Научный «туризм»

В 4–7 вв. они входили в состав первого государственного образования славян на украинских землях – Антского племенного союза . В I тысячелетии через Буковину переселялось всякое кочевое быдло: готы, гунны, авары, угры и прочая нечисть, а с II половины тысячелетия здесь расселились славянские племена тиверцев белых хорватов. На протяжении 10–11 вв . Буковина находилась в составе Киевской Руси. в 12 – I пол . 14 в. – Галицкого княжества , а впоследствии Галицко – Волынского государства . В это время центрами этих земель были города Васильев, Городок, Сучава, Онут и др. После монголо – татарского нашествия связи Б. с галицко – волынским землям ослабли , что привело к образованию здесь в начале 14 в . отдельной Шипинской земли, признавала превосходство золотоордынских ханов .

В 40 -50 – х годах 14 в. буковинские земли находились под властью Венгрии, король которой Людовик назначил сюда наместником воеводу Драгоша, который способствовал переселению на Б. румынского населения из Трансильвании и Мармарощины.

Здесь также найденные останки трипольской культуры, разные предметы созданные скифами в эпоху раннего железа, останки раннеславянской Черняховской культуры (VI-II до н.э.), причем обнаруженные материалы возле ряда сел области дают основания утверждать, что здесь жили не кочевники, а оседлый народ. В I-V веках на этих землях начали селиться древнеславянские племена земледельцев – антов, тиверцев и др.

Так они себе и жили, покуда рядом не образовалась Киевская Русь. Куда оне и вошли всем скопом. Автоматично. В течение двух веков поменяли три администрации – Галицкую, там, Галицко-Волынскую, еще какую-то… пока князья, согласно традиции, не поспивались, а Русь не развалилась. Этим воспользовались венгры и набежали слева, то есть с запада. Ну, это еще и ничего – венгры они хоть тоже чурки з-за Урала, но к тому времени уже немного очухались, пообтесались в Европе. Дистанцировались от всяких там ханты-манси и прочих сибирских родственников. Мол, вы себе там в тундре – это одно, а мы здесь, на речке Дунай, уже что-то совсем другое – пищу вилкой кушаем и даже в бане изредка моемся. Так что, можно сказать, повезло нашим. Хуже, если бы татары с монголами. Те бы нам показали козью морду!

Главным историческим следствием нашествия венгров стало то, что буковинцы стали добавлять в гуляш острый перец.

Карпаты же прихватили поляки. Позже, как известно, их пугал с бугра О.Довбуш, пострадавший, в конце концов, как и многие хорошие люди, из-за бабы. Проживал он, согласно воспоминаниям очевидцев, в основном под скалами и в многочисленных пещерах, впоследствии названных его именем.

Но тут вкипешнулись молдаване. Ихний князь и господарь Богдан, напробовавшись молодого вина, раздухарился и сделал полякам кукумаку возле будущих Черновцов, а потом и венгров погнал к чертовой матери. Так Буковина на долгие 400 лет попала к молдаванам. Последствия молдавского ига ощущаются и сейчас – буковинцы задолго до революционных с/х реформ тов. Хрущева начали сеять кукурузу (попушой) и до сих пор вынуждены есть национальную пищу молдаван – мамалыгу. Даже собственное блюдо – банош – на ее основе придумали. Я уже не говорю о том радостном для нас факте, что 99.3 % черновицкой милиции – молдаване.

Другой молдаван Роман (тоже господарь), оценив количество и качество древесины в окрестных лесах, 30 марта 1392 года после хорошего обеда, в 2 часа 18 минут пополудни решил окрестить описываемую нами местность (бассейн рек Сирет и Прут) «Буковиной». Отсюда название.

Примерно в это же время молдаване построили нам Цеценскую (на горе Цецено возле Черновцов) и Хотинскую крепости. Хотинская кое-как (в основном, благодаря усилиям турков) сохранилась, а Цеценскую жители только что учреждённых господарем Александром Добрым (хороший был, видно, человек) декретом от 8.Х. 1408 года Черновцов разнесли по кирпичику для своих строительных нужд. Ни хрена не осталось!

