Молчаливые боги. Мастер печали

– Тебе просто повезло, – сказал Янсон, распутывая веревку. – Ты застал меня врасплох.

Аннев хотел было ляпнуть, что дело тут в сноровке, а не в везении, но от удара о каменный пол перехватило дыхание. Он поднялся на ноги и, бросив Янсону: «Спасибо за топор», поспешил туда, где стоял Эдра с учениками.

По пути он заметил Лемвича: здоровяка поставили в пару с худеньким веснушчатым пареньком по имени Алисандер, единственным оружием которого была сосновая ветка. Размахивая ею, как дубиной, Алисандер пытался блокировать атаку Лемвича, но железная перчатка разнесла сухое дерево в щепки.

Когда Аннев добежал до места, поединок закончился.

– Хватит, Лем! Алисандер, ты выбыл. – Эдра посмотрел на Аннева. – Аннев, ты с Лемом. Южная сторона.

Аннев направился к Лему, испытывая странное ощущение: всего несколько минут назад он помогал этому мальчишке – а теперь вынужден с ним драться.

Лемвич встретил его широкой улыбкой.

– А цепь-то неплоха, – произнес он, сматывая веревку. – Али чуть не поседел с перепугу. А твоя где?

– Моя-то? А я ее на топор поменял. Думал, от него будет больше пользы. Я же не знал, то придется драться с тобой.

– Хм. А я, пожалуй, оставлю себе цепь – не менять же ее на ошметки сосновой дубины. Вот смеху-то будет, если я побью тебя твоим же оружием.

Не успел Аннев съехидничать в ответ, как в лицо ему полетела железная перчатка. Крепко схватившись за топор обеими руками, он выставил его перед собой и пригнулся. Перчатка, ударившись о преграду, по инерции сделала несколько оборотов вокруг рукояти. Аннев еще сильнее вцепился в топор, а Лем рванул веревку. За первым рывком последовал второй, и Аннева протащило немного вперед. Сопротивляясь, он дернул топор на себя, снова поддался силище Лема, потом еще раз потянул на себя, стремясь разорвать уже порядком разлохмаченную веревку, но та не поддавалась. Лем, довольно ухмыляясь, тащил его к себе, и Аннев уже приготовился к неминуемому поражению, как вдруг – веревка лопнула. Конец пеньки с привязанной к нему перчаткой повис на рукояти топора, а Лем, едва удержавшись на ногах, оторопело уставился на то, что осталось от его боевой цепи.

Аннев, воспользовавшись его замешательством, бросился вперед. Лемвич машинально встал в стойку, выставив мясистые кулаки, которые все еще сжимали кусок веревки. Аннев низко пригнулся, ударил Лемвича топором по ноге и одновременно с этим толкнул мальчишку плечом в живот. Лемвич пошатнулся, сделал несколько неуклюжих шагов назад, но Аннев не дал ему времени восстановить равновесие.

Никаких поблажек. Лем должен проиграть.

Аннев снова кинулся на силача – а Лем действительно превосходил учеников не только по массивности телосложения, но и по силе. Лемвич, зарычав, снова начал было пятиться, как вдруг замер – и схватил Аннева за тунику.

Только не это! Если Лем почувствует опору – пиши пропало!

Отпрыгнув назад, Аннев вырвался из хватки Лема, зацепил его ногу зачехленным лезвием и дернул. Потом изо всех сил толкнул – и наконец опрокинул здоровяка на спину.

Тут Аннев увидел, почему во второй раз не смог свалить Лема с ног: тот уперся в низенькую стенку парапета, рядом с которой сейчас и упал. Беспомощный, словно перевернутая черепаха, бешено вращая глазами от ужаса, Лем пыхтел и извивался, пытаясь отползти прочь, но вместо этого лишь приближался к краю крыши.

– Лем! – закричал Аннев, бросаясь бедолаге на помощь.

Но было поздно. Лемвич грузно перевалился через парапет и полетел вниз. Аннев, схватив конец веревки, успел накинуть на ближайший мерлон петлю, которая уже через секунду крепко затянулась. Снизу послышалось надрывное верещание Лема, веревка в руках Аннева быстро заскользила. Ругаясь, он крутанулся на месте, обматывая ее вокруг бедер, и уперся ногами в основания двух мерлонов.

– На помощь! – завопил он. – Мастер Эдра! Помогите!

