Вторжение в Мидгард

Одноглазый встал, и люди поднялись за ним.

– Это далеко? – забеспокоился Вульф. Он помнил, что его родные и дружина ждут, чтобы предать огню тело Хрейтмара.

– Это очень далеко, – ответил Седобородый, в его глазу заиграл лукавый огонек. Словно прочитав мысли молодого ильвинга, он добавил: – Не волнуйся, ты вернешься вовремя, и твой отец наконец почувствует себя в спокойствии в моем Чертоге.

Воданаз повернулся и зашагал прочь от шума прибоя и скалистых берегов. Вульф и Хельги двинулись следом, стараясь не терять из виду едва заметную в лунном свете тень.

Глава шестая

Тропа, по которой они шли, вела в гору; на ее склоне росли ели и сосны, толстый слой опавшей хвои покрывал землю. Они удалились от Этельруги на порядочное расстояние, и, по словам Воданаза, до конца путешествия было еще далеко. Однако бог пообещал, что, несмотря на дальний путь, Вульф и Хельги вернутся домой вовремя. Вскоре они взобрались на гребень горы, где лес кончался, и пологий склон, начинающий спуск вниз, был покрыт невысоким кустарником.

Тропинка петляла меж кустов и крупных камней, разбросанных там и тут. Вульф шагал, озираясь по сторонам, и ему начинало казаться, что он не узнает местности. Хотя медленно плывущие облака то и дело прятали луну, ее света хватало, чтобы понять: Одноглазый ведет их в места, где они никогда прежде не бывали. Это казалось странным Вульфу: ведь он, прожив в этих краях больше двадцати зим и много путешествовав, знал на зубок все окрестности на два перехода в каждую сторону. Судя по звездам, Воданаз вел их на восток. А на востоке давно должны были показаться высокие горы с пиками, покрытыми снежными шапками. Однако впереди расстилалась равнина, на которой горбились невысокие пологие холмики, и все – никаких гор.

Черное небо меняло цвет на темно-синий, а звезды гасли одна за другой, когда три путника остановились у небольшого пригорка.

– Здесь мы отдохнем, – объявил Седобородый, усаживаясь на землю.

Вульф взглянул на Хельги, тот пожал плечами. Вульф решил использовать передышку и осведомился:

– Куда мы идем?

– Скоро узнаешь, – бросил в ответ Воданаз.

– Между прочим, уже светает. Моя родня ждет меня, чтобы возложить…

– Уймись! – перебил его Одноглазый. – Я же сказал – поспеешь вовремя.

Вульф вздохнул и опустился на траву, рядом присел Хельги.

– Хотите чего-нибудь перекусить? – предложил Воданаз.

Воин и колдун кивнули. Седобородый свистнул, куст неподалеку зашевелился. Мелькнула тень, и над людьми нависла пара горящих глаз. Вульф невольно потянулся к рукояти меча. Дрожь пробрала все тело при виде огромных размеров черного волка с яркими красными глазами, скалящего пасть на расстоянии человеческого роста.

– Не бойтесь, это Гери, – успокоил их Воданаз и обратился к волку: – Раздобудь-ка нам чего поесть, но поторопись, мы спешим.

Услышав приказ, волк рванул с места и умчался прочь, скрывшись в предрассветной мгле. Не успел Вульф сделать и десяти вздохов, как Гери вернулся, сжимая в окровавленной пасти двух мертвых зайцев. Вульф подождал, пока волк исчезнет из виду, прежде чем начал разделывать зайчатину. Хельги занялся костром.

Завтрак удался на славу. Насытившись, три путника продолжили путь.

Солнце взошло и нежно ласкало кожу теплыми лучами. По мере того как оно поднималось к зениту, становилось все жарче, и скоро Вульф снял с плеч шерстяной плащ, а Хельги отбросил на спину капюшон из оленей шкуры.

