Во имя порядка: у истоков Союза

– Интересно, при такой организации сколько мы продержимся? – с тенью озлобленности спросил Тараэль. – Или наша цель просто сдохнуть, чтобы пехоте за нами было легче идти? Безумцы.

Стоящий рядом Вилдас попытался успокоить «обречённого»:

– Мой дорогой, ваша выживаемость зависит от ваших навыков и умений. По тому что я видел… не бойтесь, вы ещё встретите свою подругу.

– А если понадобится, я сам дотащу вас до неё, – подбодрил его Фриджидиэн.

– Хорошие эпитафии на могилах… наших. Тут нет ничего кроме этого долбанного песка! Нам даже негде спрятаться от стрел!

Действительно – далеко впереди, по бокам на километры их ареной, полем для битвы стал песчаный пляж. Только за линей противника можно разглядеть зелёный вал у подножья скал. А моросящий дождь только добавляет к общей серости и безысходности картины.

– Чувство прям как в храме Весов. Я могу… её потерять.

Тараэль вспомнил… тот день, когда он пришёл к свершению мести. Вот она цель всей жизни – «Отец» стоит пред ним и остаётся вонзить меч. Он столько убивал, столько предавал и всё ради этого момента. Дальше произошло целое представление с ристалищем – звенела сталь, пела магия, он и его подруга сражались ради исполнения, до смеха простой и серьёзней слова короля, детской клятвы. Могущественный чародей даже стравил его и подругу, которая с лёгкостью была опрокинута. В том тёмном храме, под взором душетрепещущих статуй, отплетаясь мясистыми лианами стоя по колено в крови, он узнал страшную тайну о своём брате, познал судьбу Лето и стал её вершителем. А дальше? Едва ли бы он смог победить «Отца», тому хватило малой части сил, чтобы пригвоздить его к земле и заставить наблюдать за тем, как он в «галерее полотен» свершит «Вознесение».

Её глаза, молящий взгляд сияющей ртути… этого точно нельзя будет вытравить из памяти. Он собирался свершить болеутоляющую глупость, за гранью которой ему будет всё равно на свершённое. Всего один лишь шаг и там, на дне котловины его ждёт вечное освобождение от всех треволнений израненной души. Купаясь в лучах рассвета, облекаясь в воздушную лёгкость он только вознамерился сделать шаг на встречу безмолвию, как его остановила она… девушка, которая стала также близка, как и некогда Лето. Сюзет.

Ещё один залп орудий Нерима, поддержанный батареями кулеврин выдернул Тараэля из холодных закоулков памяти и вернул к реальности. В очах цвета расцветшей сирени отражаются фронтовые кучи земли, смешанные с изодранными телами. Противник всё ближе… подступает в полнейшем безмолвии и убийственной тишине.

Дикари из союза прибрежных племён наступают волной взбесившейся кровожадной плоти. Они высоко подняли рваные кожистые стяги Королевства, среди них отлично проглядываются командиры в чёрных латах.

«Сформировать строй!» – был отдан далёкий приказ от бригадного генерала и из глубины формации бригады он быстро разнёсся от офицеров к уорент-офицерам, а от них к сержантам, дополняемый командой:

– Стрелковые роты во вторую линию!

Воины вставали плечом к плечу. Немногие легионеры свободного центроуса48 встали в центре, а их окружали воины Компании. Облачённые к ткани поверх которой блестят нагрудники, они в едином движении лязгнули острозаточенной сталью – длинные полуторные клинки тускло засияли под дождём.

Атака началась с ливня стрел со стороны дикарей и стремительного налёта серафимов на верфи. Лучники солнцерождённых попытали удачу и осыпали воинов Компании примитивными стрелами, но ротные чародеи мгновенно блокировали это щитами чистой духовной энергии. В ответ арбалетчики усеяли наступающих дождём стали болтов… песок покраснел от крови в ту же секунду.

