Алон

Несколько человек кивнули, подтверждая, что знакомы с Загорским экспериментом, остальные стали переглядываться, обмениваясь в основном пожатиями плеч. Между тем Алон продолжал:

– А что касается «во-вторых», то я, как обычно, параллельно с изучением уже известных взглядов и позиций, пытался выстраивать собственные теоретические конструкции. Недавно начал писать, да дело идёт плохо – не хватает то ли мотивов, то ли энергии.

Помолчав немного, он добавил:

– За последние несколько лет вы первые, у кого разговор о человеке, как субъекте культуры вызывает интерес и готовность к сомыслию и сочувствию, как говорил один из моих любимых авторов.

Становилось прохладно, хотя от костра все ещё исходило тепло, приятно лаская участников ночной беседы. Девушки по очереди бегали в автобус за своими куртками, либо, воспользовавшись услугами молодых джентльменов, кутались в мужские. Иван заглушил двигатель и выключил фары. Пламя костра стало совсем бледным, слабея и прижимаясь к горячим ещё уголькам. Усыпанное яркими искрами, огромное ночное небо наконец развернулось над лагерем во всей своей пронзительно чёрной бесконечности. Зачарованные величием космоса, все не сговариваясь смотрели вверх на бесчисленные звёздные скопления.

– А ведь каждый из нас является полноправной частью этого великолепия, поскольку способен не только воссоздать в себе весь этот бескрайний вечный мир, но и изменить его. Эта способность – высшее достижение Природы, которой она наделила только человека.

Алон говорил тихо, будто боясь нарушить возникшее хрупкое состояние некоего метафизического единства, объединившее в этот момент всех собравшихся у костра.

– Организм человека это высшая форма существования самой природы. Правда, одновременно, самая слабая и беззащитная из всех подобных форм.

– Почему же слабая? Разве человек слаб? – тоже тихим и немного обиженным голосом спросила Лика, оглядываясь и как бы ища поддержки коллег.

– Действительно, – энергично поддержала её курносая Шуркина спутница, сидевшая рядом с юношей, – Алон, разве есть кто-нибудь ещё на земле, сильнее человека? Да Вы и сами только что сказали, что человек способен мир изменить!

– Нет, конечно. – Твёрдо и спокойно ответил Алон, глядя на девушек. На фоне звездного неба и в свете мерцающего пламени его седовласая фигура с жезлом выглядела фантастически, напоминая какого-то языческого персонажа.

– То, что создала и продолжает создавать природа, это ещё не человек. Благодаря природе, соединившей в одной точке свой огромный потенциал, рождается удивительный по своим возможностям организм, психофизиологическое чудо, которое готово стать человеком. Родившийся малыш открыт нашему миру, благодаря психике, о которой мы говорили, но он не обладает, подобно животному, врождёнными способностями для жизни в своей среде, да и нет у него такой. Даже начинающим родителям известно, что новорождённому приходится осваивать собственные непослушные ручки и ходить нужно учиться, и говорить, чтобы тебя понимали. Единственный и универсальный жизненный орган младенца это его мама, витальная связь с которой сохраняется не один год. Самостоятельная же человеческая история малыша начинается… – здесь Алон сделал паузу и убедившись, что все внимательно его слушают, продолжил, – начинается с улыбки маме или другому близкому человеку в ответ на их настойчивое обращение, на своего рода приглашение в человеческий мир. Это первое проявление уже не биологического организма, а проснувшегося человеческого сознания, которому жизненно необходимы, прежде всего, другие люди.

Алон снова замолчал, давая возможность слушателям обдумать прозвучавшую мысль и возможно высказать к ней своё отношение. Затем не спеша добавил.

– Естественно, голос природы всегда будет звучать в нём то громче, то тише, и он так или иначе всегда будет стремиться подчинить себе свою природу, одерживая «маленькие и большие победы над собой», которые всегда считались в народе главными в жизни.

– Но если жизненная среда человека это общество, то какие же условия должны быть созданы младенцу дома, чтобы он мог нормально, вернее, по-человечески развиваться? И сколько народу должно быть рядом, чтобы он чувствовал себя комфортно? – весело спросил Серёга, впервые приняв участие разговоре, – а если малыш один, а ухаживает за ним, например, робот, он что, уже не станет человеком?

