Драконодав

– Для кого удачно?! – хохотнул король, – ваша армия прекрасно вооружена мне сказали, герцог Этьенский не новичок на войне и такое поражение! И выкуп не потребовал! Гордец!

Королю явно не требовался собеседник, поэтому его тираду приходилось выслушивать долго и смиренно. Его светлость частенько рассказывал про занудного короля, чешущего языком без умолку: ему следовало кланяться и кивать, выслушивая его тирады. Королю явно нравился новый слушатель, он рассказывал про свою охоту, как собирается идти войной на англичан, сколько должно быть изготовлено бомбард и насколько далеко на остров он загонит аглицкого льва. Король настолько проникся к новому барону, что даже приказал подать вина. Монарху нравилось решительно всё: молчаливость нового барона, его скромные и вместе с тем достойные одежды, его супруга, потёртый меч со встроенным в ножны кинжалом, как делали германские наёмники. Король явно искал возможности пообщаться с простым человеком, впрочем, страсть к этому быстро стала понятной.

– Я говорил с Аделардом утром, – сказал король, отпив из кубка, – он восхитился вашим замком и городом, учёностью вашей и жителей, мне прямо захотелось пожить среди простых людей, увидеть всё глазами Аделарда. Он весьма лестно отзывается о ваших способностям к воинскому делу и вообще к взглядам на жизнь, говорит вы изменили его. Я заметил, Аделард стал мужчиной, не капризным мальчиком, теперь умеющим оценить благородство отпустить врага без выкупа. Это достойно древних императоров, я всегда учу своих подданных этому благородству. Воистину барон, судьба нашла достойного, чтобы возвеличить и я хочу называть вас другом.

– Неимоверная честь, ваше величество, – сказал я, поклонившись, благо поклон костей не ломит.

– Ах, да, собачки, – воскликнул король, едва появились гончие, – непременно, барон, хочу видеть вас на ристалище!

Да, план отсидеться денёк на трибунах явно провалился. Здесь бились в турнирных доспехах с подкладками, облегчённым, тупым и сбалансированным оружием, копья делали специально из бальзы, склеивая, чтобы те красиво разлетались при ударе о щит. Конечно, в противопульных доспехах Лорентина можно выдержать дюжину аркебузных пуль, но можно неудачно упасть. Мечи от Лорентина тоже были лучшей балансировки, чем боевые длинные, но многие фокусы турнирного оружия ими не выполнить – придётся жертвовать очками и зрелищностью. Скажут: опять воинственный барон портит зрелище своими неуклюжими движениями. С другой стороны – ничего другого не ожидают от провинциального барона, король не приказывал же выиграть турнир – пара конных сшибок, никакого группового конного боя, где происходит целое конное сражение, может поединки с мечами, они мало ценятся, поэтому скорее несколько конных сшибок – сломать пару копий и выбыть. Судьям отнесли герб и знамя, те постановили, что участник достоин состязаний. Судьи отказали многим из-за плохого поведения, они грубили дамам и всячески непристойно себя вели. Некоторым отказали из-за плохой родословной, но моя родословная была чиста – все были свободными, никаких крепостных рыцарей, тем более несвободных крестьян. Незнатен да, но для турнира пригоден.

Турнир время странных встреч и другой жизни. Обычно женщины заняты с детьми или вышиванием, но на турнире они сбиваются в огромные стаи и усиленно мешаются рыцарям. Впрочем, рыцари не возражали, наоборот, они активно выбирали даму сердца и требовали в знак внимания: ленту, перчатку или кольцо, их пришивали на видное место к одежде или закрепляли на шлеме. Шлемы имели немыслимые украшения из разноцветного папье-маше или дерева, всё перевивалось разноцветными лентами. Дамы рассматривали эти шлемы, выставленные у судий, даже имели право указать на шлем какого-нибудь грубияна и того снимали с турнира. Хотя на турнире была огромная опасность преждевременно скончаться – популярность события привлекала много проходимцев. Причём мне требовалось, как барону уплатить десять серебряных ливров, чтобы участвовать в турнире, даже простому безземельному рыцарю участие в турнире стоило два ливра – сумму немалую. Судьи старались отсеять случайных людей, для чего составлялись турнирные книги и списки, но всё равно каждый год приключались скандалы с не имеющими рыцарского звания участниками. Такие обычно и грубили дамам, жалующихся судьям. Мне пришлось обмотать шлем лентами своего герба и отдать судьям. По дороге к моей супруге обратились сразу три рыцаря с требованием быть их дамой сердца – весьма надо сказать почётно, обычно рыцари хвастаются сколько у его жены поклонников. В королевском замке нас представили супруге короля, поэтому воспользовавшись поводом, я испросил быть моей дамой сердца. Королева была наиболее популярной дамой сердца, а перчаток на всех не напастись, поэтому она взяла у служанки заранее приготовленные ленты её цветов. Я привязал ленты к мечу и ловил завистливые взгляды многих рыцарей – лучше дамы сердца, чем королева не сыскать. На мой взгляд, игра была весьма дурацкой, однако все относились к ней весьма серьёзно.

