Странные люди. Сборник рассказов

С весьма неприятными последствиями.

Андрей наконец-то соотнёс карту, платформы и указатели, вышел на свою сторону, проверил, что стоит на достаточном расстоянии от жёлтой линии и стал терпеливо дожидаться состава.

Программа-минимум – до одиннадцати обхватить взглядом весь отрезок. Максимум – определиться со станцией, где его ждёт встреча с неведомым. Тем самым, что так невежливо влезла в его жизнь три дня назад…

В то утро он думал, как лучше провести заслуженную субботу. И вдруг ему звонит доставщик и говорит, что ждёт его у подъезда с посылкой. Андрей спустился, встретил курьера, расписался и взял маленькую коробку. Он понятия не имел, откуда она – онлайн-покупок в последнее время не было, на почте тоже вроде ничего не пропадало. Родственники посылками и переводами тоже не баловали. Обратный адрес тоже ничего не говорил. Возможно, что в доставке просто ошиблись адресом.

В таком случае можно с чистой совестью посмотреть, что там, а уже потом искать хозяина. Не совсем этично, но всё-таки любопытно – что присылают другим людям? Тем более такое маленькое и увесистое. Наверняка, что-то необычное и интересное.

Андрей вернулся в квартиру, отнёс коробку на кухню и ножом взрезал запечатывающий скотч – он не переносил звук рвущегося картона. Странно, но в коробке была только двухлитровая упаковка томатного сока. Не самая дорогая и не такая уж редкая. Точно такие же упаковки стоят в ближайшем супермаркете. Тогда зачем? Стоимость пересылки явно дороже содержания.

Андрей поднапряг память – не проиграл ли ему кто-нибудь какое-нибудь дурацкое пари? Или кто-то вдруг вспомнил о старом долге? Тоже вряд ли. Или у кого-то позднее зажигание с первого апреля? Так ноябрь на дворе. Или это челлендж? Прислать человеку в субботу томатного сока, чтобы он сделал себе Кровавую Мэри. Вполне себе нормальная идея для повторюшек.

Поломав голову, Андрей достал упаковку и поставил на стол – не пропадать же добру. Вместо кетчупа не пойдёт, но запить вечерние пельмени будет нормально.

Под упаковкой обнаружился небольшой квадратик бумаги с каким-то текстом. Андрей прищурился – текст был волнистый, разноцветный и в коробочной полутени читался плохо. Вблизи было не лучше – оправленный в ламинат флаер бликовал на солнце. Андрей отодвинул руку под стол и наклонил листовку к себе:

«Дорогой друг, приглашаем тебя на незабываемое мероприятие. Энергичная атмосфера, тысячи участников, легендарное тематическое пространство. Тебя ждёт яркая программа, новые знакомые и масса ярких впечатлений. Вход строго в лазоревой шапке и сиреневой куртке. 17-е ноября, 18-45. Приходи. Будет… БУМ!».

Кто-то погасил свет и выключил звук. Потом свет включился, но какой-то красный. Андрей спокойно ждал. Потом осторожно облизнул губы и медленно провёл рукой по лицу. Не кровь. Томатный сок с мякотью и солью. Видимо, из упаковки. А тишина – потому что контузия. И сейчас она начнёт проходить под неприятный свист.

Так и произошло – в уши будто вставили по свистку и от души дунули. Правда, быстро вынули и отодвигали всё дальше. Но под черепом всё равно пульсировало, содрогалось и подёргивалось. Андрей с силой провёл ладонью по лицу, смахивая сок на рубашку – её так уделало, что десять грамм сока уже ничего бы не изменили.

Он сам, да и вся кухня выглядели… живописно. Последний раз нечто подобные было, когда из кастрюли для картошки фри сбежало вспенившееся масло и полыхнуло факелом до потолка. И горело так секунд пять, пока он пытался сообразить, что делать. Но масло, проявив своё пламенную сущность, быстро утихомирилось и залезло обратно в кастрюлю, оставив только горький дым и отметину на потолке.

Тогда во избежание он купил закрывающуюся фритюрницу. А сейчас? Он как-то не видел в продаже взрывоустойчивые холодильники и ударопрочные стаканы.

Андрей ещё раз облизнул губы – сок был вполне свежий, без намёка на кислинку. Разве что какой-то мучной привкус – так и сок был не самый дорогой. Да и нельзя не заметить упаковку на последнем паскале брожения. А значит, кто-то послал ему взрывной сок и бессмысленную записку.

