Эксперимент

– Не буду давить на тебя, милая, – сказал он, вставая с постели и начиная одеваться.

Девушка молча наблюдала за его действиями. Ей хотелось, чтобы он ушёл. Чувства, о которых она не хотела говорить, с каждой секундой становились всё сильнее, ей было всё труднее бороться с собственными желаниями.

В коридоре, перед уходом, Левиафан открыл дверь, бросил на девушку влюблённый взгляд и вышел из квартиры. Лилит вздохнула с облегчением. Сколько же сил ей стоило не броситься умолять его остаться, хотя ей так этого хотелось!

Девушка отыскала свою записную книжку и нашла список имён на букву «Ф». Выбрала имя «Фабьен» и набрала номер. Три гудка, и она услышала давно забытый голос одного из воздыхателей:

– Слушаю.

– Фабьен?

– Ли… Лилит? Это ты? Не может быть! Я думал, ты совсем забыла про меня…

– Фабьен… Я хочу тебя увидеть! Я соскучилась, – произнесла Лилит томным голосом.

– Конечно, конечно, я буду через час!

Оставшееся время Лилит приводила себя в порядок. Она надела соблазнительные шортики, маечку, распустила волосы и подкрасила ресницы. Пока она собиралась, она даже не заметила, как быстро пролетело время.

В дверь раздался звонок.

– Привет, – Лилит посмотрела на светловолосого, кареглазого парня с цветами и тортом.

– Привет… – еле слышно ответил он.

Он всё ещё был зависим от этой девушки, от её внешности, от её характера. Он любил её всю, но Лилит никогда не давала ему повода даже в мыслях допустить, что они могут быть вместе.

– Проходи, – улыбаясь, девушка пригласила мужчину.

– Господи, Лилит, я так рад тебя видеть! Ты даже не представляешь, как я скучал по тебе!

– Присаживайся, чай ещё горячий. Будешь?

– Да, если можно. А, это тебе, кстати! – Фабьен, улыбаясь, протянул девушке цветы и торт. – Тортик специально взял для тебя с орешками, как ты любишь, – он весь дергался от счастья, сидя за столом.

Они мило болтали, сидя рядышком на диване, бесконечно долго пили чай. Лилит нервничала. Она взглянула на часы. Половина десятого. Лилит ждала.

– Потанцуй со мной? – попросила девушка, загадочно уставившись на молодого человека. Внутри всё тряслось от осознания, что её коварный план воплощается.

– Лилит, – Фабьен подпрыгнул на стуле, – конечно, пойдём!

Они вошли в гостиную. Места для танцев там было предостаточно. Лилит включила какой-то плаксивый медляк и подошла к Фабьену. Он приобнял её за талию и пододвинул к себе. Лилит приподняла голову и с такой женственной, нежной улыбкой посмотрела на него, что он не выдержал и поцеловал её. Но тут же отпрянул и слегка зажмурился.

Последняя его попытка поцеловать Лилит закончилась сломанным носом. Это случилось пару лет назад, на одной из студенческих вечеринок. Весь вечер Фабьен сидел с Лилит, держал её за руку, обнимал. И почему-то был уверен, что у неё есть чувства к нему, что, раз она сидит рядом, смеётся, позволяет к себе дотрагиваться, то её всё устраивает. Кто ж знал, что, как только он попытался поцеловать её, Лилит махнёт рукой, пытаясь прикрыться, и локтем сломает ему переносицу.

На сей раз он увидел её лицо, пылающее добротой и нежностью. И Фабьен воспринял это как знак продолжать поцелуи, и Лилит позволила ему это делать, предвосхищая события.

Внезапно входную дверь почти вышибли с петель. В дверном проёме стоял Левиафан. Он был похож на разъярённого быка. Его грудная клетка тяжело вздымалась, он часто дышал, и гнев просто обуревал его. За его спиной не хватало только грома и молний. Вот он – весь план Лилит в действии.

