Управляй своей мечтой. Твои возможности безграничны

И вот первое построение после посещения бани. Все одеты в форму, некоторые ребята выглядят смешно – те, кому одежда досталась не по размеру. Мне еще повезло, мне всё подошло.

После переклички и проверки нового состава начался опрос: «Кто спортсмен?» Я откликнулся сразу. Меня записали. Далее последовал ряд других вопросов, но я ждал. К примеру, на вопрос «Кто играет на гитаре или других инструментах?» я сознательно промолчал, так как уже раньше, до призыва, был наслышан от бывалых, что у играющих на гитарах ночи бывают очень короткими.

Так начались мои новые будни, новая жизнь в абсолютно иных и, поначалу, совсем непростых условиях. В течение первых трех месяцев для нового состава в программе обучения была только военная, строевая и физическая подготовка. В основу военной подготовки было заложено ведение огня с боевой машины пехоты. БМП-1 стала легендарной во время ведения военных действий в Афганистане, и мы использовали всю базу ее вооружения, включая ПТУРС (противотанковый управляемый ракетный снаряд). Я старался запоминать всё, что слышал и видел, и максимально концентрировал свое внимание. Упражнения по наведению на цель и тактику ведения боя я оценивал особенно сосредоточенно, проводил анализ для себя.

Первый успех

Через два месяца у меня накопилось достаточно знаний, чтобы предлагать свои варианты ведения маневров, и несмотря на то, что из-за отсутствия опыта мои предложения часто терпели провал, я был отмечен. В результате, когда через три месяца в нашем полку из состава трех батальонов был создан специальный взвод из тридцати самых успешных для прохождения специальной подготовки с последующим назначением в старшие сержанты, меня включили в его состав. А то, каких молодых людей собрали в этот специальный взвод, в дальнейшем и сказалось на моей последующей жизни после возвращения из рядов вооруженных сил.

Мы принялись за изучение военного дела с инструкторами, которые тренировали и обучали группы специального назначения. Физическая нагрузка была мне под силу – похожий опыт и спортивные тренировки я практиковал с ранних лет. Тактика ведения боя – это, прежде всего, логическое мышление и креативный подход, которые я тоже приобрел с детства. Мы помогали друг другу в любой ситуации, были как одна семья. К примеру, к нам в расположение взвода – а это ряд кроватей в общей роте – никто и не помышлял заходить. Старослужащие, или, на армейском сленге, «старики», были наслышаны о нашем братстве и относились с уважением.

Приведу один пример. Мы бежим марш-бросок до известного полигона Чебаркуль, в наше время ставшего тактическим. Расстояние до полигона от нашей казармы – пятнадцать километров. Бежим строем в полном боевом, кроме этого в каждом из трех отделений взвода – один крупнокалиберный пулемет ПКТ (пулемет крупнокалиберный танковый). При беге он передается по цепочке от одного солдата последующему, бегущему сзади. После пяти километров бега пулемет был значительной дополнительной нагрузкой, справиться с которой было совсем не просто. По крайней мере, для меня это было серьезное испытание! Я принимаю пулемет и, не успев его поудобнее устроить на правом плече, слышу: «Отдай эту железяку мне!» – пулемет, придерживая правой рукой за ствол, забирает Сергей Столяров по кличке «Шварц Нигер». Так мы его прозвали за объем бицепса – такой же, как у известного актера.

Были и другие всевозможные случаи. Например, когда ночью подменяли сапоги на дырявые у кого-то из наших, то сапоги возвращали владельцу уже через двадцать минут. В столовой на столах, за которыми сидели мы, всегда был полный набор еды, и никто ее не отнимал у нас, а такое мы наблюдали, и не раз, на других столах.

В суровых зимних условиях Урала, находясь на полигоне тактической подготовки, мы по очереди грелись на броне нашей боевой машины пехоты. Носовая часть машины нагревалась от постоянной работы двигателя, и когда, согласно заданию, разжигать костер было запрещено, нас спасала только теплая броня носовой части самой БМП. Мы менялись местами у печи-«буржуйки» ночью в палатке при минус двадцати пяти градусах, лежа на подстилке из сосновой ветоши, заготовленной нами днем, прижимая к себе автомат Калашникова. Всё это, как и многое другое, мы пережили вместе.