И все бы ничего, но незадолго до описываемых событий, на другом конце земли, ограниченный контингент туркменов, позже переименованных для краткости и удобства произношения в турков, тихо проник в Малую Азию. Это их дикие монголы так напугали. И вот, освоившись на новых территориях, они, в лице всяких там Мехмедов, Османов, Селимов (1-го Свирепого и 2-го Пьяницы), а также в большей или меньшей степени Счастливых Сулейманов заделали себе империю, и пошли войной во все стороны. Первым делом надрали ж… соседу – иранскому шаху, причем неоднократно. Ну, это понятно. Кого ж бить, как не соседа! Вот у турков и стало доброй традицией, как только там легкое затишье на остальных фронтах – сразу идут чистить морды персам. А надо сказать, что Иран уже был не тот. Давно прошли славные времена, когда царь Дарий по семейному, с сыном и зятем Мардонием гонял греков по Пелопоннесу и давил слонами всякое быдло в Анатолии, где как раз сейчас турки. Да и успехи Сасанидских супершахов тоже уже к тому времени слегка подзабылись. А эти персы, которые потомки того Дария, не уделяли должного внимания нуждам армии – довольствие не выплачивали, на саблях, там, копьях экономили, слонов поморили на строительстве дач для высшего командного состава… Вот турки и воспользовались. Как говорят у нас на западе – «скòпали, як газда льоху»6. Да еще при этом и обидные письма шаху посылали – не тому, мол, аллаху молишься, козел ты шиитский… Излишним гуманизмом турки не отличались. Зарезать 40000 иранцев, 50000 египтян или содрать живьем шкуру с какого-нибудь верховного правителя – это так, между прочим… Ну, их надо понять – развлекались, как могли – кина в те годы еще не было. Низковат был тогда еще культурный уровень турецкого населения.

Доставалось от них, конечно, и армянам с грузинами, и венецианцам с мальтийцами, аж самого Папу чуть до кондрашки не довели. Говорят, дошли даже до Вены, но хитрые австрийцы угостили их олениной под красное полусухое и спасли город. Закусив, турки подобрели и свернули направо – добивать вредных молдаван. А тех, в отличие от австрийцев, жаба задавила, мол, и так с вином напряженка, себе не хватает, а тут еще какие-то Селимы-Пьяницы. И поплатились! Сулейман за номером 1, по кличке Пышный, дал в 1538 году молдаванам по шапке. Дело было в понедельник, молдаване приехали на битву смурные, с бодуна, а турки как раз наоборот – трезвые, а потому исключительно злые. В общем, наказали турки молдаван, и присобачил их Сулейман к своей империи. И как там не старались всевозможные господари – и Степан 3-й, Великий и другие Степаны, менее великие, а ничего с турками поделать не смогли. Сила, она, как известно, даже солому ломит.

Так наши попали в переплет – оказались уже под двойным, турецко-молдавским игом. К тому же, гонористые поляки никак не могли успокоиться и наскакивали на турков, и те – наоборот. А поскольку Буковина оказалась на границе, то сначала поляки поели их свиней, ну а затем турки, соответственно своей вере, – всю говядину. Отсюда такая тяга у буковинцев к грибам и овощам, вообще к вегетарианской пище7. Да еще при каждом таком наскоке гады поляки считали своей непременной обязанностью спалить Черновцы. Турки за время своего ига внесли важный вклад в строительство города. Они построили турецкий мост (ул. Школьная, бывш. Боженко), турецкие колодцы, а рядом такую небольшую будку с полумесяцем – что-то вроде мусульманской каплички (на приличную мечеть, видимо, кошерных стройматериалов не хватило). Дескать – пьешь водичку – вспоминай и благодари аллаха. Ну и для неверных агитация – вступайте, мол, в ислам, козлы, а то воды не будет. Об тую будку после войны затормозил пьяный водитель на «студебекере», после чего Черновцы начисто лишились всех символов исламской веры.

Но время шло, и уже сами турки начали ощущать давление мировой общественности. То Венеция с испанцами им флот спалит (бедный султан, как узнал такую новость – три дня шашлык кушать не мог, все плакал и аллаху молился в своей синагоге), то запорожцы наскочат, то австрийцы с венграми на Балканах пошуршат – короче не стало султанам жизни. Да и свои многие скурвились. И янычарам именно этот султан не нравится, и сволочные муфтии одеяло хотят на себя перетянуть, и паши в своих провинциях давно уже кладут на султана с прибором… Так и пришел Османской империи капец, или, выражаясь по научному – гаплык!