Серафимы на эфирных крыльях спустились с небес и вступили в жестокий бой с теми, кто был оставлен стеречь широкую полосу строений из дерева, уходящих в море. Между постройками в опустевшей верфи разгорелась яростное сражение. Пехота королевства из бывших стражников Арка, бандитов и братьев меча из Ордена ночи столкнулась с ангелами. Клинками ослепительной яркости небесные воины прорезали себе путь, усеивая проходы телами, взмывали ввысь и обрушивались на тылы королевской армии. Люди и аэтерна сходились с ними в жуткой, но скоротечной рукопашной за тем, чтобы упасть под филигранными выпадами крылатых воинов.

Артдивизион тяжёлых орудий в один голос «заговорил» и слова смерти его опрокинули рваные ряды дикарей, вмарав их в песок, на секунду остановив грязное бурокожее воинство в шкурах, с каменными топорами. Стрелки с ручницами подошли к специальным пробелам в рядах и дали общий залп, выплеснув дождь свинца. Ещё один ряд солнцерождённых, захлёбываясь в крови и с рваными ранами лёг на песок.

Строй сомкнулся и стал продвигаться до тех пор, пока не сошёлся меч в топор. Тараэль лихим выпадом подсёк ногу дикарю и размашистым ударом рассёк шкуру на животе, выпуская и органы на песок. Прыгнул в подпространство, чтобы затем явиться за спиной у высокого амбала и пронзить вогнать ему гладий в шею, разрезая плащ из шкуры волка.

– За Орден и Королевство! – прорычал латник, опуская широкую секиру на Тараэля.

Полу-аэтерна не успел бы и помыслить о прыжке, его рассекло бы раньше, но действия легионера оказались быстрее. Фриджидиэн подставился, закрывая щитом парня. Боль сковала его плоть, а сила удара была такова, что колени подкосились, и он упал в мокрый песок. Тараэль ткнул кинжалом ратника в кольчугу брюха и на удивление пробил. Кровь брызнула на сталь и вот Фриджидиэн поднялся и ударом края щита в пузо заставил отойти противника. Выстрел ручницы ударом оглушительного писка сокрушил уши обоих, а свинцом проломил грудь врага. Секира ушла в пляж, грузное тело плюхнулось в месиво из мертвецов и песка.

Солнцерождённые с неописуемой жестокостью сражались. Каменными топорами они проламывали черепа, рубили конечности и пытались рассечь шеи. Сталь нагрудников крошила камень, но враг забивал людей кулаками, рвал зубами и подбирая их оружие и с неистовой яростью распаривая им тела.

За первые минуты боя пляж обогрел, всюду валялись многочленные изуродованные трупы, свистели болты и стрелы, гремели ручницы и пушки вспахивали землю. Крики и вопли встали ореолом над полем брани, под ногами движения сковывает жижа из мокрого песка и крови, а живот сворачивает от стального аромата и амбре дерьма. Одной только массой солнцерождённым удалось остановить продвижение бригады, которой срочно нужно было выходить из патовой ситуации.

Вилдас инфернальным огнём сжигал дикарей, не останавливая взора на их перекошенных от злобы мордах. Тут же он ощутил сильный удар ментального типа. Шаманы врага вышли на поле боя и призывая молнии, огонь и лёд проредили ряды воинов Компании. Подняв посох, Вилдас вложил в него душевную энергию и высвободил её потоком трещащего электричества, которое сковало десяток дикарей. Тут же они были изрублены сверкнувшей изогнутой сталью.

Тараэль протянул руку Фриджидиэну, когда тот был опрокинут троими солнцерождёнными, ныне пронзёнными гладием. Парень схватился за неё и был подтянут из вязкого песка. Тут же его стеснили свои же, пытающиеся защититься от стрел. Накрывшись щитами, они не дали себя убить, зная, что арбалеты отомстят за эту выходку.

