Алон

Между тем, проснувшийся и согретый солнцем лес был полон звуков самого разного происхождения. Часть из них, в основном голоса птиц, таких, например, как певчий дрозд, были легко узнаваемы. Другие, разнообразные по характеру, могли обозначать что угодно, но при этом создавали достаточно привычный для обитателей академического поселка умиротворяющий лесной фон.

Незнакомое, низкое стрекотание, раздавшееся неожиданно над головами, нарушило гармонию и заставило встрепенуться Вареньку – художницу монументалистку в голубой бейсболке и симпатичных веснушках, весело дополняющих её курносый образ.

– Ой! А кто это?! – опасливо спросила Варенька у оказавшегося рядом Серёги.

– Судя по звуку, это Летяга, – редкая белка, давно занесенная в красную книгу, – ответил он со знанием дела, – странно только, что она подает голос сейчас, утром. Ночное это животное, – добавил Серега, вглядываясь в кроны окружающих деревьев.

Снова раздалось стрекотание и вдруг перед его глазами появился раскинувший лапки и растянувший соединяющие их перепонки небольшой зверек. Он легко парил на довольно большой высоте и почти все успели его разглядеть, прежде чем пушистый хвостик исчез в листве одного из деревьев.

Какой замечательный! – воскликнула Варенька быстро направляясь к высокой рябине, скрывшей зверька, и пытаясь рассмотреть его среди ветвей с оранжево красными гроздьями созревающих плодов. Большой плоский камень, в который уперся Варин кроссовок, лежал чуть с наклоном и был покрыт толстым слоем ярко зеленого, почти изумрудного мха. Подошва скользнула по влажной поверхности, сдирая растительный слой, нога подвернулась и Варенька, громко вскрикнув, шлепнулась на хвойную подушку, чудом избежав встречи с другим, похожим на кусок гранита камнем. Потрясенная неожиданным падением, девушка не сразу поднялась и несколько ребят, поспешивших на помощь успели подбежать к ней. Убедившись, что с Варенькой все в порядке и обменявшись несколькими яркими и содержательными высказываниями о скользких камнях и лесном мхе, они уже хотели разойтись, как вдруг событие получило неожиданное продолжение.

– Смотрите! – негромко позвала Варенька, – Да смотрите же!» – нетерпеливо и требовательно повторила она, склонившись над скользким камнем и палочкой соскабливая с его поверхности мох.

– Это же петроглиф! Как в Калбак-Таше на Алтае! Я их недавно рассматривала. В глазах маленькой Вареньки разгорался яростный огонь первооткрывателя. На Кирилла, который попытался в этот самый момент поторопить её и остальных, она глянула с таким выражением, что тот съежился. Еще несколько минут спустя новое открытие уже настолько увлекло творческую молодежь, что призывы Кирилла идти дальше, ссылки на то, что Антон ждет у автобуса, а выехавшие заранее вообще их потеряли и нужно быстрее что-нибудь делать, – не произвели никакого впечатления на исследователей, дружно расчищавших теперь покрытые мхом камни. Дело пошло неплохо, и уже на нескольких быстро высыхающих каменных поверхностях хорошо прочитывались рельефные изображения. Тут и там угадывались профили животных и динамичные фигурки людей, достаточно выразительные, хоть и разные по степени реалистичности. То и дело звучали возгласы, возвещавшие о новой находке либо о выявленном смысле очередного причудливого изображения. Ребята обменивались идеями, постоянно переходя от камня к камню, и лишь Серега сначала молча описывал круги, всматриваясь себе под ноги, а затем подошел к большому, в рост человека, валуну, лежавшему немного в стороне и полускрытому густым кустарником, после чего сам скрылся из виду.

Кирилл, старавшийся контролировать ситуацию, не выпускал, на всякий случай, из поля зрения никого из спутников, и как только Серега исчез, зайдя за камень, неспеша пошел в его сторону. Поглядывая под ноги, Кирилл сначала не мог сообразить, что именно привлекло внимание Сереги, но уже минуту спустя уловил закономерность в расположении камней, заставившую того ходить по кругу, сокращая постепенно радиус. Большой камень со срезанной вершиной, конечно оказался в центре. Вслед за Серегой Кирилл обошел поросшую мхом таинственную глыбу и в растерянности остановился, оглядываясь по сторонам. Серега пропал. Повернувшись к замшелой поверхности лицом он с чувством ударил по ней кулаком. Осознание беспомощности перед непрекращающейся чередой невозможных, непонятных и ненужных событий и одновременно чувство раздражения охватили Кирилла, вызвав эмоциональную вспышку, позволившую, впрочем, быстро вернуть контроль над собой.