Что помогало нам, что объединяло нас в тех условиях – это общая цель: не просто выжить, а жить, и жить как можно лучше эти два года в тех условиях! Выбора у нас на тот момент не было. Было только то, что было. Это был наш всеобщий разум.

Из всех «наших» я демобилизовался самым последним, так как заканчивал свой «дембельский аккорд». Уже на протяжении трех недель по заданию командира роты майора Сютова я участвовал в строительстве аллеи Памяти героев. На аллее должны были быть посажены сто тополей, между ними проложены дорожки, поставлены скамейки, а в центральной части установлен на высоте два метра сваренный из металлокаркаса четырехметровый куб для размещения плакатов. Весь этот ансамбль должен был красоваться перед зданием расположения нашего полка. Хотел бы я посмотреть сегодня, спустя тридцать лет, на эту аллею…

Для выполнения этого задания я мог брать пять человек рядового состава и выполнять работы в любое время суток. Снятие ограничения по времени суток было одной из необходимых предпосылок и условием для успешного выполнения этого «аккорда», так как никаких материалов или денежных средств для этого не предоставлялось, а задание должно было быть выполнено. Где же я брал строительный материал? – спросите вы. А как вы думаете? И я улыбаюсь сейчас! Это был вынужденный шаг, я не мог поступить по-другому и действовал не по своей воле. Впредь я никогда не прибегал к таким методам добычи строительных материалов и оборудования либо еще каких-то благ.

1989. Возвращение в прежнюю жизнь

И вот долгожданный июнь 1989 года. Два года службы подошли к концу. Мы возвращаемся в свою прежнюю жизнь, только немного другими людьми: не теми мальчишками, которыми мы были два года назад. За эти два года службы я участвовал в перевозках взрывоопасных грузов поездами по территории России; в миссии по Нагорному Карабаху, когда наша группа была переброшена летом 1988 года в город Баку для поддержания порядка и спокойствия в городе; я стоял ночами в военных караулах, охраняя военные объекты; научился вести огонь практически из любого вида оружия сухопутных войск и многому другому. Демобилизовался я в звании старшины и со специальностью «командир боевой машины пехоты – дублер механика водителя».

За время службы на всю жизнь я усвоил для себя двенадцать принципов выживаемости и успеха:

• оценивай ситуацию реально. Не плавай в иллюзиях;

• принимай решение, иначе опасно;

• действуй сразу, иначе поздно;

• не рискуй, не подумав – погибнешь;

• полагайся только на свои силы, иначе проиграешь;

• огромный плюс, если есть еще на кого положиться;

• ищи себе подобных;

• бери пример с сильных;

• думай позитивно даже в самых неблагоприятных

условиях: я смогу! мне это под силу! я не сдамся!

• вера в себя и память о близких тебе людях помогают;

• я всегда буду есть то, что хочу, и только здоровую пищу;

• я никогда в будущем не буду мерзнуть.

С тех пор прошло много лет, а точнее – тридцать. Я и сегодня соблюдаю эти правила, только к этому списку добавилось еще около десятка других важных правил, о которых вы узнаете в процессе чтения этой книги.

Когда я вернулся из рядов вооруженных сил, до учебы оставалось еще два месяца – самое время подзаработать и купить себе всё необходимое для новой жизни.

Но в то время прогрессировала болезнь отца, он находился на трехмесячном курсе лечения в Москве, в госпитале для офицеров запаса участников военных действий. Мой отец не был военным, но у него имелись хорошие связи, что и позволило ему попасть в эту уникальную клинику. Из-за болезни отца я приехал в Уральский минералогический заповедник, где мой отец к тому времени работал уже на протяжении шестнадцати лет. Я стал помогать маме по хозяйству на кордоне Кармаккуль, что находился в самой южной части территории заповедника, в двадцати километрах от города Карабаш и северной части города Миасс. Мы переехали в это место, когда мне было семь лет, до этого мы жили на другом заповедном кордоне. Я вырос в этом лесу, среди живописных Ильменских озер и поросших лесом горных массивов с невероятными каменными нагромождениями, оставшимися после ледникового периода. Это был мой родной и уникальный уголок нашей планеты.