Казалось, прошла целая вечность. Голоса мальчишек доносились до него словно издалека. Кольца пеньки неумолимо сдавливали туловище, мышцы ног чудом не лопались от напряжения, но Аннев не выпускал веревку из рук. Он снова и снова звал на помощь, еле удерживая тяжеленного Лемвича. Тут одной ногой он нечаянно сбросил петлю, накинутую на мерлон, и Лемвич резко упал еще на несколько футов. Аннева развернуло, веревка слетела с бедер и стремительно заскользила, обжигая ладони. Он отчаянно закричал: Лемвич был попросту слишком тяжел, чтобы он мог вытащить его в одиночку! Вот-вот последний фут пеньки вырвется из его пальцев, и тогда…

– Боги! – услышал он рев Эдры.

Мастер оружия подоспел как раз вовремя. Он ухватился за конец веревки и начал тянуть изо всех сил. Аннев, помогая ему, снова навалился всем весом, и вместе им удалось поднять Лемвича на пару футов. Служители, сбежавшиеся на их крики, тут же бросились помогать, и вскоре над парапетом показались вцепившиеся в веревку пальцы Лемвича, потом – его широкое, белое, как простыня, лицо. Еще одно, последнее усилие – и здоровяка, целого и невредимого, втащили на крышу.

Ноги у Аннева подкосились, и он тяжело осел на пол. Лемвич посмотрел на своего спасителя и медленно, благодарно кивнул. Аннев кивнул в ответ, поднял голову – и съежился под суровым взглядом мастера оружия.

– Случайность?

– Да. Я хотел…

– Ты хотел его спасти, – закончил вместо него Эдра. – Это я уже понял. Но я не видел, как он улетел за парапет.

Аннев с Лемвичем молча переглянулись, и это не ускользнуло от внимания Эдры.

– Будем считать, виной всему послужила неосторожность, – он посмотрел на Аннева, – или некомпетентность. – Мастер перевел взгляд на Лемвича. – Как бы то ни было, вы оба лишаетесь преимущества на завтрашнем Испытании.

Мальчишки сникли, а Эдра, явно довольный эффектом, который его слова произвели на бедняг, продолжил:

– Лемвич, иди к проигравшим.

Великан встал, поклонился и побежал туда, где стояли Янсон и остальные. Аннев тоже собрался идти, но Эдра его остановил.

– На сегодня довольно с тебя поединков, Аннев. Ступай в храм и помоги мастеру Дювареку.

– Но… я ведь и так уже наказан, зачем меня еще и прогонять?

Эдра сжал зубы, так что по скулам заходили желваки.

– Аннев, это тебе не шутки. Последствия должны быть очевидны для всех. Иначе в следующий раз кто-нибудь решит, что такое поведение в порядке вещей.

Он отвлекся на шум: Кентон затеял потасовку с каким-то мальчиком, хотя тот не был назначен ему в соперники.

– Вот, пожалуйста. – Эдра зло сплюнул. – Чтоб его, этого молчуна со шрамом. Вечно он нарывается. – Он посмотрел Анневу в глаза. – Так мы договорились?

– Да. Вы отправляете меня к мастеру Дювареку, – покорно повторил Аннев, скривившись.

Встречаться с мастером теней после их сегодняшнего столкновения ему вовсе не хотелось.

– Да не бойся ты, – подбодрил его Эдра, по-своему истолковав его гримасу. – Дав тебе понравится – надо только привыкнуть к его запаху. – Он широко улыбнулся и похлопал Аннева по плечу. – Смотри на это не как на наказание, а как на возможность заработать преимущество в завтрашних состязаниях.

Аннев, все это время смотревший в пол, поднял глаза на мастера:

– Еще одно преимущество?

Но Эдра уже шагал к сцепившимся мальчишкам.

– Больше никаких вопросов! – рявкнул он. – Свободен!

Глава 6

Аннев толкнул массивные, обитые железом двери, ведущие в храм. Вопреки ожиданиям, он не услышал привычного оглушительного скрипа – двери отворились совершенно бесшумно, а то, что он увидел за ними, и вовсе заставило его открыть рот от удивления.

C высокого потолка, напоминавшего пещерный свод и обычно густо затянутого паутиной, спускались полосы черной ткани. Почти полностью загораживая солнечный свет, проникавший сквозь витражные окна, они образовывали настоящий лабиринт из более чем дюжины коридоров. Некоторые «стены» состояли из нескольких сшитых между собой полос, другие были совсем узкие – в фут или два шириной. Начинался лабиринт лишь от первого ряда скамей, что позволяло пройти вперед и как следует осмотреться.

