Эксперимент

«Явная клиника», – пронеслось у неё в голове, и она недоуменно нахмурилась.

– Вот, – он протянул ей открытую ладонь, на которой лежали две таблетки. Лилит посмотрела на них, потом на парня, потом снова на таблетки: две чёрные, круглые и слегка выпуклые.

– Что это? – еле слышно, но с явным интересом спросила она. Молодой человек блаженно закатил глаза, облизнул сухие губы и приоткрыл один хитрый глаз.

– Это то, что заставит тебя увидеть мир другими глазами, – прошептал он ей на ухо сладким, пьянящим голосом. – То, что ты увидишь, не оставит тебя равнодушной. Другая жизнь, другая реальность… словно параллельный мир. И стоит он совсем недорого.

Лилит внимательно посмотрела на него. Другой мир… Мысль показалась ей соблазнительной. Созданная иллюзия, новая реальность… Какая она будет?

Она протянула мужчине несколько купюр и взамен получила свой будущий мир.

– Приятного путешествия в новые миры, – шепнул он, пряча деньги в карман. Затем развернулся и ушёл.

Лилит посмотрела на таблетки, пожала плечами и бросила их в рот. Слегка поморщившись, проглотила и направилась обратно к Левиафану.

– С кем ты разговаривала? – спросил Левиафан. Он вальяжно откинулся на спинку стула, потягивая свой сок.

– Ты слышал? – удивилась Лилит.

– Я слышал твой голос и мужской, но из-за музыки не разобрал ни слова, – пояснил он.

– Ничего особенного. Спросил какую-то ерунду, я и ответила. – Её взгляд блуждал где-то в стороне.

Она всегда отводила взгляд, когда лгала. Левиафан это знал. Он внимательно изучал её лицо, и на его губах появилась понимающая усмешка. Он был уверен, что она врёт, но доказать этого не мог. Оставалось лишь сидеть и улыбаться, чувствуя себя полным идиотом.

Они просидели молча около получаса. Наконец Лилит почувствовала, что с ней что-то происходит. Окружающий мир начал меняться, преображаться. Свет стал манящим и притягательным, а люди вокруг вызывали неподдельный интерес – они казались гостями из другого измерения, таинственными и загадочными.

Лилит внезапно захотелось узнать все их тайны. Даже полумрак, окутывавший зал, казался идеальным. Её новые глаза жадно осматривали всё вокруг, словно желая впитать каждую деталь. Ей чудилось, будто сам бог одарил её всевидящим зрением. Разум больше ей не принадлежал. Осталась лишь иллюзия – новый мир, в котором думать было вовсе не обязательно.

Левиафану, впрочем, так не казалось. Уже через десять минут он заметил, что с ней что-то не так. Вампир наблюдал, как она с жадным любопытством изучает всё вокруг, словно видит это впервые. Но больше всего его поразило то, «как» она смотрела на него.

Впервые она не скрывала восхищения. Всё её лицо, каждый жест, открыто заигрывали с ним. В её глазах плескался откровенный флирт. Она внезапно стала настолько женственной и обворожительной, что это не на шутку встревожило Левиафана. Он прищурился, пристально следя за каждым её движением.

«О боже, он и правда кудесник! Я глазам своим не верю. Всё такое красивое, притягательное… А Левиафан просто неземной. Такого не бывает. Почему я раньше не замечала, насколько он красив? Его красота так утончённа и изысканна. Сколько же в нём страсти и огня! Он просто сводит меня с ума» – Она прикрыла глаза и улыбнулась, слегка обнажив белые зубы. Завораживающие ритмы R’n’B наполнили зал. Лилит больше не могла сдерживаться: пульсирующий бит словно приказывал встать и поддаться ему. Что она и сделала – поднялась и пошла на танцпол.

Левиафан вскочил и быстрым шагом направился за ней. Когда он вошёл в зал, Лилит уже была в центре. Он встал в тени, уперев руку в бок, и не сводил с неё взгляда. Её бёдра качнулись и плавно поплыли в полумраке в такт музыке. Силуэт девушки был божественен.

