Тайна Пандоры

– Да… должно быть, это здорово, – все еще удивленно подтвердил Крэг-хан, – У меня такого места пока что не было.

– Ну а теперь – будет! Пусть эта мысль укрепит твой дух. Нам понадобятся все силы, чтобы осуществить задуманное.

– Нам?

– Я иду с тобой, – Хилон скинул с плеча второй походный мешок, точно такой же, как у варвара.

Крэг-хан открыто и широко улыбнулся.

– Спасибо! – он протянул руку, и монах ответил на крепкое мужское рукопожатие.

Потом лицо северянина подернулось пеленой грусти.

– Ты уже сказал Селене?

– Да.

– И как она?

– В шоке.

Варвар понимающе кивнул, глянул исподлобья.

– Лучше уйти рано утром, незаметно, без лишних прощаний и слез.

Хилон долго смотрел в глаза молодого мужчины.

– Как скажешь… – согласился он.

Как порешили, так и сделали. Два всадника покинули дом еще до рассвета, оставив спящую Селену в одиночестве. Крэг-хан грустил лишь пока оставался в пределах города, затем дорога вытеснила из головы лишние мысли, заставив сосредоточиться на главном.

Афины покинули быстро, не задерживаясь. Ехали в хорошем темпе, но все же старались не утомлять лошадей. Через три часа остановились на привал, наскоро перекусили, не разжигая огня. После еды продолжили путь с той же скоростью.

Скакали молча, на разговоры не оставалось ни сил, ни времени, ни желания. За весь день им встретилось всего несколько хорошо вооруженных караванов, да парочка встречных всадников, промчавшихся во весь опор. К вечеру уставшие лошади стали сбавлять ход, путники остановились в Мегаре, ночь провели на постоялом дворе.

С утра, позавтракав, продолжили скачку. Ближе к полудню набежали тучи, небо заволокло темной дымкой. Начался противный моросящий дождь, постепенно разошедшийся в полноценный ливень. Пришлось остановиться на незапланированный отдых, укрывшись под деревьями. Один из первых осенних ливней выдохся за пару часов, оставив после себя свежую влажность в воздухе, и грязную кашу на дороге. Дальше ехали осторожнее, скорость пришлось сбавить, но все равно преодолели достойное расстояние. Ночевали на природе, неподалеку от побережья.

Третий день прошел также, в седле. Хилон, казалось, не замечал усталости, он по-прежнему держался прямо, легко, словно родился на коне. Варвар ощущал неприятные покалывания в левой половине груди, старался не обращать на них внимания, игнорируя боль. Вечером, не смотря на свою силу и выносливость, он слез с лошади с заметным облегчением.

На этот раз путникам удалось достичь Коринфа. В город заезжать не стали, памятуя неприятное прошлое Крэг-хана. Конечно, происшествие в таверне и бегство с плахи могло давно забыться, с другой стороны – не так уж много представителей северных племен шастает по дорогам Греции.

Остановились вблизи города, у небольшого родника. Напоили лошадей, варвар развел костер, Хилон повесил над огнем котелок, заварив походную кашу. Быстро сгустилась тьма, ужинали почти ночью, от окружающего мира остался лишь круг, освещенный пламенем.

– Скажи-ка, варвар, у тебя есть план? – Хилон нарушил молчание, когда путники закончили трапезу, – Как ты намерен спасти Пандору?

– Мы приедем в Сикион, найдем дом Эсхина. Я убью всех его подручных, а хозяину выпущу кишки!

Хилон задумчиво поковырялся в зубах, внимательно глядя на Крэг-хана.

– Ты вроде разумный парень, не похож на дурака, – он сплюнул, – Когда я говорил про план, я имел ввиду что-то более реалистичное, чем прийти и всех убить.

В ответ северянин издал утробный рык. Помолчали.

– Ладно, умник, – проворчал Крэг-хан, – Что у тебя на уме?

– Я думаю, нам нужно что-то поизящнее, хоть чуточку.

– Например?

– Я приду в дом Эсхина, привлеку всеобщее внимание. Ты проникнешь туда тайком, пока все будут заняты мной. И умыкнешь Пандору.

Варвар задумчиво почесался.

– Что ты имеешь в виду под «привлеку внимание»?

– Я думал вызвать Эсхина на поединок. Слава мечника идет впереди него, он бьется с каждым, кто посягнет на величие. Думаю, Эсхин примет вызов.

Крэг-хан помрачнел еще больше, глаза налились тьмой.