Когда Жаклин рассказала ей о том, что видела Левиафана с другой женщиной, Лилит была готова убить его. Она решила отомстить, но жестоко. Лилит только слышала о женщине, а Левиафан должен был увидеть её в объятиях мужчины. На роль этого мужчины идеально подходил Фабьен. Он был самым красивым мужчиной среди её знакомых. Конечно, до Левиафана ему было далеко, но всё же… сработало!

Вся сущность Лилит праздновала победу. Она чуть не растаяла от радости прямо в объятиях Фабьена, которые стали гораздо слабее, потому что его внимание было сконцентрировано на раздувающихся ноздрях «быка», стоявшего в дверях. В одно мгновение Левиафан оказался рядом с Фабьеном. Он медленно склонил голову.

– Более глупого плана я ещё не видел… Но я тебе подыграю, дорогая, – его чёрные глаза были полны гнева. Впервые Лилит могла разглядеть хоть какую-то эмоцию, выраженную в его глазах. И вдруг она поняла, что сейчас произойдёт. Её глаза расширились от ужаса, брови поползли наверх. Паралитический ужас постепенно сковывал руки и ноги, лишая её права голоса.

– Нет! – только и смогла еле слышно прошептать она. – Не надо… умоляю!

Между словами «нет» и «не надо» Левиафан успел лишить Фабьена крови, тем самым лишив его и жизни, и переломать все его кости. Лилит стояла в мёртвом оцепенении.

Раньше, при просмотре фильмов, где выставлена на показ сцена сумасшедшего убийства, Лилит смотрела сквозь пальцы. Подсознательно она была уверена, что в этом нет ничего страшного. Подумаешь, убить человека! Простота. Она никогда не думала, что её начнёт тошнить, в глазах потемнеет, а голова будет кружиться, как после безумной карусели.

Закрыв глаза руками, потому что ей было невозможно смотреть на то, что осталось от пятиминутной давности живого человека, Лилит отвернулась к стене, уже не пытаясь сдержать слёзы и отчаяние.

– Что ты наделал, Левиафан? – прорыдала она, даже не поворачиваясь к нему. Мужчина подошёл к ней, оттащил от стенки и уставился на зажмуренное лицо.

– Я наделал, дорогая? – прошипел он удивлённо. – Нет, милая, это что ты наделала? Открой глаза и посмотри, что ты наделала! Посмотри, что ты со мной сделала! Открой глаза! Я раскусил твой план, твою месть. Жаль только, что сейчас, а не полчаса назад. Тогда я бы сюда просто не пришёл. Ты, Лилит, ты подписала своему другу смертный приговор, пригласив его сюда, зная, что я приду. Ты убила его, правда, с помощью моих рук! В следующий раз я бы посоветовал тебе продумать свой глупый план лучше. – Левиафан наклонился к её губам. – Постарайся избегать убийств невинных людей. – Он чмокнул её и сел у противоположной стены.

Лилит рыдала, держась руками за голову, нервно пошатываясь. Левиафан чуть ли не наслаждался этой упоительной картиной. У девушки потемнело в глазах от происходящего. Она никогда в жизни не видела мертвых тел, а теперь в её собственной квартире, посреди гостиной, лежал покалеченный труп её хорошо знакомого. Лилит снова закрыла глаза и ущипнула себя в надежде, что она сейчас проснётся.

– Нет, милая, не старайся, это не сон, это – жестокая реальность! – Левиафан вскочил и подлетел к ней. Он медленно склонился, чтобы посмотреть в её красные от слёз глаза. – Лилит! Никогда больше так не делай, слышишь меня? Никогда! Я убью любого, кто приблизится хотя бы на метр к тебе!

– Убери отсюда труп! – прорыдала Лилит. Левиафан нахмурил брови. – Убери его отсюда! Я больше не могу это видеть! – Лилит закрыла лицо руками и погрузилась в истерику.