Веселый смех Алона разбудил Ирдика. Тот от неожиданности резко поднялся во весь свой немалый рост и внимательно посмотрев на смеющегося хозяина, лизнул его куду-то в район уха. Затем Ирдик повернулся к сидящему рядом Платону и, видимо за компанию, лизнул того тоже, после чего спокойно улёгся на своё прежнее место.

– Действительно, человеком он не станет, если изначально с ним нет матери или другого взрослого. – сказал Алон, – Думаю, это было бы крайне печальное зрелище. Вот если бы на месте робота оказалось животное, способное выкормить малыша, шанс выжить бы был. Но только выжить, а не стать человеком. Путь в человеческий мир открывается лишь один раз. Либо сразу, с раннего детства, либо уже никогда. Потому Маугли это, к сожалению, всего лишь красивая сказка.

А общество для новорождённого это его родители, семья. Прежде всего, мать, связанная с ребёнком не только чувством любви, но и материнским инстинктом; затем отец, любящий и заботящийся о матери и о ребенке; другие взрослые и старшие члены семьи – все они, общаясь с ним и между собой, создают то витальное пространство, в котором играющий со старшими ребёнок становится обладателем собственной модели разумного мира. Этот мир ещё не так насыщен разнообразным содержанием, как у взрослого, но он уже содержит ценности, которые мать с отцом лелеяли, как свою мечту, и из которых складывался образ их будущего дитя. И если даже, повзрослев, сын или дочь, сформировавшиеся в пространстве семейных культурных традиций, будут не вполне похожи на созданный когда-то родителями идеал, основные ценности, определяющие человеческие качества и особенности личности, безусловно будут ей или ему присущи.

– Это очень интересно и крайне актуально для нас в связи с проблемами, над которыми работает сейчас лаборатория. – задумчиво проговорил Платон. – А как Ваши рассуждения связаны со смыслом этого места, расскажете?

– Конечно. Только я, наверное, утомил уже всех своими воспоминаниями. Если угодно, можем отложить продолжение разговора на завтра. Тем более, что о главном хорошо говорить на свежую голову, а я и сам, честно говоря, уже не уверен в качестве своего изложения. Похоже мой организм весьма заинтересован в хорошем сне, и я склонен пойти ему навстречу.

Хотя единого мнения по поводу перерыва на сон в рядах слушателей не было, твёрдый и уверенный голос Кирилла сыграл, видимо, решающую роль. Весы сомнений склонились в сторону ночного отдыха, в котором безусловно нуждались все, включая сомневающихся любителей ночных прогулок. Затем Кирилл обратился к их удивительному гостю:

– Алон, а Ваши друзья по ночам гуляют по лесу? Они ведь, насколько я понимаю, животные ночные? И ещё, мы не знаем, как далеко Ваше жилище, но может лучше останетесь переночевать с нами в автобусе или у костра? Матрасов и тёплых вещей у нас хватает.

Алон поблагодарил за приглашение, заверив, что жилище его находится совсем не далеко, – при случае обязательно покажет, – и что боятся его друзей не следует. Они, действительно, ночные, но по этой территории без него не гуляют.

– В этом месте вам вообще нечего бояться. – Добавил он, и пожелав всем спокойной ночи, исчез почти так же быстро и бесшумно, как и Ирдик.

* * *

Когда зазвонил, вернее заиграл телефон, Андрей уже заканчивал завтрак. Осталось несколько последних, самых вкусных глотков кофе, когда в трубке зазвучал взволнованный голос Кирилла.

– Слушай! Ты не поверишь, но у нас здесь появился шаман с двумя высшими образованиями, ученой степенью и лекцией по философской антропологии. Живет где-то в пещерах с волшебным жезлом и огромными черными кошками. В общем сегодня мы слушаем продолжение лекции и очень жаль, что тебя с нами нет, потому что все это здорово в тему, и прямо для тебя. Попробую уточнить у него расположение места, где мы находимся по отношению к дорогам. Ну все, пока! Связь через три часа и костер будет гореть постоянно.

– Погоди, Кирилл! Ты если уточнишь раньше ваше местонахождение или хотя бы выяснишь, что за дорога рядом проходит, постарайся, пожалуйста, сразу позвонить мне. Счастливо!

