Биосферный коммунизм. Постсоветская империя Чингисхана 2.0

Под давлением и поддержке Орды преданный чингизидам московский филиал ("княже-боярский комбайн" – А.И.Фурсов) уничтожил вольности былых конкурирующих княжеств, их вечевые институты и создал единое централизованное государство, преданно служащее Сараю.

По сути, под многовековой сенью Орды уже тогда складывался единый по менталитету, языку и т.д. смешанный народ-евразиец – татаро-угро-фино-славянский суперэтнос, говоривший на тюркском языке – международном языке империи Ч, и дружно выступивший против самозванца Мамая.

Приняв ислам и предав веру Ч хан Узбек совершил идеологический переворот. Чтобы подавить недовольство и сопротивление тэнгрианцев, он заманил, напоил и коварно вырезал сотни принцев-чингизидов, не желавших изменять вере отцов. Выжившие оппозиционеры-тэнгрианцы, пассионарные "люди длинной воли" поехали в Москву, стали служить московскому князю, со времен И.Калиты имевшему собственную казну – основу любой самостоятельной государственности. Принимая позднее христианство и христианские (русские) имена, они становились частью уже нового православного ("русского") суперэтноса. А русские жены уже в третьем поколении меняли тюркский фенотип, т.е. внешний облик потомков. Отсюда и знаменитое выражение "поскреби русского и найдешь татарина".

Часть же наиболее свободолюбивых ордынцев уходила в монастыри, не желая мириться с новыми бездушными толпо-элитарными порядками. Там они занялись трансформацией религии римских рабов – христианства – на собственной ордынской несториано-тэнгрианской основе.

Суть в том, что первые поколения ордынских царевичей были христианами несторианского толка, близкого древнему Тэнгризму. Еще до Ч несторианство было религией Кереев (родственное отцовское племя Ч – гаплогруппа С3) и полиэтничного имперского государства Найманов.

Приняв новозаветное христианство И.Христа, именно ордынцы-тэнгрианцы создавали на Руси первые нетрадиционные беспоповские монастыри, как царевич Кайдагул или позднее – ордынский знатный воин Сергий Радонежский75. Эти монастыри не были обычной церковью, т.е. профессиональной корпорацией знавших Библию и письмо попов. Они были продолжением традиций степных воинских братств. Здесь, согласно тэнгрианской философии подчинения земного мира Небесному (отцовскому), бескорыстного служения ближнему (воину-собрату) новозаветные заповеди И.Христа ордынцы внедряли в практику повседневной жизни. Они утопически хотели изменить, улучшить мир "здесь и сейчас", а не потом. Ведь одно дело, когда к вере обращаются слабые люди (рабы), и совершенно иной замес выходит, когда к ней обращаются сильные и самодостаточные воины Орды. Они рабскую сторону религии, слепую веру-утешение преобразуют в активную борьбу за Правду-Справедливость.

Так родилось "христианство на ордынский лад" (Н.Трубецкой) – двоеперстное (старинное) Православие. Его отличали такие присущие воинам-кочевникам качества, как рыцарская этика служения и не стяжания (бессребреничество), братский эгалитаризм и неприятие господской паразитической морали (ср. с советской этикой). Так, в созданной Сергием сети беспоповских монастырей (воинских братствах) зародился новый дух – эгалитарный дух братства, православного народа-воина, искателя и защитника Правды-Справедливости. Спустя целый век после ухода Орды, при отце-основателе русского народа Иване Великом он и нашел окончательное государственное оформление. Недружный и раздробленный на удельные княжества местечковый народ Киевской Руси со своими диалектами и т.д. преобразился в совершенно новый – единый одухотворенный (соборный) православный народ-воин – оседлый проевропейский аналог тюрко-монгольского народа-войска.

Дворяне и прикрепленные к их поместьям и городам стрельцы (протоказаки), вкупе с оседавшими татарами (военнообязанными крестьянами) стали организационным ядром нового православного "московского" народа. Они и осуществили фазовый переход, похоронив патриархальную (удельно-вечевую) боярскую Русь.

