Молчаливые боги. Мастер печали

Наконец Дорстал совладал с собой. Он вытер глаза, весело крякнул и разгладил складки мантии.

– Что ж, – сказал он, – очень хорошо, Фиюнай.

И похлопал аватара по плечу.

– Хоть этот жезл не из темных или великих, но, думаю, вы правы: кое-кому он вполне мог доставлять неудобства.

Древний взял жезл у Фина. Мальчишка переглянулся со своими дружками Яспером и Келлором, которые сидели на последнем ряду вместе с ним, но те лишь недоуменно пожали плечами.

– Это королевский стержень очищения, – объяснил Дорстал. – Предназначен для знатных особ, слишком утонченных для того, чтобы самостоятельно подтирать себе зад.

Фин брезгливо поморщился, вытер руку о тунику и поспешил вернуться на свое место.

Дорстал продолжал тихонько посмеиваться ему вслед, но, когда Фин уселся, лицо древнего снова превратилось в суровую каменную маску.

– Служитель Айнневог.

Все, как по команде, обернулись и уставились на Аннева. Мальчик поднялся и направился к столу. Фин, Яспер и Келлор принялись о чем-то шептаться, но Анневу было все равно: главное сейчас – не ударить в грязь лицом.

Кроме золотого, на столе лежало еще четыре жезла из различных металлов. Аннев точно знал, что два из них серебряные, один из бронзы. Непонятно было лишь, из чего отлит последний. Возможно, из стали.

А вот деревянные его смутили: светлые, темные, однородные и в каких-то пятнах – поди разбери, из какого они дерева вырезаны. Разве что один из семи показался ему знакомым – ясеневая палочка, которую выбрал Терин, но и та с близкого расстояния выглядела немного по-другому, так что он мог и ошибаться.

– Выбирайте, Аннев.

Аннев протянул руку, намереваясь взять стальной жезл, как вдруг почувствовал легкий зуд в пальцах. Руку словно магнитом потянуло на край стола – туда, где лежала деревянная полированная дубинка. Аннев внимательно ее рассмотрел: она была выстругана из пальмовой лианы – растения, известного своей пластичностью. Дубинки из такой же древесины использовали на тренировках мастер Эдра и Содар.

Едва он поднял дубинку, как легкий зуд в ладони сменился сильной пульсацией. Было больно – но одновременно приятно. Хотелось смеяться – и вместе с этим рыдать в голос. А сильнее всего было желание что-нибудь уничтожить. Вскрыть тело Дорстала и выпустить из него кровь. Или швырнуть Фина в стену и забрызгать его мозгами все вокруг… Но, помимо ярости, помимо неудержимого стремления подчиниться зову древних инстинктов, ощущал он и еще кое-что: присутствие некой могущественной силы. И какая-то неизведанная часть его души тянулась к этой силе, жаждая подчинить ее своей воле…

Задохнувшись, Аннев разжал пальцы, и дубинка упала на стол. Дорстал выжидающе смотрел на мальчика.

– Это… это…

– Что это, Аннев?

– Темный жезл. Он вызывает боль.

Дорстал фыркнул и махнул рукой, давая Анневу понять, что он свободен. Потрясенный Аннев постоял еще несколько секунд, не сводя глаз с жезла, после чего побрел на свое место.

– Вы меня удивили, служитель, – проговорил Дорстал, поправляя жезлы, чтобы они лежали ровно. – Как вы могли не понять очевидного?

И со вздохом взял в руку дубинку из пальмовой лианы.

– Это ведь жезл исцеления.

Тут раздался тихий стук в дверь. Дорстал положил жезл на стол и пошел открывать. За дверью обнаружился пожилой мужчина весьма примечательной наружности: у него был тяжелый квадратный подбородок, коротко стриженные огненно-рыжие волосы и точно того же цвета мантия.

– Мастер Эдра, – поприветствовал его Дорстал.

– Древний Дорстал.

Рыжеголовый человек слегка поклонился и заглянул в комнату.

– Для большинства учеников это ваш последний урок.

– Полагаю, что так, – ответил Дорстал, обводя мальчишек разочарованным взглядом.

– Занятия в тренировочном зале у нас сегодня не будет, – прогудел Эдра, – поэтому я забираю их сейчас на совместный урок с классом Бенифью.

Дорстал пробурчал что-то себе под нос, потом гаркнул:

– Урок окончен. Идите за мастером Эдрой.

Мальчишки все как один тут же вскочили с мест и, обгоняя друг друга, высыпали в коридор.

