Виридитерра: начало пути

– Почему ты решила сбежать? – спросил эльф.

Тени плясали на его лице, и Осо не могла понять, какое все-таки выражение лица у Персиваля. Свет делал его то суровым, то каким-то беззащитным.

– Я… – Осо замялась. Девушка впервые в жизни не знала, что сказать. Врала она плохо, а доверять вынужденному попутчику было глупо, хоть он и решил ей помочь.

Персиваль увидел замешательство на лице девушки и подбодрил ее.

– Ну же, – он горько усмехнулся, – вряд ли я хуже той напасти, от которой ты убегаешь.

Осо внимательно изучала эльфа. Он выглядел достаточно молодо, лет на двадцать пять по человеческим меркам, имел точеные скулы, волевой подбородок и длинные, заостренные к концам уши. Персиваль выглядел спокойным в этой пропахшей сыростью норе. И это спокойствие постепенно вселялось и в Осо, которая до жути боялась того, что натворила.

– Я… – снова начала девушка, стесняясь причины, по которой вынуждена была оставить Хэксенштадт. – Я неправильный маг. Обращаюсь в животное.

Эти слова дались ей слишком тяжело. «Неправильный маг» – звучит как позорное клеймо. Ярмо, которое ей теперь носить на своих плечах всю жизнь, и повезет еще, если эта жизнь окажется достаточно длинной.

– Перевертыш, что ли? – переспросил Персиваль, словно не понял ее слов.

Осо взглянула эльфу прямо в глаза, страшась увидеть там страх, или того хуже – отвращение. Но лишь с интересом изучал девушку.

– Наверное, можно и так сказать, – подтвердила Осо.

– Ну и какое животное даровали тебе боги?

– М-медведь, – запнувшись, ответила Осо. Девушка сжала свой артефакт – клык, с которым она вышла из Абсолюта, – и, почувствовав его холод, окончательно успокоилась. С тех пор, как Осо поняла, кто она есть, девушка постоянно носила артефакт на шее.

– Ты умеешь управлять своим даром? – поинтересовался эльф. Его слова звучали так обыденно, как будто это сосовершенно что-то естественное. Но именно этот вопрос выбил Осо из колеи. Девушка ведь даже и не думала, что этот дар можно подчинить также, как и любой другой. К тому же, когда ей было практиковаться? Единственное обращение она вспоминала как страшный сон.

Девушка лишь отрицательно покачала головой.

– Думаю, я знаю место, где тебя этому научат.

– Это где же? – Осо в упор посмотрела на Персиваля.

– Есть такая крепость – Дом Скуггена. Она принимает всех заблудших. Ты готова пойти со мной?

Осо ничего не слышала про это место, но все равно согласилась, ведь у нее просто не было выбора. Девушка понимала, что если откажет Персивалю, то ей придется скитаться по Виридитерре в одиночестве, и вряд ли он проживет в таких условиях намного дольше, чем в Хэксенштадте. А там – в Доме Скуггена – она могла научиться жить со своим даром, не ожидая, что он вырвется наружу в неподходящий момент. И все же Осо, в силу своего неутомимого любопытства, хотела расспросить Персиваля про это место поподробнее. Только девушка открыла рот, чтобы завалить эльфа дюжиной вопросов, как из темноты тоннеля вышла старушка.

Выглядела эта женщина ужасно – как засохший сморщенный цветок. Ее длинные – чуть ниже талии – волосы были заплетены в мелкие косички, а все тело покрывали морщины, где-то более глубокие, где-то совсем мелкие. Старушка была очень худой, и даже слегка походила на обтянутый кожей скелет. Но в ее глазах плясали озорные огоньки.

– Чего так долго? – обратился к старушке Персиваль, и его губы растянулись в чем-то наподобие улыбке.

– Пово уже очень стара, – сказала старушка о себе в третьем лице и улыбнулась эльфу в ответ. – А еще слишком много людей нуждается в Пово. Они все прибывают и прибывают.

Затем старушка повернулась к Осо и произнесла:

– Пово ее не знает, – своими черными глазами-бусинками женщина изучала Осо. – Но существо вместе с ней ей знакомо.

– Все в порядке, – успокоил старушку Персиваль, и, положив руку на ее иссохшее плечо, добавил: – Она со мной.

В этот момент Блюблик выбрался из своего укрытия – капюшона плаща Осо – и посмотрел на Пово своими маленькими глазками. Женщина улыбнулась и сказала:

– Пово никогда не встречала Проводников за пределами лесов. Ты такой путешественник, малыш.

