Во имя порядка: у истоков Союза

– Во имя Господа нашего! – прокричал предводитель серафимов, возглавляя атаку. – Во имя истинного порядка!

Битва за площадь развернулась с новой силой. Фриджидиэн подавил каждый вопль, каждый мучительный крик, что это невозможно и вступил в бой. Вспышки света – выстрелы и цепные молнии затопили всё вокруг, раскаты грома снова взвыли над ристалищем. Две линии брони – золотая и чёрная сошлись в смертельной битве. Клинки звенели о сталь, магический огонь шаманов и молнии чародеев ревели всюду, засвистели стрелы. Кровь… всюду пахло гарью жаренного мяса и железным ароматом крови, которая сочилась и из Фриджидиэна. Его щит разлетелся на порезанные куски, при встрече с одним из чёрных рыцарей Ордена ночи и доспех получил прорези, но легионер стойко держится, пытаясь выжить. Оттолкнув врага он скрестил с ним клинок, высекая искры при каждом соприкосновении с проклятым металлом. Рычания и вид скорченного в неистовой злобе лица давили на дух, но он превозмогая боль и страх бился дальше.

Тараэль кинулся вперёд и увернулся от топора рыцаря, проскользив по мокрому камню. Резко встав он ринулся к противнику, который хлёсткими ударами оружия пытался его рассечь, но не мог, ибо бывший ралаим оказался ловчее. Вывернувшись он вонзил кинжал в сочленение доспеха, пробив колено и резко встал, направив острие гладия в незащищённую шею. Труп воителя Ордена ночи со звоном плюхнулся на землю.

– Тьфу, – сплюнул Нарис, всматриваясь в битву и наблюдая, как рыцари и серафимы рубят друг друга в отчаянной схватке.

Хашарим наотмашь разбил панцирь «ангелу» клевцом и попытался прикончить его, но вспышка молнии и удар электричества отвели его руку. Обратив грозный лик в сторону человека его остановившего, он увидел Вилдаса, который сжимает двумя руками древко посоха. Бывший хранитель быстрым шагом направился к нему, пробивая себе путь чудесным мечом сквозь ряды врага.

– Я не закончил начатое под Речном! – проревел Галиус, швырнув клевец в солдатьа Компании, попытавшегося его прикончить копьём. – Готовься к смерти!

Ещё один выпад молнии ударил в доспех Хашарима, но того не остановить. Не сбивая темпа шага он идёт, как неумолимый жнец и Вилдас обратился к остаткам силы посоха, силой воли выдавив всю энергию в магическом камне и направляя её против предателя.

Фриджиэн и Тараэль сошлись с мечниками Талгарда, пытаясь одновременно пробиться к Хашариму. Длинный меч эндеральца впился в плечо врага, пробившись сквозь кольчугу и надавив легионер расширил рану. Нарис совершил «прыжок» и материализовался сбоку, сходу прорешив кожаный панцирь в месте схода спинной и грудной пластины кинжалом. Прохрипев враг стал падать, но Тараэль подхватил его закрылся им от роя вражеских стрел. Легионер поднял чей-то щит и только это спасло его от гибели. Группа лучников заметила их и устроила охоту, засыпая оперённой погибелью

Тараэль сжал ладонь на древке лука и с перекатом оказался возле колчана. Моментально раздался скрип дерева, а секундой позже противный свист перистой смерти. Стрела пробила шею вражескому лучнику, потом ещё одна угодила в глаз рядом стоящему. Нарис на секунду отвлёкся, лёгким пинком он швырнул арбалет легионеру крича:

– Не стой истуканом если ещё хочешь сдавить шею обручальным кольцом на пальце!

Фриджидиэн поднял оружие и подведя к плечу, практически не целясь прижал язычок к древку. Отдача поцеловала болью плечо парня, но радость была сильнее ощущения – болт прошёл сквозь ткань одежды и прошиб сердце.

Взрыв – только там можно описать выплеск энергии, которой родился из кристалла в посохе Вилдаса. «Массивный» прут энергии выплеснулся из чародейского проводника и светло-фиолетовыми путами окутал Галиуса, а затем глаза ослепила вспышка и раздался мощный грохот, неистовый гром. Сила взрыва раскидала рядом сражающихся, словно это были тряпичные куклы, а на его месте камень стал чёрным как ночь.

– Лишь бы получилось, – прошептал Вилдас, смотря на то, что все участники боя в томном ожидании прекратили смертоубийство.