– Необычная жара, – заметил Вульф, щурясь от яркого солнечного света, – будто летом, хотя еще одной луны не прошло с тех пор, как мы возносили молитвы на Эстерблот11.

– Асгарт – страна вечного лета, – не оборачиваясь, бросил Воданаз.

– Асгарт?! – воскликнул Вульф и посмотрел на Хельги.

– Я только начал догадываться об этом, – полушепотом признался колдун.

Воданаз усмехнулся, но ничего не сказал, а лишь ускорил шаг.

Вскоре они взобрались на вершину очередного холмика. С него открывался вид на широкую равнину, плоскую как стол и тянущуюся до самого горизонта. У подножья холма росла небольшая рощица. За ней стелился плотный ковер сочной зеленой травы и полевых цветов, чье пестрое великолепие радовало глаз. Поле уходило вдаль, а у самого горизонта виднелось высокое строение необыкновенной формы и невиданной красоты. Устланная золотом крыша сияла в солнечном свете, серебряные щиты покрывали стены божественной обители и играли озорными бликами. Рядом возвышался, раскинув широкие ветви, исполинский ясень. Его пышная крона блестела и искрилась, словно тоже сделанная из золота.

– Это Чертог Павших, – с гордостью объявил Воданаз, указывая на роскошные хоромы у небесного края, – отсюда начинается Жилище Богов и Богинь.

– Мы идем туда? – спросил Вульф с нескрываемым восторгом в голосе.

– Нет, – покачал седой головой Одноглазый, – туда нет дороги живым. Но будь уверен, однажды мои славные девы поднесут тебе рог с пивом, встречая у Вальгринда12.

Радость и восторг испарились с лица Вульфа, словно предрассветная дымка под лучами восходящего солнца. Только павшие с оружием в руках попадали в чертог Воданаза, когда их души покидали мертвые тела и возносились в заоблачную высь в объятиях воинственных валькирий – светловласых и грозноликих дев, дочерей великого Отца Побед.

Взглянув тайком на помрачневшего Вульфа, Седобородый махнул рукой в направлении рощи и сказал:

– Идем. Там нас ждет кое-что важное.

Трое путников начали спуск по холму, приближаясь к растущим у подножья деревьям.

Тень и прохлада леса были более чем желанны после долгого пути под жарким солнцем. Одетые не по-летнему, Вульф и Хельги обливались потом, когда густая ясеневая листва скрыла яркое светило. Вскоре они вышли на небольшую поляну. У опушки, привязанный к одному из деревьев, стоял громадный конь. Вульф не поверил глазам, когда разглядел у животного восемь ног. Жеребец заржал, увидев своего хозяина, и двинулся ему навстречу, но крепкая узда заставила остановиться. Одноглазый отвязал коня и, ласково потрепав по золоченой гриве, подвел к Вульфу и Хельги. Затем ловко запрыгнул в седло и сказал:

– Садитесь, мы скачем в Ётунхейм!

Воин и вардлок забрались на спину восьминогого коня, поражаясь силе и мощи этого невиданного животного. Одноглазый наклонился и что-то прошептал в ухо жеребца. Тот заржал и поскакал по поляне, стремительно приближаясь к деревьям. Вульф напрягся, ожидая, что конь вот-вот разобьется о широкие дубовые стволы, но локтей за пятнадцать от опушки он резко оттолкнулся от земли и взмыл ввысь.

Вульф задыхался, ему казалось, что внутренности шевелятся в утробе, пока волшебный конь поднимался все выше и выше над зелеными кронами.

– Хей-хей-хей! – кричал Воданаз, подгоняя скакуна.