Андрей посмотрел вниз – она всё ещё была в руке. Андрей перевернул её – с другой стороны тоже был текст. Вот только без тени намёка на прежнюю игривость:

«Теперь, когда ты обратил внимание. Это произойдёт в назначенный день и час. И ты можешь на это повлиять. Никаких знакомых, властей или частных детективов. Любая попытка вовлечь или предупредить – и бум будет раньше. Не успеешь – бум будет в срок. Преуспеешь – и будешь вознаграждён.

Впрочем, ты не обязан что-то делать. Это произойдёт, пострадает много людей и о том, что ты ничего для них не сделал, будем знать только я и ты.

Решать тебе. ГТ»

Ниже были четыре узких колонки совсем уж крохотного текста – что-то вроде стихов. Андрей поднапряг глаза, но бесполезно – на такой шрифт уже нужна лупа.

И подумать.

Удивительно, сколько площади можно испачкать двумя литрами густой и яркой жидкости. Андрей методично отмывал кухню и неторопливо размышлял. Быстрее было нельзя – иначе под черепом опять начинало неприятно позвякивать.

Кто-то предлагает ему предотвратить что-то. Скорее всего – теракт. В них обычно что-то взрывают при скоплении народа. И для серьёзности намерений продемонстрировал будущий бум в миниатюре. И использовал для этого густой томатный сок – из-за драматичности и вязкости для смягчения ударной волны. Хоть где-то сериальные знания пригодились.

Вообще-то ему бы сейчас перепугаться до одури и бояться собственной тени. Но это недостойно и вообще он уже принял щедрую порцию универсального психического растворителя в горячей ванне. Так что лишние переживания растворились и вышли вместе с потом.

А нет, не все.

Андрей остановился, прикрыл глаза и переждал наплыв близких воспоминаний. Они быстро завязли в хмельной завесе и растворились без следа. Андрей потряс головой, промыл в раковине губку и продолжил оттирать стол.

И при этом хлопок был точно подогнан под место в тексте. Совпадение? Очень вряд ли. Таймер? Сложно и ненадёжно – мало ли как бы он поступил? Мог бы и не взяться за записку или вовсе уйти с кухни. Дистанционный подрыв? Значит, за ним наблюдали. Возможно, наблюдают и сейчас.

Андрей поднял голову и всмотрелся в окно. Закатное солнце делало противоположный дом неразличимой громадой. Если кто-то и сидит там с объективом, то он делает это без лишней помпы и подсветки лиловым прожектором.

Может, записка – это правда. Может, розыгрыш. Но в любом случае – нормальные люди так не поступают. А потому искать причину, почему выбор пал именно на него – глупо. Маньячную логику понимают только маньяки. Правда, маньяки очень педантичные и разбирающиеся во взрывном деле. Его ведь только контузило и перепачкало по самые уши. Но стёкла целы и даже стол почти не пострадал – спасибо закону Архимеда. Или Паскаля?

У Андрея было не очень с физикой.

10-00.

«Станция Боровицкая. Переход на станции Арбатская и Библиотека имени Ленина. Уважаемые пассажиры! О подозрительных предметах сообщайте машинисту».

Да он бы с радостью сообщил. С большим удовольствием и облегчением. Но пока у него только смутные намёки и пропахшая помидорами кухня. А запах к делу не пришьёшь.

Андрей подхватил рюкзак, вышел из вагона и приказал себе смотреть во все глаза и уши. Крупнейший узел из четырёх станций – где, как не здесь, наносить болезненный удар? Но это ещё надо было доказать, связав с этими глупыми стихами… Он ведь перебрал не одну коробку с барахлом в поисках лупы, чтобы их прочесть. И мало что понял:

В сердце страны -

Механический спрут.

Связавший в одно

Разнородное всё.

Отражённый двойник

Растворившись в потоке

Запретное прячет

У всех на виду

Храм первородный

Становится глубже

Лебедь чёрный плывёт

В общем пруду

Неизменный символ

Вращения ось

Неизбежен и хрупок

Качество исполнения посредственное, соблюдение орфографии, метра, размера и рифмы на уровне девятиклассника. Да ещё последняя строфа оборвана. Будь он экспертом-лингвистом, он бы вытащил из этого листочка ещё много чего интересного. Но Андрей решал задачу попроще – понять, где, когда и как это произойдёт. И, похоже, что в строфах на то есть все указания. Видимо, этот аноним ГТ хочет, чтобы он, Андрей нашёл то, что нужно предотвратить, но не хочет чрезмерно это упрощать. Потому что зачем иначе затевать весь цирк?