Аннев помнил, что всего в храме три ряда скамей, по пятнадцать каждый. Тяжелые занавеси спускались до спинок, а в проходах – до самого пола. Пройдя вглубь зала, Аннев увидел, что на спинках скамеек центрального и восточного рядов устроены платформы из деревянных досок.

Этот искусственный пол выглядел не очень-то надежным: между несколькими досками оставались такие широкие зазоры, что в них можно было запросто провалиться. Через половину этих зазоров были пропущены черные шторы, и когда Аннев заглянул под скамьи, то увидел, что внизу, под досками, имеется еще один лабиринт.

Аннев направился обратно к дверям.

– Здесь есть кто-нибудь? – громко спросил он. – Мастер Дюварек?

В ответ с западной стороны зала донеслось какое-то лязганье и постукивание, и Аннев пошел на звук. Здесь также висели шторы, но платформ на скамьях не было. У стены стояли десятки досок.

– Чего? – проорал из-за черных занавесей Дюварек.

– Мастер Эдра велел вам помочь.

– Вовремя. – На этот раз голос звучал приглушенно. – Надо разложить остальные доски.

Аннев подошел к стене и взял одну из досок. Это оказался грубо отесанный кусок дерева, трухлявый, грязный и немного влажный.

– Да не стой ты столбом, – произнес возникший за его спиной Дюварек. – Хватай, сколько унесешь, и пошли.

Аннев помедлил несколько мгновений, гадая, узнал его мастер теней или нет, но того, казалось, занимала только работа. Он взял три доски и, раздвинув шторы плечом, нырнул в черный лабиринт.

Юноша, вздохнув, выбрал несколько трухлявых деревяшек. Когда он поднял всю охапку, оказалось, под ней сидит какой-то черный жук. Лишившись своего убежища, насекомое быстро скрылось под ближайшей шторой. Аннев стиснул зубы, понадежнее обхватил доски и двинулся за Дювареком.

– Все хорошие доски забрал мастер Мурлах – они ему нужны для завтрашнего Испытания, – объяснил Дюварек, когда Аннев вошел в лабиринт. – А мне остался хлам. Ну да ничего. Прибивать их не нужно, просто клади сверху на скамьи да следи, чтобы не оставалось щелей. Ими я сам займусь.

– Да, мастер, – пробормотал Аннев.

Он взвалил грязные доски на плечо и, отодвигая в сторону висящие на его пути полосы ткани, стал бочком протискиваться между скамьями. Добравшись до первого ряда, он положил доски, длины которых хватило, чтобы соединить три скамьи, и тщательно прижал их друг к другу и доскам Дюварека. В этот момент из-за штор снова появился жилистый мастер теней с очередной охапкой в руках и с одобрением оглядел проделанную работу.

– Неплохо. Продолжай. Нужно успеть до того, как явится Эдра с учениками.

Аннев обрадованно кивнул: хвала богам, мастер его так и не узнал!

– И постарайся не зашибить меня досками, – добавил Дюварек, направляясь в конец зала. – У меня после твоего утреннего фокуса до сих пор ребра болят.

Аннев вспыхнул до корней волос и понуро поплелся за Дювареком.

Они трудились не покладая рук: лавируя между черными «стенами», носили полусгнившие доски в западную часть зала, где укладывали их на скамьи, и ни один из них при этом не проронил ни слова. Когда они покрыли этим настилом около двух третей скамей, досок почти не осталось. Пока Аннев укладывал последние, Дюварек забрался на импровизированный пол и принялся ходить по нему туда-сюда. Если доска под его ногами проседала, он поддевал ее носком и сбрасывал вниз. Когда таких досок набралось с приличную охапку, он спрыгнул и отнес их Анневу.

Работая, Аннев краем глаза заметил, как мастер куда-то отошел и вернулся с кусками черной ткани. Он начал ловко пришивать их к некоторым из тех штор, что висели над зазорами в полу, и вскоре западная часть храма уже ничем не отличалась от восточной и центральной.

Еще через полчаса работа была закончена. Аннев вместе с Дювареком медленно прохаживались по лабиринту, внимательно оглядывая результаты своего труда. Аннев дернул одну из штор: та бесшумно колыхнулась.

– Нам придется по ним лазать?

Дюварек ухмыльнулся и вытер руки об испачканную тунику:

– Очень может быть.

Аннев недоуменно вскинул брови. Он проверил настил и обнаружил, что некоторые доски, если надавить на определенную их часть, по-прежнему шатаются или плохо пригнаны.