Конь мчался над цветочным полем, ветер бил в лицо и трепал волосы трех всадников. Вульф и Хельги что было сил вцепились в седло и сжали коленями конские бока. Восьминогий жеребец несся по небу, а внизу проплывали прекрасные чертоги Асов и Асинь. Один из них выглядел поистине огромным и тянулся в длину на сотни локтей; вокруг него располагались меньшие чертоги, но были они не менее великолепны. Когда Вульфу становилось страшно смотреть вниз, он бросал взгляд в сторону на тянущийся к голубым небесам ясень, что раскинул ветви над всей землей. На его вершине виднелась фигурка горделиво восседающего орла; он провожал хищным взглядом восьминогого коня, который скакал по белоснежным облакам.

Вскоре чудесные жилища остались позади, а пестрое цветочное поле сменилось менее приглядным ландшафтом. Вдали показались горы и холмы, равнина вздыбилась бугорками и изрезалась оврагами, а вместо цветов и сочной травы появилась серая каменистая земля. Мрачные тучи закрыли собой солнце, и Вульф почувствовал, как холодный восточный ветер бросает его в дрожь.

Прошло некоторое время, прежде чем небесный скакун начал снижаться над расщелиной, зажатой между двумя скалами. Он опустился на покрытую мелкой галькой землю и остановил бег у самой стены. Всадники соскочили с коня и двинулись по дну глубокого ущелья, шагая вдоль отвесного склона. По узенькой полоске неба, видимой со дна, плыли серые облака.

– Уже недалеко, – подбодрил Седобородый.

Шагов через пятьдесят они оказались перед трещиной в стене, за которой виднелся узкий проход, ведущий в недра скалы.

– Сюда, – указал Одноглазый и протиснулся боком в щель. Вульф и Хельги полезли за ним.

Щель оказалась достаточно широка, и в ней могли передвигаться люди. Вульфу пришлось пригнуть голову, чтобы не биться о бугристый потолок. Словно кишка гигантского животного, туннель изгибался то вправо, то влево, постепенно уводя вглубь горы. Стояла кромешная тьма, двигаться приходилось наощупь. Наконец проход расширился и вывел путников в пещеру, или так Вульфу, во всяком случае, показалось: стало гораздо просторнее. Он услышал шелест плаща Воданаза и тут же зажмурился от яркого света вспыхнувших факелов.

– Мы пришли, – раздался глубокий бас Седобородого.

Привыкнув к свету, Вульф и Хельги приоткрыли глаза и огляделись. Они в самом деле находились в широкой пещере с высоким потолком. Из стен торчали факелы, горевшие невиданным зеленоватым огнем, пол был гладкий и ровный, будто отшлифованный человеческими руками. Вульф замер с открытым ртом, когда увидел, что стояло посередине пещеры.

Освещаемый со всех сторон неровным светом факелов, в центре подземелья возвышался деревянный шест, исписанный рунами и увенчанный отрубленной головой мужчины. Открытые глаза смотрели прямо перед собой, венец, сплетенный из сине-красных цветов, украшал лоб, светлые волосы опускались ниже обрубка шеи. На коже Вульф не заметил признаков гниения; казалось, будто человек погиб совсем недавно.

Шест торчал из середины небольшого озерца, края которого окаймлял ровный ряд камней. От неподвижной воды поднимался пар, добавляя новые штрихи к замысловатому инистому узору на потолке.

– Что ж, мы наконец достигли цели, – провозгласил Одноглазый. Его голос звучал гулко, отдаваясь коротким эхом в каменных сводах пещеры.

– Что это? – спросил Хельги.

– Колодец Мудрости. Я привел вас сюда, чтобы вы могли испить его воды и познать многие истины, неведомые другим.

– Но его охраняет Мимир, – неуверенно проговорил Хельги, указывая на голову над озером. – Неужели он позволит…

– Нет! – послышался вдруг шепот, который, казалось, исходил ниоткуда. – Лишь тот, кто готов принести в жертву часть самого себя, может испить из моего колодца.

Вульф и Хельги посмотрели на голову Мимира, чьи глаза пристально наблюдали за пришельцами. Его рот приоткрылся, едва слышный шепот вновь достиг слуха людей.