Взгляд хищницы окинул толпу в поисках добычи. Она не могла видеть Левиафана, скрытого тьмой. Лилит, словно опытная танцовщица, извивалась, подманивая к себе мужчин. Через минуту вокруг неё не осталось ни одной женщины. На каждого мужчину она смотрела так, что казалось, тот вот-вот потеряет рассудок. Её рука взлетела вверх и опустилась у лица одного из парней. Она провела ладонью по его щеке, ни разу не коснувшись кожи, – это предельно малое расстояние щекотало нервы всем, кроме неё самой. С каждым таким жестом Левиафан был готов сорваться с места и разорвать очередного поклонника. Лилит присела, а затем, словно кобра, начала медленно, извиваясь, подниматься. Её движения сводили с ума уже и женскую половину зала. Она двигалась так плавно, что любой жест подчёркивал совершенство её фигуры. Она смотрела на всех вызывающе и до неприличия сексуально.

Левиафан нервничал. Он не понимал, почему его любимая женщина вдруг решила сыграть роль великой соблазнительницы. Впрочем, получалось у неё отменно. Он решил не мешать, заинтригованный тем, чем всё это закончится.

Когда музыка стихла, Лилит вышла из кольца окруживших её мужчин и модельной походкой двинулась к выходу. Проходя мимо Левиафана, она прикрыла глаза и прошептала: «Горячо». В тот же миг её ноги подкосились, и она начала падать. Левиафан тут же подхватил её, окинул ледяным взглядом толпу и понёс на улицу.

Он как раз заводил машину, когда услышал знакомый мужской голос – тот самый, что разговаривал с Лилит незадолго до её преображения. Голос объяснял кому-то то же самое, что и ей: «…я волшебник, который делает людей весёлыми…»

– Ах, волшебник, значит? – гневно прошипел Левиафан. – Ну, сейчас я тебе устрою, волшебник чёртова Изумрудного города!

В следующее мгновение он уже стоял перед двумя парнями.

– Так это ты у нас сегодня колдуешь? – с обманчивой игривостью спросил Левиафан бородатого парня, глядя ему прямо в глаза. Незнакомец озадаченно посмотрел на вампира, затем на своего собеседника.

– О чём вы говорите? – Он растерянно пожал плечами, пытаясь сделать вид, что его с кем-то перепутали.

Левиафан одарил его ледяной улыбкой и перевёл взгляд на второго парня – совсем ещё мальчишку, напуганного до смерти. В его глазах незнакомец, должно быть, выглядел как оперативник из отдела по борьбе с наркотиками. Незаметным для человеческого глаза движением Левиафан отшвырнул паренька к стене. Тот с глухим стуком врезался в кирпич, отлетел на асфальт и остался лежать без движения. Жив ли он, Левиафана не заботило. Он схватил за шиворот «торговца другими мирами» и, улыбаясь, угрожающе прошипел:

– А ты, колдун-самоучка, поедешь со мной! – Он наклонился к его уху и прошептал ещё язвительнее, – и молись, чтобы с моим цветком ничего не случилось. Ты умрёшь в любом случае. Но если с ней что-то произойдёт, то все средневековые пытки покажутся тебе раем по сравнению с тем, что я с тобой сделаю, – Левиафан закончил, глядя в побелевшее от ужаса лицо парня. Он с силой швырнул его на заднее сиденье, сел за руль и вдавил педаль газа в пол. Машина неслась на полной скорости, оставляя позади огни шумного города.

Лилит безвольно лежала на переднем сиденье. Её лоб блестел от капель пота. Она что-то шептала в бреду, и разобрать можно было лишь одно слово: «Горячо».