– Дело плохо! – признал Тараэль, отводя вражеский топор и молниеносным движением перерезая артерию на шее дикарю. – Нужно что-то делать!

Его слова пропали. Кроме криков крови и агонии ничего не было отчётливо слышно, команды сержантов о перестроении, приказы уорент-офицеров сгинули в вихре неразберихи и хаоса, а офицерские слова едва ли что-то значили, если их не орали прямо в ухо.

Тараэлю пришлось отступать, когда дикарь-шаман попытался заколоть его градом ледяных осколков. Полу-этерна изогнулся, пропуская морозный кол в сантиметрах от шеи и рванул вперёд, вновь обращаясь к внутренним силам. На секунду он выпал из общей картины мира и явился во вспышке света прямо нос к носу с племенным колдуном. Тот не успел и моргнуть, как меч и кинжал испили его крови, сталь прошла насквозь, и никакая магия не спасёт его.

Увязая в песке, спотыкаясь о тела, Фриджидиэн закрывается щитом, пытаясь сдержать неистовый напор. Пара его товарищей уже лежит подле легионера с кровавыми каньонами на шеях, но он не сдастся. Оттолкнув противников, воин что было сил метнул второй щит… стальная окантовка с мерзким хрустом прилетела в лоб дикарю и подлетевший к нему Фриджидиэн с яростью разъярённого медведя саданул ему клинком по лицу и в одном движении вогнав его по самую рукоять в сердце.

Полу-аэтерна оказался оттеснён в тыл, где ему удалось узреть безумие побоища, взобравшись на песчаное возвышение… штурмовая бригада по всему фронту атакована и потеряла уже сотни человек, а вот солнцерождённые несмотря на потери так же бодро продолжают наступать. Тараэль пригнулся и свист стрел пролетел у него в сантиметре у уха и тут же услышал «песнь» арбалетов, которые отчаянно пытаются сдержать лавину плоти. Взглядом он заметил одного из старших офицеров, который готов повести часть бригады на прорыв, но ему нужен лишь шанс.

Вилдас стоял на самом краю атаки. Собрав ещё пару магов, он перешёл в наступление, сметая каждого, кто встанет у него на пути. Срывающий с костей огонь, цепная парализующая молния, оковывающий холод, сметающая волна ветра – всё в их руках превращается в оружие смерти. Его цель священна, никто не знает какая угроза повисла над Эндералом, никто не прошёл того, что прошёл он, никто не увидел того, что видел он. Святой меч что супротив «Кузенов», крах Весов – вот та миссия, которая ведёт его. Вобрав остаток сил и вложив его в посох, он перевёл его в молнию. Цепью электричество прошло по двадцатью дикарям, сжигая шкуры на них, превращая кожу в жаренный покров на свернутых в адских спазмах мышцах. Люди грохнулись в алый песок, и взвод затыкал их клинками, навечно упокоив на берегу. Вилдас обнажил короткий меч и пробил им шею солнцерождённого, выставил ментальный щит и оттолкнув врага подставил его под ледяной кол второго чародея. Встретившись с племенным шаманом, они выставили эфемерный барьер, отразили его выпады энтропийных разрядов и общим ударом сорвали с него кожу шквалом адского ветра.

– Перенеси меня на флагман! – одёрнул чародея Тараэль, отвлекая того от битвы. – Капитан сказал, что ты единственный долбанный пространственный маг.

– Зачем!?

– Поговорю с чёртовым командованием. Если хоть что-то не сделаем, нас тут и перебьют!

– Если тебя пропустят…

– Скорее!

Бригадный генерал, в золото-рубиновом камзоле, с командного поста на корабле наблюдает за ходом битвы. Несмотря на отдалённость судна, здесь тоже отчётливо слышатся вопли битвы и сплошной напев металла. Генерал внимательно смотрит за картами, посматривает на битву и заслушивает доклады наблюдателей, отдавая короткие распоряжения.