Я был очень хорошим рыбаком, ловил на спиннинг, и, к моему большому удивлению, тем летом был невероятный клев! В утренние часы, с семи до девяти, щука просто кидалась на блесну. Мне удавалось вытащить до 10—12 хороших, крупных экземпляров щук, что в общей массе составляло около тридцати килограммов. Погрузив их в сумку и преодолев пешком два километра пути, я садился на автобус в деревне Новая Андреевка, что находилась в пойме реки Миасс, и уже через полчаса был на колхозном рынке. Рыбу у меня раскупали за пятнадцать минут. Я не ждал покупателей – очередь из пяти-семи человек выстраивалась, пока я готовился к продаже и раскладывал нехитрый инвентарь, состоящий из ручных весов, упаковочного материала и справки о проверки рыбы в лаборатории рынка.

Я смотрел за хозяйством вместо отца, объезжал верхом на лошади вверенную ему для охраны территорию заповедника в сопровождении нашей немецкой овчарки по кличке Барс и мог понемногу зарабатывать на свои нужды.

Наша семья по линии отца родом из-под города Мурома, корни прослеживаются с XVII века. Наш родовой кирпичный дом в два этажа на четыре семьи, сегодня это четыре квартиры, в деревне Березовке, что расположена в пятидесяти километрах от Мурома, построен в 1752 году.

Мои предки в то время были зажиточными крестьянами, промышляли заготовкой и продажей древесины, ковали всевозможные изделия для ведения сельского хозяйства и имели небольшую торговую лавку, которая располагалась в двухэтажном доме напротив, через дорогу.

На первом этаже, построенном из кирпича, располагалась торговая лавка, а бревенчатый второй этаж небольшой площади служил жильем на одну семью.

Рядом с этим домом находится и третий дом нашей семьи: одноэтажный, построенный из бревен моим дедом Алексеем Васильевичем в более позднее время – в конце XVIII века. В нём 7 июля 1936 года родился мой отец, Юрий Алексеевич.

Работать по хозяйству мне с братом приходилось с самого детства, основной объем работ приходился на время летних школьных каникул. По этой причине мы с братом никогда не ездили, как другие дети, в летние детские лагеря отдыха. Да и у нас в лесу был свой лагерь. Мы с братом всё лето ночевали в палатке на берегу озера, в двухстах метрах от кордона. Озеро шириной до восьмисот метров и длиной в два километра находится в распадке гор, и вечернее эхо для нас было одним из развлечений перед сном.

Наше подсобное хозяйство состояло из двух коров, двух поросят, до восьми бычков, до пятнадцати тонкорунных белых овец, около двух десятков кур, были иногда и большие черные индюки. Еще у нас была служебная лошадь по кличке Саврас, а также две собаки: сибирская лайка и немецкая чистокровная овчарка по кличке Барс. Барса в возрасте пяти лет застрелил в перестрелке при задержании браконьера Степана Ворсова житель из близлежащей деревни Новая Андреевка. Ворсов подстрелил крупного лося, и если бы не перестрелка, то отделался бы условным сроком. В результате он получил пять лет лишения свободы. Но следы к этому персонажу привели моего отца еще раз через восемь лет. Ворсов заказал убийство моего отца своему бывшему сокамернику. Попытка не увенчалась успехом благодаря крепкому телосложению и невероятной силе Юрия Алексеевича. Несмотря на то, что отец уже был в тот момент тяжело болен, он не сдавался и работал в прежнем режиме.