– В таком случае я буду биться, – мрачно сказал он, – А ты – спасешь девушку!

– Почему ты так решил? – Хилон испытующе посмотрел на варвара.

– У меня к Эсхину личные счеты… И… Возможно… ты ей подходишь больше.

Северянин отвернулся, пламя костра осветило гордый профиль.

– Ты меня удивляешь, варвар. Разве ты идешь за Пандорой не ради своей любви? – тихо-тихо спросил монах.

– Мои чувства никого не касаются! – рявкнул Крэг-хан, потом голос смягчился, – Там в трактире…

– А! Теперь понимаю! Ты увидел, как мы… беседовали и напридумывал себе невесть что.

– Я видел ее глаза! Она… создана для такого, как ты, монах. А не для такого, как я.

Хилон покорно склонил голову.

– Боги свидетели, я рад, если так и есть. Но я видел в глазах Пандоры другое.

На этот раз Крэг-хан глянул с удивлением.

– Почему ты мне это говоришь?

– Ты юн, и мнишь, будто можешь понять женщину, – с улыбкой ответил Хилон, – С возрастом осознаешь, что такая задача не под силу и сотне мудрецов! Что на сердце у Пандоры – ведает лишь она, да и то… не факт.

Крэг-хан напряженно пытался осмыслить сказанное, монах достал меч, точильный камень коснулся лезвия.

– Как бы то ни было, открытым остается вопрос – по силам ли тебе одолеть Эсхина?

Варвар сморщился, слова слетели с губ неохотно.

– Я бился с ним дважды… на кулаках и на мечах. Оба раза он меня одолел, – злой оскал рассек лицо северянина, – Чертов меч сломался! Если бы не это…

– Проиграл – держи себя достойно, – с мудрым видом изрек Хилон.

Крэг-хан посмотрел на него с иронией.

– Раз уж я не смог его убить, то ты тем более не осилишь.

– Да ну?

– Хилон, ты хороший учитель, сам говорил, что важен только результат реального поединка. Неужели позабыл, как я зашвырнул тебя в канаву?

– Друг мой варвар, не хочу умалять твоих заслуг, но я поддался! Не хотелось калечить хорошего человека.

– Ха! Проиграл – держи себя достойно, – с важным видом продекламировал Крэг-хан, подражая тону монаха.

Хилон звонко рассмеялся, северянин позволил себе сдержанную улыбку.

– Что ж, в твоих словах есть доля правды, – признал монах, – Но скажи мне вот что – как ты собрался с ним биться?

Варвар вопросительно поднял глаза.

– У меня есть меч, – Хилон продемонстрировал оружие, – А где твой?

Крэг-хан отвернулся, хорошее настроение улетучилось, кулаки гневно сжались. Помолчав, он поднялся, могучий силуэт растворился в вечерних сумерках.

– Ну… Я полагаю, этот вопрос решен, – с сомнением проворчал Хилон.

Варвар вернулся не скоро, Хилон уже собирался спать. Северянин подбросил дров в огонь, почистил котелок, в него полетели коренья и лепестки незнакомой монаху травы.

– Что это?

– Будет настойка, – варвар помолчал, – Ведьмин вар. Из чернородного цвета. Выпьешь – умрешь быстро и безболезненно.

– Кого ты собрался травить? Эсхина?

Крэг-хан лишь пожал плечами. Трудился еще долго, огонь норовил погаснуть, варево нуждалось в постоянном присмотре. Большая часть воды выкипела, в конце концов варвар слил из котелка в крохотную склянку совсем чуть – едва хватит на добрый глоток.

– И это все? – зевнув, спросил Хилон.

– Все.

– Ну, осталось уговорить Эсхина выпить, – монах перевернулся на другой бок, раздалось мерное посапывание.

Варвар проснулся рано, Хилон уже был на ногах. Костер горел, в котелке доходила порция овсянки. Монах разложил кашу на две миски, варвар мрачно кивнул. После завтрака Крэг-хан сходил к ручью, котелок отмылся с трудом, но вернул чистым.

Теперь до Сикиона остался день хорошей скачки, путники решили пощадить лошадей и разбить длинный переход на два. Ехали, сберегая силы, часто останавливались на отдых. Сытно отобедали в придорожной таверне, не скупясь на еду для себя и скакунов. Вечер настиг друзей на постоялом дворе, расположенном в непосредственной близости от города.

