Чёрный конгресс

Словом, каждый преисполнился благодарности к Созидателю, который дал им короткий срок – вжиться в земные реалии, и не лишил долговременного, требующего уже участия и серьезных усилий. Они втянулись в земное коловращение, готовые задать ему новый созидательный импульс.

ГЛАВА 12

После того, как в Индии был изобретен молекулярный репликатор, всю планету охватила мусорная лихорадка. Лучшие умы лихорадочно искали, что будет исходным сырьем для репликации, какой продукт на выходе будет пользоваться наивысшим спросом, как бы не прогадать, определяясь с приоритетами. Это был, пожалуй, самый яркий и сильный пинок в развитии цивилизации, хотя совсем недавно на роль трансформационного события претендовала информатизация. Её погубила жадность и неразборчивость в средствах крупнейших в этой сфере компаний: утонули в потоке лживых фейков, бесконечных переворотов и полной анархии.

Однако, почему именно в Индии было сделано, внедрено и опробовано такое грандиозное открытие? Да, программисты там издавна были сильны, но химики?! Технологи?! Менеджеры-организаторы?! Откуда ноги растут, почему история умалчивает?

Уймитесь, хватит вопросов, Мхатма загадочно улыбается и подмигивает Нури. Именно они в нечаянном сговоре и сумели задать конструктивный импульс "бредовым идеям", – да, именно так Мхатма назвал свои разработки по созданию молекулярного репликатора.

Вернемся в недалекое прошлое. После какого-то социологического симпозиума, на котором Нури делала доклад о том, как мигранты ищут для воплощения своих идей наиболее оснащенную для этого площадку, к ней подошел этот молоденький аспирант и, смущаясь, сказал, что у него есть предложение… выпить вместе с нею кофе в ближайшей забегаловке. Она, еще заблуждаясь по поводу его намерений («небось, влюбился, мальчишка!»), почему-то согласилась. Вот так и состоялся их странный союз, приведший к столь далеко идущим последствиям.

Волнуясь, крутя в руках чашку с кофе, Мхатма сразу с Нури заспорил.

– Вы считаете, что все дело в оборудовании, технической оснащенности, думаете, что все открытия всегда будут происходить только в развитых странах, но…

– Но? Мальчик, при нынешнем уровне развития науки и техники на пальцах уже ничего не открывают, самые крупные державы коллайдеры в складчину строят!

Мхатма досадливо отмахнулся и на «мальчика», и на банальную ссылку международной кооперации.

– Да знаю я всё про это, а открытия все-таки персонифицированы, каждый старается оседлать идею и первым закрепить за собой результат. Поэтому поиск в тисках этой конспирации идет так медленно! Прошу вас, не перебивайте, это очень важно… Я всё время думаю, как бы ликвидировать эту закрытость, таинственность в поиске и включить коллективный разум. Смотрите (он азартно схватил ее за тонкую нежную кисть и сжал), пять пальцев, десять, двадцать…один родил сумасшедшую догадку, другой – просчитал, третий – усомнился… Но всё – вслух, дополняя, поддерживая, обогащая, и, наконец, формулируя самую содержательную суть!

Нури с улыбкой накрыла его мальчишескую кисть своей второй ладонью и усмехнулась.

– И почему этот индивидуализм, гордыня первооткрывателей до сих пор не была обуздана?

– Да были попытки, – Мхатма вздохнул, разомкнул нежный плен ладоней, взялся за остывающий кофе. – Как ни удивительно, в самой мусорной отрасли: в информатике опробовали бесплатную коллективную работу и создали Википедию. И еще как успешно! Но в сети гоняются за посещаемостью, как таковой, а сама информация не продается. Знания на Земле до сих пор не почитаются дефицитным дорогим товаром, их можно транслировать и совсем бесплатно.

Нури посерьезнела.

– То есть там, где речь идет не о болтовне, а о серьёзных научных открытиях, коллективный штурм, ты думаешь, невозможен?

– Вот! Вот! Когда вы начали выступать со своими статьями об отмене авторских прав, о том, что все открытия должны принадлежать всему человечеству, я сразу решил, что мы с вами сможем эту гору опрокинуть!