Левиафан закрыл входную дверь, поднял на руки Лилит и отнёс её на кухню.

– Посиди-ка тут, пока я там разберусь!

Через десять минут Левиафан вернулся и проводил девушку до кровати.

– Лилит, послушай меня. Мы оба виноваты. Ты пригласила его, я увидел, и вспылил…

– Помолчи! – перебила его Лилит.

– Что? – Левиафан нахмурил свои роскошные брови.

– Я сказала – помолчи! – ещё громче повторила Лилит, но, увидев изумлённое лицо Левиафана, продолжила, – слушай, не надо со мной так! Я не пятилетняя Агата.

Резкий рывок вверх, и Лилит повисла в вытянутой руке озверевшего вампира, как провинившийся щенок. Молниеносный страх за свою жизнь промчался по всему телу, застыв в сердце, лоб покрылся холодной испариной, глаза расширились, умоляя оставить её в покое.

– Не смей говорить об Агате, а уж тем более сравнивать себя с ней… никогда!

Девушка зажмурилась и что-то невнятное пропищала в ответ. Медленно, невиданная сила поставила её на пол. Когда Лилит подняла голову, Левиафана и след простыл, исчез и труп из дома, вот только мандраж и тремор по телу напоминали о том, что здесь вообще произошло.

14

«Надо как-то забыться, начать что-то делать, отвлечься от мыслей», – Лилит бродила по дому. Но при любом начинании у неё всё валилось из рук, тело совершенно её не слушалось. «Эта боль… она ходит по всему телу, как у себя дома… Ей нравится топтаться по одному и тому же месту, а потом, подливая на вытоптанные участки уксус, танцевать лезгинку… И для полного ощущения завершённости ещё раз топтаться по этому месту… И так по всему телу, по каждой молекуле, по каждому атому. Боже, я нахожусь в таком положении, что даже врагу не пожелаю испытать это. Если бы рядом был хотя бы кто-нибудь… Я гибну, невыносимые страдания… Пришло время безнадёжности, это даже скорее бремя, и мне кажется, что я буду нести его всю жизнь. Если бы кто-то смог заглянуть в моё сердце, он бы ужаснулся от вида пропасти в нём… Мне страшно… Перед глазами вся жизнь… Как будто пустота, причиняющая мне нестерпимые мучения. Эта тоска, которую никак не утешишь, кажется, что она никогда не уйдёт, а наоборот, будет расти с каждым днём всё больше и больше, и пропасть в моём сердце уже никогда не затянется…»

Гордость. Боль. Тщеславие. Эгоистичное «я» кричит внутри, хочет выбраться наружу, цепляется когтями за глотку, раздирает в кровь внутренности. Лезет, лезет к свету. Оно хочет, чтобы помнили о любви к себе, оно требует любви к себе. Лилит не могла отказать себе в любви, особенно после такого поведения Левиафана.

«Я его забуду, его никогда не было в моей жизни!», – девушка подошла к окну. «Исчезни из жизни и из моей головы! Уходи! Я больше не позову тебя! Я себя люблю больше!»

Лилит оделась, ей нужно было выйти на улицу. Дома находиться было просто невозможно. Стены и потолок словно рушились на неё, угрожая своим бетонным весом раздавить сознание. Гуляя по парку, она полностью погрузилась в свои мысли. Убить человека с такой лёгкостью, словно сбросить фарфоровую куклу на пол… Лилит была уверена, что Левиафан хотел вызвать в ней чувство вины, доказать ей, что убил именно из-за неё.

Девушка вздрогнула, почувствовав внезапное прикосновение на шее. Мурашки пробежали по телу. Тысячи бездумных эмоций, которые тут же стали скрещиваться в хаотичном бардаке. «Левиафан!»

– Прости, милая! – прошептал он ей на ухо, так мягко, так гипнотически маняще.

