Молчаливые боги. Мастер печали

– Так и быть. Прежде чем уйду, хочу предупредить: за мной велась слежка – от Квири до самого Возгара.

Содар резко поднялся на ноги:

– Что? Почему ты сразу не сказал? Кто это был?

– Эйдолон. Я с ним расправился.

– Порождение тени? Ты не ошибся?

Арнор молчал, не отводя глаз.

– Ну конечно же не ошибся. – Содар подергал всклокоченную бороду. – И ты с ним разделался… Хорошо, очень хорошо… – Он задумчиво почесал щеку. – Это как-то связано с исчезновением ремесленников?

– Я тоже задавался этим вопросом, – ответил Арнор. – Но среди братьев я не знаю ни одного, кто способен призвать эйдолона. За мной и раньше следили – но то были братья из других гильдий, а не порождения тени. Так что пока никакой связи я не вижу.

– Значит, это дело рук жреца Бога теней или кого-то, кто владеет магией пустоты, – тихо произнес священник. – Почему он шел за тобой?

– Может, кто-то прознал, что я собираюсь навестить братьев в их убежищах. Наверняка сказать не возьмусь, но думаю, неспроста он появился именно тогда, когда я отправился к тебе.

– Я тоже так думаю, – кивнул Содар.

Тон старика звучал раздраженно.

Арнор похлопал его по плечу:

– Но не исключено, что это лишь совпадение. Все решили, ты давно умер. Да я сам так считал, пока Рив не поручил мне тебя разыскать, а это оказалось весьма непросто, даже с его подсказками.

– Да. Охранное заклинание отводит от нас незваных гостей. Если твои глаза не помазаны аклумерой, деревню ты не увидишь – а деревня не увидит тебя.

– Аклумера? – изумленно воскликнул Арнор. – Да уж, такую тайну следует оберегать как следует.

– Именно. Поэтому никому об этом не говори. – Содар помолчал. – Привлечь мое внимание с помощью стрел – отличная задумка. Как ты узнал, в какую сторону стрелять?

– Никак, – рассмеялся Арнор, собирая стрелы. – Хоть Рив и дал мне карту, которую ты сам когда-то для него нарисовал, не слишком-то она и помогла, так что я стрелял наобум. Эх, жаль, не все стрелы нашел. – Арнор достал из-за бревна, на котором он сидел, дорожный мешок. – Что до слежки – я думал, тебе будет интересно услышать о порождении тени, вот и рассказал. Но, как по мне, здесь тебя никакому эйдолону не достать. Искать тебя вряд ли кто ищет, а встретиться с тобой случайно – об этом и говорить смешно.

Следом за мешком он вытащил лук со спущенной тетивой. Сунув стрелы в колчан, Арнор вскинул мешок на плечо, а лук взял в руку, как посох.

Содар гладил бороду, о чем-то размышляя.

– Где ты упокоил эйдолона?

– В Возгаре. Едва я покинул Квири, как тут же понял, что за мной следят. Но кто – или что – не распознал, пока не дошел до самой Чащи. Тогда я повернул на юг – надеялся, что удастся сбить тварь со следа. И в конце концов ее прикончил.

– И я этому рад. – Содар сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. – Мир все так же полон опасностей, но Шаенбалу по-прежнему надежно укрывает нас от них.

– Я все передам Риву.

Мужчины пожали руки, и Арнор на мгновение задержал руку Содара в своей.

– Ты точно не отправишься со мной? Боги свидетели, еще один вечный нам бы точно не помешал.

Содар улыбнулся:

– Может быть, позже. Когда Аннев подрастет. Но пока его рука и его магия – тайна, безопаснее места для него не найти. Этот мальчик – мое бремя, но несу я его не напрасно.

«Бремя? – Аннев крепче обхватил ветку, на которой лежал. – Значит, я ему в тягость?»

Он и сам нередко так думал, но одно дело – догадываться, и совсем другое – услышать это из уст самого Содара.

«Он до сих пор считает меня ребенком, – подумал Аннев. – Я для него маленький мальчик, а не мужчина. Если бы он мне доверял, то не стал бы притворяться, что пошел в лес нарубить дров. Этот человек… Арнор… да он знает о Содаре больше, чем я».

