Виридитерра: начало пути

Эльфийка посмотрела вслед другим девушкам и так же тихо ответила:

– Вполне.

***

Чуть позже Ноа решил присоединиться к ребятам, которые собрались в библиотеке, чтобы подготовиться к следующему испытанию. Рикки делал вид, будто его ничего не волнует, и катался на стуле, за что получал от госпожи Алатеи не совсем добрые взгляды. Махаон листал какие-то хроники, Осо воровато оглядывалась по сторонам – ей до сих пор было стыдно за то, что она здесь натворила.

Ноа и сам чувствовал себя не лучше, чем его подруга. После их не слишком приятного разговора с Алатеей, из-за которого парень решил пробраться в библиотеку, Ноа так ни разу и не видел библиотекаршу. Парень совершенно не знал, чего от нее ожидать, ведь Алатее точно рассказали, что это он совершил погром в ее библиотеке.

Чем Хэксенштадт был похож на старую школу Ноа, так это тем, что слухи здесь разлетались с той же скоростью. И здесь все уже знали, почему наследник рода Вайскопфов не участвует в играх. Знали, но молчали. За все время только у Эсмеральды хватило смелости грубо отозваться в адрес Ноа. Другие студенты в большинстве своем парня сторонились – то ли боялись, что он пожалуется фрау Энгстелиг, то ли из уважения к семье Ноа. В любом случае парню это было только на руку.

Когда Ноа подошел к друзьям, на Шенга вдруг, как в сказке, снизошло озарение. Парень от радости подскочил со стула и начал что-то чертить на листе бумаги. Ноа мельком взглянул туда и ничего не понял – Шенг рисовал какие-то круги, которые позже соединял стрелками. А Махаон все также листал старые хроники, не обращая внимания на своего друга.

Единственной, кто обратил внимание на Ноа, была Алатея. Она поправила очки на носу и строго взглянула на парня.

– Громить здесь больше нечего, молодой человек, – также певуче, как и всегда, но с нотой горечи произнесла библиотекарша.

– Я… эээ… простите меня, Алатея, – решил извиниться Ноа. – Я, честное слово, не хотел. Просто так вышло.

В воздухе повисла неловкость, было видно, как все отвлеклись от своих занятий, но старались не подавать виду, что вообще слышат этот разговор.

В ответ Алатея лишь хмыкнула и смерила его нечитаемым взглядом.

– Вы потревожили моего милого бедного Пигмалиона. Это вдвойне непростительно, – сказала она и исчезла среди стеллажей.

Ноа задумчиво посмотрел ей вслед, пытаясь припомнить, где же он слышал это имя. Оно определенно было ему знакомо, но где он мог его слышать Ноа не помнил. Однако внезапно его осенило. Он резко развернулся к стеллажам в поисках библиотекарши, которая расставляла книги по полкам, и едва слышно произнес:

– Черт, неужели она?..

Ребята постепенно вернулись к своим занятиям. Ноа же просто был рядом с ними, ведь несмотря на то, что его исключили из соревнований, парень – все еще часть этой компании. Тем более, что Ноа нужно было хоть как-то убить время, пока он ждал весточку от Эли. В лазарете он был пока не нужен – Старшая сказала, что он может быть на сегодня свободен, потому что там начался дневной отдых и там хватит нескольких дежурных эльфиек.

Постепенно парень включился в работу вместе с ребятами, но время тащилось также медленно, как старая кляча. И уже через час свиток в кармане Ноа, который он теперь носил с собой постоянно, неприятно завибрировал. Ноа развернул его и прочел новую надпись, заигравшую ярко-золотистыми буквами.

Пергамент гласил, что фрау Энгстелиг назначила еще одно частное занятие. Парень устало вздохнул – хотя, скорее, страдальчески – и попрощался с друзьями. Нужно было поспешить на занятие, ведь фрау Энгстелиг просто ненавидела опоздания. И парню было страшно даже представить, какое наказание она может придумать.