Московская Русь И.Грозного- это своеобразный ответ на модернистские вызовы, породившие абсолютистские буржуазные государства Европы и империю Османов. После чумы и ожесточенных крестьянских войн князья, графы и т.д. ради спасения своих статусов и привилегий пошли на союз с королем, подчинились ему. Так под сенью мощных абсолютистских авторитарных государств – рычагов перехода к новому бесчеловечному строю создавались основы капитализма, рынок и политические нации.

Новая "страна первого лица" и русский мобилизованный (военизированный) тягловый народ-войско выросли в ходе отрицания этой рыхлой княжеской Руси, разделявшей с европейскими, ближневосточными, китайскими и прочими оседлыми княжествами характер приречной "потамической" цивилизации с присущим ей многовластием и плюрализмом, большой ролью городов, торговли (купцов) и товарно-денежного обмена (ремесленников). Ни единый рынок, ни единое имперское пространство, ни даже единое крупное государство не могли возникнуть при таком многовластии и раздробленности Руси. Такой разброд и многовластие исключали какую либо перспективу. Это, наконец, должны признать порядочные российские историки – живописцы "проклятого татаро-монгольского ига"!

Творец новой степной воинской империи Иван IV, по сути,повторил путь и судьбу Тэмучина – тэнгрианского императора-глобалиста76. Вначале он хотел по хорошему поладить с ними, создал реформаторский совет из единомышленников – "Избранную Раду". Однако, эти потомки бояр-аристократов не хотели ему подчиниться и всячески саботировали его приказы, изменяли ему даже в условиях войны. Вот почему Иван Грозный просто вынужден был взяться за топор, опереться на так называемых "опричников" – опровославленных татар, которые и снесли своевольных бояр. С тех пор и пошла на Руси трагическая традиция уничтожения предшествующего этапа развития, без удержания и признания его достоинств. Эти потомки ордынских имперцев – опричники и стали "двором" – опорой нового имперского государства, преданным царю-самодержцу служивым дворянским сословием77.

Так была заложена традиция насильственной Реформации. Романовы снесли Московскую Русь, а самих романовых снесли новые опричники-большевики.Как говорят казахи – "что сделаешь отцу, то ждет тебя впереди!"

Дворяне сменили патриархальных бояр-олигархов и заняли место высшего офицерского корпуса единого народа-войска. Казаки же вместе с "резервистами" – черносошными крестьянами стали младшим и рядовым составом Московского армейского государства. Но узловую роль в создании нового суперэтноса сыграли не эти верхние армейские сословия, а массовые черносошные крестьяне – носители новой пашенно-животноводческой технологии и православно-воинской традиции, отличавшей староверов78.

Новый народ-войско в оседло-православном формате унаследовал от кочевников культурный код Орды и экстенсивный путь (метод) решения накопившихся проблем – через захват все новых и новых земель и народов. Отсюда же, от не знавших тяжелого физического труда ордынцев и пошла созерцательность и мечтательность79 "Ивана дурака", лежа на печи внезапно становящимся знатным и богатым. Отсюда и идущее от кочевников (кыргызов, башкир, якутов, тувинцев, монголов, калмыков, казахов и т.д.) нежелание русских заниматься черным малооплачиваемым трудом, отдавая его на откуп мигрантам. Отсюда их предпочтение опасного, но престижного и высокооплачиваемого ратного труда, отсутствие пунктуальности и трудовой европейской дисциплины, временами авральный характер их труда, артельный принцип трудовой организации (идущий от военно-коллективистской Орды), умение как воевать, так и гулять-пировать по нескольку дней, бросание из крайности в крайность и т.д.80

Европа же, в процессе "великой распашки" 11-13 веков, уже свела на нет леса и завершила антропогенизацию территории. Благодаря теплому климату Гольфстрима, высокой урожайности и высокой плотности населения она перешла к модели интенсивного развития, за счет увеличения производительности труда, его специализации, сокращения аграрного населения и роста городов, бурного развития ремесел, книгопечатания, грамотности, роста университетов и новых практических прикладных знаний в сфере механики, физики, химии и т.д.