И от этого осознания Анневу стало дурно. Перед глазами пошли круги, и пришлось еще сильнее вцепиться в ветку, чтобы не соскользнуть вниз.

Во всем Шаенбалу – да и во всем мире! – нет такого человека, кто знал бы Аннева лучше, чем Содар. И вдруг появляется какой-то незнакомец, который вот так запросто говорит с Содаром о его тайнах, и выясняется, что всю жизнь Содар Анневу врал! И о себе, и об их дружбе, и о том, зачем он вообще взял Аннева к себе. А Аннев, наивный дурачок, верил каждому его слову.

Но больше этому не бывать.

– Хорошо, – кивнул Арнор. – Удачи, Содар. Не завидую я тебе.

– А я – тебе, – ответил старик. – Мне жаль, что я не могу уйти из Шаенбалу. Но что делать – риск слишком велик.

Они крепко обнялись.

– Будь здоров, друг мой. Передай Риву мой сердечный привет и проследи, чтобы мой перевод Спеур Дун непременно попал в его руки.

– Обещаю. Будь здоров, брат Содар.

Арнор поднял колчан и зашагал прочь. Протяжно вздохнув, Содар принялся собирать посуду и тушить костер.

Аннев же, прижав сломанное запястье к груди, неуклюже слез с дерева и побрел домой. Теперь от боли разрывалось не только его тело, но и душа.

Он пришел в часовню за утешением, но вместо утешения нашел загадку. Отправился на поиски друга и наставника – а встретил двух чужаков: первого он раньше не видел, а второго, как оказалось, – не знал.

Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким одиноким.

Глава 17

Аннев вошел в часовню. Все вокруг словно застилал туман. Он даже не мог разобрать, что причиняет бо́льшую боль: изувеченное запястье или разбитое сердце.

«Что еще он от меня утаил? О чем еще солгал?»

Содар всегда скрытничал, но оно и понятно: никто, тем более мастера и древние, не должен был догадываться о его магическом мастерстве. Но до сегодняшнего дня Аннев считал, что неплохо осведомлен о прошлом своего наставника.

За семнадцать лет, проведенных со священником, он собрал по кусочкам картину жизни Содара – как минимум основных ее вех. Способности у Содара проявились еще в детстве, когда он жил в Одарнее. В те времена люди проявляли чуть большую терпимость к изгоям. Содара сторонились, но его не забили камнями до смерти и не изгнали. Какой-то странствующий торговец, сжалившись над мальчиком, позвал его с собой, и Содар согласился. За годы путешествий с караваном он повстречал многих людей, ставших его наставниками в магии и вере. В четырнадцать он ушел в священники. Через семь лет какой-то доблестный герой, отправляясь на войну, попросил Содара стать его духовным наставником. Содар внял его просьбе, и его магия долгое время защищала воинов, бившихся под флагом героя. Священник даже участвовал в нескольких битвах, о чем свидетельствовал весь в зазубринах треугольный щит, который Содар часто показывал Анневу.

Как его там? Рубоглав? Или Зуболом?

Аннев никогда не мог запомнить имени щита, ему хотелось лишь потрогать прекрасное оружие и взять его на тренировку.

Но Содар не разрешал. Он говорил, что прошлому не место в настоящем, и утверждал, что, переступив порог монастыря в Баноке, навсегда распрощался с жизнью воина. Правда, до того успел накопить изрядный запас знаний о военном деле и объехать чуть ли не полмира. Временами древние из Шаенбалу обращались к нему, когда возникала нужда в священнике. Однако все это происходило много десятилетий назад, а это, по меркам многих, целая жизнь – Содар мог позабыть подробности или попросту не считал их важными.

Так Аннев думал раньше. Теперь же он попросту не понимал, что из этого правда, а что ложь. К бесчисленным вопросам, которые у него уже накопились за эти годы, прибавились новые. Что это за тайное братство? Кто такие эти Арнор и Рив? Что означает «арх-дионах»? А «ремесленник» и «вечный»? И какое отношение имеет ко всему этому он, Аннев?

Он уже собрался лечь в постель, когда услышал, как хлопнула дверь сарая, а через секунду раздался привычный уху грохот – Содар вывалил на сушилку охапку дров.