Её тело горело изнутри. Ей казалось, что она умирает, но Лилит не догадывалась, что её никто не слышит. В своём иллюзорном мире она говорила с Левиафаном, умоляя его помочь. Она пыталась рассказать, как сердце вот-вот вырвется из груди, как лёгкие отказываются вдыхать морозный воздух. Там, в своей галлюцинации, она слёзно молила его обратить её. Она не хотела умирать. Нет, не смерти она боялась, а разлуки с ним. По венам вместо крови текла раскалённая лава, причиняя нестерпимые муки. «Левиафан… убей меня… Если ты слишком слаб, чтобы дать мне вечность, то просто прекрати это… Прекрати эту боль…» – но вслух она смогла выдохнуть лишь: «Убей…» и снова: «Горячо…»

Левиафан положил руку ей на лоб.

– Ну вот, приехали. «Убей»! – Он бросил взгляд в зеркало заднего вида. – Слышал, кудесник? Отлично! Везу с собой два полутрупа. – Он снова посмотрел на Лилит. – Ладно, милая, потерпи. Пять минут, и мы дома. А наш «волшебник» расколется, что с тобой делать. – Вампир усмехнулся своей мрачной шутке.

Он аккуратно вынес Лилит из машины и, взяв её на руки, приказал бородатому:

– Выходи! И предупреждаю: если в твою голову придёт гениальная мысль сбежать, ты не успеешь сделать и шага. Я поймаю тебя и сломаю по пальцу за каждый метр, что ты пробежишь. А теперь – вперёд.

Левиафан уложил Лилит на диван, принёс холодное влажное полотенце и стакан чая со льдом. Он не знал, что ещё можно сделать в таких ситуациях.

Торговец сидел за столом, едва дыша от страха. Левиафан подошёл и сел напротив, небрежно закинув руку на спинку стула, а пальцами второй начал выбивать по столу тихую дробь.

– Ты… кто? – заикаясь, спросил парень.

– Я тот, кого тебе следовало бы бояться. А сейчас ты подробно расскажешь мне, что происходит с Лилит.

– Я не знаю… Я никогда не видел такой реакции на экстази.

– Ага! Экстази. Уже теплее. А теперь поройся в своей трусливой памяти и дай мне внятный ответ: что с ней? Почему она умоляет меня убить её и твердит, что ей горячо? Я считаю до десяти, а потом начинаю наглядный урок анатомии. На твоей руке, – ровным, спокойным голосом пообещал Левиафан и начал отсчёт, – Раз…

– Подожди! Подожди! Это похоже на передозировку! Я правда никогда такого не видел! Я увидел красивую девушку, ей было грустно… Решил продать за бесценок пару таблеток. Откуда мне было знать, что она заглотит обе сразу?

Левиафан встал, нахмурился и вмиг оказался рядом с парнем.

– Она выживет? – тихо, почти беззвучно спросил он.

– Да-да… всё будет нормально! Видишь, она уже улыбается… – бормотал тот, сам не веря своим словам и едва не плача.

– Хорошо, – Левиафан медленно улыбнулся, и в этой улыбке не было ничего хорошего. – Сколько у тебя ещё этой дряни?

– Штук десять… – дрожащим голосом ответил торговец.

– Сюда, – вампир протянул ладонь.

Бородатый засунул руку в карман и вытащил маленький полиэтиленовый пакетик с такими же таблетками. Левиафан забрал их. В этот момент Лилит сладко вздохнула и что-то нежно пробормотала во сне. Оба мужчины покосились на неё. Левиафан слышал, как бешено колотится её сердце. Мышцы подрагивали, а глаза под закрытыми веками метались. Но лицо её стало спокойным, даже умиротворённым. Тело постепенно расслаблялось.

Левиафан посмотрел на пакетик в своей руке. Он сжал ладонь в кулак, а когда разжал, вместо десяти таблеток в нём был лишь чёрный порошок.

– Смотри-ка, я тоже умею колдовать, – он потряс пакетиком с чёрной пылью перед носом торговца.

Через пару часов Лилит уже дышала ровно, хотя всё ещё спала. Всё это время парень умолял отпустить его, клялся, что больше никогда не притронется ни к чему противозаконному, и обещал с самого утра пойти на исповедь, чем только сильнее насмешил вампира.