– Много веков тому назад величайший Всеотец отдал свой глаз за глоток мудрости. Что готовы предложить вы, что было бы достойно сравниться с божьим оком?

Вульф в нерешительности повернулся к вардлоку. Колдун, нахмурив седые брови, смотрел себе под ноги, размышляя над словами Мимира. Вульф взглянул на Воданаза, но бог лишь молча наблюдал за молодым князем, ожидая ответа. Тогда воин шагнул к голове стража. Встав у края озерца, он сказал:

– Я здесь, чтобы обменять на глоток мудрости свою любовь! Принимаешь ли ты сей дар, о древний Ас?

Последовало недолгое молчание, затем Мимир прошелестел:

– Тебе дозволено испить священной воды, но за это ты потеряешь способность любить. Любовь юного воина кажется мне достойной платой за глоток из моего колодца.

Мимир замолчал, и Вульф медленно опустился на колени, не отрывая глаз от неподвижной воды. Тонкие струйки пара тянулись к потолку, в темной поверхности отражались зеленоватые огни факелов. Вульф наклонился и ощутил необычный аромат, приятно щекочущий ноздри. Волшебный колодец казался таким спокойным и безмятежным, что легкая тень сомнения пронеслась над его разумом, словно небольшое облачко, заслонившее на мгновение солнце. Вульф наклонился еще ниже, почти касаясь губами воды, чье тепло нежило, как ласки любимой женщины. Слабое сияние со дна колодца приковало к себе его взгляд. Вначале он подумал, что так отражаются огни факелов, но, вглядевшись внимательнее, обнаружил, что на дне колодца лежит глаз. Робкое сияние жертвенного ока доходило до поверхности воды дрожащим мерцанием, то исчезающим, то вспыхивающим вновь. «Интересно, как будет выглядеть моя жертва, когда ляжет на дно этого колодца?» – подумал Вульф. Приоткрыв рот, он наполнил его водой и сглотнул. Жидкость стекла в утробу, оставив на языке слабый травяной привкус.

Вульф выпрямился и оглянулся, но не увидел сзади никого. Стены медленно слились в единую черную массу, а огни факелов, оторвавшись от деревяшек, выстроились в длинную вереницу звезд, которая начала кружение вокруг человека, одиноко сидящего на краю бездны. Синие всполохи чередовались с красными искрами, которые сыпались из каждой звезды и каплями дождя медленно опускались на Вульфа. Звезды рассыпали снопы искр и ускоряли бег вокруг человека, сливаясь в сплошной огненный пояс. Пещера исчезла, Вульфу показалось, будто он повис над пропастью; головокружительный хоровод огней раскручивался все быстрее и неумолимо влек к себе. Все вокруг слилось в звездную чехарду, где не было ни ориентиров, ни направлений.

Сверкнула молния, расколола тьму и ослепила взор под сомкнутыми веками. Движение остановилось, исчезло все. Остались лишь пустота и покой.

Вульф осторожно приоткрыл глаза и увидел склонившиеся над ним лица вардлока и Аса.

– Похоже, Мимир принял твой дар, – задумчиво проговорил Седобородый.

Хельги протянул руку и помог Вульфу подняться на ноги. Дрожь в коленях и сильное головокружение были единственным свидетельством его видений. Слегка пошатываясь, Вульф подошел к стене и прислонился спиной к холодному камню.

– С тобой все в порядке? – забеспокоился Хельги.

Вульф кивнул и закрыл глаза, пытаясь унять дрожь.

– Теперь твоя очередь, Хельги, – услышал он бас Воданаза.

Головокружение постепенно проходило, и скоро Вульф позволил себе открыть глаза.

Хельги стоял на коленях у края колодца. Обращаясь к голове Мимира, он сказал:

– Примешь ли ты мою душу за один глоток твоей влаги, о хранитель мудрости?