Кстати, что за ГТ? ГТО? Но какой именно? Японский или советский? Или это ГТА? Из той самой «банды ГТА»? Но они, насколько он помнил, занимались разбоями на дорогах, а не взрывами. Или это отсылка к суперкарам вроде Ford GT? Или это вовсе Главный Терминал? Тогда где он и зачем сдался Андрею?

Словарь аббревиатур предлагал ещё сорок семь вариантов расшифровки, но к разгадке не приближал. В конце концов, Андрей махнул на это рукой и решил разгадывать то, что для разгадывания предназначено.

«Сердце страны» понятно, что – Москва. На старых картах она и вправду здорово смахивала на главный кровеносный орган. Но современная (Андрей честно пытался быть патриотичным) – она больше походила на распластавшуюся медузу, раскидавшая во все стороны свои щупальца со стрекалами.

Связавший всё спрут – что-то, что заставляет эти двенадцать с гаком миллионов человек ощущать себя в одной территориальной единице. Не всякая страна столько насчитывает, а они как-то в одном городе умещаются и всё норовят выпихнуть лишних.

Тут он понял, что ему надоело отмывать подвесные шкафчики, и решил взять небольшой перерыв на диване с телефоном.

Андрей отвлечённо листал поисковую ленту, как вдруг взгляд на чём-то споткнулся. Он остановился и медленно крутанул назад. Где-то здесь. Что-то, что было созвучно его мыслям. Вверх, ещё вверх. Да, вот это – мем про сращивание петербургского и московского метро. На спрута не очень похоже, но там и сказано, что спрут механический. Андрей прищурился – сходство было налицо.

Тогда следующие две строчки тоже ложились в строку: кто-то ему как-то рассказывал, что большинство москвичей в городе не ориентируются совершенно. Они знают только небольшие области вокруг нескольких узловых для себя станций. Что стоит там над тоннелями – то тайна великая для них есть. И если с метро что-то случится – они застрянут на знакомом островке в окружении сущей терра инкогнита.

И тогда коллапс неминуем. Даже не из-за пробок: на экстренный случай можно будет запретить личный транспорт и пускать по дорогам только автобусы и служебный транспорт. Гораздо сильнее по людям ударит потеря себя во времени и пространстве. Так-то метро – это своего рода отложенный телепорт – вошёл в один павильон, через час вышел из другого. Городского массива вроде как бы и нет.

Андрей кое-что в агорафобии и культурном шоке понимал. Он всё-таки в Москве пару раз был. С туристическими целями. И это бесконечное нагромождение всего и вся, когда ничего нет в единственном экземпляре, и ничего не есть обязательно, ощутил весьма остро.

Итак, метро подходит. Но в Москве его станций за три сотни. И это не считая технических и заброшенных, про которые он тоже где-то когда-то читал. Что свет на них всегда выключен, поезда проскакивают их на повышенной скорости, а вся платформа уставлена свергнутыми памятниками прошлого. И что если заснуть вечером в поезде, рано или поздно он остановится на этой станции и твои следы навсегда потеряются среди бронзы и гранита бюстов и барельефов…

Тут Андрей дал себе подзатыльник и приказал не отвлекаться на мифы и легенды большого города. У него были более приземлённые проблемы и задачи. И важность важностью – но завтра в квартиру будет не зайти.

Ближе к полуночи он очистил кухню и упал, не раздеваясь, на диван. Часам к трём ночи он понял, что смотрит в одну точку и мысли плавают в голове бестолковыми кругами.

Утром Андрей позвонил на работу предупредить, что заболеет до пятницы или до понедельника – смотря как пойдёт, оставил деньги за квартиру на тумбочке в прихожей, а сам двинул на вокзал за билетом на ближайший литерный до Москвы.

Ехать предстояло двое суток, поэтому Андрей по дороге на вокзал купил самые большие наушники и засадил солидные деньги за мобильный интернет за пределами родного округа. Незапланированные расходы больно били по карману, но не успеть или оказаться в подвешенном состоянии из-за собственной скупости было бы слишком глупо.