– Только этого ещё не хватало, – подумал он, продолжая оглядываться и пытаясь понять, куда же мог деться Сергей.

– Ты что, Кирилл? Что случилось? – раздался у него над головой голос, сразу же положивший конец волнениям, – Между прочим, это древнейший ритуальный центр! Нет никаких сомнений, что многие поколения местных жителей совершали здесь свои обряды, возможно даже кровавые! Вот бы понять смысл всего этого! Забирайся сюда, там левее ступени и даже углубления для рук есть.

Кирилл прекрасно понимал, что по мере того как их незапланированное приключение затягивалось, исчезновение автобуса на полпути к лагерю и полное отсутствие связи уже должно было вызвать серьёзную тревогу у группы, выехавшей раньше. А через некоторое время об их исчезновении узнают в поселке, начнутся поиски, и эта история принесет не только волнения, а может и страдания близким, но и ударит по репутации «Центра». В то же время, древняя стена с удивительным порталом, а теперь ещё и эти камни с изображениями – были серьёзным аргументом в пользу задержки в таком странном, но чрезвычайно интересном месте.

А место было удивительное, в чем Кириллу и его спутникам вскоре пришлось ещё раз убедиться.

Без труда обнаружив замшелые каменные ступеньки, заметно стертые ногами и временем, Кирилл быстро взобрался к Сереге на площадку. Сделав два шага к центру, где стоял товарищ, он успел окинуть взглядом художников, усиленно очищавших от мха окружавшие их камни. Но уже в следующее мгновение началась чертовщина, окончательно спутавшая его мысли. Видимость сначала ухудшилась, словно в недавнем утреннем тумане, затем в молочно-серой пелене стали проступать контуры совершенно другого ландшафта с довольно скудной растительностью. Большая открытая территория вокруг была ограничена высокой и мощной каменной стеной, на которой даже на большом расстоянии был хорошо виден блестящий черный силуэт знакомого уже портала. Дул сильный ветер, судя по сгибающимся веткам кустарника, но движение воздуха здесь, на камне совершенно не ощущалось.

Вокруг были люди. Много людей. Коренастые, темноволосые и темнокожие, словно от долгого загара, в одеждах из шкур разных животных, они молча стояли вокруг, расположившись на камнях, расходившихся от центра концентрическими кругами. В руках у каждого было копьё или другое оружие. Суровые, хмурые взгляды нескольких десятков сильных и, видимо, жестоких воинов были направлены на Кирилла и Сергея. Было страшно.

– Ты это видишь? – Тихо спросил первым пришедший в себя Серега. – Это сцена, которой десятки тысяч лет!

– Да, но если это жертвоприношение, то похоже в этой версии нам отведена самая короткая роль без слов! Смотри, они начали что-то говорить. Повторяют, судя по движению губ, все одно и то же.

Испуганные и растерянные исследователи внимательно прислушивались, стараясь уловить хоть какой-нибудь звук, который помог бы разобраться в происходящем. От напряжения у Сереги сильно заболела голова. Он зажмурил глаза, пытаясь справиться с болью, и вдруг не столько услышал, сколько почувствовал накатывающиеся волны глухих звуков, издаваемых людьми, смыл которых почему-то был совершенно ясен. «Мы!», – дружно выдыхали, многократно повторяя воины, – «Мы! Мы! Мы!…» – мощно раскатывались волны звуков, отражаясь от окружающей вдали стены и уходя за горизонт, где небо смешалось с морем.

Звук исчез так же неожиданно, как появился, исчез вместе с головной болью, но Кирилл этого даже не заметил. Вокруг камня, на котором они стояли, началось странное действие, в котором участвовали все собравшиеся. Минут пять молодые люди наблюдали за происходящим, пытаясь понять смысл действий его участников, активно перемещавшихся по площадке, то размахивая оружием, то совершая другие непонятные движения.