Блюблик заерзал, словно бы смутился, и снова скрылся от посторонних глаз.

Пово долго водила Осо и Персиваля по бесконечному числу переходов в тоннеле. Старушка лихо шла вперед, словно видела то, что укрылось от глаз остальных. Иногда она что-то бормотала себе под нос, но Осо совсем не могла разобрать слов.

– Кто она такая? – прошептала девушка Персивалю, когда они оказались на очередном распутье, и Пово выбирала, куда свернуть.

– Сложно вот так сразу ответить. Для меня, как и для многих, она герой. Пово полжизни провела в норе. Ты можешь не верить, но когда-то она была очень красивой. И вот, что с ней сделали годы, проведенные здесь.

– Но разве она совсем не выбирается отсюда? – удивилась Осо, хотя и прониклась к этой странной старушке уважением. – И что это вообще за место?

– Это бывает нечасто и на короткое время. В основном, мы оставляем еду и одежду для нее в норе. Пово нужна здесь, иначе такие путники, как мы с тобой, никогда бы не выбрались наружу. Нора – это как переход из одного места в другое. Просто представь огромный портал с множеством дверей. Отсюда можно попасть в любую точку Вирридитерры, где побывал Маркус.

– Маркус?

– Мой брат, – произнося эти слова, Персиваль немного скривился. – Нора – это его рук дело.

Осо еще раз посмотрела на старушку, которая кряхтела, но уверенно шла вперед. Она выглядела такой маленькой и хрупкой, что казалось, любое дуновение ветерка просто сотрёт ее в пыль.

Ребята под руководством Пово бродили по норе еще несколько часов, пока старушка не вывела их на очередное перепутье.

– Пово сделала свою работу, – торжественно объявила женщина.

– Спасибо. – Персиваль крепко обнял ее. Затем старушка сняла с себя медальон, который до этого был спрятан под ворохом одежды. Осо отметила, что медальон был точной копией того, что и у Эли.

Старушка также сжала его в руках и сосредоточилась. Вскоре наружу прорвался голубоватый свет, а в стене постепенно образовался проход.

Персиваль первый воспользовался проходом, затем подал руку Осо и помог ей выбраться наружу. Девушка вдохнула свежий воздух, и голова у неё пошла кругом. Они были в лесу. Исполинские деревья обступали ребят со всех сторон, а солнечные лучи практически не пробивались сквозь густые кроны. Земля под их ногами была щедро засеяна фиолетовыми цветами. Здесь было также холодно, но хотя бы всё не пропахло сыростью.

– Где мы? – спросила девушка, вертя головой по сторонам.

– В Черном лесу.

На губах Осо застыл немой вопрос. Девушка хорошо успела изучить карту Виридитерры и совершенно точно могла сказать, что до Черного леса добраться нельзя добраться из Хэксенштадта и за два дня. Даже с самым быстрым картом. А они пробыли в этом портале лишь несколько часов.

– В этом и есть смысл норы, – сказал Персиваль и двинулся вдаль, Осо последовала за ним. – Расстояние там сокращается и в любое, даже самое далекое место, можно добраться за несколько часов.

Осо все еще вертела головой, настороженно всматриваясь между деревьями. Про этот лес ходило много легенд, и большинство, если не все из них, были жуткими. Поговаривали, что из этого леса невозможно вернуться. На уроках по истории Виридитерры Осо узнала, что когда-то Черный лес был одним из лесов проводников, которых в Виридитерре теперь осталось три, но зло проникло в почву, отравило все вокруг себя и сделало обитателей леса злыми. Древние боги леса – огромные белые животные – ослепли от гнева и для людей лес стал закрыт навеки. Говорят, что и сейчас боги рыскают по границе и следят, чтобы люди не пересекали черту. Напряжение внутри девушки росло.

– Но ведь Черный лес очень опасное место, разве нет? – спросила Осо, оглядываясь по сторонам.

– Да, но для таких, как ты, здесь безопаснее, чем во всей Виридитерре, – сказал Персиваль. – Дом Скуггена и есть наше убежище. Говорят, что крепость выросла из-под земли сама по себе, когда сама Мать-Земля начала плакать, чтобы сохранить хотя бы немного добра и света в этом темном месте.