Нури расхохоталась: кто она, ученый уже с мировым именем, и кто этот мальчик, с бредовыми идеями от средневековых алхимиков! Забавный получится тандем…

– Ну не опрокинуть, так перевернуть, – по-своему расценив ее смех, ничуть не обидившись, поправился Мхатма. – Надо просто в университетах, в лабораториях иначе построить занятия. Вся фишка в организации, в методике поиска…

Конечно, в тот раз в убогой забегаловке, они не разработали четкого плана действий. Но на полном доверии начертили главную схему. Нури сумела подключить к ней скучающего олигарха Мукеша Надара, который, боясь в суматохе пандемии растерять свои капиталы, рискнул спонсировать всю ее «цыганскую эпопею». Сто раз всё могло сорваться, но на этот раз дурацкая афера с пандемией сработала на наших заговорщиков. Границы закрывались, когда цыгане уже толклись на берегах своей исторической родины. Им особенно и некуда было деться, они поневоле поддались на призыв Нури получить минимальное обучение и достойную работу. Разумеется, она брала в работу прежде всего и преимущественно способных к телепатическому общению.

Через три года задумка вышла на экспериментальный этап. Молодые цыгане, прилично экипированные, освоившие английский и хинди, стали лаборантами в научных заведениях. Роль у них была не сложной и …не хитрой. Хотя в последнем можно и усомниться. Хитрой, конечно, хитрой, что им, цыганам, особенно нравилось!

Идет коллоквиум, докладчик излагает проблему и варианты ее решения. В головах лихорадочно перебираются, вспыхивают всякие соображения по этому поводу, кому-то жаль свою гениальную догадку доверять коллективу, кто-то не уверен в ее продуктивности… И тут лаборантка Роза наивно восклицает: «А что если попробовать так…» Не успевает озвучить то, что забрезжило в голове паренька со второй парты, как он вскакивает, перебивает, и гораздо толковее излагает свою идею. А Роза уже цепляет, как рыбку крючком, предложение девицы, сидящей на галерке, стеснительной, но помешанной на знаниях. И та спешит к доске со своими выкладками, довольная, что нащупала путь правильно, и даже детальнее, чем намекнула вскользь лаборантка.

Эта методика оказалась очень эффективной, "побудители" просто тормошили студентов, давали им понять, что идея витает в воздухе, озвучивай, пока вообще не оказался за бортом. Самое удивительное, что и в более солидной среде этот хитрый прием сработал. Ученые со степенями, когда слышали, как бестолковая лаборантка пытается изложить красивую идею, срывались с места и в запальчивости докладывали её грамотно, полно, исчерпывающе. А Роза (или Марьяна, Катрин…) только утвердительно кивала и делала круглые глаза!

Естественно, Мхатма не замедлил подкрепить методику организационно. В научных публикациях как-то сама собой прижилась новая форма подписи под изысканиями: «Идея исполнена, отработана и сформулирована коллективом Ахмадабатского университета». Или – Бардхаманского. Чаще – Амбикапурского. Следующий шаг был оправданным и ожидаемым: как только открытия утратили персонификацию, активный обмен идеями начался и между университетами, подключились вольные изобретатели. И когда Мхатма на очередной научной конференции выдал всё, что наработал по теме молекулярного репликатора один из университетов, заключил в конце, что эта идея принадлежит не только нации, но и всему человечеству, грандиозный мозговой штурм уже было не остановить.

Международное сообщество организационную фазу как-то проморгало, все силы тогда были брошены на ложный, но хорошо оплачиваемый путь по борьбе с непрерывно мутирующими вирусами. Но когда появился первый экспериментальный агрегат, мир вдруг увидел во всей красе индийских алхимиков. И ахнул! Столько веков люди пытались по интуитивным догадкам сотворить золото из подручного бросового материала, кипятили, выпаривали, взрывали – и все безрезультатно. А тут на тебе, молекулярный репликатор принимает в работу подходящее вещество, расщепляет его на мельчайшие частицы и складывает в нечто совершенно новое. Молекулярная инженерия, – люди почувствовали себя почти богами!

Толпы химиков, которые бились над этой проблемой, кинулись было первыми зарегистрировать формулы, обнародованные этими лопухами-индийцами, но не тут-то было. Открытие было зарегистрировано честь честью, но с невероятным заключением: «Права на использование принадлежат всему человечеству, коммерциализация не оплачивается».