– Да. Испив этой воды, ты потеряешь на веки свою душу, и для тебя путь в обитель богов будет закрыт, – ответил Мимир. – Душа колдуна – достойный дар за глоток из моего колодца.

Хельги обернулся, ища поддержки во взгляде ильвинга. Вульф одобрительно кивнул, и вардлок склонился над священной водой.

Выпрямившись, он попытался встать, но повалился на пол и замер без движения. Вульф шагнул к лежащему колдуну, чье побледневшее лицо казалось лицом мертвеца.

Вскоре его веки дрогнули, затуманенные глаза приоткрылись. Вульф догадывался, что происходило в разуме старика несколько мгновений назад и что он чувствовал сейчас. Протянув руку, Вульф помог ему встать.

– Вы взяли свое, а я взял свое, – прошептал Мимир. – Теперь ступайте и больше не возвращайтесь.

Глаза Мимира закрылись, древний страж погрузился в вечный сон.

– Нам пора, – поторопил Воданаз и направился к выходу. Вульф и Хельги последовали за ним. Факелы погасли, стоило трем путникам покинуть пещеру.

Извилистый туннель вскоре вывел их наружу. Восьминогий конь подошел к ним и потерся мордой о плечо хозяина.

– Садитесь, мы летим обратно, – объявил Воданаз и вскочил в седло. Вульф помог все еще слабому от головокружения колдуну взобраться на коня, затем уселся в седло сам. Восьминогий жеребец начал разбег, чтобы оттолкнуться от камней и вспарить к темным облакам, что ползли низко над землей.

Внизу проносились невзрачные горы и овраги, некоторое время спустя они сменились прекрасным ландшафтом Асгарта. Чертоги богов и великий Ясень вскоре тоже остались позади, и конь начал спуск к небольшой рощице, что лежала у подножья пологого холма. Он приземлился ровно в середине поляны, пробежал с десяток локтей и остановился, ожидая, пока всадники спрыгнут с его могучей спины.

Привязав коня к дереву, Одноглазый обернулся к воину и колдуну и сказал:

– Итак, Вульф, твой род получил наконец и третий дар от меня.

– Третий дар? – удивился Вульф. – А где же первые два?

Седобородый посмотрел на молодого князя, лукаво улыбаясь.

– Скоро узнаешь. Теперь торопитесь домой. С холма, что стоит над этой рощей, начинается тропа, которая приведет вас в Мидгарт. Не вздумайте свернуть с нее, иначе никогда не найдете дорогу в ваш мир. Она закончится там, откуда мы начали свой путь.

– Благодарю тебя, Воданаз! – торжественно произнес Вульф. – Я буду вечно славить твое имя.

– Благодарю тебя, – Хельги склонил седую голову.

Седобородый кивнул в ответ и побрел к лесу. Когда его фигура в темно-синем плаще скрылась в чаще, воин и колдун направились в противоположную сторону.

Яркое солнце Асгарта клонилось к горизонту, согревая спины двух путников, взбирающихся по склону холма к заветной тропе. Она тянулась сквозь пространство и время, соединяя миры в одно вселенское кольцо.

Глава седьмая

Серебряный серп повис среди звезд на темном безоблачном небе, и свет его играл бликами в плещущихся волнах Северного моря. Стоял поздний вечер, когда Вульф и Хельги спускались по склону горы, петляя между елями и соснами. Деревья казались исполинами, застывшими в полутьме ночного леса под блеклым светом полумесяца.

Двое мужчин вышли на скалистый берег, где они сутки назад сидели на камнях и беседовали, пока их не прервал явившийся в образе орла Воданаз. Вульф посмотрел на небо и сказал:

– Месяц находится в том же месте, где он был, когда мы пошли за Одноглазым. Похоже, ничего не изменилось с тех пор, как мы покинули Мидгарт.

– Конечно, не изменилось, – усмехнулся Хельги, – мы же вернулись в Мидгарт в тот самый миг, когда его покинули.