– Не очень-то надежный пол, – заметил он, продвигаясь к центральному ряду скамеек.

– А ты внимательный.

Мастер теней следовал за Анневом, то и дело сдвигая на несколько дюймов то одну доску, то другую.

Аннев пересек задрапированную часть храма и остановился, рассматривая испещренные рунами стены и огромные окна. Сквозь запыленные стекла сюда падал тусклый солнечный свет, но уже в пяти футах начинался сумрачный лабиринт, в центре которого царила почти непроницаемая тьма. Да и толку от света было немного: все равно на расстоянии вытянутой руки разглядеть что-либо мешали черные занавеси, скрывавшие обзор со всех сторон.

Аннев прошел вдоль скамей вглубь храма и увидел помост – Дюварек не стал завешивать его черными шторами. Поднявшись по ступенькам, Аннев направился к центральной его части, где возвышался каменный алтарь. Вода в желобе, окружавшем алтарь, давным-давно высохла, и Анневу стало грустно: как древние могли допустить такое?

Он медленно прошелся по помосту. Все здесь было не так, как в часовне у Содара. Священный желоб, встроенный в пол помоста, впечатлял своими размерами: он был достаточно широк, чтобы священник мог стоять в нем у алтаря во время службы, и в то же время настолько глубок, что в нем мог бы спрятаться лежащий человек. А в их часовне был не желоб, а крошечный желобок, который примыкал непосредственно к алтарю, а глубина его составляла всего дюйм-полтора. К тому же сам алтарь был украшен весьма скромно, тогда как здесь, на камне, свободного места не оставалось, все занимали хитросплетенные узоры из рун и таинственных символов – даже маленькая фреска была. Древний мастер, словно не желая уступать тому, кто украшал храм, умудрился запечатлеть на алтаре все руны и глифы, вырезанные на стенах.

В нескольких шагах от алтаря Аннев наткнулся на ворох черных лоскутов. Разворошив его ногой, он понял, что это остатки той самой ткани, из которой были сшиты стены лабиринта.

Вдруг двери в храм с шумом распахнулись. Из-за занавесей Аннев ничего не видел, зато услышал приглушенный топот десятков ног.

Он спрыгнул с помоста и побежал на шум, держась вдоль стены. И подоспел как раз в тот момент, когда Дюварек и Эдра, окруженные учениками, пожимали друг другу руки. На лицах у некоторых из мальчишек прибавилось синяков, а Бриндену и вовсе расквасили нос, однако никто не требовал позвать мастера Арана или знающих жен. Аннев с облегчением заметил, что Лемвич полностью оправился после падения. Увидев топтавшихся позади всех Терина с Титусом, Аннев направился к ним.

– Выглядишь, как боги знают что, Дав, – донеслись до него слова Эдры.

Дюварек пожал плечами:

– Перебрал и проспал. Все как обычно.

Мастер теней протиснулся сквозь толпу учеников к входу и закрыл железные двери.

– Как обычно, – повторил за ним Эдра. И тут заметил Аннева. – Ты хорошо потрудился?

– Еще как, – ответил за мальчика Дюварек. – С лихвой искупил свою вину за то, что чуть не убил меня утром.

– Что?

– Не важно. – Дюварек кивнул Анневу. – Все в прошлом.

Эдра перевел взгляд с Дюварека на его помощника и вздохнул.

– Ясно. Аннев, я передам брату Содару, что ты пропустил половину тренировки. Сможешь позаниматься с ним до праздничной службы. – Аннев наклонил голову в знак того, что все понял, но Эдра на этом не закончил. – Еще я скажу ему, что ты спас Лемвича, может, он смягчится.

Аннев взглянул на него и едва заметно улыбнулся. Вопрос с Лемвичем закрыт, и это хорошо. Вот только напрасно Эдра думает, что его слова подействуют на Содара – тот все равно Анневу спуску не даст.

– Спасибо, мастер Эдра.

Аннев подбежал к друзьям.

– Ну, как дела?

– Хуже некуда, – промямлил Терин. Одна губа у него здорово распухла. – Но все равно лучше, чем у Титуса.

Титус кивнул, подтверждая его слова.

– Нас поставили вместе. Терин дождался, пока я останусь без дротиков, а потом приставил мне к горлу нож. А потом его, естественно, побил Келлор.

Аннев от души рассмеялся.

– Так у кого будет завтра преимущество?

– А сам как думаешь? – Терин махнул рукой в сторону Фина и компании. – Бринден, Яспер, Келлор, Фин. У кого же еще?