Аннев не хотел видеть старика, но деваться было некуда: запястье еще больше распухло, боль стала вовсе нестерпимой. Если и дальше тянуть – о завтрашних состязаниях придется забыть. Поэтому он поднялся с кровати, протащился через кухню и открыл заднюю дверь.

Топор обнаружился на своем обычном месте, а Содар складывал поленья.

– У нас и так хватает дров.

Вышло слишком резко, но он ничего не мог с собой поделать – слова сами вылетели у него изо рта. Содар наклонил голову и прищурился, глядя на замершего в темном проеме Аннева.

– Что с тобой, Аннев?

Аннев нервно сглотнул, зная, что, если заговорит, не сможет сдержать эмоции. Он молча вошел в сарай, встал там, где через дыру в крыше просачивался свет, и поднял раненую руку, показывая раздувшуюся кисть, согнутую под неестественным углом и налившуюся жутким лилово-синюшным цветом.

– Боги! – воскликнул Содар, подойдя ближе. – Что случилось? Кто это сделал? А синяки на шее откуда?

Пока старик его осматривал, Аннев морщился от боли, не зная, что ответить. Но оказалось, что отвечать не требуется.

– Это Фин, верно? Фин с дружками?

Аннев моргнул:

– Ага.

Содар повел его назад в кухню.

– Так я и думал. Видел я, как они цепляются к тебе на тренировках. Омерзительно.

– Что? – переспросил пораженный Аннев. – Когда это ты видел?

Священник усадил его за стол.

– Месяц назад. Лед на мельничном пруду еще не сошел, а они заставили тебя в нем плавать, круг за кругом. И держали твою голову под водой, когда мастера не видели. Но я-то видел. – Содар неодобрительно поцокал языком, глядя на изуродованную кисть, потом ушел к себе в спальню и вернулся с глиняной чашкой и угольным стержнем. Зачерпнув чашкой воды из котла, стоящего у печи, он вернулся к столу.

– Чудовищная жестокость. – Окунув стержень в воду, Содар начал чертить на предплечье мальчика какой-то глиф. – Казалось бы – зачем так рисковать накануне Испытания суда?

Аннев лишь что-то глухо прорычал в ответ. Содар прекратил водить стержнем и посмотрел ему в глаза.

– Вот только случилось это не на уроке, я прав?

Врать не хотелось. Но для Содара его молчание было красноречивее слов. Едва старик открыл рот, чтобы задать новый вопрос, как в главную дверь часовни постучали.

– Кого это принесло? – удивился Содар. – Для прихожан еще слишком рано.

Он поставил чашу на стол, положил стержень рядом и направился к двери, ведущей в зал часовни.

– Погоди, Аннев. Я сейчас.

Аннев через силу кивнул и проводил священника взглядом. Пока Содар отсутствовал, юноша постарался сосредоточиться на своей злости, еще больше распалить в себе негодование и обиду, но когда Содар вернулся, неся под мышкой какой-то мешок, сильнее всего оказалось любопытство.

– Кто приходил? – спросил он.

– Йохан, свечник. – Содар водрузил мешок на край стола. – Принес ароматных свечей для сегодняшней службы.

– Это очень… щедро.

– Да уж, – согласился Содар, сунув руку в мешок. – Для такого-то говнюка.

Аннев, на мгновение позабыв о своих муках, весело рассмеялся. Вдруг Содар вскрикнул, отдернул руку, и мешок свалился со стола.

– Что? Что такое?

– Проклятый свечник, – пробурчал Содар, поднимая увесистую суму с пола. – Здесь что-то острое.

Он снова осторожно опустил руку в мешок и вынул из него длинный осколок стекла. Задумчиво хмыкнув, он положил осколок на стол.

– Вот уж воистину – остерегайся даров.

Аннев нервно заерзал на стуле: а ведь с Фином они подрались как раз после того, как он принял подарок Маюн.

– Ты и правда в это веришь?

Содар пожал плечами, прижавшись губами к ранке на большом пальце.

– Это ты мне скажи. Кроме свечей, Йохан принес послание от мастера Эдры.