Новый ордынский народ был классическим суперэтносом, т.е. чисто имперским (цивилизационно-культурным) образованием, синтезом оправославленных воинов-тюрок и местной элиты Москвы, породненной и преданной Орде. Этот симбиоз тюрков и московской (генетически – протюркской) элиты при поддержке Орды и православной Церкви и сумел сломать сопротивление остальных князей-рюриковичей. Необходимость собирания хиреющих чингизидских земель в единое государство и объединила этих преданных делу Ч дерзких "людей длинной воли". Именно в новом духовно-религиозном центре – Москве собирались и крепли силы новой сетевой православной пассионарной державы. Заложенная С.Радонежским сеть мужских воинских братств сформировала совершенно новый дух, который и объединил представителей разных евразийских этносов в новый православный имперский суперэтнос. Его ядром и стали осевшие и "обрусевшие" православные ордынцы – впоследствие названные старообрядцами, т.е людьми прежней ордынской веры. Они имели все полноценные атрибуты этноса – от своей православной (посттэнгрианской) веры, одежды и кончая специфической архитектурой и предметами быта81.

Эти оказавшиеся в городской среде пассионарные маргиналы-степняки обрели в адаптированном ордынском Православии второе дыхание. И потому эти тюрки-христиане и одержали верх над утратившими собственный тэнгрианский дух тюрками Казанского, Ногайского, Астраханского и прочих ханств Золотой Орды. И не только поэтому.

Дело в том, что новая цивилизация рождается как целостное (формационное) образование, начиная с хозяйства и кончая идеологией и культурой. Оседавшие тюрки создали более прогрессивное хозяйство (экономику) и культуру – интенсивное пашенное земледелие. Именно посткочевники-тюрки привнесли такие новации в рутинное низкоурожайное пашенное земледелие Руси, как: а) использование мощной тягловой силы (в основном – коня), б) железной сохи с бороной и самое главное, в) навоза, резко повысившего урожайность пашенного земледелия.82

Подобно рисовому заливному земледелию, сформировавшему единый ханьский суперэтнос, новый ("русско-татарский") массовый хозяйственный уклад и обеспечил экономический и демографический подъем Московского царства и вытеснил на периферию животноводческий уклад вместе с властью ордынских завоевателей. Увы, они не могли преодолеть дефицит пастбищ и обеспечить экономический и демографический рост ордынского государства. Оставаясь этническими тюрками, они приняли новозаветное христианство и европейскую оседлую культуру, но в соответствующем им мужском (воинском) формате. Вот почему до конца бились с бундовскими большевиками за Святую православную Русь именно потомки творцов-бенефициаров Московского царства – ордынских дворян, казаков и крестьян-"черносотенцев" – все эти корниловы, колчаки, красновы, семеновы, анненковы и дутовы.

Голытьба же нищих деревень, солдатская вооруженная крестьянская масса пошла за красными бундовскими комиссарами, обещавшими "кто был никем – тот станет всем!", призывая "грабь награбленное!" Это были потомки угнетенных еще со времен Орды "старожильцев", славяно-угро-финских крестьян-автохтонов, оставшихся на обочине государственного строительства. Их закрепостил еще московский царь, но особенно их презирали и угнетали "немцы на троне" и дворяне. Импортированные же гольштинцами дворяне европейского происхождения еще меньше питали к ним симпатий.

Так, даже накануне первой мировой войны дворяне предпочитали всю тяжесть налогового беремени скинуть на крестьянское "быдло", имевшее меньше прав и знаний, чем чернокожие рабы США83. Им, и особенно репрессированным староверам, не за что было любить гольштинскую Россию. Потомки по-военному организованных ордынцев, коллективисты-староверы и вооруженные лапотные крестьяне и выдвинули идущие от Курултая, традиционной военно-кочевой демократии лозунги народовластия: "Вся власть Советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов!"84 Под руководством прибывших из Америки и Германии бундовских комиссаров – троцкистов-глобалистов, они свергли царя, перебили и расстреляли дворян и обслуживавших их попов никонианской (прокатолической) церкви.

Так, на руинах сгнившей царской гольштино-готорпской империи, уже утратившей какую-либо связь с автохтонным населением Российской империи (РИ), возникло его очередное полное отрицание – такая же космополитическая утопическая конструкция. Она всегда была мечтой для угнетенных мировых низов и вполне органична для ордынских староверов-коллективистов и особенно – для эгалитаристов кочевников царских окраин.