Вспышка света рядом со столом заставила отвлечься от карт и приказов. Стража тут же ощетинилась мечами, алебардами и ручницами. Из разрыва на теле реальности по палубе простучал каблуками полу-аэетерна, который привлёк внимание офицерской золотой эмблемой, ставшей символом представительства.

– Господин генерал! – встал красный с головы до, смердящий смертью ног Тараэль. – Разрешите!

– Пропустите, – сухо приказал комбриг и воины отступились, всё же держась на стороже в готовности сию секунду применить оружие.

– Господин генерал, полковник запрашивает огонь артиллерии на правом фланге, чтобы они смогли начать контратаку. Нужно сделать хоть что-то, господин генерал!

Комбриг отвлёкся от карт и подошёл к краю судна. Своими глазами он увидел, как солнцерождённые практически смяли правую сторону бригады и нужно средство максимально эффективное, чтобы их не скинули обратно в море.

– Хорошо, – слегка кивнул в подтверждение дальнейших слов генерал и взглянул на высокого аэтерна. – Командор, доведите до главного сенешаля артиллерии, чтобы он начал обстрел местности по установленным координатам.

Корабли вскоре выровнялись ровно настолько, чтобы сконцентрировать огонь согласно приказу. Три артдивизиона запели в единый унисон и массивные неримские пушки, и эндеральские кулеврины с мортирами – никто не остался безучастен. Тараэль наблюдал за тем, как на берегу расцветают бутоны взрывов прям посреди орды дикарей, вспарывая их порядки. Тараэлю, который раньше бесстрастно наблюдал за убийствами, сам проливал кровь без особой жалости, стало плохо при виде того, что творит артиллерия. Сузив взгляд, он отчётливо зрел, как ядра разрывают тела, вырвавшийся огонь рвёт людей на кровавые ошмётки, поднимая их куски ввысь и смешивая с фонтанами грязи. Бомбы, посаженные семенами смерти, восходили страшными цветками массовой погибели, выкрашивая всё алый. Зацепившись пальцами на какую-то бочку, он отвёл взгляд вниз, лишь бы не видеть результаты обстрела.

Фриджидиэн оказался на передке развернувшегося наступления. Сжимая клинок двумя руками, он рубил им, прокалывал шкуры и рассекал плоть всех тех, кому не повезло попасть под каток ошеломительного удара и выжить после инфернального артогня. Возле него полсотни солдат и сержантов, переступая через куски плоти, перепрыгивая воронки, идут туда, где раньше были солнцерожденные, а ныне лишь перепаханное поле песка и мяса, окрашенное в мерзко-малиновый.

Легионер выставил блок, не давая каменному топору себя прикончить. Оттолкнув дикаря, он опрокинул его в воронку, и подбежавший стрелок всадил болт ему между рёбер, превратив её в могилу. Позади мастера ручниц дали общий залп и свалили часть ошеломлённых военным неистовством.

Люди с серо-зеленоватым оттенком кожи остановили наступление, встретившись с неведомым оружием. Они, прожившие столетия, впервые видят применение пушек, ибо всю жизнь жили в состоянии неисправимого варварства. Древние поселенцы, пришедшие сюда с Даль’Мараком стали жертвами экспериментов безумного учёного и навечно обратились в рабов деградации и дикарства, так как интеллект сильнее всего пострадал от магической вспышки. Взращённые в столетиях злобы и безумия, принося в жертву путников тёмным богам, и существуя в жестоком примитивном обществе, они стали идеальными внимателями слова «железной короны». Эмиссары Королевства, сильные в магии, в ментальном убеждении и слове веры, подкрепляя всё силой чар, смогли поставить на службу всё тридцатитысячное население Талгарда. Братья Ордена ночи по наитию магов встали во главе группировок, науськивая воинов, колдуны поучили шаманов, а племенные вожди заключали союзы и пакты между собой, скрепляя жуткими обычаями и кровавыми жертвоприношениями древние соглашения.

