Управляй своей мечтой. Твои возможности безграничны

На этот момент я уже был женат. Моя супруга училась на том же курсе, что и я. После моего возвращения из армии, проучившись вместе шесть месяцев, мы практически не знали друг друга и не общались. И вот в марте я приглашаю ее на свой двадцатый день рождения, который готовился отпраздновать в ресторане «Большой Урал». После этого торжества мы стали поддерживать отношения, и осенью 1993 года зарегистрировали их. Родители моей будущей жены в то время работали на Кубе, строили там атомную электростанцию. В Екатеринбург она приехала с Украины, где их семья жила последние десять лет.

Последний, пятый курс подошел к концу. В июне мы сдали все экзамены и получили дипломы. На этом заканчивалась наша студенческая жизнь, та жизнь, которая стала для меня настоящим открытием. Эти семь лет моей жизни, включая два года службы в армии, открыли для меня ворота в будущее. Это были самые яркие, самые динамичные и самые запомнившиеся мне годы. За это время я создал фундамент для своих убеждений, целей и позитивных мыслей. Я стал тем, кем я хотел быть и кем хотел оставаться и на последующие годы. Оставалась только одна задача – не останавливаться, а развиваться и совершенствоваться дальше.

Учитывая наши планы по бизнесу с Сергеем, мне необходимо было определиться с последующим местом жительства. Своего жилья в Екатеринбурге у меня на тот момент не было. Но прежде чем заняться вплотную жилищным вопросом, мы с женой решили съездить в заповедник и навестить моих родителей. За последние три года я там бывал не так часто.

Дорога в Ильменский заповедник, идущая через города Касли и Карабаш, занимала четыре часа: Самый короткий путь на автобусе, идущем из Екатеринбурга до Миасса, составлял 160 километров. Для нас было очень удобно то, что мы выходили из автобуса, проезжая деревню Новая Андреевка, и, минуя все другие пересадки, оказывались в двух километрах от кордона Кармаккуль.

Многие названия деревень этого региона, как и названия практически всех озер Южного Урала, имеют татарские названия. Название «Кармаккуль» означает, к примеру, «озеро-крючок». Куль – это озеро. Соседнее, через двести метров, озеро, называется Сырыткуль, далее, через два километра, – Теренкуль и так далее. Сам заповедник был образован еще в 1918 году, указ о создании Ильменского минералогического заповедника подписывал Владимир Ильич Ленин. В наше время заповедник так и называется: «Ильменский минералогический заповедник имени В. И. Ленина».

Дорога пешком до заповедника занимает около двадцати минут: нужно преодолеть километровый подъем через первый горный хребет высотой в 400 метров, а затем спуститься к подножью озера Кармаккуль. С противоположной стороны озера простирается еще один хребет того же горного массива – Ильменский. Он живописнее первого, а его высота достигает уже 650 метров. Озеро Кармаккуль соединяется реками с двумя другими озерами, входящими в заповедник. В северном направлении, в пяти километрах, находится один из самых живописных и глубоких водоемов заповедника – озеро Ишкуль с несколькими островами. В охранную зону, за которую отвечал мой отец, входила территория от нашего озера и часть озера Ишкуль общей длиной восемь километров с севера на юг, а с запада на восток – вся территория от одной до другой границы шириной в среднем до семи-восьми километров. Особенность охранной зоны в том, что вход и въезд в заповедник запрещен полностью. За шестнадцать лет заповедник стал для меня моим домом.

Приехав к родителям, я увидел, что состояние здоровья отца ухудшилось. Несмотря на все его усилия и позитивное настроение, болезнь медленно подкрадывалась всё ближе и ближе. Причиной ускорения негативной динамики стал тот факт, что в 1993 году Россия перестала закупать некоторые медикаменты в Европе, а стала использовать аналоги внутреннего производства. Всего за три месяца, в течение которых отец принимал препарат российского производства, его состояние резко ухудшилось. Об этом подробно рассказала мне уже моя мамуля, так я ее называю и сейчас!

Болезнь отца стала прогрессировать

У отца была очень редкая болезнь, источник которой сегодня уже точно установлен. Ее причиной стали микроорганизмы, которые попадают в организм человека при употреблении в пищу свежих лесных ягод или в результате прямого контакта с дикими животными. Самыми опасными из всех животных в этом отношении являются лисы.