– У Кентона, – вставил Титус. – И еще у Янсона – он оказался лучшим из худших, вот его и поощрили.

«Плохо, очень-очень плохо», – подумал Аннев. А ведь все могло быть по-другому, не выгони его Эдра с тренировки! Тот как раз прошел мимо них и встал перед учениками, держа под мышкой какой-то сундучок. Аннев понятия не имел, что скрывается внутри шкатулки, и уже собирался спросить Терина и Титуса, не известно ли им чего-нибудь, но не успел.

– Сейчас вам предстоит показать не только ваши боевые навыки, но и умение быть незаметными, – проговорил Эдра, обводя взглядом учеников. – Для многих из вас это занятие станет последним, поэтому мы с Давом решили устроить кое-что особенное. – Он повернулся к Дювареку. – Где знающие девы?

Дюварек в ответ лишь пожал плечами, и в это самое мгновение двери отворились и в зал вошли две женщины. Одна коренастая, уже не молодая, в темно-красных юбках; вторая – необычайно суровая и худая, лет двадцати пяти.

– Знающая Нейша. – Дюварек чуть наклонил голову в знак приветствия. – А мы как раз о вас говорили.

Пухленькая женщина с приятным лицом промолчала, неприязненно косясь на грязную тунику Дюварека. Ее компаньонка тем временем осматривала свисающие с потолка шторы.

– Годится, – произнесла она наконец, сопроводив свой вердикт медленным кивком.

Нейша хмыкнула, дважды ударила в ладоши, и в зал одна за другой вошли несколько девушек.

«Это же ее класс. – Аннев оторопел. – Ее класс!»

На остальных мальчишек появление девушек произвело не меньшее впечатление. Все они словно остолбенели, отказываясь верить собственным глазам: их соперниками станут девочки! Аватары и служители почти никогда не пересекались со знающими девами – древние и жены неусыпно за этим следили, поэтому сейчас, пусть даже обстановка и не располагала к романтике, воздух в комнате чуть ли не искрился от напряжения.

Аннев жадно всматривался в каждую девушку. С черными косами – это Малия. Сероглазая в пурпурных юбках – Лидия. Вот Фэйт – у нее светлые, золотистые волосы и лицо в веснушках. А вот наконец и она. В бледно-желтом платье и белом переднике… Маюн.

Глава 7

Девушка в белом переднике вошла в зал следом за Фэйт и встала рядом с нею. Ее каштановые волосы с медным отливом были убраны в тугой пучок на затылке, сомкнутые руки она держала перед собой. Взгляд Маюн скользнул по рядам мальчишек и замер на Фине.

Аннев чуть зубами не заскрипел от злости, но уже в следующее мгновение глаза Маюн отыскали его в толпе, и он тут же позабыл о ревности. Лицо девушки просияло, она как будто собралась ему что-то сказать, но вовремя спохватилась и лишь махнула ему ручкой – так, что никто, кроме него, этого не заметил.

– Хорошенькая, да?

Терин тоже не сводил глаз с Маюн.

– Волосы – словно солнечные лучики, – витийствовал он. – А эти веснушки на щеках и носике! Будто ее кожа светится!

Так это он о Фэйт… Аннев разжал кулаки.

Терин ухмыльнулся:

– А для чего их сюда привели, как думаешь? У нас совместная тренировка? – Вдруг он резко перестал скалиться и прищурился, пораженный новой догадкой. – Или они будут с нами драться?

Вопрос подействовал на Аннева как ушат ледяной воды. Он снова повернулся к Маюн и увидел, что все девушки встали по струнке и смотрят на женщину, которая идет следом за последними четырьмя девушками. Лицо женщины обрамляли темно-русые волосы, в которых проглядывали седые пряди, а одета она была в платье цвета графита. Аннев ее узнал: она часто беседовала с Тосаном и, судя по всему, занимала высокое положение среди знающих жен.

– Девушки, вы можете присоединиться к своим соперникам, – предложила она, а сама, сцепив руки на груди, поплыла к Дювареку.

Восемь девушек выстроились в ряд перед ошеломленными мальчишками. Аннев, пристально наблюдавший за Маюн, заметил, что под ее платьем мелькнули черные обтягивающие штаны. И тут до него дошло:

«Да они же все одеты, как для жатвы!»

Каждая девушка заняла место напротив одного служителя или аватара, и Аннев почувствовал, что атмосфера в зале изменилась. Маюн выбрала его. Их взгляды встретились, девушка скромно опустила глаза, но в уголках ее рта заиграла лукавая улыбка. Аннев медленно вдохнул, потом так же медленно выдохнул, стараясь сосредоточиться.

