Девятка мечей

Скользнула взглядом по сторонам – становлюсь подозрительной, – и вернулась в управление. Вопреки обыкновению не направилась к лестнице или к переходу в другие корпуса, а спустилась в подвальный этаж.

На первый взгляд Карательная инспекция свободна для посещений. Заходи, кто хочешь, получай пропуск у секретаря в фойе и иди себе с миром. Но только на первый взгляд. Задрав голову, увидишь десятки кристаллов, вмонтированных в стены. Они внутри и снаружи здания, записывают все, что происходит. Кристаллы меняют ежемесячно – таков лимит службы, после чего отправляют в архив, хранят пять лет и потом утилизируют.

В стол секретаря вмонтирован изопроектор с базой данных подозрительных субъектов – как магов, так и обычных преступников. Перед тем, как выписать пропуск, девушка проверяет, нет ли в ней посетителя.

Ученые придумали занятную штуку – человек становится на специальный круг на полу, с него делается временная голограмма и передается в изопроектор. Тонкостей не знаю, но создатели удостоились королевской аудиенции и персональной пенсии.

Если посетитель попытается колдовать, срабатывает звуковой сигнал, и прибывает наряд полиции.

Попасть без пропуска дальше секретарского стола невозможно: охранная система не пропустит, а ребята из охраны попотчуют импульсом парцилена. По чужой карточке сотрудника тоже не пройдешь: рост, вес и комплекция не соответствуют.

Словом, у нас все строго. Да и как иначе, если работаем с опасным контингентом?

Раньше я никогда не бывала на цокольном этаже.

Искусственное освещение, голые стены… Неуютно и казенно.

Приложив карточку к считывающему устройству, вошла в комнату дежурного и едва не задохнулась от табачного дыма. Это так нельзя курить в помещениях! Прокашлявшись, обратилась к сидевшему перед огромным, во всю стену, изопроектором пареньку:

– Отдел по работе с магией, Магдалена ишт Мазера. Нужно просмотреть наружные кристаллы. Только те, которые направлены на улицу. Интересует ночь и утро до прихода сотрудников.

Охранник кивнул и крикнул кому-то в подсобку:

– Второй, шестой, девятый, четырнадцатый!

Обернувшись ко мне, дежурный предупредил:

– Под вашу ответственность.

Кивнула, понимая, на что он намекал. Кристаллы временно снимут, сделают пометку в журнале, и улица временно останется без наблюдения. Хорошо, разрешение получать не нужно. «Отдел по работе с магией» – волшебные слова, распахивающие многие двери. Отдел ликвидации и вовсе входит с ноги, без спросу. Сама побаиваюсь его сотрудников.

Из подсобки сначала показалась складная лестница, а потом мужчина сурового вида. Одарив меня «благодарным» взглядом, он потащился на улицу, а я оккупировала свободный стул перед изопроектором.

Хмыкнула, уловив рассеивающуюся картинку – милая и не совсем одетая девушка. Понятно, пока мы работаем, кое-кто развлекается, а потом в спешке удаляет картинки.

– Вы только не говорите, – тихо попросил паренек, мигом растеряв всю важность.

Кивнула. Даже не собиралась. Пусть начальник следит за подчиненными, а я помолчу. Сразу видно, плохая учительница: хорошей положено повышать дисциплину.

Вернулся бородач и сгрузил на стол четыре кристалла.

Доверившись умениям паренька, раскачиваясь на стуле, в нетерпении посматривала на часы. У меня два часа, а потом ужин в ресторане с живой музыкой.

– Ищем человека, пишущего на тротуаре, – распорядилась я. – С любого ракурса.

Паренек кивнул и углубился в работу.

На изопроекторе мелькали картинки. Не всматривалась: берегла глаза.

– Вот, – радостно сообщил паренек. – Изображение мутное, но карточку сделать можно.

Жадно вгляделась в замершую картинку и разочарованно вздохнула. Ребенок! Нет, вот гаденыш! Нанял ребенка, чтобы написать пакость. И это тот, кто убивал детей, распинал на алтарях… Надеюсь, парнишка жив, хотя сомневаюсь. На месте некроманта я бы его убила.

Стиснув зубы, попросила сделать карточку. Занесу в участок, пусть поищут ребенка.

Лишь бы на газетной передовице не оказался очередной пугающий заголовок!