На конюшне затаился мелкий беспризорник, он часто здесь ночевал – в тепле и относительном комфорте. Крыша над головой да копна сена лучше, чем ничего, особенно когда у тебя ни кола и ни двора, а за душой ни единой монетки. Пацаненок спрятался, завидев двух мужчин, заводивших коней в стойла.

Один большой, рослый, с копной темных волос; другой постарше, не такой мощный, но силой веет не меньше, чем от первого.

– Сколько еще до Сикиона? – спросил младший.

– Часа два пути.

– Отправимся с рассветом?

– Угу, – товарищ кивнул, снимая седло с лошади, – Закажи-ка ужин, а я займусь лошадьми.

Молодой ушел, мужчина, похожий на монаха, продолжал возиться со скакунами.

Беспризорник сидел недвижно, боясь шевельнуться и выдать себя. Он устал, тело затекло, ногу начала сводить судорога. Медленно, осторожно, чтобы не издать ни звука, паренек выпрямил конечность. И конечно, в последний момент ступня задела стену, раздался едва слышный шорох.

– Эй! Кто это здесь?! – гневно воскликнул монах, оборачиваясь, – А ну, вылезай!

Парень старался забиться еще глубже в сено, а мужчина быстро подошел, раскидав в стороны мелкие щепки, в руках монаха блеснул меч.

– Кто тут?! – рявкнул он.

– Не бейте, дяденька! – со страхом взвизгнул малец, – Только не убивайте!

Пацаненок выбрался из укрытия, виновато потупившись, он страшился наказания, руки и ноги тряслись в предвкушении расправы.

– Не бейте… – со слезами попросил парень, – Я ничего не сделал… Я тут ночую… Только не бейте…

Удара все не было, повисло тягостное молчание, малец осмелился поднять глаза и опешил. Мужчина едва держался на ногах, прислонившись плечом к деревянной балке, он был бледен, как привидение, руки беспомощно опустились вдоль тела.

– Господин, вы в порядке?

– Да… – с заметным усилием выдавил монах, – В порядке.

Он с трудом выпрямился, голова качнулась, кровь прилила к лицу.

– В порядке… – повторил мужчина, развернувшись.

Медленной походкой, не поднимая головы, он двинулся прочь из конюшни.

– Я… могу присмотреть за вашими лошадьми! – пропищал паренек, сам удивляясь собственной смелости.

Монах на секунду остановился.

– Спасибо, – чуть слышно выдавил он.

Перед тем, как фигура скрылась за дверью, рука мужчины опустилась, по полу с характерным стуком покатилась монета.

Беспризорник рванулся, подхватив деньгу. Ладони паренька затряслись, глаза стали похожи на блюдца, ему показалось, что зрение обманывает. Мина! Целое богатство! Никогда раньше малец не видел столько денег, а тем более не держал в руках! Даже если бы Зевс спустился в конюшню с Олимпа это удивило бы парня не настолько сильно. Мальчуган заметался, не зная, куда деть сокровище. Спрятать некуда, карманов у него отродясь не водилось, пораскинув мозгами, он запихал монету в единственное надежное хранилище – в свой собственный рот.

Хилон вышел из конюшни, с трудом приходя в себя. Утер обильно выступивший пот, грудь поднялась и опустилась, несколько глубоких вдохов помогли успокоиться. Перед глазами, как живая, стояла картина, которую монах так старался изгнать из воспоминаний.

Безымянный полис где-то на задворках Ионии. Ночная атака, бой в темноте, когда своих и чужих различаешь лишь потому, что свои сзади, впереди только враги. Суровая рубка. Защитники, уступая числом, но не духом, и думать не желают о сдаче. Хилон бьется легко, самозабвенно, хотя на душе скребут кошки.

«Ничего, последний бой и все! – думает он, – Смерть нескольких воинов небольшая плата за мир в целой стране!»

Немногочисленные защитники смяты, город захвачен, всюду крики, спешат солдаты с факелами, салютуя своему полководцу.

– Генерал Хилон! – адъютант убирает в ножны меч, залитый кровью, – Ваш план удался! Ночная атака с отвлекающим маневром, невероятно!

Воин кивает, действительно невероятно. Он пытается не обращать внимания на крики женщин, солдаты добивают противника, так или иначе сегодня пострадают многие. Такова уж участь павшего города, он подвергается разграблению и насилию, помешать не смог бы и сам Зевс.

