Девятка мечей

– О, Эмиль, ты с новой подружкой!

С нами поравнялся элегантно одетый шатен. На руке – диктино с кристаллами.

Мужчины обменялись рукопожатиями. Лотеску представил меня и попросил знакомого:

– Пожалуйста, развлеки госпожу. Нехорошо оставлять ее одну среди незнакомых лиц. Буквально на полчасика.

– Но?.. – приятель начальника выглядел обескураженно. – Она же твоя…

– Сотрудница, не более, – предупредил неправильный вывод Лотеску и покосился через плечо. – Извини, там Барашт, Кренц и Ольгера.

Шатен понимающе кивнул.

Лотеску тут же затерялся в толпе. Стало немного обидно оттого, что галантный кавалер бросил даму на пороге, но, с другой стороны, я его понимала. Со мной скучно, а там свой круг, свои темы для бесед. Вон, как смеются, улыбаются.

Обернулась к шатену – его звали Ероним Спаркс – и заверила: не заскучаю, прекрасно устроюсь в одиночестве. Не хотелось становиться обузой.

Спаркс с плохо скрываемой радостью присоединился к Лотеску и компании. Кстати, кто там у нас? Ба, Карательная инспекция и местное отделение Ведомства магии в сборе! Барашт – самый главный у нас, Кренц – из ведомства, тоже крупный начальник. Ольгеру не знаю. Ее одну Лотеску назвал по имения. Судя по тому, как держится, женщина тоже собой что-то представляет, а не просто жена или любовница. Еще и с королевским орденом на ленте.

Подойти бы, но меня не звали. Ладно, поработаем. Найти собеседника смогу, разговор поддержать тоже, внешне ничего так… Богатые и знатные, они не боги. Вон у той шатенки фигура явно хуже моей. Представляю, сколько денег отдала, а результат далек от совершенства. С природой не поспоришь!

Осушила бокал, отставила на поднос пробегавшего мимо официанта и направилась к гостям. Под видом интереса к легким закускам подслушивала разговоры и старалась уловить знакомый почерк. Без детоскопа тяжело, но постоянная практика научила улавливать магию самостоятельно. Увы, колдовать умели многие, шлейфы перепутались, ничего непонятно.

Ладно, пойдем иным путем: послушаем, поулыбаемся и украдем волосок для лаборатории. Герт разберется, кто некромант, а кто честный малый.

Ухмыльнулась. Если некромант здесь, он попался. У всех волосы соберу. Преступник вряд ли успел стереть с них индивидуальность – это каким параноиком надо быть!

Начала с ближней компании. Беседовали о лауреате. Что ж, тоже полезно узнать, кого чествуют. Выдающийся ученый маг, который оказал неоценимую услугу экономике.

Люблю, когда благосостояние амбростенцев ползет вверх, выпью за лауреата бокальчик.

Вовремя ахая, вертелась рядом. Волос одного гостя сняла сразу – он прилип к рукаву, а вот с остальными вышла заминка. Однако я не сдавалась и незаметно тянулась к очередному лацкану пиджака.

– Госпожа, вы что-то хотели?

Мои телодвижения не остались незамеченными.

Шайтан!

Стушевавшись, пробормотала логичный ответ: снимала волос, который зацепился за чужой пиджак, и поспешила ретироваться. В дальнейшем действовала умнее: якобы нечаянно толкала мужчину, быстро забирала волосок, извинялась и шла дальше.

Обойдя десятерых, сделала перерыв. Столик с закусками давно манил взор, пора их попробовать. Попутно прихватила бокал вина и поискала глазами Лотеску: тот беседовал с дамой.

Неудачно развернувшись, едва не выплеснула содержимое фужера на рубашку соседа. Дорогую, шелковую. Вот опозорилась бы!

Мужчина в сером костюме оторвался от разговора по диктино и одарил сердитым взглядом. Извинилась и отошла подальше, чтобы не нервировать.

Закончив разговор – он велся по приватной связи, – мужчина обернулся и нахмурился, будто что-то припоминая:

– Где я мог вас видеть? Мы знакомы?

– Вряд ли.

Окинула его взглядом. Темный блондин, одетый с иголочки. Явно из благородных, раз носит бриллиантовую булавку в галстуке. Только дворяне так красуются.

Ореховые глаза пристально изучали меня.

– Так это же вы едва не разбили мой диктино! – воскликнул мужчина.

– Когда? – недоуменно пробормотала я.

Не припомню такого.