Занятие начиналось через пятнадцать минут, но, к счастью, артефакт Ноа теперь тоже всегда носил с собой. Поэтому сейчас парень мог спокойным шагом – а не как обычно бегом – пойти в тренировочный зал.

Фрау Энгстелиг, как и всегда, была немногословна, а ее упражнения отнимали все силы парня и требовали предельной концентрации внимания. Но сегодня, пока Ноа ждал весточку от Эли, его мысли постоянно были заняты лишь этим. И всю тренировку парень никак не мог сосредоточиться, за что получал неодобрительные взгляды фрау Энгстелиг. И от этого взгляда ему хотелось под землю провалиться.

– Ты сегодня просто ужасен, – бросила ему на прощание фрау Эгстелиг, когда парень пытался перевести дух после тренировки.

У Энгстелиг было всего две оценки их занятий. Ноа был либо ужасен, либо отвратителен, и в данном случае можно сказать, что Энгстелиг подразумевала «неплохо, но тебе еще расти и расти». Сам Ноа считал, что с каждым занятием с Энгстелиг у него лучше получалось контролировать свой дар. Он внимал ее советам, практикуясь, и все вроде как выходило. Ноа старался относится к своему пламени как хозяин относится к своему псу – настойчив и добр, однако требователен в выполнении своих команд. С каждым разом заключать большее количество пламени в меч было легче, и отчасти Ноа гордился собой, но понимал: чтобы победить Ройвана, этого будет мало.

– Вайдманы больше не ищут встречи? – бросила ему Энгстелиг в спину.

– Я стараюсь не ходить по главным залам, чтобы не встретить их, – сказал Ноа и добавил: – Как вы и советовали.

Энгстелиг коротко кивнула и задумалась о чем-то своем. Такой он ее и оставил.

Немного передохнув после занятия с Энгстелиг, он поспешил к Эли. После всех этих неудач на тренировке и разочарования фрау Энгстелиг, Ноа просто необходимо было увидеть Эли. Необходимо просто побыть с ней рядом. Необходимо просто знать, что хотя бы она в нем не разочарована.

Тихий час закончился и студентами, съевшими уже свой полдник, занимались эльфийки. Эли сидела в лазарете и беседовала с одним из студентов, пока меняла ему повязку. Увидев Ноа, эльфийка, коротко улыбнувшись, быстро закончила свою работу и подошла к парню.

Она посмотрела на него своими большими зелеными глазами и будто увидела все то смятение, что скопилось у него внутри.

– Все в порядке? – мягко поинтересовалась она.

– Вполне, – ответил Ноа.

Эли подвинулась к нему почти вплотную и зашептала:

– Персиваль согласен. Встретимся ночью после первого обхода на нашем месте у пруда. И Осо с собой возьми.

Затем она плавно отошла в сторону, и как ни в чем не бывало, направилась к следующему пациенту. Но Ноа не доверял Персивалю, не знал, чего от него можно ожидать, хотя и понимал, что пока что это единственный шанс для Осо спастись из этого места. Сказочная страна – с магией, королевствами и волшебными существами – оказалась не такой сказочной. Она была опасна. И даже обычная – если так можно сказать – академия на самом деле была чем-то вроде тюрьмы, перевалочного пункта для тех, кто сможет стать настоящим магом, и тех, кому уготована смерть.

И хоть Эли верила Персивалю и помогала, это совсем не означало, что так должен делать и Ноа. А потому ему нужен был человек, который мог бы оценить угрозу, который достаточно хорошо знал Хэксенштадт и Виридитерру в целом, чтобы оценить план Персиваля, который знал о проблеме Осо. И таким человеком был Махаон. Да, Ноа его не особо любил. Но тот хорошо относился к Осо, поддерживал ее, а самое главное – хранил страшный секрет девушки. Но привести Махаона к Эли без разрешения самой эльфийки было бы неправильно.

– Эли, стой, – проговорил Ноа, и эльфийка обернулась к нему.