Так возник антипод капитализма – СССР и искусственный "советский народ", который отрицал капитализм, но не смог разглядеть внутри себя и снять глубинную вражескую суть – римский толпо-элитаризм, да еще в бундовско-этническом формате. В итоге эта модель негативного социализма (антикапитализма) отобрала у народа землю, фабрики и заводы и превратила его в слабого безынициативного "винтика"-патерналиста, ныне покорно идущего вакцинироваться. СССР неизбежно рухнул, ибо как и РИ, он был тотально отчужден от трудящегося большинства, не имевшего какой-либо собственности и власти85. Так и не получив от красных комиссаров обещанных "заводов и пароходов", он быстро исчез после августовского путча 1991 года, на этот раз увлекшись другой крайностью – либеральными утопиями в стиле Ф.Хайека и Х.Арендт.

Хотя русский суперэтнос все еще несет традиционный имперский код мобилизованного народа-войско, тем не менее благодаря "немцам на троне", он утратил исконный дух, традиционную скрепу – православную Веру. Без веры – силы любого народа, без прикипевшей к родной земле автохтонной культуры и национальной элиты он осиротел и до сих пор не может найти себя, бессилен подняться с колен, как впрочем, практический весь постсоветский народ (за исключением прибалтов). Пора признать уже, что Россия без создавших ее ордынцев-дворян, т.е. автохтонной элиты, имеющей многовековой опыт госуправления и традиционный патриотизм – это все равно, что Япония без самураев.

Такой плачевный финал закономерен. 300 лет гольштинцы каленным железом травили ордынское, родное (внутреннее) для русского суперэтноса начало, третировали и презирали его как азиатчину, гнобили и силой разворачивали русских лицом к Западу, начисто оторвали их от ордынских, половецких и турано-арийских корней. Потом власть захватили и уничтожили все национально-русское как наследие РИ красные бундовские комиссары. Перехватив власть, идейный коммунист И.В.Сталин сумел создать первоклассную советскую культуру и идеологию, которые успешно конкурировали с Западной цивилизацией. Это был фантастический взлет! Но, увы, он базировался не на родном вмещающем ландшафте, не на местной (дворянской) культуре, а носителях иного, левого глобалистского Проекта.

Вытесненные Сталиным сплоченные потомки еврейских комиссаров взяли реванш и в конце концов развалили на части собственное детище – СССР, стали хозяевами-утилизаторами его остатков. Начиная с 60-х годов, они потихоньку овладели высотами экономики и политики, секретными службами и идеологическими институтами СССР. И в начале 90-х "слили" ставший бесполезным для них СССР86.

Худо бедно, при В.В.Путине произошло восстановление российской государственности, ее суверенных военных начал. Народ очнулся, приободрился и просветился, начал искать себя, собственный Путь. Ложная бессодержательная идеологическая болтанка между "левыми" и "правыми", "западниками" и "славянофилами" потихоньку заканчивается. Народ просыпается, элита ищет собственный – автохтонный "евразийский" Путь (см. М.Веллера, С.Глазьева, А.Дугина, А.Девятова, М.Делягина, С.Переслегина, В.Пыжикова, В.Катасонова, А.Фурсова, Л.Хазина и многих других). Ведь с 2006 года начался очередной 800-летний цикл истории Евразии.

Вся сложность и неудача этих поисков собственных корней и путей в том, что русская элита ищет их внутри западной оседло-технократической цивилизации. Так повелось еще с гольштинцев – все передовое истинное – на Западе! Мы же знаем уже, что старый умирающий мир свертывается пробуждающимся Духом Вселенной, который обозревая, впитывая рассеянные по всему миру новации, раз в 800 лет из духовных глубин сердца Внутренней Евразии осуществляет синтез Нового мира. Он всегда рождается из тэнгрианского духа любви и служения, целиком, подобно Афине Палладе, выскочившей из головы Зевсаво всеоружии. Так будет и в этот раз!

Четвертый цикл евразийской мировой истории

87

.