Вульф ничего не ответил. Он смотрел на звезды, и ему казалось, что они вот-вот тронутся с места и закружатся в огненном хороводе, притягивая его к себе, словно пушинку. Кроме странного ощущения хмельной легкости в голове, ничто не напоминало о том, что произошло в пещере с Колодцем Мудрости.

– Нам пора в селение, – напомнил ильвинг.

Воин и колдун зашагали вдоль берега к кострам, которые тянулись кольцом вокруг гарта, освещая его границу. Когда они подошли ближе, им повстречалась Хильдрун. Девушка расположилась у берега на том самом камне, на котором любил сидеть Вульф, когда приходил к морю отдохнуть или помечтать. Услышав шаги, она испуганно вскочила и обернулась, настороженно вглядываясь во тьму.

– Это я – Вульф, сын Хрейтмара, – сказал Вульф, желая успокоить девушку.

– Уф! – выдохнула она и улыбнулась. – Я, по правде сказать, испугалась.

– Я иду в гарт, – сказал Хельги, обращаясь к князю, – скажу, чтобы готовили костер для покойного конунга.

– Да, – кивнул Вульф, – я скоро буду.

Колдун скрылся в темноте, а молодой ильвинг посмотрел на девушку. Лунный свет отражался в ее глазах и искрился на жемчужинах, украшавших обруч на голове. Светлые волосы падали пологими волнами на узкие плечи, слегка вздернутый нос и полные губы придавали юному лицу детскую нежность и очарование, заставляя сердце ильвинга биться быстрее.

– Что ты тут делаешь? – спросил он.

Она пожала плечами и ответила:

– Решила пройтись, осмотреть окрестности. Ведь это моя новая родина, раз наши племена заключили союз и будут жить вместе.

Вульф мотнул головой.

– Не думаю, что мы задержимся здесь надолго, – проговорил он, – уверен, нам придется уходить отсюда, и довольно скоро.

– Многие так говорят. Значит, это правда: до победы еще далеко?

– Боюсь, очень далеко. Если она вообще настанет…

– Не уж-то все так плохо?

Вульф кивнул. Он вспомнил орды троллей, что недавно штурмовали Этельруги, их дикий рев, от которого стыла кровь в жилах, безобразные зеленые морды и мускулистые лапы, сжимавшие каменные топоры. Сейчас, на берегу спокойного моря, под светом луны, все это казалось каким-то страшным сном.

– Идем, нас ждут, – сказал Вульф, отгоняя ужасные воспоминания.

Они пошли по берегу в сторону гарта. Вульф заметил, что девушка ежится под дуновениями холодного ветра и потирает озябшие плечи, открытые длинным платьем без рукавов.

– Тебе холодно, возьми, – предложил Вульф и снял плащ.

– Благодарю, – тихо промолвила Хильдрун, накидывая на плечи шерстяное одеяние ильвинга, которое все еще хранило тепло его тела.

Вульф шел и думал о жертве, которую принес Мимиру. Он надеялся, что глоток мудрости окажется достаточно полезным, чтобы ему не пришлось сожалеть о содеянном. Он искоса взглянул на Хильдрун, шагающую слева от него, и представил ее полную грудь под своей ладонью, а ее влажные губы на своих. Почувствовал, как откликнулось и зашевелилось его мужское естество. «Что ж, значит страсть все еще при мне, – облегченно подумал Вульф. – Интересно, что же Мимир имел в виду, когда принимал мою способность любить, как жертву за глоток из колодца?»

Вскоре они прошли меж костров и вступили в гарт, остановились. Хильдрун еще раз поблагодарила князя за плащ и, осветив его на прощанье яркой улыбкой, направилась к дому, отведенному хордлингам для жилья. Вульф посмотрел ей вслед, затем пошел к своим хоромам.