Дым окутал место взрыва, но вскоре он рассеялся и виду предстала картина – воин опрокинут на одно колено, но не убит. Его броня в сияет случайными всполохами энергии, накалена и сияет алым, но не пробита.

– Хаос хранит меня! – рыком он подбодрил себя и тяжело встал, поднимая оружие.

«Не может быть», – в отчаянии подумал Вилдас и отбросил посох, который более бесполезен.

Картина непобедимости Хашарима предала сил воинам Королевства, которые в едином порыве снова бросились на солдат Компании, что теснимы к самим вратам.

Вилдас опустил короткий меч… в этой битве ему не победить, сражение за Талгард провалиться, и Королевство останется непобедимым. Сердце стягивает колкая цепь отчаяния – «Кузенов» не победить без сего оружия, ибо один из их скверного рода нечувствителен к остальному оружию. Дальше биться нет смысла… «нет смысла в жизни, нет смысла и в этом сражении», – напоследок подумал Вилдас, когда поднял взгляд на забрало Галиуса, чувствуя, будто бы весь мир остановился.

– Готовься к смерти! – латник поднял меч, встав напротив несопротивляющегося Вилдаса.

– Всегда готов, – прошептал бывший проповедник, закрыв глаза… с главной целью он справился – помог Джаэлю найти Оливию… помог ему не потерять смысл жизни и впасть в отчаяние.

Подняв лицо к небу и позволив руке дождя омыть его лицо от грязи и крови, он тихо произнёс:

– На всё воля Твоя.

Вилдас ожидал прикосновения холодной острой стал, слышал, как меч рассекает воздух, и предчувствие смерти затопило его душу холодом и «смрадом». Он предчувствовал, что вот-вот сталь остротой и скоростью поразит его в сердце и все чувства потеряют значение… ещё миг и клинок сокрушит жизнь… острие спустя долю мгновение коснётся тела, сокрушая жизнь… смерть пришла за Вилдасом.

Звон! Вместо пустоты и безмолвия посмертия Вилдас услышал его и распахнул глаза, с жадностью смотря на картиной спасения. Полу-аэтерна врубился в Хаарима всем весом и захлестал гладием по доспеху с такой силой, что тому пришлось отступать, попутно отбивая хлёсткие удары Нариса.

– Не смей мне мешать вершить суд! – рёв Галиуса был победен львиному.

Хашарим быстрым движением перехватил меч Тараэля, сжав ладонью лезвие и приложив неимоверную силу вырвал гладий. Звон скользящего по камню меча привлек Фриджидиэна, который быстро переведя арбалет, выстрелил. Латник прикончил бы Нариса своим мечом, но болт угодил в шлем, оставив порез и переведя вектор атаки в сторону.

Вилдас изжарил вставшего перед ним рыцаря молниями, и только электричество разрушило крепления на нагрудной пластине, маг сблизился и сверкнул мечом у груди. Чародей вынул окровавленный меч и обратил магию огня против латника – из его ладони вырвался поток жаркого пламени, окативший спину воина.

– Я вас всех уничтожу! – обозлился Хашарим и обратился к своим воинам, подбадривая их. – Хаос взывает к нам! Не подведём наших владык!

Тараэль ушёл в подпространство, но наитие Галиуса воззвало к нему, и он направил меч в сгущающуюся пустоту. Кровь брызнула на серый камень, когда Нарис оказался в реальности. Острие меча пропороло ему живот, вспоров доспех, и схватившись на торс он криво захромал прочь от Галиуса, одной рукой держась за рану, а другой за кинжал.

– Умри неверный! – направил меч он в спину полу-аэтерна.

Клинок столкнулся с оружием Фриджидиэна, который из последних сил, раненный, держался на ногах. Хашарим надавил и опрокинул легионера… парень ощутил холодное касание камня, дождь на лице и уходящее тепло из трупов рядом. Сквозь пелену он видел образы сражающихся с горечью понимая, что их побеждают.

«Лишари, ты же меня поймёшь», – мысленно подумал он и раскаиваясь, что не смог сдержать обещание.

Взрыв… ещё один, только на этот раз громыхнула не магия, а ручница, спасшая Фриджидиэна. Секундой позже Вилдас держа на одной руке рукоять с прикладом, трясущейся конечностью, дал залп практически в упор. Расцвёл бутон огня, из которого визжа вырвался дождь убийственного металла. На этот раз латы не выдержали и со скрежетом и рыданием металла поддались. Кровь брызнула на чёрную сталь, и теперь уже Хашарим не верил, что случилось подобное.