Наконец Левиафан подошёл к нему. Он посмотрел парню в глаза, затем на порошок в пакете. Раздался низкий, гортанный рык, и на пол шлёпнулся клочок кожи, вырванный с шеи торговца. Хлынувшая кровь забрызгала пол. Парень в ужасе схватился за рану.

Вампир высыпал порошок себе на пальцы и схватил «кудесника» за голову. Он улыбнулся ему почти по-отечески и втёр порошок прямо в кровоточащую рану. Жертва закричала, пытаясь вырваться, а Левиафан, поглаживая его по голове, уговаривал, словно бабушка капризного внука, съесть ложку каши.

– Мне кажется, так вещества абсорбируются быстрее и эффективнее, чем при пероральном применении. Не правда ли?

– М-м-м… – Лилит поморщилась во сне от звуков борьбы.

– Что ты, милая, – ворковал Левиафан, обращаясь к спящей Лилит, но не сводя глаз с парня. – Я просто хочу, чтобы он разделил твою эйфорию. Только в пятикратном размере. Ты ведь не обидишься, что у него будет десять доз, а у тебя всего две? Нет? Я так и думал.

Сердце торговца забилось с бешеной скоростью, отбивая в ушах вампира оглушительную дробь. Секунда. Другая. Левиафан нетерпеливо вздохнул.

– Как же долго… – прорычал он, вскакивая. – Ты вообще собираешься умирать?

Терпение лопнуло. Резкое движение – и хруст шейных позвонков поставил точку в этом фарсе. Закапывая тело в мёрзлую землю, Левиафан кипел от ярости.

«Презренные торговцы смертью! Везде поджидают. Всех бы поубивал! Это же надо так хотеть затуманить собственный рассудок. В жизни и так полно вещей, которые, ой как, губят людей, а они ещё и сами принимаются уничтожать себя. А эти мелкие пешки, которые всё это продают, просто убивают других. В чём прелесть? Они ведь даже ничего толком с этого не имеют. Все ищут, чем бы поживиться, – всем плевать друг на друга. Да какой там друг на друга… о чём это я? Человеку, который глотает эти вещества, на самого себя наплевать. Забавно: люди кричат, что не хотят умирать, что боятся, а если уж и умирать – то быстро и безболезненно. При этом они тоннами жрут наркотики, литрами пьют алкоголь и пачками курят сигареты. Разве это не долгая и мучительная смерть? Или они считают, что вся их бурно проведённая молодость даст о себе знать только в старости? Дураки. Организм начинает медленно гибнуть ещё в юности, просто это не так ощутимо. Люди – единственные существа, у которых напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Какой идиот назвал их «человеком разумным»? Homo Sapiens… это звание к ним никак не относится. Жизнь и так коротка, а они тратят её на то, что лишь сокращает этот срок. В чём суть психотропных веществ и алкоголя? В создании иллюзий. Алкоголь помогает раскрепоститься, сказать правду в глаза, поцеловать женщину… а в качестве бонуса – помогает сердцу остановиться лет эдак в двадцать пять. А наркотики? Чем помогают они? Помогают научиться врать другим и, что самое ужасное, – врать самому себе. Какой интерес жить в том, чего не существует? Какое жалкое зрелище. Веками наблюдать, как они находят всё новые способы сбежать от самих себя, от той самой реальности, которую так боятся потерять. Они называют это свободой, эйфорией, раскрепощением… А по сути – это лишь трусливый отказ от единственного, что у них есть. Отказ от жизни. Жить в том, чего не существует…Но она… Лилит… Зачем это понадобилось ей? Неужели реальность со мной настолько невыносима, что от неё нужно бежать в иллюзию? Неужели… ей так плохо?»*

30

«Огромные чёрные зрачки, затуманенный взгляд, блаженство на лице… Ну просто красотка», – с ядом подумал Левиафан, глядя на Лилит.