Аннев, как мог, постарался сохранить невозмутимый вид. Содар взял уголь и начертил глиф на посиневшей ладони.

– Эдра напомнил, что у нас с тобой сегодня тренировка. А это значит, что он ничего не слышал о сломанной руке. – Старик вопросительно поднял кустистую бровь. – Не желаешь ли объяснить?

Аннев застонал: обещание, данное Эдре, напрочь вылетело у него из головы.

– Я пропустил половину тренировки с оружием.

– Но явно не по этой причине. – Содар кивнул на его бедную кисть.

– Нет. Меня отправили помогать Дювареку.

Содар что-то промычал себе под нос.

– Позанимаемся, когда рука заживет.

Он снова окунул стержень в чашу с водой и нарисовал третий глиф – в центре запястья. Аннев скривился, приготовившись к вспышке боли, но прикосновения стержня оказались легкими и точными.

– Запястье я вылечу – не хватало еще, чтобы из-за этих живодеров ты пропустил завтрашнее Испытание.

Аннев благодарно кивнул.

– А вот синяки оставлю, – продолжил Содар. – Для правдоподобности.

Он внимательно осмотрел свою работу и поднял взгляд на Аннева:

– Узнаешь эти глифы?

– Тот, что на запястье, – исцеляющий. А другие два… – Он замялся.

– Символы соединения, – ответил за него Содар, указывая на знаки, нарисованные на ладони и предплечье. – Это две части одного глифа. Если начертить их по отдельности, то они привяжут два предмета друг к другу – как минимум на некоторое время. Благодаря им кости быстрее срастаются, в особенности если рядом начертан исцеляющий глиф.

Аннев кивнул: ясно. Старик отложил стержень, накрыл изувеченную кисть ладонями и закрыл глаза.

– Сначала произносишь заклинание исцеления, – объяснил он, не открывая глаз. – После – заклинание соединения.

Он сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и, аккуратно ощупывая запястье Аннева, начал читать: «Slànaich is cuplaich. Cuplaich le slànachadh».

Аннев зачарованно наблюдал за действием волшебных слов: сначала глифы засияли мягким светом, кости потянулись одна к другой, и кисть медленно начала вставать на место; вскоре размазанные черные линии высохли и превратились в полоски сухой черной пыли. Содар подул – и она улетела, а запястье стало совершенно чистым, не считая красного отпечатка от порезанного пальца Содара. Аннев стер и это пятнышко и с удовольствием осмотрел руку: страшный лиловый синяк исчез, к коже вернулся здоровый розовый цвет. Аннев осторожно повращал кистью, потом потряс всей рукой и, наконец, сжал пальцы в кулак и с силой грохнул по столу.

Содар одобрительно качнул головой:

– Как новенькая.

– Было совсем не больно, – удивленно произнес Аннев. – Раньше всегда жгло, да и после еще долго болело. – Он снова потряс кистью. – А сейчас ничего такого нет. Это потому, что ты начертил все три глифа?

– Хм… Нет, не поэтому. Вообще-то, боль должна была усилиться, ведь на сей раз исцеление прошло намного быстрее обычного. – Он постучал пальцем по подбородку. – Хотя подобные случаи известны. Видишь ли, сила действия того или иного заклинания определяется многими условиями. Соблюдение некоторых из них может привести к тому, что процесс протекает безболезненно.

– И что это за условия?

Содар задумался.

– Даритская магия требует опыта и понимания. Мощный колдун-целитель, постигший глубину слов силы и глифов, может творить настоящие чудеса, в то время как умений обычного человека, использующего такое же заклинание, хватит лишь на то, чтобы вылечить придавленный дверью палец.

– Но всего два дня назад, – возразил Аннев, – когда ты лечил мне треснувшие ребра, боль была такая, будто ты их ломаешь. Неужели всего за пару дней ты стал лучше понимать магию?

– Сомневаюсь.

– В чем же тогда дело? – не унимался Аннев.

– Пока не знаю. На действие заклинания может влиять эмоциональное состояние больного или лекаря, но это скорее имеет место при заклинательном песнопении, нежели при глифоречении.

– Заклинательное песнопение?