Эти микроорганизмы поселяются в основном в легких и печени человека и начинают там постепенно размножаться. Зараженный такими микроорганизмами человек на первой стадии, иногда длящейся годами, ничего не чувствует, пока количество микроорганизмов не начнет проявляться в легкой одышке и небольшом (до 37 градусов) повышении температуры тела. На этой стадии легкие и печень перестают полноценно выполнять свои функции, и человек начинает это чувствовать.

На сегодняшний день еще не удалось найти средство, которое могло бы полностью излечить человека от этих микроорганизмов. Современная медицина еще не разработала такой препарат. Существующий немецкий медикамент позволяет только остановить процесс роста возбудителей заболевания и снизить их активность, что приводит к улучшению состояния зараженного человека. В 1995 году мой отец несколько месяцев находился в Гамбурге, в специальной клинике тропических заболеваний, в которой подобных пациентов из Германии было всего четыре человека.

А тогда, в 1993 году Минздрав СССР (России) перестал закупать в Европе этот медикамент, а выпущенный российский аналог уже после недели с начала его приема стал оказывать на организм моего отца очень сильные и тяжелые побочные эффекты. Нашей семье в тот момент необходимо было решить, где брать для отца медикаменты немецкого производства. Мы нашли возможность закупать его в Германии. Стоимость курса на месяц составляла около восьмисот долларов США, а принимать препарат нужно было постоянно на протяжении всей оставшейся жизни. Вот судьба и поставила перед нами новую задачу: как справиться с этим?

Это было совсем не просто для нас. Но мы все: я, мама, мой брат и отец – пришли к этому решению сообща, взвешивая все «за» и «против». Для меня лично был только один главный фактор: здоровье отца! Другого не было.

Глава 2. Первый шаг в неизведанный мир…

Принятие важного решения

Мы приняли решение уехать жить в Германию. В тот момент там проживали три сестры моей мамы.

Но что значило для меня всё оставить и уехать жить в Германию, другую страну с другим укладом жизни, другими обычаями? А немецкий язык, которым я не владел? Как быть с этим? Я должен был оставить свой начальный бизнес, своих друзей, свои привычки и уехать в мир, пока еще непонятный мне самому! ЭТО были мои СТРАХИ в тот момент, с которыми мне необходимо было справиться.

Но ведь при всём при этом есть и плюсы, подумал я, и стал их перечислять: я молод в свои двадцать четыре года и, при необходимости, могу получить другое или дополнительное образование в Германии, которое откроет мне НОВЫЕ, неизвестные мне возможности.

Для этого, конечно, необходимо в первую очередь выучить язык, что даст мне некоторые преимущества для моего будущего, подумал я. Но и это было еще не всё. То время было очень неспокойным в России, мое занятие бизнесом предполагало серьезные риски, моя безопасность не была чем-то гарантирована. И было непонятно, к чему это приведет в России лет через пять-шесть.

Мой брат Дмитрий, который был младше меня на полтора года, работал в различных местах, зарабатывал, скажем так, очень скромно, имел сомнительных друзей, злоупотреблял спиртным. Я думал о нём и переживал за него. Выезд из России был бы ему только на пользу.

А отец на мое предложение уехать им с мамой вдвоем в Германию ответил, что он без меня и брата в Германию не поедет, и мама его поддержала.

Итак, решение было принято, и мы начали процесс оформления документов на выезд. Ранее мы в семье вообще не говорили о том, что у нас есть родственники за границей. Мамина старшая сестра выехала за рубеж еще в семидесятых. Они с мамой редко переписывались, так как в СССР, живущем за «железным занавесом», иметь родственников за границей было опасно. Это могло иметь далеко идущие последствия – подобный факт мог существенно ограничить выбор профессии, карьерный рост, самореализацию в качестве руководителя.

Но к тому времени, в 1993 году, уже все три мамины сестры постоянно проживали в Германии. Моя мама была немкой по происхождению, родом из тех немцев, которые переехали в Поволжье по приглашению царицы Екатерины II в XVI веке из Шлезии, восточной части Германии. Сегодня эти земли входят в состав Польши.