Верхняя полка в середине плацкарта – достаточно хорошее место, чтобы тебя не отвлекали лишний раз. Купе же образует замкнутый мирок, в котором общаться необходимо. Поэтому он и готовился: большие наушники, павербанк, толстый сборник сканвордов и носок с дыркой – все атрибуты, заменяющие пассажиру табличку «не беспокоить».

Интернет ловил только на станциях, поэтому Андрей быстро освоил метод отложенного вопроса. Пока поезд ехал, он записывал вопросы. На остановках, когда связь становилась устойчивой, он быстро открывал пять-шесть вкладок на каждый вопрос, а потом последовательно читал и формулировал следующие вопросы.

Именно так он и узнал, что раньше метро носило имя Лазаря Моисеевича Кагановича. Нет, правда – на русское ухо это звучит весьма забавно. Андрею это подняло настроение на целых полдня. С храмом тоже всё было понятно – имелась в виду именно станция. Как и то, что понималось под первородным храмом – одна из станций первой ветки, когда каждая станция была торжеством архитектурной мысли и вполне походила на духовный центр.

И факт, что первые станции облицовывали дорогими породами не из-за роскоши, а чтобы нигде не подтекало, настроения ему никак не портил. Блеск и нищета воспринимаются куда как лучше, чем обезличенная и серая усреднённость. Благо, его родной микрорайон был ярким тому подтверждением.

На виду у всех явно означало, что взрывчатка не спрятана в каком-нибудь распределительном щите посреди тоннеля. Это радовало – Андрей уже поимел неудовольствие узнать, какой будет штраф за попытку пробраться в технические помещения или, не дай Бог, зайти в тоннели поглубже.

Почки точно бы не хватило и пришлось бы добирать частью печени.

Итак, десять станций (ответвление он отбросил – в стихи оно никак не вписывалось), на одной из которых бомба. Почему не на двух или больше? Потому что он не может быть в двух местах одновременно. И бум в записке тоже употреблён в единственном числе. Да и просто потому, что иначе это уже перебор и беспредел.

Перед самым приездом в Престольную Андрей вдруг вспомнил, что забыл про куртку и шапку. Пришлось отложить размышления в сторону и лихорадочно искать ближайшие к вокзалу магазины, где были бы в наличии шапка и куртка нужных цветов. Сочетание получалось вырвиглазным, а значит, ГТ намеревался следить за ним. А раз он собирался следить – на шутку это уже не походило. А потому эстетические неприятности стоили свеч.

Поезд прибыл на вокзал в полдвенадцатого ночи, поэтому сразу лезть под землю не имело смысла. Да и Андрей уже был сыт перемещениями на поезде. Поэтому он поймал такси и попросил довезти до ближайшей недорогой гостинцы, где есть душ. Таксист покружил немного, остановился возле какой-то глухой стены, кому-то позвонил и сказал, что надо завернуть за угол. Андрей расплатился, подобрал сумку и с некоторой опаской завернул за угол – тёмные переулки небезопасны в любом городе.

Но там была дверь в глухой стене, а за дверью – столик ночного портье. Четыре тысячи за ночь была явной обдираловкой, но Андрей был сыт по горло жизнью домашнего кота и хотел чистой кровати и тёплого душа без подгоняющих свидетелей. Так что он покорно отчитал купюры, получил ключ и двинул по лестнице. Но тут же вернулся назад – узнать адрес гостиницы. Без топопривязки в этом городе далеко не уйти.

Казалось, в поезде он должен был выспаться на три дня вперёд. Но он отключился сразу, едва разместился под одеялом.

Рано утром он вбил в телефон маршрут до магазина с нужной одеждой (оказалось почти рядом с остановкой прямого маршрута). Потом проверил, что не потерял листок с копией записки и всеми своими пометками, выкинул в ведро осточертевшие сканворды. Ещё раз проверил, не забыл ли чего, и вышел из номера.

Если в круглосуточном магазине и удивились ранней пташке, точно знающей, что ей надо, то виду не подали. Андрей не стал вглядываться в покрой и общее впечатление и проявил внимание лишь один раз – на кассе. Ценник был… освежающ. Андрей скрипнул про себя зубами, но приложил карточку.

Но зато он укладывался во время. Андрей поправил новую шапку, сверился с телефоном и пошёл к ближайшей лестнице с красной буквой «М».