– Мне кажется, это сцена охоты на какого-то опасного зверя, – прошептал Кирилл, – они очень серьёзно разыгрывают её, при этом у каждого своя роль и есть «дирижер», за сигналами которого все внимательно следят. Нас они явно не видят, но подчиняются тому кто безусловно является лидером этого действия и стоит здесь же, на камне.

– Точно! – согласился Серега, – ты посмотри, кстати, под ноги!

Внизу, где по логике должны били находиться их кроссовки, красовалась большая бордового цвета пластина с различными вкраплениями и круглым отверстием в центре, аккуратно вытесанная из какого-то минерала и вставленная в специальное углубление. Как сразу же определил Кирилл, это была яшма, на которой, видимо, стоял тот, кто управлял ритуалом.

Сергей попробовал пошевелить невидимыми сейчас ногами и непроизвольно сделал шаг в сторону. И… видение исчезло, мгновенно и бесследно. Сразу зашумел лес и послышались голоса художников, уже начавших их поиски. Отозвавшись на призывные крики, Кирилл с Серегой, спустились вниз и с сожалением оглядываясь на удивительную глыбу двинулись к большому плоскому камню, у которого собралась вся команда. Вдруг Серега остановился и, резко повернувшись, быстро пошел назад. Следуя необъяснимому желанию, он приложил ухо к вертикальной поверхности центрального камня и подивился тому, насколько она была теплой. Камень молчал, будто также внимательно прислушиваясь к Сереге. Прошла почти целая минута и оторвавшись, наконец, от шершавой поверхности таинственного древнего сооружения, – а то, что это нечто искусственно созданное у Сереги сомнений не было, – он побежал к коллегам, с открытыми ртами слушавших рассказ Кирилла об их коротком путешествии в прошлое.

– Место смыла! – сказал Серега, как только рассказчик умолк.

– Ты о чем? – спросил Кирилл, удивленно смотря на коллегу, – что за «Место смысла?».

– Ну, так оно у них называется, все это пространство с камнями, где они совершают обряды, – добавил он.

– Откуда ты это знаешь, тебе что, камень нашептал? – настаивал Кирилл.

Сергей, растерянно посмотрел на камень, выглядывающий из-за кустов и затем, снова глянув на Кирилла, пробормотал:

– Ну да. Наверное это он, хотя я и не слышал. Но я знаю, уверен, что это так.

Сергей замолчал и будто прислушиваясь к чему-то, снова не торопясь пошел в сторону большого камня.

Когда относительную тишину и покой лесного царства расколол сигнал вызова на чьем-то смартфоне, это произвело эффект разорвавшейся бомбы средней мощности. Обернувшись на звук все увидели Сергея, гордо возвышавшегося над кустами, скрывавшими центральный камень. В руках у него был телефон, по которому он уже громко говорил с дозвонившимся Андреем. Вернее даже кричал, торопясь рассказать главное: что все в порядке, все живы и здоровы, просто немного заблудились и попали в страшно интересное место, где нет сигнала; что они недалеко от их лагеря, но где именно не знают; сейчас ведут разведку, но дорогу пока не нашли, зато нашли потрясающие и таинственные вещи, рассказать о которых – никто не поверит! Возможно выехать своим ходом им вообще не удастся и тогда придется выбираться пешком.

Радость от того, что появилась связь, быстро сменилась некоторым разочарованием, поскольку шашечки появлялись только если подняться в одиночку на большой камень и стать в строго определенном месте. Но тем не менее все успокоились, поскольку смогли по очереди связаться с родными и близкими, успокоив их обещанием к концу выходных, как и планировалось, быть дома.

Серега так и не смог объяснить, как он пришел к выводу о необходимости вернуться во второй раз на камень и проверить наличие сигнала. Просто подумал, что так нужно срочно сделать и всё.

Когда компания во главе с Кириллом и с присоединившимися к ним архитекторами вернулись к автобусу, было уже около двух часов дня. Платон и Шурка, завершив обследование вверенной им территории, бодрые и жизнерадостные, вернулись еще в полдень, и теперь томились в тени старой развесистой ольхи в ожидании возможности отчитаться перед коллегами о своих находках.