От переполнявшего меня энтузиазма не осталось и следа. Ощутила себя глупенькой серой мышкой в лапах матерого кота. Некромант играл со мной, хотя в любой момент мог убить. Чем еще объяснить наглость, если не силой и верой в безнаказанность?

Некромант вел двойную жизнь, и найти его будет ой, как нелегко! Ничего, теперь арест – дело принципа. Когда тебе дарят веревку, в ответ посылают нож.

Через полчаса в моих руках оказалась портативная голограмма. Паренек расщедрился, сбегал в нужный отдел и принес трехмерное, а не двухмерное изображение.

Мальчик лет десяти. Русые волосы, голубые глаза. Родинка на подбородке. Телосложение хрупкое, одежда – с чужого плеча. Значит, из рабочего квартала. Вот и сузился район поисков.

Поблагодарив дежурного, убрала портативную голограмму в сумку и побрела к полицейскому участку. Догадываюсь, как обрадуется инспектор, когда получил сразу два задания. Даже интересно, пошлют меня вежливо или коротко и ясно?

Из полицейского участка вышла с победной улыбкой на губах. Пришлось кулаком по столу ударить и пригрозить жалобой на халатное исполнение обязанностей. В итоге старший инспектор принял заявку и обещал посодействовать.

До встречи с Гаретом оставалось полчаса, за которые предстояло добраться до дома и переодеться. Как бы близко я ни жила, все равно не успела бы, поэтому огляделась в поисках доброй души. Инспекция рядом, вдруг повезет? У нас многие на колесах.

– Найджел, – на грани приличий завопила я при виде знакомого, – как я рада тебя видеть! Подвезешь?

Найджел тоже работает в Карательной инспекции, но в другом отделе. И, самое главное, у него огнемобиль. Согласитесь, глупо тратить рхеты на поездку со случайным попутчиком, когда можно доехать бесплатно.

Найджел старательно не замечал. Ну да, сложно поверить в искренность девицы, которая локтями прокладывает путь в толпе. Особенно, если прежде за бурной радостью неизменно скрывались корыстные интересы.

Перебежала дорогу, подошла к огнемобилю и еще раз поздоровалась.

Найджел вздохнул и обреченно поинтересовался:

– Куда?

Стало стыдно.

Найджел – моя палочка-выручалочка, когда нужно ехать, а не на чем. То ли в силу мягкости характера, то ли хорошего воспитания он никогда не говорит: «Нет».

Мимолетное смущение улетучилось. Я привычно хлопнула дверцей и забралась на пассажирское сиденье.

Дорога заняла пару минут. Как раз успели обсудить преимущество огнемобилей перед паромобилями.

Поблагодарив Найджела, послала ему воздушный поцелуй и взбежала вверх по лестнице. Три пролета – и я дома.

Квартира никаких сюрпризов не преподнесла, и ровно в шесть я, сияя дорогой бижутерией и синим платьем с открытой спиной отворила дверь Гарету. Тот восхищенно присвистнул и предложил руку. Оперлась об нее и чинно спустилась к паромобилю. В нем трясло, но на огнемобиль пока не хватало денег. Я поддерживала Гарета в убеждении, что дом важнее средства передвижения, а неудобства… В конце концов, не карета.

Мы остановились перед «Лабиринтом» – одним из многочисленных ресторанов Нэвиля. На стоянке нашлось свободное место, поэтому не пришлось пользоваться служебным положением.

Окна ресторана манили «живыми картинками» – причудливым калейдоскопом голографических узоров из цветов и листьев.

Вывеска переливалась всеми цветами радуги. Раз в три минуты – специально засекала – она словно отрывалась от стены и парила над головами прохожих. Иллюзия, но эффектная.

Швейцар распахнул старомодные стеклянные двери.

Гарет помог раздеться, сдал вещи в гардероб и повел в обеденный зал. Его оформили в духе литературных произведений прошлого: много дерева, резьбы, даже старинные вазы на полках. Я предпочитала нечто менее помпезное, но старательно делала вид, будто мне все нравится. Гарет старался, нужно его поощрить, а то больше не пригласит. Он рачительный, предпочитал таверны ресторанам: дешево и вкусно.

Меню оказалось с картинками, что значительно облегчало выбор. Однако насладиться деликатесами я не сумела. Только официант принял заказ, как на улице прогремел взрыв, от которого вдребезги разлетелись стекла, вазы, посуда.

Посетители в ужасе упали на пол, закрыв голову руками.