Это был полный переворот! Американцы пытались что-то оспаривать, тянуть по привычке одеяло на себя, но что они могли сделать, если в Индии знаменитый миллиардер Мукеш Надар на своих заводах из мусорного пластика уже производил композитные материалы по заданным характеристикам. Ушел поезд!

Вот тут и разразился необыкновенный бум, лихорадка «золотоискателей»: какие из компонентов мусорных завалов годились для молекулярной репликации. Там ведь на первых порах была своя хитрость, требующая составления соответствующих пар. Интерес к химии возрос невероятно, спешно открывались новые факультеты, учебные заведения, а наиболее ушлые ребята занялись поиском кладов.

Особый интерес был проявлен к океаническим островам из пластиковых бутылок, на которые прежде только досадовали мореплаватели. Тут самыми сноровистыми со своим флотом оказались русские – никто и глазом моргнуть не успел, как они уволокли в Арктику на буксире всё, что можно было уволочь. Правда, переработка у них тоже была на экспериментальном уровне, и они технологиями не спешили делиться, но шли примерно в том же направлении.

Нури часто видеться с Мхатмой не могла, оба были невероятно заняты, каждый на своем фронте. Мхатма старался не пропускать ни одного сколько-нибудь серьезного научного токовища, пусть не всегда в качестве ведущего. Но наблюдать коллективный мозговой штурм, в ходе которого уже и без подначки побудителей люди торопились высказывать свои соображения, было невероятно интересно.

А тут еще и Роза, которая почти осталась без дела, взяла привычку игриво возникать у него в мозгах и намекать, что если у него нет своих идей, она ему подбросит… вон от того, убеленного сединами математика. Мхатма первый раз только сделал ей в ответ «страшные» глаза, мол, прекрати немедленно, делом займись! Но когда эти игры возобновились, он взглянул на цыганку внимательнее. Хороша! И надо признать – очень неглупа. Сам собой завязался сначала легкий разговор, потом прогулки, флирт… С Розой роман шел по ускоренной программе, уж такая она была легкая на подъем, искристая, игристая, непредсказуемая. И не обремененная никакими условностями.

Словом, утонул наш умник в черных глазах, запутался в черных кудрях, да так, что чуть вовсе с пути не сбился. Сама же Роза как-то поутру, потягиваясь на его холостяцком диване, вдруг сказала:

– Мхатма, детка, а ты не заигрался? Я гляжу, у тебя в мозгах только солнечные зайчики пляшут, формулы распадаются на свет и цвет, того гляди, стихами заговоришь!

– А ты, моя Роза душистая, разве против? – расслабленно улыбаясь, зарылся парень в ее кудрях, растворился, забылся… И получил щелчок по носу.

– Я вчера Нури встретила, – сообщила ему Роза, отодвигая жадные руки любимого. – Она считает, что ты – самый великий из ее современников, от тебя будущее Земли зависит. Она тебе когда-нибудь такое говорила?

– Шутит, я ее хорошо знаю! – рассмеялся Мхатма, – нашли героя времени! – Вот если кто-нибудь преодолеет порог…

И дальше он, неожиданно для себя и для Розы заговорил формулами и длинными учеными периодами. Потом замолчал. Сосредоточился. Побежал к компьютеру, застрекотали клавиши.

Роза удовлетворенно кивнула, набросила на себя какую-то рубаху, деловито направилась на кухню. «Женщина, исполняй свое высокое предназначение и будет тебе счастье!» – повторила про себя фразу, которая ей так понравилась в деликатных нотациях Нури. Мудрая женщина, хорошо пожила, многое во взаимоотношениях полов понимает, зря не сболтнет ни полсловечка. (Знала бы мудрая женщина, на какую роль ее приговорили, то-то бы взбесилась!)

Сама Нури спешила на свидание с Надаром, вот уже который день он умолял ее о встрече – на любой площадке, в любое удобное ей время. Видимо, здорово припекло! Интересно, что у него случилось? Предположить, что домогательства могли иметь какой-то иной оттенок, Нури даже в голову не могло прийти, их связывали давние отношения исключительно на деловой основе. Она даже присоветовала ему в помощницы из своих воспитанниц молоденькую, очень перспективную цыганочку Жасмин, чем и он, и, разумеется, эта стрекотуха были очень довольны. Однако в приемной гостью встретил высокий молодой человек, принял пальто, вежливо открыл дверь в кабинет к хозяину.