– …а ещё, когда мне было пять лет, моя мама повела меня… – трещала Лилит, не умолкая ни на секунду.

Левиафан запрокинул голову, уставившись в потолок, лишь бы не слышать этот монотонный голос. И память, услужливо спасая от настоящего, подбросила образ: его мёртвый друг Мормо. И девушка, с которой всё началось, – Локи.

…Они с Мормо прогуливались по мощёным улочкам старой Англии. Левиафан увлечённо что-то рассказывал и лишь через пару шагов понял, что говорит в пустоту.

– Мормо? – позвал он, обернувшись.

Его друг замер, глядя на идущую им навстречу девушку. Голубоглазая блондинка. Она поравнялась с ними, и шелест её юбки коснулся застывшего вампира. Девушка бросила на Мормо мимолётный, но дерзкий взгляд, одарила быстрой улыбкой и прошла мимо. А он так и стоял, провожая её взглядом, словно забыв, как дышать.

– И? – спросил Левиафан, подойдя к нему.

– Какая красивая… – прошептал друг, не отрывая взгляда от удаляющейся фигуры.

– Так почему ты ещё здесь?

– Я… а… мне…

И тут, словно по заказу, резкий порыв ветра вырвал из её рук лёгкий платок. Ткань взмыла в воздух и, кувыркаясь, понеслась прямо на них. Оба вампира следили за его полётом, но только Левиафан усмехнулся, видя, как сама судьба бросает платок в руки Мормо.

– Мой платок! – крикнула девушка, обернувшись.

Платок, подгоняемый ветром, пронёсся по брусчатке и замер у самых ног Мормо. Левиафан ждал. Девушка удивлённо смотрела на двух неподвижных, поразительно красивых мужчин.

Новый порыв ветра растрепал её светлые волосы, но она, казалось, не замечала. Её взгляд был прикован к карим глазам Мормо. Наконец он очнулся. Медленно, почти неловко, он наклонился, поднял платок и, как во сне, пошёл к ней. Левиафан прищурился, наблюдая за незнакомкой.

– Полагаю, это ваше? – голос Мормо был непривычно тихим. Девушка слегка покраснела. – Мормос Фьеф Рустов, – представился он, протягивая ей руку.

– Лорис Лу Коллин, – ответила она, вкладывая свои пальцы в его ладонь.

– Мисс Коллин, – Мормо склонился и коснулся губами её руки.

Левиафан наблюдал за этой сценой со стороны, силясь понять, что нашло на его друга. Что в ней такого? Блондинка? Их тысячи. Голубоглазая? Ещё больше. Просто милая? Он вообще редко встречал немиловидных.

– Может, пойдём уже? – тихо бросил Левиафан, так, чтобы услышал только Мормо. Но Мормо смотрел в глаза Лорис, не выпуская её руки, и молил лишь об одном: чтобы этот миг не кончался.

– Сэр? – едва слышно спросила девушка, аккуратно высвобождая пальцы. – Прошу прощения, но мне пора.

– Позвольте мне проводить вас, мисс Коллин? – Мормо шагнул к ней. – Кажется, будет гроза.

Девушка огляделась. Небо и впрямь темнело на глазах, ветер набирал силу, сгоняя дневной свет. Лорис снова посмотрела на него и молча кивнула. Левиафан театрально кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Прошу прощения, но как бы ни было мне прискорбно, я вынужден вас покинуть. Мистер Рустов, – он склонил голову. – Мисс Коллин, рад знакомству. – С лёгким поклоном он удалился, про себя добавив: «Дурак».

Воспоминание растаяло. Левиафан открыл глаза. Лилит всё ещё что-то говорила, и её пустая болтовня сводила с ума. Параллель была очевидной и оттого отвратительной. Он, как и Мормо, был сражён красотой девушки, когда впервые увидел Лилит в парке. Только ему хватило цинизма пройти мимо, притворившись равнодушным. Но не хватило сил отпустить её совсем. И ему так же хотелось… изучить её невозможную красоту, коснуться руки, поднять с земли её платок.