Вечером, разумеется, были танцы и пиры, каждый желал зазвать к себе как можно больше знати. Нам прислали приглашение на королевский пир, честь высокая, но очень скучная, бывал я на таком, прислуживая его светлости. Собралось множество королей и герцогов из окрестных земель, ибо турнир отличный повод вести переговоры и сговариваться о войне. Поэтому король был окружён пожилыми мужами и его светлость там мелькал, явно сговариваясь к очередной войне за северные земли. Кормили на таких пирах скудно, поили того меньше, танцы были официозные, больше напоминающие сложную конную выездку или игру в шахматы. Рожковый оркестр тянул заунывные мелодии, если бы не Аделард, решивший бросить общества короля – совсем можно было бы помереть от скуки. Мария хотя бы нашла себе развлечение в играх с королевой и фрейлинами, супруги монархов и герцогов были весьма пожилыми дамами, поэтому молодой королеве и фрейлинам требовались девицы их возраста, а таковых было всего двое, включая мою супругу. Судя по смеху и непрестанной болтовне, Мария королеве понравилась.

– Будете завтра биться? – спросил герцог.

– Совершенно никакого желания, но король пожелал, – вздохнул я.

– Но вы прекрасно фехтуете, я видел в Сарже итальянского мастера венецианской школы, вы тренировались с ним, – сказал Аделард, – даже едва посвящённый вы победили меня, а я занимался фехтованием в Генуе.

– С копьём я заметно хуже, – покачал я головой, – кроме того я не захватил копий, тупого оружия и доспехи коня.

– Дорогой барон, – усмехнулся Аделард, – копий и мечей я вам пришлю тотчас, а доспех на вашего жеребца нужно поглядеть в арсенале, у меня был подобный гигантский скакун, только доспех тяжеленный, латный.

– Буду весьма вам обязан, – поклонился я.

– Пустое Годфрид, – вздохнул герцог, – у меня тоже отпало желание воевать, даже понарошку, грязное это занятие, хочу основать университет и превозмогать науки.

– Весьма достойное занятие, – согласился я, – сколько всего прекрасного и разумного приходит к нам с книгами из италийских земель, здесь университет лишним не будет, особенно важны светские науки.

– Конечно, как Болонский университет, пусть изучение математики и фортификации будет важнее псалмов, – горячо заговорил герцог, – такое просвещённое время, а мы распеваем молитвы вместо строительства мостов и наблюдения за звёздами.

– Библиотека будет стоить целое состояние, – вздохнул я.

– Уже заказаны тысячи книг, – улыбнулся Аделард, – знаете, пребывая у вас, так сказать в гостях, я многое передумал – глядя на ваши мастерские, лаборатории, умелых мастеров, считающих на досках, искусных кузнецов – вот куда нужно тратить деньги, точно война не самое подходящее вложение. Торговля, наука приносит огромную прибыль, зато менее опасна и приносит людям счастье, а не горе могил и вдов с осиротевшими детьми. Я, можно сказать вырос на войне, упивался ей, но теперь будто прозрел.

– А, никак университет обсуждаете, – незаметно подошёл к нам, увлечённым беседой король, – думаю угодное дело, италийские инженеры и живописцы требуют, а не просят неимоверных денег, мурранское зеркало стоит как рыцарский конь. Барон, ваши успехи в отливке бомбард не остались незамеченными – очень важное и нужное дело, особенно мне понравилась стоимость. Грядёт война за северные территории и бомбарды пригодятся в осадах городов, уже сотню лет захваченных наглыми англами. Мы договорились с восточными герцогствами, собирается огромная армия, чтобы навсегда изгнать англичан за пролив, а может, захватим их пакостный остров, правда там отвратная погода и еда.