Андрей набрал номер директора Центра и получил четкое указание: «Людей вывозить своим транспортом. Автобус подготовить к эвакуации вертолетом, которая запланирована на понедельник, сразу после 16.00. Во вторник утром, около восьми тридцати, принять и сопроводить к месту находок группу археологов из Челябинска. По всем возникающим серьёзным вопросам звонить мне лично в любое время суток».

Выслушав краткий и деловой ответ Андрея, Леший, как любя звали в народе Юрия Ивановича Плешина, голосом, вдруг ставшим человеческим и даже приятным, спросил:

– Что там Женя? Не выписывают пока?

– Спасибо, Юрий Иванович, она в полном порядке. Надеюсь к концу недели будет дома.

Леший велел передать привет и держать хвост пистолетом, и на этом разговор закончился. Андрей несколько минут размышлял, прикидывая план собственных действий с учетом полученной информации. Получалось так, что тянуть не имеет смысла. Во время связи Кирилл определился и передал свои примерные координаты, а в ожидании уточнений едва ли стоило бездействовать. Да и не в характере Андрея было сидеть и ждать.

Заправив свою Тойоту, Андрей выехал из поселка по тому же маршруту, что и потерявшийся автобус. Связавшись с ребятами, выехавшими заранее для подготовки лагеря и убедившись, что дорога, по которой они проехали вчера была в полном порядке, Андрей увеличил скорость. Быстро добравшись до перевала и остановившись на самом верху он вышел из машины и стал внимательно рассматривать автомобильные следы, едва заметные на каменистой почве. Когда недалеко от основного маршрута обнаружился хорошо видимый след, уходивший влево и вниз по какой-то плохо различимой тропе, сомнений в том, что их оставил именно их автобус у Андрея почти не осталось. Не пытаясь повторить приключение коллег, Андрей продолжил путь по знакомой, хорошо видимой дороге. Спустя некоторое время, через открытое окно он почувствовал запах дыма от горящего где-то костра. Затем запах пропал, зато слева обозначилась хорошо накатанная дорога, уходящая на север. Сверившись с картой, Андрей выяснил, что дорога вела к месту археологических раскопок, проводившихся уже очень давно на месте неолитической стоянки, хорошо благоустроенному теперь и постоянно посещаемому туристами. Других дорог в этом направлении, судя по карте, не было и существовала высокая вероятность того, что спуск именно на эту дорогу нашли ребята вчера.

– Проверю, – решил Андрей, – вряд ли они дальше чем в километре, а следы обрушения там наверняка будут видны.

Машина Андрея свернула налево и медленно двинулась по дороге на север. Минут пять он ехал по относительно ровной и чистой дороге с небольшими щебнистыми участками. Затем под колесами стали появляться комья земли, а еще через минуту его внимательный взгляд обнаружил свежую осыпь на крутом склоне слева от дороги. Впереди показался поворот, из-за которого осторожно выезжал небольшой автобус, переваливая правым колесом через кучу свежей земли. Пропустив встречную, Андрей съехал на левую обочину, прижав машину к склону, чтобы не мешать движению по узкой дороге. Дойдя пешком до поворота и увидев уходящую вверх скалу, бывшую по всей вероятности северным краем стены, описанным ребятами, Андрей уже не сомневался, что стоит у «северного прохода». Осталось найти ступеньку и можно будет увидеть чудеса, в которые, не особенно верилось трезво и критически мыслящему руководителю лаборатории.

Все оказалось просто, и без особых усилий Андрей поднялся на невидимую с дороги поляну. Над лесом временами был заметен дым от горящего, как условились, костра, Прозрачный и почти неподвижный столб, медленно растворялся в безоблачной синеве. Не теряя из виду каменную стену справа, Андрей углубился в лес и спустя минут пятнадцать увидел стоящий на небольшой поляне автобус. Чуть поодаль горел костер, рядом с которым сидели сотрудники Центра, а в поразившей Андрея тишине раздавался ровный, хорошо поставленный лекторский голос.

– Назад, Ирдик! Свои! – резко скомандовал Алон. Ирдик замер, внимательно глядя в сторону Андрея, только теперь заметившего огромную черную кошку и резко остановившегося. Необычно большие размеры и стойка, не оставляющая сомнений в намерениях зверя, не могла не произвести впечатления даже на такого крепкого человека.

– Ко мне, Ирдик! – ещё раз скомандовал Алон. Затем раздался тихий свист и кошка скрылась в высокой траве, чтобы через мгновение появиться рядом с хозяином.