– Вы шли под зонтиком, – подсказал блондин, – размахивали им и едва не выкололи мне глаза. Не помните?

Покачала головой. Определенно, в первый раз вижу.

– Не волнуйтесь, я не злопамятен, – тепло улыбнулся мужчина. – Вы одна?

Пожала плечами. Не знаю, считается ли Лотеску моим спутником.

– Тайрон Эламару, – представился блондин. – А вы?

Задумалась и назвала только имя.

Тайрон не стал допытываться фамилии и рода занятий, а предложил выпить за знакомство. Уже через пять минут мы мило болтали. Я усилиями Тайрона вспомнила случай с диктино и посмеялась над собственной неуклюжестью.

– Да, признаться, вы меня жутко разозлили. Но давайте поговорим о чем-нибудь другом. Например, о виновнике торжества. Вы уже видели его изобретение?

Призналась в собственном невежестве, и Тайрон пустился в путаные объяснения. Их прервало появление Лотеску. Он многозначительно приподнял брови и поинтересовался, может ли считать себя свободным.

– Нет, – набравшись наглости, заявила я. Жутко хотелось подкатить к дому на шикарном огнемобиле, чтобы особи обоих полов умерли от зависти, а Гарет приревновал. Не все ему с коллегами миловаться, у меня есть красавец-начальник. Даже не мой, а почти всей Инспекции. – Я пришла с вами, с вами же уйду.

За дерзость пришлось платить.

Рука Лотеску вольготно устроилась на талии. Раз, намекнула, что он мой любовник, получай. Не испытывая стеснения, подыграла, слегка прижавшись к начальнику бедром.

– Понимаю, – помрачнев, кивнул Тайрон. – Приятного вечера, Магдалена.

С сожалением проводила взглядом спину в сером и обернулась к начальнику, чтобы объясниться, но тот опередил меня.

– Урок вам, ишт Мазера. Следите за языком. Хотя, – задумался Лотеску и убрал руку, – если бы вам понравился мужчина, вы бы не ляпнули коронное «нет».

Промолчала. Сама не знаю, понравился ли мне Тайрон. Обычное шапочное знакомство.

Первый зам пригласил пройти в зрительный зал.

– Надеюсь, не только глазки строили? – шепотом спросил он.

– Обижаете, хассаби! Собирала материал.

– И как, успешно?

– Лаборатория покажет.

Судя по взгляду, Лотеску сомневался, что я работала. Как ни прискорбно, начальник наполовину прав: последние десять минут мы с Тайроном болтали о разных мелочах. Знакомились, то есть. Запоздало вспомнила, что забыла забрать у нового знакомого волос. Ничего, успею, не принципиально.

Банкетный зал постепенно пустел. Оставив бокалы, канапе и фрукты, приглашенные устремились к распахнутым настежь дверям. Распорядители следили, чтобы не образовалась давка. Проход узкий, всякое возможно. Но публика собралась приличная, люди не стремились, будто школьники, первыми занять места. Наоборот, все шли чинно, благородно, продолжая разговаривать на прежние темы.

Оперлась на руку Лотеску и присоединилась к очереди. Двигалась она медленно, поэтому успела изучить тех, кого еще не видела, и подслушать пару разговоров. К сожалению, некромант открыто не признавался в преступлениях, а светские беседы расследованию не помогли, зато дали пищу для сплетен. Будет о чем поболтать с девчонками в отделе. Помнится, Кайса утверждала, будто новая любовница директора театра блондинка. Увы, она брюнетка – вон, щебечет слева. Наверняка получила главные роли во всех спектаклях.

Кайса в свое время мечтала стать актрисой и теперь живо интересовалась всем, что связано с театром. Честно говоря, мир ничего не потерял оттого, что словоохотливая коллега не взошла на подмостки. Все-таки школьная самодеятельность – это одно, а профессиональный театр – другое.

– Когда все закончится?

Лотеску взглянул на часы, пообещал возвращение в глубокой ночи и намекнул, не скрывая желания скорее отделаться от подчиненной:

– Можно и раньше уйти. Меня тут ничего не держит, а вас, судя по всему, молодой человек ждет. Тот, с которым вы поссорились, – уточнил первый зам, чтобы не спутала с Тайроном.

Удивленно захлопала глазами. Откуда он знает о Гарете? Оказалось, простые логические умозаключения.

– Разве вы бы набрали меня, если бы не поссорились? Да еще не совсем трезвой, с предложением определенного свойства. По приемам не ходят с начальством.