В сравнении с СССР, перед нами стоит на порядок более сложная, универсальная и фундаментальная задача. По сути, СССР дополнил и вывел капитализм из тупика, заняв комплиментарную ему нишу социального оппонента. Мы осознаем уже, что СССР разделял с капиталистическим Западом общую индустриальную технологию/цивилизацию с ее вертикальной централизацией управления (в рамках периодизации истории Э.Тоффлера и концепции капитализма А.И.Фурсова). И не смог создать теоретическую Альтернативу, тем более – конструктивную модель коммунизма как этапа развития, следующего за капитализмом.

Тому были три причины.1) Посткапитализма тогда еще не было в природе. Он лишь сейчас конструируется хозяевами денег и истории под видом "инклюзивного" капитализма, т.е. неприкрытого рабства. 2) Его же истинную (естественную) форму – форму тэнгрианского семейного биосферного коммунизма турано-арийских скотоводов ни Маркс, ни Ленин просто не знали. 3) Можно было, опираясь на законы диалектики, вывести ее дедуктивным путем, но материалист-Маркс с этим не справился. За источник развития он неверно взял крестьянскую общину, т.е. оседлую культуру, и не исходное, а вторичное – классовое противоречие "элита – толпа", игнорируя исходное "вечное" субстанциальное противоречие "общество – природа (биосфера Земли)".

Ныне человечество оказалось в преддверии скачка к информационной цивилизации с главенством ИР. Оно в ситуации гусеницы, которая ради собственного выживания должна преобразоваться в бабочку! Отсюда и точка бифуркации его дальнейшего развития.

Древняя рабовладельческая элита хочет информационную цивилизацию знаний с ее главенством ИИ приспособить к своим узким корыстным интересам, т.е. увековечить толпо-элитаризм. Она планирует сократить и загнать человечество в цифровой концлагерь. Мы же предлагаем альтернативу, адекватную интересам дальнейшего развития человечества и сохранения биосферы Земли. Здесь эта задача решается не на узкой классовой, а биосферно-космической (тэнгрианской) основе. В основе нашей исторической дедукции лежит диалектика Гегеля как Логика развития Вселенной, а также тэнгрианский подход к социуму как части биосферно-космического семейного целого и мобилизация опыта Ч.

Благодаря сталинскому социальному государству пролетариата западный капитализм был вынужден применять кейнсианские методы и просоциалистические модели социальной политики, поднимая зарплаты рабочим и расширяя внутренний спрос, расчленяя монопольные структуры в промышленности и т.д. Так западный авангард капитализма – США – вышли из Великой депрессии и вместе с СССР разгромили фашистскую Европу, потеснили Британскую монархию, достигнув зенита в эпоху "государства всеобщего благоденствия". США и СССР стали тогда союзниками как две передовые эгалитарные страны, противники толпо-элитаризма – колониально-монархического или расово-нацистского толка, всегда идущих рука об руку.

Впервые об альтернативе капитализму заявили К.Маркс и Ф.Энгельс, однако их диагноз и прогноз капитализма были поспешными, однобокими и неточными. Был неверен и лжив сам корень марксизма и ленинизма – примитивный материализм. Ленин и еще больше Сталин смогли реализовать эту Альтернативу лишь уничтожив частную собственность и создав ее казенный противовес в виде тоталитарного однопартийного государства, правящего под вывеской «Советов рабочих и крестьянских депутатов».

Согласно русской версии марксизма – ленинизму, после пролетарской революции функции госуправления возьмет на себя большинство населения, а не меньшинство, как это было на протяжении всей Предыстории. А раз большинство народа само подавляет своих угнетателей, то отпадет надобность в “особой силе” для их подавления. В этом смысле государство начнет отмирать. И чем более всенародным станет исполнение функций госуправления, тем меньше будет нужда в чиновниках, полиции и т.д.

Однако реализация этой верной идеи базировалась на насилии и утопии революционного «скачка» из постфеодальной крестьянской страны в социализм, минуя многовековую эпоху капитализма. Но "социализм" – смутное клише, затемняющее истину: национализация собственности не ведет автоматически к коммунизму, как полагало недалекое послесталинское руководство КПСС. Вызревать в лоне капитализма, его снять может лишь его внутренний зрелый антипод, т.е. его отрицание – коммунизм как деяния всесторонне развитого человека, хозяина и управленца страны. Коммунизм же наступает не просто "после" капитализма, а как его тотальное отрицание планетарного (биосферного) масштаба.