Дюварек повернулся к мастеру оружия:

– Объяснишь им, что к чему, пока я схожу к Нараху за жезлами? Он ненавидит, когда кто-либо посягает на его сокровища, так что мне придется изрядно попотеть, чтобы вырвать их из его лап.

– Иди. А я пока расскажу про медальоны.

Мастер теней спешно покинул храм, а Эдра, расправив плечи, встал на его место и начал объяснять:

– Итак, цель данного испытания – проверить, насколько хорошо вы умеете оставаться невидимкой и скрываться от преследователей, выкрав артефакт. – Взгляд Эдры задержался на Анневе и еще нескольких ребятах. – Парни, вы свои обязанности знаете. В мире до сих пор тысячи опасных артефактов, и многие из них рано или поздно доберутся до Большой Лукуры. По высшему поручению самого Одара мы находим их и заключаем в Проклятое хранилище, где они никому не причинят вреда. Мы не отбираем их силой. Скрытность и хитрость – вот наши ключи к успеху. Вам слово, госпожа Кьяра.

Женщина выступила вперед и обвела группу учеников тяжелым взглядом. Аннев даже дышать перестал – лишь бы она ненароком не обратила на него внимания.

– Девушки. В эту самую минуту наши сестры собирают очередной урожай служителей. Когда они вернутся, мы взрастим этих младенцев и подготовим их к судьбе аватаров суда. Сегодня вы покажете себя в деле. Жатва – опаснейшая, но и важнейшая часть вашего служения. Не справитесь с ней в искусственных условиях – значит вы еще не готовы. Вам все ясно?

Девушки склонили головы. По спине Аннева пробежал холодок. Он впервые задумался о тех испытаниях, которые приходятся на долю учениц Академии. На долю Маюн.

Жизнь знающих жен была окутана непроницаемой завесой тайны. Аннев знал лишь, что их первостепенная задача – обеспечивать новую кровь для Академии. Но он понятия не имел ни о том, как они это делали, ни об их внутренней иерархии, ни о тонкостях их обучения. Надо полагать, выкрасть ребенка – намного сложнее, чем выкрасть артефакт. Ребенок ведь живой, к тому же отбирать его у родителей – это ведь какую силу нужно иметь и выдержку!.. И пусть жатва представляла собой лишь одну из их многочисленных обязанностей, к ней относились с особым благоговением. Когда мастера и древние объясняли, как служители оказались в Академии, они неизменно повторяли, что матери отдали своих детей добровольно, дабы те исполняли сокровенные замыслы Одара. Некоторые, включая Титуса, даже в это верили. Остальные же, и Аннев в их числе, справедливо полагали, что, если бы все действительно так и происходило, знающие возвращались бы с жатвы без ран, синяков и переломов. Но в открытую об этом, естественно, никто не говорил.

Дверь распахнулась, и в зале снова появился Дюварек в сопровождении быстро семенящего за ним стюарда Маркоя в его песочной мантии и престарелого мастера Нараха. Маркой тащил на веревке выкрашенный черной краской сундук. Когда они присоединились к своим коллегам, Эдра поставил свой сундучок на пол, откинул крышку и вынул из него с десяток деревянных дисков на ленточках. Он принялся распутывать ленточки и разъединять диски, попутно объясняя:

– Все вы – и аватары, и служители, и знающие девы – получите по одному медальону. – Он поднял диск над головой, чтобы каждый как следует мог его рассмотреть. – У вас есть ровно час. Если по окончании этого времени у вас окажется два медальона и более – считайте, вы допущены к Испытанию суда. – Он опустил руку. – Один или ни одного означает, что вы дисквалифицированы.

В ответ раздалось синхронное бормотание, обозначавшее, что правила понятны, и Эдра начал раздавать медальоны.

Мастер теней знаком приказал Маркою открыть черный сундук. Оттуда он достал тонкую деревянную палочку, которая была наполовину черной, а наполовину золотой. Аннев заметил, что черной половины Дюварек тщательно старается не касаться.

Подняв палочку, чтобы всем было видно, мастер теней произнес:

– Перед вами омертвитель.

– Жезл оцепенения! – с негодованием поправил его мастер Нарах. – Названия артефактам дает мастер тайн, так что будьте любезны уважать его волю!

Дюварек прокашлялся.

– Омертвитель, – продолжил он, – обездвиживает все, к чему прикасается.