Глава 4

Аннев плелся позади всех по каменному коридору, погруженный в глубокие раздумья. Его все больше беспокоило завтрашнее Испытание суда: при мысли, что он может упустить победу, становилось невыносимо страшно, но вдвойне страшнее было оттого, что ему придется предать друзей. Но даже эти страхи отступали под натиском недоумения: почему жезл исцеления из пальмовой лианы вызвал у него приступ ярости и желание учинить кровавую расправу над Дорсталом и Фином?

«Не понимаю, – думал Аннев. – Назначение жезлов исцеления – заживлять раны и лечить недуги… но мне-то захотелось пустить Дорсталу кровь!»

Конечно, это можно объяснить тем, что кровопускание – обычная процедура, которую используют лекари для облегчения страданий больного…

«Но я не собирался облегчать его страдания, – признался себе Аннев. – Я хотел его убить. А Фину – размозжить череп».

Аннев прикусил губу. Так что же он почувствовал? Целительную силу жезла? Ничего подобного. Даже если эта сила и была заложена в него изначально, что-то злое, более мощное ее подавило. В голове Аннева рождались все новые вопросы, и он был так поглощен поиском ответа на них, что не заметил, как к нему присоединился Терин.

Возможно ли, размышлял он, что Дорстал ошибся и дубинка на самом деле являлась темным жезлом? Но тогда выходит, что способности Аннева превосходят знания и опыт древнего, а это маловероятно.

В таком случае неужели Дорстал прав и магия – это неизменное зло? Но верить в такое Аннев не хотел – да и не мог. Содар говорил, что магия – всего лишь инструмент для совершения как плохих, так и хороших дел, а ведь Содар – маг. И если согласиться с тем, что магия – зло, получается, что и Содар – зло, а вот это совершенно невозможно.

Остается лишь единственное разумное объяснение: дело не в жезле. Скорее всего, в его собственной душе есть нечто темное – оно-то и вызвало эту жажду разрушения. А если так – совсем плохи его дела.

– Неудачная палка попалась, а?

Аннев повернул голову и увидел Терина. Сразу же вернулись мысли о завтрашнем дне, сердце Аннева екнуло и почти перестало биться, скованное, как железными тисками, чувством вины.

– Чего? – переспросил он, как будто не расслышав.

– Ты в них обычно неплохо разбираешься, – ответил ничего не подозревающий Терин. – Но перепутать исцеляющий жезл с жезлом тьмы… Это ты здорово махнул.

Аннев вспыхнул до кончиков ушей.

– Но главный олух у нас, конечно, Фин. Стержень очищения, ха! Это ж кем надо быть, чтобы до такого додуматься – превратить ершик в артефакт. – Он тихо засмеялся, но вдруг резко смолк и потрясенно добавил: – Гением, не иначе! Вот бы и мне какую-нибудь магическую мочалку – наверняка ею точно не пришлось бы делиться с половиной Академии.

Аннев слушал его вполуха. Пока они поднимались по лестнице, он задумчиво вел пальцем по пыльному гобелену, украшавшему стену.

– Расскажи про жезл истинного видения, – попросил он, когда молчать стало совсем уже неловко.

Терин важно надул губы:

– Странные были ощущения. Я подумал сначала, что его продержали в Проклятом хранилище всю зиму, вот он и холодный. Но говорить ничего не стал – не хотел, чтобы меня посчитали дураком. А потом вдруг руки и спина покрылись мурашками, как будто подул ледяной ветер… вот только окно было закрыто и никакого ветра быть не могло.

Он тряхнул головой и посмотрел на Аннева.

– А ты что почувствовал, когда…

– Эй, гляди, – прервал его Аннев, – а вот и Титус!

К их классу присоединилась группа учеников под предводительством древнего Бенифью, чьи редкие седые волосы напоминали скорее клочки паутины. Терин широко ухмыльнулся, мгновенно позабыв, о чем собирался спросить, и с довольным видом произнес:

– Так-так, кажется, сегодня мне выпадет отличный шанс поколотить нашего Мышонка.

Аннев кивнул:

– Потому что Титус – единственный, кого ты можешь одолеть. К тому же он на два года тебя младше.

– И что с того? Все равно считается.

Пока они болтали, к ним спешил, ловко лавируя в коричнево-бежевой массе учеников, круглолицый пухлощекий паренек. На голове у него колыхалось облачко светлых волос; он был ниже и щуплее остальных, но одет в ту же форму, что и Аннев с Терином. Вот только его одежда была заметно чище.