Чтобы не видеть печального зрелища, Хилон вламывается в ближайший трактир. Здесь уже побывали солдаты – мебель перевернута, повсюду разбитая посуда, кое-где видна кровь. Воин шагает, глядя четко перед собой. Внезапный скрип заставляет резко развернуться…

– Не убивайте, дяденька! – тонкий крик звучит в ушах ясно и четко.

Хилон все еще находится в бою, рефлексы работают вместо разума, тело двигается быстрее мысли, оружие взметнулось прежде, чем мозг осознал значение услышанных слов. С неимоверным трудом воин успел остановить летящую руку, но предательский меч обрушился на жертву в полную силу.

Подросток, мальчик, совсем еще ребенок. Естественно, не вооруженный, одет в простую, добротную одежду. Хилон с возрастающим ужасом смотрел на то, как кровь заливает испуганное удивленное лицо мертвого паренька.

«Интересно, чем ты оправдаешь эту смерть?» – мысль ужалила в самое сердце.

Оправданий Хилон не нашел до сих пор. Зато видение зарубленного мальчика преследовало во сне и наяву, не раз заставляя просыпаться в холодном поту.

Кое-как успокоившись, монах вошел в трактир. Крэг-хан уже принялся за еду, рука варвара махнула с самого дальнего столика. Хилон пробрался к стулу, устало рухнул на сиденье, рука схватила кружку пива, послышались частые глотки, посудина опустела за считанные мгновения.

– Что это с тобой? – изумленно спросил северянин, – Выглядишь так, словно мертвеца увидел.

– Ты почти угадал, – мрачно согласился монах, отдышавшись.

Они насыщались в молчании, но когда трапеза окончилась, Крэг-хан возобновил разговор.

– Давно хотел тебя спросить, – лениво сказал он, откинувшись на спинку стула, – Как ты стал… Ну то есть… Ты же воин! Ну, хорошо, мог бы быть воином. Даже, возможно, генералом.

– А я и был генералом, – с едва заметной грустью ответил Хилон, – Давно. Начинал обычным солдатом, стал десятником, сотником… Дослужился.

– И что же потом? – заинтересовался варвар.

– Потом… понял, что игра не стоит свеч. Война, любая война – грязное, гиблое, нелицеприятное дело. И я завязал.

– Как это? Вот так вдруг – раз и все?

– Угу, – монах кивнул, не желая пускаться в подробности.

– Но иногда ведь приходится сражаться!

– К несчастью… Конечно, я буду драться, чтобы защитить себя и своих друзей.

– А свою страну?

Хилон отвернулся, задумчиво покачал головой.

– Я дрался за страну, за родину. И чем больше проливал крови, тем яснее понимал, что все страны мира не стоят жизни одного ребенка.

Он произнес это настолько проникновенно, что варвар догадался – нечто личное, за словами кроются глубокие внутренние переживания. Крэг-хан не стал пускаться в расспросы, вместо этого зашел с другой стороны.

– Помнишь тех разбойников, что мы с Эсхином перебили в руинах? Неужели ты считаешь, что среди них нужно было хоть кого-то пощадить?

Хилон задумчиво почесал подбородок, подбирая слова.

– Если бы они остались в живых, то у них был бы шанс исправиться…

– Да нет никаких шансов! – убежденно воскликнул Крэг-хан, – Там собрались только законченные мрази! Они ели человечину, убивали женщин и детей!

Услышав про детей, монах вздрогнул, спокойный голос дал слабину.

– Может, ты и прав… Но есть и другие примеры. Когда я был в Коринфе, меня пытались ограбить. Ничего серьезного, мелкая шайка в узком переулке.

– Так… И ты… – варвар удивленно глянул на собеседника.

– Я просто раскидал их, хотя мог бы и поубивать.

– Зря!

– Почему же? Они еще вполне могут стать законопослушными людьми, приносить пользу другим.

– Я бы не стал надеяться на такое, – покачал головой северянин, – Ты просто дал им возможность и дальше заниматься разбоем. По странному стечению обстоятельств, меня тоже пытались ограбить и тоже в Коринфе. Уж поверь, я разобрался с бандитами без всякой жалости!

Хилон кивнул, испытующе глядя на варвара.

– Пути и желания богов неисповедимы. Кто знает, возможно, тем бедолагам суждено было сыграть некую важную роль в чьей-то судьбе?

– Ну да, попадись не я, а обычный простофиля, они сыграли бы важную роль. Убили беднягу и дело с концом.

Монах улыбнулся. В глубине души он соглашался с варваром, но из чувства противоречия не желал принять его точку зрения.

– Ладно, расскажу еще одну историю.