Осо хотелось как можно скорее попасть в безопасное место, потому что звуки, которым был наполнен Черный лес, ее пугали. Точнее, ее пугало отсутствие этих звуков. Редкая птица не поет в лесу, не стучит по дереву, но здесь было слишком тихо. К счастью Осо, долго бродить по лесу им не пришлось. Вскоре взору ребят открылась прекрасная старинная крепость. Она и вправду как будто поднималась из-под земли, а земля в свою очередь хотела вернуть обратно свои владения, ведь крепость была богато увита плющом и обросла мхом. Высокие полуразрушенные временем башни высились над строениями и будто бы хотели своими верхушками достать небеса. Но как ни странно, ворота были открыты, и Осо, проходящая по мосту, это очень удивило. Как они могут называть это убежищем, если главный вход открыт?

И уже войдя во внутренний дворик, Персиваль поздравил Осо, хотя девушка и не поняла с чем.

– Враг не сможет преодолеть защитный барьер вокруг дома Скуггена. Любой, кто желает зла нам, войти не сможет.

От удивления девушка ахнула, а Персиваль, гордо улыбнувшись, объявил:

– Добро пожаловать домой.

Люди спокойно делали свою работу во дворе: набирали воду из колодца, пропалывали скудные грядки, подлатывали обветшалую плетень. Внутри крепость казалась просто небольшим городом.

– Наконец-то ты вернулся, брат, – произнес высокий эльф с таким же сероватым оттенком кожи, как у Персиваля, воткнув в землю лопатой, которой он только что копал яму для столбика изгороди. – Тебе не достает моей ловкости, раз ты так часто попадаешь в переделки.

Он был бы похож на крестьянина в просторной холщовой рубахе, широких льняных штанах, подпоясанных широкой лентой и сандалиях. Но его размеренные движения и властный голос выдавали некоторую надменность, и Осо отметила, что он не так уж прост, как показалось на первый взгляд. Он был невероятно высоким – еще выше, чем Персиваль – и Осо почувствовала себя настоящей коротышкой рядом с этими двумя, при том, что обладала средним для девушки ростом.

– Горная Матерь сохранила мне жизнь, – холодно ответил Персиваль. – Она оберегает и тебя, Маркус.

В ответ на это незнакомый эльф закатил глаза:

– Мне не интересны эти религиозные бредни. Мы уже давным-давно оставили Клан, а ты все еще цепляешься за прошлое. Лучше представь мне нашу гостью.

Продолжать дальше разговор на улице Маркус не захотел, поэтому он пошел умыться после работы, а Осо пока отвели в саму крепость. Девушка сидела в просторной столовой и пыталась заставить себя съесть пресную булочку и выпить стакан молока, который перед ней поставила пухлая женщина с доброй улыбкой. Она назвалась Осо Элишкой.

Желудок от голода урчал, но кусок не лез в горло. Осо оглядывалось по сторонам и напряжение внутри нее вновь усиливалось. Всё в этом Доме Скуггена – снаружи и внутри – казалось слишком серым, слишком невзрачным.

«Кто эти люди? Во что я ввязалась?» – в голове Осо крутилось много подобных вопросов, и ответы на и девушка надеялась получить от двух эльфов, один из которых уже сидел рядом.

Маркус появился в столовой с резкостью урагана, быстрым движением отодвинул стул и сел напротив, сцепив перед собой руки, будто бы в молении, и уложив на них подбородок. Он все еще был в простой одежде, но эта манерность, эта величавость и, быть может, горделивость выдавали в нем маленького генерала.

– Так кто ты такая? – поинтересовался Маркус.

– Я Осо Фернандес.

Эльф усмехнулся.

– Хорошо, Осо Фернандес. Что привело тебя в Дом Скуггена?

Девушка смотрела на стакан с молоком, но чувствовала на себе изучающий взгляд эльфа. Осо боялась рассказать о своей способности, хотя скрывать ее теперь уже не было никакого смысла:

– Я… я неправильный маг и умею обращаться в медведицу.

– Тогда тебе очень повезло, Осо Фернандес, – ответил Маркус и девушку, по правде говоря, уже начало напрягать то, что эльф постоянно называл ее по имени и фамилии. – Ты когда-нибудь слышала про Эрмандад?

Осо покачала головой:

– Я, если честно, и про Дом Скуггена узнала пару часов назад.

Маркус сплел пальцы в замок и, глубоко вдохнув, начал свой рассказ.

– Так называется наш повстанческий отряд, – в этот момент глаза Осо широко открылись от удивления. Чего-чего, а этого она точно не ожидала. Но Маркус продолжал, не замечая или игнорируя ее реакцию: – Мы боремся против несправедливости этого мира, с которой, полагаю, ты встретилась лицом к лицу, раз ты решила сбежать из Хэксенштадта.