– Не смей прикасаться ко мне, ты чудовище! – Лилит отскочила от него. – Я не хочу тебя знать, уходи! Просто уходи!

– Гонишь меня? – Левиафан подошёл ближе. – Лилит, ты действительно хочешь именно того, о чём просишь?

«Господи, чего же я хочу? Надо признаться, что, по сути, я ведь не хочу, чтобы он уходил. Так… А чего же я тогда хочу?», Лилит молча пошла вперёд, и чёрный, вампирский хвостик поплёлся за ней.

– Ты молчишь? Видимо, ты боишься сказать снова «уходи», потому что опасаешься, что я действительно уйду.

Лилит продолжала идти молча, как будто ей язык отрезали. «Ой, ой, ой… Что же делать? Я не желаю его больше терять, но и не хочу так просто прощать! И хочу, и не хочу. Неопределённость. Как же я устала от неясности!»

Она прошла ещё шагов десять и остановилась. Девушка обернулась, но в парке никого не было, только деревья, покрытые снегом, и полумрак.

«Очуметь! Я что-то не поняла, что это сейчас было? Галлюцинации? О Господи, я схожу с ума!» Голова закружилась, ноги подкосились. Лилит еле успела сесть на ближайшую лавочку. «Тьма… Кругом… Что с моей головой? Мало воздуха, дышать нечем…»

Лилит сидела, закрыв глаза, пытаясь прогнать туман из головы. Она сидела, не двигаясь, боясь лишний раз шевельнуться, не зная, что её организм выкинет дальше.

Как только Лилит показалось, что она чувствует себя лучше, она тут же открыла глаза. На всякий случай девушка решила посидеть ещё минут пятнадцать, чтобы проверить свою вестибулярную систему, пришла ли она в норму или всё это шутки.

Девушка сидела всё на той же скамейке, совсем одна. Только на снегу, около лавки, были следы мужских ботинок. А с неба падали большие снежные хлопья, и казалось, что на улице как будто теплело, словно вот-вот должна была ворваться весна с ворохом поющих птиц, с венками жизни на голове, с просыпающимся солнцем. Но нет. Ничего этого не было. Ступала лишь зима, тихо, едва слышно, но уже ощутимо.

Лилит встала и не спеша побрела в сторону дома – прогулок с неё хватило. Снег хрустел под ногами, казалось, что снежинки кричали под подошвами сапог, они просили огромного великана не убивать их, а великан шёл, не задумываясь об убийстве маленьких пушистых снежинок.

Тишина и спокойствие. Вокруг всё было такое умиротворённое. Но люди не видят никакой прелести в зиме; они предпочитают скрыться в тёплом доме, завернуться в мягкий, колючий плед и тихо проклинать холода.

Лилит шла, пытаясь понять их отношения с Левиафаном. Всё так странно: они любят друг друга, они оба красивые, они оба эмоционально сильны – идеальная пара. Так в чём же дело? Почему они не могут спокойно находиться в обществе друг друга более одного дня? Даже когда они расходятся, они не могут сделать это мирно, без ссор, без упрёков, без злости. Почему? Ведь говорят, что хорошо вместе тем парам, у которых есть что-то общее, что-то единое, что объединяет и соединяет их в одно целое. Так в чём же дело? У них с Левиафаном были одинаковые интересы, но почему они тогда не могут достичь единства?

Самое странное, что все те пары с общими интересами, они даже не всегда любят друг друга, но им всё равно хорошо вместе. Между Лилит и Левиафаном была сильная любовь, убийственная страсть, но и это не помогало им быть добродушнее друг к другу, больше уважать друг друга.

Левиафан чего-то добивался в этих отношениях, но Лилит пока не могла понять, чего конкретно он хотел. Всё его поведение напоминало человека, который желает занять позицию лидера, стать главой, понимать только собственное «я». Так было бы очень просто: когда человек находится в позиции лидера, ему наплевать на желания своей второй половины. У него будет только одно желание – затоптать, забить морально и каждый раз указывать на своё превосходство. А это обидно и больно!