Капитализм – совершенно необходимая фаза для снятия феодализма и власти земли. Это фаза социализации, демократизации и индивидуализации человека, формирования всесторонне развитой ответственной личности – обязательной предпосылки и фундамента самоуправляемого коммунистического общества. Эту естественную трансформацию капитализма в антипод – социализм, т.е. лишь отдельные элементы протокоммунизма, мы и видим в развитых социал-демократиях северной Европы, моделях «шведского» социализма, норвежского или исландского «социального государства». Эти потомки воинственных викингов (норманнов) всегда были далеки от Рима, рабского толпо-элитаризма.

Поэтому авантюрное игнорирование Лениным законов естественной эволюции этнополитических организмов привело лишь к торжеству линейного антипода, "своего другого" Капитала – однопартийного тоталитарного Государства. Также как и Капитал, он отчужден от человека, только абсолютно, присваивая все силы и страсти воодушевленных им «винтиков» и "солдат" коммунизма. «Временное» средство преодоления и слома буржуазной машины угнетения – диктаторское Государство пролетариата – стало постоянной Диктатурой, только уже партийных бонз.

С ослаблением субъективных движущих сил тоталитарной машины – Страха и Идеи-мечты, началось размывание и девальвация социалистической Утопии. Недобитая Сталиным бундовско-коминтерновская верхушка предала гениально простые лозунги Революции: «землю – крестьянам, фабрики – рабочим, власть – Советам». Низовую демократию и творчество масс она подменила диктатурой Политбюро партии. Воодушевленные мечтой о справедливости, равенстве и братстве народов настоящие самоотверженные коммунисты были расстреляны и отправлены в ссылку, а наверху оказались перекрасившиеся оборотни-карьеристы. Встав на ноги тоталитарная машина рекрутировала послушных исполнителей, падких на материальные блага детей бедных крепостных низов, пополнявших ряды НКВД-шников и "Смершей" с их послушной бездумной холуйской психологией.

Увы, насилием «машину насилия» не отменить, зло и насилие разрастаются и умножаются. И Капитал, и его казенный эквивалент – тоталитарное Государство – неизбежно становятся Системой, которая снимает свои демократические предпосылки и вырождается в свою монопольную противоположность. Государство как машину насилия нельзя просто отменить, как и сами естественные эволюционные законы развития истории. А коммунистическое монашество вскоре оборачивается диким разгулом плотских искушений и страстей.

Увы, переход послесталинского руководства от политики принципиальной классовой борьбы к конвергенции и беззубой "разрядке" был не случаен. Чтобы понять это, нужен укрупненный, свободный от классово-идеологической догматики цивилизационно-исторический подход. Впервые такой научный подход к истории СССР применил А.И.Фурсов88. К сожалению, его метод не получил дальнейшего развития в советском обществознании. Увы, сильно засела в наших мозгах марксистская парадигма.

Суть в том, что СССР был носителем второй – индустриальной волны развития человеческой цивилизации89. Если отбросить классово-идеологические особенности, СССР разделял с США единый технологический базис и самое главное – вместе со старой фабричной централизованной цивилизацией он унаследовал толпо-элитарную модель управления.

И если в США и западных парламентских демократиях гражданский электорат через выборы как то контролировал и ограничивал бюрократию, то в СССР, несмотря на "передовую государственную социалистическую собственность", вся политическая и идеологическая сфера была отчуждена от народа, редуцированного в "винтик" партхозмашины. Ее абсолютная монополия и бесконтрольность переросла в квазифеодализм, и закономерно обернулась реставрацией толпо-элитаризма. Ведь отчужденная казенная собственность превратила госбюрократию в ее фактического владельца (квазихозяина). Эта развращаемая абсолютной монопольной властью полуфеодальная Номенклатура сполна вкусила прелести кадрового "застоя" и развалила СССР на национальные вотчины, где первые секретари Компартий приватизировали народное достояние, привели экономику в соответствие своему царскому положению. С.Ниязов же превратился даже в небожителя, отца всех туркмен. Удалось избежать крайних форм падения в частно-феодальные деспотии лишь промышленно развитой проевропейской Белоруссии и Узбекистану, издавна имевшему традиции оседлой государственности.