Мормо называл свою Лорис – Локи. Он проводил с ней всё больше времени, и Левиафан, видя это, в конце концов оставил друга в Англии, позволив ему утонуть в человеческой любви.

А теперь Мормо мёртв. Убит любовью. Даже двумя. Первая любовь привела его в дом Левиафана – это любовь к Лорис. Вторая любовь, которая лишила его жизни – это любовь Левиафана – Лилит.

Левиафан и сам чувствовал себя мертвецом. Пока только морально, но этого хватало, чтобы тонуть в безысходных мыслях.

Внезапно Левиафан услышал тишину. Она напугала его. Он отбросил воспоминания и посмотрел на девушку. Лилит смотрела на него в упор, её огромные зрачки были бездонными.

– В чём дело? – боязливо спросил он.

– Я не могу насмотреться на тебя, – прошептала Лилит, забираясь к нему на колени. – Ты такой… гипнотический. Такой сексуальный…

«Чёрт», – мысленно застонал он. – «Только не это».

Тёплые пальцы скользнули по его шее, а мягкие губы коснулись его губ. Лилит закрыла глаза, её рука начала смело исследовать его тело.

– Мой милый… – прошептала она, нежно целуя его шею, покусывая кожу.

Левиафан не выдержал. Яростное желание, которое он так долго подавлял, взорвалось. Он опрокинул её, впился в её губы, начал срывать одежду. Она была такой горячей, что ему казалось, он сам горит. И этот жар, её животный огонь, внезапно вернул его в реальность. Он резко отпрянул, открыв глаза.

– Нет! – закричал он.

– Что? Левиафан, что такое? Почему ты отталкиваешь меня? Ты… ты меня больше не хочешь? – тараторила она, пытаясь вырваться.

– Замолчи, – отрезал он, зажимая ей рот ладонью и перехватывая её запястья. – Просто замолчи и послушай.

Лилит выпучила и без того огромные глаза.

– Я не хочу обнимать «это». Не хочу целовать призрак, чья душа витает где-то в космосе. Тебя здесь нет, Лилит! Ты не понимаешь, где реальность, а где твоя грёбаная иллюзия.

– Как это нет? Вот же я! Ты что, не видишь меня?

– Я вижу тело, накачанное отравой. Тело, которому нужна разрядка. И ему плевать, кто будет на моём месте, – с холодной яростью произнёс Левиафан. Он закинул её на плечо, отнёс в спальню и запер дверь на ключ.

С пяти утра и до полудня Левиафан слушал её вопли, мольбы, угрозы и обвинения. Семь часов он просидел в кресле, подперев голову рукой, и лишь изредка дёргал бровью, когда она переходила на личности.

Когда крики наконец стихли, он поднялся. Тихо повернул ключ, прислушался – ровное сердцебиение, тихое сопение. Спит. Он вошёл в комнату.

В одном белье Лилит разметалась по кровати. Губы сухие, рот приоткрыт, кисти рук – холодные, как у мертвеца. Лилит облизнула губы и прошептала: «Пить…»

– Сейчас, милая.

Он принёс ей стакан воды. Она осушила его одним махом и снова рухнула на подушки. Левиафан накрыл её одеялом и лёг рядом, глядя в потолок.

«И в чём был смысл, Лилит? Ты чуть не отправилась на тот свет…Почти десять часов угара. Ты вывалила на меня все свои тайны, все фантазии, чуть не изнасиловала и вынесла мозг. И что в итоге? Лежишь обессиленная, будто вагоны разгружала. Ты даже не спишь… твой разум просто блуждает в какой-то бездне, и ему там явно нехорошо. Вижу, как мечутся под веками глаза, ищут, за что бы уцепиться. Ну что, тебе всё ещё так же хорошо, как было раньше? Глупая, бедная девочка…» – Левиафан осторожно обнял её и прижал к себе.

К шести вечера Лилит открыла глаза. Левиафан тут же заглянул в них: зрачки были в норме.