– Н-не… не м-мож-жет… они обещ-ща-щали… что доспехи н-ничто… не возьм-мёт, – с булькающим хрипом сказал Галиус, оборачиваясь в сторону своего губителя.

Уверенной походкой он направился к Вилдасу, но сделав пару шагов остановился и захрипел. Он не увидел Нариса, который подкрался к нему, но почувствовал, как нечто длинное и холодное подарило ему смерть, пробившись в месте прострела и войдя в плоть ледяной стальной лентой. Тараэль размазывая собственную кровь на доспехе Хашарима вогнал кинжал до упора, до тех пор, пока гарда, идущая вдоль клинка не упёрлась в металл.

Галиус не мог поверить… тот, кто получил имя Хашарима пытался найти ответы на вопросы – почему его победили, почему хаос не помог. Пришедший сюда по приказу Короля, чтобы организовать наступление на Златолесье и Каганат, он нашёл здесь лишь погибель…

– Х-х-хаос, – прохрипел Галиус, попытавшись развернуться, но ноги подмялись сами, жизнь стала покидать его и со звоном он грохнулся на каменную плитку… вид, как правая рука короля упала, вверг в шок оставшиеся войска Королевства, что позволило перейти воинам Компании в убийственную контратаку, сметая каждого, кто встанет у них на пути.

Вилдас подковылял к мечу… возле которого лежала и изломанная болью фигура Тараэля, который прерывисто дышал, хватаясь за жизнь и выплёвывая сгустки крови на губы. Вот она цель… святой меч, ради которого он и сунулся в это пекло. Несмотря на громыхание битвы вокруг, на жаркое побоище, которое полыхает огнём, звенит сталью и захлёбывается кровью, он смотрит на мерцающую сталь, гарду и рукоять, словно вокруг нет смертоубийства. Остаётся только взять его и уйти прочь, перенести себя подальше от ристалища, ибо больше в нём нет смысла. Но глаза коснулись несчастного полу-аэтерна, чьи очи вселяют уныние предсмертным взглядом, сирень в глазах стала увядать.

– Вот смерть, которую ты так желал, – тихо произнёс Вилдас.

– Я так и не отдал ей долг, – слабо улыбнулся Тараэль, утирая кровь с губ.

Стоит лишь взять оружие и уйти, оставить Нариса умирать, но разве он может поступить так с тем, кто спас его от неминуемой смерти? Разве он не будет стоить лишних пары минут… за которые Вилдаса могут убить, и меч останется в забытьи? Неужто жизнь стала менее ценна артефакта, даже если он – осколок смысла жизни?

– Не бойся, – тихо произнёс Вилдас, склонившись над полу-аэтерна и сжимая пальцы на мече. – Ты вернёшь долг… как там её звали?

– Сюзет…, – выдохнул Тараэль, сплюнув новую порцию крови и закатив глаза.

Вилдас ощутил, как в пальцы проникает сила, словно Кто-то более могущественный через святой меч дарит ему её. Вобрав достаточно, он обратился к морю возможностей, где плетя мыслеформулы и выискивая образы того, что предлагает океан энергии, приготовился сотворить магию. Коснувшись правой ладонью до раны, купая пальцы в его крови, усилием воли он направляет свет на плоть потоком исцеляющего заклятья, но рана оказалась слишком глубока и рваные края раны не спешили затягиваться. Понадобится много сил и больше времени, чтобы вернуть парня в сознание.

– Как он? – спросил склонившийся Фриджидиэн.

– Жить будет, – ответил с хрипом Вилдас. – Как битва?

– В порядке, – Фриджидиэн с радостью смотрел за тем, как серафимы скидывают рыцарей обратно на лестницу, как воины Компании полностью расчистили плацдарм и перестреляли лучников наверху, но с горечью он и вглядывался в глаза мёртвых… тела устлали всю площадь, а кровь сделала серый камень красным; посмотрев на всё, легионер тихо вымолвил. – Насчёт войны не знаю, но мы побеждаем в битве…

– Отлично, – Вилдас убрал руку с меча и похлопал Фриджидиэна по плечу. – В таком случае ты тоже увидишь свою… Лишари.

Глава 19. Хозяева степей

Спустя неделю. На севере Пороховой пустыни

Вечернее время в этой части Эндерала знаменовалось сиятельным закатом. Небеса расписали цвета яркого пламени, разливающегося золотом по голубому небосводу, на восточной части воздушной тверди уже начинали зажигаться первые звёзды. Серебро на тёмно-синем покрове, золотистое пламя на западе и леденя синева в центре создавали удивительно-завораживающую картину над головами двух странников.