– Что считается? – спросил он, подойдя к друзьям.

– Привет, Мышонок!

Терин потрепал мальчика по пушистой макушке.

Титус страдальчески застонал, уворачиваясь от руки шутника:

– Знаешь ведь, что я это прозвище терпеть не могу.

– Знаю, поэтому и называю тебя Мышонком, – весело заявил Терин. – Эй, слушай, тут Аннев говорит, что если я тебя побью, то это ненастоящая победа, потому что ты мелюзга. А сам-то ты как думаешь?

Аннев ткнул его в бок: опять Терин переврал его слова, а Титус, конечно же, примет их за чистую монету.

– Ты что, правда так сказал? – обиженно пропищал Титус.

– Да нет же! Я сказал: Терин на тренировках дерется с тобой, потому что у него силенок не хватит побить кого-то своего возраста.

Титус просиял:

– Это точно. Куда ему.

Терин вместо ответа высунул язык.

Тем временем древний Бенифью попрощался с Эдрой и ушел, оставив на его попечение своих учеников. Огненногривый мастер оружия, скрестив могучие руки на груди, сурово взирал на выстроившихся перед ним служителей и аватаров.

– Сегодня мы проведем тренировку на крыше, – объявил он, – а затем вы отправитесь в храм, где мастер Дюварек приготовил для вас кое-что особенное.

Ученики начали взволнованно перешептываться: нечасто мастер теней балует их своим вниманием.

– А ну тихо! – рыкнул Эдра.

Большинство мальчишек тут же замолкли, и в почти полной тишине отчетливо раздался голос Фина:

– …Или где-то пропадает, или в стельку пьян…

Аннев повернулся: Фин переговаривался со своими дружками – Яспером и крючконосым Келлором. Какой-то аватар из класса Титуса, под стать всей этой наглой троице, стоял рядом и поддакивал, противно хихикая.

– Услышали что-то интересное, Бринден? – крикнул Эдра, буравя мальчишку взглядом.

– Мм… – Бринден замотал головой.

Эдра кивнул и обратил свой испепеляющий взор на остальных учеников.

– Итак, как я уже сказал, сегодняшнее занятие пройдет на крыше. Из оружейной я принес две дюжины мечей, топоров и прочего. Одни в отличном состоянии, другие – в отвратительном. Но когда враг застигнет врасплох – выбирать не придется. – Он ухмыльнулся. – Тот, кто первым добежит до северной террасы, сможет выбрать себе оружие. Самым нерасторопным достанется рухлядь. Шестеро лучших получат преимущество на завтрашнем Испытании.

Рот мастера растянулся в хищной улыбке.

– Вперед!

Сердце Аннева бешено заколотилось. Аватары сорвались с места и помчались к ближайшей лестнице. Терин бросился было за ними, но Аннев схватил его за плечо:

– Я знаю короткий путь.

Он проскользнул мимо толпы штурмующих лестницу мальчишек и тут увидел аватара, который кинулся в том же направлении, что и они. Мальчишка, как ураган, пронесся мимо, и его длинные, до подбородка, волосы взметнулись, обнажив шрам во всю щеку.

– Кентон! – рявкнул Аннев.

Этот парень с черными, как вороново крыло, волосами обычно держался сам по себе – его тренировал Дюварек, который был ему почти таким же наставником, как Содар – Анневу, – но с полгода назад Аннев уговорил его присоединиться к их маленькой команде. Все четверо поклялись действовать сообща, пока каждый из них не получит титул аватара. Однако стоило Кентону пройти Испытание суда, как он тут же нарушил клятву. Он отвернулся от служителей и даже начал дружить с Фином. И сейчас, увидев его, Аннев понял, что сам он ничем не лучше Кентона, ведь завтра он поступит так же, как и их недавний друг: попросту предаст Титуса и Терина.

На оклик Кентон не обратил никакого внимания – лишь еще сильнее припустил, завернул в боковой коридор и взлетел по лестнице. Аннев почти нагнал его, но мальчишка сорвал со стены тяжелый гобелен и швырнул в Аннева. Тот инстинктивно нырнул под увесистый ковер, сделал кувырок и снова вскочил на ноги. Кентон глянул назад, ругнулся и уже в следующую секунду исчез за поворотом.

«Что ж, поиграем», – подумал Аннев.

Позади раздались проклятия – это Терин с Титусом запутались в гобелене. Поворачивая за угол, Аннев увидел, как Фин и его прихвостни пинают копошащихся мальчишек, загородивших им дорогу, и прибавил ходу.