Покаянно потупила взгляд и еще раз извинилась за пьяную выходку. Лотеску заверил: забыто и отодвинул от меня чужой локоть.

У дверей стало теснее, пришлось крепче ухватить начальника за руку и сократить разделявшее нас расстояние до минимума. Я бы сказала, до интимного минимума, который позволял в мельчайших деталях разглядеть затейливые запонки и по достоинству оценить парфюм. Не спорю, дорогой, запоминающийся, но я к сладким запахам равнодушна.

– Теперь целый час скуки, – предупредил Лотеску, провожая к свободному месту.

Мы устроились в четвертом ряду. Достаточно близко, чтобы все видеть и слышать, и достаточно далеко, чтобы помпезные речи не звенели в ушах.

Первый зам прикрыл глаза и в полголоса потребовал:

– Ну, рассказывайте.

– Что? – не поняла я.

– Хотя бы о таинственных материалах для лаборатории.

– Э, а вам это действительно интересно? – усомнилась я, пристроив сумочку на коленях.

– Нет, просто надо чем-то убить время. Вступительное слово стандартное. «В этот чудесный вечер мы собрались, чтобы чествовать имярек, – Лотеску забавно спародировал конферансье. – Это стало возможным благодаря милости его величества». Дифирамбы, титулы, биография лауреата… – Судя по тону, начальника тошнило от официоза. – Нет, если хотите, слушайте. Вы же впервые на таком мероприятии.

Меня хватило на пятнадцать минут, проверила по часам в диктино, а потом стало нестерпимо скучно. В магии я разбиралась плохо, формулы на гигантском изопроекторе ни о чем не говорили. Покосилась на Лотеску: тот с кем-то беседовал по приватной связи. Судя по улыбке, разговор не имел отношения ни к работе, ни к торжественному вечеру.

От нечего делать, обвела взглядом зал, разыскивая знакомые лица. Тайрон устроился во втором ряду рядом с попечителем нэвильских учебных заведений. Интересно, о чем они шептались?

Почувствовав мой взгляд, Тайрон обернулся, и я поспешила изобразить, будто увлечена голограммами на сцене.

Краем глаза проверила, отвернулся ли блондин. Да, продолжил прерванную беседу. Замечательно, а то решит, что кокетничаю.

Светские мероприятия утомляют. Похоже, не меня одну: практически никто не следил за сценой.

Воспользовавшись ситуацией, аккуратно собрала волоски у всех соседей. К счастью, никто не заметил, даже Лотеску не сделал замечание. Начальник беззвучно смеялся, закатив глаза к потолку. Кажется, ему вообще все равно.

Тоже, что ли, кому-то позвонить? Но кому? Брату? Надеюсь, он не спит в десять вечера в субботу.

Томас бодрствовал, и мы мило поболтали о семье и состоянии здоровья родителей. Оно тревожило, как у всех пожилых людей. То ревматизм, то сердце.

Когда на сцену как раз поднялся лауреат с благодарственной речью, ради приличия попрощалась с братом и обратилась в слух. На работе точно спросят, что он изобрел. Тайрон, конечно, рассказывал, но я ничего не запомнила.

– Не хмурьтесь: морщины будут. – Оказалось, Лотеску тоже отключил диктино. – Если интересуетесь наукой, подойдите к ученому во время обеда и попросите все доступно объяснить. Уверен, он не откажет. Людям приятно внимание.

Выступление лауреата завершало торжественную часть. После нее начался обед.

Столы накрыли в полукруглом зале со стеклянной крышей.

В специальной ложе разместились музыканты. Они играли старую добрую классику: арии из опер, сонаты и сюиты. Необременительный фон для общения. После скучного официоза хотелось взбодриться, потанцевать, но протокол мероприятия такого не предусматривал.

За столиком сидели вдвоем, от чего я ощущала некоторую неловкость. Не знаю, что шепнул Лотеску официанту, раз он усадил отдельно. Все прочие гости либо сидели за такими же столиками на двоих, либо за овальными столами на шестерых. Последние занимали семейные пары с друзьями. Рассаживались произвольно, без номерков и карточек.

В университете изучали этикет, обилие приборов не вызвало паники. Я умела отличить десертную вилку от вилки для рыбы, иногда даже пользовалась в ресторанах. Наслаждалась едой, а не стеснялась, изображая, будто не голодна. Еще бы не близость начальника… Право слово, зачем изображать отношения? Самого засмеют. Я понимаю, если бы Лотеску стремился обаять, но нет, его занимали другие женщины.