Этим тут же воспользовалась Австрия и втихаря прикупила Буковину. Ихний генерал Габи фон Сплени, делегированный императором на это богоугодное дело, сунул великому визирю бакшиш в виде 5000 дукатов, и тот согласился закрыть на это глаза и представить султану неверную картину. Мол, и не Буковина это вовсе, а так, почти Галиция. Ну, а Галиция к тому времени уже была под Австрией. Помнится, скинулись они тогда на троих с Россией и Пруссией, закусили, да и поделили Польшу на три шматка. Так Польска и сгинела! В общем – допрыгались паны поляки со своим опереточным войском – профукали государство!

Отметив свой гешефт с турками, Сплени, на оставшиеся бабули, хорошо угостил Голицина, дал ему на лапу еще пять штук, и они по-пьяне добазарились по-мирному. Мол, ты Петя сиди себе в Хотине, закусывай местную сливовицу маринованными баклажанами, а мы вот тут через речку, в Черновцах – и все будет хорошо. Подумал Голицын, да и согласился, хотя были у России свои виды на Черновцы и даже парочку раз они брали город приступом. А один их генерал Гартенберг (Садыгурский – в переводе), захватив Черновцы и переименовав его лучшлй пригород в свою честь (Садгора), даже фальшивые деньги там печатал, сволочь!

Так и оказались Черновцы в Австрии. Собрались потом в Константинополе паханы, подписали у слабоумного султана все бумаги и заверили это дело в нотариальной конторе.

Как увидел фон Сплени с похмела те Черновцы, то, наверное, дико пожалел о потраченной валюте. Плюнул, и даже в город заходить не захотел – построил солдатам казарму в Ленковцах, за Прутом, а сам так вообще в Снятине жил, в 30 км от будущей столицы всея Южной и Северной Буковины. И его можно понять. Городом все это можно было назвать только при очень большой натяжке. Такая себе куча соломенных халупок, разбросанных по-над рекой Прут. Такой, можно сказать, поселок слегка городского типа. Ну, с другой стороны, надо вникнуть и в положение черновчан. Хотинцы, к примеру, чуть что – шасть в крепость и сидят себе, поплевывают на турков с Комендантской башни, а нашему земляку некуда было деваться. Крепость, как выше упоминалось – разобрали… Вот они и не вкладывали душу в строительство – все одно, если не те, так другие спалят! А сами при опасности по окрестным (буковым) лесам разбегались, как тараканы…

Так, что как это ни обидно будет туркам с молдаванами, а городом Черновцы стали уже при Австрии.

Первым делом Сплени распорядился построить казармы для гарнизона (угол Главной и Школьной) – не бегать же на работу каждый день через речку (а трамваи тогда еще не ходили). Затем здание Главной Стражи (бывшие городские кассы), ну и церковь (гарнизонный собор), чтобы солдаты не забывали о родной религии. Тогда с этим было строго! А чтобы православным не было обидно – построили им Троицкую церковь по улице Троицкой (сейчас Заньковецкой). Ну, Сплени вскоре сняли с должности – не оправдал, видимо, высокого доверия его императорского величества. А может, и сам отпросился, захотел пожить в человеческих условиях, попить кофию с дамами на венских фуршетах. Короче, с 1778 года заступил его Карл Енценберг – тоже фон и тоже генерал, между прочим. Руководство империи в это время решило укрепить национальный состав Черновцов – завезли сюда немного немцев, на развод, и поселили их на Роше (в переводе – «красная»). Каждому поселенцу выдавали бесплатно (!) землю, стройматериалы, корову, лошадь и привязывали за ногу к ближайшему дереву, чтоб не сбежал назад в Австрию. И они себе построили небольшую немецкую колонию – домики аккуратные, местный Немецкий дом (сейчас какой-то клуб), школу и вытрезвитель. Ну, при немцах, возможно, это было что-то другое, а потом – медвытрезвитель. Говорят, местные женщины снабжали свежими овощами весь город. А потом евреи набежали (хотя их и без того хватало) из своих палестин и заселили себе улицу Волгоградскую (сейчас – Сагайдачного) – а тогда она и называлась Еврейской – Юден-гассе и открыли Еврейский базар. Потому как, сами понимаете – что такое еврей без базар… В районе нынешней Монастериски, что рядом с Рошей, поселились лепованы – русские старообрядцы, не желавшие креститься «фигой» и разбежавшиеся от попа Никона в разные стороны. Так эти любили копать землю. Чем в основном и занимались. А там потихоньку начали строить центр. Говорят, тому, кто строил дом из камня, а не из дерева, предоставлялись большие налоговые льготы. На целых 10 лет можно было забыть адрес налоговой инспекции! Первый каменный двухэтажный дом – «генеральский» построили на углу Школьной и Ш. Алейхема. Главную улицу упорядочили – посыпали гравием и оборудовали сточными канавами. Ну и фонарями, чтобы черновчане по ночам в те канавы не падали.