Наши хлопоты в летний период времени дополнялись уходом за огромным картофельным полем в шестнадцать соток. По крайней мере нам с братом оно именно таким и казалось. И если бы не колорадский жук, который появился примерно в 1979 году, когда мне было около десяти лет, хлопот, возможно, было бы намного меньше. Заготовка лесных ягод также отнимала много времени. По плану заготовок, уже в приготовленном для хранения виде, мы должны были запасти: по три трехлитровых банки лесной земляники, черники и лесной клубники; до десяти литров засахаренной красной калины; до трех ведер брусники и клюквы; грибы белые сушеные – в зависимости от наличия; примерно пятидесятикилограммовый мешок сушеной рыбы. Озеро начало кормить нас рыбой через пять лет после нашего приезда. Сначала мы жили на другом кордоне, Савелькуль, это в самой глуши Ильменского заповедника, до ближайшего города Чебаркуль – около тридцати пяти километров. Когда мне пришло время идти в первый класс школы, мы переехали на новое место. Сначала, когда мы только приехали, рыбы в озере практически не было. Понадобилось около пяти лет, чтобы восстановить в нём рыбные запасы. Из-за вылавливания рыбы браконьерским способом – сетями и электротралами – запасы рыбы находились в плачевном состоянии. Мы с отцом летом ставили кружки, ловили на спиннинг, иногда использовали сети, когда клева совсем не было. В зимнее время года для рыбалки оставалась только одна возможность – жерлицы на живца, которые устанавливались на льду до десяти-двенадцати штук. В результате за сутки можно было поймать трех-четырех щук.

Всё, что я описал, умели делать и мы с братом. Свободного времени, как я уже отмечал, у нас оставалось немного, поэтому мы очень ценили его и научились использовать максимально эффективно, что я делаю и сегодня, через сорок лет моей жизни.

Список наших с братом задач включал в себя также колку березовых дров, подвоз воды с речки, чистку скотного двора, поливку грядок, пригон скота с пастбища в лесу в конце дня и так далее, но всё это – только в летнее время. Когда начинались занятия в школе, приоритеты менялись и весь упор делался на выполнение домашних заданий и посещение спортивных секций. Я увлекался волейболом, лыжами, занимался в секции бокса, участвовал во многих состязаниях и общественной жизни школы, занимался с личным тренером, другом отца – Алексеем Малолкиным, чемпионом России по карате в 70-х годах.

Алексей несколько лет работал, как и мой отец, на соседнем кордоне. И работал бы еще, но однажды в результате столкновения с нарушителями режима заповедной зоны, с группой бывших осужденных – их было шесть человек – Алексей был вынужден применить служебное табельное оружие, карабин 7,62 мм. В результате против него завели уголовное дело и уже почти приговорили к лишению свободы. Этим бы всё и закончилось, если бы он, несмотря на подписку о невыезде, не уехал на личную встречу к главному прокурору СССР в Москву. После этой встречи в Москве дело против Алексея закрыли, и он был оправдан. Помог ему попасть на прием в Москву мой отец.

Знакомства с нужными людьми – это одна из важных предпосылок к успеху. Ищите и поддерживайте контакт с теми людьми, которые могут вас чему-нибудь научить. Поддерживайте контакт с теми людьми, на которых вы хотели бы быть похожи или иметь те черты, которых у вас, может быть, еще нет, а у этих людей уже есть.

Я приведу несколько примеров ярких личностей, которые очень уважали моего отца и которые часто бывали у нас: генерал-майор Карпухин – руководитель группы специального назначения «Альфа», дважды Герой Советского Союза; Виктор Петрович Макеев – генеральный конструктор КБ Миасс-20; космонавт Павел Романович Попович из группы, которая готовилась в первом составе совместно с Юрием Гагариным; член-корреспондент академии наук, профессор, доктор наук Виктор Алексеевич Коротеев и несколько других очень ярких и известных личностей.

Как знакомства отца повлияли на меня? – спросите вы. А вот, например, как. Когда мне было пять лет, генерал Карпухин привез и подарил мне костюм кадета Суворовского училища, перешитый на меня, и я с гордостью надевал его иногда. Я чувствовал и представлял себя очень отважным и значимым человеком. Я уже в этом возрасте на вопрос космонавта Поповича: «Кем ты хочешь стать, боец?» – незамедлительно и четко отвечал: «Генералом, товарищ генерал!» На что он широко улыбался и отвечал: «Значит, ты им точно будешь!»