– Мукеш, а куда ты сплавил Жасмин, неужели поменял ориентацию? – довольно жестко пошутила Нури.

Но он не обиделся, может быть, даже не понял шутки, настолько был озабочен своими проблемами. Гостью усадил в кресло, поставил бокалы, но налить забыл, сразу же горячо взялся излагать, стараясь опередить ее попытки прочитать всё одним взглядом, глаза в глаза. Ему почему-то надо было выговориться вслух, чисто по-человечески.

– Жасмин? А, нет, не сменил, я ее в командировку отправил, к смежникам на разведку. Да, признаться, и не люблю я, когда женщины у меня в мозгах шустрят, а эта уж очень сноровистая, рот не успеешь открыть – она уже раздевается или к бару кидается. Нет-нет, хорошая девочка, я к ней привык. Но сейчас меня другое мучает, не сбивай, пожалуйста.

Он все-таки плеснул по бокалам, сам отпил, опустив глаза, постучал кулаком по колену. Привычка у него такая была: в затруднительных случаях себя побуждать к действию. Нури молчала, тоже отхлебнула – дивный сок, рецепта не выдает, но помнит, что ей этот коктейль всегда нравился. Да что же его так мучает? По телефону говорить не захотел, боится утечки.

– Скажи, Нури, когда у твоего гения будет всеобъемлющая формула разъема и сбалансированной компоновки продукта? Сроки какие-то есть?

– Помилуй, Мукеш, какие сроки, прорыв может быть завтра, а может – никогда. Ну или вообще у кого-то другого вызреет!

– Как ты говоришь: «вызреет», как про нарыв какой-то. Знаешь, мне кажется мы погорячились с обнародованием самой идеи молекулярной репликации в пользу всего человечества.

– Да идее – тысяча лет! Мхатма ее только на сугубо физические рельсы поставил. Она так или иначе прорезалась бы в ближайшие десятилетия. Вон и русские параллельно что-то делали, и японцы вовсю химичили… Да что с тобой, чего ты вдруг испугался, у тебя же первого заводы заработали!

– Ага, какие-то заработали, а какие-то вот-вот встанут. Вся металлургия в ступоре!

Надар, выпустив пар, начал связно излагать, к чему привела гласность в отношении глобального открытия. В общих чертах овладев массами, она выросла в гигантский, малоосознанный стимул формировать склады однородных ресурсов. Не природных, глубоко залегающих в недрах, а никому не нужных, разбросанных по всей планете, в непосредственной близости у города. Люди ухватили, что наиболее эффективно строить завод, настроенный на однородный ресурс, а не на гору всякого мусора. С одной стороны все это замечательно, началась сортировка, разбор завалов, трамбовались брикеты, заботливо укладывались близ заводских площадок. Заводов-то еще не было! Но с другой стороны…

– Представляешь, у меня была почти сотня партнеров, поставляющих в переплавку лом, простой черный лом. И вдруг они все начали потихоньку сворачивать сотрудничество, я же не могу одномоментно остановить все домны! У меня тоже договора на поставку, мои трубники сталь ждут, я уже и машиностроителей вынужденно притормозил.

Глупо конечно тебя, женщину, всем этим грузить, но ты – умница, поймешь! До меня только сейчас стало доходить, что пока произойдет переориентация на новые композитные материалы, пока конструирование приборов и техники проделает новый виток с учетом репликации, пройдет не один десяток лет. А все старые технологии уже сегодня в ступоре! Жасмин недельку покрутила юбкой среди этих …дальновидных партнеров, и сама чть не заголосила: открытым текстом мне по телефону орёт: «Мукеш, они все помешались, им кажется, что они из этих старых железяк уже завтра золота наштампуют!»

Нури озадаченно вздернула бровь. Да, этого следовало ожидать. Как всегда при смене технологических формаций сшибались и рушились бизнесы, интересы, судьбы. И что тут партнеру по перспективному сговору скажешь? Помолчали. Потом Надар вяло махнул рукой, обреченно сформулировал:

– Говорят же мудрые люди, что хуже всего жить в эпоху перемен. Одно успокаивает, что не я единственный стою на перепутье. Лакшми на днях встретился на приеме, смотрит на меня настороженно, как на держателя секрета, между прочим интересуется, как у меня в металлургии дела, не собираюсь ли специфику менять. Я спрашиваю, а что, купил бы мои домны? А он только отшутился, мол, напротив, свои бы тебе отдал…за один заводик по молекулярной репликации. Что ты думаешь, только мы сейчас этими сомнениями мучаемся?