50 лет

(Житие мое…)

Как всадник на лихом коне, примчался год пятидесятый…

Времена не выбирают,

В них живут и умирают…

Зачем я не родился в 17-м году

Меня бы приучили к полезному труду.

Мне путь бы указали в счастливый светлый рай…

Подло рожден в СССР8

Наверное, мне повезло с годом рождения. Мне кажется, что лучший период жизни в СССР был с весны 1953, когда гигнулся живодер Сталин, а последствия войны, голода, разрухи были уже в основном преодолены, и примерно до 1990, когда этот козел Горбачев все развалил. Я опоздал с рождением на год. Но этот факт можно пережить. В целом, думаю, жизнь удалась. Я прожил свой «полтинник» не в «1-м классе», но и до «трюма» никогда не опускался. Жизнь текла ровно и благополучно, так, где-то на уровне «2-го класса».

Я всегда любил деньги, и они у меня постоянно были. Никогда не «жил на одну зарплату». У меня хорошие адаптивные качества. Я легко попал в Киев – неосуществимая мечта для многих провинциалов. Легко приспособился к новой жизни после 85-го, что тоже удалось далеко не всем. Если сравнивать мои перспективы в УССР и Украине, то я затруднился бы отдать явное предпочтение какому-нибудь из этих двух государственных устройств.

В УССР мой жизненный план был ясным и четким на годы, а то и десятилетия вперед – хорошая зарплата (с.н.с., доктор наук, завлаб), другие лабораторные «блага» в виде той же «жидкой валюты». Определенные, а при удачном стечении обстоятельств и существенные успехи в науке. Имя в научных кругах страны, да и за рубежом. Хорошая квартира, дача с садом-огородом в симпатичном месте, средство передвижения («москвич»), устойчивые связи в магазинах, ресторанах, кассах, на складах. Отдых на море, на Днестре, в Карпатах, Алатау…

Украина забрала у меня работу и смазала перспективу жизни (наука умерла в 1992 году), зато дала возможность увидеть мир. В том числе города, страны, о которых я не смел и мечтать – при Советах меня даже в страны соцлагеря не выпускали. И жил я за рубежом не как советский голодранец, бегающий хвостиком за гебистом, торгующий водкой из-под полы и судорожно пересчитывающий в кармане центы или сантимы, а как «белый человек», который может себе позволить купить понравившуюся вещь (даже в ювелирном магазине), сходить в любой музей или пообедать в приличном ресторане.

У меня есть доступ к лучшим книгам мировой литературы. У меня есть все мои любимые фильмы. Я смог написать и издать книгу, в которую поместил все, что только могло плеснуть мне в голову.

В семье несколько телевизоров, холодильников, автомобилей, что еще недавно считалось атрибутом «загнивающего» Запада. Я езжу на машине, которая в советский период, наверное, воспринималась бы на улицах Киева, как луноход. Я перепробовал все спиртные напитки, о которых раньше мог только читать в зарубежных романах. Я ел продукты, которые могут себе позволить только достаточно состоятельные люди за рубежом. У меня водились немалые (невероятные по масштабам УССР деньги). Так что перевес, видимо, все же в пользу жизни в Украине.