– Давай, – зевнул Крэг-хан, – Обожаю сказки на ночь.

– Жил да был человек, было у него десять соседей. Все люди, как люди – тихие, спокойные – только один гулящий, вечно орущий, дебошир.

– Ну, знакомая картина, – кивнул варвар.

– Со всеми человек дружил, здоровался, но громкого соседа невзлюбил, строил в уме ему козни, все думал, как бы изжить того со свету.

– И что дальше-то?

– Как-то раз, возле дверей дома напали на человека бандиты, стали избивать. Никто из тихих соседей не пожелал вмешаться, боялись. Даже стражу не позвали. А вот дебошир выскочил! Заорал, как у него было заведено, полез в драку. Пришлось разбойникам убраться восвояси. Так получилось, что именно беспокойный сосед спас жизнь.

– Хм… – задумался Крэг-хан, – Неплохая история. Но что это доказывает?

– Что не все в мире так просто, как кажется. Есть множество оттенков между светом и тьмой, и в каждом человеке живет как зло, так и добро. Повернись все по-другому и, быть может, в будущем, эти бандиты могли бы спасти тебя от смерти. А теперь они сами мертвы.

На секунду варвар задумался, потом раздался облегченный выдох.

– Да хрень все это! – подвел он итог, поднимаясь, – Чем больше убьешь всякой мрази, тем меньше ее останется на земле. Тем лучше будет жить нормальным людям.

Хилон мог бы спорить дальше, но лишь покачал головой.

– Если в споре и рождается истина, – с грустью констатировал он, глядя вслед Крэг-хану, – То у этого спора явно случился выкидыш.

Глава №16

Пандора упивалась неожиданно свалившейся на голову властью. Она и раньше не могла пожаловаться на пренебрежение со стороны слуг или жителей Сикиона, но теперь взгляды, бросаемые ей вслед, стали поистине раболепными.

Она знала, что достаточно одного слова, чтобы десятки людей бросились исполнять любой ее приказ. Замужество за Эсхином дало девушке практически бесконтрольную власть, силу и право вершить судьбы граждан города. И девушка пользовалась этой новой для себя мощью сполна.

Странно, почему она не замечала этого раньше? Как-никак, дочь Эсхина тоже отнюдь не последний человек, но подобного почтения и подобострастия к себе девушка не замечала. Только сейчас, когда Пандора изменилась сама, да и ее статус поменялся, она сполна ощутила, что такое власть – полная, беспредельная и безоговорочная.

С невольным содроганием Пандора вспоминала о былой глупости. С кем она общалась? В кого чуть не позволила себе влюбиться? Крэг-хан – дикий варвар, без царя в голове, отброс общества, отвергнутый племенем и разыскиваемый за преступления в Коринфе. Да, молод, хорош собой, но не более того. Обычный самец, племенной жеребец, с которым можно провести пару жарких ночей и выгнать прочь за ненадобностью.

А Хилон – не то монах, не то ученый, не то воин… Стареющий мужлан, что тщится сохранить остатки своих сил и казаться умудренным жизненным опытом. Неплохая внешность, отлично подвешенный язык, большой кругозор и знания… Но что за душой? Никаких стремлений, ни самолюбивых целей, ни величественных желаний. Он мог бы быть генералом, полководцем, возможно – царем, а стал обычным бродягой, что повелевает лишь ногами, указывая куда держать путь. Что ж, мужчина сам выбрал путь, никто не заставлял становиться ничтожеством.

Пандора возблагодарила богов за то, что направили по верному пути, отвадили подальше бродяг и нищебродов. Спасибо Аиду, больше никакие варвары и монахи не угрожают ни ей, ни Эсхину, ни их совместному великому будущему!

Теперь Пандора думал о смерти Крэг-хана с легким налетом наслаждения, она восхищалась прозорливостью и мощью мужа. Как же хорош Эсхин! Воспользовался глупым варваром, как прикрытием, а когда тот стал не нужен, хладнокровно убрал с дороги, как и нужно поступать с любым препятствием. И как же хорошо, что именно она, Пандора, помогла отчиму и мужу убить этого простофилю!

Эсхин… Отец, муж, лучший воин во всем мире! Свадьба с ним казалась таким естественным, само собой разумеющимся шагом! Почему раньше Пандора противилась, убегала, даже подумать боялась о таком развитии событий?

«Определенно, я была слепой дурой, – решила девушка, – Как прекрасно, наконец, прозреть!»