12-30

Он трижды проехался и прошёлся по всем станциям возможного отрезка. И уже был сыт по горло всем этим подземным величием. Но пока из списка выпадали только Кропоткинская, Красносельская и Красные Ворота. На них точно не было пересечений с новыми, более глубокими ветками. Зато остальные план по смычкам перевыполняли. А значит, надо было поднапрячься и думать дальше.

Отлавливать своего двойника в месте, которое даже обзавелось собственной фоторубрикой про модников и чудаков, оказалось делом гиблым. За эти три часа он уже встретил двух людей, одетых в бирюзовые шапки и лиловые куртки. И даже ехал за одной три остановки, пока она не пересела на оранжевую ветку и поехала куда-то в направлении ВДНХ – Андрей временно разрешил себе подслушивать чужие телефонные разговоры.

Тем более он уже не был уверен, что надо было искать именно такого попугая – речь ведь шла об искажённом двойнике, а это существенно расширяло трактовки. И трам-пара-рам – он так и не понял, куда на станции можно было бы пристроить взрывное устройство, не привлекая ничьего внимания!

Он и не подозревал, насколько пустым может быть это пространство. Нет, насквозь ни одна станция не просматривалась. Но вот укромных мест, куда бы хорошо лёг увесистый свёрток, ему что-то не попадалось. Урны? Он видел, что их время от времени внимательно осматривал персонал, да и сами они с какого-то года взрывоустойчивы. Скамейки? Там слишком мелкие просветы.

Когда он увидел полую лестницу, под которой можно было спрятаться, то было обрадовался. Но к ней подошла уборщица и начала пшикать из ручного распылителя антисептиком. Андрей скорчил кислую рожу под маской – вариант отпадал из-за клятой эпидемии.

Тогда что? Туалеты, про существование которых он не и не подозревал, пока не начал копаться в ситуации поглубже? Они в стороне от общего потока и их ещё найти надо. Магазины или забегаловки? Вряд ли их владельцы не заметят оставленных вещей. Да и народ в них как-то не особо ломился, а в записях было чётко сказано, что посылка спрятана в потоке у всех на виду.

Отделка или настенные украшения? Слишком сложно и очень заметно – пассажиром, пристраивающим пакет в руку статуи, наверняка бы заинтересовались. А если и нет, то первая же ночная уборка – и посторонний предмет будет обнаружен.

Стоящий на пару ступенек выше парень присел завязать шнурок, и Андрей почувствовал – оно. Парень завязал шнурок, выпрямился и ощущение пропало. Они доехали до платформы, парень пошёл вперёд. А Андрей обошёл барьер и влился в поток, направляющийся вверх.

Доехав до середины, он тоже присел и внимательно всмотрелся в ступеньки. Жёлтая полоса, вытертый до блеска металл на рёбрах и прилипший розоватый кусочек неведомо чего.

Андрея качнуло, и он едва не упал. Выпрямился, схватил покрепче резиновую ленту и переждал приступ сердцебиения. Ну конечно! Эскалатор – вещь довольно хрупкая. Из примерно тех тридцати, что он сегодня видел, стояло где-то шесть. Но без них метро – не метро. Конечно, гипермаркеты и аэропорты тоже переняли со временем эту фишку с наклонным перемещением. Но вопрос, кто в этом круче, даже не стоит. И там есть дублирующие путепроводы, а здесь без эскалатора… не разбегаешься.

И почему он упёрся именно в твёрдый объём взрывчатки? Прогресс ушёл далеко вперёд и рвануть теперь может всё, что угодно – от жидкости во флаконе до бесцветного газа без вкуса и запаха. А ГТ в этом явно понимает и потому обычными путями не пойдёт. А значит, ни ненадёжный и заметный смертник, ни подозрительный свёрток с проводами здесь не появится. Зато кто обратит внимание на набившуюся в щели грязь, да ещё под вечер? Да, мощность взрыва будет не та, что у брикета С-3, но здесь много-то и не надо. Лавину можно начать и криком – если условия подходящие.

Андрей вывел на смартфон схему эскалатора. Выглядело сложно и запутанно, но общая идея была правильной – если разорвать ступенчатую ленту, авария будет неминуема. Конечно, аварии на эскалаторе – это не газовые хлопки, но тоже случаются. И Андрей смутно помнил, что два года назад такая авария была. И без жертв тогда не обошлось – не у всех железная хватка и молниеносная реакция. А если ещё и подтолкнуть тех, кто повыше?