Тогда парень в два шага преодолел расстояние между ними и зашептал:

– Можно я приведу еще Махаона? – Ноа не верил своим словам. Ему не нравился Махаон. И еще больше не нравилась мысль о том, что этот красавец окажется рядом с Эли. Но Осо нужна была помощь. И Махаон был одним из тех, кто мог ее оказать.

Эльфийка пронзительно посмотрела на Ноа, пытаясь угадать его мысли – и на секунду парню показалось, что ей это даже удалось. Но она все еще не нарушала тишины, будто оценивала угрозу.

– Ты понимаешь, как это опасно? Нас и так будет трое, – проговорила она тихо.

Тогда Ноа произнес, пытаясь убедить то ли ее, то ли себя:

– Ему можно доверять.

– Ладно, – обронила Эли и все же ушла к другому пациенту.

Ноа еще пару часов покрутился в лазарете с заданиями вроде «принеси да подай», пока Старшая не смиловалась над ним и не отпустила немного раньше.

Это было очень хорошей новостью, ведь ему теперь нужно было найти Махаона и Осо, чтобы все рассказать. Проходя мимо нескольких эльфиек, парень заметил их неодобрительные взгляды. Они о чем-то шептались, поглядывая то на Ноа, то на Эли. Он уже не раз замечал такое и надеялся, что у Эли действительно все в порядке, как она и говорила, потому что совсем не хотелось, чтобы из-за их дружбы у эльфийки были проблемы. Но пока что он решил не особо сильно забивать этим голову, потому что его ждет кое-какая другая важная миссия.

Первым делом Ноа решил направиться в библиотеку, ведь именно там он видел друзей в последний раз. Однако ребята уже успели покинуть библиотеку, чему Ноа не очень обрадовался, ведь он совершенно не знал, где искать Махаона. Как и в прошлый раз, все студенты, находящиеся в библиотеке, уставились на него, хотя и попытались сделать это незаметно. Госпожа Алатея ничего не сказала, но по ее лицу парень понял, что она насторожена. Он двинулся прочь отсюда, но уже у дверей из библиотеки, Ноа понял, что все-таки нужно извиниться еще раз.

– Алатея, простите меня, – сказал Ноа, подходя к столу библиотекарши. – Я действительно очень сожалею о том, что сделал. Я совсем не хотел тревожить Мара… Пигмалиона. Просто так вышло.

Алатея смерила его недоверчивым взглядом и, взяв со стола стопку книг, отправилась расставлять их по стеллажам. На душе у парня скребли кошки. Чувство вины – хоть и не за свою провинность – не давало ему покоя. Хотелось догнать Алатею, попросить прощения вновь и хоть как-то оправдаться. Но Ноа этого не сделал, он лишь продолжал смотреть вслед удаляющейся библиотекарше.

***

Покинув учебный корпус, Ноа прямиком отправился в общежитие. Во дворе он встретил Леона, который спокойно прогуливался и осматривал где бы что-нибудь починить. Мужчина что-то тихо подпевал и выглядел очень счастливым. Увидев Ноа, его губы расплылись в широчайшей улыбке. Леон радостно поздоровался с парнем, но задерживать его своими разговорами не стал.

Вначале Ноа почувствовал облегчение – он ведь спешил! – но затем чувство вины, которое все еще не отпускало после встречи с Алатеей, взяло над ним верх, и парень пообещал себе как-нибудь обязательно навестить мужчину. Ведь Леон за все время в Хэксенштадте почти с отцовской теплотой относился и к самому Ноа, и к Осо.

Погода сегодня выдалась отличная – теплые солнечные лучи мягко согревали Ноа. Пока он упрямо следовал к общежитию. Парню хотелось остаться здесь, насладиться этим днём и теплом, что тот принёс. Но он не мог, ведь сейчас перед Ноа стояла другая задача – найти Осо. Войдя внутрь общежития, парень сразу же очутился в прохладном и темном коридоре. Света здесь всегда не хватало, и не спасали даже магические лампы, ведь здесь практически не было окон – не считая двух, которые располагались на торцах здания, а все остальные находились в комнатах студентов.

