лапы монстра? Быть может, это просто сон? Такого не могло с ней случиться. Просто не могло произойти! И это ещё не конец. Это только начало. Наверняка он не убьёт её сразу. Будет больно, очень больно, а после всех мыслимых и немыслимых истязаний, возможно, наступит покой. Покой для Марины, но не для её семьи. С момента её смерти начнётся их путь бесконечных страданий. Пуще всякого монстра её родители будут мучить себя вопросами, на которые не найдётся ответа. Зачем их дочь пошла ночью в лес? Почему отстала на дороге? Теперь они будут до конца жизни ненавидеть её друзей, на которых этот случай, безусловно, оставит отпечаток. А бабушка? Она, скорее всего, после новостей о кончине внучки составит Марине компанию на том свете.

Но это всё в будущем. От единой мысли о котором кровь стынет в жилах. А ведь Коновалова рисовала себе совсем другое. Но другое у неё теперь вряд ли будет. Главное, умереть быстро! Вырваться из бренного тела и улететь. Как можно дальше от боли, жестокости и насилия.

Земля покрылась одиночными скалами. Их неровная поверхность заблестела в свете луны, словно лист мятой фольги. Туда, куда зверь тащит её, сложно добраться человеку. Марина поджала руки и постаралась осмотреться. Высоко! Много камней, редкие сосны и низкий туман, что так часто опускается на горы с наступлением ночи. Как страшно. И как же хочется закричать, но кричать ещё страшнее.

Чудовище остановилось. Его тяжёлое дыхание стало отчётливей без надоедливого хруста от мощных шагов. По телу Марины расползся страх, когда существо опустило её на землю. Холодный камень коснулся шеки, и Коновалова закрыла лицо руками.

«Сейчас будет больно…»

Перед глазами возникли порезы. Тонкие и глубокие. Когда скальпель касается плоти, ранения не избежать. Этот предмет настолько острый, что кровь начинает сочиться лишь спустя некоторое время. Но все эти рассказы – лишь попытка объяснить необъяснимое. Теперь кристально ясно, что вместо ножевых ранений на телах жертв оставались следы его когтей.

Монстр не спешил с расправой, когда Марина услышала чей-то тихий плач. Возможно, это её собственный, а сознание раздвоилось?

Девчонка потёрла щёки – те оказались сухими, но плач продолжался. Лишь спустя время Марина отважилась поднять голову. Перед ней чернел вход в пещеру. Сотрясаясь всем телом, Коновалова осмотрела склон – существа вокруг не было. Наверняка он там. В пещере. Вершит свою кровавую расправу.

Коновалова как можно тише принялась сползать по камням. В её сердце зародилась надежда на спасение. Правая нога спустилась по скользкому склону и нащупала мягкую почву. Левая поспешила за ней. Марина застыла на крошечном уступе, опершись о тонкую сосну. Из пещеры всё ещё доносился тихий плач. Где бы ни находился сейчас монстр, его жертва всё ещё жива!

Воображение рисовало встревоженный взгляд матери, её глаза, полные слёз. Коновалова задрожала всем телом, и тонкая сосна захрустела, переняв эту дрожь.

– Кто там? Помогите мне! – взмолился голос из пещеры.

– Эх, – звучно выдохнула Марина.

Она могла бы точно так же молить о спасении. Несомненно, это выбор каждого – приходить на помощь или остаться в стороне. Но если хочешь быть однажды спасённым, надо уметь спасать. Да, именно уметь, ведь если не сумеешь, то так и продолжишь жить с разъедающей трусостью внутри.

Повернувшись к камням, Марина уцепилась за валун и подтянулась. Кроссовки скользили, руки безвольно цеплялись за сухую траву.

– Прошу, помогите…

Слабый голос резал душу, словно острый нож. Что, если она в крови? Что, если придётся увидеть изуродованную плоть? Получеловека, полуфоршмак, который всё ещё способен говорить. Ведь хотеть помочь вовсе не значит суметь.

«Была не была…»

Марина сделала последний рывок и, оттолкнувшись от сосны, выползла на камни. При виде пещеры всё внутри сжалось. Дыхание стало прерывистым. Свежесть ночи не спасала, лёгкие словно не впускали в тело достаточно воздуха, чтобы оно прекратило страдать одышкой.

Зажигалка… В кармане зажигалка. Ну кто из питерских не пробовал курить в пятнадцать лет?

Коновалова подобралась к зловещей дыре, зияющей в камне, и закрутила зубчатое колесо. Пальцы дрожали, не имея сил запустить тугую систему зажигания. Наконец появилось долгожданное пламя, и Марина шагнула в темноту. У стены сидела девчонка, зажав окровавленными ладонями почерневшее бедро.