Люди кричали, официанты бегали туда-сюда.

Первая мысль: «Уфф, столик не у окна!» Вторая: «Какого шайтана!» Ума не приложу, кому и зачем пришло в голову устроить взрыв. Такого не случалось давным-давно, со времен восстания генералов. Неужели снова военный бунт?

Отряхнув платье, поднялась на ноги и, пошатываясь, побрела к выходу. Гарет поспешил следом, уговаривая не вмешиваться, но я сотрудник Карательной инспекции, а не учительница, вдруг смогу помочь?

Даже без детоскопа поняла: здесь не селитра, а магия. Невозможно разрушить здание до основания одним взрывом.

Целью выбрали не ресторан – сравняли с землей редакцию самой крупной и влиятельной газеты Нэвиля. Под завалами наверняка погибли люди.

Отвернувшись, прижалась к Гарету.

Пара глубоких вздохов, и я на передовой, рядом с полицейскими и пожарной командой.

Вот вам и романтический ужин!

Ладно, я только гляну, остальным пусть займутся стражи порядка.

Глава 5

Герт не порадовал. Меня неделю ничего не радовало, видимо, поэтому как нельзя кстати пришелся роман, присланный некромантом. Самое то для самонадеянной девицы!

Чтение оказалось занятным. Убрать назидательность из авторского текста – прекрасная книга для юных особ. В университете я не любила творчество Стурры, а тут под бокал натского прониклась.

Топиться, разумеется, не собиралась, но лучшим сотрудником отдела себя уже не считала.

Экспертиза вычислила человека, писавшего записку. К нему домой отправился полицейский наряд. Я тоже бегом припустила в квартиру журналиста взорванной редакции, предчувствуя сенсационное разоблачение волка в овечьей шкуре.

Коллеги подозреваемого каким-то образом пронюхали о грядущем аресте и увязались следом. Полицейские силой вытолкнули их на улицу, чтобы не топтались, не мешали работать.

Квартира оказалась заперта, пришлось вскрывать отмычкой. Никаких охранных чар, дверь дешевая, обита рейками.

Инспектор махнул подчиненным, и они рассредоточились по квартире. Я вошла следом и сразу поняла, что проиграла, детоскоп не понадобится.

В проснувшуюся совесть некроманта не верилось, не стал бы тот кончать жизнь самоубийством, а тут имелся труп и, судя по запаху, несвежий. Странно, что соседи не почувствовали.

Журналист жил под самой крышей в крохотной съемной квартирке, вроде той, которую снимала на заре карьеры. Кроме него никто не согласился ютиться в комнатушке без нормального водопровода, с несусветной жарой в солнечные дни. Квартиры слева и справа пустовали, жили этажом ниже. Их обитателей, конечно, допросят, но вряд ли что-то узнают.

Прижав к носу платок, протиснулась в крохотную гостиную, она же спальня. Здесь царил жуткий беспорядок. На полу валялись черновики статей, листы почтовой бумаги. Штаны свисали со стула, а на кровати раскрыл пасть чемодан. Судя по всему, журналист спешно собирался, но сбежать не успел. Ладно, сначала взгляну на него, а потом просмотрю вещи. На них могли сохраниться частицы почерка мага.

Борясь с тошнотой, свернула на кухню и прижалась к стене.

Ноги подкашивались. Запах просачивался сквозь платок.

Ужас – это не то слово! Одно дело – читать, другое – видеть.

Журналист лежал на столе. Руки и ноги зафиксированы веревками. Голова – в кастрюле на плите. Некромант выпотрошил жертву кухонным ножом, который он, как мне рассказали, потом тщательно вымыл, очистил от энергетических частичек и воткнул обратно в подставку. Аккуратист!

Опрометью ринулась вон.

Меня вырвало в прихожей.

Тело тряслось, ноги не держали.

Как хорошо, что я не служу в полиции!

Осматривать место ритуала противно? Да это цветочки, Лена, там только кровь осталась, а тут…

Меня снова вывернуло, и сразу полегчало.

Сползла на пол и обхватила голову руками.

Следовало ожидать, Лена, следовало ожидать, а ты возгордилась, записала некроманта в сумасшедшие. Нет, он умен и откровенно издевается над правосудием. Не удивлюсь, если издательство взорвал тот же маг.

Несчастный журналист подобрался слишком быстро к разгадке личности преступника, за что и поплатился.