Ноа поднялся на верхний этаж, и привычным путем направился к комнате Махаона. Парень постучал в тяжелую дверь и с облегчением – ведь он до сих пор не был уверен, что Махаон там – услышал приглушенное: «Войдите!»

К счастью, Осо снова была в комнате Махаона, а значит, Ноа может объявить ребятам все сразу. Девушка сидела на кровати, прижимая к груди огромную подушку, рядом на постели как ни в чем не бывало сидел Блюблик, а Махаон вальяжно, но при этом сохраняя какое-то аристократическое достоинство развалился в кресле.

И Осо, и Махаон вопросительно смотрели на Ноа. Каждый из ребят понимал, что парень пришел сюда не просто так.

– Я придумал как помочь Осо, – начал парень издалека, ведь он все еще не мог понять, как рассказать ребятам про Персиваля. И, по правде говоря, он не был уверен, что Махаон сохранит и этот секрет. Хотя очень на это надеялся – он ведь пообещал Эли!

Видимо, Ноа слишком долго выдерживал паузу, потому что Махаон начал раздраженно постукивать пальцами по креслу, и произнес:

– Говори же!

Ноа бросил на парня злобный взгляд, но все же продолжил:

– Сначала пообещайте, что то, что я расскажу, останется между нами.

Махаон непонимающе взглянул на Ноа, затем на Осо, которая лишь кивнула на просьбу Ноа и устало вздохнула:

– Ладно, – неуверенно произнес Махаон, – обещаю.

– В общем, у нас в Хэксенштадте находится нелегал, – начал Ноа, и почти сразу пожалел о своих словах, потому что лица Осо и Махаона вытянулись от удивления. Но отступать было некуда, и Ноа продолжил: – Через несколько дней он покинет Хэксенштадт и согласен взять Осо с собой.

– Мы можем ему доверять? Ты уверен, что он выведет Осо? – перебил парня Махаон.

– Не уверен, – честно ответил Ноа, – и поэтому, я хочу, чтобы ты сегодня пошел с нами. Эли объяснит план побега, а ты так хорошо знаешь Хэксенштадт, что сможешь заметить любые подводные камни.

– Ты знаешь кто он? – задал еще один вопрос Махаон.

– Нет, но… – начал Ноа неловко, а Махаон только закатил глаза.

– То есть ты хочешь отдать Осо на попечение какому-то человеку, который неизвестно кто и вообще непонятно, что забыл на территории Хэксенштадта. По-хорошему, о нем нужно сообщить администрации. О нем, и о том, кто его укрывает. Не будь ребенком, Ноа. Не все здесь мягкие и пушистые.

– Он не человек, – буркнул Ноа. – И в отличии от тебя, я хоть как-то пытаюсь помочь Осо, а не сижу тут и сокрушаюсь целыми днями «О боже, мы должны что-то сделать». Я предлагаю реальное решение. И если… э… мой друг доверяет ему, то я тоже доверюсь.

Махаон молчал. Он откинулся на спинку кресла и уставился в одну точку. Его лицо совершенно не выражало никаких эмоций, и Ноа боялся, что Махаон нарушит свое обещание.

– Мне все равно не нравится этот план, – наконец произнес Махаон.

– Но у нас нет другого выхода, – неожиданно подала голос Осо, ведь в последнее время девушка предпочитала отмалчиваться.

– Осо, мы очень рискуем, – настаивал парень.

– Да, но сколько еще я смогу скрывать эту силу?

– Я просто переживаю за тебя, – произнес Махаон, и Ноа впервые ему поверил. – У нас даже нет четкого плана. Да, ты сбежишь. А что дальше? Будешь блуждать по всей Виридитерре?