– Ваше величество, – подошла королева, – мы играем в шары, присоединяйтесь!

Кто помоложе тоже затеялись играть в «лягушку», правда, многие пожилые монархи даже задремали в креслах. Я в шары с детства играл хорошо, поэтому мои шары всегда подкатывались к основному впритык. В этом мы соревновались с Аделардом и королевой, оказавшейся заядлым игроком. Король, игравший отвратительно, быстро удалился искать свободные уши, а мы провели время довольно неплохо. Герцог предложил, как стали расходиться, продолжить в его доме, там веселье било через край, к Аделарду пришли все знаменитые чемпионы турниров с жёнами, люди прославленные и весёлые, по сравнению с королевским пиром, здесь была разудалая музыка, вкусная еда, великолепное вино и танцы до упаду. Если бы завтра не открывался турнир, можно было бы провести в такой компании до рассвета. Заодно с герцогом, в арсенале отыскали таки защиту для жеребца – доспех оказался миланский, противопульный, с богатой насечкой, главное чтобы жеребец с непривычки не испугался. Надо сказать, не очень помню, как добрался к себе в шатёр, заваленном присланными герцогом ранее турнирными копьями и мечами.

С утра была назначена торжественная месса, сам кардинал её служил на ристалище, где был устроен специальный алтарь. Церковь и Папа не одобряли турниры, однако не можешь запретить как арбалеты – возглавь. Заунывное песнопение закончилось, нужно сказать кардинал латынь коверкал как сельский священник, единственно громко читал, в дальних рядах было слышно. Затем участники турнира выстроились в колонну по три и выехали на ристалище, приветствуя публику и слушая восторженные вопли. Среди рыцарей ехали все, кто хотел частичку их славы: дамы сердца и просто любые знатные женщины, желающие окунуться в атмосферу праздника, было много вельмож не участвующих, но желающих быть поближе к рыцарям, это был парад тщеславия и богатых одежд. Рыцарей приветствовали король и королева, многие герцоги залихватски свистели и махали руками знакомым и просто от избытка чувств – для многих это было самое долгожданное событие года. Понятное дело рождение наследника у короля, большая победа или коронация бывают не каждый год, а турниры бывают и несколько за год. Где вельможе показать новый наряд жены, от души повеселиться? А простому крестьянину, видящему только поле и скудную трапезу как оказаться почти равному с богачом? Только на рыцарском турнире, потому его любил и богач и бедняк. Громче всех визжали конечно дети, боготворившие закованных в латы и увитых пёстрыми лентами рыцарей. Их, правда, больше занимали жонглёры, показывающие разные диковинные трюки сопровождая вереницу рыцарей. Во главе процессии ехали судьи и герольды, важные осознанием своего высокого статуса.

Но больше всего обращали внимание на королевского шута. Вы не слышали про королевского шута?! Это легенда всего королевства и многих соседних, император приезжал глянуть на его выходки. Шут происходил из древнего и весьма уважаемого рода, даже мог претендовать на корону, однако предпочитал смешить короля и двор. Временами, Патрис, как звали шута, ничем не отличался от важного придворного, носил меч и роскошные одежды, участвовал в нескольких итальянских кампаниях, был хорош на турнирах. Однако, чаще всего его видели в немыслимых одеждах, часто увешенного бубенцами и колокольчиками, ходящего на руках, задом наперёд, катящегося колесом. Он читал стишки самого похабного содержания на рыночной площади, заставляя сгибаться любого от дикого хохота. Надев на руку простую шапку, он мог показать епископа, короля или последнего нищего, что говорить, если на руке оказывалась искусно сделанная кукла! Такие сценки потом в кабаках пересказывали годами, а если бы шут брал за свои представления деньги, то разбогател бы неимоверно. Король очень ценил шута, прислушиваясь к его мнению больше, чем к матери, а любимым занятием на пиру, кроме пожирания хлеба, вымоченного в жирном соусе было глядеть за ужимками и сценками обожаемого шута.