«Все равно им не помочь», – успокоил он себя.

Потом представил, что вот-вот догонит Кентона, и почувствовал новый прилив сил.

«Главное – не останавливаться».

Его черноволосый соперник добежал до развилки в конце коридора и, секунду помешкав, повернул направо. Аннев – машинально налево.

Оба коридора огибали спальные комнаты, а потом снова сливались в один, который и вел на окруженную зубчатыми стенами террасу. Разница состояла в том, что в коридоре по правую руку располагались спальни учеников, а комнаты во втором пустовали. Аннев рассчитывал на то, что Кентону придется бежать не так быстро, чтобы не сбивать людей с ног, тогда как его путь совершенно свободен: единственный обитатель в коридоре слева – мастер Дюварек, но он сейчас наверняка в храме, вовсю готовится к занятию, до которого осталось меньше часа.

Все это пронеслось в голове у Аннева за пару секунд. Через три секунды он уже почувствовал упоительный вкус победы. А через четыре – врезался в стоящего на четвереньках мастера теней. Аннев попробовал смягчить удар, перекатившись через согбенную фигуру Дюварека. У него почти получилось, но в самый последний момент Дюварек задрал голову. Аннев со всего маху налетел на это неожиданное препятствие животом – мастера отбросило назад, и он ударился затылком о застеленный тонким ковром пол. Аннев перевернулся в воздухе и рухнул рядом, при этом больно ушибив плечо, да еще и угодив прямиком в лужу рвоты.

Мгновение оба лежали не шевелясь, потом Аннев застонал и кое-как встал на колени.

– Кеос тебя подери, – выругался Дюварек.

Мастер, выглядевший далеко не лучшим образом, сказать что-либо еще не успел: ему помешал очередной приступ тошноты.

Аннев попытался отползти подальше и от мастера, и от злополучной лужи, но, барахтаясь, нечаянно пнул Дюварека в бок. Оказавшись на безопасном расстоянии, Аннев наконец поднялся на ноги и увидел на своем правом боку, от ребер до бедра, темное пятно. О внешнем виде можно было не беспокоиться: пятно прямо на глазах расплывалось по засаленной ткани, смешиваясь со следами пота и глубоко въевшейся грязью.

А вот запах так просто не спрячешь…

Дюварек с трудом скатился с залитого рвотой ковра и прижался виском к холодному каменному полу.

– Загоритесь мои кости…

Мальчишка уже собирался дать деру, пока его не узнали, но тут Дюварек повернул голову и уставился на него, прищурив глаза. Лицо у него отекло, нечесаные черные волосы свисали неопрятными космами, под слезящимися глазами синели широкие круги.

– Служитель Аннев, какого дьявола?..

Аннев нервно сглотнул. Из соседнего коридора слышался топот многочисленных ног – это аватары кинулись по следам Кентона. Нужно было срочно что-то придумать, и Аннев выпалил первое, что пришло ему в голову:

– Простите меня, мастер Дюварек! Я торопился на урок. Если опоздаю – меня могут не допустить к Испытанию суда!

– Мне следовало бы сделать это прямо сейчас, – простонал Дюварек, сжимая голову руками.

– Пожалуйста, не надо! Я обязательно должен участвовать! Это мой последний шанс!

Дюварек скривился, будто слова Аннева воскресили в его памяти неприятные воспоминания – уж не те ли самые, что он пытался утопить в медовухе?

Мастер сел, вытер рот и стряхнул прилипшие к пальцам остатки еды, так что те забрызгали стену. Потом снова взглянул на Аннева.

– Ступайте. – Дюварек вытер ладонь о тунику и пригладил спутанные волосы. – Я разберусь с вами через час.

И Аннев помчался во весь дух.

Глава 5

Кляня себя за невезучесть, Аннев вбежал на террасу. Ну почему, почему именно его угораздило столкнуться с Дювареком? Он ведь просто извалял мастера теней в его собственной рвоте! Мастера, которому чаще других поручают самое ответственное и захватывающее задание – поиск артефактов. Кентон получил право брать у Дюварека частные уроки лишь после того, как приобрел титул аватара, а Анневу о такой привилегии теперь остается лишь мечтать.

«Он бывал за пределами Чащи, в Баноке и Лукуре, и даже на дальнем севере. Я тоже хочу. Хочу быть таким же, как он».

Но перед глазами тут же возник образ блюющего Дюварека, и Аннев сказал себе: «Нет, я хочу быть лучше, чем он. Но как мне стать тем, кому Академия захочет доверить такую важную миссию, как добыча артефактов?»