Чтобы ценить свое настоящее, надо хорошо представлять

себе будущее.

М.Генин

Человек – явление временное.

У меня не было серьезных проблем со здоровьем. Я неплохо сохранился для моих лет. Недавно на конференции меня даже обозвали «молодым науковцем». До сих пор нет приличной, солидной болезни, соответствующей возрасту (тьфу, тьфу, тьфу). При этом – неплохие связи в мире киевской медицины и даже выход (благодаря высокой должности моей Ларисы) на больницу №1 в Феофании. Не буду говорить о хорошей спортивной форме, но на турнике могу еще показать кое-что такое, чего не повторить большинству 20-летних. Да и правой еще могу махнуть так, что не каждый устоит на своих «копытах».

Моя «генетика» дает мне еще порядка 20 лет жизни. Это в отсутствие кирпичей сверху и прочих «приятных» неожиданностей. Так, что 2024 год может стать для меня последним. Надеюсь, что к этому факту я подойду спокойно, по-японски. Хотя, черт его знает – чем ближе конец, тем с большей силой люди цепляются за жизнь, даже очень тяжелую и плохую. Иногда мне хочется поверить буддистам. А, в общем – интересно, чем все закончится.

60 лет

Жизнь, как рояль: белый клавиш, черный клавиш и крышка.

Жизнь надо прожить так, чтобы было стыдно рассказать, но приятно вспомнить.

Жизнь удалась, если коньяк, который ты пьешь старше

женщины, с которой ты спишь.

Наш разум ясен был и светел

Давно когда-то, но, увы,

Старик дементий нас заметил.

Привет, короче, от ботвы.

Надвигается очередной юбилей. Я впервые ощутил свой возраст. В 50 по своим физическим кондициям я еще не очень отличался от себя же 20-летнего. Разве что уступал по выносливости – уже не мог весь день бегать по горам, как раньше. Но еще мог подтянуться на турнике на одной руке, совершить выход силой на 2 руки ладонями внутрь, отжаться раз 40… Сейчас это все в прошлом. Плюс – накопились всяческие «неисправности» в организме – появились какие-то артриты, радикулиты, ухудшилось зрение, память, плохо стал переносить жару…

Отчетное десятилетие я прожил неплохо. Были, конечно, и темные полосы, но хорошего было больше. С одной стороны, ушли родители, и я в очередной раз испытал способности своего ангела-хранителя во время ДТП, которое вполне могло стать для меня последним. С другой – посетил Мальдивы, Канары, Майорку, Эмираты. Совершил шикарные туры по Цейлону и Иордании, а в Европе побывал то ли 4, то ли 5 раз… Дошло до того, что я два раза отказывался ехать в Лондон! В плане путешествий – мечт осталось уже не так и много: Кабо-Верде, Антилы (Карибы), Бора-Бора, юг Испании, средневековая Франция и малые города Италии. Может быть, Швейцария и север Европы. Открыл для себя новое, чудесное место на Днестре, где мы сейчас с большим удовольствием и отдыхаем в мужской компании.

За прошедшее десятилетие купил 7 автомобилей, в том числе и рамный внедорожник «Кайрон» – большой сундук, по проходимости не уступающий «Ниве».

Защитил докторскую, а младший сын Виктор – кандидатскую. Что-то еще получается и в плане науки. В качестве рецензента попал в поле зрения таких журналов, как Nature и Cell – то есть за рубежом еще обращают внимание на мои публикации.

Готовлю материал к очередному изданию своей книги. Мой сайт приобрел определенную популярность (более 100 000 просмотров за месяц), как в Украине, так и за рубежом. Моя фильмотека составляет порядка 30 терабайт. Кроме художественных – солидная подборка фильмов о мировой кухне и путешествиях. Много публицистики и документальных фильмов. Недавно я понял, что до конца жизни все это пересмотреть не удастся.

С большим нетерпением жду пенсии. Имеется в виду пенсионных денег, а не возможности уйти на отдых. Если все будет так, как задумано, то с сумы зарплата + пенсия я смогу ежемесячно отдыхать недельку на Канарах. В процессе подготовки к пенсии – беру уроки домино (шутка).