Вот и теперь, рыцари едва не попадали с лошадей от хохота: шут мастерски показывал, как слуги заталкивают на лошадь неуклюжего или пьяного рыцаря, причём показывал один и лошадь и слуг и рыцаря, да так озорно, что можно было получить грыжу, надорвавшись от хохота. Наконец, шут как бы взгромоздился на лошадь и преувеличенно важно всех оглядел. Затем шут комически показал, как сражается на копьях, оно будто бы застряло в противнике или дереве, Патрис так тужился и краснел, что казалось он тащит копьё не из воздуха, а действительно воткнутое глубоко в бревно. У шута были помощники, набежали трое помогать тащить воображаемое копьё из несуществующего бревна. Они так убедительно показывали, что хотелось сорваться и помочь неуклюжим бедолагам. Однако те вроде бы справились, вытащили копьё, но тут видимо у шута на воображаемой лошади ослабла подпруга и начало сползать седло. Шут комически ёрзал, чтобы удержаться в седле, вытворял немыслимые кривлянья, но всё таки упал. Правда упал он так, просто завалился на бок, однако пугался и округлял глаза будто с жеребца упал огромного. Рыцари как и зрители ухохатывались, а шут с важным видом поднялся и «поскакал» рядом с колонной рыцарей на всё том же воображаемом коне, доскакал до королевской ложи и уселся подле короля с важным видом, дав рыцарям наслаждаться своим триумфом.

Признаться, хотя участвовать в турнире не было желания, но проехаться в колонне рыцарей было весьма приятно. Помнится в детстве, как любой мальчишка, я представлял себя в колонне рыцарей, их приветствует король, все знатные люди королевства обращаются с ними как с равными, люди просто выпадают из порток, так хотят, чтобы величавый рыцарь их заметил. Для крестьянского мальчишки рыцарь – просто величайшее существо во вселенной, выше него только король, но короли редко участвуют в турнирах, предпочитая безопасный трон рыцарскому седлу. В понимании мальчишки, что может быть желаннее и престижнее рыцарства? Никогда не думал, что буду рыцарем, поэтому сидя в седле величавого жеребца, осваивающегося с тяжеленным и прекрасным доспехом, я взирал на беснующиеся трибуны с некоторым недоверием. Я, всего чуть больше года назад, мечтавший жениться на дочке замкового сапожника, запросто говорю с королём, его жена дама моего сердца, моя жена красивее жены его светлости, за мной отряд чуть поменьше королевского, с бомбардами и аркебузами, я сам могу объявить войну герцогу и выиграть её. Надо сказать приятное чувство, всё это я осознал, находясь в центре урагана по имени рыцарский турнир. В довершение к мыслям, посетившим меня – супруга новоиспечённого рыцаря Мария – сидела справа от королевы. Вчера Мария так приглянулась королеве, что она послала слугу с вестью о выделенном на весь турнир месте подле неё. Даже будучи рождённой благородной Мария о такой удаче – стать подружкой королевы на турнире мечтать не могла. Да, Годфрид из Саржа, определённо ты родился с серебряной ложечкой, хотя родители об этом не знали. Они до сих пор в замке побаиваются слуг и редко выходят на середину зала.

Процессия покинула ристалище, чтобы началась конная сшибка посвящённых за доблесть в рыцари оруженосцев. Сказывают, вчерашние бои оруженосцев стоило поглядеть – сразу шестерых по итогам посвятили в рыцари, другой вопрос такие оруженосцы стоили иного рыцаря. Пятеро были ветеранами самых крупных сражений, один даже отбил своего господина от дюжины ландскнехтов, один участвовал во множестве турниров, но всегда ему сопутствовал злой рок: то конь охромеет, то подпруга ослабнет, то противники будут сильнее на голову. Сейчас оруженосец был удачлив и любим: его сшибку обсуждали прошлым вечером – разящее копьё и неумолимый меч. Новоиспечённые рыцари показали отличные бои: щепами разлетались копья, на ристалище выезжали с открытым забралом, не добивали раненых, проявляя истинное благородство. Публика рукоплескала и срывала голос, не жалея, что обычно скучные бои новоиспечённых рыцарей, предваряющие сшибки настоящих звёзд турнира задерживают главное зрелище.

Мне выпал жребий биться прямо с его светлостью, тот решил тряхнуть стариной и заявил себя в зачинщики. Понятное дело на турнире есть зачинщики оного, а есть защитники, меня отнесли к защитникам. По непонятным причинам, судьи выбрали герцогу противником меня. Конечно, можно было отказаться, закрыв герб, однако турнир есть турнир – вроде равны участники. Выезжать на ристалище, конечно, было в новинку, но раньше приходилось управляться с копьём много раз, а последний год, это неожиданное баронство просто заставляло упражняться с копьём ежедневно. Дело известное: вешается кольцо, на скаку в него надо попасть копьём. Думаете просто? Копьё болтается, ты в седле болтаешься, кольцо носит ветром на верёвке, конь норовит дёрнуться в решающий момент. Мне копейная сшибка напоминала стрельбу из лука: держать тетиву натянутой нельзя, надо сразу стрелять, целиться из лука невозможно, только почувствовать, куда стрела пойдёт, задача непростая.