Совершенно очевидно, что первый шаг на пути к цели – пройти Испытание суда. Любой ценой. Титул аватара откроет перед ним все двери. Вот только шансы его получить тают на глазах.

Аннев пришел последним. Чувствуя отчетливый кисловатый запашок, пропитавший его одежду, он встал подальше от толпы и огляделся. Судя по блеску оружия в руках Фина и Кентона, эти двое оказались быстрее всех. Вообще, большинству мальчишек в коричневых туниках оружие досталось весьма приличное: деревянный меч, топор в кожаном чехле, боевой посох. Эдра, стоявший на возвышении в центре толпы, разбивал аватаров на пары и указывал, где им драться.

Служителям же пришлось довольствоваться остатками. Аннев нашел глазами Терина и Титуса: те держались в стороне, у одного в руках был грязный моток веревки, у другого – грубый льняной мешок; вот и все оружие. Недалеко от мальчишек стоял Лемвич – служитель из класса Титуса. Аннев подбежал к друзьям:

– Мне что-нибудь осталось?

– Почти ничего, – ответил Терин. – Мы тебя всего на пару минут опередили.

– Там есть латные перчатки. – Титус показал в темный угол террасы. – Но они все в дырках.

– И заржавели, – вставил Лемвич, крутивший в здоровенных ручищах крохотный ножик. – Я бы их надевать не стал.

– Да ты бы в них попросту не влез, – поддразнил здоровяка Терин.

– И поэтому тоже.

– И все? – спросил Аннев. – Только пара перчаток?

Титус кивнул.

– А в мешке что?

– Дротики. Правда, деревянные и с балансом у них беда, но все же лучше, чем ничего.

– Ты, главное, не промахнись. – Терин легонько стукнул Титуса кулаком в плечо. – Эй, как думаешь, Эдра разрешит брать оружие выбывших?

– Не знаю. Возможно, – ответил Аннев. – Какие правила?

– «Победа засчитывается в случае, если противник признает поражение или получит критический удар». Причем Эдра должен этот удар увидеть. Так что если вдруг Титус метнет свой дротик и уложит кого-то на месте, а Эдра при этом будет смотреть в другую сторону – считай, Мышонку крупно не повезло.

Титус кивнул:

– Наверное, поэтому никто и не выбрал дротики.

– Ясно. – Аннев посмотрел на лежащие в углу перчатки. – Значит, надо продержаться до тех пор, пока не получим оружие получше.

Он побежал за перчатками, а когда вернулся, в его голове уже созрела идея.

– Терин, а как ты смотришь на то, чтобы разрезать веревку пополам и сделать из нее кое-что потяжелее?

– Привязав к концам перчатки?

Аннев кивнул. Терин задумчиво почесал затылок:

– Это, конечно, не так здорово, как нож, но толку от нее явно окажется больше, чем от обычной веревки.

– Отлично. – Аннев хлопнул Лемвича по спине. – Эй, Лем, можно одолжить твой ножик?

Крепыш Лемвич долго вертел в пальцах крошечное лезвие, а потом все же протянул его Анневу, ручкой вперед.

– Только вернуть не забудь.

И это была не просьба.

– Не забуду, – пообещал Аннев. – Спасибо.

И, бросив перчатки на пол, принялся пилить веревку. Нож был тупой, и все же конопляные волокна понемногу поддавались. Краем глаза он наблюдал за Эдрой, опасаясь, как бы мастер не вызвал его раньше, чем он закончит. На секунду он отвлекся и выронил нож. Выругавшись, подобрал его и снова начал пилить, на этот раз полностью сосредоточившись.

– Готово!

Аннев разорвал веревку пополам, один конец бросил Титусу, второй – Терину.

– Привязывайте перчатки, да покрепче.

Он повернулся к Лемвичу, собираясь вернуть нож, но тут его снова осенило.

– Слушай, Лем, а ты не хочешь вместо него боевую цепь Терина?

Лемвич поморщился:

– Это не цепь, а веревка. Отдай нож.

– Какой тебе от него прок? Ты и подобраться-то близко не успеешь, чтобы пустить его в ход.

Слова Аннева явно не убедили здоровяка, но тут подскочил Терин, протягивая только что сооруженный снаряд.

– А ну, Лем, крутани-ка! Да с такой силищей, как у тебя, этой штуковиной можно голову врагу снести!

И выразительно потряс ржавой перчаткой. Лемвич вытянул подбородок, недоверчиво глядя на веревку, потом осторожно взял ее в руку.