Андрей вышел на поляну, вызвав радостную реакцию собравшихся. Повскакивав с мест все обступили завлаба, спеша не столько расспросить о том, как он нашел их стоянку, сколько сообщить о том, что происшествие обернулось великой удачей не только для лаборатории, но и вообще для…

Пришлось вмешаться Кириллу, который представил Андрея Алону. А после того как завершилось знакомство вновь прибывшего с Ирдиком, все снова расселись на расстеленный тент или прямо на траву, Кирилл высказал безоговорочно поддержанное всеми предложение продолжить стихийный семинар и не оставлять «места смысла» вплоть до выяснения всех заданных и ожидающих своей очереди вопросов.

Алон попросил кружку чая и, отпив несколько глотков, вернулся к прерванному рассказу, учитывая присутствие нового слушателя.

– Вчера, или вернее сегодня ночью, перед тем как расстаться, мы условились поговорить о «месте смысла», попытаться понять причину его возникновения в далеком прошлом и разобраться с тем, почему столько внимания этим местам уделили создатели удивительных артефактов, с которыми вы уже познакомились. Я обещал рассказать вам собственное видение ситуации, к которому пришел известным уже вам путем.

Мы остановились на том, что ребенок рождается и становиться человеком только в обществе, используя другого человека в качестве своего жизненного органа. И здесь самое время ввести понятие способа жизни, безусловно важнейшее для дальнейшего разговора.

В отличие от животного, которое живет по генетической программе, полученной от родителей, – из прошлого, – человек использует принципиально иной способ жизни. Все, что он делает, – а он все стремится делать сознательно, – человек делает в соответствии со своими планами, задачами, целями. Иначе говоря, человек в своем поведении постоянно ориентируется на представления о том, что будет либо должно быть через мгновение, через час, завтра и даже в будущем году или через десятилетия. Лишившись видения предстоящего, уверенности в будущем, человек вряд ли смог бы прожить даже короткое время. Говоря иными словами, человек опирается на будущее и в этом главная особенность его способа жизни, принципиально отличающая его от животного, опирающегося на прошлое. Я бы даже сказал, что овладевая способом жизни, человек овладевает и будущим. И делает он это, используя свою удивительную, жизненно необходимую способность к воображению, к творчеству. Он наполняет свою внутреннюю модель мира различными образами, идеями и идеалами, как собственными, так и имеющими широкое социальное и даже общечеловеческое значение. К последним относятся общественные идеалы, объединявшие людей в разные исторические эпохи, в том числе идея бога.

Здесь мы подошли к проблеме, перед которой спасовали многие антропологи, но которую практически и более или менее успешно решает каждый родитель, любящий своего ребёнка и занятый его воспитанием. И для этого не приходится изучать философию и психологию, а нужно лишь любить ребёнка и жить с ним общей жизнью. Хотя трудно себе представить что-либо более полезное для воспитания ребёнка, чем философско-психологическая культура. Впрочем, я понимаю, что это декларация, которая не для всех выглядит убедительной… Вы не согласны или у вас есть вопрос? – Обратился Алон к девушкам, о чем-то заговорившим между собой.

Лика, сидевшая снова рядом с Настей, поднялась, оперевшись о плечо Кирилла и заговорила, глядя на Алона:

– По моему, со способом жизни уже в основном ясно. А о какой проблеме все же идет речь? Мне кажется, самой обсуждаемой сейчас снова стала проблема происхождения человека, но она-то наверное относится к компетенции антропологов и какое решение этой проблемы могут найти родители?!

Девушка снова села. Кирилл с интересом и некоторым удивлением посмотрел на зардевшуюся Лику, затем наклонился, о чем-то спрашивая, и они что-то живо начали обсуждать, пока на них не зашикали окружающие, внимательно, как всегда, слушавшие Алона.

Усиливался ветер, осторожно шелестя верхушками деревьев. Как-то незаметно перестало припекать, а затем и вовсе скрылось солнце. Волна влажного прохладного воздуха окатила вдруг всех участников семинара, предупреждая о приближающемся дожде. Почти тут же прогремел гром, пока далекий, но уже не оставляющий сомнений в идущей вопреки всем прогнозам грозе.

Алан глянул на небо и обращаясь к своим благодарным слушателям вдруг заявил:

– Приглашаю всех к себе. До дождя успеем спрятаться. Заодно и пещеру посмотрите.