– Ну, за что выпьем? – лениво поинтересовался Лотеску, когда официант наполнил бокалы. – Признаться, вы меня удивили. Не стушевались.

– Вы за мной ухаживать пытаетесь? – ответила смелым вопросом в лоб. По идее, начальника устроил бы одноразовый секс в качестве платы за вечер, тогда все понятно и со столиком, и с поведением. – Не знаю, как вы, а я всегда пью за финансовое благополучие.

– Хороший тост! – кивнул первый зам. – И почему нельзя за вами ухаживать, Магдалена?

Голос Лотеску обрел игривые нотки. Южанин! Представляю, сколько у них детей, если у мужчин такой неуемный темперамент. На месте королевы я непременно бы завела любовника-южанина. А на своем… Вежливо откажусь.

Провела пальцем по ножке бокала.

– Потому что вы делаете это со скуки.

– А если нет? – продолжил игру начальник, нарочито наклонившись ко мне.

Ну да, сегодня у меня глубокое декольте, можно рассмотреть не только белье.

Уфф, показалось! Раз пошел привычный флирт, Лотеску развлекается, не более. Он сильно упал бы в моих глазах, если бы сделал непристойное предложение всерьез.

С трудом сдерживая улыбку, картинно вздохнула.

– Я холодная старая дева и вряд ли сумею вас удовлетворить.

Лотеску нахмурился и напомнил, что мы в общественном месте.

Да, действительно вышло не очень… Одно дело – шутки в кабинете, другое – опозориться перед цветом города.

– Когда ухаживают, не всегда тащат в постель. Это банальное проявление внимания к даме, – шепнул Лотеску и предложил тост за профессиональные успехи. – Мы в неформальной обстановке, поэтому не обижусь, но впредь следите за словами.

С облегчением хлебнула вина.

М-да, на подобные мероприятия меня больше не пригласят и на огнемобиле домой не отвезут.

Опасения оказались напрасными. Начальник сделал вид, будто я ничего не говорила, но провоцировать перестал, начал расспрашивать о семье, первой работе. Сначала отвечала односложно, но потом расслабилась. Лотеску не собирал досье, всего лишь поддерживал разговор. Под ровный гул голосов поведала о нелегкой доле учителя без связей, о мечтах провинциалки с востока, о трудностях выживания в незнакомом городе. В подробности не вдавалась, первый зам их и не требовал. Ел, пил, изображал интерес.

– И почему все-таки Вертавейн, а не столица? Или привлекли озера?

– Куда по распределению послали. Тут нашлось место и… Дальше вы знаете. А почему вы сами, – поддела начальника, – не отправились искать счастья в столицу?

Тот покачал головой.

– Я работал в Штайте, потом повысили. С амбициями, – легкая улыбка, – ишт Мазера, у меня все в порядке. У вас тоже. Найдите некроманта, – А вот и первый зам Карательной инспекции, а не скучающий мужчина. – Все равно как, Магдалена, но найдите. Докажите, что вы заслуживаете должности, которую так жаждете получить. Вижу же все ухищрения!

– Значит, печенье не понравилось, – вздохнув, отправила в рот кусок жаркого.

– Мне понравился бы отчет о поимке некроманта. Очень бы понравился, – подчеркнул Лотеску. – А печенье вкусное. Вы хорошо готовите.

Расцвела от гордости.

– Фамильный рецепт.

– Ну вот, теперь вы кокетничаете, – поймал на горячем Лотеску и вновь снял маску суровости. – Ладно, поговорим не о работе. Итак, ваш первый год в Нэвиле…

Остаток вечера прошел в неспешной беседе – единственно доступном развлечении. Начальник вел себя корректно, не приставал. Оказалось, он действительно маг, но отчего-то скрыл название факультета, отделался туманным: «По-вашему, какое направление профильное для Карательной инспекции?» Я предположила защитное, но не угадала.

– Практическое, – наконец сдался Лотеску. Видимо, не выдержал моего жалобного: «Ну, скажите!» – Предвосхищая охи и вздохи, похвастаться нечем.

– Вас и парциленом учили пользоваться? – с восхищением взглянула на человека, который, в отличие от меня, не остановился на общей теории.

Что бы там ни говорил Лотеску, третий уровень потенциала без усилителя казался запредельно высоким.

– В бардачке лежит, – отмахнулся начальник и сменил тему.

Надо же, обычным людям разрешение на ношение не дают.