Русские немцы. История поколений

Переселенцы из Германии при Екатерине II получали землю и могли заниматься сельским хозяйством. В результате за четыре сотни лет образовались целые немецкие деревни с немецкими школами, красивыми домами и хорошими дорогами. Жители таких деревень говорили только на немецком языке, и это был для них свой маленький мир. Когда мы собиралась переезжать в Германию, то не знали, что существуют такие деревни на юге России.

В собственности моих предков до революции было большое хозяйство, которое в 1917 году было отобрано и перешло во владение советских колхозов, а моего прадеда по фамилии Рековский большевики расстреляли. Но на этом тяжкие испытания для рода Рековских, как и для многих других поволжских немцев, не закончились. Пришел 1941 год, началась Великая Отечественная война с фашистской Германией. Ночью весь поселок окружили спецслужбы, и был дан приказ эвакуировать всё население. Люди могли взять с собой только документы, которые позже были изъяты НКВД, и немного одежды да узелок продуктов. На ближайшей станции всех посадили в грузовой эшелон и повезли, а куда – неизвестно. Эти напуганные люди не знали, как долго их будут везти и что их ожидает впереди. А впереди их ожидали нелегкие испытания: полная нищета, гибель родных от голода или от работы в ГУЛАГе и «трудовых лагерях».

Примерно через неделю эшелон достиг конечного пункта, это был город Новосибирск. Людей пересадили в грузовики и вывезли в лес примерно в пятидесяти километрах от города. Жилья вообще никакого не было, и людям предложили копать землянки. Да, именно так – копать землянки и устраиваться, кто как сможет. (Далее – со слов маминой сестры, тетушки Мины.) В семье Рековских на тот момент было пятеро детей, моя мама родилась уже после войны, в 1947 году. Только представьте: едва семья обустроилась, моего деда Александра Рековского (21 июля 1909 года рождения) забрали в трудармию, бабушку Екатерину (9 марта 1911 года рождения) тоже забрали в трудармию, но чуть позже, через три месяца, и дети остались одни. Старшая сестра Мина, которой в то время было двенадцать лет, взяла на себя всю ответственность за младших сестренок. Сестрам было от двух до шести лет. Мина ходила по домам, попрошайничала, добывая еду и теплую одежду, бродила по помойкам, собирала то, что можно было еще использовать для еды, и, если получалось, подрабатывала нянечкой. Две самые младшие сестренки не смогли преодолеть тяготы голода и умерли одна за другой в течение первого года после переезда под Новосибирск.

Время шло, и ситуация становилась всё хуже. Мина, узнав, наконец, адрес того лагеря, где работал отец, написала ему такое письмо: «Наш любимый папочка, мы живем на последнем дыхании. Наши две маленькие сестренки умерли от голода три месяца назад, и теперь подходит и наша очередь. Приезжай поскорее к нам, а то мы тебя можем больше не дождаться! Твоя доча Мина».

Когда мой дед получил это письмо, ему был знаком только один человек, который, возможно, смог бы помочь в этой ситуации. Это был один из офицеров лагеря в звании капитана. Дед после основного рабочего дня помогал семье этого офицера, которая жила на территории трудового лагеря, – заготовлял для них дрова. Дед вечером приносил дрова к ним в дом и топил печь. И вот, в очередной раз растопив печь, он передал это письмо жене офицера со словами о помощи и попросил дать ему возможность съездить под Новосибирск, чтобы привезти своих детей. Это было маловероятно, но он, тем не менее, очень надеялся: другой возможности выбраться из лагеря, даже на пару дней, у него не было.

И вот уже на следующий день мой дед получает от начальника лагеря увольнительную записку на три дня. Это были самые заветные три дня во всей его жизни!

В дорогу он получил от жены офицера две банки тушенки, буханку хлеба и немного сахара. Через три дня дед вернулся в лагерь и привез с собой трех похудевших, изнеможденных, но безгранично счастливых дочерей. Удача моего деда послужила хорошим примером и для других отцов, работавших в этом трудовом лагере. Они стали ходатайствовать за детей перед руководством колонии и привозить их, оставленных не по своей воле, из землянок под Новосибирском.