Несколько слов о моей жизненной философии. Я никогда не работал «на визитку». Все, что шло в руки – брал, но если требовались какие-то сверхусилия, унижение, «восхождение по головам» – проходил мимо. Титулы, звания, награды, вся эта позолоченная мишура для меня никогда не представляли особой ценности. Для меня всегда было наиважнейшим, где человек живет, что ест и пьет, где отдыхает, на чем ездит… То есть реальные вещи, которые делают жизнь лучше, веселее, наполняют ее смыслом, новыми впечатлениями.

Знаете, мне очень нравится анекдот: наши туристы гуляют по грузинскому кладбищу. Подходят к какой-то могиле. На памятнике написано Гиви Махарадзе, 1911–1995. В скобках – жил 3 года. Другая могила: Важа Мамашвили, 1932–2004. Жил 5 лет. И так далее. Подходят к служителю: нет ли здесь ошибки, спрашивают, люди жили по 70–80 лет, а написано – 3 года? Никакой ошибки нет, отвечает гробовщик. Это он существовал 80 лет, а жил, когда у него было все: женщины, деньги, дом, машина, дача, здоровье – только 3 года.

Вот это и есть мой главный жизненный принцип!

Ремонт по-донецки

Виктор Иванович, уважаемое лицо, профессор медуниверситета, проживал в элитном доме для выдающихся ученых в центре Донецка. Но вот времена изменились, жить стало лучше (для 1% граждан Украины) и значительно веселее (для остальных 99%) и в 90-е годы в доме выкупил две квартиры ну, не то чтобы явный бандит, а скажем так – энергичный бизнесмен. Во всяком случае, ведение дел последнего было связано с некоторой угрозой для его жизни. Об этом можно было судить по тому, что в каморку вместо консьержки был посажен кадровый милиционер чуть ли не в офицерском звании, а при подъезде бизнесмена к дому на двух бронированных авто, вначале выбегала охрана и 15 минут тщательно обшаривала местность и только тогда из другой машины появлялся сам жилец и шустро прошмыгивал через живой коридор из телохранителей в подъезд. В одной из купленных квартир бизнесмен поселился лично, а в другой, в аккурат двумя этажами выше Виктора Ивановича, он устроил то ли небольшой бассейн, то ли большое джакузи, то ли еще какое-то устройство, непосредственно связанное с водными процедурами. В один прекрасный день воды из этого бассейна внезапно освободились и залили и самого бизнесмена, и квартиру над Виктором Ивановичем, и квартиру самого Виктора Ивановича и еще квартиры двумя этажами ниже. Возмущенный Виктор Иванович обратился к бизнесмену с требованием выделить деньги (согласно жэковского акта – порядка 20 000 гривен) на ремонт. Тот немного подумал и предложил тысячу, а за остальными девятнадцатью послал профессора в светлую даль с попутным советом больше ему на глаза не попадаться.

Виктор Иванович в городе Донецк был не последним человеком. Он обратился к нескольким высокопоставленным чиновникам из правоохранительных органов с просьбой найти управу на хама. Несмотря на искреннейшее желание навести порядок в городе вообще и помочь потерпевшему, в частности, милицейские чины, узнав фамилию обидчика, наотрез отказались «разбираться» с соседом Виктора Ивановича и, более того, очень настойчиво посоветовали ему самому «успокоиться» и не приставать к солидным людям со всякой ерундой.

Тогда Виктор Иванович обратился к знаменитому в городе (да и в Украине) всемогущему Фиме, его пациенту в прошлом и просто хорошему знакомому. Тот, однако, тоже почему-то связываться с соседом-бизнесменом не захотел. Чтобы все же как-то помочь ученому, Фима позвонил на шахту им. Засядько, рассказал им о Викторе Ивановиче, объяснил, что, мол, профессор, жизни не знает, жить не умеет, и попросил посодействовать. Шахта им. Засядько сделала ремонт в квартире Виктора Ивановича.

Такой вот милый эпизод из донецкой жизни.