– Откуда вы знаете, что я сбежала оттуда? – удивилась Осо, ведь Персиваль, который знал об этом, был с ней все это время.

– Пово, с которой ты познакомилась в норе, всегда сообщает мне о передвижениях по ней.

В следующие полчаса минут Маркус описывал Осо деятельность Эрмандада, и, если честно, был слегка похож на торгашку, которая пытается всучить свой товар. Персиваль же все это время молча наблюдал за братом, и лишь иногда хмурил густые брови. Сначала девушка отнеслась с большим недоверием ко всему, что говорил Маркус, но чем больше эльф рассказывал, тем больше Осо проникалась этими идеями. И когда Маркус поставил перед ней самый главный вопрос: готова ли она присоединиться к Эрмандаду, она уверенно ответила:

– Да.

Глава 16

Утро в Хэксенштадте выдалось спокойным. Даже слишком спокойным по меркам Ноа, который ожидал большего ажиотажа вокруг пропажи студентки. Парень все то время, что он провел в лазарете, помогая эльфийкам готовиться к новому этапу соревнований, с опаской поглядывал на свиток, страшась увидеть там вызов на срочное собрание, но тот преспокойно лежал на столе и даже не думал шевелиться.

Уже около полудня все изменилось. Ноа только отправился в общежитие, как почти у самых дверей на него налетел встревоженный Кайл. От бега паренек весь раскраснелся и пытался отдышаться, а Ноа терпеливо ожидал его слов, ведь что-что, а такое поведение у его соседа – большая редкость.

– Ноа, ты не поверишь, что произошло, – тяжело дыша, сказал Кайл. – Ходят слухи, что ночью пропала студентка.

Ноа сделал как можно более удивленное лицо и спросил:

– Пропала? Как? Кто?

– Твоя подруга с Земли, – тихо прошептал Кайл. – Аша или как там ее.

– Осо, – поморщился Ноа из-за исковерканного имени подруги, – ее зовут Осо, Кайл.

– Не важно! Но я слышал, – залепетал Кайл, – то есть я не хотел слушать, просто так вышло, что я был рядом, когда преподаватели говорили об этом, и так получилось, что я это услышал, потому что меня редко кто замечает, и я…

– Кайл, ближе к делу, – вернул беседу в нужное русло Ноа.

– В общем, о ее пропаже стало известно совсем недавно, когда она не явилась на перекличку команд.

Второй этап соревнований должен был начаться сегодня в обед. Это нужно было для того, чтобы утром успеть провести перекличку. Фактически, она была нужно только для того, чтобы каждая команда, которая прошла во второй этап, покрасовалась перед высокопоставленными гостями Хэксенштадта, среди которых были и Вайдманы.

– Ее искали везде, – Кайл широко развел руками для большего эффекта. – Сир Роджерс удалился, чтобы придумать, что делать дальше. Преподаватели говорят, что это первый побег на их памяти. Никто не знает, что придумает директор, поэтому все ждут общего собрания, – еще тише сказал Кайл. – Надеюсь, что если эта девчонка ушла, то у нее была действительно серьезная причина и она далеко.

– Почему?

Кайл округлил глаза, словно Ноа спросил что-то, чего действительно стыдно было не знать, а потом хлопнул себя по лбу, вспоминая, что для Ноа пока еще здесь все ново.

– Ее, скорее всего, отдадут под трибунал, – воровато оглядевшись, сказал Кайл. – Хэксенштад – военная академия, и побег отсюда могут посчитать равноценным побегу из армии. Это дезертирство. Чтобы уйти отсюда официально, нужно заполнить кучу бумаг и то, только если ты совершеннолетний. В ином случае это должны сделать твои законные представители.

Внутри Ноа все похолодело. Он понимал, что за побег Осо может ждать наказание, но и не думал, что все это может иметь такие последствия. Парень успокаивал себя, что в любом случае, это намного лучше, чем просто ожидать решения своей судьбы. Виридитерра же просто огромна! Искать Осо на ней как иголку в стогу сена. А учитывая, что она воспользовалась порталом, выследить ее практически невозможно.

В этот момент к Ноа подошли Махаон и Шенг, а Кайл смолк, даже если и хотел что-то еще сказать. Несмотря на то, что теперь они были в одной команде, его сосед все рравноне осмеливался кем-то говорить.