Лошади мерно шли по сухой траве, которая еле-еле проступает из песка. Справа и слева от них на дальнем расстоянии друг от друга к небу стремятся скальные «стены» каньона. Горы здесь чёрные, высокие и безжизненные, как и сама пустынная местность на южной границе Каганата. Высоченные скалы разрезают пустыню на части, а между ними разлеглись обширные степно-пустынные пейзажи – песок и суховей, выступающие отростки кристаллизованной магии, безжизненные безводные пустоши и немногочисленные группы охотников, рассекающие эти суровые места в поисках мяса, панцирей и яда гнойных жуков.

– Не думаю, что эта война завершится скоро, – произнёс всадник в кожаном прилегающем доспехе, поверх его головы капюшон, скрывший и лицо. – Они только сейчас смогли взять город Талгард и пробиться по прибрежной дороге, но какой ценой? И это только столица, ибо дальше неё они не продвинулись.

На холодные «машинно» сказанные реплики второй конник, примеривший тканевую свободную одежду чёрного цвета и оголивший лысый череп, нашёл слова:

– Не думаю. Компания рано или поздно смешает пушками дикарей с землёй. Легион в одном шаге от центра этого безумного мятежа. Фогвилль станет отличным достижением в завоевательном списке Легиона.

– Сигизмунд, ты слишком оптимистично смотришь на картину войны.

– А ты, Мирро, не оцениваешь могущество Союза.

– И на это есть свои причины, – ускорил лошадь ассасин. – Армии аэтерна встали у пушечных бастионов на юге Златолесья, Компания понесла страшные потери и захватила лишь город Тальгаард. Провинция в большей части всё ещё в руках Королевства. А легион, – здесь должна была быть усмешка, но вместо неё холодный монотонный глас. – Его наступательные возможности исчерпаны. Да, он в шаге от победы, но на этот шаг у него просто нет сил.

– У страны помимо легиона есть ещё силы.

– Кто? Союзная Армия? Она не спасёт Эндерал как-то было в эндерало-неримской войне. Контингенты трёх стран выдохлись. Баронство с Златолесьем и Дюнным увязло в противостоянии с Королевством.

Инквизитор смолк. Действительно, ему нечем парировать стойкие доводы «окаменелого». Вместе они продолжили скакать вдоль каньона, посматривая наверх и внимая крику ястреба.

– Как там поживают наши общие знакомые? – тихо спросил Мирро. – Джаэль и Элия ещё не поженились?

– Свадьба скоро. Элия удочерила Оливию и всё у них будет хорошо, – холодно ответил Сигизмунд. – В конце концов они приняли щедрое предложение Союза и стали баяррами в при местнике в фактории.

– И Джаэль даже ничего не сказал против того, что он поступил на службу Княжеству? – Сигизмунд подумал, что тут должны были быть ирония или сарказм, не переставая удивляться неизменяемости голоса Ктуа.

– Как мне поведали общие знакомые, он долго сомневался, но посмотрев на жизнь в Союзе, увидев, что новая страна сделала для своих подданных и граждан, он переменил мнение. Как мне рассказывали.

– Удивительная история, – то ли с далёким отголоском восхищения или сарказма молвил Мирро. – А что с Вилдасом? Последнее, что я слышал, как он неделю тому назад принял участие в самоубийственной атаке на Талгард.

– Самоубийственная… тьфу, всего-то полегло три сотни народу из сводного батальона, но они смогли овладеть частью площади и жилыми кварталами бастиона.

– А как они смогли захватить город, Сигизмунд? А то после убытия всех моих людей на Миле, я потерял контроль над информационными потоками.

– Только через четыре дня пришла поддержка – два полка, сравнивая мортирами и кулевринами скалы с землёй, неся неимоверные потери и утопая в крови и дерме смогли пробиться к стенам Талгарда. Королевство, страшась окружения, вывело войска из города. Наши заняли столицу провинции ценой тяжёлых потерь, как рассказал мне сам Вилдас.

– И всё-таки он выжил.

– Да… он выжил и отдал интересный артефакт в руки Инквизиции. Теперь у нас есть шанс убить «Кузенов», – Сигизмунд осмотрелся, но так и не нашёл ничего примечательного, кроме старых пирийских башен в скалах, которые раньше были частью оборонительной системы у Аскамана.