– Правая баталия, наступаем по всему фронту! – кричит полковник, поднимая меч и призывая к атаке.

Воины двинулись вперёд, переступая через раненых и отправленных в вечность. Арбалетчики и стрелки развернулись в готовые для стрельбы формации. Подняв ложа выше голов наступающих, воины прижали стальные языки и дождём смертоносной стали болты усеяли обрывистые ряды дикарей – металл прошивал шкуры, проникал в тела и блестел багровым сиянием погибели, множество мертвецов осыпалось на песок. Расположившиеся на флангах мастера ручниц дали залп, когда мечники расступились под командами сержантов. Тучи свинцовой дроби вылетели из светло-серых клубов порохового дыма и усеяли стену беснующейся плоти, выжав из неё кровавые всплески, крики боли и дёргания агонии.

Серафимы, расправившись с теми, кто пытался защищать сеть верфей, на крыльях света взмыли в небеса, чтобы потом блистающей сотней упасть на солнцерождённых. Вилдас с заворожением смотрел за тем, как ангелы с поразительной лёгкостью отбивают удары дикарей и со скоростью молнии опускают сверкающие клинки на дикарей, окружив себя багряно-малиновой дымкой. Серафимы с презрением громили левый фланг солнцерождённых.

Бригада смогла перейти к главной цели, для которой она предназначена – штурм берега. По всем направлениям воины шли вперёд, клинками прорубая себе путь и вязнув в мокром песке, умирая под ударами топоров и убивая без жалости. Наступление началось.

Фриджидиэн подсёк ногу дикарю и острием отсёк выпад. Вторым движением он коснулся концом меча его шеи и отступил, давая умереть. Тут же он поднял отяжелевшие от усталости руки и блокировал топор. Ему на помощь подошли воины соседнего отделения и опрокинули солнцерождённого, вымазав полотно сабель в мерзком багрянце. Легионер резко обернулся и узрел, что враги выпустили на поле боя свой последний шанс – в бой вступила племенная знать. Обвешанные украшениями из ракушек, нацепившие доспехи из кусков дерева, и вооружённые трофейными клинками, они бросились в угар побоища, где всё уже залито кровью, завалено трупами.

Клинок встретился с фальшином солнцерождённого, опущенным с такой силой, что Фриджидиэн едва не упал. Парень выпрямился в полный рост и попытался пробить панцирь, но лезвие увязло в древесине и отступив, парень упёрся в своих же. Ещё одна попытка прирезать Фриджидиэна оказалась провальная – полуторный меч лязгнул о фальшион и высекая сноп искр отвёл его в сторону. Дикарь атаковал с удвоенной силой и парню пришлось отбивать дождь несуразных ударов, пока не получил удар в живот с ноги. Выдохнув и скрючившись, легионер попытался уйти, но уткнулся в спину второго знатного врага, который только занёс топор, чтобы добить опрокинутого солдата. Быстро вывернувшись он подсёк Фриджиэна и сбил его с ног, мгновенно вознеся над ним широкое лезвие для последнего удара. Песок забился в его глаза и рот, горечь крови на нём обожгла губы, закололо в очах, и легионер сквозь сгущающуюся тьму слабо мог видеть силуэт своего убийцы. Инстинкт, память о невесте и свадьбе, её слезах, импульсом дёрнула руку с мечом и вот острие шаркнуло по брюху, распарывая его у паха. Дикарь схватился за живот и покачнувшись отошёл, уступая место второму, который устремил фальшион к горлу легионера. Огневица стрелка ахнула, выплёвывая горячую дробь и струю дыма. Сию же секунду тело солнцерождённого брызнуло кровью, раскалённый свинец прокрался меж щелей примитивного доспеха жадно пробираясь внутрь тела, вороша органы и превращая их в фарш.