На герцоге были роскошные турнирные доспехи, с креплением шлема, в таких можно упасть на полном скаку оставаясь целым и невредимым. Дали отмашку, опустились верёвки, заревели трубы и зрители, мы начали разгоняться, я аккуратно прицелился в щит, чтобы просто сломать копьё, что и произошло, герцог вообще промазал. Надо сказать, его светлость на фоне бесконечных пьянок начал серьёзно сдавать, раньше тоже не отличаясь выдающимися рыцарскими качествами. Герцог явно злился промаху, даже не ответил на приветствие, ругаясь на бегущих рядом оруженосцев. Вторая сшибка прошла лучше, копьё его светлости немного царапнуло мой щит, я как положено сломал копьё о его щит. Третью сшибку я решил проиграть, чтоб его светлости дать возможность хоть немного отыграться. Его копьё почти сломалось о мой щит, отлетело несколько щепок, я своё копьё чуть отклонил и скользнув по щиту оно осталось целым. Разозлённый герцог, бросил копьё и страшно ругаясь отправился с ристалища. Я провёл ещё пару совершенно скучных боёв с незнатными и плохенькими рыцарями, едва державшими копьё, один даже выпал из седла, хотя удар был слабенький. Затем мы отлично повеселились с Аделардом: хватило и щепок и даже удар в кирасу был, у меня сорвало щит, а результатом стала ничья.

Островитян на турниры не пускали, как наших рыцарей на остров, но большинство имело титулы и земли по обе стороны пролива, отчего частенько можно было встретить тамошнего рыцаря. Таким был Эдвард Вудсток, его титулы замучаешься перечислять, а славные военные подвиги Чёрного принца менестрели воспевают уже многие десятилетия. Он был королевских кровей, очень популярным у себя на родине и хотя он воевал против здешних земель, в королевстве тоже пользовался большим уважением. Его удары были крепки, доспехи великолепны, а силы коня хватило бы на трёх волов, однако, животина видать оступилась перед самым ударом, третьим, решающим и я вынес принца из седла. Ристалище затаив дыхание смотрело, как летит, почитай ровня нашему королю, ожидая, что будет. Я выскочил из седла, опередив даже оруженосцев, но было видно, что с прославленным рыцарем всё в порядке, он поднял забрало и улыбнулся, приняв мою руку, чтобы встать. Моя победа была полной, я мог забрать себе его доспехи и коня в качестве трофея, но я отказался, чем заслужил объятья Эдварда, он под ликующие вопли толпы, воздел мою руку и признал мою победу.

В целом я выступал весьма недурно, мне попались довольно слабые противники, у других поединки приключались куда острее, щепками и оторванными щитами там никого удивить не получалось – били в корпус, вылетали на полном скаку. Двоих унесли почти бездыханными, лекари сказали жить будут, но есть переломы рёбер. Даже несколько раз выскакивал почётный судья и опускал на ослабевшего рыцаря чепец «дамской милости» – так дамы могли оградить показавшегося им ослабевшего рыцаря. Надо сказать это было нелишним, противники в запале сшибки могли и добить раненых, но для этого есть судьи с белыми шестами, правда они могли и опоздать. Затем у меня приключились три очень серьёзных сшибки с очень опытными чемпионами, мне повезло выиграть просто сломав копья, видимо удача, а может чемпионы не оправились от своих тяжёлых сшибок. Схватка герцога как зачинщика должна была стать украшением турнира, но его светлость выступать наотрез отказался. В итоге, по индивидуальным конным сшибкам мы с Аделардом заняли первое место, как набравшие одинаковое количество очков. Для первого дня турнира, выступил я неплохо, а учитывая, что это первый мой турнир, так вовсе прекрасно. Рыцарей долго представляли прекрасным дамам, мы раскланивались до упаду, принимали законные поздравления и собирались отправиться к Аделарду на пир, где ожидал и новый друг Вудсток, но судьи заступили мне дорогу.

Глава 11

Быстрое время – мой конь неизменный, Шлема забрало – решетка бойницы, Каменный панцирь – высокие стены, Щит мой – чугунные двери темницы.