– Ну, я пойду, – произнес тихо Кайл и мигом скрылся.

Ноа проводил его взглядом, а затем снова посмотрел на друзей. Ребята выглядели встревоженными, а на лице Шенга помимо этого отпечаталось и полное непонимание происходящего. Начать разговор ребятам помешали свитки, которые неприятно вибрировали и пытались подпрыгивать в широких карманах одежд студентов.

– Внутренний двор, общее собрание через тридцать минут, – зачитал Махаон.

– Бессмыслица какая-то, – сказал Шенг, почесав голову. – Разве Осо могла вот так просто сбежать? Да и зачем?

Эти вопросы так и остались без ответа.

***

Во внутреннем дворе перед школой прислуга уже успела расставить лавочки и выстелить красную ковровую дорожку. Все это напомнило Ноа тот самый день, когда сир Роджерс объявил о начале Хэкснштадских игр. И на этой площадке уже было полно народу. Что-что, а военная выправка студентов не позволяла им опаздывать на официальные мероприятия.

Слухи расползались со скоростью света, и свежая сплетня вызывала у ребят неподдельный интерес. Отовсюду слышались резвые шепотки. Студенты обсуждали Осо так, как будто знали о ей все, хотя понятия не имели, что она за человек. Эти слухи были просто нелепыми, и выводили Ноа из себя. Парень изо всех сил сдерживался, чтобы не ответить ничего, но это было выше его сил.

– Прекратите! – закричал Ноа. – Никто из вас не знал ее!

Но голоса не затихли, просто на него уставилось несколько десятков пар глаз, и он тут же стал слышать в этих сплетнях свое имя.

– Это бесполезно, – сурово проговорил Махаон. – Порой, люди придумывают всякие небылицы, чтобы хоть как-то скрасить свою серую жизнь.

Ребята уселись на свободные места в центре площадки, чтобы не находиться и слишком близко, и слишком далеко от сира Роджерса. Пока Ноа пытался утихомирить свой гнев, который просто выжигал его изнутри, Шенг нашел в толпе Рикки и Никки и помахал им. Близнецы с трудом пробрались, через плотную гущу студентов и уселись рядом. Впятером им пришлось потесниться на лавке, и Ноа почувствовал себя сардиной в маленькой жестяной банке.

– А эта Осо отрывная девчонка, – с восторгом сказал Рикки. – Знал бы, что она такая, больше бы тусовался с ней.

Никки стукнула брата в плечо и кивнула на Ноа, явно намекая на бестактность комплимента брата.

– Ты неисправим, братишка.

– Уж какой уродился, – пожал плечами Рикки. – Все претензии к производителям. А подождите-ка, они же у нас с тобой одни на двоих. – Он сделал паузу, словно ожидал аплодисментов своей шутке, но их не последовало, и он удрученно буркнул: – Ну и как работать с такой публикой?

В это время студенты разом умолкли, а преподаватели вытянулись, словно гитарные струны – из здания школы вышел сир Роджерс. Его мрачное выражение лица испугало Ноа не хуже, чем встреча с фрау Энгстелиг. Мужчина уверенно направлялся к трибуне, сурово поглядывая на собравшихся студентов. Наверное, каждый, кто был сейчас во внутреннем дворе, почувствовал всю тяжесть взгляда директора.

– Большинство из вас, должно быть, уже в курсе последних событий, – начал Роджерс и голос его эхом разнесся по внутреннему дворику. – Случилось небывалое. Наша студентка, первокурсница, самостоятельно покинула Хэксенштадт без каких-либо объяснений и официальных бумаг. Мы вынуждены считать этот побег дезертирством, которое порочит гордость не только нашей академии, но и всего Вельтерна. В связи с этим мы ужесточим правила внутреннего распорядка академии, – сир Роджерс обвел суровым взглядом студентов. – Для того, чтобы беглянка была найдена в кротчайшие сроки, из числа студентов-добровольцев будут составлены поисковые отряды. Списки будут подаваться старостами курсов и утверждаться лично мной. Отряды с курирующими преподавателями будут поочередно патрулировать территорию Хэксенштадта и его окрестности…

Договорить сиру Роджерсу не дали медленные хлопки, раздавшиеся за спинами студентов. Ребята обернулись и увидели Фридриха Вайдмана с ироничной улыбкой на губах. Хельга также решила посетить школьное собрание.

– Чудесная речь, сир Роджерс! – нараспев, смакуя каждое слово, сказал Фридрих. – Однако вы не учли одно обстоятельство, которое в корне может повлиять на ход всей поисковой операции.