Что бы ждало ее вместе с кем-то другим? Что мог предложить девушке Крэг-хан? Прозябание на задворках мира, нелепые мечты о счастье в убогой варварской деревне вдалеке от цивилизации. Полудикие люди, не знающие бань, театров, не верящие в истинных богов. Да что говорить, Пандора слышала, что у этих дикарей даже нет понятия о рабстве! Как же они умудряются выживать без рабов и слуг? Уму непостижимо…

А Хилон, какую судьбу она могла бы разделить с ним? Вечные скитания по миру или тихое размеренное существование где-нибудь в захолустном уголке Греции? Нескончаемые разговоры о всякой ерунде, постепенно приедающиеся и навевающие скуку. Жизнь без всякого намека на просвет, без надежды добиться большего, достичь иных высот.

Нет, не для такой жизни рождена Пандора! Теперь у нее есть все: рабы, слуги, деньги, усадьбы, уверенность в будущем и власть – сладкая власть повелевать жизнью и смертью людей!

Девушка прервала размышления, сделанные выводы заставили самодовольно улыбнуться. Она стояла возле бассейна, вокруг суетились слуги, подготавливая место для купания. Пандора одним движением сбросила одежды, ничуть не стесняясь наготы. Она даже наслаждалась тем, как мужчины смущенно отводили взгляды от обнаженного тела.

Пандора знала, что красива, молода, и втайне ею хотят обладать многие. Но лишь за тень желания любой мужчина сразу бы поплатился жизнью, Эсхин не прощал подобных ошибок.

Она медленно сошла по ступенькам, погрузившись в теплую воду полностью. Слуги уже принесли вина, фрукты, рядом дожидались сухие теплые полотенца, две служанки держали наготове мягкий халат.

Девушка пригубила бокал, кликнула Навсифоя, послушный раб тут же умчался, чтобы его привести. Главный распорядитель явился всего лишь спустя пару минут.

– Что угодно госпоже? – Навсифой склонился в почтительном поклоне.

Вообще-то никакой надобности вызывать его не было, но Пандоре нравилось понукать слугой. Он уже долгие годы считался правой рукой Эсхина, но теперь верный Навсифой вынужден кланяться и перед ней, прибегать по первому зову, выполнять любые капризы девушки.

– Ты выполнил мое поручение? – надменно поинтересовалась Пандора.

– Конечно, госпожа, – слуга глянул подобострастно, – Новые рабыни прибудут сегодня вечером.

Заменять рабынь тоже не было необходимости, девушка понимала, что это лишь ее маленькая прихоть. Но как же быстро и беспрекословно это, по сути, нелепое и бессмысленное желание было исполнено!

– Хорошо, можешь идти, – она отпустила слугу легким движением ладони.

Навсифой еще раз поклонился, прежде чем покинуть залу. Гордый, привыкший сам повелевать, он гнул спину перед женой хозяина, не позволяя себе даже намека на недовольство. Пандоре это доставляло неимоверное удовольствие.

Раньше, когда она была девочкой, Навсифой любил ее. Когда Пандора подросла, он стал уважать юную девушку. Теперь же слуга боялся свою госпожу, и это было гораздо, гораздо приятнее всего остального!

Навсифой никогда не забывал, что он лишь слуга, и также легко, как взлетел, может упасть на самое дно. Трудился верно, с полной отдачей, старался не беспокоить хозяина по пустякам, но и знал, когда дело слишком важное, чтобы решить самому. Подобные вопросы попадались весьма редко, но сегодня Навсифой столкнулся с одним из них.

В усадьбу Эсхина явился незваный гость. Мужчина, судя по виду – воин, чуть старше средних лет, но на удивление статный и подтянутый. Вооружен мечом, походная котомка почти пуста. Несмотря на простую одежду, говорит властно и источает уверенную силу.

Гость потребовал аудиенции Эсхина, Навсифой оказался в затруднении. Не стоит доверять лишь внешнему виду, иной раз и боги прячутся под личиной простолюдина. Что же делать? С достоинством принять? Вежливо выпроводить? Или, может, выгнать взашей?

Как часто бывало в сложных ситуациях, Навсифой доверился чутью. Он провел гостя во внутренний двор усадьбы, предложил напитки и еду. Послал слугу доложить Эсхину, а сам еще и подстраховался: по периметру двора, как бы невзначай, рассредоточился десяток верных воинов. Стоит подать знак, как у них в руках появятся луки, неугодного посетителя нашпигуют стрелами, труп найдет последнее пристанище в сточной канаве.