– А ты, я смотрю, ожил! – вдруг неожиданно улыбнулась Нури, – помню, когда мы с тобой сговаривались поддержать Мхатму финансированием, ты был такой круглый, ленивый, самодостаточный, вернее – самодовольный. Какой-то дом нелепый стоэтажный строил в пику конкурентам. Неужели почувствовал, как земля уходит из-под ног? Не спеши сваливать, наверняка есть какие-то решения, найдется промежуточный маневр!

– Вот за что я тебя люблю, так это за твои фантазии! – расплылся Мукеш. – Обещай, если у твоих пацанов чуть-чуть сдвинется, мне первому скажешь! Я давно понял, что в науку вкладывать в любом случае выигрышно. Ладно, облегчил душу, пар выпустил, и свет забрезжил. Тут какой-то чудак, говорят, новые программы обучения изобретает, не слышала? Очень нужны толковые специалисты. Везде.

Она слышала. Ей рассказывал давний обожатель Джозеф, который крутится вокруг нее уже лет десять, если не больше. Этот негр нечаянно появился в Индии еще до пандемии, то ли от японцев, то ли от китайцев… сильно не откровенничает. Но смотрит на нее такими влюбленными восторженными глазами, что можно и самой костром запылать. Пробовала его прощупать – выставляет блокировку. А Нури в омут головой не способна кидаться, она женщина гордая. Осторожная. Да и движет ею в этой жизни другой интерес.

И уж если совсем честно, то поздновато появился этот Джозеф, ужалена она была страстью к Мхатме, мальчишке-гению. Который уже давно и не мальчишка, а так и не понял, не прочитал в ее глазах всю глубину этой неравной любви. Вон Роза, не раздумывая, не церемонясь, схватила лакомый кусок и утащила в норку.

«Нет, нет, не смей так думать, – в отчаянии прикрикнула Нури сама на себя, – значит, ему именно такая и нужна, юная, озорная, незакомплексованная, не озадаченная всеми проблемы планеты сразу. Может быть, так оно и к лучшему. Для него. А что же будет со мной?»

Так вот Джозеф при очередной встрече рассказал ей об этом изобретателе новой образовательной системы. Очень занятной, наверняка – перспективной, Джозеф по пустому не заинтересовался бы ею. Вот, кстати, не поговорить ли с Джозефом о проблемах переходного периода, сведших с ума Мукеша и еще кучу всяких монстров из мира, производящего материалы?

Вот черный дьявол, когда надо – его рядом нет! И никаких позывных не оставляет, может, обиделся, что она на его горящие взгляды не отвечает? Лестно, конечно, но что с этим делать, Нури не знала. Как же быстро летит время, черный демон как будто заговоренный – совсем не меняется, но ее саму зеркала не обманывают. Эх, закрыться бы, спрятаться от всех где-нибудь в зеленом заповедном уголке на месяц! Или хотя бы на недельку-другую… Поплавать, полежать без всяких мыслей в тенечке, просто подышать чистым воздухом. Да где они, эти заповедные места? Пустые мечтания.

ГЛАВА 13

В Старом Свете давно уже всё было обустроено по-новому, там сейчас единолично правил молодой харизматичный диктатор Хасан Первый. Великая смута длилась почти тридцать лет и за эти годы три разрушительных волны потрясли Европу до основания. Сначала жителей вполне благополучного материка испытывали на прочность одна за другой несколько мутаций зловредного вируса. Он-то и выявил, что социальная составляющая этого гордого Союза была хлипкой, разрушилась – мгновенно. И не столь велики были людские потери, насколько непоправимым оказался психологический стресс. Депрессия, паника, страх толкали людей на импульсивные поступки: многие вдруг решили, что их приютит и приласкает Южная Америка! А ведь там тоже несколько лет свирепствовала эпидемия, проредила ряды и бразильцев, и мексиканцев, и аргентинцев.