Он двинулся вперед по небольшому проходу между рядами, и только сейчас Ноа обратил внимание, как он похож на щеголя. Он шел, словно на светском приеме, медленно, давая каждому внимательно его рассмотреть, наслаждаясь каждым шепотком касательно своей персоны. Фридрих рассматривал удивленные лица ребят и его губы все шире растягивались в надменной улыбке. В роскошном бирюзовом сюртуке, богато расшитом золотистыми и серебристыми нитями, и таком же кафтане, кюлотах и белых чулках с черными туфлями, он был здесь словно ни к месту среди однообразно одетых студентов. Практически на каждом пальце Фридриха был золотой перстень.

Его сестра держалась поодаль, но наблюдала за этим шоу со снисходительной улыбкой.

– На вашу долю выпал счастливый случай! – сказал Фридрих, театрально взмахивая руками. – Ведь в этот непростой час на вашей стороне оказались лучшие из лучших императорских подданных. – Он обернулся и указал рукой на свою сестру. – К вашим услугам моя милейшая сестра Хельга и ваш покорный раб, – Фридрих склонился в шутливом поклоне, – Фридрих Вайдман.

Ноа стало противно от того, какое представление сделало это семейство из своего выхода. Фридрих каждым своим словом пытался подчеркнуть, что это просто милостивое предложение с их стороны, но складывалось ощущение, что брат с сестрой не потерпят отказа. Они как будто поддерживают хрупкую иллюзию того, что главный в Хэксенштадте сир Роджрес.

Ноа бросил взгляд на директора. Его лицо не выражало никаких эмоций, однако с появлением Вайдманов напряжение выросло в двое, и это на себе почувствовал каждый из присутствующих на собрании.

– Вы гости Хэксенштадта, и мы не в праве заставлять вас проявлять участие в решении нашей внутренней проблемы, – нарочито подчеркнув слово «гости», ответил сир Роджерс.

– Что вы! Это совсем несложно, – возмутился Фридрих, и его глаза недобро сверкнули. – Тем более, что мы с сестрой затосковали по настоящей охоте. Мы даже можем возглавить один из студенческих отрядов, – он обвел рукой студентов, и у Ноа по спине пробежал холодок.

Теперь Ноа понимал, почему Вайдманы сделали это публично – они просто не дали сиру Роджерсу право отказаться. Ведь, если директор все же рискнет и не разрешит им участвовать в поисках, то некоторые студенты заподозрят его в трусости, что не поможет образу строгого директора. Глупые овечки, которые не видят настоящего волка.

Ноа волновался из-за Вайдманов. Потому что, если они действительно так хороши в поиске и слежке, то смогут раскрыть весь их план. Но ни Ноа, ни Махаон не знают, куда Осо отправилась, а Эли… Об этом не хотелось думать, потому что за то недолгое знакомство с Вайдманами, Ноа понял, что они не гнушаются никаких методов. Ноа был уверен в эльфийке, знал, что она не раскроет секрет. Но это ненормальное семейство могло ее пытать! Никто ведь и не скажет слова против. Они – аристократический клан, подданные императора, а кто она? Всего лишь эльфийка, о которой никто не заплачет, кроме ее названных сестер из лазарета. Одна лишь мысль о том, что Эли могут сделать больно, пробудила новую волну ярости внутри Ноа.

– Ох, не нравится мне это, братцы, – поежившись, сказал Рикки. – Это очень, очень, о-о-о-о-очень плохо, что Вайдманы решили подключиться.

– Каждый раз, когда они берутся за дело, земля утопает в крови, – мрачно произнесла Никки.

– Я даже не знаю, что хуже, – продолжил Рикки, – если Осо потеряется в лесах Вельтерна или то, что ее найдут Вайдманы.

Они еще о чем-то беседовали, пока сир Роджерс и Фридрих вели между собой дипломатический бой, а Ноа наклонился в этот момент к Махаону и прошептал:

– Я думаю, что нам нужно записаться.

– Да, я тоже размышлял об этом, – так же тихо ответил Махаон. – Нам нужно знать обо всем, что происходит, чтобы можно было хоть как-то просчитывать наши следующие шаги. И, Ноа, я хотел тебе еще кое-что сказать. – Махаон внимательно посмотрел на него и продолжил: – Мы, конечно, были не в восторге друг от друга, но я думаю, что это станет началом хорошей дружбы.