Прием закончился в три часа ночи. Сонные усталые гости медленно потянулись к выходу. О лауреате забыли все, кроме друзей. Я так к нему и не подошла, решив не отвлекать дурацкими вопросами.

Уходя, оглянулась, чтобы окинуть прощальным взором опустевший зал, и тепло улыбнулась Тайрону. Тот стоял в паре шагов от меня. Шатен кивнул: вежливость не позволила поступить иначе.

– Да подойдите вы к нему! – подтолкнул в спину Лотеску. – Он из-за меня ушел, хотя с удовольствием бы остался. Зато теперь наверняка спросит код диктино.

Покачала головой и вышла в вестибюль.

Хассаби безродными не интересуются, а постельная игрушка на ночь – не мое.

Лотеску упрямства в любовных делах не понял, неодобрительно зыркнул, но промолчал. Отчего он так толкал к Тайрону? Мужская солидарность или страстная любовница в спальне? Так я надолго не задержу.

Ноги гудели, жутко хотелось снять туфли.

На улице оказалось свежо, после теплого помещения по телу разбежались мурашки.

Лотеску попросил немного подождать, накинул пальто и подошел к Барашту. Ровно на два слова – видимо, чтобы попрощаться. После он вернулся ко мне, усадил в огнемобиль и включил подогрев.

Разомлев на мягком сиденье, задремала. Начальнику пришлось пару раз окликнуть, чтобы разбудить.

Все же, нельзя так гонять! Только закрыла глаза… Зато соседи от зависти умрут. И Гарет приревнует, мигом примчится. С этими мыслями в который раз поблагодарила Лотеску за чудесный вечер.

– Не за что. Надеюсь, не напрасно время потратил, – пробормотал первый зам и уехал.

Глава 8

Меня разбудил диктино. Он все трезвонил и трезвонил, окончательно похоронив мечту выспаться. Заворочалась, взглянула на часы и прокляла звонившего.

По трели сообразила: Гарет и решила-таки ответить. Ему можно.

Странно, жених собирался в оперу с женщиной, почему звонит девять часов утра? В воскресенье! Представление закончилось в полночь, парочка прогулялась при луне, Гарет проводил девушку до дома… Раньше часу ночи он не вернулся, и то, если бы новая знакомая жила неподалеку. Паромобиль – штука не быстрая, летать не умеет.

Открыв один глаз, поднесла прибор к лицу, коснулась панели и сонно пробормотала:

– Слушаю.

– Это я тебя слушаю! – рявкнул Гарет.

Я аж подскочила. Сон как рукой сняло.

– С кем ты вчера шлялась? Что за франт? – продолжал вопить жених.

Неужели новости распространяются так быстро! Кто же ему настучал? Наверняка соседка снизу. С ее неустроенной личной жизнью расстроить чужую – лучшее развлечение. Мирра только глухому не рассказала, какие мужчины козлы, в деталях поведала, кто и как перед ней провинился. Не удивлюсь, если прильнула вчера к окну и следила за мной.

Остальные соседи – люди культурные, образованные, удивятся, но промолчат. Мирра же… За квартиру платила тетка, сама бы продавщица ювелирного магазина на такое жилье не скопила. По официальной версии Мирра училась, в реальности сто лет, как провалила экзамены.

– Первый заместитель главы Карательной инспекции. И на полтона тише, Гарет! Я, в отличие от тебя, работала, а не с девицами развлекалась.

– Лена, он тебя обнимал! – не унимался Гарет. – Хороша работа!

Так, наябедничала явно не Мирра.

Значит, на приеме присутствовал кто-то из Налоговой инспекции, и он знал меня в лицо.

– По-дружески, Гарет, по-дружески. Уймись, ревнивец! – рассмеялась, сводя все к шутке. Однако реакция жениха грела самолюбие. Значит, любит, сожалеет о проступке. – Приезжай, я тебя чаем напою.

– Лена, что у тебя с ним? – не унимался Гарет. – Признайся, ты спишь с начальством ради повышения? Или он много денег пообещал?

Ой, дурак!

Меня обуяла злость. Значит, по мнению жениха, я шлюха? Да я бы никогда не согласилась, даже если бы Лотеску угрожал увольнением! Дело принципа.

Молчание затянулось. Гарет ожидал ответа, а я шумно дышала, унимая раздражение и пытаясь облечь мысли в предложения. Желательно цензурные.

– Вот, значит, как ты обо мне думаешь! – слова, наконец, нашлись. – Очень приятно, Гарет, спасибо, что сказал! Почему же ты жениться-то хочешь на дряни, которая ради пары ршанов готова под любого мужика лечь?