Содар кивнул:

– Магия илюмитов. Я ведь тебе уже рассказывал. Они создают заклинание с помощью музыки и эмоций. А терранцы свое колдовство называют ворожейным ремеслом.

– Все это я помню. Однако ты не пел, и мы с тобой не илюмиты.

Содар, секунду помедлив, согласился:

– Верно. Так и есть.

«Так-так, – подумал Аннев. – Чего же ты недоговариваешь?»

– Ну что ж, – бодро сказал Содар, меняя тему. – Твоя рука в полном порядке. Ты ел что-нибудь?

– Почти ничего.

– Вот и славно. Значит, идем на урок. Подкрепимся, как закончим.

Аннев застонал. Сколько можно? Он ведь и так весь день дрался: на крыше, в лабиринте, на улице с Фином, в конце концов, и единственное его желание сейчас – получить ответы на свои вопросы.

– А может, ну ее, эту тренировку? Не так уж и много я пропустил. Да если и пропустил, то после уроков все нагнал, даже с лихвой.

Он показал Содару покрытые ссадинами руки и вытянул шею, демонстрируя шишки и царапины на лице.

– По-моему, это лишний раз доказывает, что тебе нужно больше тренироваться.

Аннев негодующе запротестовал:

– Это нечестно. У Фина было оружие, и напал он на меня не один. Дерись он честно, я бы с ним справился.

«Скорее всего», – добавил он про себя.

Содар равнодушно пожал плечами:

– Опасность не станет дожидаться, пока ты вооружишься или приведешь друзей. Ты должен это помнить – и всегда быть начеку, а не оправдываться, если тебя застали врасплох.

– Спасибо за сочувствие.

Священник вскинул бровь:

– Не ерничай. Если я буду позволять тебе спокойно отлеживаться каждый раз после того, как тебя избили до полусмерти, ты ничему не научишься.

Аннев вздохнул:

– Значит, тренировка?

Содар снова пожал плечами:

– Хочешь отдохнуть – пожалуйста…

Аннев поднялся со стула.

– Но тогда я не отдам тебе твой подарок, – добавил старик.

Аннев встрепенулся:

– Какой подарок?

Он незаметно сунул руку в карман – малиновая перчатка оказалась на месте.

– Но… ты ведь всегда говорил, что Регалей – про́клятый праздник. Поэтому мы с тобой ничего друг другу не дарим.

– Ну, я подумал, что в кои-то веки можно сделать исключение – ты это заслужил. – Содар улыбнулся, и в его взгляде появилась легкая грусть. – Если хочешь, можешь считать это подарком ко дню рождения.

– Да? – воодушевился Аннев. – Значит, у меня сегодня день рождения?

Содар раздраженно сплюнул:

– Да при чем здесь… В общем, назови как хочешь, главное – чтобы его получить, тебе придется как следует попотеть.

Аннев, поразмыслив, кивнул:

– Ну что ж, старик. Ты сам напросился.

Глава 18

Аннев распахнул дверь в сарай и, перепрыгнув через три коротеньких ступеньки, направился к дальней стене, где висело оружие. Он снял со стойки деревянный топор и видавший виды короткий меч.

– Что, опять? – проворчал Содар. – Три месяца подряд одно и то же.

Аннев расправил плечи:

– Просто мне нравится это оружие.

– Тебе нравится сражаться обеими руками, – поправил Содар.

– А вот и нет, – возразил Аннев. – Топор хорош тем, что им я могу блокировать атаку и обезоружить соперника. А у меча подходящая длина – можно наносить удары с короткого расстояния, но не приближаться к врагу вплотную.

Содар тем временем вооружился обычным мечом.

– Докажи.

И, не дожидаясь ответа, бросился на Аннева. Тот отклонился назад, опершись на левую ногу, и парировал удар лезвием топора. Потом прыгнул вперед, целясь мечом Содару в бок.

Но Содара на прежнем месте уже не оказалось: нырнув под меч, он перекатился по полу и стоял на одном колене позади Аннева.

«Вот это скорость. Не могут старики так быстро двигаться, – удивился про себя Аннев, и тут же в его памяти всплыли вопросы, которые он собирался задать Содару. Он снова почувствовал себя преданным. – Нужно придумать, как вывести его на чистую воду».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.