Облегчение наполнило душу Фриджидиэна, и он мог на мгновение предательски расслабиться… смерть миновала. Но война не окончена и превозмогая себя легионер поднялся с песка, поправив шлем и на секунду устремив взгляд в беспокойное серое небо. Память о Лишари – то из единственно важного, что придаёт ему сегодня сил, не даёт овладеть бравадой или опрометчивостью. Мгновения хватило, чтобы прожить тот животрепещущий миг… Лишари в платье цвета царственного изумруда встретила его за городом на мосту, где они гуляли. В лучах уходящего солнца, он поклялся, дал светлое обещание, что вернётся, что закончит со службой и они наконец-то сыграют свадьбу… добрые слова запали ей в сердце и она с миром отпустила его… без ссоры, без упрёков, с горячими слезами на глазах и с надеждой в сердце, что он вернётся.

Бригада парировала последний шанс дикарей на победу – «Палатина гвард» встретилась с элитой солнцерождённых и разгромила их. Легионеры, прикрываясь большими широкими щитами, безнаказанно купая спаты в крови неприятеля, смогли перебить практически всю знать, что стало для орды врага знаком к отступлению. Целые толпы ринулись обратно к лесу, став отличной мишенью для арбалетчиков, которые с радостью воспользовались шансом и стали вести бесперебойный огонь по бегущим, затмив небо болтами.

– Мы побеждаем! – кричат солдаты, которые с помощью рек крови, стойкости и артиллерии с серафимами смогли прогнать врага, смогли взять берег штурмом… устлав его ковром тела и выкрасив в ярко-красный.

Фриджидиэн не стал продолжать наступление, сумасшествие битвы ударило его в голову и спотыкаясь о трупы, спрятав меч в ножны он уковылял к шлюпкам. Всё вокруг в рубленных и изодранных телах, глаза сами закрываются при виде огромного количества изуродованных трупов. Дикари, «обречённые», солдаты Компании или легионеры – никто не избежал печальной участи. Завывания ветра и отдалённые звуки битвы стали погребальными гимнами для тысяч и тысяч людей и аэтерна.

Сидя на краю лодки, по щиколотку в морской воде, легионер зачерпнул воду и в слабом отражении увидел «украшенное» ссадинами, грязью и кровью лицо. Умывшись, парень глубоко вдохнул и выдохнул, успокаивая себя. Он выжил… он уберёг себя, и его невеста не получит похоронки. Это главное на сегодня.

«Долг… мои сражения ради спасения народа Эндерала, ради благоденствия страны, но она и так хорошо живёт», – закралась мысль в ум Фриджидиэна. – «Исполненное предназначение не согреет её холодной ночью, долг не обнимет её, когда она будет расстроена, и страна не сможет подарить ей истинное счастье».

– Ты как? – подошёл к нему Вилдас и присел рядом.

– Всё хорошо… Лишь бы Лишари не получила гроб со мной.

Встреча с прошлым

Серость и безысходность… только этими словами можно описать происходящее в лагере Компании. Три дня шёл нескончаемый дождь, всё утонуло в грязи и песке, а лагерь, разбитый на берегу, еле как спасался от сырости, контратак и бесконечной болотистой поверхности. Повозки вязли, тяжёлые ящики утопали в песке, пушки невозможно было подтащить к горам, чтобы огнём артиллерийских дивизионов начать отчищать гористую местность от рассеянных застрельщиков и лучников. В целом море палаток, переходящим в ряды множества кораблей, шесть тысяч солдат, сержантов и офицеров ждали возможности, шанса, чтобы прорваться в Тальгаард, но ситуация на театре боевых действий сильно изменилась.