– Как ты, милая? – в нём проснулась нежность. Он начал гладить её по волосам. Лилит отвернулась.

– Нормально… – тихо ответила она.

– О, ты меня больше не хочешь? Уже не такой сексуальный, как прошлой ночью? – съязвил он.

– Не мог бы ты меня не трогать? – раздражённо бросила Лилит, скидывая его руку. Левиафан вздохнул.

– Вот она, благодарность. Носишься с тобой, как с дитём малым, а в ответ – «не трогай». Что ж, оставлю тебя наедине с твоей депрессией. Принесу чаю. – С этими словами он встал и вышел из комнаты.

Он не злился. Скорее, сочувствовал, и это опустошало его больше, чем любая обида. Левиафан поставил чашку на тумбочку, окинул взглядом отвернувшийся силуэт девушки и тихо вышел. Разговоры были ни к чему.

Глаза Лилит следили за вечерним светом, ползущим по полу. Она провела рукой по пустой половине кровати и закрыла глаза.

«Это было… невероятно. Жизнь стала ярче, острее. Уйти в себя, отпустить тело, позволить ему делать что угодно… Я видела то, чего никогда не замечала. Нужно повторить. Обязательно» – Она встала. На тумбочке стыла нетронутая чашка с чаем. Ей сейчас нужен был не чай.

Прихватив телефон, девушка прошла в ванную, – «Надо позвонить Жаклин. Но Левиафан не должен услышать. Он не поймёт. Он всё испортит».

Она залезла в пустую джакузи, включила воду, чтобы заглушить голос, и набрала номер.

– Жаклин, привет. Мне кое-что нужно. Ты знаешь, где достать? – шёпотом спросила Лилит и, не дожидаясь ответа, начала взахлёб рассказывать о своём «путешествии». В ответ, разумеется, полились упрёки. – Послушай, мне не нужны твои лекции! – нервно оборвала её Лилит. – Просто помоги достать. Если не хочешь, так и скажи, найду другого.

Через полчаса она, довольная, спустилась на кухню. Левиафан сидел у окна и молча смотрел на падающий снег.

– Не хочешь прогуляться по лесу, белок покормить? – спросил он, не оборачиваясь.

– Нет. Я договорилась встретиться с Жаклин.

– Вот как… Что ж, идите, – он продолжал смотреть в окно.

– Что с тобой? – спросила Лилит, осторожно садясь за стол.

– Всё в порядке, милая, – он медленно повернул к ней голову. В его усмешке не было ничего весёлого.

– Хорошо… Тогда я собираться! – весело крикнула она, уже убегая наверх.

– Конечно, милая, – прошептал он ей вслед. – Конечно.

И тоже пошёл собираться.

Лилит припарковалась у клуба, который назвала Жаклин. Она вышла из машины. У входа курила и смеялась небольшая компания, не замечая февральского холода.

– Привет, дорогая! Давно ждёшь?

Лилит обернулась. Позади, как и договаривались, стояла одна Жаклин.

– Пару минут. Но в отличие от этих, – Лилит кивнула на весёлую компанию у входа, – я уже замёрзла. Пойдём?

– Пошли, – пожала плечами Жаклин.

Они взяли по стакану рома и сели за столик в тягучем ожидании. Жаклин нервно озиралась, Лилит же отрешённо потягивала ром, наблюдая за суетой подруги.

– Вон он! – Жаклин заметила вошедшего парня и кивнула ему в их сторону. Тот подошёл к столику, окинул Лилит оценивающим взглядом.

– Пойдём? – спросил он, подмигнул и направился к туалетам. Лилит усмехнулась и последовала за ним.

– Таблетки – это для детей, – сказал он, высыпая на крышку держателя для бумаги белый порошок. – Есть кое-что получше. Правда, дороже. Потянешь?

– Без проблем.

Он ухмыльнулся, достал пластиковую карту и ловко разделил порошок на две дорожки.

– Что это? – с любопытством прошептала Лилит.