К сожалению, бумаги восстановлению не подлежат, гранки сегодняшних газет тоже, а вот с редактором можно поговорить. Должен же он помнить, какие задания давал сотрудникам, какие статьи подписывал в печать.

Упражнения для душевного спокойствия привели в чувство. Вытерев лицо, стыдливо убрала следы позора с кончиков туфель и достала из сумки детоскоп. Нет, на кухню я не пойду, пусть полицейские вынесут тело, а вот комната в моем полном распоряжении.

Присев на край кровати, задумалась: вживлять ли под кожу кристалл? С одной стороны, сейчас я в безопасности, но вот, выйдя за порог…

Шайтан, знать бы, почему он не убивает, почему только пугает? Не из сентиментальности же! Из страха перед Карательной инспекцией, из любви к брюнеткам, родственных связей? Замотала головой, отгоняя абсурдные мысли. Нет, не мог брат или кто-то из кузенов резать людей! Тогда что, Магдалена? Разгадай – и бери некроманта тепленьким.

Повертев в пальцах усилитель магического потенциала, убрала кристалл обратно. Еще успею, нечего добро переводить. Оно подотчетное.

Перенастроила зрение и принялась за работу.

Так, экранация заклинания. Гаденыш предусмотрителен, но тут спешил и не все уничтожил.

Всплеск энергии слабый, сильный – там, на кухне. Брр, мерзавец еще и ритуал провел!

Цвет… Молочный. Чудненько! Восстановлю цепочку плетения, узнаю, что за хрыч уничтожал улики. Стоял у стола, копался в ящиках и сжигал бумаги неопасным огнем.

Почерк просматривался слабо, подтерт, как и прежде, но я нашла целое звено плетения. Сейчас перерисую, сделаю выкладку и вычислю магический потенциал некроманта.

Настроение улучшилось. Отложив детоскоп, взялась за карандаш.

В блокноте постепенно выстраивалась цепочка плетения магии. Медленно, но верно, формировался почерк мага. Очень интересный, нетипичный, заставлявший попотеть. Нас учили стандартным плетениям, а некромант модернизировал заклинания, переделывал под себя.

Цвет собственной магии – весь спектр красного. Передо мной человек властный, самоуверенный, опытный. Мужчина – линии острые. У женщин они плавные, нити скручиваются в спирали, а тут жесткая геометрия.

След возьму. Слабенький, но имеется. После ритуала станет четче: сил прибавилось.

Почерк. Вот тут больше вопросов, чем ответов. Точно вижу только возраст: от тридцати до сорока лет, и умственный коэффициент – выше среднего. Вот и готов запрос для высших учебных заведений. Судя по изменениям в плетении заклинаний, передо мной не самоучка. На это указывает и структура линий – выверенная, без единой помарки. Полагаю, некромант – магический теоретик.

Уровень сил… Кто бы сомневался – стремится к первому, почти на грани.

Рассматривая столбики цифр и чертежи в блокноте, подвела итог. Мы имеем дело с мужчиной средних лет, отлично разбирающимся в магии, возможно, имеющим научную степень, уж во всяком случае, диплом с отличием, привыкшим командовать. Такой частной практикой не занимается, он повелевает другими. Начальник, преподаватель, советник, крупный промышленник или кто-то из знати.

– Там все убрали, – крикнул инспектор.

Встрепенулась, набрала в грудь больше воздуха, и вернулась на кухню.

Полицейские любезно открыли форточку, дышать стало легче. Только вот платок все равно требовался. Свой грязный, пришлось одолжить.

Детоскоп выявил всплеск энергии и только. Некромант подтер все. Значит, в комнате действительно не успел, кто-то вспугнул. Мне несказанно повезло!

Убедившись, что ничего не пропустила, оставила позади удушливую черную энергию некромантии и отправилась по следу. Он оборвался на лестнице, между пролетами. Ну да, глупо было надеяться, что некромант позовет в гости.

Безусловно, знания о преступнике пополнились, но по таким крохам обвинения не предъявишь, пройдут месяцы, пока отсеются сотни подозреваемых.

Может, некромант и не прокололся вовсе, а специально оставил зацепки? С него станется, мерзкого ублюдка! Слишком умело убрал личное. Не удивлюсь, если обнаружу под ковриком новое письмо.