Пришел 1945 год, вернулась и моя бабушка из трудового лагеря, и семья Рековских переехала в Новосибирск. Несмотря на то, что у них не было права выезда из этой области еще несколько лет, они были счастливы, что оказались вместе спустя четыре таких непростых года.

В 1947 году родилась моя мама, Лидия Александровна Рековская. Семья Рековских продолжала жить в Новосибирске, так как режим, установленный Лаврентием Берией после окончания Великой Отечественной войны, не позволял выезжать немцам из тех регионов, куда они были высланы в 1941 году. Только в 1954-м, после смерти Берии, немецкие семьи получили паспорта. Теперь они, как и все свободные люди, могли свободно передвигаться по территории СССР. После стольких лет лишений и холода севера семья Рековских решила уехать в союзную Республику Киргизию, в город Фрунзе, ныне Бишкек. Там они построили одноэтажный дом с белоснежными стенами, который утопал в саду, засаженном всевозможными плодовыми деревьями, произраставшими только в этой полосе. Мы со своей семьей в семидесятых и восьмидесятых годах каждое лето приезжали к ним с Урала в отпуск на фрукты и домашний сладкий немецкий кребель, который так охотно пекла моя бабушка.

Я очень хорошо помню эту добрую и очень подвижную бабулю, которая так за все годы жизни и не заговорила на русском, а общалась только на немецком с диалектом Поволжья, так называемом платтдойч (Plattdeutsch). Мой дед летом после работы постоянно копошился в саду, заготовляя сухофрукты, моченые арбузы и готовил свое фирменное сливовое вино. Это был их новый, спокойный и размеренный мир.

Переезд в город Миасс. Временное решение

Итак, приняв окончательное решение ехать в Германию, я отказался от планов по организации макаронной фабрики и перебрался с женой из Екатеринбурга в Миасс, продолжая заниматься оптовой торговлей. Кроме этого, до отъезда в Германию я решил устроиться на Уральский автомобильный завод (УралАЗ), в коммерческую службу. В девяностые практически все предприятия страны работали без наличия денежной массы и с трудом держались на плаву. Первоочередной задачей для любого предприятия в тот период было закрытие своих задолженностей за поставку сырья и необходимых энергоресурсов для производства, для этого использовали так называемую схему «взаимозачетов». Вот в такое подразделение, отвечающее за все взаимозачеты на предприятии, под названием «отдел коммерческой службы» я и пошел работать. Нас было семь человек. За сравнительно небольшой период работы в отделе я успел, помимо небольших по сумме договоров, заключить один крупный договор с нашим заказчиком из Ханты-Мансийска на 1 миллиард 100 миллионов рублей и провести его до наших поставщиков комплектующих через Урал- и Мострансгаз. Вдобавок я получил огромный и ценный опыт общения с генеральными и коммерческими директорами крупнейших предприятий России, а регулярные поездки на предприятия партнеров сделали меня еще более мобильным, собранным и коммуникабельным. Уже через три месяца работы у меня появился служебный автомобиль «Волга-3110» с водителем. Это был уже успех. Вот только оклад за эту работу был для меня чисто символическим, и хватало мне его примерно на неделю. Основной доход мне приносила моя коммерческая деятельность, которую я осуществлял параллельно основной работе. Для этих целей я нашел водителя с автомобилем ВАЗ-2103 и устроил его по совместительству как своего личного водителя. Звали его Сергей. Это был партнер, а не просто водитель. Сергей по одному моему звонку всегда, в любое время дня и ночи, был в указанном месте. На этого человека я всегда мог положиться как на самого себя. Сергей всегда четко выполнял мои задачи не только у нас в городе, но и в Екатеринбурге, а также и других областях. Он не употреблял спиртного и не курил, и, кроме того, он мог мало спать и не терять концентрации на дорогах. Вот оно, мастерство бывалого человека!

Расскажу об одном интересном случае, который произошел с нами в Екатеринбурге.

Когда я приехал в Екатеринбург, мне позвонил мой товарищ Мирослав Нитковский (имя и фамилию я по ряду причин изменил), он работал в управлении ОБЭП (отдел по борьбе с экономической преступностью), и попросил об одной услуге. Мы встретились с Мирославом, и он объяснил, что именно нужно сделать. Кто-то продавал грузовые вагоны по объявлению, размещенному в одной из газет Екатеринбурга. Нам нужно было созвониться с продавцом и договориться о встрече, чтобы осмотреть товар, как говорится, по факту, далее уточнить цену, и на этом поставленная задача была выполнена.