У нас в гостях космонавт Павел Романович Попович,

22.12.1975 г., второй слева (по центру – мама Лидия

Александровна, впереди слева – брат Дмитрий, справа я,

рядом со мной отец Юрий Алексеевич)

Со слов моего отца – рассказ космонавта Павла Романовича Поповича:

«В 1959 году постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР было принято решение об отборе и подготовке космонавтов к первому полету на космическом корабле «Восток». Выбирали из летчиков-истребителей, поскольку они наиболее подготовлены и обладают подходящими для этого характеристиками. Отбор был очень жестким и по медицинским критериям, и по физическим данным: кандидат не должен быть старше 35 лет, рост не более 175 см, а вес – до 75 кг. На момент отбора мы не имели никакой информации, для каких целей нас отбирают. Для нас, военных, это было обычное дело.

Для первичной беседы из 3400 кандидатов выбрали 347 человек, но из них только 29 военных летчиков смогли полностью пройти все этапы медицинского обследования.

7 марта 1960 года был сформирован первый отряд космонавтов, в него зачислили 12 человек. Только после этого нам было объявлено, для каких целей сформирован наш отряд. Мы стали первыми участниками программы, которая получила название Программа «Восток». Первым полетел Юра Гагарин на корабле «Восток-1», а мой «звездный час» настал через год: в августе 1962 года я вылетел в космос на корабле «Восток-4». Это была первая программа двух пилотируемых космических аппаратов. Вторым кораблем – «Восток-3» – управлял тогда Андриан Николаев. В этом полете мы провели первые эксперименты по радиосвязи между экипажами двух кораблей в космосе. Кроме этого, кораблем «Восток-4» я мог управлять при помощи первой системы ручного управления».

Мой отец как-то спросил у Павла Романовича об условиях пребывания на корабле, на что, немного задумавшись, космонавт ответил: «Юра, условия не для нормальной жизни в этой железяке! Места на одного меня чуть больше полутора кубических метров, по центру одно кресло, из которого даже встать в полный рост нет возможности…»

Космонавт Павел Романович Попович, 22.12.1975

Однажды весной я, шестилетний, бежал по льду озера Савелькуль, держась руками за каркас детской коляски, которую катил впереди себя. Неожиданно лед провалился у меня под ногами, и я оказался в воде. Это была полынья бобров, заметенная снегом. На мое счастье, колеса детской коляски не прошли в полынью, а зацепились за края льда. Я продолжал крепко держаться за каркас коляски, понимая, что если я отпущу руки, то уйду под лед. Я закричал, так как мама находилась примерно в трехстах метрах от меня на льду – ловила рыбу на зимнюю удочку. Она была большим любителем зимней рыбалки, а летом практически никогда не рыбачила – я полагаю, что с нашим хозяйством летом на это просто не оставалось времени. И так я держался и кричал, пока не подбежала мамуля и, схватив меня за куртку, не вытащила из полыньи. После этого случая я не стал бояться воды и не перестал ходить на лед. Я стал только более осмотрительным, особенно весной, и те места, на которых снег имел желтоватый оттенок, обходил стороной.

Очень многому меня научил мой отец, в том числе – как ставить цели и как бороться с трудностями. «Самовнушение – это великая сила», – повторял он в сложной ситуации. Сам он не курил и не употреблял спиртное. Я никогда не видел моего отца подвыпившим, огорченным, демотивированным, печальным или растерянным. Он часто говорил мне: «Улыбайся чаще! Не бойся сложностей, а преодолевай их. Ищи выход из любой ситуации и не опускай руки перед преградой. Если начал дело, то обязательно доведи его до конца! Только после этого можешь начинать другое. Ставь себе цели и иди к ним, как корабль прокладывает свой путь под руководством капитана. И твоя жизнь будет яркой, хотя и не всегда простой. Но ты добьешься того, чего пожелаешь». Я и сегодня очень хорошо помню его напутствия.

Как человек с образованием восемь классов мог это всё знать? – спрашивал я себя не раз. И вот мой ответ сегодня: он это всё познал благодаря общению с людьми. Об этом важном факторе я буду еще писать позже.