– Так что же сам Вилдас? Он нашёл себе место в этом мире?

– Да… он обрёл уединение в одном из северных монастырей в Морозных горах. Старик заслужил покой и мирный труд в конце жизни.

– Джаэль, Вилдас и Элия. Те, кто отправился во имя личных интересов в долгий путь, нашли большее, чем исполнение своих желаний. Златоброд, Арк, Речное и Дюнное. Все эти названия теперь отразятся на страницах ваших летописей, а с ними и имена героев.

– Но там будут и строки про Мирро Ктуа, поклявшегося отомстить за знать Миле.

– Нет. Не про нас эта повесть, Сигизмунд. Мы всего лишь помощники им, а не вершители дел.

– Ты прав, но теперь начинается наша история, Мирро.

– Твоя. Я забираю то, что нам причитается и убываю на корабль до Миле. Мои господа посчитали клятвы мести исполненными, а значит мне больше нет места здесь. Гильдия Окаменелых и её дела ждут меня.

– А кто мне поможет в войне с «Кузенами»? – чуть улыбнулся Сигизмунд.

– Твоя новая подруга. Кстати, как она поживает?

– Неплохо, если учитывать, что она в заключении в камере, за десятком магических печатей, – всадник краем глаза приметил следы минувшей воды – орлиной геральдикой манит глаз к щитам, ржавые мечи раскиданы в хаотичном порядке, из земли выросло древко с рваными и потемневшим штандартом Неримского государства; инквизитора это привлекло более, чем общение о Кайль. – Неримляне. Здесь они пытались совладать со всадниками Каганата, но что-то пошло не так. А тела видимо сожжены на ближайшем костре, чтобы не встать в посмертии.

– Не уходи от темы, Сигизмунд. Ты не испытываешь стыд за то, что не смог убить её. Ты её уже записал в союзники.

– Нет. Она всё-таки «Кузен» или… «Кузина», а значит – недруг. В конце концов она – ценный источник информации… источник, – будто бы потерянно повторил инквизитор. – Смешно, но та, кто тысячелетия желала мести Святому ордену и стремилась к победе «Кузенов», сдала под чистую всю структуру секты Весов.

– Ничего удивительно. Она либо устала от интриг своих собратьев, либо изменила приоритеты. Я слышал, что вы должны были совершить выход в город?

– И снова – «нет». Там нужно пройти столько стадий согласования. Инквизиция, Церковь, Союз, государство Союза в котором мы будем… гулять, – усмехнулся Сигизмунд.

– Ты так сказал, как будто поведёшь даму сердца по набережной Арка глазеть на закат и рассуждать о романтике, – хладно произнёс Мирро.

– Практически так и будет, – отшутился Сигизмунд, вспомнив, что последняя беседа с прекрасной голубоглазой блондинкой закончилась жарким спором о том, что истинно – хаос или единобожие.

Двое припустили лошадей, стремясь как можно скорее оказаться в столице нового эндеральского государства. Инквизитор и ассасин оказались практически в сердце Каганата Северной пустоши, полукочевой страны, раскинувшейся от пушечного бастиона Златолесья до раскалённого центра Пороховой пустыни. Здесь свой дом нашли обители северной части южной части континента – те, кто целыми тысячелетиями в глазах Святого ордена носили статус изгоев и дикарей, недостойных милости светорождённых. Столетия жестокой жизни, постоянных войн с Орденом и ореол глубочайшей беспутности здешних жителей овеяли атмосферой страха и отвращения здешние народы. Их считали бандитами и разбойниками, но никто так и не подумал хоть на мгновение вникнуть в сложившуюся культуру. Никто, кроме Велисария, который с ними заключил договор, дал им надежду, а затем позволил стать больше, чем разрозненным собранием племён и группировок. Ответом же стала поддержка прославленных конных лучников, которые сыграли немалую роль в войне на восточном побережье.

Сигизмунд приостановил коня, когда увидел, как впереди на фоне моря зелени столбами поднимается пыль. Тоже самое сделал и Мирро, не рискуя рваться во весь опор навстречу невесть чему.

– О, нас встречают, – заметил инквизитор, зная, кто скачет к ним навстречу и направив тихим ходом чёрного коня вперёд.

– Хорошо, что хоть не ливнем стрел.

Через пять минут они сошлись – двое всадников и полсотни конников, окруживших путников. Каждый из воинов облачился в простецкую серую куртку до колен из выделанной кожи и утянутой ремнём, ноги в бесцветные штаны и короткие сапоги на верёвках, а голову украшала меховая шапка. Цепкий взгляд Мирро приметил у каждого рукояти ножей, торчащие из-за краёв сапога, сабли и колчаны с луками и стрелами.