Тем временем, Антон, человек на первый взгляд хмурый и даже нелюдимый, но на самом деле хозяйственный и заботливый, благоустроил небольшую площадку возле автобуса, натянув между молодыми деревцами тент и превратив её в столовую и кухню одновременно. Постоянно находившегося в его автобусе, и периодически обновляемого запаса разных приспособлений, посуды, консервов и других продуктов – хватило бы, чтобы приготовить не только хороший обед, но и продержаться всей компанией несколько дней. От казана и двух кастрюль, закрытых крышками и прикрытых одеялом исходил аппетитный запах, в котором доминировал аромат грибов, тут и там выглядывавших из травы. На искусно сложенном очаге в большой кастрюле варился компот из сухофруктов, в который Антон щедро засыпал смесь из лесных ягод, так же в изобилии произраставших вокруг.

– Камни с рельефными рисунками мы тоже видели, – начал Шурка свой рассказ, сразу отреагировав на продолжающиеся споры и дискуссии по поводу удивительного «места смысла», – наверное это была северная часть той же площадки. Правда, мы спешили и не изучали территорию» – добавил он, с сожалением бросив взгляд на Серегу, молча стоявшего чуть поодаль. – Потом мы вышли на поляну, там где лес кончается, дошли до обрыва и двинулись вдоль него на север. Метров двести, наверное ничего не менялось, а затем мы подошли к нашей стене. Высота открывшейся каменной поверхности там была значительно меньше, чем здесь, раза в полтора, наверное. Но вот над ней склон очень крутой, совсем не такой, как тот, по которому мы спускались перед падением. Хотя там тоже только трава и камни, а деревьев и кустарников практически нет, – слишком круто.

– Ты бы о главном, Шура – воспользовался паузой Платон, укоризненно глядя на товарища, – эти подробности позже обсудить успеем.

– Ну да, – продолжил Шурка, – мы, собственно, к этому месту, где стена заканчивается, пришли по тропе. А тропа эта явно звериная, хотя мы и не знаем, что за звери её протоптали, но то, что звери по ней и сейчас ходят, это точно. И ходят они по ней даже теперь, несмотря на катаклизм. Мы с Платоном, когда были метрах в тридцати от угла, где стена подходит к обрыву, увидели какого-то черного зверя, который в этот момент то ли спрыгнул, то ли слез вниз и исчез из виду. Мы туда пытались заглянуть, но подойти к самому краю не удалось, поскольку земля шевелится и грозит совсем обвалиться. Да и ухватиться не за что. Туда нужно прийти с лопатой и обрушить свисающую часть. Она наверняка только на корнях держится. Суде по тому, что удалось разглядеть, там, ниже, скорее всего был нормальный спуск, по которому можно и до лагеря быстро добраться. Правда пешком, а вот как быть с автобусом не понятно.

Антон, тоже стоявший рядом со всеми и слушавший отчет первой группы разведчиков, покашлял, привлекая общее внимание и тихо произнес:

– Обед стынет.

Повернулся ко всем обиженной сутулой спиной и медленно пошел к навесу, где клубились невероятные ароматы, от которых у голодных путешественников, спешно последовавших за ним, закружилась голова и разбежались, быстро угасая, все мысли, кроме связанных с острым чувством голода.

Одноразовые тарелки заполнялись и тут же опустошались, постукивал половник о край большой кастрюли с удивительным компотом «От Антона».

Когда трапеза была закончена, благодарности и восторги талантами Антона высказаны, а посуда вымыта и сложена на место в специальном багажном отделении автобуса, сытый народ устроился в тени на походных матрасах и ковриках, возвращаясь неспеша к обсуждавшимся еще недавно горячим темам.

Часа через полтора, так и не придя к общему мнению ни по одному из волновавших всех вопросов, за исключением последнего – о целесообразности попробовать расчистить спуск, найденный Платоном и Шуркой, вся команда собралась идти раскапывать «Северный проход к свободе», как назвал его Серега.

Было ещё светло, но солнце уже остывало, ласково согревая обожженные за день носы. Вечер августовского дня приближался и Кирилл, долгое время не вмешивавшийся в обсуждения, решил, что без управления дело вряд ли будет сделано, тем более сделано хорошо. Обратившись к Шурке, который каким-то образом сумел не просто завладеть общим вниманием, но убедить всех в целесообразности немедленного коллективного похода на Север, к возможному спуску, он спросил, какова конкретно цель похода, сколько нужно людей и какие инструменты для её достижения, какие принимаются меры безопасности, – обрыв все-таки! – что планируется делать, если удастся обрушить край обрыва, если не предполагается, что все начнут прыгать вниз, благо два-три метра, на которые хотелось бы надеяться, это не так много? А как возвращаться в темноте к автобусу? Шурка под градом жестких вопросов немного растерялся, словно трепетная лань грубо остановленная в благородном порыве. Однако, постаравшись тут же взять себя в руки, он быстро глянул в толпу, где светилась веснушками и решительно вздернутым носиком лицо Вареньки, и сказал, что конечно думал обо всём этом и собирается взять с собой фонарь.