М.Ю. Лермонтов

– Есть сведения, – сказал один из них, – что рыцарское звание вами присвоено, а лицам неблагородного происхождения можно быть только зрителями.

– Барона Готфрида при мне посвятил в рыцари граф Бжезняк из Падебрады, – сказала Мария, – его светлость герцог де Шерентье может это подтвердить, как и возведение в баронский титул.

– Я могу подтвердить эту историю, – усмехнулся Аделард.

– Обвинения и исходят от герцога де Шерентье, – покачал судья головой, – благоволите отдать оружие и проследовать в темницу.

Надо сказать, в темнице было довольно сносно – охапка не сильно гнилой соломы, крысы чуть меньше кошки, в соседней клетке держали сразу дюжину воришек, здесь полное одиночество. Признаться, поступили довольно грубо: обычно, если неблагородный учувствовал в турнире и был раскрыт, его просто избивали и выталкивали за барьер с позором. Здесь, отправили в темницу, видимо ожидая какого-то приговора. Да, герцог видать затаил злобу, хотя с ним обходились весьма уважительно. С другой стороны с этими вельможами всегда непонятно: король говорит, что хочет быть другом, а запросто по навету герцога бросает в темницу. Вообще, мне затея с турниром не понравилась с самого начала, сидя в замке на своей земле проще, у трона вечно случаются внезапные казни или заточения, куда монархам без вероломства и подлости. Выбираться из своих земель только на войну следует – тогда ты нужен и тебя короли привечают. А в остальное время лучше носа из замка не высовывать.

– Я переговорила с королевой, – хмурилась Мария, – герцог наговорил королю бог весть чего, выставляет тебя проходимцем и обманщиком.

– Отлично, – мрачно кивнул я, – видать осерчал его светлость за турнир.

– Вудсток, ну, тот, что принц тоже говорил с королём про тебя, но они переругались страшно, король даже грозил его самого заточить как врага, – сказала жена, – королева пыталась тоже поднять этот вопрос, но король только ругался.

– Да оставьте его пока, может отойдёт, – не испытывая особой уверенности в этом, сказал я.

– Твои победы уже аннулировали, без рассмотрения дела, – продолжала радовать супруга, – герб кинули на дорогу, по нему ходят простолюдины.

– Да пусть ходят, это кусок раскрашенной деревяшки, – фыркнул я, – казнить собираются?

– Я послала рейтара в замок, чтобы он привёз бумаги о посвящении, – вздохнула Мария, – заодно бумаги про баронство и поместье.

– Плохо дело, – сказал подошедший Аделард, – переговорил с королём, тот в бешенстве, ничего слышать не хочет, говорит казнить самозванца, повесить или четвертовать.

– А когда? – вздохнул я.

– Пока идёт турнир, обычно казней не устраивают, развлечений и так хватает – почесал затылок герцог, – думаю, пара дней точно есть.

– Рейтар с документами и обернётся за несколько дней, – сказала Мария, – королева обещала, если с бумагами всё в порядке заступиться.

– Ох уж эти дамские заговоры, – вздохнул Аделард, – могу предложить более простой выход.

– Да, какой? – почти вскричала Мария.

– Я выигрываю завтрашние состязания, там групповой бой, схватка на булавах, тупых мечах, – сказал герцог, – выиграть не составит труда, а выбрав вашу супругу королевой любви и красоты, я позволю ей распоряжаться на турнире – просьбу королевы турнира ни один король не осмелится не исполнить.

– Такой план лучше, чем дожидаться палача, – кивнул я.

Да, предательство его светлости было вероломным и против всех правил, в том числе турнирных – за такое поведение герб самого герцога должны были топтать, а его сразу изгнать с турнира с позором. Так правила для герцогов и королей не писаны, что хотят, то воротят. Оставалось только напиваться принесённым Марией вином, да обгладывать жареную курицу – аппетита заточение не отбило. Даже если разрешится вопрос с заточением, получается мы с герцогом теперь на ножах, а это весьма плохо. Видимо герцог решил отобрать ставший таким доходным замок с поместьями, а главное мануфактурами. Способ конечно далёкий от изящества, но действенный, что стоит слово какого-то барона против герцогского. Только легконогий рейтар сейчас мог повлиять на ситуацию, по крайней мере, вытащит из темницы, а дальше убраться к себе в поместье, оттуда герцог с армией не вытащит, один уже попробовал. Да, история на тему «что такое не везёт и как с этим жить дальше».