Идея побывать в пещере была, конечно, крайне привлекательной и, не теряя времени, все стали собираться. Спрятали все, что могло намокнуть, в автобус и, прихватив фонари, фото- и видеотехнику, отправились вслед за Алоном. Шли быстро, по уже знакомому многим маршруту, и как только команда вышла к порталу, стало понятно, как проникал в пещеру хозяин и его стражи. Верхняя часть проема оказалась расчищенной от земли, а снизу, с помощью камней были сложены ступени, по которым было легко и удобно подыматься. Ирдик первым скользнул вверх и исчез в темном проеме. За ним ловко и удивительно легко поднялся и тоже исчез Алон. Почти тут же он снова показался в проеме и пригласил подниматься остальную компанию.

Гроза приближалась и первые крупные и тяжелые капли, с шумом обрушившиеся на деревья, быстро загнали зазевавшихся в каменное укрытие. Внутри был полумрак и голоса звучали мягко, будто не отражаясь от стен, а погружаясь и растворяясь в них.

Медленное и осторожное путешествие вглубь пещеры с факелами длилось почти минут пятнадцать. Затем впереди показалось светлое пятно, оказавшееся просторным помещением, с необычно ровным для естественного образования полом. Свет проникал откуда-то сверху, из нескольких щелей или узких проемов одинаковых размеров По стене справа стекала, выбегая с шумом из большого округлого отверстия, чистая, совершенно прозрачная вода, образуя быстрый полноводный ручей. Русло этого небольшого водного потока было каменным, а берега скругленные и вылизанные до блеска водой, изысканными кривыми пересекали основание зала и исчезали у противоположной стены. Судя по звуку, там вода падала далеко вниз.

– Вода совершенно чистая и очень вкусная. Если желаете можете смело попить. И обратите внимание на стены, – посоветовал Алон собравшимся у воды гостям, – они уже тысячи лет о чем-то говорят, но слышит их, похоже, в основном этот посох. Смотрите, кстати, как он реагирует на ваше присутстви.

Все сразу столпились вокруг Алона, впившись взглядами в мерцающее какими-то странными знаками кольцо, опоясывающее посох.

– А когда вы один здесь оказываетесь, он тоже светиться? – спросил женский голос.

– В том то и дело, что нет, – задумчиво глядя на посох ответил Алон, – на меня он давно не реагирует.

– А здесь кто-нибудь бывает, кроме Вас, например археологи, или геологи? – спросил тот же голос.

– Случилось так, что вход, которым мы воспользовались, был скрыт до вчерашнего дня, когда вся территория перед стеной опустилась. Найти его, не зная точного места и закрывающего устройства было чрезвычайно сложно, поэтому в пещеру с этой стороны в последнее время проникали только мой учитель и я. И это, несмотря на то, что даже вход, который теперь разрушен, существовал, наверняка, не одну сотню, а скорее тысячу лет.

Не думаю, что кому-нибудь из ученых или исследователей удалось когда-либо проникнуть в это помещение, да и вообще в эту огромную сеть пещер. Разве что на каком-нибудь разрушенном и в силу этого ставшем доступным участке. Это конечно неправильно, но до сих пор я оправдывал свое молчанием двумя обстоятельствами. Во-первых, я должен был закончить работу, которую мы начали вместе с учителем, и во-вторых, еще в недалеком прошлом был велик риск расхищения этого потрясающего по своему богатству исторического памятника. Я был уверен, что лучше отложить огласку, но сохранить памятник для будущего. К нему, этому будущему, он, собственно, и обращен. – добавил Алон.

– Так Вы предлагаете и нам хранить тайну «мест смысла» и этой пещеры, и портала, и посоха? – спросил Андрей, вспомнив о приезде археологов из Челябинска и о их планах на завтра.

– Нет, конечно. Это было бы слишком жестоким испытанием, требовать молчать о том, что вы здесь увидели и узнали и о том, что ещё вам предстоит. Решение о передаче информации и артефактов ученым я принял еще в прошлом году осенью, когда мне довелось наблюдать за работой одной из археологических экспедиций. А увидев вашу команду, принял окончательное решение.