На следующей день всё так и сделали. Продавец назначил нам встречу на станции «Сортировочная», мы приехали. На машине челябинские номера, всё выглядит правдоподобно. Встретились. Продавец в костюме, очень интеллигентный, показал нам вагоны, мы еще немного поторговались и расстались на том, что вечером сообщим о нашем решении по телефону. Конечно, мы ему не звонили. Моему товарищу нужны были только номера вагонов, чтобы отслеживать их после того, как они будут проданы и двинутся в путь. Через неделю операция закончилась, вагоны после незаконной продажи арестовали. Как оказалось, продавал их сотрудник железнодорожного управления Екатеринбурга. Мирослава пригласил к себе в кабинет большой начальник со звездами на погонах, поблагодарил за отличную работу и подписал рапорт о его повышении и присвоении ему очередного звания. Но перед уходом Мирослава из кабинета его начальник мельком добавил: «Мирослав Михайлович, ты дело-то это занеси мне в кабинет. Мы уж теперь дальше сами разберемся с этим товарищем!» Вот таким образом работала та система в девяностых.

2018. Индия, Гоа

Сегодня суббота, 11 ноября. Я шестой день пишу книгу, погружаясь в свои воспоминания до такой степени, что думаю и прокручиваю все события тех давних лет постоянно, чтобы вычленить самое важное и интересное для читателя и тут же написать об этом. Я начинаю думать уже рано утром, проснувшись и еще лежа в кровати, думаю, плавая в бассейне со своей невероятно активной дочей Владой, прогуливаясь и разговаривая с любимой супругой Екатериной. Мои мысли полностью погружены в те прожитые годы.

В ноябре на Гоа по утрам очень комфортно, температура воздуха в восемь утра около двадцати пяти градусов. Но как только начинает пригревать солнце, в течение часа становится довольно жарко, и температура поднимается до тридцати. Я пишу каждое утро, сидя на уютном полукруглом балконе, засаженном по периметру зелеными растениями в клумбах. Я чувствую приятный свежий запах цветов, приносимый легким ветерком. Иногда его внезапно перебивает табачный дым с соседнего балкона. У нас просторный номер с видом в сад, за которым расположен бассейн замысловатой формы с отлично обустроенной прилегающей территорией.

Закат солнца на побережье Гоа

Вчера наша трехлетняя дочь сделала три новых шага в своем познании этого мира. Для нее это были три открытия.

– Первое: она научилась погружаться в воду в очках и задерживать при этом дыхание.

– Второе: мы поднялись с ней на парашюте и проделали небольшое путешествие вдоль побережья. От восторга мы оба кричали: «Как здорово, мы летим!»

– И третье: вечером, когда мы возвращались после ужина в прибрежном ресторанчике, Влада научилась находить в песке спрятавшихся крабов и вытаскивать их из убежища, беря их за панцирь своими маленькими ручонками! Это было нечто! Она так кричала от удовольствия, когда крабы убегали от нее по песку, а она бегала за ними, подсвечивая путь своим телефоном.

Вот оно, счастье – когда мы видим и переживаем вместе с нашими любимыми такие моменты в жизни. Это моя новая жизнь, которая началась всего-то шесть лет тому назад.

После возвращения в 2005 году в Россию из Германии, где я прожил одиннадцать лет, я пять лет проработал в Москве, затем – два года в Подмосковье, и в 2012 году судьба привела меня в Нижний Новгород, откуда берут корни мои предки по линии отца. После переезда в Нижний Новгород первый год я жил в двухкомнатной съемной квартире в районе «Седьмое небо». В один из воскресных дней я совершенно случайно познакомился с Екатериной. Это произошло в автоцентре «Новый век», официальном дилере одной из европейских марок. В тот день по дороге с работы я заехал туда, чтобы помыть свой автомобиль, а выехал через сорок минут в приподнятом настроении после короткого знакомства с Екатериной. Тогда действительно было воскресенье – в то время я часто ездил в выходные дни на работу, новые проекты того требовали. Во время короткой встречи в автоцентре я пригласил Екатерину на кофе, и мы, немного познакомившись, обменялись телефонами. Она переехала в Нижний Новгород из Пермского края со своими родителями десять лет тому назад. В городе Чернушка, где они проживали до этого, с 2002 года объемы добычи нефти стали резко снижаться, и в дальнейшем перспектив в родном крае становилось всё меньше и меньше.