– Лена, я совсем не об этом, – стушевался Гарет и сразу затих.

Только поздно, ярость требовала выхода. Слишком крепко задели слова Гарета, словно в помоях искупалась.

Так горько и обидно!

На глаза навернулись слезы.

Да если бы я легко прыгала в постель, не мыкалась бы в поисках работы, и в дипломе бы иные отметки стояли, и… Словом, устроилась бы припеваючи. Гарету ли не знать! Когда попалась с налогами, разве предлагала себя в качестве платы за молчание?

Вот так живешь с человеком, свадьбу планируешь, а он тебя не уважает.

– Знаешь, да пошел ты! – вырвалось в сердцах. – Либо немедленно извинись, либо… – запнулась, не зная, чем пригрозить. – Либо я пойду и с Лотеску пересплю. Тебе назло, прямо в рабочем кабинете. А что, он красивый, обходительный, как мужчина тоже, наверное, хорош. Переживешь! Вчера девицу искать не пришлось, по щелчку пальцев прибежала.

Злые слезы душили, заставляя говорить гадости. А ведь я с Гаретом помириться собиралась. Какой уж теперь мир!

– Лена, я сейчас приеду, – оборвал Гарет очередную тираду. – Нам нужно поговорить.

Вместо ответа нажала на отбой и откинулась на подушки.

Да пошел ты, переговорщик!

Шайтан, как все хорошо начиналось!

Гарет никогда не производил впечатление романтика, собственно, поэтому и сошлись: сблизил прагматичный взгляд на жизнь. Да, ему никогда не нравилась Карательная инспекция, так и я не объяснялась ей в любви. Оба понимали: никаких серьезных отношений без денег не построишь, копили понемногу. После свадьбы я собиралась, как большинство женщин, не работать, воспитывать детей – в этом наши планы с женихом совпадали.

Мужчины? Не спорю, Гарету не нравился мой флирт, но до безобразной ревности он не опускался. Полагаю, дело в матери. Потенциальная свекровь приходила в ужас от одной мысли, что я не спешу надеть кольцо. А уж работа… То ли дело продавщицей или учительницей – тихо, мирно, без инициативы.

И жалование, не стоило, наверное, хвастаться прибавкой. Откуда ж я знала, что Гарет получает меньше?

Только вот все равно поступок гадкий.

Когда эмоции немного улеглись, побрела на кухню – завтракать и пить кофе.

Идти никуда не хотелось, видеть кого-то – тем более, поэтому решила весь день посвятить бумагам редактора «Глашатая». Работа лечит любые сердечные раны.

Никогда не думала, что для двенадцати полос газеты требуется столько материала! Тут одних черновиков до конца года хватит. Секретарь положила даже то, что не пошло в печать.

Густав ишт Майер вел плодотворную журналистскую жизнь. Писал о политиках, разного рода финансовых махинациях, светских скандалах и культурных мероприятиях. Например, об открытии музыкального училища. То есть о чем угодно, лишь бы платили.

Позевывая и поглощая кофе литрами, разбиралась с закорючками чужого почерка. Он у Майера жуткий, хуже моих бывших учеников. Бумагу журналист экономил, мог начать статью, а на обороте дописать другую. Пришлось маркировать и компоновать записи.

Детские утренники отмела сразу – некромант не мальчишка, остальное пришлось читать. Через два часа поняла, Майер успел досадить куче людей. Он совал нос во все щели, вытаскивал на свет чужое грязное белье. С его легкой руки затеяли пару громких расследований, закончившихся не менее громкими отставками и даже тюремным заключением для одного казнокрада. На месте последнего я наняла бы крепких ребят «для разговора».

Отложив на время записи Майера, снова взялась за статьи невышедшего выпуска газеты. Повторно пробежала глазами заголовки, силясь понять, зачем уничтожили именно его. В итоге пришла к парадоксальному выводу: преступника не интересовал свежий номер «Глашатая», нет там ничего сенсационного. О преступлениях некроманта ни слова.

– Лена?

От неожиданности едва не выронила бумаги.

Вырви ведьме глаз Гарет! Уфф, напугал! У него есть ключ, вошел без стука.

Скрестив руки на груди, выжидающе уставилась на жениха. Неудобно называть Гарета любовником, поэтому, по примеру многих девушек, представляла его молодым человеком, благо официально мы не помолвлены, только устно. Кстати, он на два года меня старше.