Чем больше анализировала записи, тем больше убеждалась: со мной играли. Сначала некромант убивает журналиста, затем уничтожает бумаги и проводит ритуал. В комнате почерк остался, а на лестнице его уже нет. Если бы некромант торопился, я проследила бы его до ближайшего перекрестка.

Фрагменты цепочек? Короткие звенья с общими признаками без дугообразных связок и дополнительных, личных, колец. Что по ним определишь? Пол, характер, возраст с большой погрешностью. Как много – и как мало! Посему некромант не ошибся, а все тонко рассчитал. Сначала припугнул, затем поманил кусочком сыра.

Что делает женщина в расстроенных чувствах? Идет в шоколадную лавку? Я работала в Карательной инспекции и отправилась отвести душу в «Алую розу». Заодно дело раскрою.

Младший инспектор закатил глаза и тихо ругнулся, когда я предъявила второй лист сопровождения. Сделала вид, будто не расслышала, и залезла в полицейский паромобиль, громко хлопнув дверцей.

«Алая роза» встретила кричащей вывеской и закрытыми ставнями. Табличка на двери сообщала, что Мийя Шокешу, специалист высшей категории, принимает по вопросам красоты с одиннадцати утра до пяти по полудню каждый день, кроме субботы и воскресенья.

Подергала за ручку, перенастроив зрение, разглядела охранные чары. Кивнув, предоставила полицейским взламывать дверь и разбираться с магией.

Холл встретил мягкими кушетками и растениями в кадках. На стенах висели благодарственные письма известных особ: актрис, аристократок, жен чиновников. Не сомневаюсь, поддельные, такие же, как диплом мастера красоты.

Приемная тоже демонстрировать статус заведения: кожа, шпон дорогих пород дерева, зеркало в полный рост.

Кабинет хозяйка обставила куда скромнее, зато он хранил больше сведений о владелице. Она, в отличие от некроманта, стирать почерк не умела, поэтому я благополучно взяла след не хуже охотничьей собаки.

Мия Шокешу, или как там ее по-настоящему зовут, ответит за незаконную практику. Детоскоп не обманешь, я запросто восстановила все процедуры, которые практиковались в салоне. Ошибок владелица делала немеряно, неудивительно, что результат не соответствовал ожиданиям. Потенциал слабенький, зато пыли в глаза!

Незадачливая мастерица красоты попыталась уехать из Нэвиля. Я проследила ее до платформы. После вместе с инспектором отправилась к дежурному по станции, выяснила расписание, сделала запрос в кассу – и уже через час Мийю доставили в участок по месту пребывания.

Одно дело с плеч, а деньги – на карточку.

Отчет решила составить завтра, на свежую голову, все равно готовить бумаги для судебного заседания.

Вечер провела в обнимку с бутылкой вина и «Неизбежностью» Силии Стурры. Даже Гарету не удалось вытащить меня из дома: не хотелось никого видеть и слышать. На этой почве немного поругались. Гарет с упорством, достойным лучшего применения, настаивал на увольнении с работы, которая мешала личной жизни.

* * *

Кофе у издателя «Глашатая» варили паршивый, но я не отказалась от второй чашечки.

В сумочке валялась все та же «Неизбежность» с карандашными пометками. Захватила ее не просто так: когда прошла апатия, голову посетила светлая мысль. Если некромант – кот, играющий с мышью, то оставил подсказку. Выбор книги не случаен.

Самоубийство – сюжет не новый, но почему именно Стурра? Утопиться, значит, должна? А почему не повеситься? Значит, вид смерти важен, нужно осмотреть озера Вертавейна. Не удивлюсь, если в одном из них поджидает сюрприз.

Шайтанова работенка, но справлюсь. В выходные начну.

Вода – очищение, быстротечность жизни. Уж не желал ли некромант избавить меня или себя от скверны? Существует много духовных учений, в которых стихии играют важную роль. Некромант мог оказаться приверженцем одного из них или банально вытирать пыль с диплома мага-стихийника.

Вот так, сама не заметив, превратилась в сыщицу. В Карательной инспекции иначе нельзя – никого не поймаешь.

Редактор вздыхал и слегка покачивался на стуле. Сухонький, лысенький, он выглядел потерянным. Оно и понятно – любимое детище сгорело дотла, станки расплавило, а сторожей убило. А тут еще нашли журналиста, расчлененного некромантом. Бедняге-редактору пришлось ездить на опознание. Я бы не смогла.

– Вспомните, что вы поручили Густаву Майеру, чем он занимался?