– И это все равно лучше, чем умереть просто из-за того, кто ты есть, – твердо произнесла Осо, и в комнате вновь повисла тишина.

Ноа разрывало двоякое чувство – он хотел помочь Осо и был уверен в своем плане, но вместе с тем, не мог отрицать, что доводы Махаона поколебали его решимость. В конце концов, он и хотел, чтобы Махаон участвовал в этом из-за его осведомленности и критичности. Ноа стал всерьез сомневается в своем плане.

– Хорошо, я согласен, – сказал Махаон и поднял руки вверх, будто бы он сдается.

Он тяжело вздохнул – а Ноа облегченно – и добавил:

– Мой дядя говорил, что любая жизнь ценна и не стоит лишать ее из-за того, кто ты есть.

– Твой дядя кажется хорошим человеком, – сказала Осо с усталой улыбкой на губах.

Напряженное лицо Махаона расслабилось, и на секунду Ноа показалось, что тот открыл миру свои истинные чувства – скорбь и печаль, – а не свою вечную маску надменности и превосходства.

– Да, он был таким, – сказал он, а затем, посуровев и глянув на Ноа, добавил: – Фрау Энгстелиг казнила его за эти взгляды.

Внутри Ноа похолодело все – быть может, когда-нибудь она казнит и его за неповиновение и нарушение законов этого мира, – но ведь он не был виновен в казни дяди Махаона. Фрау Энгстелиг – имперский палач, тот, кто приводит в действие приговор императора, и не Ноа был тем, кто вынес этот приговор.

– Тогда встретимся здесь перед первым обходом Хэксенштадта, – сказал Ноа, решив не отвечать Махаону, – а затем отправимся к Эли.

Ребята кивком ответили Ноа, и парень поспешил покинуть комнату Махаона, ведь нужно было завершить еще кое-какие дела до встречи с Эли.

***

Ноа прислушивался к тому, как за дверью на коридорах затихли все звуки и студенты разошлись по комнатам и готовились к отбою. Кайл удивленно посмотрел на соседа, когда тот собрался куда-то и уже был готов к побегу из комнаты, но ничего не спросил. Ноа даже нравилось в нем эта черта. Кайл никогда не задавал вопросов, когда знал, что это не его дело. И это было лучшим качеством, за которое Ноа его очень ценил как соседа.

На лестнице, соединяющей крыло старост и крыло других студентов, его уже ждали Осо и Махаон. Они были облачены в темные плащи с капюшонами, и Ноа вновь подумал о том, что он опять не подготовлен к таким мероприятиям. Вместе и в тишине ребята осторожно двинулись прочь из жилого корпуса, надеясь не попасться Леону. По словам Махаона, Леон всегда начинал обход с левого крыла и двигался к правому, а потому они решили двинуться с противоположной стороны, чтобы не нарваться на смотрителя.

Ночь была достаточно светлой и звездной. В такие ночи обычно случается что-то хорошее, а не что-то из ряда вон выходящее, как, например, побег из магической академии. Ребята уже хотели было двинуться в сторону леска, в котором и было озеро, как вдруг Махаон остановил их движением.

– Подождите, – сказал он шепотом. – Здесь кто-то есть.

– Откуда ты знаешь? – так же спросил Ноа.

– Мне нашептал ветер, – съязвил Махаон, а потом добавил: – Моя способность к контролю ветра помогает слышать лучше.

Ребята решили довериться чутью Махаона – лучше десять раз перестраховаться, чтобы уж точно не попасться – и засели в ближайшей тени в кустах. Уже минут через пять ожидания у Ноа не хватило терпения и только он хотел сказать, что им нужно двигаться дальше, как словно из ниоткуда показались три знакомые фигуры.

Ноа затаил дыхание: это были Вайдманы и фрау Энгстелиг. Но какие у них могут быть общие дела в столь поздний час?

Энгстелиг как всегда была раздражена и даже не скрывала этого в то время, как Фридрих и Хельга кружили около нее будто две змеи, оплетающие свою жертву. Энгстелиг пыталась оторваться от них, но Вайдманы своими разговорами удерживали ее.