Через сорок минут после нашей встречи, покидая автоцентр, я уже строил планы, как встретиться с этой яркой брюнеткой еще раз. Мы стали встречаться в выходные, путешествовали по окрестностям города, ездили в ту самую деревню Березовку, где начинается история моих прадедов. Я знакомился с городом и одновременно подыскивал подходящий район на окраине, где планировал купить участок земли и построить небольшой дом из натурального массива дерева. В тот момент я предполагал, что задержаться в Нижнем Новгороде на этом этапе жизни мне предстоит как минимум лет на пять или шесть. Так я думал в 2012 году. В результате я прожил в этом городе, точнее – на его окраине, полных шесть лет и четыре месяца. Это местечко на окраине города стало для меня еще одним дорогим местом, куда снова хочется вернуться.

1994. Урал. Старт в неизвестное будущее

Через шесть месяцев после того, как мы подали все необходимые документы для оформления нашего выезда в Германию, пришло подтверждение, на основании которого мы передали свои заграничные паспорта для получения визы на ПМЖ (постоянное место жительства). И вот настал момент, когда нужно было собираться к выезду. Нам предстояло продать свою четырехкомнатную квартиру в Миассе, всю мебель в ней, машину марки «Нива», земельный участок под строительство дома неподалеку от деревни Новая Андреевка, и было непонятно, что делать с огромным количеством всего того, что было накоплено за прожитые девятнадцать лет и оставалось в заповеднике на кордоне: сельскохозяйственной техникой, всевозможными инструментами, лодками, лодочными моторами и тому подобным. Огромное количество всего этого мы раздавали своим родственникам, в том числе и брату отца Николаю. Он жил в поселке Тургояк, в своем частном доме на берегу уникального озера с тем же названием – жемчужины Южного Урала. У отца было три брата – Геннадий, Виктор, Николай – и сестра Тамара. До девяностых дожили только Николай и Тамара. Геннадий погиб во время пожара, а Виктор умер в возрасте 52 лет от туберкулеза. Муж Тамары умер в 40 лет из-за перенесенного инфаркта, и она через десять лет после его смерти переехала жить в деревню Верхние Караси, в дом родителей.

В 1938 году мои предки по линии отца переехала из-под Мурома на Южный Урал, в деревню Верхние Караси. В этих, на то время глухих, краях можно было, промышляя охотой и рыбалкой, прокормить всю многодетную семью. Деревня находится на берегу одного из самых больших озер Южного Урала – Большое Миассово, а в семи километрах от деревни пролегает южная граница Уральского Минералогического заповедника.

В конце лета 1994 года я уволился с автозавода УралАЗ и заканчивал свои последние незавершенные сделки по бизнесу. И так совпало, что, продав квартиру одному предпринимателю и собрав всю свою наличность, я договорился через своего товарища Вадима, работавшего тогда в банке в Екатеринбурге, о покупке валюты по специальному курсу в филиале этого банка у нас в городе. Сумма для нас в то время была немалая. Мы с братом и мамой приехали в банк на двух машинах. У меня и у брата были с собой одинаковые спортивные сумки. Несмотря на то, что о сделке никто, кроме сотрудников банка и нашей семьи, не знал, я подготовил и реализовал некоторые мероприятия по безопасности. Времена были не очень спокойные. В банке нас ждали, мы оперативно совершили сделку, упаковали валюту в одну сумку, а во вторую я положил свою куртку, в которой зашел в банк. Мы вышли из банка и сели с братом в две разные машины. Мама села в третью машину, которая стояла у банка и ждала нас еще до нашего приезда. Дорога до заповедника была спокойной, нас никто не преследовал, всё прошло хорошо. На тот момент до нашего отъезда оставалось две недели.