И ГТ даже может не присутствовать рядом, чтобы дать управляющий сигнал – здесь же теперь повсюду вай-фай и телефоны ловят даже в тоннелях, а потому управляющий сигнал будет добивать с любой дистанции. Нужен только крохотный приёмник с выходом в сеть и такой же по размерам детонатор. А современная электроника это позволяет. В самом деле, кто обратит внимание на жвачку с горошинкой посередине?

Тут эскалатор кончился, и Андрей упёрся взглядом в блестящую плиту отбойника. Вряд ли его часто снимают для чистки. Конечно, его зубцы плотно прилегают к рёбрам ступенек, но что-то заходит и под них. И уже там накапливается до критической массы. А когда наступит момент – сделает бум в самой нужной точке. При этом без разницы, в какую сторону едет эскалатор – эффект домино неизбежен.

План дерзкий и сложный. Андрей даже восхитился коварством ГТ и подумал, что с радостью открутит ему парой конечностей при личной встрече. Но оставалось понять – где?

Андрей вызвал на экран схему метрополитена и с ненавистью уставился на столько раз смотренную красную ветку. Где здесь может плавать чёрный лебедь, да ещё в общественном пруду? Охотный Ряд? Он больше похож на светофор, чем на лебедя. Лубянка? Тоже ассоциация с чёрной птицей, только другой породы и размера. Чистые пруды? Похоже на правду. Но почему тогда лебедь чёрный? Вряд ли это просто фигура речи.

Тут его толкнули, он едва не выронил телефон. Выпрямился и встретился с рекламой шоколадных конфет. А после понял, что он клинический и это не лечится.

Чёрный лебедь. Положительный персонаж абхазской мифологии. В союзе с белым лебедем образует балет «Лебединое озеро». Более остро-политического элемента в отечественной культуре и не сыскать. Значит, культура. И не просто культура, а культура общественная. А под такое описание подходит только Парк Культуры.

Он должен был додуматься раньше, но его заклинило на ровном месте. И чем он сильнее думал, тем сильнее эту логическую цепочку зажимало. И нужно было едва не пропахать пол носом, чтобы этот клин выпал.

Теперь он знал все части головоломки – где, когда и как. Жаль только, что ГТ не потрудился оставить инструкцию по обезвреживанию – строфа не зря обрывалась на третьей строчке. А значит, он должен додуматься до этого сам.

14:00

Он уже сам не замечал, как у него вошло в привычку то и дело сверяться со временем и подгонять себя. Но сейчас он явно обогнал сценарий и теперь у него есть изрядный люфт во времени.

И раз он совладал со всем предыдущим – то и эта задача ему по зубам. Но для этого нужно выйти наверх, а то его уже начинает забирать клаустрофобия.

18-38.

Андрей постоял у входа, вздохнул и решительно толкнул стеклянную дверь. В нос стукнул неповторимый запах метро. В переходе он услышал обрывок чужого разговора, где кто-то говорил, что для него этот запах как чашка утреннего кофе – такой же невкусный, но на него подсаживаешься.

Распознавание камер его не пугало – человек он был свежий, в ориентировках не мелькавший. Но вот досмотр багажа… сейчас он был совершенно лишним. И потому надо было от него как-то увильнуть. На вид это было не то чтобы сложно – процедура проводилась выборочно – примерно у каждого тридцатого-сорокового. И Андрей очень надеялся, что его стереотипный вид сработает и сейчас – на этот раз ему есть что скрывать.

Андрей изо всех сил старался не выглядеть подозрительным. Но ощущение, что все люди в форме видят насквозь все его жалкие потуги, наполняло тело слабостью и застилало пеленой глаза.

Андрей покрепче хлопнул себя по лбу, встряхнулся и заставил себя сосредоточиться на деле. Главное, когда не думаешь о жёлтой обезьяне – думать об обезьяне зелёной. Или оранжевой. Или об коричнево-лиловом бегемоте в бурной и мутной реке. А значит, взглядом не бегать, про себя не говорить, лямки рюкзака не теребить. А ещё лучше пристроиться через одного к крайне колоритному небритому кавказцу с двумя клеёнчатыми сумками и телефоном, зажатым между плечом и пухлой щекой.

Как и ожидалось, кавказца тормознули и предложили сдать багаж на просвет. Кавказец начал не то чтобы возмущаться, но внимание на себя оттянул. Андрей ещё раз напомнил себе не горбиться и не сверлить взглядом охрану, приложил проездной и прошёл за турникеты.