* * *

По древнему обычаю тело Хрейтмара вместе с тушами заколотых ястреба, пса и коня уложили в струг, выдолбленный из дуба, а сам струг установили на четырех вертикально стоящих бревнах в центре двора перед жилищем старого конунга. Между ними выкопали яму, где будет захоронен прах князя.

Большая толпа ильвингов и хордлингов собралась в ожидании начала обряда. Хельги встал рядом со стругом и разложил на земле все необходимое для совершения ритуала. Взяв в руки молитвенный молот, он начертил в воздухе магический символ. Вульф вздрогнул при виде линий священного знака Молота; они вспыхнули и теперь медленно угасали, мерцающим облаком уносясь на север. Еще три начертанных в воздухе знака уплывали в трех остальных направлениях, как бы отгораживая это место от мира. Пятый знак поднялся вертикально ввысь, и последний медленно растворился в земле под ногами вардлока. Вульф поначалу не поверил своим глазам: никогда прежде не замечал он ничего необычного во время исполнения Хельги обрядов их племени. Он оглянулся по сторонам, но люди не выказывали никаких признаков удивления – за исключением разве что самого Хельги, который, как заметил Вульф, тоже провожал взглядом сияющие линии.

Легкость в голове не проходила, но это не беспокоило молодого ильвинга, а скорее наоборот, начинало казаться приятным. Ясность мысли и четкость образов, возникающих в рассудке, радовали его, заставляя забыть о бессонной ночи и долгом пути из Ётунхейма и Асгарта. Вульф знал, что причиной этому являлся глоток волшебной воды из колодца древнего стража мудрости. Сейчас, когда его взору открылось то, что было невидимо для прочих жителей Мидгарта, он осознал ценность полученного дара.

Тем временем Хельги завел молитву, взывая к богам и богиням:

– О Тиваз, справедливый Небесный Отец, услышь нас и нашу мольбу! Воданаз, многомудрый кудесник, раствори врата, чтобы встретить славного конунга, которого несут в твою обитель отважные воительницы. Фрийя, добрая мать всего сущего, услышь мой голос! Тонараз, страж и друг людей, пусть хранит твой могучий молот великого ильвинга на его пути в Чертог Павших! О Манназ, отец всех людей, открой врата Асгарта, ибо услышишь ты скоро твердую поступь того, кто прошагает по чудесному мосту в древнейший гарт! Добрый Ингваз13 – щедрый господин, прекрасная Хольда14 – светлоликая госпожа, встречайте могучего Хрейтмара и примите его в своем чертоге! Юная Идунна, пусть будут твои молодильные яблоки угощеньем достойному конунгу!

Хельги сделал паузу, воздел молот и повернулся к телу Хрейтмара. Вульф видел, что от головки священного орудия исходит золотое сияние. Он чувствовал, как воздух наполняется чем-то невидимым, необычайно могущественным, и сияние становится все ярче, с каждым мигом все больше затмевая свет звезд и луны. Вульф ощутил присутствие тех, кто откликнулся на зов и явился, чтобы одарить благоденствием и удачей молящихся и принять в свои чертоги того, кто верно следовал обычаям своего народа и погиб с оружием в руках.

Хельги взмахнул орудием, освящая павшего героя. Сквозь золотистое сияние Вульф увидел, как колдун положил молитвенный молот на землю, взял в руки чашу с элем и наполнил им рог. Затем он приблизился к Вульфу.

– Все боги и богини, добрые духи и Древнейший Из Волков – отец нашего рода, – восславьте Хрейтмара, сына Арна Сутулого!

Вульф принял рог с элем из рук колдуна и, отпив глоток, передал его матери, а та, едва пригубив напитка, отдала сыновьям и дочери. Сделав круг среди ближайших родичей покойного конунга, рог с элем вернулся к Хельги. Он прошагал к стругу и вылил оставшееся пиво на тело Хрейтмара. Не говоря больше ни слова, вардлок отошел в сторону и сложил руки на груди, давая понять, что пришла пора зажигать огонь.