Несмотря на тяжелую и неизлечимую болезнь, мой отец прожил еще двадцать два года полноценной жизнью и ушел из жизни на Пасху в Германии в возрасте восьмидесяти лет, не дожив до своего восемьдесят первого дня рождения всего два месяца. Незадолго до этого я посещал его, приехав из России на пару дней в Германию, в город Гослар. Последние шесть месяцев были довольно тяжелым временем, особенно для моей мамы, которая всегда была рядом с ним. Перед уходом я обнял отца за плечи, задержался в таком положении на некоторое время и понял, что вижу его в последний раз. Через неделю после моего отъезда, в апреле 2017 года, отец ушел в мир иной. Я очень благодарен ему за то, что он смог передать мне всё, чем я пользуюсь и сегодня в своей непростой, но очень динамичной и разнообразной жизни!

1989. Свердловск. Мне 20 лет

Итак, осенью 1989 года я возвращаюсь в город Свердловск, ныне Екатеринбург. Встречаюсь со своим другом Сергеем Степным, с которым мы служили рука об руку в том самом батальоне Сивашской дивизии с самого первого дня и до последнего, и мы начинаем заниматься предпринимательством. Также возвращаются после службы мои прежние сокурсники и друзья Василий Чудный и Владимир Фурманов. С Василием мы попали вместе в Чебаркуль, но через шесть месяцев его распределили в восточную Германию, под Магдебург. Владимир был призван годом позже и попал в стройбат, там ему тоже пришлось кое-что пережить… Мы восстановились на второй курс экономического факультета и продолжили учебу. На новом курсе к нам троим присоединился студент Валерий Лепнинский. Со временем я понял, что это был очень успешный и активный союз для воплощения наших идей и настоящей дружбы.

На сегодня Валерий является владельцем крупной корпорации «Наше Время», ранее ООО «Уральские машины». Владимир Фурманов – генеральный директор известной всем в России компании по производству макаронных изделий. Василий Чудный, к сожалению, трагически ушел из жизни еще в 1999 году, но его уход в мир иной не был связан с его профессиональной деятельностью.

Из армии мы вернулись через два года другими людьми, соответственно и интересы, и цели у нас стали другими. Мы стали думать о том, как нам стать свободными. Да, именно так: мы хотели быть свободными! Свободными от стереотипов жизни, не зависеть от обстоятельств и от других людей, иметь право выбирать самим и самостоятельно принимать решения! Мы хотели быть самими собой: быть личностями, индивидуальностями, предприимчивыми и успешными!

И что для этого было необходимо иметь, как вы думаете, мои уважаемые читатели? Совершенно верно – деньги! Нам нужны были деньги. Не просто определенное количество, а неограниченное количество финансовых ресурсов. С этого и началась наша новая жизнь! Мы стали искать возможность заработать.

Новое начало: предпринимательство

Сегодня, полагаю, довольно просто сказать: «А не заняться ли мне каким-нибудь бизнесом?» Возможностей для этого достаточно, и даже в сфере услуг есть такие ниши. Но если у вас нет той предпринимательской жилки, той энергии, самодисциплины, определенности цели и огромного желания стать таковым – не беда! Экономическая ситуация в России к 2018 году, несмотря на постоянно обновляющиеся санкции со стороны США, предоставляет всё новые возможности для роста в крупных компаниях, как российских, так и в компаниях с зарубежным капиталом! Всё зависит только от вас самих.

Итак, вернемся на тридцать два года назад, в 1989 год: страна на грани банкротства, суды и милиция не работают должным образом, погрязнув в коррупции и взяточничестве. Экономика страны полностью развалена, капитал вывезен в США и страны Европы! Самый важный набор простых продуктов продается по талонам, начинается приватизация того, что еще не растащили. Зарплату людям не выдают по шесть месяцев, заводы и фабрики закрываются. Страна в хаосе. Вот так мы видели СССР в то время, на пороге новых перемен. Каких именно перемен, мы и сами не знали и не понимали. Но одно мы понимали точно – что именно сейчас необходимо действовать. Как говорится в одной очень известной пословице, «вода под лежачий камень не течет» – мы повторяли эти слова чуть ли не каждый день и искали возможности зацепиться за что-нибудь: мы обсуждали совместно наши идеи и оценивали, насколько это может быть успешно, какие риски это может принести и какую выгоду мы можем получить для инвестирования в будущем в более крупные проекты.