Кирилл снова заговорил, привычным для себя, спокойным и уверенным голосом:

– Ещё часа три-четыре будет достаточно светло и за это время можно успеть сфотографировать и по возможности описать главные находки. Если найдется чем, то хорошо бы сделать хотя бы основные замеры. Пока на все это есть какое-то время. Ещё нужно связаться по телефону с Андреем, описать ему ситуацию на этот момент и планы ближайших действий. Ребята, которые уехали раньше, наверное уже отправились на поиски. Нужно бы с ними тоже созвониться поговорить, предостеречь от обрыва, в который мы угодили; попытаться описать место, где мы находимся и может быть найти или изготовить какие-нибудь ориентиры. Можно в согласованное время зажечь дымный костер.

Платон с Шурой и двумя-тремя помощниками могли бы попробовать разобраться сегодня со спуском. Платон, ты же, кажется, горным туризмом когда-то занимался. Или я что-то путаю? Ты должен знать, что такое страховка и раз нет специального снаряжения попробуй использовать хотя бы те веревки, которые есть у Ан-тона, чтобы просто так к обрыву не соваться.

Платон молча выслушал предложения Кирилла, затем указал ему на большую дорожную сумку, ярко синего цвета, которая стояла неподалёку и произнёс:

– Ты конечно прав, и предполагая, что ты будешь настаивать на чём-то подобном, мы с Антоном уже все подготовили. Фонари и зажигалку тоже взяли.

Платон открыл сумку, где на аккуратно уложенных вещах лежала аптечка и ещё какие-то коробочки. Пришло время смутиться Кириллу.

– Так Антон тоже участвовал? Ну, тогда вы точно победите!

Быстро сформировались три группы. Первая, из шести человек во главе с Платоном, отправилась на север. Вторая, в том же составе, что и до обеда, направилась к порталу. Впереди, энергично размахивая вырезанной из орешника длинной палкой, шагала по хорошо уже знакомому маршруту Настя. За ней трое архитекторов с блокнотами и большой фотокамерой. Замыкали же шествие Железный Роман с рюкзаком на плечах и почти уже не хромающая Лика с аккуратной, гладко обструганной тросточкой.

Кирилл с Шуркой повели к «месту смысла» группу, состав которой почти не изменился. Единственной потерей для них оказалась Варенька, пожелавшая лично посмотреть на звериную тропу у северной стены, по которой бежала и затем скрылась какая-то зверушка, размером с собаку, как доверительно сообщил ей Шура.

Связь на большом камне в «месте смысла» была по-прежнему устойчивой, и Кирилл подробно обсудил ситуацию с Андреем. Решено было в ближайшие часы разобраться с «северным проходом» и снова связаться, если получиться, вечером или завтра утром, чтобы договориться о помощи, если таковая потребуется, и эвакуации автобуса, без которой в любом случае едва ли удастся обойтись.

Начинало темнеть, когда обе группы, занимавшиеся фотографированием и обмерами грандиозных находок, отправились в сторону автобуса и вскоре прибыли на место. В это время Кирилл с Серёгой подошли к южной стене у обрыва и стали оглядываться в поисках хозяев синей дорожной сумки и других вещей, аккуратно сложенных под большим кустом жимолости, усеянным синей с фиолетовым отливом ягодой.

Осторожно приблизившись к краю резко обрывавшегося зелёного ковра, они вдруг услышали голоса своих товарищей, доносившиеся откуда-то снизу. Земля под ногами опасно прогибалась под их весом, и ребятам пришлось отойти подальше от обрыва. Между тем сумерки быстро сгущались и Кирилл с Сергеем не заметили, как совсем близко от края стены на фоне еще синего, но уже темнеющего неба появились фигуры Платона и остальных членов группы.