«Этого не будет никогда! Я не позволю командовать собой! Максимум, что могу предложить – согласиться на компромиссы».

Лилит почувствовала резкий толчок сзади. Крепкая рука обвила ей шею, вторая рука заткнула рот.

– Тихо! – прошептал суровый мужской голос.

Сердце дико заколотилось. Девушка поняла, что этот голос не принадлежал Левиафану. Она испытывала настоящий, неподдельный, природный страх. Лилит чуть не потеряла сознание, когда осознала, что её тащат в подъезд. Зачем? Какую цель преследует этот негодяй? Она хотела спросить, что ему нужно от неё, но рука крепко зажимала её рот. Всё тело трясло от ужаса.

Страх потерять свою жизнь… ужасно думать, что сейчас, вполне вероятно, она просто перестанет ощущать и видеть весь белый свет. Такая юная, такая блестящая, хрупкая девушка будет убита… Но больше всего её пугало то, что она никогда больше не сможет увидеть Левиафана, ощутить его поцелуи, почувствовать его ласку и грубость… Её пугало даже то, что она никогда больше не услышит его колкости и гадости, которые он так любит говорить… Никогда больше не прижмется к его сильному телу и не испытает его ледяной взгляд на себе… Ей хотелось кричать, но не от страха, а от того, что она уже осознавала сложившуюся ситуацию: она теряет Левиафана, не успев толком его приобрести.

В подъезде, когда они ехали в лифте, как поняла Лилит, на последний этаж, руки выпустили её. Она развернулась к хулигану лицом.

Их оказалось двое, и, глядя на них, Лилит хотелось умереть прямо здесь, на месте. Она понимала, что эти двое могут с ней сделать, но её мозг не хотел умирать, он сопротивлялся… Пытался сопротивляться.

– Ре… ребята, – заикающимся голосом всё-таки выговорила она, – не надо… У меня серьёзные заболевания… венерического характера… Понимаете? Я… я… проститутка уже в течение семи лет. Серьёзно, у меня чего только нет, – сочиняла Лилит на ходу.

Ребята смотрели ей в глаза, на их лицах застыла наглая, жестокая ухмылка, которая не оставляла Лилит никаких шансов на спасение.

Девушка окинула их взглядом, хотела запомнить, как они выглядят, хотя бы в общих чертах, потому что их лиц не было видно: только рты. Верхнюю часть лица скрывал капюшон и шапка, нижнюю – высокий воротник куртки. Один единственный рот, как мерзкий мираж в пустыне, с нахальной усмешкой.

– Да? Венерического характера и проститутка, да? Правильно мы поняли? – схватил её за горло один из них, тот, что повыше был.

– Д-д-да, – голос подводил её своим дрожанием.

– Ты слишком напугана для проститутки! Но мы тебе, пожалуй, поверим! – сделал одолжение ей второй парень.

Похоже, они были в восторге, разглядывая пылающий страх в глазах девушки. Их забавляло её поведение, которое выдавало каждую эмоцию, каждое переживание и каждую ложь.

Двери лифта открылись, как и предполагалось, на последнем этаже. Они вытолкнули уже еле живую от страха девчонку из лифта.

– Дура! Раз у тебя куча болячек, то проверять мы это не будем. Но…! Если ты проститутка, значит, у тебя должен быть неплохой заработок, особенно потому что ты красивая и фигуристая, не так ли?

– …Да… – Лилит не знала, что ей делать дальше. В её кошельке лежали совсем жалкие купюры, которые совершенно не напоминали заработок проститутки. Но назад пути уже не было.

– Давай сумку сюда! Быстро! – протянул руку вор.