Наверное, белых мигрантов выдавливали с исторической родины все так же напористо прущие в благословенную богатую Европу черные волны переселенцев. И уже никаких благ африканцам не сулили, и границы от них жестко закрывали, а они все шли и шли, плыли и плыли, сметая все заграждения. И это было второе серьезное потрясение для Старого Света.

Черные мигранты, сталкиваясь с местными радикалами, в погромах и битвах за влияние буквально разносили города. Уже ни те, ни другие не верили в своих старых богов, но причиной столкновений становились то религиозные традиции, то поведенческие стереотипы. Одни возмущались короткими юбками, другие – хиджабами, кто-то размахивал семицветным стягом ЛГБТ, кто-то грозил содомитам карой…

Окончательно подтолкнула весь этот материк к опасной черте невозврата третья волна. Застарелый спор Франции с Турцией в какой-то момент (никто уже и вспомнить не может, что послужило причиной) привел к военному конфликту. По принципу «да пропадите вы пропадом!» турки подняли в воздух армию модернизированных беспилотников и неожиданно атаковали французские города Лазурного побережья. Франция мгновенно парировала ядерным ударом по Стамбулу – и весь мир содрогнулся от этой неадекватной реакции. Турки в перепуге расползлись по белу свету, в прошлом они с беженцами боролись, а тут сами стали бродячим народом. А по всей Европе все пришлые мусульмане ответили массовыми терактами и настоящей партизанской войной в тылу врага. Старый военный сюз НАТО вполне ожидаемо рухнул, не стало самой сильной скрепы этого континента.

Россия, давно и надежно отгородившись от неуемных соседей современными брустверами, только наблюдала за этим безумием. У нее были и свои проблемы с осколками давнего прошлого: под ее крыло просились разом все республики, погулявшие было на свободе, да и прибежавшие назад. А нужны они?.. Приходилось подыскивать старым друзьям новый статус.

Соединенные Штаты Америки тоже давно на Европу махнули рукой. После того, как доллар потерял всякое значение и влияние, прежнему мировому гегемону следовало заново нащупывать почву под ногами. Остатки рассыпавшегося военного блока разбойничали по всей территории бывшего Евросоюза, кто во что горазд.

История умалчивает, то ли эти бродячие отряды военных, то ли мусульманские фанатики стали основной базой, на которой вдруг зародилась новая власть, только центростремительная сила разрушительной смуты вдруг оформилась жестко структурированной решеткой подавления с незаурядной политической волей во главе. Так мир узнал о воцарении в Европе Хасана Первого.

Феномен! Никто точно даже не знал, какой национальности этот высокий смуглый человек с арийскими чертами лица, откуда он взялся. Но именно он вдруг объявил, что анархии и всем революциям пришел конец, за порядок отвечает Воинство Вседержителя: «Все, кто будет нам противостоять, пусть будут готовы покинуть этот мир, хоть в прямом, хоть в переносном смысле слова!» К полному восторгу своих головорезов, харизматичный вождь от лозунга не отступал, и они быстро привели в подчинение огромную территорию. Границы новой империи без затей повторяли географические очертания материка.

Валери с изумлением наблюдал, как вчерашние бузотеры, опережая аресты и суд, спешили записаться в ряды Воинства и с горящими глазами произносили присягу верности Хасану. Как белые, так и цветные всех оттенков. Измученное смутой население готово было признать власть хоть ангела, хоть черта, только бы вздохнуть, наконец, спокойно. Не надо – свободно, хотим – спокойно.

Так завершилась эра либерализации, и потихоньку началось восстановление. И старожилы, и пришлые искатели счастья расчищали города от разрухи, одну за другой запускали фабрики и заводы, в селах пахали и сеяли. Никто не думал ни о каких демократических ценностях: живи, дорогой Хасан, сто лет, обеспечивай порядок! Новые тюрьмы открылись? – Ну, а как без этого образумить бандитов и противников нового вождя, – пусть будут тюрьмы.

Поразительно, но никого не волновало, на каких принципах правитель принимает свои решения, они странным образом всякий раз совпадали с ожиданиями подавляющего большинства этой новой империи, вобравшей в себя такие невообразимо разные народы. То ли советники с ним рядом были мудрые (откуда только взялись?), то ли сам Хасан был семи пядей во лбу, но когда он, к примеру, объявил в экономике альтернативу потребительскому обществу и провозгласил взамен Разумную Достаточность, все с ним согласились!