– Вы уже здесь? – воскликнул Шурка, увидев Кирилла и Сергея, – А мы всё нашли! И дорога здесь в двух шагах прямо под обрывом!» – в захлёб излагал растущий в собственных глазах стажёр, победно встряхивая рыжей копной совсем уже спутанных волос с цветными включениями в виде фрагментов местной растительности. А рядом Варенька, тоже сияющая, хотя и не так ярко, пыталась безуспешно чем-то дополнить не вполне связную речь товарища. В конце концов, она взяла оратора за руку и очередное слово застыло, запечатав уста Шурки. Трудно сказать, какие именно чувства вызвало у молодого талантливого архитектора прикосновение маленькой женской руки, но мысли его в этот момент явно смешались, спутались и возможно совсем покинули своего счастливого хозяина.

Платон терпеливо, с улыбкой, если и не отеческой, то доброй, смотрел на Шурку и, воспользовавшись паузой, произнёс спокойным и отчётливым, как обычно, голосом.

– В основании стены, со стороны обрыва и чуть ниже поверхности земли оказалась очень удобная ступень, с которой можно просто сойти на дорогу, идущую под обрывом в направлении нашего лагеря внизу. Так, во всяком случае, мы думаем. А то, что мы ни ступень, ни дорогу не увидели раньше, совершенно не удивительно, учитывая, что они скрыты за стеной и краем обрыва. Чтобы подойти вплотную и заглянуть вниз нам пришлось больше чем на метр обрушить свисавшую часть грунта.

– Вместе с кустом жимолости, – добавила Варенька, – Так жалко!

– Отлично! Молодцы! – объявил Кирилл, – А теперь быстро показывайте ваш «Северный проход», пока совсем не стемнело.

Все подошли к обрыву у самого края стены, а оживший снова Шурка, демонстрируя сказанное, легко спрыгнул на выступающую из каменного массива довольно большую, не меньше метра в длину и ширину, и почти ровную площадку. Удивительно, но чтобы попасть отсюда на обочину дороги достаточно было просто сделать шаг вниз. Дорога, хоть и с крутым уклоном, была достаточно широкой, чтобы на ней могли разъехаться даже два автомобиля.

Удача выглядела сказочной, и было ясно, что «северный проход» действительно вел к свободе, поскольку привёл к простому выходу из естественной ловушки. Ни у кого из стоявших сейчас у обрыва не было ни капли сомнений, что они вырвались из плена и оставался лишь один по настоящему серьёзный вопрос: «Как освободить автобус?

Назад возвращались почти в полной темноте, накрывшей лес подобно огромной тени. Шли, светя фонариками и настороженно прислушиваясь к наступившей тишине. Несколько раз направление теряли и приходилось высматривать стену, чтобы правильно сориентироваться.

Стоянку увидели издалека, благодаря ярко светившему костру и громким голосам товарищей. Конечно, их ждали и ждали с нетерпением.

Сообщение о спуске и дороге привело в восторг всех, кроме шофера, с непроницаемым лицом сидевшего у костра и не принимавшего участия во всеобщем ликовании. Может именно поэтому Антон первым услышал звук, заставивший его сначала поднять голову и прислушаться, а затем быстро встать и призвать всех к тишине. Впрочем, увидев как вскочивший Антон сосредоточенно всматривается в темноту справа от костра, все замолчали почти одновременно.

Глухое, но мощное и какое-то очень низкое рычание, громче прозвучало в ночной тишине, накатившись волной парализующего страха на собравшихся у костра и теперь невольно потянувшихся ближе к огню и блестящему стеклянными глазами белому силуэту автобуса.

Антон, сохранивший способность двигаться и рассуждать, скомандовал:

– Быстро все сюда, к машине! – и добавив, – я сейчас», скрылся в темной кабине. Спустя несколько долгих секунд автобус ожил: заработал успокаивающе урча двигатель, зажглись мощные фары, сразу разрушив стену темноты, скрывавшей так жутко рычащую и угрожающую неизвестность.

– Забирайтесь в автобус, а мы с Платоном подежурим тут пока, – снова потребовал Антон, и стал подбрасывать в костер толстые длинные ветки, не выпуская из рук охотничьего карабина. В томительном ожидании какой-нибудь развязки, все молчали, либо совсем тихо переговаривались, боясь нарушить казавшуюся хрупкой тишину, будто именно в ней, в её сохранении было спасение от страшного нечто, глядящего из тьмы и выбирающего сейчас жертву.