– Мы хотели поздравить вас, фрау, с победой и казнью, – говорил Фридрих.

– Да-да-да, этот маленький граф Аталантсон был настоящей проблемой, – поддакивала Хельга.

Лицо Энгстелиг перекосилось – как и лицо Махаона, но Осо и Ноа не заметили этого, – но она все равно процедила короткое:

– Благодарю.

Она снова сделала шаг в направлении корпуса, но тут Фридрих вновь подал голос. И его слова звучали, скорее, как насмешка – плевок прямо в лицо фрау Эгстелиг:

– Куда же вы бежите, фрау Энгстелиг? Нам ведь не так часто удается встретить вас.

– Вы неуловимы и постоянно находитесь где-то, но никак не в столице подле нашего прекрасного императора, – добавила Хельга.  – Я, конечно, понимаю, что ваше родовое гнездо сгорело дотла, но это не повод устраивать свое жилище в карте.

– Для него таким ударом была потеря Вайскопфов, – с ехидством проговорил Фридрих. – Как вы думаете, что будет с ним, если он потеряет еще и последнего представителя Энгстелигов?

– О, боже, Фридрих! – воскликнула Хельга. – А ведь ты прав! Дорогая, не пора ли уже подумать о замужестве и продолжении рода?

Энгстелиг рыкнула что-то невразумительное, и Вайдманы отшатнулись от женщины. Ноа даже стало жаль ее, ведь она была похожа на рассвирепевшего волка, окруженного огнем. Она пыталась сражаться, но заведомо знала, чем всё закончится.

– Дорогая Хельга, неужели ты забыла, что фрау при себе держит того юношу из Блазона? – удивился Фридрих. – Правда, юноша уже вырос и может претендовать на свое наследство на родине.

– Это же тот самый, который убил своего брата? – протянула Хельга и, обернувшись к Энгстелиг, добавила: – Дорогая, вы найдете себе кого-то получше братоубийцы!

Энгстелиг вновь что-то резко и приглушенно ответила, а Ноа не мог поверить своим ушам. Франциск сказал, что его брат Доминик погиб из-за несчастного случая, но Вайдманы говорили совсем о другом. Он вспомнил, каким было лицо Франциска в тот момент, когда он говорил о смерти брата и то, что прежде, чем ответить от чего умер Доминик, де ла Тур долго молчал.

«Все не может быть так просто, – подумалось Ноа. – Наверняка у Франциска были причины и все не так просто, как говорят Вайдманы».

Из размышлений его вырвал грозный голос Энгстелиг:

– Что вам все-таки нужно?

– Ах, фрау Энгстелиг не изменяет себе, – почти пропела Хельга. – Всегда спешит перейти к делу.

– На то она и имперский палач, дорогая сестра, – произнес Фридрих. – Наши светские беседы ей скучны и неинтересны.

– Жаль, а ведь мы не хотели переходить сразу к плохим новостям.

Фридрих посмотрел на сестру с таким выражением, словно они негласно решали, кто сообщит эти вести Энгстелиг, и в конце концов Фридрих сказал:

– Наш милостивейший император решил, что дурная кровь может проявить себя. А потому было решено, что племянник предателя должен пасть от вашей руки.

– Император? Не вы ли ему нашептали об этом? Мальчик никому не мешает.

– Насколько мы знаем, в следующем испытании вы будете одной из судей, – проигнорировав ее слова, продолжила Хельга. – Мальчик не должен его пережить, но все нужно обустроить так, будто это несчастный случай.

– Мы не можем рассчитывать на милость судьбы, – протянул Фридрих, – и надеяться, что мальчишка не пойдет по стопам своего дяди. Проблему нужно устранять с корнем.

– Остальные Аталантсоны не представляют угрозы. Только Аркону и его племяннику достался дар к магии.