Вперёд подался кочевник, на плече которого алой лентой утянут символ власти. Он чуть приклонил голову и заговорил:

– Вы преступили границу Каганата. Какая причина вас привела в наши земли? – с тенью опаски в голосе спросил всадник.

Сигизмунд чувствует всё ещё не выветрившуюся осторожность, продиктованную подозрительностью к большинству эндеральцев. Последние десятилетия «цивилизованные» сюда приходили, чтобы нести слово Мальфаса на остриях клинков и уничтожая любого, кто встанет у них на пути. Походы Святого ордена по внутренней колонизации этих земель не удались успехом, но унесли неимоверное количество жизней обычных жителей сих мест… что не может не сказаться на отношении к большей части эндеральцев.

– Я не помню, чтобы границы между странами Союза были закрыты, – тихо заговорил Мирро.

– Сейчас неспокойная обстановка в мире, – ответил всадник. – Да и лишняя осторожность никогда не помешает.

– Я – Сигизмунд, инквизитор Церкви Единого, а это Мирро – уполномоченный представитель Миле, – показал на напарника Гросс и протянул бумагу, на которой в свете уходящего солнца замерцали геральдические печати.

– А, вы пришли, чтобы забрать побрякушки. Что ж, рад буду их отдать, – кочевник приложил руку к груди. – Кульканн, малый хан орды. Мы вас сопроводим.

Всадники вместе направили лошадей в сторону столичного города, устроенного возле пирийских руин. Пока они скакали, Сигизмунд подумал об эндеральском исходе, судьбе страны. Война в самом разгаре, да ещё к тому же корабли с тёмными аэтерна и звёздниками пристали в гавани Арка. Народы ищут себе прибежище в стране, которая за кратчайшие сроки из отсталого восточного региона превратилась в могущественную державу Вина, которая сражалась с «западным орлом». Такой феномен не мог и не прозвучать на полмира, привлекая всех, кто ищет убежища от бурлящего котла мировой жизни… но что всё это сулит стране, которая всё ещё сражается сама с собой, и нашла покоя?

Вскоре вся кавалькада оказалась у конца каньона, откуда отчётливее разглядывался тропический лес, внутри которого и расположилась столица. Сигизмунд увидел белые точки, которые вскоре стали лучше разглядимыми палатками, довольно огромными и просторными. Юрты стелились у самого края скал, которые соединилась высоченной деревянной стеной, и образовывали своеобразный пригород. Спустя получас они вошли в преддверья Нового Аксамана.

Первое, что бросилось Сигизмунду в глаза, так это флаг страны – широкий полурунический орёл с луком на тёмном фоне. Древко знамени у основания заложено камнями, у которых выложен птичий череп. С деревянных башен, которые выставлены у главного входа, на них взирают лучники в такой же одежде, что и всадники-охотники. Ступив на широкую расчищенную дорогу группа конников удостоилась внимания со стороны местных жителей, снующих среди шатров и палаток. Инквизитор нашёл интересными костяные заколки и украшения из птичьей и звериной кости, которые носят женщины. Каждый мужичина накинул меховую шапку с острым верхом и имеет либо длинный изогнутый нож, либо кривой меч.

«Интересно, сколько тут лошадей?», – подумал Сигизмунд, замечая, что у каждой палатки в бесконечной сети улочек между юртами есть по коню.

Мирро же приметил местный «храм». Его глаза увидели расчищенный участок земли, где в середине сложен из камней алтарь, подле которого устроены две жаровни. Нос ассасина уловил слабое веяние ароматов благовоний, и жаренной птицы – жертва в местных обрядах. У алтаря преклонил колени седовласый мужчина в белом одеянии, в окружении ещё двух десятков людей, также упавших на колени. Ухо уловило еле слышимое горловое протяжное пение, исторгаемое от молящихся. Краями «храма» служил ряд колышков, воткнутых в землю.

– Ваше место молитвы, – обозначил инквизитор, поглаживая знак чаши на кольце.

– Мы предпочитаем воздавать хвалу Создателю под открытым небом, почитая весь свободный мир его цузскэном, – ответил Кульканн.

– Чем?

– Храмом, по-аркски.

– Понял. А где у вас тут рынок? Я не вижу, чтобы здесь люди меняли, продавали или покупали. Только несколько ремесленных