Отхлебнула из чашки и отставила ее на стол, заваленный бумагами.

Вместо ответа редактор указал на стопку газет. Недоумевая, взяла верхнюю и наткнулась на фамилию Майер на передовице. Статья о темной магии. Понятно, журналист слишком глубоко копнул.

Ком подступил к горлу от мысли, что я тоже стою у опасной черты. Надолго ли хватит куртуазности некроманта? Ладно, у меня хотя бы усилитель магического потенциала имеется, а журналисты беззащитны. Сидел себе Густав Майер, писал очередную статью. В дверь позвонили, он открыл. Удар по голове и жуткая смерть.

– Вчера должна была выйти очередная статья Майера?

Отложив газету, снова взялась за кофе. Он успел остыть, стал еще противнее на вкус, зато бодрил. Из чего его варят? Из цикория?

– Да, он затеял крупное расследование о взятках, – вздохнул редактор. – И некромантом продолжал заниматься. Вроде, что-то накопал.

Это я и так поняла, черновик статьи бы глянуть.

– Не знаю, отдадите ли без ордера и полиции, но мне нужен список статей уничтоженного взрывом номера. Желательно, полный текст. И все прошлые работы Майера.

Редактор задумался, забарабанил пальцами по столу. Нервничает.

– Ладно, пришлю вам копии, – наконец согласился он. – С государством не поспоришь.

Улыбнулась, поблагодарила за кофе и вернулась в Карательную инспекцию. Там спокойно занялась подготовкой бумаг для суда над ведьмой.

Формы заполнялись легко, время летело незаметно.

Брать такую работу на дом нельзя: секретная, да и неудобно бегать через квадранты за новыми бланками. А тут вышел в другой кабинет, перекинулся парой слов со знакомой делопроизводительницей, забрал очередной лист и продолжай спокойно.

Закончив, отправилась ставить визу Лотеску. Прежде подписывал Шакир, но его уволили, нового начальника отдела пока не назначили, и бумагами занимался первый зам. Ему подчинялся еще ряд отделов.

Перед тем, как открыть дверь в приемную, заглянула в туалет и наскоро привела себя в порядок. Вряд ли лохматое после прогулки в ветреный день существо продвинется по карьерной лестнице. А мне, что скрывать, очень хотелось получить прибавку к жалованию. С моей нынешней должностью домик не купишь, семью не заведешь.

Положив папку с бумагами на столик у раковины, достала из внутреннего кармана бордового пиджака – да, я сегодня в форме – расческу и за пару минут превратила «воронье гнездо» в аккуратную прическу.

Алина опросила обождать: у Лотеску совещание.

Пристроилась у аквариума, полистала служебный вестник и осторожно завела разговор о новом начальнике Отдела по работе с магией. Алина, увы, ничего не знала о планах руководства, зато шепотом поделилась последними сплетнями и показала модные сапожки. Разумеется, я захотела такие и попросила померить. За застегиванием молнии меня и застали участники закончившегося совещания. Нечего сказать, чудное зрелище! Сидит девица, вытянув ногу, и любуется сапогами.

– Ко мне?

Лотеску – мужчина ко всему привычный, даже бровью не повел, только ножки оценил. Каюсь, брюки надела специально – упрашивать начальника написать письмо в полицию. Вряд ли там обрадуются моим прожектам осмотра всех озер, а попробовать стоит.

Кивнула, поздоровалась и проскользнула в кабинет.

– Давайте, – Лотеску забрал папку и пробежал глазами основные пункты. – Быстренько вы! Сейчас проверю, верно ли оформлено, и подпишу приказ о премировании. Как некромант поживает? Наследил ведь?

– Немного. Работаю.

Первый зам подписал опись и вернул.

– Господин, мне бы бумажку одну… – я умильно захлопала ресницами.

– Очередную? – хмыкнул Лотеску и отложил папку в сторону. – Садитесь, нечего хвостом крутить.

Смутившись, опустилась на стул.

Надо же, раскусил, почему осталась стоять. Плохо дело! Как уже говорила, в хорошем настроении Лотеску интересуется женской фигурой, а в дурном делает подобные замечания.

– Слушаю, – сухо напомнил о себе начальник и углубился в чтение, чтобы ткнуть карандашом в одну из строчек. – В четвертом пункте орфографическая ошибка. Ладно, сам исправлю, а вам, ишт Мазера, подарю на юбилей словарь.