Народ принялся обсуждать заявление Алона, а Андрей ещё раз рассмотрев внимательно пляску светящихся пиктограмм и убедившись в невозможности что-либо понять, подошел к каменной стене. Луч фонарика, направленный под углом к поверхности выхватил из полумрака выразительный профиль хищника с длинными, как у саблезубого тигра клыками. Изображение было рельефное, тщательно и весьма искусно выбитое на камне. Поражало напряжение хищника перед атакой, великолепно переданное древним художником. Отойдя и осветив стену фонарем в разных направлениях, Андрей понял, что перед ним бесценное скопление изображений, прежде всего, всевозможных животных, выполненных в разной технике и наверняка в разное время. Были здесь и многочисленные, зачастую повторяющиеся, непонятные знаки. Другие стены тоже в изобилие украшали петроглифы и создавалось впечатление, что это был древний храм, вернее капище со стенами, которые художники специально украшали.

Двигаясь вдоль стены по периметру зала и внимательно разглядывая изображения, Андрей заметил, что почти каждая многофигурная композиция, а таких становилось все больше по мере удаления от входа, включала теперь изображения людей. Это были сцены охоты и каких-то ещё действий, не понятных ему, но видимо весьма важных для их участников и требующих хорошей организации.

Когда осмотр зала был в основном окончен, и все вновь собрались в центре возле Алона, он попросил убедиться, что никто из спутников не отстал и не заблудился. Выяснив, что все на месте, Алон предложил идти дальше и сам направился к небольшому проему в стене, рядом с шумевшим водопадом. Довольно узкий проход, в котором оказались путешественники вел куда-то вниз и в сторону, в темноту. Уклон был значительным, и если бы не редкие ступени, о которых постоянно предупреждал Алон, державший в руках ярко горевший факел, спуск был бы весьма рискованным, даже несмотря на наличие у ребят нескольких фонариков.

По мере продвижения вглубь пещеры до слуха путешественников стали доноситься разные странные звуки, некоторые из которых могли показаться зловещими и при соответствующем воображении, характерном для людей творческих, даже серьёзно встревожить.

– А где киски? – вспомнила вдруг про стражей пещеры Лика и непроизвольно сжала руку Кирилла, шедшего рядом, – они ведь здесь живут, и детки у них тут где-то. Помните, как Илика рычала?

– Не волнуйтесь, – отреагировал Алон, – кошки остались дома.

Никто не знал, что значит дома, где это, но стало спокойней.

– Других хищников, кроме семейства Ирдика, здесь нет. Так, похоже, сложилось издревле, когда пещерных кошек ещё было много. Звери с поверхности боялись забираться в пещеры и запах кошек был для них всегда запахом опасности. И теперь, хоть кошек практически не стало, – мои, похоже, последние, – лесные звери по-прежнему сюда не заходят. Может, конечно, есть и другие причины, например, связанные с артефактами и создаваемыми ими полями, которые специально отпугивают хищников, как знать?

Новый зал, бывший следующим пунктом их экскурсии, оказался значительно меньше первого по размерам и почти без света. В центре возвышался большой белый или светло серый камень с плоским верхом. Но общее внимание и возгласы удивления вызвал не сам камень, тщательно обтесанный с четырех сторон, а вдруг ставший видимым, стоящий на нем небольшой вертикальный предмет, напоминающий кристалл, поблескивающий в неровном свете факела и лучах фонарей многочисленными оттенками красного.

Алон приподнял свой посох, на котором в темноте снова ярко светилась полоса вспыхивающих пиктограмм, и стал внимательно вглядываться в их таинственный танец. Было явно что-то необычное в поведении посоха, что привлекло внимание Алона и даже взволновало его, судя по тому, что он, не ответив на чей-то вопрос, быстро пошел к центру зала, держа посох перед собой на вытянутых руках. По мере приближения к кристаллу, кольцо на посохе разгоралось все ярче и в конце концов свет достиг такой силы, что уже не нужны стали фонари, а сам посох Алону пришлось поднять вверх, чтобы он не слепил глаза. Белая шевелюра Алона сияла и зал был теперь ярко освещен. Пьедестал с кристаллом в центре стал видим во всех деталях. Слабый шум, знакомыми волнами накатывавшийся на замерших под впечатлением от происходящего молодых людей, сначала был едва слышим, но вскоре стал сильнее и можно стало различить голоса древних: «Жить вместе…Жить вместе…Жить вместе…». Пение становилось все громче, и уже явно звучал хор, построенный на многоголосье, в котором различались не только мужские и женские голоса, но и высокие детские.