В тёмном углу лестничной клетки послышалось едва заметное шуршание, а затем проскочил мгновенный блеск. Странность происходящего на лестничной клетке заметили все, кроме Лилит. Она стояла спиной и была настолько перепугана, что вряд ли бы заметила ядерную войну.

– Что там за хрень в углу? Ты видел это? – спросил жулик у друга.

– Видел, но я понятия не имею, что это…

Лилит нахмурилась, она уже вообще не понимала, о чём они говорят, и подумала, что они вдобавок ко всему ещё психи или наркоманы, что напугало её ещё больше.

– Вы, уродцы… – раздался насмешливый, играющий голос. – Кто же вас учил так с дамами обращаться?

Похитители смотрели друг на друга, озирались по сторонам и переминались с ноги на ногу. Лилит прищурила глаза и вгляделась в темноту.

«Левиафан!» – она выдохнула с огромным облегчением, чуть не потеряв сознание от радости. Тёплая волна счастья промчалась по всему телу, сердце затрепетало, приветствуя мистического друга.

– Позвольте мне, судари, преподать вам урок, как нужно общаться с женщиной! – произнёс Левиафан, приближаясь к троице. – Во-первых, не стоит ей хамить, это же женщина, цветок. От хамства она не расцветёт. Предлагать ей интимную связь не надо. Она не будет с вами спать. Она любит себя и уважает. – Человеческие черты начали проявляться в тусклом подъездном свете. – Во-вторых, неужели вам не стыдно? Требовать у девушки деньги – это не принижает вашего мужского достоинства? Если, конечно, оно у вас есть. В-третьих, – Левиафан стоял в пяти сантиметрах от высокого парня, – в-третьих, я готов кричать на весь мир, готов объяснять каждому человеку из миллиардов… я слишком люблю эту женщину, чтобы позволить хоть кому-то дотронуться до неё! – он взмахнул рукой, и голова парня отлетела в угол, откуда только что вышел Левиафан.

Второй парень даже не успел моргнуть, он просто стоял в ступоре, не мог пошевелить ни одной конечностью. Видимая дрожь пробежала по его телу. Его глаза были полны отчаяния и незнания, что делать, как избежать расправы. Губы дрожали, и казалось, что он тихо шепчет и просит пощады.

– Ты дрожишь? – Левиафан с усмешкой поднёсся к парню.

Сначала грабители наслаждались страхом Лилит, теперь Левиафан упивался их страхом. Он схватил двумя руками голову парня и просто вырвал её из тела, как перо из чернильницы. Кровь брызнула на щеку Лилит, и только сейчас она осмыслила всё произошедшее и вскрикнула. Левиафан подошёл к ней, взял её кровавой рукой и поцеловал.

– Здравствуй, милая! Штанишки сухие? – язвил он, даже в такой абсолютно не смешной момент. Но Лилит в глубине души была рада ему и его яду, несмотря на то, что ей нужно было время, чтобы прийти в себя. Убийство людей для неё не являлось нормой и обыденным делом.

– Левиафан… – она продолжала смотреть в одну точку перед собой. – За 485 лет ты научился только язвить и убивать? – она перевела взгляд на его лицо. Его губы изогнулись в едкой ухмылке, глаза были холодными.

– Да! – с блаженством произнёс он. – Это моё любимое занятие, потому что я научился отдавать себе отчёт в том, что я делаю и зачем я это делаю. А ещё я научился любить, Лилит, настолько сильно, что готов взорвать всю землю к чёртовой матери, а тебя забрать на другую планету. И уж прости, что тебе не повезло стать тем, кого я люблю…

– Левиафан, ты дурак? Или ты прикидываешься? – Лилит взглянула на его ошеломлённое лицо. – Ты что, действительно не понимаешь? Ты убил троих человек за полтора дня. У тебя с мозгами всё в порядке?

– Послушал бы я тебя после того, как они сделали бы с тобой то, что хотели… и да, спешу напомнить тебе, дорогая, Фабьена убила ты, только моими руками. На мне только два трупа, так что 2:1, играем дальше.