Захватив верфи и просторнейший пляж, войска подступили к горам, где и остановились. Передовые взвода бригады вошли в селение противника, добивали умирающие в агонии прибрежные племена солнцерождённых и устремились на узкую дорогу, проложенную сквозь горы. Она связывает брег и вражеский город, являясь единственным путём к желанной цели. Если Компания желает из Талгарда устроить свою промышленную зону, суверенную землю, то им придётся сначала отвоевать её у Королевства, которое здесь отлично окопалось. Все горы полностью контролируются лучниками, стрелками и застрельщиками, в ущельях созданы укреплённые позиции расчётов баллист и скорпионов. По лагерю три дня ходят слухи о трёх, практически уничтоженных ротах первого полка, которые попытались взять дорогу… они встретились с настоящим смертоубийством – тела пронзали копья, плоть рвали снаряды баллист, маги поднимали солдат и разбивали их черепа о скалы. Но не только дикари и предатели сражались на стороне Королевства, которое вывело ещё и ватиров с камнегрызами. Монстры рвали на части воинов, отрывали руки, ноги и головы, заливая всё кровью и забрасывая кусками плоти, забивая узкую дорожку трупами. Из четырёхсот пятидесяти солдат вернулось тридцать шесть.

Штурмовая бригада, потерявшая не менее половины, смешалась с двумя пехотными полками, образовав первый наступательный корпус, который будет стоять до тех пор, пока командование не придумает решение или артиллерия огненным валом не поддержит наступление. Тем временем солдаты могут отдохнуть.

– Скажи, вот всё, что ты рассказал – чистая правда? – под покровом палатки, сидя на тканях и раскладушке, спросил Фриджидиэн. – Интересно, ведь когда мы сражались в Арке, ты должен был наблюдать за солдатами из окна дома в квартале знати.

– Нет. Я и… она тогда были вне Арка. Нас ожидало небольшое путешествие и когда Арк захлёбывался кровью, мы наслаждались видами Тёмной долины… тогда она ещё не попала под власть чёртового Королевства.

– Вот это действительно фантастично – несколько лет выдержки мести, напарница, которая стала для вас, простите, ближе чем Лето, а затем побоище в древних руинах, – с тенью восхищения произнёс легионер. – В это трудно поверить, Тараэль.

– Твоя история может показаться также фантастична, – холодно ответил полу-аэтерна голосом почти шепчущим. – Вам удалось сделать то, что Святой орден не смог в течении тридцати лет. Договоры, пакты, войны… всё это выглядит не менее нереально.

– Кстати, а зачем ты нужен был Инквизиции? – вязавшись за посох, и почесав грязную бороду, спросил Вилдас. – Я слышав, что это касалось Либры… Весов.

– О, Весы, секта убийц и маньяков, – недовольно поморщился Тараэль. – Да, действительно моя убогая душа понадобилась Инквизиции, чтобы получить всё, что я знаю о них.

– И что же вы знаете? – вкрадчиво спросил Фриджидиэн.

– Да то, что эти ублюдки ушли в подполье для того, чтобы подготовиться к особому ритуалу. Да, одновременно целыми столетиями они вели вербовку и поднимали армии последователей, но главная цель заключалась в ритуале невиданной мощи. Их убийства, вершения судеб и деятельность не только для того, чтобы отвратить «гибель мира», как они считают, но и кинуть всё на жертвенник страшного действия.

– Как это выражается?

– Вы думаете, те девочки были выбраны просто так? – фыркнул Тараэль. – Да, считается, что они могли стать матерями тех, кто приведёт в мир гибель, но также в них текла особая кровь. Они были наследницами тех родов благородных, которые оставили Храм солнца в начале строительства и ушли на север… убоявшись, что Храм навернётся со скалы. В книжонке «Путь» есть история об этом, – Тараэль переполз с раскладушки к шкурам впереди и разворошив их, нашёл свёрток махорки; взяв неподалёку горящую свечку он сунул край свёртка в пламя и потянулся к табаку губами. Всё внутри палатки мгновенно провоняло смрадом дыма, пока Тараэль наслаждался «солдатской отрадой».