– Почему вы сообщаете об этом только сейчас? – рыкнула Энгстелиг.

– Мы не хотели омрачать веселье от соревнований, – проговорила Хельга. – Мы помним, как сами еще учились и…

– Это все, что вы хотели сказать? – перебила ее Энгстелиг и, получив немой ответ, добавила: – Тогда спешу распрощаться с вами.

И она стремительно бросилась к корпусу по направлению к прячущимся ребятам. Ноа молил, чтобы она не заметила их, однако ее лицо исказилось от удивления, стоило ей приблизиться к ним, но она пронеслась мимо. Ноа понимал, что это значит. Наверняка она не хочет выставлять его перед Вайдманами в таком свете – все же он наследник Вайскопфов, – а потому, скорее всего, его ждет серьезный разговор и, возможно, еще пару дополнительных частных уроков.

Оставшись в одиночестве Вайдманы сняли с лиц фальшивые усмешки и, двинувшись прогулочным шагом вглубь двора, заговорили между собой:

– Какая она все-таки неприятная личность, – фыркнула Хельга. – А ведь мы между прочим проделали ради нее весь этот путь, чтобы лично ей передать приказ императора.

– Дорогая сестра, ты ведь сама хотела видеть ее лицо, когда сообщишь ей об этом, – усмехнулся Фридрих.

– Но ведь она так забавно беснуется, – хихикнула Хельга. – Так забавно сообщать ей о том, что ей нужно избавляться от старых друзей.

– Да уж, из старой компании осталась только она, – протянул Фридрих. – Именно их компания и портила кровь нашей команде на соревнованиях каждый раз. Кто же там был? – Он стал загибать пальцы. – Она, Аркон Аталантсон, Киллиан Никифори и…

– Нея Вайскопф, – подсказала Хельга. – И все равно мы кого-то забыли… – задумчиво произнесла она.

Сердце Ноа учащенно забилось, когда Вайдманы назвали имя его мамы. В этот момент парню показалось, что они опорочили ее память своим пренебрежительным тоном. Ноа хотел выскочить из тени и наброситься на этих ублюдков, лишь за то, что они посмели своими грязными ртами произнести имя Неи. Но частные уроки с фрау Энгстелиг все же немного научили парня сдержанности. К тому же ему хотелось дослушать, что же еще скажут Вайдманы, ведь там прозвучало знакомое ему имя, но он совсем не знал о роли этого человека. Однако Вайдманы уже скрылись за поворотом и услышать их – по крайней мере, для Ноа – было невозможно.

Ноа обернулся к друзьям, и заметил, что и без того светлое лицо Махаона побелело, как мел, а сам парень застыл, как истукан. Он удивленно тронул Махаона за плечо, и тот резко дернулся, глянув на него каким-то странным взглядом.

– Все в порядке? – осторожно спросила Осо.

Махаон слабо кивнул, но по его лицу было видно, что мыслями он где-то далеко.

До озера ребята добрались без особых происшествий. Серебряная водная гладь издали напоминала огромное зеркало. Здесь, у озера, всегда было спокойно и очень тихо. И это очень контрастировало с тем, что сейчас творилось на душе у ребят. На берегу их уже ждала Эли, увидев которую, у Ноа стало как-то легче на сердце.

– Я Эли, – коротко представилась эльфийка.

– Это Осо и Махаон, – произнес Ноа, показывая на друзей. – А где…

– Персивалю опасно перемещаться по Хэксенштадту, поэтому он выйдет из укрытия только в день побега, – проговорила Эли. – Наш план прост. Завтра ровно в полночь вам нужно будет спуститься на самый нижний этаж, где находится черный ход для прислуги. Мы с Персивалем будем ждать там. Двигаться придётся быстро, чтобы никто не заметил вашего отсутствия. У нас будет примерно полтора часа до следующего обхода, чтобы все завершить и вернуться в свои комнаты. – Она перевела дыхание и спросила: – Вы точно уверены, что хотите этого?