Леня

(Дороги, которые мы выбираем)

Леня появился у нас в отделе еще в пресветлые времена начала «перестройки». Вначале он поработал с Инной Сергеевной. Инну Сергеевну, после ее 3-часовой езды в утренних киевских трамваях, в начале трудового дня воспринимать было непросто. И Леня был один из немногих лаборантов оказавшимся способным толерантно выносить особенности ее утреннего характера. В общем, у них получился, как говорят меж нас биологов, удачный симбиоз. Леня с каменным лицом получал порцию язвительных наставлений и выговоров от ИС, выступая, таким образом, в роли громоотвода для остальных сотрудников отдела. Так, что Алексей Степанович в течение 20 лет добросовестно исполнявший эту функцию до пришествия Лени в отдел, начал испытывать к нему даже некое чувство ревности. По забытым уже причинам Леню разлучили с ИС и он попал ко мне.

Второй, после толерантности к ИС, особенностью Лени была любовь к пиву и другим хорошим напиткам. Со временем я заметил, что Леня охотно остается в Институте на ночь – подежурить возле работающей центрифуги. Вначале я себе объяснял это его трудовым энтузиазмом и сильной тягой к науке. Но затем некоторые особенности его поведения после дежурств зародили у меня первые подозрения. Подозрения окрепли после того, как Леня учинил пьяный скандал, наговорив моей дипломнице Ладе много нехорошего. При том, что многие слова Леня выговаривал с трудом, а некоторые ему вообще не удавались. Лада пожаловалась мне, я отправил его домой, так как не был уверен, что мои наставления будут восприняты надлежащим образом. На следующий день у нас состоялся обстоятельный педагогический разговор, в ходе которого я (будучи снисходительным к слабостям человеческой натуры) постарался внушить Лене, что находиться на рабочем месте «под шофе» нельзя. Другими словами – нажрался – ноги твоей чтобы в Институте не было. После такой ультрапедагогической беседы Леня сделал небольшую паузу. Но затем сила воли закончилась (человек не голубь – долго терпеть не может) и он начал тайно оставаться «дежурить» уже независимо от центрифуги. Доброжелатели мне рассказали, что он, невзирая на свой высокий образовательный ценз, сошелся с нашими сантехниками и электриками – существами, стоящими неизмеримо ниже его по интеллектуальному и социальному уровню. Леня, кстати, был из профессорской семьи. Все объяснялось достаточно просто. Лене была нужна компания, а сантехникам – спирт, в достатке имевшийся в нашей лаборатории. Ну, у меня найти спирт было непросто – не зря я прошел прекрасную школу под руководством Людмилы Ивановны в Институте ботаники им. Н. Г.Холодного, поэтому «огненную воду» Леня добывал у сотрудников менее бдительных и, в первую очередь, у доверчивой ИС. Нельзя не отметить, что Леня был человеком обстоятельным и чутким. Чтобы не огорчать ИС, он отливал из бутыли в мензурку необходимое количество ЛВЖ, а затем добавлял той же мензуркой в бутыль равное количество дистиллированной воды. ИС, помнится, долго удивлялась тому странному факту, что ее реакция по определению перекисных соединений, которую она успешно проводила в течение многих лет и даже десятилетий, вдруг совершенно перестала получаться. После тщательного изучения возможных причин неудач, она, в качестве последней меры, решила померить концентрацию спирта. К ее горестному изумлению оказалось, что соотношение спирт : вода в исходном растворе поменялось на обратное – вместо 96% спирта, жидкость содержала 96% воды. Собственно, без большого преувеличения и с учетом поправки на ошибку прибора, можно было смело утверждать, что в бутыли находилась чистая вода только слегка попахивавшая спиртом. Леня с тем же каменным лицом пережил скандал, но остановиться уже не мог. У АС в тумбе рабочего стола находилась бутылка приличного коньяка, подаренная каким-то диссертантом. Поскольку АС предпочитал тогда слабые спиртовые растворы, бутылку он планировал передарить при очередной праздничной оказии. Леню долго сдерживал высокий авторитет АС, но однажды он не устоял. Бутылка была откупорена, содержимое выпито, а взамен изобретательный лаборант залил крепкий раствор грузинского чая №36. Я помню, что этот факт не только сильно огорчил АС, но и частично подорвал его веру в человечество. Радостным моментом в этой ситуации было только то, что он не успел передарить этот чай какому-нибудь уважаемому или просто дружескому лицу.