Лилит посмотрела на него и вздохнула. Ей ничего не хотелось ему отвечать. Он крепко обнял её и проводил домой.

Остановившись у двери в квартиру, Левиафан облокотился на косяк. Он смотрел, как Лилит, хватая воздух, сидит в коридоре и пытается расстегнуть пальто. Его руки всё ещё были в крови, глаза пусты и печальны. Лилит всё ещё была в шоке.

– Я поехал… – тихо сказал он.

– Нет… – прошептала она, взглянув на Левиафана. – Не уходи… Пожалуйста.

Вампир опустил взгляд и усмехнулся.

– О, как же трогательно звучит… «пожалуйста» – передразнил он ласково девушку. – Почему ты не хочешь, чтобы я уходил?

– Не знаю, я просто не хочу оставаться одна, не хочу, чтобы ты уходил…

15

Через пару дней Лилит заболела лёгкой простудой: у неё был насморк, небольшой кашель и невысокая температура. В последнее время она слишком часто бывала на улице, не всегда одетая по погоде. И, конечно же, она не могла не воспользоваться своим положением – Левиафан был рядом. Он готовил ей чаи с мёдом, мятой и лимоном, но Лилит их забраковывала: было мало лимона, много мёда, а это что за трава? Он накрывал её мягким пледом, Лилит раскрывалась и упрекала вампира в том, что он хочет её смерти. Он закрывал шторы, когда она засыпала, но её глаза тут же открывались, требуя пустить свет. Он приносил ей еду, она говорила, что ей кусок в рот не лезет, и он уносил тарелку, а Лилит кричала, что её морят голодом.

Левиафан внимательно следил за каждой её реакцией, изучал каждую морщинку, каждое движение, каждый вздох. Он терпеливо улыбался, подыгрывая её капризам. Он лежал рядом и гладил её руку, Лилит задумчиво смотрела на его руку.

– Левиафан, а ты болеешь? – тихим голосом спросила она.

– Нет, уже очень давно не болел. Иногда даже хочется, ну… можно сказать, что я скучаю по человеческой физиологии. Я могу делать всё, что делает простой человек, даже поболеть. Единственное, что нас различает, так это то, что у простого человека действительно существует потребность в том, что он делает, а я… А я делаю это просто так… Моя потребность – только кровь.

– Человеческой физиологии? Просто так? Но любовь и злость ведь тоже относятся к физиологии, к мозговой деятельности. Получается, ты меня обманул, сказав, что любишь? Ты это делаешь просто так? От скуки?

– Нет, нет. Лилит! У тебя поднимается сильный жар, поэтому я прощаю тебе твой бред. Под физиологией я подразумеваю такие процессы, как пить, спать, есть, писать… Но никак не любить. – Левиафан не успел договорить.

– Хватит уже! Я поняла, что ты имеешь в виду! – хриплым голосом попыталась прикрикнуть Лилит. Левиафан взглянул на неё исподлобья и улыбнулся.

Практически впервые за месяц отношений с ним это был первый раз, когда атмосфера была насыщена сплошным умиротворением. Тишина и спокойствие. Никаких эмоциональных встрясок и демонстраций характеров. Впервые они просто разговаривали. Они не боролись, не показывали свои нравы. Просто текла милая, непринуждённая беседа между двумя влюблёнными. А ведь никто из них не верил в любовь с первого взгляда. А кое-кто даже отрицал любовь в целом, пытаясь изгнать её из своей жизни навсегда. Лилит, которая боялась подарить своё женское тепло, свою ласку кому-либо, лежала в постели, и её сердце трепетало от того, что рядом был тот, кому она готова дарить себя полностью.

– Расскажи, что было дальше? – попросила она.

– В смысле? Что ты хочешь услышать? – удивился Левиафан.