– Боевыми цепями я еще не дрался. И веревками тоже.

– Да ты только попробуй! – ухмылялся во весь рот Терин. – Обмотаешь вокруг соперника, и тот свалится как подкошенный!

На массивном лице Лемвича заиграла чуть заметная улыбка.

– А если не получится?

– Тогда попробуешь еще раз. – В глазах Терина заплясали шальные искорки.

Лемвич насмешливо фыркнул, но веревку взял. Крепко держа конец, он крутанул ее над головой. Перчатка тяжело ударилась о потолочную балку, и вниз полетели мелкие кусочки ржавчины, которые тут же подхватил и унес ветер. Лемвич снова поднял веревку и внимательно оглядел перчатку.

– Ладно, – кивнул он Анневу. – Забирай нож.

И направился к ученикам, толпящимся вокруг мастера оружия. Терин сдавленно хихикнул.

– Ты чего? – спросил Титус.

Терин, по-прежнему скалясь, повернулся к Анневу:

– Скажем ему?

– Может, обойдется, – ответил тот. – Ты же видел, какая она крепкая.

– Да, но ты ж отрезал…

– Аннев!

Оказалось, что смех Терина привлек к ним внимание Эдры. Аннев отдал Терину нож, взял у Титуса его веревку и побежал к мастеру, на ходу услышав, как Терин что-то объясняет Мышонку.

– Аннев, – сказал Эдра, – ты в паре с Янсоном. Юго-восточный угол. Приступайте.

И Аннев тут же выкинул из головы Лемвича с его боевой цепью.

«Янсон, – думал он. – Быстрый. Ловкий. Любит топоры».

Он обогнул толпу и увидел своего противника: смуглый аватар, не подавая ни малейших признаков страха, стоял на самом краю террасы, устремив взгляд на зубчатые стены. На плече Янсона Аннев заметил топор с короткой ручкой.

– Отличный обзор.

– Точно, – поддакнул Аннев, подходя ближе. – Даже сторожевые башни видно.

– Готов? – спросил Янсон и, повернувшись к Анневу с его смешным оружием, криво усмехнулся.

Аннев почувствовал, как от выброса адреналина закипает кровь. Он должен одержать верх над Янсоном. Эта победа даст ему хоть какое-то преимущество на завтрашнем Испытании.

– Начали.

Янсон кивнул и молниеносно взмахнул зачехленным топором, метя Анневу в шею. Аннев увернулся и отпрыгнул в сторону. Размотав веревку, он раскрутил ее над головой и бросил Янсону под ноги. Железная перчатка сделала два оборота вокруг голеней аватара, и Аннев рванул веревку на себя, затягивая петлю. Нога Янсона, отставленная для равновесия, скользнула вперед, и парень, чьи ноги теперь плотно стояли вместе, лишился необходимой опоры.

А большего Анневу и не требовалось. Он подскочил к Янсону, выставил бедро и, вытянув руку назад через собственное плечо, схватился за рукоять топора. Не отпуская веревку, он дернул топор вверх, потом вниз, по направлению к земле. Янсон ни за что не желал расставаться со своим оружием, но колени у него подогнулись, и уже через мгновение, перекатившись через спину Аннева, он шмякнулся на каменный пол террасы. Аватар тяжело охнул.

Аннев снова дернул топор на себя, ожидая, что на сей раз Янсон ослабит хватку, но Янсон, судорожно хватая ртом воздух, лишь крепче прижал к себе оружие. Аннев понял, что так он ничего не добьется, выругался и пнул Янсона в плечо. Но Янсон сдался, лишь когда Аннев снова поднял ногу, на сей раз целясь ему в лицо. Однако бить аватара не стал – только поставил ногу ему на шею. Потом выхватил топор, поднял его над головой и, не отводя глаз от поверженного соперника, что есть мочи заорал:

– Мастер Эдра!

Янсон извивался, пытаясь освободиться. Аннев надавил еще сильнее, но когда и это не помогло, стукнул обухом топора по намертво вцепившимся в его ногу пальцам.

– Мастер Эдра!

– Отпусти его! – рявкнул в ответ Эдра. – Янсон, свободен! Аннев, давай сюда.

Аннев едва расслышал его сквозь грохот собственного сердца. Он поднял ногу, но не успел сделать и шага, как Янсон схватил его за лодыжку и дернул. Аннев упал ничком и тут же перевернулся на спину, готовый защищаться. Но аватар и не думал нападать.